Текст книги "Любимая для эльфа (СИ)"

Автор книги: Astra Maore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)

Глава 214. Ври, ври еще...

Когда вечером Роберт сообщил, что на следующий вечер пригласил Кацуо с Юми и Петера, Колетт сухо поинтересовалась:

– И что, ты ждешь, я буду принимать их?

– Ммм, – Роберт пожал мускулистыми плечами. – На твое усмотрение. Только определись, пожалуйста, до того, как я лягу спать.

Колетт вспылила, уперев кулачки в тонкие бока.

– Я тебе домработница или кто?

Роберт подошел к Колетт вплотную и аккуратно приподнял ее лицо за маленький подбородок.

– А вот это я и хочу понять.

И Колетт решила сделать все так хорошо, как только могла: приготовить, сервировать.

А когда пришли парни и Юми, Колетт никуда не ушла, оставшись беседовать с ними в гостиной и радуясь, что уже знакома с Петером и может поддерживать с ним светский разговор.

Но после того, как гости отправились по домам, а Юми даже попросила дать ей рецепт черничного пирога, у Колетт обнаружился повод для недовольства.

Загружая посуду в моечный аппарат, Колетт взвинченно заговорила низким с хрипотцой голосом:

– Кацуо относится к своей подруге совсем не так, как ты ко мне! Уважает ее и боготворит!

Роберт, подавая Колетт тарелки и приборы, отозвался:

– Ну так и Юми его очень любит и пойдет на все ради него. А ты? Разве ты тут не из-за денег?

Колетт отвернулась, словно разыскивая, чем еще заняться, но Роберт продолжил:

– Конечно, я хорошо запугал тебя, но ты все равно могла бы пойти к самой Кэйли и пожаловаться ей на изнасилование. Даже в полицию могла бы попробовать пойти. Поднять всех на уши и добиться справедливости. Вместо этого ты с явным удовольствием живешь со мной. Ради секса и крыши над головой? Нет. Ну, то есть крыша-то тебе нравится, но не какая-то там простая, а именно эта шикарная. Так что не надо упоминать о любви, хорошо?

Колетт медленно развернулась обратно к Роберту, в ее фиалковых глазах стояли слезы.

– Как же ты сам живешь со мной, настолько алчной и расчетливой?

Руки Колетт дрожали. Роберт, не доверял ей что-либо держать в таком состоянии. Он сам загрузил остатки посуды в машинку и запустил ее.

– По крайней мере, я точно знаю, что от тебя ожидать. Хорошо тебе плачу и получаю твою лояльность. Все просто.

Колетт, помрачнев, вышла из кухни. Роберт решил не преследовать ее.

Пусть Колетт разбирается в себе, может, из этого выйдет толк.

***

На следующее утро за завтраком – Роберт просил будить его в определенное время, если заранее не давал других распоряжений, и горячая еда должна была уже ждать его на столе – Колетт, опустив свои чудесные ресницы, тихо сказала:

– Я больше не буду заниматься тобой сексом.

Вечером она разгрузила посудомоечную машину – Роберт на тот момент уже скрылся в своей личной комнате, и это была их первая встреча после ссоры.

Каша, яичница, бекон, хлебцы. Роберт как раз держал хлебец в руке и удивленно протянул:

– Ооо, вот как... А почему вдруг?

Ответ Колетт был тверд.

– Ты меня не любишь. Я не могу...

Все так же растягивая слова Роберт произнес:

– Надо же, а раньше тебе это не мешало. Что ж, тогда не обессудь, я буду заниматься сексом с другими женщинами и приводить их сюда. Не стану же я ныкаться по углам, имея собственную квартиру!

Колетт уронила голову на руки.

– Зачем? Зачем ты продолжаешь меня ранить, Роберт?

Его интонация была полна невозмутимости.

– А ты встань на мое место: постоянная партнерша внезапно сообщает, что больше не хочет секса, а я-то завязывать с ним не собираюсь. Что же мне тогда предпринять?

Колетт в отчаянии стиснула тонкие пальцы.

– Роб... Соври... Ну пожалуйста!

Роберт поднял бровь.

– Соврать на тему моего отношения к тебе?

Не нужно было быть экстрасенсом, чтоб прочесть явственную просьбу во взгляде Колетт.

– Ну, хорошо, – Роберт вытер руки салфеткой. – Встань вооот сюда, – а когда Колетт повиновалась, Роберт подошел к ней и опустился на колени, благоговейно глядя на Колетт снизу вверх и молитвенно сложив руки у груди. Его низкий хрипловатый голос звучал торжественно и чрезвычайно эротично.

– Ты моя южная звезда, вечерняя дымка на жарких склонах, волшебная сказка, свежая и сладкая, увлекательная и печальная, томная и смелая. Я обожаю тебя всю: и эти маленькие ладошки, – Роберт поцеловал пальчики растерявшейся Колетт. – И твои гладкие локоны волос, словно верхушки темных деревьев, золотимые солнцем, – пряди волос постигла та же судьба. – И твой взбалмошный и наивный характер, – Роберт обнял Колетт за талию, крепко прижав ее тело к своему лицу. – А уж это, – поцелуй коснулся холмика внизу живота Колетт, – Обожаю так, что не хватит слов описать! Ты вся сочная и нежная, самая удивительная душа, которую я когда-либо встречал!

Колетт инстинктивно гладила его светлые волосы.

– Ври, ври еще...

Но Роберт отстранился от нее с мягкой улыбкой.

– Тебе понравилось? Доверчивая моя, ты вся уже трепещешь.

Он убрал руки с талии Колетт – такие теплые и надежные, Колетт вздохнула.

Роберт добавил:

– Я проголодался, раз, и я люблю правду, два. Правда в том, что я буду говорить тебе что-нибудь такое, приходя к тебе. Это тебя устроит?

Колетт помотала головой, беспокойные пряди окутали ее фигурку. Колетт завязывала волосы на время готовки и распускала потом.

– Приводи кого хочешь, но убирай за ними комнаты сам! И я не лягу с тобой, пока сказанное тобой сейчас не станет правдой!

– Мгм, – Роберт уже приступил к каше. – Наемная работница не желает выполнять свои оплаченные обязанности. Что насчет этого пишет трудовой кодекс? – но увидев, как задрожала нижняя губа Колетт, смягчился: – Это все истина, милая. Сочинитель из меня отвратный.

Такой правды Колетт не смогла вынести. Ее ноги ослабли, Колетт, как подкошенная, опустилась на стул, по счастью находившийся поблизости.

– Почему же тогда ты мучаешь меня?

Роберт беспечно улыбнулся.

– Характер дурной. И, в отличие от тебя, крайне недоверчивый.

Колетт поняла.

– Ты все еще проверяешь меня?

– А то ж. И еще долго буду.

Что Роберт за человек, что его заботит, что радует?

Каким трудом, в конце концов, ему достаются его деньги?

Что он чувствует, приходя за любовью к девушке, которую считает продажной?

В душе Колетт поселилась масса вопросов.

Роберт перестал быть для Колетт «красивым богатым парнем», теперь ей почему-то хотелось всерьез думать о нем.

Глава 215. Дары прошлого

Марина млела от звезд, и Лукас расцветил сиянием их мир, не только набросав карту в небе их Дома, но и поместив туда магические огни, зажигающиеся ближе к ночи – ночь непременно сменяла день – под объемными потолками залов. А также Лукас перенес в это пространство комнату Марины, скопировав ее подчистую: с подвесками, с зайцем, с уютными безделушками из ящиков, добавив к кровати еще и гамак. Марина хотела попробовать сон на воздухе, убаюкиваемый шорохами бесчисленных листьев и трав, овеваемый легчайшими дуновениями сказочного ветра при комфортной температуре.

Лукас и Марина любили играть в саду, выбирая то теннис, то догонялки, то куда более изобретательные развратные игры, а иногда Лукас наполнял пространство музыкой, и они с Мариной плавно кружились, легко ступая по траве.

Правда, кружение им быстро надоедало, и они начинали «беситься», выделывая акробатические фигуры, извиваясь и перетекая, словно вода.

Марина села в траву – та не красилась – ошеломленная, восхищенная до доньев души: пластика Лукаса, каждое его движение, было преисполнено волшебства.

– Сдаюсь, сдаюсь! Тебя невозможно перетанцевать!

Лукас самодовольно улыбнулся.

– Ты права. Поэтому я исключительно в жюри конкурсов танцев. Иногда даже жалко.

Но однажды дочь богини удивила Лукаса.

Придя к Лукасу в кабинет, Марина молча уселась в кресло с чашечкой травяного чая, сначала передав вторую Лукасу, и посмотрела на него в упор, приподняв уголки губ.

Так скрытно обожала улыбаться Лалия, тая всякие сюрпризы.

Марина выглядела интригующе, и Лукас поддержал ее игру, подперев ладонью подбородок и глядя гипнотизирующе-иронично в ответ.

Наконец, Марина не выдержала:

– Я не знала, как тебе это сказать...

Ее голос – в первый миг Лукас растерялся, не понимая, как такое возможно – этим голосом говорила с ним Кэйли. Но Лукас тут же ощутил: в звучании голоса Марины не было перелива колокольчиков богини, нюанса, добавляемого Кэйли во все ее голоса.

Лукас воскликнул:

– Боги! Ты отправилась к бывшей матери и попросила ее наделить тебя идеальным для меня голосом?

Марина смущенно улыбнулась, а затем ее смущение сменилось радостью. Ей понравилась изумленная беспомощность Лу. На доли секунды он стал необычайно трогательным, и эти доли показали Марине глубину ее чувств.

– Ежик! – Лукас молниеносно переместился к Марине, став у кресла, в котором она сидела, на колени. – Я тебя очень, очень люблю!

И Марина почувствовав – время пришло – сказала:

– Я люблю тебя, Лу! Но это еще не все... – в ее лице появилась хитринка. – Другое я покажу тебе дома, когда мы будем танцевать...

В следующий момент они уже стояли на пороге сада.

Марина ойкнула.

– Вот это да! Ты нетерпелив!

Ответом ей был любопытный взгляд насыщенно синих глаз. Лукас жаждал узнать ее новость немедленно, уже догадываясь, какой эта новость может быть. Одно то, как Марина вошла к нему в кабинет, как она приготовила чай, как подала чашку, как села в кресло, дышало нечеловеческой пластичностью.

И снова смущенная, но счастливая, Марина проговорила:

– Прости меня, Лу... Я не хочу тебя перетанцовывать, но мне было невыносимо стыдно от своей неуклюжести... Я просто вернула себе пластику своего прошлого рождения... Ты на меня не сердишься?

Лукас рассмеялся.

– Нет. Я любил тебя и прежде, а теперь так и быть, смирюсь с досадным недоразумением быть возлюбленным прекраснейшей танцовщицы миров. Ты совершенна, Марина!

Глава 216. Свет в конце коридора

Оливер, выглядящий, как пятилетний человеческий ребенок, сжал виски маленькими ладонями.

– Роберту плохо, я должен немедленно с ним поговорить!!

Магнус, его золотоволосый «отец» в мире анамаорэ, поинтересовался:

– Откуда ты знаешь?

Оливер рассерженно бросил:

– Чувствую! Я и раньше чувствовал дорогих мне людей, а теперь это, кажется, усилилось. И не нужно доказывать мне обратное – ты вряд ли читаешь его мысли.

Магнус потрепал взлохмаченную темноволосую макушку «сына».

– Да не заводись, малявка. Но я не могу доставить тебя к нему, а мне твой приятель точно ничего не расскажет, – Магнус развел руками. – Давай что ли изучать контактную телепатию...

– Давай! – изумрудные глаза в обрамлении густейших черных ресниц умоляюще уставились на Магнуса. – Медлить нельзя, там что-то страшное!..

***

Сегодня Роберт почему-то отправил ее ночевать в отдельной комнате. Той, что он выделил Колетт сразу после изнасилования, и перечить ему было бесполезно.

Но Колетт не спалось. Она беспокойно ворочалась на непривычно широкой постели и никак не могла согреться.

Что Роберт замыслил? Неужели следующим его шагом будет их разрыв?

Не имея силы терпеть неизвестность, Колетт аккуратно выскользнула из-под одеяла и, ступая на цыпочках, босыми ногами, одетая в сиреневую трогательную пижамку, тихо-тихо отправилась искать Роберта.

Чуть скользкие отлично натертые полы неприятно холодили ей ноги, огромная пустая квартира, почти лишенная света, угнетала и без того взволнованное состояние.

Беззвучно Колетт подошла к двери в нужную комнату, та оказалась незапертой и даже приоткрытой. Дыхание Колетт сбилось. Боязливо просунув голову и осмотревшись, Колетт поняла, что внутри никого нет. В других комнатах на втором этаже, включая подсобные, Роберта также не было. Сердце Колет сжалось от ужасного предчувствия: Роберт бросил ее и ушел в клуб веселиться!

Проклиная поскрипывающую деревянную лестницу – Колетт понятия не имела, как Роберт отнесется к ее поискам, может и отругать ее за «посягательство на его свободу» – Колетт начала спуск вниз, опасаясь оступиться в полумраке.

Уфф, ложный страх – из-под одной из дверей в просторном коридоре пробивался свет! То и дело замирая, обхватив себя руками, Колетт устремилась туда, как мотылек на огонь.

Небольшая кладовая, что Роберту могло понадобиться в таком месте в три ночи??

Почти у самого освещенного проема Колетт в нос шибанул сильный запах алкоголя.

«Бежать!»

Но вместо этого Колетт смело шагнула в помещение.

Роберт сидел, привалившись к дверце встроенного шкафа. Рядом с ним покоилась почти опустошенная разбитая бутылка. Левая рука Роберта была в крови.

Взгляд Роберта безразличный и затуманенный, при виде Колетт заполнился яростью. Кровь медленно вытекала из ранок на его руке.

– Ты! Какого хуя ты тут шляешься?! Я сказал тебе спать!!

Роберт довольно быстро поднялся на ноги, задев и опрокинув бутылку, подошел к обомлевшей Колетт, здоровой рукой больно схватил ее за шею и толкнул.

– Блять! Вино из-за тебя пролил! Пошла вон!

Но дверь открывалась внутрь и Колетт, закашлявшись, только ударилась об нее, затравленно глядя на Роберта.

– Блять! Чтоб тебя!

Рассвирепев, Роберт подскочил к беззащитной Колетт, оттащил ее от створки, пнул створку ногой и вышвырнул Колетт в коридор.

Колетт не смогла выдавить ни слова. Роберт крикнул:

– Не твоего ума дело! Умру – похоронишь! – и он с силой захлопнул дверь.

Колетт, покачнувшись, прошла пару метров, легонько растирая горло, и села прямо на пол. Она не могла уйти и не могла ничего предпринять, а потому кусая кулачки, чтобы не разрыдаться в голос и не вызвать новую вспышку гнева Роберта – вдруг он услышит – заплакала.

Теперь ее жизнь зависела от этого человека – к тому же дорогого Колетт человека – и она рушилась на глазах.

Колетт не внесла арендную плату за съемную комнату после того, как переехала к Роберту, а Роберт требовал чеки на продукты и прочие бытовые товары. Одежду он покупал вместе с Колетт, одобряя или отклоняя каждый предмет.

У Колетт было ноль свободных денег и не было никаких гарантий на будущее.

Родители в принципе не поняли бы ее жизнь с посторонним мужчиной, да и присылаемого ими хватило бы только на еду.

Эрин начисто исчезла из жизни сестры.

Глава 217. Маленький целитель

– Что там?! Ну! – Оливер пришел в крайнее возбуждение, терзаемый жутким предчувствием.

Магнус хмуро сдвинул брови и произнес, растягивая слова:

– Дааа, ты прав. Приятель твой сидит в луже крови с винищем и на венках у него узорчики.

Оливера словно дернуло током.

Роберт практически не ощущал боли, злясь на себя за бесчувственность своих нервов. Лучше было жестко подраться с местной бандой, прямо со всей сворой, но те с каких-то пор боялись приближаться, буквально разбегаясь от него…

А Кацуо... Кацуо Роберту не хотелось убивать.

С Магнусом Роберт тоже не мог выплеснуть чувства на полную – Магнус не одобрял драки в аффекте.

Вдруг Роберт услышал голос в голове, четкий, будто говорящий стоял у него над ухом. Роберт даже смог различить интонации и понять, что говорит ребенок.

Родрик?! Его сын?!

Бляяять!

Нет, его сын в любом случае полубог. Более, чем сильный. Более, чем способный. Он прекрасно проживет и без Роберта благодаря своей маме, Кэйли.

Детский голос надрывался – Магнус транслировал Оливеру мыслеобразы происходящего в каморке. Конечно, сам Магнус мог бы появиться и враз вылечить Роберта, только тот все равно бы вернулся к своим демонам после Магнусова вмешательства. Рано или поздно.

Нужен был тот, кого Роберт послушает. Не Магнус.

– Роберт! Прекрати!! Ты мне нужен!! Пожалуйста!!!

Роберт осклабился.

– Ааа, это ты, Оливер... Я нужен тебе... Умница... Вспомнил меня...

Голосок умолял:

– Пожалуйста! Остановись! У тебя еще есть порции крови Магнуса!..

Роберт криво улыбнулся.

– Крови... Да это пустяки, царапины...

Оливер не поверил.

– Неправда, еще немного, и тебе станет совсем худо! Пожалуйста! Ради меня! Я не смогу жить, если ты сейчас же не прекратишь! Я вернусь! Слышишь! Вернусь! Все будет хорошо!

Ответ Роберта был полон боли.

– Вернешься... Нееет... Ты предал меня... Ты теперь с этими, красноглазенькими... Они твои настоящие друзья, а не я...

Вид крови, вытекающей из ран, завораживал Оливера, расширяя его и без того большие глаза.

Магнус ругался про себя, понимая, впрочем, что Оливер – целитель. Детский облик только временное явление, в своей практике Оливеру предстоит сталкиваться с куда более удручающими картинами. Но Магнус все равно стоял на страже его состояния.

Оливер нашелся:

– Нет! Неправда! Анеля моя любимая, но ты мой лучший друг! Хочешь, я тебе докажу? Я дам тебе свою кровь!

Магнус улыбнулся – смышленый мальчишка!

Оливер продолжал:

– Сейчас Магнус придет и даст ее тебе! Я пока не могу сам переместиться к тебе, я слишком маленький, но это будет моя кровь!

Низкий голос ответил ему тихо и устало.

– Не надо, Оли... Ну что ты... Ты там как выглядишь?

Оливер еще не умел передавать образы в совершенстве, поэтому его портрет отправил Магнус. Роберт все равно не понял бы, кто отправитель.

– Ооо. Так ты совсем малипуська... – подступило чувство вины. – Прости идиота, я заставил тебя смотреть на такое...

Кровь продолжала медленно вытекать из ран.

Оливер закричал:

– Роберт! Пожалуйста! Ты же можешь ходить? Иди и выпей лекарство! Срочно! Я прошу!

И Оливер заплакал.

Вышло так по-дурацки, но Роберт не мог обмануть доверие этого милого забавного малыша – и своего настоящего друга – поэтому он нехотя встал и вышел в коридор.

Колетт по-прежнему тихо плакала в коридоре, взглянув на Роберта воспалившимися глазами.

Роберт, насколько мог приветливо – вышло жутко – улыбнулся ей.

– Ааа, болото разводишь... Попу отморозишь. Вставай, я сегодня не умру. Зато выпью таблетку и мертвецки усну, ага? Кончай меня тут караулить.

И он прошел мимо Колетт, поднялся на второй этаж и дошел до своей комнаты, где в тайнике оборудовал портативный морозильник.

– Ну что, Оли, теперь ты доволен?

Кровь Магнуса действовала как сильное, практически моментальное снотворное. Поэтому Роберт расположил кровать так, чтобы выпить «лекарство», не вставая с нее, а затем успеть убрать тару в тайник и закрыть его.

Оливер ответил:

– Еще нет. Давай пей. Я смотрю.

Колетт трясло, но она поднялась с пола и направилась в кухню, где пила простую воду до тех пор, пока ей не стало дурно. А затем – нервная тряска не унималась – Колетт пошла наверх. В комнату Роберта, поскольку он не запретил ей это прямо.

Атлетически сложенный мужчина спал, разметавшись, никаких следов крови на его руках не было, но Колетт знала – ничего ей не привиделось. Перед заходом на кухню она зашла в кладовую и с трудом удержала приступ тошноты.

Подняв мускулистую руку Роберта, во сне особенно тяжелую, Колетт пристроилась рядом с ним, прижавшись к его теплому боку.

Она не могла иначе.

Роберт говорил, что Колетт важна для него, и он сам был дорог ей даже без расчетов, но почему все выходило так кошмарно?

Глава 218. На крыше небоскреба

Лукас обворожительно улыбался. Марине хотелось осыпать бесчисленными поцелуями все его красивое лицо: чувственно изогнутые густые брови, сияющие насыщенно синие глаза, прямой нос, горделивые скулы, ямочку над верхней губой и ямочки на щеках, сами губы, полные, страстные, капризные, аккуратный, но безупречный подбородок, и она не сдерживалась, опускаясь ниже, ниже и ниже, а Лукас смеялся и говорил обволакивающе бархатно:

– Глубин ты в самом деле не боишься... Еж... А как насчет высоты?

Марина, нехотя оторвавшись от поцелуев, ответила, и голос ее, идеально подобранный для Лукаса, приласкал его слух.

– Ничего не боюсь. Главное, чтобы там был ты...

– Я там буду... Закрой глаза...

Глаза у Марины были светлые, песочного цвета, огромные и выразительные. Открыв их, когда Лукас разрешил, Марина не сразу поняла, где именно она находится.

Над ее головой расстилалось бездонное голубое небо.

Она в миниатюрном купальнике и Лукас, полностью обнаженный, лежали на тонком матрасе на крыше дома настолько высокого – это определенно был дом, что ничто, кроме неба, не было его соседями.

Солнце припекало, но несмотря на местонахождение, Марина почувствовала себя вполне комфортно.

– Ой! И что мы тут делаем?

Фигура Лукаса притягивала взгляд – удивительный баланс изящества и мускулистости. Сильные руки, широкие плечи и рельефная грудь, идеальный пресс, мощные ноги – Лукас тем не менее выглядел в первую очередь грациозным. Как эльф, как анамаорэ.

Неземную утонченность облика нарушали только волосы на его теле – достаточно густые и черные. Лукас, впрочем, мог убирать их по своему желанию, одним лишь решением, но эта растительность чрезвычайно нравилась Марине.

С другой стороны, буйная поросль отлично вязалась с его удлиненными клыками, намекая на неукротимый нрав.

Лукас ответил:

– Мы на крыше небоскреба и мы невидимки. Загораем.

Отношения с Марной пока что приносили Лукасу только удовлетворение и радость. Лукас сиял и светился почти в прямом смысле, что в свою очередь радовало Марину.

– Классно! Но ты же можешь загореть по желанию, сразу! И ты уже бронзовый!

Лукас мечтательно посмотрел на Марину.

– Да, но я люблю наслаждаться процессом. Люблю наслаждаться тобой и обстановкой. М?

Марина звонко рассмеялась.

– В самом деле! Если мы невидимки и только мы видим друг друга, солнце не позолотит наши тела!

Лукас лукаво улыбнулся.

– Иди ко мне, золотая моя.

А потом они внимательно разглядывали небо.

Марина спросила:

– А когда я стану такой, как ты, я же не смогу вернуть свою прошлую сущность, как ты думаешь?

Лукас лежал на спине, а Марина на боку, приподнявшись на локте, и ее ярко-рыжие волосы щекотали кожу Лукаса.

– Сможешь наверняка. Правда, на твоем месте я бы сделал это уже сейчас. Все равно ты возвращаешься к былому, что-то вспоминаешь, что-то используешь по капле. В нашем мире тебе и без того найдется, к чему привыкать... И это прошлое – оно твое прошлое, оно часть тебя.

Лукас говорил негромко, не заставляя Марину, уверенно и спокойно. Марина выдала:

– Я боюсь боли. Боюсь сотен горьких воспоминаний... Придется ведь переживать их все заново...

Лукас притянул Марину себе на грудь.

– Это уже в тебе и оно постоянно прорывается. Воспоминания, решения. Без них никак. Мы переживем все вместе. Любую боль, любое несчастье.

Марина вздохнула.

– Ты очень сильный, да... Но я не хочу тебя загружать.

Лукас улыбнулся.

– Я всяко сам загружу себя чем-нибудь. Расслабься. Я подожду, когда ты станешь готова.

– А вы помните все?

– Все. Совсем все. Всегда. Тебе в любом случае придется к этому привыкнуть.

– Ну ладно... Не хочу пока об этом думать... – и Марина удобнее устроилась в ласковых руках Лукаса.