Текст книги "Газель с золотыми копытцами : сказки Северной Африки"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

– О Аллах! Вот я пред тобой! О Аллах!

Рынок тем временем все наполнялся и наполнялся народом, а нищий продолжал славить и молить Аллаха.

– Посмотрите на слепого! – воскликнул мальчишка. – Ведь он пьян.

Другой мальчишка бросил в слепого камень. Какой-то купец прогнал мальчишек и спросил нищего, что он тут делает.

– Один из святых прилетел со мною сюда, в священную Мекку, – ответил нищий.

Купец рассмеялся.

– О какой Мекке ты говоришь, ведь ты на рынке нашего города!

– Нет, я в Мекке! – гневно возразил нищий. Вокруг них собралась толпа. Все шумели и с недоумением прислушивались к словам нищего. И тут он начал понимать, в чем дело, тщательно ощупал палку, прикинул ее к руке, определяя на вес, и вдруг закричал:

– Где моя палка, кто подменил мою палку?! Ее украли у меня!

А люди стояли вокруг и громко смеялись.

– Но в твоих руках палка. Чего же ты еще хочешь? Какая тебе разница – та или другая, всем одна цена – не больше дирхема.

Нищий ничего не слышал, он продолжал кричать и причитать, оплакивая утерянное сокровище.

Вор тем временем вернулся домой, вскрыл палку и увидел в ней много золотых монет. Удивился он, обрадовался и подумал: «Бедность – удел этого старого нищего. У него так много золота, а живет он в крайней скудости, вымаливая подаяние».

Потом вор вернулся на рынок, чтобы посмотреть, что стало с нищим. И увидел он, что тот стоит, окруженный со всех сторон людьми, горько плачет и кричит, будто от слез и крика есть какой-нибудь толк. Старый, нищий, качаясь от горя, как и его товарищ – первый нищий, побрел по улице. А вор осторожно последовал за ним. Видит, старик пришел на овощной базар. У входа сидел другой слепой нищий, он просил подаяния и все время приговаривал:

– Того, кто подаст мне милостыню, одарит своей милостью наш повелитель Абделькадир.

Утирая слезы, обворованный нищий уныло поздоровался с товарищем. Тот с удивлением воскликнул:

– Что с тобой, брат?!

Нищий рассказал ему свою историю, с начала и до конца, а потом историю их товарища, которого обокрали раньше. Выслушал его третий слепец и стал утешать, говоря, что все не так страшно, что дело еще можно поправить, и наконец сказал:

– Если бы вы оба делали так, как я, никто не сумел бы выкрасть ваши сокровища. Ведь мы собираем их в течение долгих-долгих лет и всегда должны хранить при себе, не расставаясь с ними ни на миг.

– Но как это сделать?

Тут вор насторожился и весь обратился в слух.

– Протяни руку и пощупай надетый на меня жилет. Чувствуешь? В нем я храню свои богатства. Я собираю милостыню, меняю деньги на золотые монеты и зашиваю их в жилет, а сверху каждой монеты ставлю заплатку. Поверх надеваю рваный джильбаб [26]26
  Джильбаб – мужское одеяние в виде длинной рубахи.


[Закрыть]. Никому и в голову не придет, что в жилете зашиты золотые монеты.

– Ах, если б я раньше догадался сделать так, как ты! – огорченно сказал нищий.

Обрадовался вор тому, что услышал, и решил выкрасть деньги из жилета. Но как это сделать? Ведь нищий никогда его не снимает.

Три долгих дня размышлял вор и на четвертый день наконец придумал. Он направился к меднику и купил у него большой круглый поднос и медный сосуд с крышкой. Потом он пошел к корзинщику и купил корзину, такую большую, что она полностью могла вместить в себя и поднос, и стоящий на нем сосуд. После этого в соседней деревне вор купил рой злых-презлых пчел и попросил поместить их в сосуд. Закрыл сосуд крышкой, поставил в корзину и отправился к нищему, который хранил все свои богатства в жилете. Он нашел его на обычном месте. Нищий просил подаяние и каждому, кто ему подавал, говорил: «Да вознаградит тебя своей милостью наш повелитель Абделькадир».

Вор вежливо поздоровался с нищим, и тот, как все нищие, ответил с большим уважением.

– Ты всегда говоришь, что наш повелитель Абделькадир воздает за добро. Я пришел поблагодарить тебя за добрые слова. Возьми! – сказал вор и протянул нищему тяжелую корзину, в которой стоял сосуд на блюде, и быстро удалился.

Взял нищий поднос и не поверил, что такое может случиться. «Неужели сам повелитель Абделькадир преподнес мне сей щедрый дар? Обычные люди не имеют привычки дарить нищим такой поднос, да еще с тяжелым сосудом». И сердце запрыгало у него от радости. Он поставил корзину с подносом и сосудом на землю и стал дрожащими руками их ощупывать. «А вдруг в сосуде золото?» – размечтался нищий. Он уже окончательно уверовал, что на него снизошла благодать и сам повелитель Абделькадир явился сюда его одарить.

Нищий поднялся, взял в руки тяжелую ношу и осторожно-осторожно пошел, едва живой от радости и счастья. Он вышел с овощного базара, дошел до окраины города, где было мало прохожих, и свернул в переулок, который ему был хорошо известен. И только тут нищий остановился и стал внимательно прислушиваться, чтобы убедиться в том, что вокруг никого нет. Вор же все время осторожно следовал за ним. Дрожащей рукой открыл старик крышку сосуда. И что же? Пчелы, которые до того сидели в страшной тесноте в закрытом сосуде, вырвались на свободу и с яростью набросились на нищего. Они беспощадно его жалили в лицо, руки, колени, живот и ноги. Многие ухитрились даже залезть под одежду. Нищий закричал от боли и, не понимая, что делает, начал быстро срывать с себя одежды и бить руками по телу. Сорвав жилет, он подбросил его в воздухе. Вор на лету схватил тяжелый жилет, полный золотых монет, и быстро убежал.

На крики нищего сбежались люди. Они помогли ему спастись от пчел, хотя рассвирепевшие затворницы покусали многих из них.

Вернувшись домой, вор распорол жилет и высыпал из него груду золотых монет. Он вспомнил все, что произошло у него с тремя слепыми нищими, вспомнил их грязные лохмотья, их жадность и скаредность, их жалкую жизнь при таком богатстве. И решил вор пойти к царю. Представ перед ним, он поцеловал землю и рассказал всю историю с тремя слепыми нищими. Царь повелел привести нищих, обещал им безопасность и попросил рассказать всю правду. И рассказали они все, что произошло, от начала и до конца, и их рассказы полностью совпали с тем, что поведал царю вор.

– Как же вы можете просить милостыню, когда у вас есть такие сокровища? – спросил царь и усмехнулся.

И повелел он отдать вору половину их богатств, а другую половину истратить на содержание нищих в богадельне, куда он приказал поместить и этих троих, чтобы они больше не попрошайничали.

Всем дуракам дурак

Перевод с арабского В. Шагаля

Мать никак не могла решить, как быть с глупым сыном. За что ни возьмется, все делает не так, как другие люди.

Послала мать однажды сына купить кантар [27]27
  Кантар – мера веса, равная примерно 45 кг.


[Закрыть]пшеницы. Проходит час, возвращается он домой едва живой от усталости, насилу дух переводит – притащил на спине тяжеленный куль с зерном, а лавка, где купил зерно, была, надо сказать, расположена довольно далеко от дома.

– Глупый ты, сынок! Почему не взял носильщика? – воскликнула мать.

– Так и быть, – ответил сын, – в другой раз непременно возьму.

В полдень снова попросила мать сына в лавку сходить – новая иголка ей понадобилась. Проходит какое-то время, и возвращается он домой, а позади него идет носильщик, несет иглу. Рассердилась мать, объясняет сыну, что носильщика нанимают только, когда нужно перенести какую-нибудь тяжесть.

– Так и быть, в другой раз поступлю, как ты велишь, – ответил сын.

На другой день послала мать своего дурака купить сухого инжиру и предупредила, чтобы ни в коем случае не смел он брать носильщика. Проходит время, и возвращается сын домой, неся в горсти всего несколько плодов.

– А где весь инжир? – спрашивает мать.

– Я растерял плоды – они такие маленькие и их было так много, что никак их было не удержать в руках. Ты же не велела брать носильщика – инжир, мол, не тяжелый. Я – сын разумный и послушный.

Посмеялась мать над сыном и растолковала ему, что сушеный инжир следовало нанизать на крепкую нитку, подобно бусам, и уж потом нести.

– Так и быть, мать, в другой раз я поступлю по твоему совету, – пообещал дурачок.

Через некоторое время посылает его мать купить небольшие миски, нужные в хозяйстве. И что же? Он их продырявил и нанизал на бечевку. Приходит радостный домой и протягивает связку матери. Та закричала и стала ругать сына на чем свет стоит, а потом принялась объяснять ему, почему то, что можно делать с плодами, нельзя делать с посудой.

– Миски надобно вставлять одну в другую, – закончила она.

Извинился сын и пообещал:

– В другой раз обязательно сделаю так, как ты велишь. Прошло несколько дней, и посылает мать сына купить несколько яиц. Купил он яйца, разбил, а скорлупки сложил одну в другую, так и вернулся домой, весьма довольный собою. Ну как тут передашь, что сказала мать, когда увидела, что сделал с яйцами дурачок!

Человек и гиена

Перевод с французского Ф. Мендельсона

Однажды молодые охотники встретили у деревни гиену. Они окружили ее, преградив ей путь к лесу. Бросилась гиена обратно в деревню, забежала в первую хижину. Охотники с копьями хотели ворваться за ней следом, но хозяин хижины встал перед ними с мечом в руке.

– Почему ты задерживаешь нас? – спросили молодые охотники. – Это наша добыча. И к тому же это гиена.

– Она нашла у меня убежище, – ответил хозяин хижины. – Я не могу ее выдать, ибо этим нарушу законы гостеприимства.

Пожали охотники плечами и разошлись.

Вернулся хозяин в хижину. Видит: гиена совсем отощала и ослабла от голода. Начал он ее откармливать.

Утром давал ей утреннее молоко, вечером – молоко вечернего удоя, а днем – мясо. Растолстела гиена, набралась сил. И однажды ночью, когда хозяин спал, она набросилась на него. Гиена перегрызла человеку горло и напилась его крови. Она вспорола человеку живот и сожрала его кишки. А потом убежала.

Утром брат хозяина нашел в хижине растерзанного мертвеца.

– О горе! – вскричал он. – Такова судьба всех, кто вздумает оказывать гостеприимство гиенам!

Грушевое дерево и стебель маиса

Перевод с арабского В. Шагаля

В лесу было много деревьев и разных растений. Росли рядышком большое грушевое дерево и тонкий стебель маиса. Когда поднимался ветер, начинали ветви дерева стонать от боли. Доставалось и корням – ведь они несли на себе огромную тяжесть. Как-то дерево сказало стеблю маиса:

– И большое я, и могучее, но все равно часто страдаю, то ветвям моим больно, то корням. И всегда чувствую огромную усталость. Навалилась она на меня, не отпускает. А ты всегда такой свежий и бодрый. Скажи мне, признайся, в чем тут дело?

– Видишь ли, – отвечал стебель маиса, – я очень тонкий. Только задует ветер, я склоняюсь, иной раз до самой земли достаю, а стоит лишь ему перестать – тут же выпрямляюсь и стою себе как ни в чем не бывало. Мне всегда легко. А ты слишком сильное и слишкое большое, чтобы подчиняться ветру, вот и гнет он тебя, вот и ломает. Оттого ты и чувствуешь такую усталость и такую боль.

Паршивец

Перевод с французского И. Попова

Жили в древние времена два брата, один бездетный, у другого рос сын. Случилось так, что отец мальчика умер, оставив на попечение брата сына, а также теленка.

Мальчика прозвали Паршивцем. Он пас волов дяди и брал с собой на пастбище своего теленка. Когда он пригонял стадо на пастбище, то теленка отводил туда, где трава посочнее, а волов загонял в загон.

Со временем волы совсем отощали, а теленок, напротив, вырос и окреп.

Однажды дядя спросил у племянника:

– Как же это так получается, Паршивец, что мои волы отощали? Завтра я сам поведу скотину на пастбище.

Дядя пригнал скот на пастбище и увидел, как теленок по привычке направился к сочной траве, а волы – к загону. «Ну, теперь все ясно», – подумал дядя. В отместку он натер теленка красной глиной, пришел домой и говорит:

– Паршивец, твой теленок пропал, пойдем его искать. Мальчик взял отцово ружье, и они направились на поиски. Увидев издали теленка с красноватой от глины шкурой, дядя крикнул племяннику:

– Смотри-ка, Паршивец, вон кабан!

Паршивец схватил ружье, выстрелил и убил животное наповал. А когда подошел ближе, то увидел, что это никакой не кабан, а теленок.

– Дядя, ты пошутил подло, – сказал Паршивец. Он содрал с теленка шкуру и бросил на землю. Вскоре распространилось ужасное зловоние. Тогда он сунул шкуру в мешок и отправился на базар. Там он увидел, как какой-то мужчина расплачивается за купленный товар. Заплатил он за него ровно пятьдесят риалов. Паршивец подошел к продавцу и незаметно сунул ему в карман, в который тот только что положил деньги, свои десять су. И принялся кричать во весь голос:

– Эй! Добрые люди! Эти двое украли у меня все, что оставил мне отец! Все мое наследство!

Сбежались люди и набросились на торговца и покупателя:

– Сейчас же отдайте мальчику деньги!

– Нет, это наши деньги!

– Если у них пятьдесят риалов и десять су, значит, это мои деньги, – сказал Паршивец. – Если другая сумма, то не мои.

Стали считать и нашли ровно пятьдесят риалов и десять су.

– Верните мальчику деньги, – потребовала толпа, – а не то силой заставим!

Ничего тем двоим не оставалось, как отдать деньги мальчишке. Так Паршивец завладел деньгами. Он вернулся к дяде, тот его и спрашивает:

– Племянник, если ты заработал на одной телячьей шкуре пятьдесят риалов, то сколько же я получу, если зарежу своих волов?

– Не меньше ста риалов, – отвечал Паршивец, – но при условии, что их шкуры будут скверно пахнуть.

Дядя прирезал волов, а шкуры оставил гнить, пока не пошло от них зловоние.

– Теперь, дядя, ты можешь нести их на базар, – сказал Паршивец.

И дядя понес товар на базар. Когда он вошел в торговые ряды, сборщики налогов набросились на него с палкой, крича:

– Ты что, спятил?! Зачем принес на базар эту гадость? Хочешь всех заразить чумой?

Тут окружили дядю со всех сторон торговцы и принялись колотить. Избитый до полусмерти, дядя вернулся домой и еще издали закричал:

– Откройте мне дверь!

– Много ты выручил за шкуры? – спросила жена.

– Постели мне постель скорее, постели мне постель! – только и вымолвил дядя.

А Паршивец сказал его жене:

– Уложи его в постель, разве не видишь: он нес столько денег, что устал до полусмерти.

Наутро дядя проснулся с твердым решением утопить Паршивца в море.

– Ну-ка, пошли, – сказал он племяннику.

И они отправились в путь. Паршивец сильно обогнал дядю. Дорогой он повстречал мальчика, который пас большое стадо овец, и начал перед пастушком плакать.

– Почему ты плачешь, Паршивец? – спросил пастушок.

И Паршивец ответил:

– Мой дядя собирается купить мне автомобиль и хочет, чтобы я сегодня поехал на нем. А я боюсь.

– Ну-ка, присмотри за стадом, я пойду вместо тебя.

– Возьми мой бурнус, – сказал Паршивец, – а как придешь на берег моря, натяни его себе на лицо.

Придя на берег моря, пастушок закрыл лицо бурнусом. Дядя, думая, что это и есть племянник, схватил его и бросил подальше в море.

Вечером Паршивец пригнал стадо к дому дяди и закричал:

– Открывайте дверь!

– Вот это да! Паршивец вернулся! – удивился дядя и пошел открывать дверь, а увидев племянника со стадом, глазам своим не поверил:

– Откуда ты гонишь этих овец?

– Из моря, – ответил Паршивец. – Если бы ты забросил меня подальше, на самую середину, я пригнал бы еще более жирных.

– Завтра пойдем туда, – сказал дядя, – и всех пригоним.

– Ладно.

На следующее утро все домочадцы отправились в путь. Подошли к морю, Паршивец и говорит:

– Дядя, брось в море собаку, она пригонит овец. Собака была злющая, не раз кусала Паршивца, и он решил ей отомстить. Бросили собаку, ждут-пождут, а она не возвращается.

– Куда же она подевалась? – спрашивает дядя. Племянник не растерялся:

– Она жрет там овец и пьет молоко. А ты брось жену, они вместе и вернутся.

Дядя бросил жену, ждут-пождут, и жена не возвращается.

– В чем дело, Паршивец? Куда девалась жена? – не переставал спрашивать дядя.

– А ты сам сходи и проверь.

Тут дядя стал догадываться, что племянник попросту его обманул.

– Ты что, вздумал насмехаться надо мной? Паршивец пустился наутек, но дядя поймал его и повел в дремучий лес, привязал его к дереву и оставил на растерзание зверям.

Стоит Паршивец в дремучем лесу, вдруг видит: идет старец.

– Слава богу, – громко крикнул Паршивец, – у меня хорошие дети!

– Почему ты так говоришь, отрок? – удивился старик.

– Потому что еще вчера я был стариком, постоял вот так у дерева и снова сделался молодым.

– Послушай, – сказал старик, – дай я постою на твоем месте, мне тоже хочется стать молодым.

– Нет, – сказал Паршивец, – мои дети будут недовольны, побьют меня.

– Привяжи, ну привяжи меня, – стал упрашивать старик. – Твои дети тебя не тронут.

Паршивец исполнил просьбу старика. Привязал его к дереву, а сам, взяв мула и деньги старика, отправился восвояси.

С того дня племянник с дядей знать друг дружку не хотели. Жили порознь, каждый сам по себе.

Шаамба и его невеста

Перевод с французского И. Попова

Однажды племя ахаггарцев собрало свое воинство и решило пойти войной на племя Шаамба, дабы покорить его и разграбить. Тронулось воинство в путь, и в какое бы селение оно ни вошло, всюду мужчин убивали, добро грабили. Захватили ахаггарцы много людей в плен, и среди них – девушку редкостной красоты.

Возвратились воины из набега, стали делить добычу. А как пришел черед девушки, каждый стал требовать, чтобы отдали ее ему. И разгорелась меж ними ссора.

– О чем вы спорите? – спросил проходивший мимо мудрец.

Выслушав воинов, мудрец рассудил так: надобно отдать девушку в жены вождю.

А у той девушки на родине остался жених, был он, как и она, из племени Шаамба. Каждый день люди укоряли его:

– Какой ты мужчина! Ахаггарцы похитили твою невесту, увели с собой, а тебе хоть бы что. И ведь ты не ранен, не болен, не покалечен, у тебя отменное здоровье. Для тебя лучше умереть, чем жить в таком позоре.

И Шаамба решился! Продал свои сады, на вырученные деньги купил верхового верблюда. Собрался он в путь, а на прощанье сказал соплеменникам:

– Либо я привезу невесту обратно, если она жива, либо хоть узнаю, что с нею стало.

Целый год скитался он по разным землям в поисках невесты. Однажды он расположился отдохнуть рядом с пасущимся стадом, поприветствовал пастуха, потом стал его расспрашивать:

– К какому племени ты принадлежишь?

– Я ахаггарец, – ответил пастух.

– Какие у вас новости?

– А что именно тебя интересует?

– Нет ли среди вас девушки по имени Захра, которую похитили?

– О, конечно же, я знаю ее, она у нас, – сказал пастух.

– Что же она делает у вас?

– Она жена вождя.

– Посоветуй, как ее увидеть, – попросил Шаамба.

– Охотно помогу тебе советом, – ответил пастух.

– Ладно, вот тебе десять мектал – говори, как ты сможешь помочь мне ее увидеть.

– Не сомневайся, уж я изыщу способ, а пока расседлай своего верблюда.

Шаамба снял с верблюда седло, отнес его в грот, там же и себе устроил временное пристанище. Затем стреножил верблюда.

– Жди меня на этом месте завтра, – сказал пастух. И погнал свое стадо к жилью.

Отыскав жену вождя, он обратился к ней:

– Я принес тебе новости.

– Добро пожаловать! Какие же новости ты мне принес?

– Сегодня я виделся с одним из твоих соплеменников, может, это твой брат, а может, муж.

– Нет у меня ни брата ни мужа. И вообще нет у меня никакой родни.

– Однако он знает тебя очень хорошо, описал твои приметы и назвал твое имя.

– Ты лжешь! – воскликнула женщина.

Так и ушел пастух ни с чем. На рассвете следующего дня он вместе с женой вождя подоил коз, выгнал стадо, прихватив с собой бурдюк, полный молока, и посох. Возле грота он нашел своего давешнего знакомца.

– Захра не хочет видеть тебя, – начал разговор пастух. – Ей нравится у нас. Однако верь мне, я приведу ее к тебе.

– Сделай все возможное, – попросил Шаамба и, сняв с пальца перстень, отдал его пастуху. – Отнеси этот перстень Захре, она его узнает.

Вечером пастух пригнал с пастбища стадо. Жена вождя вышла ему навстречу и сказала, что сама хочет подоить коз. Пастух подводил к ней коз одну за другой. А когда осталась последняя и Захра уже начала ее доить, пастух достал из кармана перстень и бросил его в подойник. Захра тут же достала перстень и спрятала у себя на груди. Затем поспешила в свой шатер, зажгла лампу и принялась рассматривать перстень. Она узнала его, и воспоминания стеснили ее грудь. Пастух же подкрался к ней сзади и, стоя за спиной, тихо спросил:

– Что с тобой?

– Ничего, – ответила Захра.

– Я прекрасно знаю, в чем дело.

– Зачем ты бросил перстень в мой подойник?

– Ты узнала его?

– И да и нет.

– Хозяин этого перстня в наших краях. Я сам нашел ему убежище. Что ему передать?

– Ничего. Я его не знаю, – ответила женщина и отвернулась.

Пастух вернулся к Шаамбе и сказал:

– Захра отказывается прийти, но мы сами пойдем к шатрам.

На следующий вечер они пришли в селение. Не доходя до шатров, пастух остановил стадо, а сам пошел искать хозяйку. Она его встретила вопросом:

– Пастух, почему ты оставил стадо так далеко?

– Мне так хочется. Какое тебе дело? Как подоишь коз, я помогу тебе донести молоко до шатра.

Пошли доить. Когда козы были подоены, пастух позвал своего друга. Шаамба схватил свою бывшую невесту за руку.

– Ты что, не узнаешь меня, Захра?

– Отчего не узнать? Узнаю, конечно. Ты – мой жених.

– А почему ты отказывалась прийти, когда звал?

– Потому что боялась за тебя. Если тебя увидят ахаггарцы, то непременно убьют.

– Я их не боюсь. Вот уже год, как я покинул наши емли и каждый день подвергаю свою жизнь опасности. И все только ради встречи с тобой. Сегодня всевышний дал вам свидеться, и я тебя не отпущу! Скажи откровенно, готова ли ты уйти со мной? – Тут он вытащил кинжал из ножен и добавил: – Мы вместе уйдем! Или же я убью тебя!

– Хорошо, мы уйдем вместе, тебе не придется убивать меня!

Шаамба взял ее за руку и направился к своему верблюду. Вмиг поставил его на колени, оседлал, наскоро собрал все необходимое в дорогу. Пастух принес ему бурдюки с водой и с молоком, немного еды и пожелал счастливого пути.

И отправились Шаамба с невестой в путь. Без остановок шли четыре дня и четыре ночи.

Вернулся домой вождь ахаггарцев, а жены нет. Он обратился к пастуху:

– Ты не видал Захру?

– Нет, господин. Я не сторож твоей жене. Вот если пропадет коза, тогда с меня и спрашивай. Но о твоей жене я ничего не знаю.

Вождь поднял на ноги воинов и бросил их на поиски пропавшей жены. Искали-искали воины, но ничего, кроме следов верблюда в песках, не нашли. Вернулись они домой, рассказали об этом вождю.

– О проклятье! – воскликнул тот. – Она убежала! Седлайте моего верблюда!

Воины тотчас оседлали верблюда. Вождь собрался, как подобает, взял оружие и вскочил в седло. Стражникам он сказал:

– Со мной никто не поедет! Достаточно того, что вы нашли в песках следы верблюда. Я пойду один по этому следу!

Вождь так и сделал. Тем временем Шаамба прибыл к колодцу, снял с верблюда поклажу, достал тафаравт [28]28
  Тафаравт – складное кожаное ведро кочевников.


[Закрыть]и обратился к Захре:

– Сейчас я спущусь в колодец и буду тебе подавать воду, а ты напои нашего верблюда.

Он проворно спустился в колодец и начал черпать воду. Женщина осталась стоять около колодца, глядя на дорогу, которая привела их сюда. Тут она заметила вдали всадника на верблюде. Воду, которую ей продолжал передавать Шаамба, она выливала на землю.

– Захра! – позвал он ее из колодца. – Верблюд еще не напился?

– Нет, нет еще.

Шаамба продолжал черпать воду и передавать ее Захре. А вождь тем временем подъехал к ним. Спрыгнув с верблюда, он перегнулся через край колодца, в котором находился Шаамба, и закричал:

– Будь ты проклят, вор Шаамба! Ты пришел в наш край, украл женщину и вздумал ее увезти! Ты не боишься ахаггарцев, но среди них еще есть мужчины, которые могут постоять за себя!

– На все воля всевышнего! – безропотно ответил Шаамба, покорный судьбе.

Потом он обвил свою шею веревкой, к которой был привязан тафаравт, и почти бездыханного его вытащили из колодца. Вождь крепко связал юношу и бросил под лучами раскаленного летнего солнца. Верблюда его он зарезал и начал жарить мясо. Потом вождь и Захра придвинули Шаамбу вниз лицом ближе к костру, дабы на его спине можно было складывать жареное мясо. Злодеи наелись досыта, но не спешили трогаться в путь, а стали ждать, когда спадет жара. К заходу солнца ахаггарец пошел за своим верблюдом, который пасся поодаль.

Связанный Шаамба попросил Захру:

– Дай мне глоток воды.

– Нет, не дам.

– Почему? Ты не боишься всевышнего? Все мои страдания из-за тебя. Ты забыла, что мы одного племени?

Она с опаской протянула ему воду.

– Чего ты боишься? Я же не дикий зверь!

– Я боюсь не тебя, я боюсь, как бы ахаггарец не увидел, что я тебя пою водой.

– Ахаггарец далеко, – успокоил ее Шаамба, – подойди ко мне ближе.

И как только она приблизилась, изловчившись, вцепился зубами в ее руку. Он потребовал, чтобы она его развязала немедля, иначе он отгрызет ей руку.

– Отпусти руку, я развяжу тебя! – взмолилась женщина.

– Нет, не отпущу, пока не развяжешь.

Взяв его кинжал свободной рукой, Захра разрезала веревки, которыми он был опутан.

Шаамба вскочил на ноги, огляделся по сторонам. Ахаггарец все еще был далеко. Тогда Шаамба проворно схватил доспехи вождя, взял его оружие и спрятался неподалеку. Как только вождь ахаггарцев приблизился, ведя на поводу своего верблюда, Шаамба выстрелил. Он наповал сразил врага, потом отрубил ему саблей голову.

Шаамба принес голову вождя Захре и сказал:

– Если бы не страх перед всевышним, я и с тобой поступил бы точно так же.

Однако он не причинил ей зла. Оседлав верблюда, он погрузил поклажу, усадил женщину рядом с собой и тронулся в путь, не забыв захватить голову ахаггарца.

Наконец Шаамба и Захра прибыли в родные места. Люди их племени вышли им навстречу.

– Мы считали тебя умершим, ведь прошел целый год с тех пор, как ты уехал.

– Да… Эта женщина хотела убить меня, но господь не допустил этого, – сказал Шаамба.

– Расскажи, как такое могло случиться, – попросили удивленные соплеменники.

Достал Шаамба из мешка голову врага, показал его вещи, верблюда, а также рассказал обо всем, что приключилось.

Выслушав его рассказ, братья Захры сказали:

– Ты настоящий мужчина и поступил, как подобает мужчине!

И они предали смерти свою сестру-изменницу.