Текст книги "Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 41 страниц)
Оба экрана и Сфера стали иссиня-черными.
Время тикало.
Десять секунд.
Пятнадцать.
Зрители начали роптать, подозревая обман. Они выложили свои кровные, а им вместо грандиозного смертельного шоу подсунули черный экран!
* * *
Управляющий смотрел на приборную панель и ничего не понимал. Все процессы в норме. Никаких сбоев. Никаких отклонений.
И никаких картинок.
Разве может быть в голове у человека абсолютная тьма? А у обоих сразу? О черт! Двадцать секунд абсолютной тьмы! Вы что там, сдохли сразу же, как вошли?
В середине Сферы появилась белая точка и сразу же взорвалась – оба экрана вспыхнули ослепительным светом. Управляющий отшатнулся и чуть не упал с кресла.
На мониторе процессов появились надписи:
ДЕКОРАЦИИ: РОЖДЕНИЕ СВЕРХНОВОЙ.
СОВПАДЕНИЕ С ЭТАЛОННЫМИ ЗАПИСЯМИ НАУЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ – 75 %.
ТИП: КОШМАРЫ ИЗ ПРОШЛОГО.
ГИПОТЕТИЧЕСКАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ СОБЫТИЯ: +
РЕАЛИЗОВАННОСТЬ: 0 %.
ОБЪЕКТЫ: ОТСУТСТВУЮТ.
Неплохо, неплохо. Управляющий пришел в себя и удовлетворенно постучал пальцами по деревянным подлокотникам кресла. Наподдал ты нам. Признаю. Рождение сверхновой в начале шоу – это самобытно! Это стиль! Эстетика! Дорогие ставишь декорации. Молодец! Я даже испугался. Поздравляю! Интересное у тебя прошлое, и кошмары тоже. Замечательная вырисовывается программка! Надеюсь, ты продержишься долго. Ничего, что я выставил полную мощность? Ха-ха!
* * *
Счастья было так много, что Мишка не знал, куда его девать.
Не выплескивать же все свои эмоции на перепуганную девчонку! Утонет. Не так поймет. Круглые белые стены, плавно переходящие в потолок, и сплошной белый диванчик вдоль стены – тоже не лучшие мишени. А одному столько счастья не потянуть… Никак.
Он стоял и плакал.
Шквал за шквалом обрушивался на вздыбленные волны там, где еще несколько минут назад зияла леденящая черная пустота. Тихого океана хватило, чтобы ее заполнить. И на радостях океан сходил с ума. Сверкали и вонзались в воду синие ветви молний. Сорокаметровые горы воды вздымались и падали с оглушающим грохотом, – приветствуя короля. Чувствуя в себе дикий хаос коварных «неправильных» волн, рваного ветра и хлестких, царапающих брызг, Мишка пьянел от восторга и не мог сдержать слез.
Океан выстилал ковровую дорожку и кланялся. Океан просил вернуться и, не зная, как угодить, нарисовал соблазнительную картину-мечту, эдакий незаконченный шедевр, которому не хватало всего лишь одной маленькой детали – паруса.
Отказаться от приглашения будет совсем невежливо. Особенно после такого благословения девочки-волны. Океан даже курьера прислал. Очень симпатичного курьера. О, Всевышний, что это был за поцелуй! Нет, он не гордый, он не откажет. И обязательно дополнит сумасшедшую картину еще большей глупостью. Тогда всё встанет на свои места, обретет гармонию и законченность.
Но чуть позже. Рисование можно и отложить. А сейчас надо разобраться с девчонками. Одна вот-вот отбросит коньки от собственного геройства. Вторая задохнется в темном прокуренном зале. С ней вообще нехорошо получилось.
– Всё! – весело закричал Мишка. – Глазки можно открыть! Мы в безопасности! Нас никто не видит, никто не слышит! Лучшие апартаменты для избранных гостей к нашим услугам!
Вика открыла глаза, прищурилась и, не успев толком осмотреться, шарахнулась от Мишки в сторону. Но он держал крепко. Вырваться не получилось. Вика вскрикнула от испуга, вдохнула, чтобы закричать еще громче, и услышала:
– Куда?! Голову расшибешь! Глаза разуй, потом беги!
Крик так и заглох где-то на подступах к горлу. Вика застыла на месте, чуть потянулась вперед, осторожно коснулась лбом белого свода и только потом выдохнула:
– Крепкий… Спасибо.
– Виктория! – торжественно закричал Мишка. – Давай радоваться жизни! Я так…
– Давай не надо… – прошептала она, глядя себе под ноги. – Меня и без того подташнивает. Не нужно… Ничего не нужно. Давай мы разойдемся в разные стороны и постараемся не смотреть друг на друга! Давай?
– А почему так печально? Мне казалось, мы поладили.
– И не надо задавать вопросов. Давай помолчим?
– Так, значит? Скучно…
– Ничего-ничего, в самый раз! – быстро проговорила Вика, стараясь, чтобы ее слова прозвучали уверенно, и даже попыталась улыбнуться. – Потом как-нибудь повеселишься! Ладно?
– Я не хочу как-нибудь, – упрямился Мишка. – Я хочу сейчас. С тобой.
– Какая тебе разница? Ну что ты заладил, как дитя малое, «сейчас» да «сейчас». Ну я тебя очень прошу: давай ты потом повеселишься! Давай?
– Жаль. У меня уже такая программа готова!
– Ничего! Она подождет, никуда не денется. Потом реализуешь. Мишенька, пожалуйста! Отпусти мою руку, – воодушевленная речь превратилась в откровенную мольбу.
– Ты уверена, что так будет лучше?
– Да!!! – Мольба переросла в крик.
Мгновенье – и комната разделилась на две равные части прозрачной перегородкой. Мишка так и не понял, откуда она взялась: с потолка упала или из пола выросла. С виду – хрупкое стекло в мелкую дырочку. Мишка улыбнулся. Он вспомнил, что RXT 7 – очень прочный полиморф. Покрепче кованой стали будет. Торец перегородки коснулся их сомкнутых рук.
– Дырочки зачем, ты не знаешь? – спросил Мишка. – Это чтобы лучше слышать?
– Не знаю…
– Как не знаешь? Ты же смотрела десятки выступлений. Там что, не было перегородки?
– Была…
– Тоже с дырочками?
– С шипами.
Мишка присвистнул и отпустил Викину ладонь.
– Ну что ж, не будем доводить до шипов. Твои мольбы услышаны – нам ненавязчиво предлагают разделиться. – Он осторожно провел рукой по краю перегородки. – Мальчикам налево, девочкам направо.
Вика тут же вцепилась в его плечо обеими руками.
– Я никуда не хочу… Я ее боюсь.
– Но ты же сама только что хотела разойтись!
– Забудь. Не отпускай меня, хорошо?
– Хорошо. Надо только определиться с направлением… Налево или направо?
– Я хочу прямо!
Перегородка начала таять на глазах, растекаясь вверх и вниз, пока совсем не исчезла.
– И что дальше? – испуганно спросила Вика.
– Перестать бояться!
– Это как?
– Если ты меня отпустишь, я покажу.
Вика послушно разжала пальцы.
Мишка вышел на середину комнаты, расставил руки в стороны и закричал во весь голос, глядя на белый потолок:
– Ну давай же! Вот он я! Бери всё, что хочешь! Лезь мне в голову, в сердце, в душу! А а а а а аа! Ух ты, здорово у нас получается! Пошло дело! Давай-ка еще разок повторим! А а аааааааа! Ничего не забыла? А то бери еще, мне не жалко! А а ааааааа!
– Мишка, потише! Хватит! Не надо! Я же оглохну от твоей смелости!
– Прости, виноват. Кхе-кхе… будем общаться скромнее.
Он подошел к стене, сел на жесткий, как пол, диванчик, повернулся к Вике спиной и ласково провел пальцами по твердой белой поверхности прямо перед глазами…
– А, старая знакомая! Ну как ты тут сама в целом? Такая гладенькая! Прелесть! Наверное, соскучилась по хорошим людям, а? Вот и свиделись. Я много про тебя слышал. Не поверишь, такое говорят!
– Ты чего? Уже началось? – заволновалась Вика, отходя к противоположной стене. Перегородка тут же выросла снова.
– Отношения завязываю, – ответил Мишка, не переставая поглаживать стену пальцами обеих рук. – Кто из нас журналист? Я, между прочим, делаю твою работу.
– Думаешь, п поможет? – бледнея, произнесла Вика и уперлась икрами в диван. Дальше отступать некуда.
– С ветром получалось, с волнами получалось, с биоматериалами седьмого поколения тоже один раз получилось. Так почему бы сейчас не попробовать? Ты против? Тебя что-то смущает?
– Нет-нет! Пожалуйста, продолжай и не обращай на меня внимания. Только не ругайся, нам сейчас никак нельзя ругаться… Никак нельзя… – Она встала на диван и вжалась в стену. Но тут же пожалела о своей затее – пришлось ссутулиться и чуть нагнуться вперед, повторяя спиной изгиб свода. Голова оказалась впереди ног. Стоять в таком положении было жутко неудобно.
– Ага! Продолжишь с тобой! Ты же всё внимание на себя переключаешь! Ни на минутку одна остаться не можешь! – Мишка встал, повернулся и прилип к перегородке.
– Ты чего стену подпираешь, изваяние эротическое?
– Ни-ничего. Просто так!
– А ее, – Мишка постучал костяшками пальцев по дырчатому квазистеклу, – зачем поставила?
– Прости… Она сама!
– Ну конечно! Я так и понял. Стоит повернуться к девушке спиной – и она тут же возведет между вами стену!
– Я не хотела! – жалобно всхлипнула Вика.
Мишка решил немного разрядить ситуацию. Он шагнул назад, выпятил грудь и, показывая на Вику пальцем, продекламировал:
Ты лжешь, неверная, в священном месте!
И ложь твоя меня не удивляет!
Стой, где стоишь, ко мне не приближайся,
Бесстыдное создание богов!
– Что??? – Вика пошатнулась и, чтобы не упасть, уперлась ладонями в потолок.
Сыграть комедию со мной решила?
Я был готов, другого и не ждал!
Но не могу смотреть на эту фальшь!
Даже актриса из тебя ни к чёрту!
– Мишка!!! – взвизгнула Вика.
– А ничего ты не сделаешь! Перегородочка меня спасёт! Ха-ха! Как импровизация? Понравилось?
Вика попыталась что-то ответить, но не смогла. Язык пару раз нелепо цокнул и прилип к сухому нёбу, отказываясь издавать членораздельные звуки. Она стояла, нервно хватая ртом воздух и чувствуя, что комната начинает плыть перед глазами.
Но Мишка не видел ее лица.
– Слушай, ты бы платьишко поправила. По-моему, это уже слишком смело! – Он ткнул указательным пальцем себе в грудь.
Вика только сейчас заметила, что в такой полусогнутой позе с вытянутыми руками ее декольте приоткрывает чуть больше, чем положено видеть чужому мужчине. Она дернулась, прижала платье к груди и почувствовала, что падает. Каблук уперся в полукруглое возвышение дивана. Вика нелепо замахала руками в тщетной попытке зацепиться за воздух и закрыла глаза.
* * *
Экран показал Бойца. Он сидел на табуретке в каком-то полутемном сарае. На полу – охапки сена, соломы и ржавые грабли (зубьями кверху). Вокруг Бойца носилась белая курица и громко кудахтала. Он пытался выдернуть из нее перышко, но каждый раз рука хватала только сухие травинки.
Пацаны грохнули.
– Ну что, любитель курятины, получил?
Боец добродушно заулыбался и посмотрел на керамическую бутылку, крепко схваченную за горлышко изящной девичьей рукой. Энджел поймала его взгляд, улыбнулась и медленно покачала головой. Боец тяжко вздохнул и уставился на экраны.
* * *
Мишка поймал ее жестко и почти грубо. Покрасоваться супергероем не получилось. Теперь у нее синяки останутся на левом плече. Да и ребрами о его голень она приложилась крепко (хорошо, что не грудью), но не смертельно и без увечий.
Он поднял ее, поставил, бледную, на пол, поправил бретельку на правом плече (чувствуя, как перегреваются в голове тормозные диски) и легонько щелкнул по носу.
– Не можешь без приключений? Скучно тебе здесь, девушка-паук?
Никакой реакции. Невидящий взгляд. Стертая мимика.
Разрядил ситуацию!
Мишка громко вздохнул, посадил Вику на диван и сам присел рядом. Если отпущу и будет сидеть как статуя, ограничимся легкой терапией, подумал он. Упадет, как тряпичная кукла, – придется брутально реанимировать.
Вика предпочла изображать статую. Из белого мрамора.
Ну вот и хорошо! Вот и ладненько!
На радостях он принялся насвистывать гамму сверху вниз. И убрал руки за спину – от греха подальше.
Статуя ожила и принялась растирать левое плечо. Молча. Не открывая глаз.
Убедившись в целебной силе аудиотерапии, Мишка начал насвистывать «Заблудившихся в космосе», чтобы развить успех. Год назад эта незатейливая песенка была очень популярной. Там парень с девушкой долго и проникновенно сходили с ума от необъятного пространства Великой пустоты. К бедовой парочке Мишка был абсолютно равнодушен (подозревая, что этих идиотов придумали для рифмы), но образ Вселенной – другое дело. Один в один – его Смотровая площадка.
Держать руки за спиной становилось труднее. Мишка понял, что сидеть бедром к бедру с такой красавицей, видеть ее обнаженные плечи, полуоткрытую грудь, слышать ее взволнованное дыхание, сходить с ума от ее гладкой кожи и при этом оставаться джентльменом в мыслях – совершенно невозможно. Что же делать? Не отворачиваться же? Три года не смотреть на женщин, и вдруг такое искушение! Он почувствовал, как напряглись его руки и, не зная, что делать, сжал кулаки. Это не помогло. Тогда он прибавил громкость.
– Фальшиво… Замолчи, – застонала Вика и открыла глаза.
Мишка подскочил, вернулся к противоположной стене и опустился на диван, не замечая появившуюся перегородку. Он три раза покрутил головой, разглядывая стены, плавно переходящие в потолок. Трижды его взгляд, блуждая по идеальному белому цвету, пытался игнорировать силы притяжения и трижды, не выдержав, соскальзывал вниз, к магниту по имени Вика. Магнит плакал, и Мишка решил проявить сочувствие:
– Больно?
– Потерплю. Я так поняла, еще ничего не закончилось? – глядя в пол, спросила Вика.
– Даже не началось.
– Зря ты меня поймал? Сейчас бы лежала в отключке.
– Прости, не подумал.
Она вскочила, повернулась и начала стучать кулаками по стене.
– Ну же! Чего ты тянешь? Давай быстрее! Включайся! Я больше не могу ждать! Что ты хочешь? Что тебе надо?! Бери всё, только быстро! Быстро! Где твои скабрезные картинки? Где твои монстры? Выпускай их быстрее! Лей свое дерьмо! Долго мне еще с ума сходить?! Долго?!
Она заскулила, сползла по стене на диван, обняла себя за плечи и, обессиленная, улеглась.
Тряпичная кукла.
Для взрослых.
Блондинка в черном. Такую сфотографировать, напечатать снизу телефончик, а сверху накропать что-то вроде «Позвони, со мной ты не будешь скучать» – и готова реклама. Даже белые трусики можно не заливать черным. Так прикольнее. Я бы позвонил.
Приехали, вот и меня повело.
Ну и платьишко! Как тут играть в джентльмена?! Правая нога до самой талии голая. Нашли, во что студентку нарядить!
Мишка попытался подойти к ней, но на этот раз перегородка не растеклась в стороны и ему пришлось любоваться соблазнительными ножками с двух метров. Глаза остановились на белых трусиках, и Мишка повернулся спиной к перегородке. Как же ее, бедную, торопили – даже белье переодеть не успела. А вот подруг пригласила! И такого ребенка отправить в «Сферу»! Замечательная редакция!
Мишка услышал цокот каблуков и голос Вики у самого уха:
– Тебе очень трудно?
Он промолчал.
– Кажется, я еще не очень освоилась с этим платьем. Сама не знаю, как согласилась его надеть. Думала, буду настоящей леди, а получилась шлюха шлюхой.
Мишка повернулся и увидел Вику, прилипшую лбом к перегородке.
– Хорошее платье, – сказал он. – В нем только лежать нельзя. И нагибаться тоже. А когда стоишь, оно замечательно смотрится. Ты в нем настоящая леди.
– Стоишь – порядочная, легла или нагнулась – шлюха. Какое мудрое платье!
– Всё зависит от женщины.
– Поняла. Буду стоять как почетный караул, пока сознание не потеряю! И мой рыцарь сможет гордиться своей королевой!
Мишка польщенно улыбнулся.
– Ты только больше меня так не пугай. Мне сейчас не до поэзии…
– Прости великодушно… Кажется, я немного не к месту начал стихами выражаться. А ты тоже хороша – в такой позе по стенам ползать!
Последние слова были явно лишними. Не стоило напоминать Вике о ее пикантной выходке. И уж тем более не стоило при этом улыбаться.
Хрупкий мостик, который они только что проложили друг к другу, разлетелся на мелкие кусочки.
Вика покраснела и выплеснула на Мишку всю злобу:
– Я в любой позе хороша и на любой поверхности! Но тебя это не касается! Понял?
– Не сомневаюсь, что с разбитой мордочкой и переломанными костями ты бы тоже была хороша и смотрелась чертовски здорово! Этакая гордыня, распростертая на полу. А твои стоны и крики звучали бы сладкой музыкой для искушенных слушателей! Прости, что влез не в свое дело и всю эстетику испортил!
– Как же меня тошнит! Опять надо извиняться и благодарить! А я не хочу. Надоело! По двадцать раз «прости» да «спасибо». Сколько можно?! К черту всё!
– Правильно. Зачем? – поддержал Мишка. – Легче отрыгнуть в лицо извращенной честностью и вроде как в расчете. Потекло говнецо, чувствуешь?
– Замолчи! Это у тебя потекло!
Она вернулась на диван и закрыла лицо ладонями.
Мишка хотел остаться серьезным, но губы сами растянулись в улыбке, а взгляд снова отправился на прогулку по проторенной дорожке из пункта Вика в пункт Вика. На третьем круге она спросила, глядя себе под ноги:
– Ты чего лыбишься?
– Ничего! Просто так, – ответил Мишка. – Мышцы мимические барахлят. Ты такая забавная, когда злишься!
– Позабавился? Тебе смешно?! Отвел душеньку?! Или еще надо?
– Нет. Я просто хочу, чтобы ты успокоилась и перестала на меня рычать.
– А сам будешь продолжать издеваться?
– Я тебя на стену не загонял!
– Это не твое дело! Где хочу, там и ползаю! Тебя это не касается! Понял?
– В клетке тебя надо держать – вот, что я понял! «Я в любой позе хороша! На любой поверхности! Где хочу, там и ползаю!» Доползалась уже. Хватит! Посиди минутку спокойно. Возьми тайм-аут. Отдохни от подвигов.
– А ты что будешь делать? Пялиться на меня? Или к стеночке отвернешься?
Мишка промолчал.
– Нравлюсь?
– Давай не будем опять…
– Нравлюсь?!
– Ну да…
– А я тебя ненавижу!
Стена за ее спиной ожила, и Мишка первый раз увидел себя на экране в роли романтического любовника. Он понял, что у него есть шанс стать секс-символом целого поколения. И у Виктории тоже. А в номинации «самый красивый поцелуй на экране» они вообще вне конкуренции. Какая страсть! Какая нежность! Хороша у девочки фантазия! Что б его каждый день так ненавидели! По нескольку раз! Она не собиралась останавливаться. Зная Вику, Мишка понял, что романтическая мелодрама на экране вот-вот обернется эротической драмой в жизни. Он собрал волю в кулак, и экран погас.
Вика по-прежнему сидела, закрыв глаза ладонями. Мишка не стал ее отвлекать. Пусть еще «поненавидит». Может быть, успокоится.
Но она не успокоилась.
Стена за ее спиной снова превратилась в экран. Мишка увидел мрачный темный подвал, ржавые цепи, покрытые паутиной, и Вику, прикованную к мокрой стене. Рядом с ней кто-то в темном плаще с поднятым капюшоном раскладывал на грязном деревянном столике рабочий инструмент: крючья, зазубренные ножи, щипцы… Откуда-то сверху капала вода. В углу серым клубком копошились крысы. Палач взял зазубренный нож и повернулся к Вике, плотоядно улыбаясь. Мишка вздрогнул, увидев под капюшоном собственное лицо. Экран тут же притворился белой стеной.
Мишка вжался в перегородку и закричал:
– Стой! Отмотай назад! Куда размечталась?! Да я такую дешевую сталь никогда в руки не возьму!
– Не смотри! Так нечестно! – завопила Вика, оглядываясь на белую стену. – Это всё равно, что подсматривать за девушками в раздевалке!
– А совать такое позорище мне в руки – это честно? Напридумывала железяки! Ну и гадость! Я чуть в обморок не упал!
Вика вскочила и подбежала к перегородке.
– Меньше надо подсматривать!
– Если бы я за тобой не подсматривал, ты бы сама себя покромсала! Да еще моими руками! Да еще какой-то позорной железякой! Фу!
– Это обычный кошмар! Ничего бы не случилось!
– Это не кошмар! Это – чушь! Если хочешь смотреть ужастик с моим участием, то, будь добра, подбери соответствующее оружие!
– Это какое же?
Вика не заметила, как Мишкина рука нырнула к бедру. Он что-то говорил о кинематографе, жестикулируя растопыренными пальцами, и вдруг его правая ладонь прижала к перегородке огромный нож. Прямо на уровне ее глаз. Вика отшатнулась, но отвести взгляд от ножа не смогла. Широкое волнистое лезвие, полуторная заточка. Кровостока нет. Видно было, что ножик не для резки хлеба придумали. Но для чего?
– Смотри-смотри! – уговаривал Мишка. – Огненная сталь. Секретная разработка. В кино не показывают, зато приятно в руки взять. Ограниченная партия, подводная версия. Настоящий шедевр!
– А зачем он тебе нужен?
– Этот клинок одним движением режет стальные цепи, тросы и весь биотакелаж. Испугалась? Я сказал «цепи», а не «плоть». Смотри, как блестит! – Он повернул нож и покрутил его в руке. – Видела?
Она кивнула.
– Понравился ножик?
– Красивый.
– То-то же!
– Мишенька, а эту перегородку твой ножик тоже разрежет?
– Легко! Но нет смысла. Края прореза сомкнутся сразу же за лезвием и через долю секунды вернут былую прочность. Всё равно, что резать воду. Только твердую.
Он спрятал клинок обратно в ножны под брючиной, улыбнулся, сказал ехидно: – Перегородка спасет королеву даже от огненной стали в руках безу… – и вдруг споткнулся на полуслове. Улыбка медленно сползла с его побелевшего лица, он отошел к дивану.
– Что? Говори! Не мучай!
– Края-то сомкнутся, но, на всякий случай, не подходи к перегородке ближе семи дюймов. Если ОНА все-таки выжжет мне мозги…
– Дурачок! Это будет очень легкая смерть! Здорово, что у тебя есть нож!
– Будем считать, что я этого не слышал. А теперь, пока мы еще оба относительно в здравом уме, скажи, что человек с ТАКИМ ножом будет делать в твоем вонючем подвале? Крыс распугивать?
– Меня спасать, – ответила Вика и улыбнулась. – Цепи резать.
– Ну, это еще ладно, – пробурчал Мишка. – Это я еще согласен.
Он сел на диван.
– И больше не подсматривай! Слышишь? Смотри себе под ноги!
– А если помощь понадобится?
– Обойдусь!
– Ну вот я и посмотрю, как ты обойдешься.
– Мишка! Мне это неприятно, понимаешь?
– Я всё равно буду смотреть!
– Почему?!
– Ты здорово целуешься! Такая ласковая на экране! А в жизни кусаешься и называешь меня Мишенькой, только когда напугана до полусмерти! Поэтому я буду смотреть на экран.
– Что? – Она подлетела к перегородке. – Ты видел?
– Да. И мне понравилось.
– А еще? Что ты видел еще? Кроме поцелуя? Ты и дальше смотрел? Да? – Вика покраснела. – Признавайся! Почему не отвернулся? Ты не должен был этого видеть! Не должен!
– Я ведь тоже, вроде как, участвовал в процессе.
– Это не важно! – Она вдруг сникла и жалобно проскулила: – Не должен…
– Всё хорошо, Вика, не стоит переживать.
– Всё плохо, ты просто не понимаешь! Давай, говори, что ты еще раскопал в моих мозгах! Я уже не спрашиваю, как ты проходишь сквозь стену, как ты читаешь мои мысли и почему твой экран всё время белый! Мне плевать! Но что ты еще обо мне узнал? Что увидел? Ну же, выкладывай! Говори! Я должна знать!
– Скажу-скажу, не кричи! – Мишка встал. – Всё скажу, но только на ушко.
– Без обмана?
Мишка кивнул.
– И без шуток, да?
Мишка снова кивнул.
– Ну… тогда говори.
Она поправила волосы, повернулась к перегородке правым ухом и закрыла глаза.
Перегородка растеклась в стороны. Мишка подошел к Вике, обнял ее (она вздрогнула, но глаз не открыла), крепко прижал к себе и прошептал на ушко:
– Я узнал, что ты замечательная девушка и очень хороший человечек. Это самое главное.
– Там так и написано? – тоже шёпотом спросила Вика.
– Угу! Черным по белому.
– Не верь, это всего лишь самомнение. Ты залез не в тот ящик. Посмотри в других.
– Уже посмотрел. В другом ящике написано, что ты превращаешься в жуткую стерву, когда напугана. А потом тебе становится стыдно и ты занимаешься самобичеванием.
– Это всё?
– Нет. Еще написано, что ты вздрагиваешь от каждого пустяка. – Мишка нежно поцеловал ее в мочку уха. Она тут же вздрогнула. – Выделено жирным шрифтом.
– А еще? Посмотри в следующем.
– Здесь написано, что никакая ты не журналистка, а всего лишь студентка четвертого курса, которая устроилась на практику не в ту газету.
– Больше некуда было! Везде одно и то же. Смотри дальше…
– Дальше не могу. Там стоят пометки «Совершенно секретно! Только для админа!». Пароли, конечно, прилагаются, но я ведь не админ…
– Хочешь посмотреть?
– Хочу, но не сейчас.
– А ты спроси. Я отвечу. На любой вопрос. На любой. И никакие пароли не понадобятся. Спрашивай!
– Плохие ты фильмы смотришь.
– Лучше так, чем подсматривать!
– Спрашивать женщину, когда у нее нет возможности соврать или уйти от ответа? Превратить подругу в смертельного врага? Опять суешь мне в руки дешевую сталь? Как-нибудь потом спрошу. Завтра.
– Ха! Завтра! Завтра я не отвечу!
И эта туда же! Только познакомились – уже сдохнуть собралась. Вы что, бабы, сговорились все? А, ладно! Как там в сказке, «они умерли в один день, а потом жили долго и счастливо»? Или я опять что-то напутал? Не ответит она завтра!
– Значит, не судьба. Не надо плакать.
– Я тебе совсем-совсем неинтересна, да?
– Абсолютно! – Мишка вытер пальцами слезы на ее щеках, поцеловал в лоб и отстранился. – Иди присядь на лавочку, мы еще чуть-чуть поругаемся, и всё будет хорошо.
– А что потом?
– Успокойся для начала. А потом посмотрим.
– Успокоиться?! Тысячи похотливых мужиков пялятся на меня, я чувствую себя голой, а ты говоришь «успокойся»?! Скажи это рыбке на дне сухого аквариума! Я не могу успокоиться! Не-мо-гу!
Мишка снова подошел к ней и прошептал на ушко:
– Нет никаких мужиков. Только я. Больше никто тебя не видит. И твои мысли тоже.
– Врешь! – сказала Вика, отбежала к стене и разревелась.
– Разве здесь можно врать?
Вика перестала всхлипывать, подозрительно уставилась на Мишку и неуверенно предположила:
– От тебя всего можно ожидать.
– Так почему же ты всегда ждешь плохого?
– А чего от вас, мужиков, можно ждать хорошего?!
Мишка пожал плечами.
– Я ничего не жду! – сказала Вика, отошла от Мишки и села на диван. – Просто ты не знаешь, как тут всё устроено!
– Знаю. И очень хорошо. Даже не сомневайся.
– Тогда что же… ОНА не работает?
– Работает и, судя по массажу моих мозгов, на полную мощность.
– А почему я ничего не вижу? Почему экраны ничего не показывают? Почему мы всё еще люди?
– Кое-кто уже начал рычать и ползать по стенам…
– Это ерунда! – заулыбалась Вика. – Я еще не так могу!
– Не сомневаюсь.
– Ты не понимаешь! Здесь что-то не так! Это не нормально! Где садистская порнография? Где живые монстры? Мы должны от них убегать и потихоньку сходить с ума от стыда и страха! Тогда всем будет весело. Где они?
– Они не придут. Ножа моего испугались. Ты уж извини, но вечеринка отменяется.
– А если серьезно?
– Ну хорошо! Я ЕЕ попросил…
– Что попросил?
– Не показывать ничего такого, что могло бы тебе навредить. Так что не волнуйся – мы договорились.
– Так просто, попросил – и всё получилось?
– Да тут нет ничего сложного.
– Конечно! Думаешь, никто до тебя этого не делал?
– Думаю, никто.
– А разве так можно?
– Я не знаю. Я просто попробовал.
Вика помолчала несколько секунд.
– К когда успел?
– Пока ты по стенам ползала.
Вика обняла себя за плечи и уставилась в пол.
– Всё еще не веришь?
Она отрицательно покачала головой.
– Боишься?
Она несколько раз медленно кивнула.
– Ну и правильно! А плакать зачем?
Она пожала плечами.
– Просто так?
Она быстро закивала. Потом вроде бы немного успокоилась, посидела несколько секунд как изваяние и снова подозрительно уставилась на Мишку.
– Я начинаю привыкать к этому милому взгляду, – сказал он. – Кажется, у него даже название имеется… Как же оно… Сейчас вспомню… Вспомнил! Жду гадостей от мужиков! Я угадал?
– А там, в зале, что видят зрители?
– Угадал… – опечалился Мишка. – Опять недоверие, поиски подвохов! Сколько можно?! Другая бы на твоем месте обрадовалась и была счастлива! А тебе всё плохо! Даже то, что хорошо! Отстань от меня!
Между ними снова выросла перегородка.
* * *
Экран показывал настоящую комедию. Несмотря на серьезность момента, Энджел не могла сдержать улыбку. Крупным планом – объявление, на котором томная блондинка предлагает скрасить досуг настоящих мужчин. Мишка скрупулезно набирает номер, но почему-то попадает не к блондинке, а в редакцию «Городских новостей» и, не смутившись, просит соединить с главным редактором. Его соединяют, и дальше два джентльмена интеллигентно обсуждают, какие трусики лучше всего надевать под черное платье. Внезапно дискуссия обрывается, и Мишка начинает бегать по какому-то мутному подземелью, пытаясь избавиться от волшебного ржавого ножа. Только воткнет его в какую-нибудь деревяшку, сделает два шага, а нож выпрыгивает и снова ложится в Мишкину ладонь. Дескать, попробуй еще разок. Мишку уже трясет, как будто у него аллергия на ржавое железо. Очередная попытка – и нож намертво застревает в деревянном ящике с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ АДМИНА». Мишка утирает со лба пот, подходит на цыпочках к двери и выбегает на космодром, где его уже ждет белый туристический лайнер класса «дельта»…
* * *
– Что видят зрители??? – закричала Вика и подбежала к дырчатому квазистеклу.
– Замри, красота ходячая! Не нужно слов: они тебя только портят. Помолчи! Дай насладиться твоим светлым (хоть и немного покрасневшим) ликом, округлыми линиями стратегических форм и… Нет! Не могу я на это смотреть! Так и ослепнуть недолго. Какая красота, какая красота! Я не заслужил. Честное слово, я не заслужил! Я недостоин. – Мишка закрыл глаза ладонями.
Вика постучала кулачком в перегородку.
– Заканчивай балаган и отвечай!
Мишка опустил руки.
– Я и не хочу отвечать.
– Тебе нравится меня мучить? Что видят зрители?
– Что и хотели, – сдался Мишка. – Эмоции, чувства, страсть… Настоящее шоу. Как и положено. Они не скучают, поверь мне.
– Какое шоу? – спросила Вика и побледнела.
Мишка постучал себя пальцами по голове.
– Все мои страхи, мечты, иллюзии… Весь мой бред. У меня этой гадости накопилось достаточно. Если всё склепать вместе, забавный получится блокбастер. А если разбросать по двум экранам – то целых два блокбастера. Там тебе и монстры, и всё, что хочешь! Пусть посмотрят. Не жалко.
Вика отвернулась и сползла по перегородке на пол.
– Вот поэтому я и не хотел говорить.
– Так нельзя, – прошептала Вика. – Нельзя выставляться! Нельзя!!!
– Правильно! Я тоже так думаю! Ты сказала, тебе есть, что скрывать. Вот и скрывай на здоровье! Что опять не так?
– Я же теперь не расплачусь! – проскулила Вика и медленно встала.
– Об этом не переживай! Как только мы отсюда выберемся, я тут же убегу прочь из клуба – только меня и видели! Дуну так, что не угонишься. Хватит с меня приключений. Ты зря переживаешь. Никого не придется благодарить, некого будет стыдиться, и, самое главное, ни на кого не придется выплескивать свою маниакальную честность. Ну что, теперь ты рада?
– Очень! – прошептала Вика, снова сползая на пол. Откуда на стене появились алые буквы? И почему они такие большие?
ЛОЖЬ
Ничего не ложь!
– Ну вот и славненько! Наконец-то поладили, – сказал Мишка. Стена за его спиной тут же отреагировала:
БРЕД
Но эту надпись никто не увидел.
– Ты меня очень обрадовал, – повторила Вика.
ЛОЖЬ ЛОЖЬ ЛОЖЬ
– Ты меня очень-очень обрадовал!
Буквы стали еще больше:
ЛОЖЬ! ЛОЖЬ! ЛОЖЬ!
– Очень-очень обрадовал! Меня просто распирает от радости!
НАГЛАЯ ЛОЖЬ!
– Так, всё! Успокоились обе! Хватит! – крикнул Мишка. – А ты вставай уже! Сколько можно сидеть на полу?! Иди на свой диванчик и разглядывай свои туфли!
Вика встала и повернулась к Мишке.
– А если… я попрошу тебя… не убегать так сразу, ты останешься?
