Текст книги "Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)
– Зачем? Чтобы ты могла расплатиться?
– А… может быть… я… Может быть, я… Нет-нет, ничего…
ВЛЮБИЛАСЬ!
ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ!
ВЛЮБИЛАСЬ! ВЛЮБИЛАСЬ! ВЛЮБИЛАСЬ!
ДО ПОРОСЯЧЬЕГО ВИЗГА!
– Останусь. Не отправлять же тебя одну к подругам и коллеге в таком состоянии! Останусь. Не реви.
– А я и не реву!
ЛОЖЬ
– Всё, иди присядь на диванчик.
Вика послушно вернулась к дивану и села.
Перегородка исчезла.
– Хочешь, кофейку попьем? – предложил Мишка. – Успокоимся немного.
– Кофе? Здесь?
– А почему бы нет! Это же чилл-аут для избранных гостей.
– Со сливками? – улыбнулась Вика.
– Капучино, что ли?
– Нет! Я люблю, когда сливки отдельно.
– Мудрено как-то. Может, обычный закажем?
– Обожаю со сливками! – мечтательно выдохнула она, забыв и о монстрах, и о похотливых мужиках. – Я ведь уже заказала, там, в зале, но мне так и не принесли. Не дождалась.
– Хорошо! Давай со сливками!
– А как? Официантки сюда не придут.
– Разве? Вот об этом я и не подумал… – Мишка почесал затылок и отошел к противоположной стене. – Может, попробуем обойтись без официантов?
– А вот это уже больно. И жестоко. Я обиделась.
– Совершенно зря!
Он встал, повернулся к стене, постучал в нее подушечками пальцев и подчеркнуто вежливо сказал:
– Кофе для королевы, будьте добры. Со сливками, пожалуйста. Сливки отдельно.
– Ну зачем ты так? – прошептала Вика и уперлась взглядом себе под ноги, чувствуя, что опять плачет. Комната снова разделилась привычной перегородкой. – Видеть тебя не хочу! – Перегородка тут же стала абсолютно белой.
Так бы и двинула по морде!
Перегородка услужливо продемонстрировала Мишке, как Вика залепила ему пощечину.
– Это уже было, королева! – засмеялся он.
– И слышать тоже!
Дырочки в перегородке затянулись.
«Вот и хорошо, – подумала Вика. – Вот и хорошо. Так даже лучше. Извращенец! Ты всё наврал! Всё наврал! Не нужен ты мне сто лет! Не маленькая уже – без тебя обойдусь! Ничего! Проживу как-нибудь. Ложь!» Она резко обернулась, ожидая увидеть алую обличающую надпись, но увидела только белую стену.
Показалось.
В полу прорисовалась темная окружность диаметром сантиметров двадцать. Выгнулась полусферой и начала расти. Ровный белый столб поднялся на полметра, сферическая вершина истончилась и растеклась, открыв на идеально ровной белой поверхности кофейную чашку, сливочник (всё из бежевого фарфора) и бумажную салфетку, сложенную пирамидкой. Из чашки поднимался едва заметный дымок. Воздух наполнился дурманящим ароматом кофе.
Вика протянула руку и взяла салфетку. Осторожно развернула. По диагонали яркими голубыми буквами шла надпись:
ВСЁ ЕЩЕ ДУЕШЬСЯ? ДОЛГО НЕ МЕДИТИРУЙ: КОФЕ ОСТЫНЕТ:)
Вика положила салфетку обратно, дрожащей рукой взяла чашку и заглянула внутрь. Кофе! Черный. С кремовой пенкой по краям и посередине! Аромат кружит голову. Она поднесла чашку ко рту и сделала один очень маленький глоток. Потом еще один – побольше. И еще один. Потом попробовала сливки. Просто сказка! Запивая кофе сливками, она уговорила почти всю чашку.
– Нравится? – спросил Мишка, ковыряя пальцем дырки в прозрачной перегородке.
– Это лучший кофе в моей жизни! Спасибо. Кажется, я немного…
– Нет-нет! – испуганно закричал Мишка. – Никаких извинений, благодарностей и никакой честности! Не мучайся. Хватит уже. Просто оставь глоточек. Мне тоже любопытно попробовать! Оставишь?
Вика посмотрела в чашку.
– Тут совсем чуть-чуть.
– Ничего, мне только глоточек! – Мишка вжался в перегородку.
– Нет! Глоточек – это несерьезно. Мы сделаем по-другому. – Она допила кофе, поставила чашку на поверхность столбика и сказала: – Повторите, пожалуйста!
Столб накрылся куполом и стал опускаться, растворяясь в полу.
– Всё понятно. – Мишка тяжко вздохнул и вернулся на диван. – Плакал мой кофе.
– Почему? Я тебе целую чашку дам!
– Как ты можешь дать чашку, если тебе глотка жалко?!
– Ничего мне не жалко! Полная чашка намного лучше одного глотка!
– Где же она? Что-то не вижу.
– Сейчас увидишь! Надо подождать.
– Долго?
– Пока приготовят.
– Всё, забыли…
– Нет! Давай подождем!
– Забудь. Ты хорошая девочка и совсем не жадная. Но кофе не появится. Не жди. Не трать свои нервы.
– Почему не появится?
– Не знаю… Да и не хочу знать, если честно. Не появится – и всё!
Вика вскочила с дивана и повернулась к Мишке спиной.
– Ну, ты! – Она стукнула кулачком по белой стене. – А ну давай сюда кофе!
– Вика, успокойся. Кофе – не самое главное в жизни! Я вообще больше люблю чай.
Она повернулась.
– Но так же неправильно! Так не должно быть!
– Да ладно! Смеешься? Многим нравится чай! Ничего тут странного нету…
Она постучала каблуком по полу.
– Давай кофе сюда! Я буду стучать, пока ты не подашь мне кофе!
– Каблук сломаешь.
– Ничего!!! Босиком похожу!
– Вика… Я, конечно, ничего не имею против твоих босых ножек и даже обеими руками за, но… Сядь, пожалуйста, на диванчик. Я тебя очень-очень прошу. Просто сядь на диванчик. Хорошо?
Вика демонстративно опустилась на диван и уставилась на Мишку.
– Что дальше?
– ЕЙ трудно разобраться в твоей голове. Ты немного успокойся, ОНА выберет основное желание, и появится твой кофе.
– Правда?
– Конечно!
– А если не появится?
– Тоже неплохо. Ты за это время успокоишься, и мы что-нибудь еще придумаем!
– Хорошо…
Они прождали пару минут.
Кофе не появился.
Вика снова заплакала.
Мишка подошел к ней, не заметив перегородки, сел рядышком и приобнял.
– Не плачь. Давай лучше песенку споем!
– Ты где должен быть? Ты как… А перегородка? Где перегородка?
– Ни улыбки, ни песен! – рассердился Мишка. Он встал, уперся кулаками в белый свод прямо над Викой и продолжил свой возмущенный монолог: – Рутина бесконечных оргвопросов сушит слезы покруче дружеского участия, оказывается намного эффективнее, – удар кулаком по стене, – и в итоге выигрывает тендер! Вот они – чудеса бюрократизма! Разве это жизнь?!
– Ты меня пугаешь! Не надо…
– Тебе спокойнее с перегородкой? – спросил он, опуская кулаки.
– Да! Прости…
– Пожалуйста! Как будет угодно королеве! – Мишка махнул рукой – перегородка снова появилась – и опустился на диван рядом с Викой.
– Ну вот видишь – всё в порядке!
– Мишка!
– Что опять?
– Ты должен быть там, с той стороны… – деликатно напомнила Вика, вжав голову в плечи.
– Ах, точно, прости! Как-то не подумал! – Он встал, прошел сквозь перегородку к противоположной стене и обернулся. – Так лучше, бюрократка привередливая?
Она неуверенно кивнула.
– Наверное… Это для нашей безопасности!
– Конечно-конечно! Я такой монстр, что меня надо держать в клетке!
– Каждый из нас может стать монстром в любой момент! – закричала Вика. – И я тоже!
– Ты – не можешь!
– Почему?
– Не можешь – и всё! Так уж получилось!
– А вдруг смогу?
– Хватит уже фантазировать! Лучше песню спой!
– Чего пристал с песнями?
– Танцы сегодня уже были…
– Не хочется мне петь…
– А чего хочется?
– Ничего!!!
Из пола в том же месте вырос полуметровый столбик. На этот раз под сферической крышкой оказалась только одна кофейная чашка. Вика судорожно схватила ее и заглянула внутрь. Кофе осталось на один глоток. Следы ее губной помады тоже остались.
– Ну что там? – спросил Мишка, нетерпеливо елозя пальцами по перегородке.
– Один глоток. Забирай.
– Очень остроумно! Издеваешься?
– Почему? Ты же сам хотел глоток!
Мишка постучал по перегородке.
– Кто-то так старательно обосновал ее необходимость, что кофейку мне сегодня не попить. Зато будем сидеть в безопасности!
– Ну уж нет! Просил глоток – получай. – Она схватила чашку, подошла к перегородке и стукнула по ней коленкой. – Твердая, зараза! Как ты это делаешь? Туда-сюда.
– Договорился.
– А за меня не просил?
– Договор эксклюзивный. Прости.
– А соломинки у тебя нет? Можно было бы в дырочку засунуть и пососать.
Мишка крякнул.
– Нет у меня соломинки.
– Жаль.
Забывшись, Мишка потянулся к ней руками (хотел поправить прическу), но пальцы ударились о перегородку.
Вика ойкнула и отпрянула. Но тут же снова почти вплотную приблизилась к перегородке.
– Больно?
– Ничего, всё в порядке. Значит, не с добрыми намереньями полез! Так мне и надо!
Медленно он обвел указательными пальцами контуры ее головы.
Вика замерла.
– Знаешь, – сказал он, обрисовывая шею, – а сейчас я очень даже рад, что между нами стена. Ты оказалась права. Ведь если бы ее не было…
Стекло под пальцами стало мягким, как желе. Викины плечи обрисовались зримо и явственно – застывшими симметричными бороздками. Мишка отдернул руки и отошел на два шага. Бороздки продолжали опускаться. Две секунды – и контур Вики готов.
– Очертили, как покойницу, – прошептала она.
Мишка приложил палец к губам и снова оказался у перегородки. Теперь он тонкими черточками наметил глаза и рот. Вика по-прежнему не шевелилась. Мишка отступил. Через две секунды перегородку украшал барельеф, высеченный с фотографической точностью.
– Обалдеть! – не выдержал Мишка. Подошел к стеклянной Вике и убрал у нее со лба прядь волос. – Как живая. И такая мягкая, податливая!
– Мишка, мне это не нравится! Это не я! – крикнула Вика.
– Разумеется… Я просто любуюсь твоим воплощением. Всё в порядке.
– Не надо! Прекрати! Я же здесь! Я еще живая!
Он осторожно коснулся пальцами стеклянного лба, подрисовал сверху корону, улыбнулся и прошептал: «Прощай».
Прозрачная девушка улыбнулась в ответ, помахала ему свободной рукой, подмигнула и растворилась в дырчатой перегородке.
– Вот и всё! – сказал Мишка. – Только ты и я. Снова вдвоем, как и прежде.
– Ты уже и с ней договорился?
Молчание.
– А чего бы она тебе подмигивала?
– Угу! Договорился. Встречаемся через неделю, в восемь вечера.
– А я?
– Мы будем обсуждать твою ревность к себе самой.
– Ты так ее трогал! – всхлипнула Вика.
– Как?
– Все нежности ей достались! Стене бездушной!
– Красивая была фигура! – Он мечтательно улыбнулся. – Прелесть несказанная!
– Ты специально издеваешься надо мной?
– Эх, Виктория! Как же это здорово, что между нами стена! Мудрая ты девушка! Мудрая. Потому что если бы ее не было…
– Ты бы смог попробовать кофе! Правда?
– Конечно! Последний глоток…
– Так убери ее!
Мишка покачал головой:
– Пусть будет. Чертовски необходимая вещь!
– Убери! – простонала Вика.
– Нет. Это нужно для нас обоих. Теперь нужно.
Она размахнулась чашкой и со всей силы ударила по перегородке в надежде, что осколки прорежут кожу и боль отвлечет от нескромных желаний. Рука прошла сквозь перегородку. Чашка тоже.
– Экстремальное обслуживание! Закончила специальные курсы? Ты смотри – даже не расплескала!
Он высвободил чашку из ее скованных пальцев и нежно поцеловал каждый из них.
– Не надо, – сдавленно прошептала Вика.
Мишка поцеловал ее запястье.
– Не надо, пожалуйста…
Мишка посмотрел ей за спину. На экране он уже целовал предплечье, перешел на плечо и приближался к шее…
– Не надо… Не смотри…
Он оторвался от ее руки, допил кофе, закрыл глаза и глубоко вдохнул.
– Божественный напиток! Хорошо, что оставила глотнуть. Спасибо еще раз. Фу-у у х! Держи чашку.
– На здоровье. Ну… я пойду? Хорошо? Не смотри!!
Она повернулась и пошла к своему дивану. Мишка шагнул следом, толкая руками перегородку.
Чашка выпала из руки и полетела на пол. Вика нелепо дернулась в тщетной попытке ее поймать. Удар, звон разбитого фарфора, бежевые осколки на белом полу.
Вика резко обернулась.
– Ты?! А я думаю, кто это за мной крадется? Чуть с ума не сошла!
Перегородка легонько стукнула ее по руке. Вика отскочила, едва не ударившись головой о стену. Диван куда-то исчез. Осколки тоже.
Мишка снова шагнул вперед, и Вика оказалась прижата перегородкой к стене.
Ей хотелось кричать, вопить, молить о спасении, но она только молча открывала рот. Голос пропал. Ей хотелось разнести это квазистекло на мелкие кусочки, бить его, пинать, кусать, но она не могла пошевелить и пальцем. Перед глазами возникли восемь дюймов огненной стали. Куда она теперь денется, если нож проткнет перегородку? А если клинок войдет не на всю длину – всего лишь на один-два дюйма – и потом отправится в неспешное путешествие, рисуя на ее теле кровавые полосы? Смерть от ножа уже не казалась ей такой легкой, как раньше. Рановато она смеялась!
Мишка стоял перед ней, сжимая виски руками. Лицо, искаженное гримасой боли, напоминало божков древних племен. Вика тут же забыла и про нож, и про кровавые полосы на своем теле – уперлась в перегородку, застучала по ней ладонями изо всех сил и завопила:
– Аа-а а а а а а а!
Мишка открыл глаза, опустил руки, пошатнулся и упал.
Вопли прекратились. Вика мучительно соображала, что происходит. Она легко могла представить Мишку с ножом или Мишку, несущего какой-то вздор. Но Мишка, распростертый на полу, совершенно не укладывался у нее в голове. Такой картинки не было в базе данных.
– Мишенька! – прошептала она. – Проснись, пожалуйста. Пора вставать, ты меня слышишь?
Умер, что ли?
У нее всё похолодело внутри, а потом холодно стало ногам. Ступни онемели, холод поднимался всё выше. Вика дернулась и глянула вниз: она стояла по щиколотку в воде. Дырочки в нижней части перегородки затянулись. Вода поднималась.
Это сон, подумала она. Это галлюцинации. Так сон или галлюцинации? Вода поднялась до колен.
– Мишка-а а! – заорала Вика и снова застучала по перегородке. – Мишка! Я утону! Слышишь? Просыпайся! Я тону! Ты живой там вообще?
Она уперлась лбом в перегородку и наблюдала, как вода поднимается по ее бедрам. Вот и вся любовь!
Тук-тук!
Кто-то стучал в перегородку.
Вика вздрогнула, проехавшись плечом по стене.
– Почему не разбудила? – спросил Мишка.
– Н не знаю, – опешила Вика. Плечо горело огнем. Наверное, кожу ободрала.
– Понятно, – он вернулся на свою сторону, уселся на диван и как ни в чем не бывало посмотрел на Вику.
А мой диван куда-то исчез, подумала Вика.
– Мишка! – закричала она. – Здесь вода!
– Вижу, – спокойно ответил он. – Это для рыбки на дне аквариума.
– Откуда она взялась?
Мишка постучал указательным пальцем по голове:
– Просочилась, пока спал. Прости. Наверное, холодно?
– Еще как!
Он щелкнул пальцами, и через пять секунд Вика стояла на сухом белом полу. Еще один щелчок – и стена за ее спиной приятно нагрелась.
– Убери ее! – Вика постучала по квазистеклу.
Мишка отрицательно покачал головой:
– Пусть будет.
– Зачем ты засунул меня в клетку?
– Я хотел быть к тебе ближе, но боялся убрать перегородку.
– Почему бы сейчас ее не убрать или хотя бы не поставить на середину, где и была?
– Не хочу к тебе подходить.
– Почему?
– Слишком опасно. Во мне больше гадости, чем я думал. И её всё труднее сдерживать. Я не знаю, что со мной будет через несколько секунд. Башка раскалывается.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Ты себе помоги.
– Не понимаю…
– Два сканера перебирают мои мозги клетка за клеткой, чтобы тебе ничего не угрожало, а ты смакуешь, как я медленно и со вкусом полосую тебя ножиком. Кровавые картинки лезут мне в голову, я смотрю на твои фантазии, и они начинают мне нравиться. Хочется их реализовать. Ты просто вынуждаешь меня это сделать!
– Врешь! Я этого не хочу!
– Тогда представляй наше общение более мирным!
– Я в этой клетке даже сесть не могу! Просто выпусти меня отсюда, и тогда мне не будут лезть в голову всякие ужасы!
– Я боюсь к тебе подходить! Мне лучше держаться на расстоянии.
– Но, Мишенька… я же не могу сидеть в клетке. У меня ноги устали. Выпусти меня! Я же не монстр для забавы! Мы же все еще люди, а люди не должны сидеть в клетках! Ты слышишь?
– Просто упрись в нее руками и толкай.
– Пробовала – не выходит. Это ведь только ты со всеми договариваешься и всюду проходишь, а я так не могу! Давай, спасай королеву!
Мишка встал и осторожно подошел к перегородке.
– Толкай – теперь должно получиться.
Вика уперлась ладонями в квазистекло, закрыла глаза, изо всех сил оттолкнулась ногами от стены и с дикими воплями упала прямо на Мишку.
* * *
Десять секунд на экране красовалась кофейная чашка. Крупным планом. Из чашки поднимался дымок. Милая картинка напугала управляющего сильнее, чем десяток кровожадных монстров. Какого черта она здесь делает?! Что это за шутки? Откуда она взялась?
Рекламой тут не пахло. Управляющий это знал. Парочка неудачных попыток наглядно показала, что рекламировать в Сфере продукты не стоит.
Нет, рекламой тут и не пахло. Управляющему показалось, что он слышит запах кофе.
Не надо мне кофе, девчонку показывай! Девчонку!
Экран послушно показал соблазнительные губы Виктории суперкрупным планом. Вот они приблизились к бежевому носику сливочника… Виктория сделала один глоток и вытерла губы салфеткой.
Управляющий перестал что-либо соображать.
НЕПОЛИМОРФНАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ ОБЪЕКТОВ – 100 %.
Всевышний, они там что, взаправду пьют кофе и еще утираются салфеткой?! Это, простите, как?
Управляющий знал, что у Сферы есть свой пищеблок, что при необходимости Сфера может сделать заказ в кухне Клуба, но ведь… ни разу же не делала! Так почему сейчас?!
Он вскочил, расстегнул фрак, снял его и бросил в угол на тумбочку, бабочка отправилась туда же. Они попьют кофе и за это получат мою месячную зарплату?
* * *
– Больше не буду фантазировать! Не пущу себе в голову эти кошмары. Прости! – шептала Вика, сжимая Мишку до боли в руках. – Никогда-никогда! Где у тебя болит: лоб, затылок, виски? Давай поцелую – и всё пройдет.
Она поднялась, наклонилась и стала покрывать поцелуями Мишкину голову.
Он не противился: сил не было.
– Уже легче?
– Значительно. Вроде бы снова могу соображать.
Вика, довольная, села рядом.
– Вот видишь, и я на что-то сгодилась. Хочешь, повторю?
– Хватит. Хорошего понемножку.
Он снял рубашку и протянул ее Вике.
– Надень. Главные приключения впереди.
– Думаешь, еще долго?
– Это только разминка.
– Может быть, хватит мучиться. Давай ОНА и в моей голове похозяйничает. Ладно уж, пусть смотрят. Сама напросилась.
Мишка покачал головой.
– Нельзя раскрываться. Дай мне еще немного побыть рыцарем.
Вика молча надела его рубашку, застегнула на все пуговицы и опустила руки на колени.
Он приобнял ее как родную сестру.
– Не печалься. Всё у тебя будет хорошо.
Она положила голову ему на плечо.
– У меня уже всё хорошо. Мне начинает здесь нравиться.
* * *
ДЕКОРАЦИИ: ТЕАТР.
СОВПАДЕНИЕ С ИНТЕРЬЕРОМ ИМПЕРАТОРСКОГО ДРАМАТИЧЕСКОГО ТЕАТРА – 72 %.
ТИП ДЕКОРАЦИЙ: ВОСПОМИНАНИЯ.
ГИПОТЕТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЕКОРАЦИЙ: +
РЕАЛИЗОВАННОСТЬ ДЕКОРАЦИЙ: 0 %.
ТИП ОБЪЕКТОВ: ФАНТАЗИЯ – 90 %, ВОСПОМИНАНИЯ – 10 %.
ГИПОТЕТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ОБЪЕКТОВ: +
РЕАЛИЗОВАННОСТЬ ОБЪЕКТОВ: 0 % (ЗАПРЕТ НА ГЕНЕРАЦИЮ ЛЮДЕЙ И ВЫСШИХ ЖИВОТНЫХ).
Театр. Представительницы древнейшей профессии заняли весь первый ряд партера. Немного латекса, немного разноцветной кожи, сеточки вместо колготок, дешевые аляповатые украшения и толстый-толстый слой косметики на лицах. Дамы свистели, засунув два пальца в рот, визжали и стучали каблуками по полу, требуя поскорее раздвинуть высоченные бордовые шторы.
Шторы разъехались в стороны и нетерпеливые дамы узрели Мишку в старинном зеленом камзоле. На голове у него красовалась забавная шапочка – то ли колпак приплюснутый, то ли треуголка вытянутая. Из шапочки торчало гусиное перо.
Дамы зааплодировали. Мишка поклонился, приложив правую руку к сердцу. Аплодисменты переросли в овацию. Мишка выпрямился, вынул из подмышки толстенный фолиант, сдунул с него облако пыли и продемонстрировал свое сокровище зрительницам – пусть увидят плесень на обложке, пусть сами убедятся, что фолиант настоящий, никакой бутафории. Он никого не обманывает. Зачем ему это?
Мишка осторожно раскрыл древнюю книгу, аккуратно перевернул несколько листочков и многозначительно посмотрел на первый ряд партера.
Воцарилась тишина.
– Давным-давно, в тридевятом царстве жил-был король, – начал Мишка и поправил перо на шляпе. – Хороший, в общем-то, дядька! Добрый и справедливый. Дочерей насильно замуж не выдавал, с соседями попусту не воевал, народу своему лишними поборами кровь не портил, но порядок поддерживал. Дела в королевстве шли как нельзя лучше. Подданные обожали своего короля, министры не затевали заговоров, королева не изменяла, дочери не могли нарадоваться жизни (старшая в браке с принцем, младшая – с трубадуром) и боготворили отца. Всё было хорошо, но одна проблема не давала королю покоя…
– Слабачком стал по женской части? – предположил первый ряд.
Тут же началось развитие темы:
– Что, инструмент перестал работать?
– Или размерчик мелковат?
Дамы захохотали, довольные своими шутками, потом стали перешептываться и хихикать, поглядывая на Мишку. Кто-то из них выкрикнул:
– Слышь, сказочник, ты не против, если мы подойдем поближе? А то слышно плохо.
Не дожидаясь ответа, они дружно встали, поднялись на сцену и выстроились перед Мишкой полукругом. Выбирай любую, какая понравится!
Стараясь не обращать внимания на незапланированную интерактивность сказки и явные попытки соблазнения, Мишка продолжил, глядя в книгу:
– Повадилось хаживать в земли королевские чудище иноземное, а может быть, и морское, шут его разберет. И дюже полюбило это чудище девушек невинных пожирать! Хрум-хрум!
– Ха-ха! А мы уже не девушки! Нам не страшно!
– Это даже хорошо! Вот бы там пожить! У нас бы сразу клиентов прибавилось!
– Мы бы цены повысили!
– Продолжай, сказочник!
– Какое у тебя забавное перышко! Можно потрогать?
Мишка закрыл книгу и опустил голову.
* * *
– Знаешь, я думала, у меня всё будет по-особенному. Романтично, красиво, где-нибудь в уютном кафе или на природе. Так нет же – в самом сердце «Приюта маньяка» накрыло! В рассаднике разврата! О, Всевышний! Нашла, где влюбиться!
– Это ничего, это пройдет, – успокоил Мишка, разглядывая потолок. – Экстремальные обстоятельства. Сиюминутный чувственный порыв. Потом всё исчезнет.
– У меня такой порыв первый раз за двадцать лет жизни! Век не забуду!
Мишка повернулся к стене и присвистнул.
– Что там? – испугалась Вика.
– Сейчас ОНА в базовом состоянии. Можно увидеть лейбл. Вдоль спинки дивана через каждые двадцать сантиметров чуть вдавлены три латинских буквы «D». Повернись, и сама всё увидишь.
Вика послушно повернулась:
– Да. Есть.
– DOLPHIN DREAMS DEVICE. Слышала про такую фирму?
– Нет.
– Я одно время работал с этими ребятами. Они делали симулятор парусных яхт и постоянно у меня консультировались. Хорошие парни, толковые. Но уж больно дотошные. А если ветер вдруг переменится? А как нужно повернуть, чтобы сломать мачту? А как нужно повернуть, чтобы просто порвать парус, а мачту не сломать? И всё в том же духе. Они бы никогда не сделали Сферу, если бы знали, во что ее превратят.
– Но ведь сделали!
– Я думаю, лазейки остались. Не зря же люди говорят: если в виртуальности есть боги, то они из DDD. Такие вещи от балды не скажут.
– Красивая сказка.
– Могу еще одну рассказать, – оживился Мишка. – Из тех, что ты советовала приберечь для шлюх.
(Вика замерла, словно только что проглотила большую косточку.)
– Хочешь послушать? Просто ответь: да или нет.
Она положила голову ему на колени.
– Рассказывай…
– Ты хотела чего-то особенного? Хотела романтики и красоты? Всё у тебя будет. Даже не сомневайся! И уютное кафе, и природа! Всё будет.
Она нащупала его правую ладонь, взяла ее обеими руками, просунула себе под щеку и довольно промурлыкала:
– Продолжай…
– Всё будет. Я вытащу тебя отсюда, ты найдешь себе нормального парня и…
– …он пригласит меня на свидание, я буду слушать изысканные комплименты и думать: а если бы мы оказались в Сфере, как бы ты тогда запел, дорогуша? Наверняка изменился бы репертуарчик!
– Извращения – это по моей части, не забыла?
– Помню… Можно пойти дальше: выйти замуж, нарожать детей, ходить в гости, мило всем улыбаться, честно любить мужа по ночам и всё равно каждый раз думать: а если бы мы оказались в Сфере, что тогда? каким бы ты стал, милый? в кого бы превратился? что бы хотел со мной сделать? Спокойные были бы ноченьки! А представь, если меня кто-то пригласит на чашечку кофе? Как я должна себя вести? Что говорить? Спасибо, я уже попила – до сих пор забыть не могу?
– Можно попить чай!
– Можно. Да ты не пугайся. Я хорошая! И готовить умею. Говорят, даже вкусно!
– Вика…
– Где мне найти парня, для которого я даже в Сфере останусь королевой?! Таких и в сказках не бывает. Чего ты боишься? Я знаю, что нравлюсь тебе. И девушки у тебя нет. Видно же. Или я ошибаюсь?
Мишка стал гладить ее по голове.
На стене появилась надпись:
НЕ ОШИБАЕШЬСЯ
– Так нечестно! – возмутился Мишка.
ОШИБАЕШЬСЯ
Вика вынула его ладонь из-под своей щеки, поцеловала и засунула обратно.
– По-особенному, говоришь? Романтично и красиво? А почему бы и нет? Уютное кафе мы устроим сейчас, а природу я обеспечу попозже. Для прогулки надо подкрепиться… Что скажешь?
– Вот это другое дело! Вот это замечательная сказка! – Она села и кокетливо поправила волосы. – А кусаюсь я совсем не больно!
– Для начала займемся внутренним дизайном! – воодушевился Мишка. – Давай-ка встанем в центре комнаты…
* * *
– Кэт! – заорал Колян. – Это же Кэт! Смотрите! Вон там, слева. Перо выдернула! Какая сладкая попка! Я ее где угодно узнаю! – Он послал своей подружке воздушный поцелуй.
– Колян! – гаркнул Боец и показал глазами на Энджел.
– Простите, забыл, что вы здесь, – Колян почесал себя за ухом. – Это моя подруга, вроде бы. То есть… между нами что-то промелькнуло, и я подумал… Короче, мне показалось, что мы поладили. Вот…
– Поздравляю, сладкоежка! Хороша у тебя подруга!
– Вам она тоже нравится?
– Мне такие «сладости» противопоказаны – доктор запретил.
* * *
Управляющий наклонился к микрофону:
– Наталья, принеси мне чашку кофе.
– Капучино? Как всегда?
– Нет, со сливками. Сливки отдельно.
– И вам тоже?
– Что значит «тоже»?
– Половина гостей заказала кофе и отдельно сливки. У нас уже сливочники закончились. Приходится подавать в соусниках.
– Сливки – в соусниках?! В моем клубе?!
– Ну да, не в рюмках же их подавать! Гости не обижаются. Так вам нести кофе?
* * *
Следующие пять минут он предлагал варианты интерьера, а Вику так радовал процесс, что она ни на чем не могла остановиться. Комната сжималась и расширялась, обрастала колоннами и арками, в стенах появлялись то окна, то иллюминаторы. Мебель, светильники, предметы быта – всё это возникало, изменялось, исчезало и снова появлялось так быстро, что у Вики закружилась голова.
Наконец с экспериментами было покончено. В приятном полумраке за круглым квазидеревянным столиком, сидя в плетеном кресле и наблюдая в окно закат, Вика сказала: «Хватит. Это подойдет. Принесите, пожалуйста, меню».
Мишка принес. Бордовую папку с золотой надписью СФЕРА и заостренными вензелями вокруг.
– Подожди! – Вика сняла рубашку и протянула ее Мишке. – Надень. Мы же всё-таки в элитном ресторане. Официант в майке – это неправильно. А к платью я уже привыкла.
Мишка только головой покачал. Но рубашку надел.
Вика молча открыла меню. Она заказала свиную отбивную с цветной капустой и зеленый чай. Мишка попросил то же самое.
Отбивные оказались очень вкусными.
– Как у тебя такое получается? Если не секрет…
– Когда я консультировал этих ребят, они тоже меня кое-чему научили. У них огромный опыт в работе с RXT 7. Я же говорил: нормальные парни! Даже обещали посмотреть мою лодку, если я переберусь в «современники». Что? Что ты на меня так смотришь?
Вика опустила взгляд.
– Сначала я думала, что ты сказочник, но теперь вижу, что ошибалась. Ты – волшебник. В сказках такой любви не встретишь.
– Да ладно! – завёлся Мишка.
– Ты с кем споришь? Я всё-таки на журфаке учусь. Не один эпос перелопатила! В основном герои спасают возлюбленную от каких-то чудовищ, а потом бедняжка всю оставшуюся жизнь отрабатывает должок и все радуются.
– Неужели всё так пошло?
– Ну… не всё, конечно… Иногда герой осознает свою гнилостную сущность, то бишь природу, и находит в себе силы уберечь любимую от самого себя.
– Вот видишь – это уже намного лучше!
– Ничего не лучше! Все эти истории обязательно плохо заканчиваются. Герой приносит себя в жертву и погибает. В результате – все несчастливы (и читатель тоже). Вот я и думаю: а зачем нужна жертва, если всё равно все несчастливы? Ты не знаешь?
– Наверное, чтобы до читателя кое-что дошло и он не повторял геройских глупостей.
– Точно! Я тоже так думаю, и даже сказала профессору на экзамене! Пришлось пересдавать.
– Пересдала?
– Угу.
– И что сказал профессор?
– Я рад, что вы поумнели.
– Молодец профессор!
– Но что-то я не встречала сказаний, где бы герой спасал любимую от самой себя.
– Это же элементарно! – загорелся Мишка. – Эпос – творение народное, а в народном сознании женщина – существо изначально чистое, неиспорченное – семейный очаг и всё такое… Архетип, ничего не поделаешь. Тысячи лет назад бедный народ и предположить не мог, что женщин придется спасать от самих себя, так их испортит время. В старину всё было проще. И взгляды, и женщины. Никто особо не заморачивался.
– Откуда такие литературные познания?
– Профессора одного выгуливал. Так он мне два часа лекцию читал.
– А по-моему, ты перегибаешь. И сейчас, и тысячи лет назад мужикам было наплевать, что у женщины внутри. В смысле… тампоны и прокладки, вы, конечно, придумали, за что вам огромное спасибо! Тело форева! (Хотя могли бы и пораньше подсуетиться.) А вот душой только теперь занялись. Сферу соорудили. Заинтересовались. Молодцы! Вот я и думаю, может, женщине лучше, когда мужику на нее наплевать? К тебе это не относится…
– Всё сказала?
– Угу!
– Кажется, твой профессор поторопился радоваться…
– Ах ты, гад!
Они проговорили еще полчаса. Отбивные были съедены, чай выпит, посуда убрана, в окне догорал закат.
– Мне так хорошо, что аж стыдно! – сказала Вика.
Она порывалась сказать что-то еще, наверняка очень важное для них обоих, но Мишка ее остановил. И тут же их уютный уголок несколько раз осветился резкими красными вспышками.
– Надо уходить, – сказал Мишка. – Мой блокбастер заканчивается. Через несколько минут публике нечего будет смотреть. На два экрана не хватило. Обломчик вышел.
– Я так и знала! Нас не выпустят, пока они не получат, что хотят? Да?
– Да. Поэтому надо уходить самим. Хочешь прогуляться? – Мишка поднялся.
– Где?
Он сжал правую руку в кулак, выпрямил два пальца и несколько раз ткнул себя в лоб.
– Только здесь. Другого выхода у нас нет.
– Я согласна! Что надо делать?
– Встань и подойди ко мне.
Вика молча повиновалась.
Комната вернулась в базовую форму.
– А теперь присядь на диванчик, закрой глаза и не открывай, пока не скажу. И никаких вопросов. Я тут немного пофантазирую, а твоя задача…
– …просто не мешать. Быть невидимой и неслышимой. Правильно? – улыбнулась Вика.
– Точно… Да! И еще! Через несколько минут нас будут видеть и слышать. Просто, чтобы ты знала.
Она подошла к дивану, села и закрыла глаза.
Я не один, с девушкой, значит – «Империя» (да простят меня «классики»), подумал Мишка. Южный океан – слишком опасно, Атлантика – слишком скучно и не развить нужную скорость, значит – Тихий.
