Текст книги "Любимая для эльфа (СИ)"
Автор книги: Astra Maore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 54 страниц)
Глава 193. Мелодия гармонии
В прошлый раз Тамико видела Лукаса таким сияющим, когда его вожделенная Лалия только-только вернулась, но любовники уже прошли стадию добровольного заточения.
Правда, в то время Тамико еще не была доверенной советницей-секретаршей Лукаса, и все, что с ним происходило, касалось ее явно меньше.
Прямо с порога Тамико захватила музыка: чистая, прекрасная, наполняющая гармонией пространство зала – она лилась прямо из души, не нуждаясь в музыкальных инструментах. Сама энергия преобразовывалась в хрустальное звучание. Лукас сидел в необычной позе, и Тамико поняла, что именно он является источником этого великолепия.
Его душа поет.
Тамико молча опустилась на ковер. Тихо-тихо, чтобы не прервать занятие Лукаса. И прислушавшись, ощутила телепатические слова – Лукас не пел, его голос по его собственному мнению не выдерживал конкуренции с голосами Магнуса или Макса, но сами слова песни, проникнутые нежностью и страстью, пленяли.
Закончив, Лукас улыбнулся Тамико, и его синие глаза сияли ярче звезд.
Тамико спросила:
– Лукас, ты влюбился?
Лукас улыбнулся уголками губ.
– Поклянись мне, сладкий мед, что ты не станешь сильно меня ревновать, иначе я ничего не скажу!
Тамико подошла и грациозно села рядом с Лукасом.
– Не стану я в таком клясться! Но мое любопытство точно сильнее ревности. Рассказывай.
Лукас отвел взгляд – он смотрелся непривычно скромным и милым.
– Да, Тами. Я влюблен в Марину. Она поставила условие, что между нами все случится, лишь когда я полюблю ее. А потом она практически настояла, чтобы все произошло почти сразу же. Ну и мне ничего не оставалось, как влюбиться в нее, не мог же я нарушить свое слово!
Тамико презрительно скривилась.
– Ну и дешевая разводка! Эта Марина тебя что, изнасиловала? Или ты темнишь?
Лукас покачал головой.
– Нет, Тами. Марина меня не разводила. И уж явно не насиловала. Марина это и порыв, и рассудительность... Я обожаю твою подозрительность, Тами, но тут она точно не к месту. Прости.
– Хгм. Ну и когда у вас Церемония? – Тамико не могла и не хотела верить в то, что Лукас серьезен. Что он реально влюбился в другую. Тамико хотелось рассмеяться, и она не знала, нервный ли это будет смех или ироничный.
А Лукас не отшутился в ответ. Без заминки он назвал количество дней, положенных до официального разрешения Церемонии, добавив: «Если к тому моменту Марина еще будет любить меня...»
Все последующее рабочее время Тамико изумлялась: Лукас решал дела, включая беседы с посетителями, в два-три раза быстрее обычного, а покончив с ними, опять стал записывать чарующие композиции.
Вечером Тамико поделилась своим наблюдением с Магнусом, и он ответил:
– Ты погоди смеяться. Иногда живешь и ни о чем не подозреваешь, и думаешь, что лихая гулянка продлится долго-долго, а потом встречаешь ту самую и все, – янтарные с прозеленью глаза Магнуса искрились любовью.
***
Лалия так и не стала ничего Эрику объяснять.
На следующий вечер многообещающе чувственно улыбаясь уголками губ, она позвала Эрика к себе. И извиваясь под тяжестью его ненасытного тела, шептала: «Ненавижу!»
Эрик стискивал ее тонкие запястья, до его затуманенного рассудка не доходил смысл ее посыла. Ненавидит… кого? Да и важно ли это теперь?
Лалия давала Эрику то, что не дарил никто прежде, и Эрик чувствовал, что готов на многое ради нее.
А Лалия ненавидела Лукаса за пренебрежение, которым он встретил ее новость. Лукас просто ушел в другой дом, не сказав Лалии ни слова. Предоставил ей покои, словно откупился, а ее ранимая, чувствующая душа его совершенно не интересовала.
Столько лет, уйма переживаний...
Лукас отпустил ее молча, будто давно уже бросил и будто похождения Лалии и вся ее дальнейшая жизнь были ему безразличны.
Его интерес растаял, как снег жаркой весной.
Лучше бы Лукас бесился и восклицал, что никогда ее не простит. Какую жестокость к Лалии он в себе вырастил...
Эрик тоже не получил от Лукаса никакого сообщения насчет Лалии. А не знать о случившемся он не мог. Выходит, брат дал Эрику право на любые маневры в ее адрес.
Холодное презрение или еще более ледяное равнодушие?
Отношение Лукаса к нему самому Эрика не волновало, а вот судьба их с Лалией отношений – да.
И старший брат пришел к младшему.
Лукас принял Эрика невозмутимо, сидя на стуле с высокой спинкой, на его коленях покоилась доска для игры, а Тамико, устроившись у ног Лукаса, обдумывала свой ход.
Кивнув Эрику, Тамико не подумала никуда уходить, предложила ему компот, а когда Эрик отказался, вернулась к размышлениям над игрой.
Лукас все это время выжидающе смотрел на Эрика и, наконец, нарушил молчание первым. Телепатически, чтобы не отвлекать Тами. Его мысли не были ей слышны.
– Ты насчет Лалии пришел? Она совершенно свободна и вольна делать все, что захочет. Я знаю о вашей шалости. Лал мне сообщила, и, признаться, я был удивлен ее выбором. Но если вы вправду сошлись, то я желаю вам счастья. Тамико обо всем в курсе. Она мне очень близкая советница.
Эрик не хотел свидетелей, и замечание Лукаса раздосадовало его. Но он спокойно спросил:
– Значит, ты передаешь права на Лал мне?
– Тебе или ей самой. Я пока оставляю Лал дом, где мы с ней жили, но что-то мне подсказывает, что она недолго там пробудет. Бери Лалию и заботься о ней. Я не могу не отметить, что она куда приятнее Джунко!
Ядовитая шпилька, но Эрик сейчас был не в том положении, чтобы язвить в ответ. Он спросил:
– Ты не намерен объясниться с Лалией?
Лукас аккуратно подпер рукой подбородок, чтобы не задеть локтем азартную Тамико.
– Нет, я не испытываю к вам ревности. Для себя я давно все решил, Лал видимо все тоже чувствовала, и это дало ей право уйти. И вот она ушла. Что мне еще сказать? Но я обещал последовать за ней, вздумай Лалия вновь покинуть Анамаорию. Надеюсь, до драматичной развязки не дойдет, мне пожить охота. Так что очень тебя прошу: береги ее. От нее теперь зависит и моя жизнь.
В это время Тамико решилась, и диспозиция точек на доске сменилась.
Эрик, испытывая сильное раздражение от манер брата и одновременно облегчение – ситуация кристально прояснилась – вышел.
Глава 194. Привязанная
Ледяные пальцы впивались в ее дрожащую поясницу.
Присасывались к ней болезненно-необходимыми щупальцами.
Ванесса взвизгнула – придя к ней, Леон первым делом осведомился, где у нее можно вымыть руки и явно передержал их под холодным краном...
Голос грозный, подавляющий.
– Ты заставила меня потратить мое время вместо того, чтобы прийти ко мне сама, и должна быть наказана.
Ванесса не… хотела... Не могла... позволить Леону такое обращение. Это же полное неуважение!
– Я буду кричать!
Его руки стали теплее. Леон был чрезвычайно горячим, и сторонняя влага быстро испарялась с его кожи.
– Кричи. Без меня ты все равно сгинешь, заблудившись в своих желаниях.
Запах его туалетной воды, мучительный и томный, опять душил Ванессу.
Жесткие пальцы грубо подняли ее юбку и раздвинули ей ноги. Проникли под ткань трусиков.
– Хочу убедиться, что ты хороша и достойна, – Ванесса изогнулась, сама прижимая бесцеремонную руку Леона, откровенно исследующую ее. – Вот так. Будешь теперь меня слушаться, да?
Ванессу ужасно пугала его наглость, но она не сводила враз ослабшие ноги и не отталкивала бесстыжие мужские пальцы.
Она прерывисто дышала, в глазах стояли слезы, а голос сорвался на писк.
– Ты обещал, что все будет иначе...
Ласка Леона стала чуточку изысканнее.
– Допустим. Но это твои планы. Не мои. И ты ответишь за их изменение. Да?
Более мягкий, он был исключительно приятен Ванессе, и она кивнула, мысленно моля, чтобы Леон не останавливался.
Чтобы довел ее до крышесносного оргазма своими длинными и явно опытными пальцами, а потом целовал ее лицо и грудь так, что Ванесса умирала от переизбытка чувств.
Леон творил безумные вещи. Ванессе было ужасно – и так чудесно.
***
– Наденешь вот это, – Леон указал на легкое бирюзовое платье точно по ее фигуре, до колен, без рукавов. – Бюстгальтер не нужен, трусики придумай сама.
Ванесса стояла, беспомощно сцепив руки в замок и склонив голову чуть на бок, приоткрыв пухлый влажный рот. Леон залюбовался тем, насколько безупречно она красива.
***
Они ехали в машине. Ванесса оделась, как Леон ей сказал, и совершенно не представляла направление их пути.
Со своего места она отлично видела, какой красивый у Леона лоб и прямой нос… Чувственные, склоняющие к поцелуям губы… Широченные плечи...
Леон гордо откинулся на спинку сидения и уверенно правил.
Дорога вела... в лес?!
Машина остановилась, лишь когда проехать вперед стало невозможно.
Леон приказал Ванессе выйти, забрал из салона небольшую сумку и подтолкнул Ванессу в таинственно-пугающую чащу, обняв за невообразимо тонкую талию.
На Ванессе были светлые кожаные сапоги до колена.
Леон сообщил:
– Ты можешь сбежать, но пешком до города далеко. Правда, милая?
Ванесса слегка дрожала, запутавшись своих в ощущениях и действительно заблудившись в желаниях.
Леон выглядел таким уверенным, знающим... что ему нужно.
Или что нужно ей?
Ванесса тихо произнесла:
– Я не хочу бежать...
Ответ ее насторожил.
– Посмотрим...
И полушепча, робко, Ванесса спросила:
– Леон, тебе нравится унижать меня?
Черные глаза взглянули на нее в упор.
– Нет, мне нравится играть с тобой. Ощущения такие острые.
– И ты меня не любишь?
– Люблю. Но всякое преступление требует наказания. А ты потратила очень много моего времени впустую.
Ванесса покорно позволила Леону найти нужное дерево, сама подошла к нему и разрешила привязать себя за талию эластичной лентой.
Шершавый ствол колол ей кожу, а лента чуть сдавливала живот.
Дрожь усилилась... Ванессе было холодновато и жутко, но ослушаться Леона было еще страшнее. Страшно выглядеть в его глазах глупой и неловкой.
Ведь тогда он бросит ее больше не будет ничего такого острого, стыдного и восхитительного. Хотя пока у них даже секса не было.
Ванесса боялась признаться самой себе, насколько сильно она его хочет и ждет.
Она шепнула:
– Я испорчу платье.
Леон отозвался:
– Думаешь, без платья тебе будет лучше?
О нет! И да – Леон отвязал Ванессу, снял с нее платье через голову, любуясь гладкой эпилированной кожей, просвечивающей сквозь черное кружево трусиков, а затем велел Ванессе встать обратно.
Платье он держал сам, перекинув через плечо. От ткани тонко веяло карамельными девичьими духами. Ванессе они шли – она сама такая же простая, но очень сладкая карамелька.
Прикосновение ствола дерева теперь показалось Ванессе еще шершавее, еще жестче. Она заерзала, пытаясь встать поудобнее, и на коже появились розовые полоски.
Руки и ноги Ванессы Леон оставил свободными, только эластичная лента ограничивала ее подвижность.
– Стой ровно. Посадишь занозы – кто их будет вынимать?
Леон достал из своей сумки какой-то флакон и дал Ванессе вдохнуть аромат. Ванесса моментально узнала запах его туалетной воды. Затем Леон отошел на несколько шагов – Несс, почти обнаженная, испуганно следила за его перемещением – и небрежно поставил флакон на землю, в траву.
Извлек из сумки повязку на глаза.
– Закрой глаза, я завяжу их.
Ванесса всхлипнула.
– Зачем? Зачем это?
В голосе Леона прозвучало спокойствие стального лезвия.
– Я разрешал тебе спрашивать? Мы тут не одни, мои друзья приехали и наблюдают за тобой.
У Несс перехватило дыхание, на щеках выступил безумный румянец, ей показалось, что все ее тело покраснело.
Она закричала, срывая голос и отчаянно надеясь на помощь в глухомани, пусть даже от этих неведомых друзей Леона.
– Я не хочу! Отпусти меня немедленно!
Леон вкрадчиво ответил:
– Поздно, милая, ты уже обещала меня слушаться... Слезы тебя очень украшают, – он слизнул слезинки со щек Ванессы, а затем покрыл ее глаза лентой и завязал ленту узлом. – Парфюм спрячет наши запахи. Снимать ленту я тебе запрещаю. Иначе...
И Леон просто куда-то ушел, оставив Ванессу томиться в ожидании, сходя с ума от страха и мучаясь от холода.
У нее зуб не попадал на зуб, а кожа болела, истерзанная и намятая корой.
Ванесса собиралась никогда больше не общаться с Леоном. Отказаться от секса с ним. Эти отношения слишком ненормальные. Ванессе нельзя к Леону привязываться.
Шли долгие невероятно тоскливые минуты.
Кто-то появился на поляне, и трава приглушала его опасные тяжелые шаги.
Если это не Леон, а кто-то другой, его можно было бы умолять о пощаде...
Хотя Леон забрал ее платье... Дойти до города в высоких сапогах и трусиках без приключений шансов не было.
В нос ударил знакомый аромат парфюма – кто это?! Кто?!
Чьи-то губы прикоснулись к ее полной, беззащитно торчащей груди – Ванесса не решалась скинуть повязку. Она вмиг напряглась до боли, вытянувшись струной.
Внезапно лента на ее животе ослабла и скользнула по бедрам, падая на землю, чьи-то руки – невероятно горячие – подхватили Ванессу под ноющие лопатки и под колени и куда-то понесли.
Ванесса инстинктивно прижалась к неизвестному мужчине, надеясь унять страшный озноб.
Ее бережно опустили вниз, уложили и завернули во что-то теплое, пушистое.
Миг – повязка покинула ее глаза – Ванесса приготовилась к худшему, но это был Леон, чувственный и страстный.
– Ты прекрасно вела себя и получишь вознаграждение.
– Нет, прекрати! Я не хочу!
– Врешь.
Леон накрыл ее губы поцелуем, и Ванесса потерялась в нахлынувших ощущениях. Она забыла, что лежит практически на земле, что рядом даже нет ванны или душа, а Леон уже целовал ее всюду и гладил, будто вылепляя ее тело заново лаской.
С ним было лучше, чем Ванесса даже могла себе вообразить, и всякие мысли о расставании таяли, уносимые шорохом листьев. Их первый раз действительно превзошел ее ожидания.
Глава 195. Визит к богине
– Лалочка, не нужно думать, как ему отомстить. Ну зачем? – речь крепкого статного мужчины с льдистыми голубыми глазами лилась ласковой, воркующей рекой. – Если бы я решал мстить за каждую обиду, то давно превратился бы в сморчка! Давай сами жить счастливо, не вспоминая о Лукасе. Разве тебе плохо со мной?
Эрик, серьезный и строгий в жизни, как-то незаметно, за считанные дни преобразился в общении с этой женщиной, со всеми окружающими оставаясь собой. Лалия затронула и погладила самые мягкие, самые чувствительные струны его души, играя на них мелодию нежности. А порой адской, чернейшей ревности – Эрик понимал, что ведь и с другими мужчинами Лалия такая же.
Томно и застенчиво глядит из-под изумительных ресниц, загадочно улыбается, кормит вкусностями, в совершенстве зная нюансы кулинарии, элегантно и вместе с тем уютно сервирует стол, ведет неспешные долгие беседы в приглушенном свете, плавно спускает платья, поводя белыми плечами, и браслеты на узких запястьях мелодично звенят...
Эрик не понимал Лукаса, перед обаянием абсолютной женственности предпочитающего нечто шумное, то логически холодное, то истерически буйное. Впрочем, связаться ранее с покушавшейся а Лукаса убийцей отдавало не меньшей экстравагантностью.
Эрик любил абсолютную женственность, соглашаясь про себя, что неистовому Магнусу эта практически пародия на женщину подходит. Но Лукас... Лукас совсем двинулся умом.
И каким же счастливым его помешательство сделало Эрика!
– Что ты, что ты, – Лалия прильнула к Эрику и бережно провела по его плечам. – Мне просто обидно, до боли обидно.
Нежность озарила суровые черты Эрика.
– Я жалею лишь о том, что мы с тобой не связали наши судьбы раньше. Но видно, время пришло сейчас. Хорошо, Лал, я что-нибудь сделаю Лукасу за тебя. Умоляю, не порти лобик тяжкими думами!
Лалия, вздохнув, обняла и уткнулась лицом в плечо Эрика.
В отношениях с Лукасом она любила, а в этих позволяла любить себя. По уму ей стоило перевести все свои чувства сюда, и с каждым днем очарование Эрика в глазах Лалии росло.
А Эрик никому не говорил о своей личной жизни, и только его братья, сестра и Тамико знали о Джунко.
Лалия никогда не появлялась в Городе, и ей даже не стоило подозревать о сопернице, насчет которой Эрик все решил.
Эрик смиренно отправился к Кэйли, надеясь, что богиня простит ему самонадеянную выходку с Робертом. Кроме того, Эрик так и не воспользовался ее щедрым предложением сделать Джунко бессмертной. Получается, Эрик еще ничем не был Кэйли обязан.
Кэйли больше не сердилась на него. Она с превеликим удовольствием считала идеальный женский образ Эрика и обстановку его мечты – общение с изысканными анамаорэ и их фантазиями приносило Кэйли большую радость – и Кэйли предстала перед Эриком во всем блеске своей неотразимости.
А Эрик, не робея, глядя на Кэйли умно и прямо, сказал, что желает для Джунко щедрого мужчину, заботливого и верного, с которым Джунко ни в чем не будет нуждаться. И главное, Эрику хотелось бы, чтобы Джунко почти без следа забыла Эрика и их сравнительно долгую совместную жизнь.
Эрик скорбел о пережитом Джунко в прошлом и не желал доставлять ей новые страдания.
Кэйли слушала его, лучезарно улыбаясь.
– Хорошо, будь по-твоему, Эрик. Я знаю такого человека, он в самом деле человек и сейчас подойдет ей как нельзя лучше.
***
Эрин успела попрощаться с жизнью – растопыренные черные пальцы со всех сторон рвались к ней, черные женщины ухватили ее за платье и потянули его в разные стороны, раздались оглушающий треск ткани, улюлюканья и гортанные выкрики...
Жуткие янтарные глаза демона с малюсеньким зрачком смотрели на Эрин, не отпуская.
Духота.
Боль.
И внезапно ее мучение кончилось, а в ушах засвистел ветер, Эрин изодранная, ошеломленная, не удержалась на ногах и начала падать, когда кто-то подхватил ее ловко и уверенно.
Наступила спасительная потеря сознания.
***
Эрин очнулась в сказочном доме. Она выспалась, но моментально испугалась: что будет теперь? Когда вновь вылезут те жуткие рожи?
Мужчина С Самыми Зелеными Глазами обнимал ее. Словно совсем не было оглушающего кошмара.
Эрин судорожно вцепилась в любимого, не замечая, что царапает его смуглую кожу.
– Что, что, что это было?!?!?!
Шок – и у Эрин полились слезы. Дамир переждал их, деликатно гладя сгорбившееся тоненькое тело. Худенькие плечики Эрин вздрагивали и сотрясались от рыданий.
Дамир сказал:
– Это были наши враги. Существа без чести и совести. Я покажу тебе их лица, смотри и запоминай. И никогда, прошу, никогда не верь им.
Глава 196. Теннис
В назначенное Мариной время Лукас пришел к подъезду ее дома.
Ей-богу, как мальчишка. Вязаный белый джемпер словно подчеркивал новизну его чувств, освежая, кроме того, его безупречный загар.
Ни о каком собственном пространстве-Доме даже не стояло речи, строптивая Ежик ратовала за независимость: «Ну уж нет, если я сама не смогу выйти оттуда и зайти обратно, мне это не нужно! Я хочу иметь столько же свободы, сколько ты!»
Лукас мысленно улыбался, прикидывая, как долго Марина продержится, но ни на чем не настаивал. В конце концов, Марина искала бесконечную заботу и участие, а эта выпирающая «самостоятельность» была просто шелухой. Психологической защитой от страха быть брошенной и потерять все.
Время встречи стало поводом для размолвки.
Когда Лукас поинтересовался, в какой час Марина вновь захочет увидеть его, она принялась перебирать в уме свои планы. И получилось так, что именно названный срок оказался Лукасу неудобен.
Его густые черные брови просительно поднялись.
– Рыж, может, чуть попозже? У меня же дела.
Увы, Марина расценила его просьбу как желание поманипулировать ей.
– А сам предлагал мне выбирать! Не я тебе навязалась!
Слово ударило под дых.
Навязался?!
Он все еще Марине посторонний?
И Лукас, погрустнев, выдал:
– Ну вот, все мое обширное эльфийское обаяние на тебя не действует. Безжалостная!
Марина не стала огрызаться. Она обвила шею Лукаса ласковыми руками, притянула его голову к своей, вдохнув обольстительный аромат, и поцеловала его жаркими губами в висок, а затем прильнув всем гибким телом, игриво потерлась о Лукаса.
– Я же дочь богини... Лу, прости меня, пожалуйста!
С момента первой их встречи Марина узнала о Лукасе много-много больше и понимала, что все его уступки, вся его напускная мягкость проистекают от сильнейшей увлеченности ей, но не будут вечны. Авторитарность Лукаса непременно выступит на первый план, и анамаорэ помнят все.
Тем не менее, Марина не робела перед Лукасом.
Человеческие женщины несколько опасались его, подспудно, бессознательно чувствуя его сущность. Женщин анамаорэ останавливал его статус царевича и соответствующие способности и возможности.
Иногда женская робость была явной, но чаще еле заметной. Его любовницы расслаблялись, вели себя смело, легко и порой развязно, но мало кто из них смотрел на Лукаса не то что свысока, а даже на равных.
Исключая Тами.
И, возможно, потому никто, кроме нее, больше не давал Лукасу столь желанную им душевную близость.
Возвращаясь к другим женщинам после общения с Тамико, Лукас ощущал чуть уловимое раздражение: женские страхи насчет него, предсказуемые и однообразные, сильно надоедали.
Что Лукасу только ни приписывали, хотя в целом список «обвинений» за тысячи лет был примерно одинаков и почему-то ужасно далек от правды.
Бабник. Щедр только для отвода глаз. Избалован. Эгоист. Непробиваемый. Манипулятор, демон даже. Наиграется и бросит.
Хрртьфу.
Нет, Лукас и правда закрывался и бросал женщин, когда уже не мог выносить их отчуждение и то, что в нем упорно видели кого-то еще, но понятия не имел, как разорвать порочный круг.
Ну да, внешне Лукас не похож на пушистика и хорошего парня. Логический ироничный склад ума тоже не делает его безопасным…
Но часто Лукасу просто хотелось упасть в заботливые руки и ни о больше чем не беспокоиться.
Ни как его воспримут, ни что ему припишут, ни чего в очередной раз испугается женщина.
Пока такие нежные бережные руки принадлежали только Тами. Тами будто не видела в отличие от всех в Лукасе совершенно ничего ужасного. Просто характер, просто нюансы.
Она даже говорила: «Пф, ты? Да я сама не лучше!», когда Лукас намеренно спрашивал ее о болезненных для себя моментах и замирал в ожидании ее ответа с колотящимся сердцем.
Лукасу хотелось, чтобы Марина тоже его полюбила… Марина не заискивала перед ним и не пыталась активно ему понравиться.
Впрочем, она и статус его не знала. Изменится ли что-то, если Марина узнает, Лукас не загадывал. Но он понимал, что Марина в любой момент может отправиться к всемогущей «бывшей» матери за самыми точными ответами на сколь угодно изощренные вопросы. И та расскажет ей многое об анамаорэ, их способностях и чему такие способности соответствуют в мире людей.
А Лукас не просто какой-то анамаорэ. Он их царевич.
***
Марина выскочила из подъезда вприпрыжку, сияющая, одетая в свитерок, короткую юбочку и с парой ракеток. Длинные гольфы обнимали ее стройные ножки.
Миг – Лукас оказался рядом, ракетки на дорожке, а рыжий бесенок в его руках, и Лукасу хотелось кружить-кружить-кружить ее, захлебывающуюся смехом, не обращая внимание на любопытно-осуждающие взгляды девчонок из квартиры-общежития, притаившихся у окон.
– Я так счастлива тебя видеть! Невероятно счастлива! – сейчас от холодности Марины не осталось следа, и Лукас радовался настроению малышки, опасаясь спугнуть его.
– Ракетки? Ты любишь теннис? – Лукас спустил Марину на землю, продолжая обнимать.
– Обожаю! Надеюсь, ты играешь? Я подумала, что как-то неприлично спрашивать такое заранее...
Лукас лукаво улыбнулся.
– Играю.
Марина лучилась восторгом.
– Ммм, а вот знаешь, тебе бы пошли ямочки! А откуда ты умеешь играть? Эльфы играют в теннис?
Лукас задумался, собирая в ладонь пышные кончики волос Марины и подкидывая их вверх. Пряди падали в ладонь невесомым шелком, лаская его кожу.
– Погоди, ямочки, говоришь? Давай отойдем отсюда, а то твои соседки нескоро смогут прийти в себя от моего превращения, – Лукас поднял ракетки и повел Марину в темную тень деревьев, скрывающую от любопытных глаз.
– Да, ямки на щеках. Ты что, можешь сделать их прямо сейчас?
– Могу, а ты выбирай форму и размер.
И они предались увлекательнейшему занятию, и Марина восхищалась легкостью, с которой Лукас выполнял ее желания.
Наконец, ямочки полностью устроили Марину.
– Теперь ты абсолютно неотразим для меня! Ну правда, как ты научился теннису?
Низкий уверенный голос Лукаса согрел ее.
– Видел, как люди тут играют. Сам еще не практиковался, но уверен, что все получится.
– И надеешься у меня выиграть?
– А то.
Марина нахально улыбнулась.
– А проигравший получит компенсацию: победитель исполнит какую-нибудь его мечту. Исполнимую!
– И о чем ты мечтаешь?
Марина резко выдохнула. Вот Лукас как самоуверенно!
Она сказала:
– Я не сдаюсь! Но, так и быть, я мечтаю, чтобы ты донес меня до корта на плечах. Многие по городу так ходят, а меня еще никто не носил...
Веселые лучики разбежались в уголках синих глаз Лукаса.
– И ты этим многим завидуешь?
– Нууу...
В следующий миг серьезность его лица поразила Марину.
– А будут завидовать тебе, моя царевна. И не только люди.
