Текст книги "Карлссон, который живет на крыше (Пер. Л. Брауде и Н. Белякова)"

Автор книги: Астрид Линдгрен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

КАРЛССОН ИГРАЕТ В ПРИВИДЕНИЕ

Лишь на следующий день за обедом они стали расспрашивать Малыша, как он попал на крышу.

– Ты вылез туда через чердачное окно? – спросила мама.

– Нет, я полетелтуда с Карлссоном, который живет на крыше.

Мама с папой переглянулись.

– Нет, я больше не могу, – сказала мама. – Этот Карлссон сведет меня с ума.

– Послушай, Малыш, – заявил папа, – никакого Карлссона, который живет на крыше, вовсе нет.

– Как это нет? – возразил Малыш. – По крайней мере, вчера он был.

Мама покачала головой:

– Как хорошо, что занятия в школе скоро окончатся и ты сможешь поехать к бабушке. Надеюсь, уж туда-то Карлссон не явится.

Об этой неприятности Малыш совсем забыл. Ведь он уедет на лето к бабушке и целых два месяца не увидит Карлссона! Нельзя сказать, что у бабушки будет плохо, там ему всегда было весело, но по Карлссону он станет сильно скучать! И подумать только, а вдруг, когда он вернется домой, Карлссон уже не будет жить у них на крыше?

Поставив локти на стол и подперев голову руками, он задумался над тем, каково ему будет без Карлссона.

– Локти на стол не ставят, неужели не знаешь! – заметила Беттан.

– Не твое дело, – ответил Малыш.

– Сними локти со стола, – сказала мама. – Хочешь еще немножко цветной капусты?

– Лучше я умру, чем стану ее есть! – ответил Малыш.

– Фу, – возмутился папа, – так не говорят. Надо сказать: «Спасибо, не хочу».

– Раз я говорю: «Лучше умру», вы должны понять, что я хочу сказать: «Спасибо, не хочу».

– Джентльмены так не говорят, – продолжал папа, – а ведь ты, Малыш, верно, хочешь быть джентльменом?

– Нет, я хочу быть таким, как ты, папа, – заявил Малыш.

Мама, Буссе и Беттан засмеялись. Малыш не вонял, что здесь смешного, но догадался, что они смеются над папой. И ему это не понравилось.

– Я хочу быть таким, как ты, папа, – повторил Малыш, – потому что ты такой добрый.

И он ласково поглядел на отца.

– Спасибо, сынок, – ответил папа. – Скажи, ты в самом деле не хочешь еще цветной капустки?

– Нет, лучше умру.

– Но она полезная, – настаивала мама.

– Верю, что полезная, – ответил Малыш, – ведь чем противнее еда, тем она полезнее. Хотелось бы знать, почему витамины напиханы во все самое невкусное?

– Ясное дело, тебе хотелось бы, чтобы они были вместо этого в жевательной резинке и тянучках?

– Еще бы! Это самое умное из всего, что ты когда-нибудь говорил!

После обеда Малыш отправился в свою комнату. Он всем сердцем желал, чтобы там появился Карлссон. Ведь скоро Малышу предстояло уезжать, и ему хотелось видеть Карлссона как можно чаще.

Видно, Карлссон чувствовал, что Малыш его ждет, ведь стоило только Малышу высунуть нос в окно, как Карлссон тут же прилетел.

– Сегодня у тебя нет жара?

– Жара?.. У меня? – ответил Карлссон. – Да у меня никогда не было жара. Это мне просто казалось.

– Казалось, что у тебя высокая температура? – удивился Малыш.

– Как тебе сказать, я старался, чтобы тебе казалось, будто у меня жар. Кто на свете лучший шутильщик? Угадай!

Карлссон ни минуты не сидел на месте. Болтая, он шнырял по всей комнате, с любопытством на все глазел, все трогал, открывал шкафы, выдвигал ящики.

– Нет, сегодня у меня температура нормальная. Сегодня я прямо колоссально здоров и не прочь пошалить.

Малышу тоже хотелось пошалить. Но больше всего ему хотелось, чтобы мама, папа, Буссе и Беттан увидели Карлссона, чтобы не слышать их болтовню, будто никакого Карлссона на свете нет.

– Подожди-ка немножко, – попросил он, – я сейчас вернусь. – И он помчался в гостиную.

Буссе и Беттан, к его досаде, уже ушли, но мама с папой там еще были, и он радостно сказал:

– Мама, папа, идите поскорее ко мне в комнату.

Про Карлссона сказать он им не решился, мол, пусть увидят его без всякого предупреждения.

– Давай лучше посиди с нами, – ответила мама, но Малыш потянул ее за руку:

– Нет, идем ко мне, я вам что-то покажу.

После недолгих уговоров они пошли за Малышом. Веселый и счастливый, он распахнул дверь в свою комнату. Наконец-то они поверят!..

Он чуть не заплакал от разочарования. Комната была пуста, все вышло точно так же, как в тот раз, когда он обещал им показать Карлссона.

– А что мы должны были увидеть? – спросил папа.

– Ничего особенного, – пробормотал Малыш.

На счастье, зазвонил телефон, и Малышу не надо было им ничего объяснять. Папа пошел к телефону, а у мамы в духовке сидел торт, и ей нужно было за ним приглядывать. Малыш остался один. Он сильно рассердился на Карлссона и, сев у окна, решил сказать ему все начистоту, если только тот прилетит.

Но Карлссон вовсе не прилетел. Открылась дверца платяного шкафа, и показалось его довольное лицо.

– Что ты делал в моем шкафу? – удивился Малыш.

– Высиживал цыплят… нет! Сидел и думал о своих грехах… нет! Лежал на полке и отдыхал… вот что делал.

Малыш тут же забыл все обиды. Он был рад, что Карлссон снова появился.

– В этом шкафу здорово прятаться, – сказал Карлссон. – Давай играть в прятки! Я лягу на полку, а ты ищи меня.

Не успел Малыш ответить, как Карлссон исчез в шкафу. Малыш слышал, как он карабкался на полку.

– Ищи меня! – крикнул Карлссон.

Малыш распахнул дверцу шкафа и сразу же увидел Карлссона на полке.

– Фу, какой ты вредный! – закричал Карлссон. – Надо было сначала поискать в кровати, под столом и в других местах. Если ты так будешь делать, я с тобой не играю, фу, какой ты вредный!

Тут в прихожей зазвонил звонок, мама открыла дверь и крикнула:

– Малыш! К тебе пришли Кристер и Гунилла!

Услышав это, Карлссон тут же повеселел.

– Сейчас мы над ними подшутим, – прошептал он. – Закрой за мной дверцу!

Малыш едва успел притворить дверцу шкафа, как в комнату вошли Гунилла с Кристером. Они жили на одной улице с Малышом и учились с ним в одном классе. Малышу очень нравилась Гунилла, он часто говорил со своей мамой о том, что Гунилла «феноменально славная». Кристер ему тоже нравился, и он уже давно простил ему шишку на лбу. Они часто дрались, но быстро мирились. Между прочим, Малыш дрался не только с Кристером, ему случалось вступать в жестокую схватку почти со всеми ребятами с этой улицы. Но Гуниллу он не обижал.

– А почему же ты ни разу не поколотил Гуниллу? – спросила его однажды мама.

– Она такая славная, просто феноминально, – ответил Малыш, – и мне неохота ее колотить.

Но Гунилла, ясное дело, тоже его иногда задирала. Вчера, например, по дороге из школы Малыш рассказал про Карлссона, который живет на крыше, а Гунилла засмеялась и сказала, что Карлссон просто выдумка, Малыш его придумал. И Кристер согласился с ней, так что Малышу пришлось стукнуть его разок, тогда-то Кристер и швырнул ему в голову камень.

Но вот они пришли к нему, и Кристер привел с собой Йоффу. Ради Йоффы Малыш забыл даже про Карлссона, лежавшего на полке в шкафу. Он считал, что из всего живого самое лучшее – собака. Йоффа прыгал и лаял, а Малыш обнимал его и гладил. Кристер стоял рядом и спокойно смотрел на них. Ведь он знал, что эта собака его, и никого другого, так что пусть Малыш гладит ее сколько хочет.

Как раз, когда Малыш ласкал собаку, Гунилла вдруг спросила, ехидно хихикая:

– А где твой дяденька Карлссон, который живет на крыше? Мы думали, что он у тебя.

И тут Малыш вспомнил, что Карлссон лежит на полке в шкафу. Но не зная, какой номер Карлссон вздумает теперь выкинуть, он решил ничего не говорить об этом Кристеру с Гуниллой. Он только заметил:

– Шш-шш… Ведь ты, Кристер, говоришь, что Карлссона вовсе нет, что я его выдумал.

– Так оно и есть, – ответила Гунилла и залилась смехом, так что на щеках у нее заиграли ямочки.

– А вдруг он не выдумка?

– Выдумка! – настаивал Кристер.

– А вот и нет! – возмутился Малыш.

Он заколебался было, продолжать ли «разумно рассуждать» или сразу врезать Кристеру. Но не успел он принять решение, как из шкафа донеслось громкое и отчетливое «ку-ка-ре-ку».

– Что это? – спросила Гунилла и разинула от удивления алый, похожий на вишенку, ротик.

– Ку-ка-ре-ку! – прозвучало снова. Казалось, это кукарекал настоящий петух.

– Никак у тебя петух в шкафу? – удивился Кристер.

Йоффа зарычал, а Малыш засмеялся. Он хохотал так, что не мог вымолвить ни слова.

– Ку-ка-ре-ку! – неслось из шкафа.

– Я открою и погляжу, – сказала Гунилла.

Она отворила дверцу шкафа и заглянула внутрь. Кристер тоже подбежал к шкафу поглядеть, в чем дело. Сначала они ничего не увидели, потому что в шкафу висело много одежды. Но потом они услышали, как сверху кто-то хихикает. Взглянув на верхнюю полку, они увидели там маленького толстого дяденьку. Он удобно разлегся, облокотившись, и болтал толстенькой ножкой, его веселые голубые глазки сияли.

Сначала Гунилла и Кристер не могли вымолвить ни слова. Только Йоффа продолжала рычать. Когда же Гунилла обрела дар речи, она спросила:

–  Ктоэто?

– Пустяки, просто выдумка, – ответила странная фигура на полке, продолжая болтать ногой. – Маленькая выдумка, которая лежит и отдыхает. Короче говоря… одно воображение!

– Тт…ак э… э… то?.. – промямлил Кристер.

– Маленькая выдумка, которая здесь лежит и кукарекает, – добавил маленький дяденька.

– Это и есть Карлссон, который живет на крыше? – прошептала Гунилла.

– А кто это, по-твоему? Может, это фру Густавссон из девяносто второй квартиры прокралась сюда и скорчилась на полке?

Малыш засмеялся, а Гунилла с Кристером стояли с дурацким видом, разинув рты.

– Теперь, я вижу, вы заткнулись, – сказал Малыш.

Карлссон спрыгнул с полки, подошел к Гунилле и с лукавой усмешкой ущипнул ее за щеку.

– Что это здесь за глупая детская выдумка? – воскликнул он.

– Мы… – начал было Кристер.

– Как там тебя зовут? Август, а дальше?

– Я не Август, я Кристер.

– Продолжай в том же роде, – сказал Карлссон.

– Их зовут Гунилла и Кристер, – пояснил Малыш.

– Да… Надо же, как некоторым не везет. Но вы не расстраивайтесь… не могут же все зваться Карлссонами.

Он с любопытством огляделся, продолжая болтать не переводя дыхания.

– Мне что-то хочется немножко попроказничать. Не побросать ли нам стулья в окно или еще что-нибудь придумать?

Малышу это не показалось интересным, к тому же он был уверен, что маме с папой это не понравится.

– Ну раз они такие старомодные, – сказал Карлссон, – тут уж ничего не поделаешь. Тогда надо придумать какую-нибудь другую проказу, потому что мне охота проказничать. А не то я с вами не буду играть! – заявил он и сердито поджал губы.

– Да, давайте придумаем что-нибудь другое, – попросил Малыш, но Карлссон продолжал дуться.

– Берегитесь, как бы я от вас не улетел! – сказал он.

И Малыш, и Кристер с Гуниллой понимали, какое это было бы несчастье, и стали умолять Карлссона остаться с ними.

Карлссон помолчал немного с сердитой миной.

– Я еще не знаю, но, может, я останусь с вами, если вот она похлопает меня ласково и скажет: «Останься, милый Карлссон», – сказал он и указал на Гуниллу толстым пальчиком.

И Гунилла тут же начала похлопывать его со словами:

– Останься с нами, милый Карлссон, мы придумаем что-нибудь веселенькое.

– Так и быть, останусь, – пообещал Карлссон, и дети с облегчением вздохнули. Но они рано обрадовались.

Мама и папа Малыша иногда прогуливались по вечерам. И сейчас мама крикнула из прихожей:

– Пока, Малыш! Кристер с Гуниллой могут оставаться у тебя до восьми часов, а потом ты сразу же должен лечь в постель. Я приду позднее пожелать тебе спокойной ночи.

И входная дверь захлопнулась.

– Она не сказала, до какого часа можно мне оставаться, – сказал Карлссон, выпятив нижнюю губу. – Я не играю, если ко мне относятся несправедливо.

– Оставайся сколько хочешь, – предложил Малыш.

Карлссон выпятил нижнюю губу еще сильнее.

– А почему нельзя менявыставить в восемь часов, как других людей? Я не согла…

– Я попрошу маму выставить тебя в восемь часов, – поспешно согласился Малыш. – Как ты думаешь, чем бы нам позабавиться?

Плохое настроение Карлссона как ветром сдуло.

– Можно поиграть в привидения и напугать людей до смерти, – предложил он. – Вы и не знаете, что можно сделать с помощью всего лишь одной маленькой простынки. Если бы мне платили по пять эре за каждого напуганного до смерти, я бы мог купить себе целую кучу тянучек. Я – лучшее в мире привидение, – добавил Карлссон с сияющими от радости глазами.

Малышу, Кристеру и Гунилле захотелось играть в привидения, но Малыш сказал:

– Все-таки до смертипугать не стоит.

– Только без паники, – ответил Карлссон, – нечего учить лучшее в мире привидение, как ему пугать людей. Я только чуть-чуть напугаю их до смерти, они этого даже не заметят.

Карлссон подошел к кровати Малыша и сдернул с нее простыню.

– Из нее выйдет мировая накидка для привидения.

В письменном столе Малыша он нашел черный мелок и нарисовал на простыне страшное лицо. Потом взял ножницы, и не успел Малыш остановить его, как Карлссон прорезал две дырки для глаз.

– Простыни… дело житейское, – заявил Карлссон. – Ведь привидение должно видеть, а не то оно по ошибке может упорхнуть в Дальнюю Индию или еще куда-нибудь.

Карлссон набросил простыню себе на голову, как плащ с капюшоном, под ней высовывались лишь его толстенькие ручки. Хотя дети знали, что под простыней прячется Карлссон, им стало страшновато, а Йоффа отчаянно залаял. Когда же привидение включило моторчик и принялось кружить вокруг лампы, свисающей с потолка, стало еще страшнее. В самом деле, можно было испугаться.

– Я моторизованное привидение, – сказал Карлссон, – жуткое, но красивое.

Дети стояли молча, со страхом глядя на Карлссона. Йоффа лаял и лаял.

– Собственно говоря, я люблю проноситься с ревом, – сообщил Карлссон. – Но когда играешь в привидение, лучше включить глушитель. Вот так!

И он полетел бесшумно, отчего детям стало еще страшнее.

Теперь оставалось лишь найти кого-нибудь, кого можно испугать.

– Я, пожалуй, буду летать на площадке – кто-нибудь войдет и ошалеет от страха.

Тут зазвонил телефон, но Малышу не захотелось подходить к нему и снимать трубку. И телефон продолжал звонить.

Карлссон начал вздыхать и стонать. Он утверждал, что от привидения, которое не умеет вздыхать и стонать, толку мало, это первое, чему оно должно научиться на курсах привидений.

Когда они наконец перебрались в прихожую, чтобы выйти на лестничную площадку, внезапно послышалось, как кто-то скребется во входную дверь. Вначале Малыш подумал, что это папа с мамой уже вернулись домой. Но тут он увидел, что сквозь щель для писем просунулась длинная стальная проволока. Малыш вдруг вспомнил, как папа читал им газету вслух, где говорилось, что в городе орудуют квартирные воры. Они идут на разные хитрости, например звонят по телефону, чтобы узнать, дома ли хозяева. Если ответа нет, они быстренько направляются к этой квартире, ковыряются в замке, отпирают дверь, входят и крадут все ценное.

Малыш понял, что это лезут воры, и очень испугался. Кристер с Гуниллой тоже перепугались. Кристер запер Иоффу в комнате Малыша, чтобы собака не мешала им играть в привидение, и теперь горько пожалел об этом.

Не испугался лишь Карлссон.

– Только без паники, – шепнул он. – В таких случаях привидение просто находка. Пошли потихоньку к вам в гостиную. Ведь, наверное, твой папа там хранит золотые слитки и бриллианты, – добавил Карлссон, обращаясь к Малышу.

Карлссон, Малыш, Гунилла и Кристер тихо, осторожно прокрались в гостиную и притаились за диваном. Карлссон забрался в красивый старинный шкаф, где мама хранила белье, и прикрыл как мог за собой дверцу. Едва он успел спрятаться, как воры уже вошли на цыпочках в комнату. Малыш, лежа за диваном возле камина, осторожно выглянул. Два страшных дядьки стояли посреди комнаты. И надо же, это были те самые Филле и Рулле!

– Ха! Начнем вот с этих королевских драгоценностей, – сказал Филле хриплым голосом.

– Ясное дело, с тех, что лежат вон там, – согласился Рулле и указал на старинный секретер с множеством маленьких ящичков.

Малыш знал, что в одном из ящичков мама хранила деньги на хозяйство, а еще в одном – красивое дорогое кольцо и брошку, подаренную бабушкой. Там лежала и папина золотая медаль, которую он получил за первое место по стрельбе в цель. «Неужели воры заберут все это?» – с ужасом подумал Малыш и чуть было не заплакал в своем укрытии.

– Ты займись секретером, – велел Филле. – А я пойду в кухню и погляжу, может, там есть серебряные ложки.

Филле исчез, а Рулле принялся вытаскивать ящички, посвистывая от удовольствия. «Ну вот, он нашел, наверное, деньги на хозяйство», – подумал Малыш и вовсе расстроился.

Рулле выдвинул еще один ящичек и снова засвистел: нашел кольцо и брошь.

Но больше свистеть ему не пришлось. Потому что из шкафа вылетело с легким угрожающим стоном привидение. А Рулле, обернувшись и увидев привидение, издал вместо свиста какой-то хрип и выронил все, что взял, – и деньги, и кольцо, и брошку. Привидение полетало вокруг него, издавая стоны, а потом вдруг понеслось на кухню. Секунду спустя оттуда прибежал Филле, бледный как смерть, и заорал:

– Пулле! Ривидение!

Он хотел сказать «Рулле! Привидение!», но от страха у него вышло: «Пулле! Ривидение!» Неудивительно, что он испугался, ведь привидение прямо-таки налетало на них с ужасными стонами и вздохами. Рулле и Филле бросились к двери и выбежали в прихожую, а привидение погналось за ними, хлопая своим одеянием. Выскочив из квартиры, воры помчались вниз по лестнице, а привидение преследовало их, крича им вслед зловещим загробным голосом:

– Только без паники! Сейчас я догоню вас, вот будет потеха!

Но под конец привидение устало и вернулось в гостиную.

– Карлссон, который живет на крыше, лучшее в мире привидение, – заявило чудище, снимая свой маскарадный костюм.

Дети смеялись от радости, а Карлссон добавил:

– Привидение – лучшее средство от воров. Если бы люди это знали, они привязали бы по привидению к каждому сейфу у нас в городе.

Мамины деньги на хозяйство, кольцо и брошка были спасены. Малыш радостно запрыгал и сказал:

– Надо же, до чего люди глупые. Верят в привидения! Ведь на свете нет ничего сверхъестественного, мне папа говорил.

Он кивнул для убедительности и добавил:

– А эти воры! Они подумали, дураки, что из шкафа вылетело привидение. А это обыкновенный Карлссон, который живет на крыше, и ничего сверхъестественного.

КАРЛССОН – ФОКУСНИК

На другое утро к маме в кухню протопала босиком маленькая заспанная растрепанная личность в полосатой голубой пижаме. Буссе и Беттан уже ушли в школу, а папа отправился в контору. Малышу, к счастью, нужно было уходить чуть попозже, и он радовался, что можно хоть немного побыть утром вдвоем с мамой.

Хотя Малыш был уже большой и ходил в школу, он любил забираться к маме на колени, когда этого никто не видел. Такое удовольствие сидеть спокойно и болтать, пока никто не мешает, петь друг другу песенки и рассказывать сказки.

Мама читала газету за кухонным столом и пила кофе. Малыш, ни слова не говоря, забрался к маме на колени и прильнул к ней, а она обняла его и держала, покуда он не проснулся, хорошенько.

Накануне вечером мама с папой вернулись довольно поздно, Малыш уже спал. Во сне он сбросил одеяло, и мама, укутывая его, заметила на простыне две ужасные дырки. К тому же простыня была запачкана черным мелком. «Неудивительно, что Малыш поспешил уснуть», – подумала мама. Но теперь, держа провинившегося сына на коленях, она решила, что не отпустит его, не получив объяснения.

– Послушай, Малыш, – сказала она, – скажи-ка мне, кто это продырявил твою простынку? Только не вздумай сваливать все на Карлссона, который живет на крыше!

Малыш молчал, напряженно думая, что ответить. Ведь это в самом деле сделал Карлссон, который живет на крыше, но говорить об этом было нельзя. Лучше уж и про воров не рассказывать, все равно мама и этому не поверит!

– Ну, отвечай же! – сказала мама, не получив ответа.

– Может, ты лучше спросишь Гуниллу? – схитрил Малыш, мол, пусть она расскажет маме всю правду, ей-то мама поверит.

«Вот как, значит, это Гунилла изрезала простыню», – подумала мама. Она решила, что сын все-таки хороший мальчик, не ябеда, он хочет, чтобы Гунилла сама рассказала про то, что натворила. Мама прижала его к себе. Нет, сейчас она не будет больше расспрашивать про простыню. А вот у Гуниллы, как только увидит ее, она немедленно потребует объяснения.

– Ты ведь очень любишь Гуниллу, правда? – спросил она.

– Вообще-то да… – ответил Малыш.

Мама начала снова проглядывать газету краешком глаза, а Малыш молча сидел у нее на коленях и думал. Кого он, собственно говоря, любит? Больше всех маму… потом папу. Буссе и Беттан он тоже любит иногда, даже почти всегда… особенно Буссе. Но иной раз он до того на них злится, что готов лопнуть от злости! И Карлссона, который живет на крыше, любит. И Гуниллу тоже… довольно сильно. Может, он женится на ней, когда вырастет. Ведь жениться всем приходится, хочешь не хочешь. Хотя ему, ясное дело, хотелось бы лучше жениться на маме… Но так, наверно, не бывает. И тут Малышу в голову пришла мысль, от которой ему стало не по себе.

– Мама, а если Буссе умрет, когда вырастет, тогда я должен буду жениться на его жене?

Удивленная мама поставила кофейную чашку на блюдечко.

– Ты что это еще выдумал?

Похоже, ей хотелось рассмеяться, и Малыш испугался: а вдруг он сказал что-то глупое? Он не хотел продолжать разговор на эту тему. Но мама настаивала:

– Почему ты так решил?

– Потому что мне достался старый велосипед Буссе. И его старые лыжи… и еще его коньки, на которых он катался, когда ему было столько лет, сколько мне сейчас… и его старая пижама, и кроссовки, и все-все.

– Но его старая жена тебе не достанется, уж это я тебе обещаю, – сказала мама и засмеялась.

– Может, тогда я могу на тебе жениться? – спросил Малыш.

– Не знаю, получится ли это, ведь я уже замужем за папой.

Да, против этого возразить было нечего…

– Вот неудача, – недовольно сказал Малыш, – надо же было нам с папой влюбиться в одну и ту же.

Мама снова засмеялась и ответила:

– Нет, знаешь, а мне это очень даже нравится.

– А раз так, – заявил Малыш, – придется мне жениться на Гунилле. Ведь на ком-то я должен жениться.

Он подумал и решил, что жить вместе с Гуниллой ему вовсе не хочется. Иногда она бывает такой вредной! И к тому же он хочет жить с мамой, папой, Буссе и Беттан. Жену ему заводить не очень-то хотелось.

– Я бы лучше завел собаку, чем жену, – сказал Малыш. – Мама, можно мне завести собаку?

Мама вздохнула. Вот тебе на, опять он за свое, подавай ему эту распрекрасную собаку! Это ей надоело не меньше, чем болтовня про Карлссона, который живет на крыше.

– Ну, Малыш, тебе, по-моему, пора идти одеваться. А не то опоздаешь в школу.

– Вот так всегда, – сердито ответил Малыш, – стоит мне попросить собаку, как ты сразу затеваешь разговор про школу!

Но на этот раз идти в школу было весело, ведь ему было о чем поговорить с Гуниллой и Кристером. Домой они тоже, как всегда, шли вместе, но ему с ними давно не было так хорошо – теперь Гунилла и Кристер тоже знали про Карлссона.

– Он такой забавный, – сказала Гунилла. – Ты думаешь, он сегодня тоже явится?

– Не знаю, – ответил Малыш, – он всегда говорит только приблизительно, а это значит, когда угодно.

– Я надеюсь, он прилетит приблизительносегодня, – сказал Кристер. – Мы с Гуниллой пойдем к тебе домой, можно?

– Ясное дело, можно.

Нашелся еще кое-кто, пожелавший пойти с ними. Когда дети переходили улицу, к Малышу пристал маленький черный пудель. Он обнюхал его коленку и дружелюбно тявкнул.

– Поглядите-ка, какой симпатяга! – с восторгом воскликнул Малыш. – Видно, он боится один переходить через дорогу и хочет идти с нами.

Малыш был бы рад перевести щенка хоть через все дороги. А щенок, видно, это чувствовал и топал по мостовой, тесно прижимаясь к ногам Малыша.

– Какой хорошенький, – сказала Гунилла. – Иди сюда, песик!

– Нет, он хочет идти со мной, – возразил Малыш и ласково похлопал щенка, – он меня полюбил.

– Меня он тоже полюбил, ясно? – ответила Гунилла.

Казалось, щенок любит всех на свете, лишь бы любили его. И Малыш полюбил его, ах как сильно он его полюбил! Он нагибался к нему, гладил его, называл ласковыми именами, говорил, что щенок – самый-пресамый славный-преславный на свете. Щенок махал хвостом, и похоже было, что соглашался с Малышом. Он весело тявкал, а когда дети свернули на свою улицу, потрусил за ними.

В голову Малыша закралась безумная надежда.

– Может, ему негде жить? – воскликнул он. – Может, у него нет хозяина?

– Ясное дело, есть, – не соглашался Кристер.

– А ты молчи, – огрызнулся Малыш. – Ты почем знаешь?

Ведь у Кристера был Йоффа, разве он мог понять, что значит не иметь собаки, совсем никакой собаки!

– Иди ко мне, песик! – позвал Малыш, все больше уверяясь в том, что хозяина у щенка нет.

– Смотри, чтобы он не увязался за тобой! – сказал Кристер.

– Пусть увязывается, – ответил Малыш. – Я и хочу, чтобы он пошел ко мне.

И щенок пошел за ним. До самого подъезда. Потом Малыш взял его на руки и понес по лестнице.

– Попрошу у мамы, чтобы он остался у нас! – воскликнул он.

Но мамы дома не оказалось. На кухонном столе лежала записка. В ней говорилось, что мама внизу, в прачечной. Мол, если Малышу что-нибудь понадобится, пусть спустится к ней.

Щенок ракетой помчался в комнату Малыша, а Малыш, Гунилла и Кристер помчались за ним. Малыш был сам не свой от радости:

– Он хочет жить у меня!

Вдруг послышалось жужжание, и в окно влетел Карлссон, который живет на крыше.

– Хейсан-хоппсан! – крикнул он. – Никак вы его выстирали, что он так съежился?

– Разве ты не видишь, что это вовсе не Йоффа? – возмутился Малыш. – Это моя собака.

– Вовсе не твоя, – сказал Кристер.

– А у тебя нет собаки, – поддразнила Карлссона Гунилла.

– Да у меня… у меня их целая свора, не меньше тысячи, – ответил Карлссон. – Лучший в мире ухаживальщик за собаками…

– Я не видел у тебя никаких собак, – перебил его Малыш.

– Так они улетели, – объяснил Карлссон. – Я держу летающих собак.

Но Малыш не обратил внимания на слова Карлссона. Ведь даже целая тысяча летающих собак – ерунда в сравнении с этим славным щенком.

– Мне кажется, у него нет хозяина, – повторил Малыш.

Гунилла наклонилась над щенком.

– Во всяком случае, у него на ошейнике написано «Альберг», – объяснила она.

– Теперь тебе ясно, кто его хозяин? – спросил Кристер.

– А может, этот Альберг уже умер, – ответил Малыш.

Тут ему в голову пришла счастливая мысль.

– А может, это щенказовут Альберг! – сказал он и умоляюще посмотрел на Кристера с Гуниллой. А те ехидно засмеялись.

– Да у меня несколько собак по кличке Альберг, – заявил Карлссон. – Хейсан-хоппсан, Альберг!

Щенок подпрыгнул и весело залаял.

– Что, видели? Он сам знает, что его зовут Альберг. Ко мне, Альберг, миленький!

Гунилла взяла щенка на руки.

– На ошейнике у него есть номер телефона, – безжалостно заявила она.

– У этого песика есть свой телефон, – пояснял Карлссон. – Скажи ему, пусть позвонит домой хозяйке и скажет, что заблудился. Мои собаки всегда так делают, когда заблудятся.

Он похлопал щенка маленькой пухлой ручкой.

– Вот совсем недавно одна из моих собак по кличке Альберг заблудилась и позвонила домой, чтобы сообщить об этом. Да только телефонный аппарат был не в порядке, и она попала не домой, а к старой майорше, что живет на Кунгсхольмене [5]5
  Остров Кунгсхольмен – один из центральных районов Стокгольма.


[Закрыть]. Та услышала, что звонит собака, и ответила: «Вы ошиблись номером». – «А чего тогда отвечаете?..» – рассердился Альберг – ведь он умный пес.

Малыш не слушал Карлссона. Сейчас его интересовал только щенок. Даже когда Карлссон заявил, что не прочь попроказничать, он не обратил на это внимания. Тогда Карлссон выпятил нижнюю губу и сказал:

– Раз так, я с тобой не играю. Ты только и знаешь, что возиться со щенком. Мне ведь тоже хочется позабавиться!

И Кристер с Гуниллой с ним согласились.

– Мы могли бы устроить представление фокусника, – предложил Карлссон, перестав дуться. – Угадайте, кто лучший в мире фокусник?

Малыш, Гунилла и Кристер сразу догадались, что это именно Карлссон.

– Тогда решено, устроим представление! – объявил Карлссон.

– Давайте, – согласились дети.

– И билет будет стоить одну тянучку, идет? – предложил Карлссон.

– Идет, – ответили дети.

– А тянучки эти пускай пойдут на благотворительные цели. Решено? – добавил Карлссон.

– Ладно, – сказали дети без восторга.

– У нас есть только одна действительно благотворительная цель: отдать их Карлссону, который живет на крыше.

Дети поглядели друг на друга.

– Вообще-то я не знаю… – начал было Кристер.

– Давайте соглашайтесь, – закричал Карлссон, – а не то я с вами не играю!

И они согласились отдать все тянучки Карлссону.

Кристер и Гунилла пошли на улицу и рассказали всем ребятам, что дома у Малыша будет представление фокусника. И все дети, у кого нашлось хотя бы пять эре карманных денег, побежали в магазин покупать «входные» тянучки.

У дверей в комнату Малыша стояла Гунилла. Дети отдавали ей каждый по тянучке, а она складывала их в коробочку с надписью: «На благотворительные цели».

Кристер поставил стулья в ряд посреди комнаты. Один угол был завешен одеялом, и оттуда слышалась какая-то возня и собачий лай.

– Ну что там они нам покажут! – сказал мальчик, которого звали Кирре. – Конечно, какую-нибудь ерунду. Тогда я возьму назад свою тянучку.

Малыш, Гунилла и Кристер не любили Кирре, этого воображалу.

Но вот из-за одеяла-занавеса вышел Малыш. На руках он держал маленького щенка.

– Сейчас перед вами выступит лучший в мире фокусник и веселый пес по кличке Альберг, – объявил он.

– Так и есть, лучший в мире фокусник, – послышался голос за занавесом, и к публике вышел Карлссон.

На голове у него была шляпа папы Малыша с высокой тульей, а на плечах – мамин передник, завязанный под подбородком нарядным бантом. Передник он накинул вместо мантии, в какой выступают фокусники.

Все, кроме Кирре, захлопали в ладоши. Карлссон раскланялся, очень довольный. Потом он снял высокую шляпу и показал, что она пустая, как всегда делают фокусники.

– Пожалуйста, посмотрите, господа, в ней ничего, абсолютно ничего!

«Сейчас он вытащит кролика из шляпы, – подумал Малыш, ведь однажды он видел, как фокусник проделал такой номер. – Вот будет здорово, если Карлссон сейчас вытащит кролика».

– Как говорится… здесь ничего нет, – мрачно повторил Карлссон, – и ничего не будет, если, конечно, вы туда что-нибудь не положите… – добавил он. – Я вижу, здесь сидит целая толпа прожорливых детей и ест тянучки. А сейчас мы пустим шляпу по кругу, чтобы каждый положил в нее по тянучке. И они пойдут на очень благотворительную цель.

Малыш обошел детей со шляпой, и там быстрехонько выросла кучка тянучек. Потом он отдал шляпу Карлссону, который встряхнул ее и сказал:

– Они порядком бренчат. А если бы шляпа была полная, они бы вовсе не бренчали.