Текст книги "Мифы и легенды народов мира. Том 9. Народы России"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)
Когда разбили чум, приезжие сестру мужа в гости зсвут. И Ябтане пришла. Младшая жена Ябтако толкнула локтем старшую:
– Брат и сестра что–то уж больно похожи друг на друга. Мне кажется, мужем нашим она была, – показала дочь вождя рода Хаби на Ябтане.
– Что ты говоришь–то? Дети одного отца и одной матери – как же не быть им одинаковыми?! – искренне возмутилась дочь вождя рода Ламдо.
Так они и начали жить. В стороне от жен Ябтане учит брата, когда и каких оленей ему запрягать. Ябтако иногда ездит на охоту. На нарте с собой он возит и Яндоко.
Три года прожили они. Пошли дети. Старшая жена родила дочь, младшая – сына. На исходе третьего года Ябтане сказала брату тайком:
– Женам твоим, видимо, глаза своих родных повидать надо, да и самому тебе на тестей посмотреть нужно – четвертый год пойдет, как жены твои приехали.
Выпал первый снег четвертой зимы, и они откочевали. Месяц кочуют, два, три… Ябтако, как это положено мужчине, охотится.
Когда вдоль речных берегов потянулись на север проталины, аргиши поднялись на голый хребет. Впереди, на равнине, чумы стойбища вождя рода Ламдо показались. На пологом холме, на расстоянии двух кочевок, чумы стойбища рода Хаби видны. Тут, на голом холме, и решили разбить чум.
Утром из стойбища рода Ламдо к одинокому чуму Ябтако упряжки подлетели. Позже, в первой же половине дня, к чуму на голом хребте и из другого стойбища, как снежный заряд, упряжки повалили. Вождь рода Хаби упряжку свою рядом с нартой вождя рода Ламдо остановил. Гости из обоих стойбищ тут же принялись за сватовство – одни красноречивее других. Сваты из того и другого стойбища так и ходят юлой вокруг одинокого чума. Не видавшие еще такой красавицы, каковой оказалась Ябтане, стали они сватать ее за своих сыновей.
Ябтако растерялся.
– Одну лишь девушку как поделю надвое?! Одним пообещаю – другие обидятся…
– За сына вождя рода Ламдо ты меня отдай, – сказала Ябтане, отведя брата в сторону. – Другим же, чтобы не было обидно, – у тебя же скоро дочь вырастет! – дочь свою пообещай. Пусть подождут, пока она вырастет.
И согласился Ябтако выдать свою сестру за сына вождя рода Ламдо. Чтобы не быть ей без выкупа, попросил сто оленей, десять белых песцов и десяток красных лисиц. Другим же Ябтако пообещал свою дочь.
– Выкупа за нее не надо, – сказал он. – Пусть еще подрастет.
И грянула свадьба. Месяц гуляли. В конце месяца вождь рода Ламдо сказал:
– Долго гуляем. Пора и по чумам. Не век же гулять нам?
Брат и сестра аргиш снарядили, нарты дорогими сукнами покрыли. Сто быков запрягли в аргиш. Вот и увезли Ябтане.
– Младший жених пусть подождет, пока невеста вырастет, – обратился Ябтако к своим вторым гостям.
– Подождем, – согласился вождь рода Хаби. – Ведь и раньше мы были вторыми.
Три стойбища разбили свои чумы так, чтобы видеть друг друга, чтобы в гости ездить и чтобы беду не проглядеть.
Тут и конец.
МИФЫ ХАНТОВ[14]14
Ханты (самоназв. – хандэ, устар. назв. – остяки) – живут на территории Ханты–Мансийского (по нижнему течению Оби) и Ямало–Ненецкого автономных округов, а также в Томской обл. Численность народности по данным 1998 г. составляет 22,3 тыс. ч. Верующие – православные. Хантыйский язык относится к обско–угорской ветви финско–угорской группы языков. Письменность – на основе русского алфавита.
[Закрыть]
Сотворение мира. Текст записан А. Штернбергом в конце XIX или начале XX в. Хантыйский миф о происхождении земли, человека, растений и животных, жизненных благ, пищевых запретов, орудий промысла. Наряду с типичными космогоническими мотивами обско–угорской мифологии (жидкая шатающаяся первоначальная твердь, добывание огня, обучение промыслам и т. п.) в мифе заметно влияние христианства, например спор о том, кто сильнее – Бог Отец или Бог Сын, эпизод соблазнения Кулем первых людей, согрешивших после того, как они съели запретный плод (здесь – кедровую шишку). Основной герой – сын Нум–Торума; здесь его имя Торум, в других мифологических сказаниях он известен как Золотой Богатырь, Князь–Старик, За Миром Наблюдающий Человек и др.
[Закрыть]
Не было ни земли, ни воды, был только один Нум–Торум. Был у Торума дом в воздухе; на расстоянии трех аршин от дверей лежала доска, и только по этой доске ходил Торум, когда он выходил из дома. И ел и пил он только мед и сур. День и ночь он бывал дома, только два–три раза в день выходил гулять. Когда он приходил с прогулки, то садился на место–перину, садился и думал.
Однажды во время его размышлений капнула капля сверху на стол. Капля скатилась со стола, упала на пол, и вышел младенец – женщина Еви[16]16
Еви – букв, «девочка, девушка». Возможно, жена Нум–Торума, названная здесь так из–за созвучия этого хантыйского слова с именем Ева.
[Закрыть]. Маленькая девочка открыла дверь и вошла в другую комнату. Когда она оделась в этой комнате в платье, неизвестно откуда полученное, и вышла к Нуму, то он бросился ей на шею, поцеловал ее и сказал:
– Будем с тобою век жить.
Долго жили, коротко жили, у них родился сын. Сын рос очень быстро, потому что такие люди быстро растут, и вышел однажды на преддверную доску гулять. Отец и мать говорили ему:
– Далеко не ходи, ты можешь с этой доски упасть.
Он их успокоил, говоря, что не упадет. Вдруг сверху спустилась бумага[17]17
Вдруг сверху спустилась бумага… – В обско–угорских культовых жанрах часто упоминаются высшие боги, выдающие письменные указания. Это можно рассматривать как преломление представлений о царской администрации.
[Закрыть] прямо к сыну Нума и прильнула к ладони правой руки. Бумага эта поднялась вместе с ним кверху, и он пришел к дедушке. Тот его спросил:
– Ты пришел ко мне?
– Да, я пришел.
– Как поживаешь?
– Ничего живу.
Дедушка спросил его:
– Что у тебя есть там, внизу, кроме домика, широко ли там или узко?
И он ответил ему:
– Ничего не знаю, широко или узко.
– А есть ли вода или земля?
– Ничего не знаю. Вниз смотрю: везде широко, не видно ни земли, ни воды.
Тогда дедушка дал ему в руки земли и ту бумажку, с которой он поднялся кверху, и спустил его обратно в домик к Нум–Торуму, сказав на прощание:
– Когда ты спустишься вниз, то сбрось с преддверной доски землю вниз.
Когда он спустился, то землю всю высыпал вниз и пришел в дом, который был золотым. Тогда отец и мать спросили его, где он так долго ходил. Он им ответил, что был на улице, на доске, и играл. На другой день дедушка сам спустился в золотой дом Нум–Торума. Его напоили и накормили. Дедушка спросил у мальчика:
– Знаешь ли ты, кто больше – сын или отец?
Он ответил ему, что отец–бог выше сына. Отец и мать стали спорить, что есть один бог. Дедушка сказал им:
– У вас ума нет, маленький умнее вас.
Затем дедушка скрылся. На другой день мальчик опять вышел на ту же доску, посмотрел вниз и увидел землю, но леса нет. Тогда он прибежал к родителям и сказал, что увидел землю, и стал просить спустить его вниз. Его посадили в золотую люльку и спустили на веревке вниз. Когда он, спустившись, правую ногу выставил из люльки на землю, то нога стала тонуть как будто бы в жиже. Тогда отец обратно поднял его. Мальчик рассказал, что спустился, но земля жидкая. Мать стала говорить:
– Ну ладно, сынок, завтра вместе спустимся, сама посмотрю.
Назавтра, утром раненько, спустились оба в люльке. Спустились оба вниз, и вот мать действительно увидела, что земли нет, а есть жидкое болото. Она сначала стала на ноги, потом пришлось нагнуться и уцепиться руками. И вот стала она тонуть и скоро совсем скрылась. Мальчик остался и заплакал. Наконец он потянул за веревку, отец его поднял и стал спрашивать:
– Почему плачешь и где мать?
– Мать, – говорит он, – утонула в болоте.
Отец стал его утешать и сказал:
– Скоро ли, не скоро ли, но все равно все умрем.
Скоро, однако, мать вышла из комнаты смеющаяся и стала говорить сыну:
– Зачем ты плакал? Все равно, когда мир будет на земле, то дети будут также оплакивать своих родителей. Скоро будут деревья и трава на земле, потом народятся везде люди.
На другой день, поутру, мальчика опять опустили на землю. Он вышел из люльки и побежал по земле: болота не было, земля укрепилась. Мальчик из земли сделал двух людей – мужчину и женщину. Когда он на них дунул, они ожили. Потом Торум создал морошку и бруснику – красную ягоду. И сказал Нум–Торум людям:
– Вот вам морошка и красная ягода – питайтесь ими.
Потом он им сказал:
– Когда я уйду от вас, то придет Куль и будет вас соблазнять. Вы ему не верьте, пока я не приду сам; когда приду сам, то скажу иначе.
Он пошевелил веревкой, его подняли кверху. Тогда Куль пришел к вновь созданным людям и стал спрашивать:
– Что? Торум повелел вам есть морошку и красную ягоду?
И он дал им горсть черемухи и сказал:
– Вы едите морошку и красную ягоду – от нее сытости нет, а вот если съесть эту горсть черемухи, то от нее навсегда будешь сыт.
Они не думали есть, но Куль уговорил их. Они съели и почувствовали, что сыты. Куль скрылся. Они продолжали есть черемуху. Когда Торум пришел на землю и стал спрашивать, что они едят, они показали.
– Зачем вы послушались Куля: он соблазнил вас!
Торум пошевелил их рукой, они упали в разные стороны замертво. Торум дунул на них, они опять ожили. Потом он им сказал:
– Я вас оживил. Смотрите, придет опять Куль, будет вас соблазнять – вы его не слушайте, ешьте морошку и красную ягоду, которые я повелел вам есть раньше.
Затем он создал зайца и сказал им:
– Этого можно есть.
Затем позволил им есть и малину.
– Смотрите, – сказал он им на прощание, – не давайте себя соблазнять Кулю; ведь вы уже были мертвые, верьте, потому, что дали себя соблазнить Кулю. Теперь я вас опять оставлю здесь, и, если Куль будет вас соблазнять, не слушайте его слов, пока я не приду.
И показал он им три дерева: сосну, лиственницу и березу. После ухода Торума явился Куль и стал спрашивать:
– Зачем вам есть эту малину, что в ней сытного? А вот есть кедр – высокое дерево, на нем шишки. Возьмите эту шишку, и будет у вас полная горсть орехов, и вы будете сыты.
Когда они съели эту шишку, то увидели, что они нагие, и стали друг друга стыдиться, потом соблазнились друг другом и согрешили. После этого они спрятались в траву. Когда пришел Торум и стал их звать, они откликнулись чуть слышно.
– Почему вы спрятались? – спросил он их.
Когда он подошел к ним, они оба сидели на земле и не могли встать на ноги. И сказал им Торум:
– Вот я создал для вас оленей, овечек, зайцев, коров и лошадей; кожей их вы будете одеваться. Я говорил вам, что не нужно есть, вы не послушались, теперь оставайтесь на земле.
Не оставил Торум им ни огня, ни котла, оставил только сырое мясо и сам ушел вверх, на небо. Спустя некоторое время Торум посмотрел с неба вниз и увидел неисчислимое количество людей на земле – столько, что им стало тесно и они начали воевать друг с другом. «Что из этого выйдет? – подумал Торум. – Надо дать им зиму, чтобы они мерзли». И народ стал мерзнуть и умирать от мороза. Потом Торум стал размышлять, отчего осталось так мало народу. И он опять спустился на землю.
Ходил он по земле и думал. Увидел камень и приложил руку к этому камню, и пошел жар от камня. Возле него лежал маленький камень. Когда он взял маленький камень и ударил о большой, то большой рассыпался – и из него вышла женщина–огонь. От камня пошла дорога, неизвестно куда ведущая, но очень широкая. Еще из камня образовалась не целая лодка, то ли нос, то ли корма ее – неизвестно. Взял Торум опять камешки и стал друг о друга ударять, и показался огонь. Тогда Торум сделал из березовой коры трут, изрубил дерево, наколол дров и развел огонь. Когда он развел огонь, то собрал народ и стал отогревать у этого огня.
Потом стал он думать о том, что нельзя людям жить без варева, и сделал котел (из железа ли, из камня ли – неизвестно). И он принес в этот котел воды, повесил котел на палки, убил скотину (то ли корову, то ли овцу – неизвестно). Когда все сварилось, Торум сам сел, закусил, и ему показалась пища вкусной. Накормил он остальных, оставшихся в живых, сказав им:
– Вот я вам показал пример, как вам варить: вот огонь, вот вода; как я делал, так делайте и вы. Если будете зябнуть, разложите огонь – отогреетесь. Что добудете и что где достанете – вот так варите и пеките. Питайтесь той пищей, которую я вам посоветовал.
Потом он им показал, как добывать птицу перевесами, рыбу – гимгами, как неводить, как колыданить и всякие промыслы. Затем сказал народу:
– Больше я не приду к вам, так и живите[18]18
Больше я не приду к вам, так и живите. – В мифологии Торум выступает в роли творца, но после сотворения мира он не вмешивается в дела людей.
[Закрыть].
Когда Торум поднялся вверх, то спустя некоторое время стал опять смотреть вниз на землю. Видит, что народ размножился, все трудятся. И стал думать: «Вот сколько расплодилось народу, соблазнил их дьявол». Позвал Торум к себе Куля и говорит:
– Ты без моего позволения никого не тронь, не соблазняй, пока не скажу. Когда скажу, укажу на старого или молодого, того и возьмешь[19]19
…того и возьмешь – т. е. тот должен умереть.
[Закрыть]. Половину народа ты возьмешь, а половина останется мне.
Черт и бог. Записано В. Кулемзиным в 1973 г. в сел. Пим на р. Пим от Е. Вандымова. Представляет собой краткий пересказ мифа о добывании солнца. Черт – это Куль, бог и его сын – Торум и Кон–ики–пах.
[Закрыть]
Черт пришел к богу и говорит:
– Дай мне то, что я у тебя попрошу.
Бог сказал:
– А это у меня есть?
Черт сказал:
– Есть.
Бог сказал:
– Ну ладно, дам.
Черт сказал:
– Дай мне солнце и месяц.
Бог отдал черту солнце и месяц. Черт стал в темноте людей есть. Так легче темные дела делать, разбойничать стал. Сын к богу пришел и говорит:
– Зря ты отдал солнце и месяц, пойди и забери назад. Бог говорит:
– Да неудобно теперь, раз уж отдал.
Сын говорит:
– Раз вы теперь друзьями стали, то почему неудобно?
– А как я возьму?
Сын говорит:
– Раньше черт жил без месяца и солнца, он не знает, что такое тень. Попроси у него тень. Если не отдаст, то ты солнце и месяц забери.
Пришел бог к черту и говорит:
– Дай мне то, что я попрошу у тебя.
– А это у меня есть?
– Есть, – говорит бог.
Вот сели, сидят. Бог показывает на тень и говорит:
– Дай мне вот это.
Черт ловил и не мог поймать. Тогда бог забрал солнце и месяц, снова светло стало.
Мифы о сотворении и происхождении. Опубликованы в сборнике «Мифы, предания, сказки хантов и манси» // М.: Наука, 1990.
[Закрыть]
Происхождение месяца. Записано В. Кулемзиным в 1975 г. в сел. Кочевые на р. Тромъеган от Г. Комтина.
[Закрыть]
Один мужик жил, ни жены, никого еще у него нет. Потом думает: «Один я в лесу живу или еще люди есть, надо сходить посмотреть».
Думал, думал, переночевал, утром встал, чаю попил, оделся и пошел. Шел, шел, смотрит – в лесу избушка, там живет одна женщина. Стал с ней жить. Живет, живет, смотрит, что у этой женщины жизнь короткая, а у него длинная. Думает: «Пойду дальше».
Идет днем и ночью. Опять впереди избушка. Пришел и видит: одна женщина там живет. Смотрит – опять у этой женщины жизнь короткая, а у него длинная. И сказал женщине:
– Я пойду дальше.
И пошел. Идет днем и ночью. Встретил опять в лесу избушку, там живет одна женщина. Она без отца, без родителей. Стали вместе жить. Он видит, что у них жизнь одинаковая. Жили, жили, он говорит:
– Я пойду домой свою избушку посмотреть.
А женщина его не пускает. Он собрался и пошел. Сходил, дом посмотрел, пошел обратно. Встретил дом, где первая жена жила, смотрит – избушки нет. Откуда–то первая жена выскочила и погналась за ним. Он от нее убежал. Бежал, бежал, смотрит – где–то тут вторая жена жила и избушка здесь была. Откуда–то вторая жена выскочила, обе погнались за ним. Бежал, бежал, смотрит – третья жена в избушке на курьих ножках сидит, руки–ноги спустила с двери. Он крикнул:
– Дверь открой!
Она дверь открыла, он наполовину залез, жены его на две части разорвали. Одна половина осталась тем двум женам, другая – у третьей. Он стал с третьей женой жить; он – месяц, а она – солнце. Он когда вырос до конца, тогда она одну половину мужа вверх бросила. Если так – пусть будет месяц, а сама стала солнцем.
Происхождение созвездий. Записано Н. Лукиной в 1969 г. в сел. Корлики на р. Вах от В. Каткалева. В отличие от других вариантов здесь созвездие Большая Медведица – это не лось, а котел, брошенный охотником.
[Закрыть]
Здесь было три крылатых человека: один – на Вахе, другой – на Оби, третий – не знаю где, может быть, на Енисее. Они хотели соревноваться, кто раньше добежит на подволоках. Снег был глубиной в три ладони. Бежали за годовалым лосем, он молодой и бегает быстро. Бежали, бежали. Ваховский бежит и перелетает через деревья высотой по пояс человеку. Ваховский бросил котел, чтобы легче бежать. Ваховский первый догнал лося. Теперь на небе три звездочки: это охотники бегут за лосем, а ковш – это котел, который один из них бросил.
Происхождение человека. Записан В. Кулемзиным в 1974 г. в сел. Каюково на р. Юган от А. Мултанова. Текст мифа о сотворении человека совмещает две версии: изготовление его из глины и превращение в людей березовых веток (береза считалась у обских угров священным деревом), а также содержит предсказание о том, что люди будут смертны.
[Закрыть]
Не на земле, а в небе живет один человек – Кон–ики. Он живет один. Думает, что надо человека сделать. Взял глину, сделал. Как его оживить? Тот не дышал. Оставил его, пошел к отцу.
– Вот, отец, надо как–то, чтобы человек жил.
– Ты ему воздух накачай, он оживет.
Пришел, у него руки и ноги оказались переломанные.
– Эй, сын, человек вечно не живет, он заболеет. Нарочно у тебя так вышло?
– Как нарочно? Я его оставил целого.
– Нет, человек живет, живет и умрет.
Он пришел обратно, дал ему воздух, человек ожил. Как быть? Кон–ики опять один живет. Тёрас–най[25]25
Тёрас–най (Чарас–най–анки) – букв, «море–огонь», «море–огонь–мать». По воззрениям сургутских хантов, это дочь Торума, живущая в том месте моря, где оно становится огненным; она родила первых людей.
[Закрыть] одна живет. Этот человек пошел к ней, и они вместе стали жить.
На земле людей вообще не было. Они две березовые ветки сломили, дома положили, потом эти ветки людьми стали.
Как человек стал смертным. Записано Н. Лукиной в 1971 г. в сел. Забегаловка на р. Васюган от А. Ангалиной. В этом мифе происхождение смерти связывается с действиями Куля, подговорившего собаку нарушить распоряжение Торума.
[Закрыть]
Медведь ведь проклят, не знаю кем. А собака Торумом проклята. Раньше человек умирал, а потом оживал всегда. Один раз он умер, а собака пошла к Торуму и спрашивает, как его оживить.
Торум говорит:
– Положи ему на ноги камень, а на голову гнилушки, он и оживет.
Собака понесла гнилушки и камень человеку, а навстречу черт:
– Клади гнилушки на ноги, а камень на голову.
Собака так и сделала. Когда человек встал, камень ему лоб пробил, и он совсем умер. Собака снова пошла к Торуму:
– Я камень ему на голову положила, а он совсем умер. Тогда бог ее проклял:
– Носи шубу, и что хозяин во двор положит, то и ешь!
Раньше собака человеку настоящим товарищем была, из одной посуды с ним ела, чистой была.
Происхождение скопы. Записано В. Кулемзиным в 1970 г. в сел. Корлики на р. Вах от И. Мычиковой.
[Закрыть]
Еще у Торума был сын Сюхэс. Теперь это птица, которая высоко летает, – скопа. Торум послал сына с неба на землю хорошие дела творить и наказал, чтобы он хорошо оделся. Тот не послушался, говорит, что не замерзнет. Подлетел к земле, а Торум за непослушание мороз напустил. Сын упал. Тогда Торуму жаль его стало, он превратил его в птицу. И теперь она высоко летает, но подняться до неба не может.
Происхождение кукушки. Записано Е. Титаренко в 1972 г. в сел. Варьеган на р. Аган от Н. Казымкина. Сюжет о женщине, превратившейся в кукушку из–за непослушных детей, известен у многих народов. Здесь, однако, героиня, обычно безымянная, носит имя, совпадающее с названием одного из наиболее широко почитаемых духов, – Казым–ими. Правда, из текста не вполне ясно, имеется ли здесь в виду дух или обыкновенная женщина, живущая на Казыме.
[Закрыть]
Однажды муж Казым–ими уехал на рыбалку, а она с мальчиком и девочкой дома осталась. Захотела Казым–ими пить, попросила детей принести ей кружку воды, но дети не принесли.
Казым–ими превратилась в кукушку. Дети гонялись за ней по лесу с кружкой и просили Казым–ими выпить воды, но кукушка улетала от них все дальше и дальше.
Вдруг Казым–ими увидела своего мужа, возвращающегося с рыбалки. Она села к нему в облас, а муж так сильно ударил кукушку веслом, что облас у него раскололся пополам и весло сломалось. С тех пор кукушка все время говорит:
– Рыт чоп, луп чоп – половина обласа, половина весла.
О появлении оленей. Записано В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1975 г. в сел. Кочевые на р. Тромьеган от И. Сопочина. Здесь изложена народная версия происхождения оленеводства у хантов. Среди исследователей этот вопрос является дискуссионным: одни считают оленеводство обских угров заимствованным у ненцев, другие говорят о его исконном характере.
[Закрыть]
Когда–то поспорили кааым–ях и ахыс–ях[30]30
Ахыс–ях – букв, «низовой народ». Так восточные ханты называют жителей более северных территорий, низовьев Оби, т. е. северных хантов, ненцев, коми, чукчей. Здесь рассказчик имеет в виду ненцев с р. Таз.
[Закрыть], кому достанется больше оленей. Хозяйкой всех оленей была Казым–ими. Было два больших оленя – важенка и хор. Они были в два раза больше нынешних оленей, от них все олени пошли. Их хозяйкой была Казым–ими. Этих оленей запрягали в двустороннюю нарту[31]31
…в двустороннюю нарту… – Имеется в виду нарта, у которой одинаково загнуты передние и задние концы полозьев. На такой нарте помещались изображения духов Казым–ими у хантов и Сорт–пупых у манси. При перевозке нарты с изображениями духов было запрещено поворачивать, а в двустороннюю нарту запрячь оленей можно с любой стороны, не поворачивая ее.
[Закрыть] – хоть с той стороны запрягай, хоть с другой. Собрались тазовцы и казымцы, праздник хотели устроить, жертвоприношение; не человека в жертву принести, а оленя. Поспорили, кому этих больших оленей отдать. Тазовские говорят, что им надо отдать, а казымцы тоже требуют, у них на этих двух оленей есть своя богиня – Казым–ими. Казымцы говорят:
– Эта женщина (Казым–ими) кому принадлежит, тому надо и оленей этих отдать.
Так они спорят. Привязали этих больших оленей вчетверо сложенным арканом, и олени стали прыгать. Олени рванули аркан, порвали и сразу убежали в сторону Тарко–сале. Все маленькие олени за ними. Ночью половину стада вернули. Из этого стада у хантов олени появились, кому один, а кому десять досталось. Больших оленей взяли у ахыс–ях, и тогда Казым–ими стала их хозяйкой. Казымцы ездили в погоню не на больших оленях. Там стадо наполовину собаками рассекли и угнали. Эта двусторонняя нарта называется лунк–ауль, ее надо у ахыс–ях искать, она у них осталась.
Происхождение медведей. Записано В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1973 г. в сел. Пим на р. Пим от М. Лемпина. Краткий пересказ мифа о небесном происхождении медведя. Здесь он сброшен богом за непослушание; выпадающие из его сгнившего тела черви превращаются в земных медведей различных пород.
[Закрыть]
Не знаю, правда или нет, что медведь раньше был богом, у него были дети. И вот (дети есть послушные и непослушные) одного непослушного медвежонка бог выгнал и сказал:
– Иди куда хочешь.
Маленький медведь упал на землю, но до земли не долетел и застрял в развилке дерева. Думает; «Пропаду теперь; ни вверх нельзя продвинуться, ни на землю опуститься. Съедят меня, наверно, черви». И правда, подох медведь, стали из него выпадать черви на землю. Из больших червей вырастали медведи с длинными хвостами – большие таежные медведи, а из маленьких червей – маленькие северные медведи без хвостов.
Происхождение народа Пастэр. Записано Й. Папай. Пер. с ненецкого Н. Лукиной. Текст мифа записан в конце XIX в. около г. Обдорска, недалеко от которого, в сел. Пель–вош на р. Полуй и в сел. Пашерские (Пастэр–курт) в низовьях Оби, проживают ханты социальной группы Пастэр; социальная группа с тем же названием известна также и у манси р. Ляпин. Своими предками они считали мифических Крылатого Пастэра и Ногастого (пешего) Пастэра. Предание о переселении части этой группы с юга, с верховьев Оби, на р. Полуй перекликается с мифом о космической охоте; те же персонажи фигурируют и в мансийском мифе о происхождении смерти.
[Закрыть]
Далеко на юге или недалеко, кто его знает, там, где берет начало Обь, жили когда–то предки народа Пастэр, может, они и сейчас там живут. Однажды двое из них пошли на охоту. На охоте они неожиданно наткнулись на прекрасную дичь, на лося. Начали его преследовать. У первого человека Пастэр были крылья, он гнался за зверем по воздуху; второй, у которого были только ноги, преследовал его по земле. И хотя он бежал быстро, как птица, все же он отставал от лося и крылатого человека Пастэр. Так сильно отстал, что уже не видел их обоих, так далеко они его обогнали! Но возвращаться он все–таки не хотел, так и бежал дальше за ними. Раз бежит – пусть бежит, посмотрим, что в это время делал другой – крылатый.
Крылатый гнался дальше за прекрасным лосем. Гнался за ним долгое время, гнался за ним короткое время, наконец догнал. Попал в него стрелой человек Пастэр, свалился лось замертво. Но и человек был обессилен.
– Ах, как я устал, – сказал человек и сел на землю рядом с лосем. Пока так сидел, начал осматриваться. «Свою землю я оставил далеко позади. Что это за земля? Я ее не знаю! Кто знает, сколько дней я гнал этого лося, кто их считал? И если я его убил, то путь домой так долог, что я никогда не смогу принести его домой», – подумал он про себя и затем встал. Снял шкуру с лося, обрезал спинной жир, засунул его в голенище своей обуви. Прикрыл мясо ветками и сучками, сверху положил еще плетенку. Затем отправился туда, откуда пришел. На лету опустил одно крыло в снег, пролетел так немного и затем еще раз прочертил крылом знак в снегу.
Долго ли летел, коротко ли летел, вдруг ему встречается другой человек Пастэр – тот, что бежал. Он все еще гнался за лосем.
– Убил ты лося или упустил? – спросил пеший крылатого.
– Убить–то я его убил, но так далеко отсюда, что там и оставил его мясо. Я лечу сейчас домой, а тебе если нужно мясо лося, то иди и бери, – ответил крылатый пешему.
Тут он достал сало из голенищ и дал другому, чтобы у того было что поесть, пока он найдет мясо.
Затем продолжал:
– Когда я возвращался, то черкнул крылом по снегу. Долго будешь брести, коротко будешь брести, затем найдешь по моему следу мясо лося. Можешь его съесть и, пожалуй, можешь даже там остаться, потому что пешему оттуда, наверно, никогда не вернуться.
Сказал так крылатый человек Пастэр и полетел дальше домой, а пеший отправился и пошел напрямую дальше. В пути он все время ел лосиный жир, так что ему не пришлось голодать. Долго ли шел, коротко ли шел и наконец, когда жир кончился, нашел убитого лося. «Моя родина и вправду далеко, далеко позади. Когда же я смогу пешком до нее добраться?» – подумал он про себя. Потом достал мясо лося и начал его есть. Он ел и ел с аппетитом, затем начал осматриваться. «Моя родина далеко отсюда. Пешком мне никогда не вернуться, – думал он. – Земля есть и здесь. Рыба есть, охотничья дичь есть, здесь будет неплохо. Останусь здесь». Так думал он про себя, так и получилось. Человек Пастэр, пеший, остался там на все время. Свою прежнюю родину он вскоре совсем забыл.
От этого человека Пастэр произошел народ Пастэр. Раньше они здесь никогда не жили, а как сюда пришли – о том и рассказывает эта история.
