Текст книги "Любимая для эльфа (СИ)"
Автор книги: Astra Maore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 54 страниц)
Глава 142. Сорта опасности
– Тами, подвинься чуть левее, вот сюда. А то ты меня искушаешь: поймаю тебя и съем, – и без того низкий бархатный голос Лукаса стал еще ниже, а его взгляд приобрел волнующую многозначительность.
Тамико послушно сдвинулась в указанное место.
Она сидела в кабинете Лукаса прямо на краю его письменного стола, легонько болтая ногами. Сам Лукас расположился в рабочем кресле и запросто мог погладить девушку по коленке, что и сделал.
– Вот и умница.
В какой-то момент Тамико просто-напросто надоело обращать внимание на проявления Лукасова темперамента: он гладил ее волосы, брал Тамико за руки и даже за ноги, целовал их и обнимал.
Тамико это нравилось, и не хотелось ему мешать, раз так Лукас чувствует себя лучше.
Тем не менее, Тамико не могла полностью расслабиться и довериться Лукасу.
Он напоминал большого зверя, красивого и опасного, даже когда лежал совершенно беззащитный головой у нее на коленях.
Даже в тот кошмарный день, когда слово за слово пошла лавина его боли, обид и страхов, навеянных Тамико, и это проявление было настолько мучительным, что Тамико, растерявшись, только повторяла часами: «Ты замечательный» и «Я тебя люблю» на все, что Лукас говорил и показывал ей.
Правда, в тот день Тамико дико угнетала невозможность сообщить обо всем Магнусу и спросить его совет.
Тамико отважно прошла с Лукасом до конца, надеясь, что мрак, когда из Лукаса рвалась совершенно болезненная и злая искренность, никогда больше не повторится на ее глазах – Тамико этого не вынесла бы.
Возможно, только в тот день чутье опасности Тамико притупилось.
Лукас любил ее, любил без сомнений, но в здравом уме Тамико не стала бы требовать у него гарантии, что это насовсем.
Тамико была уверена: переменчивость привязанностей – это, что их с Лукасом отличает.
Лукас вспыхивает и гаснет, иногда быстро, иногда не сразу, словно смакуя собственные ощущения, но даже самая большая его любовь грозит закончиться внезапно. А вот Тамико ни в кого сходу даже не влюбляется.
Живя с Магнусом, Тамико начала понимать, какой сорт опасности ее возбуждает.
Выходило, что это опасность, никак не связанная с отношениями.
Магнус, чья энергия лилась через край, далеко не всегда был уравновешен в ее проявлениях и своих эмоциях. Иногда он возвращался со сражений в неистовой ярости от проигрыша, почти невредимый, но раздосадованный, круша все попадающееся на пути.
Тамико знала, что ее этот пожар чудовищной страсти не коснется.
И когда она, помогая Магнусу справиться с гневом, сражалась с ним на мечах, проигрывая ему по всем фронтам, и меч его целовал нежную кожу – филигранно, без каких-либо царапин, лишь прижимаясь слегка лезвием, Тамико все равно чувствовала, что защищена.
Иногда Магнус занимался «серфингом»: смеясь, как безумный, он создавал на море гигантские волны и бросался в них, отдаваясь стихии и пытаясь удержать равновесие.
Страшный, стремительный, как вихрь.
Тамико и тогда не боялась ничего.
Зато за его жизнь, увидев впервые, как Магнус упал на берег насквозь мокрый и тяжело дышащий, Тамико испугалась так, что не смогла подобрать слова.
– Ты!! Ты!!.. Ты... – резкие выражения, вертевшиеся у нее в голове, не хотели рождаться на свет. У анамаорэ публично не ругались даже мужчины, и прямолинейная Тамико потихоньку становилась мягче. – Я чуть не поседела от горя!
Магнус прилетел тогда внезапно с поля боя, его глаза яростно сверкали. Он взглянул на Тамико и помчался от нее прочь к морю. Тамико, не понимая, в чем дело, бросилась за Магнусом следом и попала в устроенный им шторм.
В громадные волны она кинуться не решилась, наблюдала с берега.
– Анамаорэ не седеют, пока того не хотят, Тамико, – без его миллионов разнообразных улыбок Тамико больше не умела жить.
– Пожалуйста, если ты хочешь летать в волнах... Летай только со мной! Я не вынесу потери...
Соленые слезы, соленые губы.
Опасность при сражении со стихией была той самой возбуждающей опасностью, а на Магнуса Тамико могла положиться всегда.
Тамико на сто процентов знала, что даже в самых аффективных состояниях Магнус не нанесет ей вред, хотя он оставался непонятным ей и практически неуправляемым.
С Лукасом же Тамико стоило быть начеку: Лукас, похоже, сам не знает, куда его заведут чувства.
Тамико свела тему разговора на Маю. Не надо ей, чтобы Лукас ее «ловил и ел», хотя в животе что-то приятно обмерло от этих его слов.
– Как ты к Маю относишься? Что-то у вас поменялось?
– Нормально, – Лукас откинулся на спинку кресла. – Ты советовала мне расслабиться и плыть по течению, я этим и занимаюсь. Летаю вот в облаках, – он хмыкнул.
И передал мыслеобраз: тепло одетая Маю, визжащая от восторга, в его руках над кронами деревьев.
Лукас улыбался беспечно мягко, но смотрел на Тамико очень внимательно. Цепко.
Сказал:
– Маю совершенно не думала о холоде наверху. Пришлось ее основательно укутать.
– И что, у вас совсем никаких договоренностей на отношения? Кто вы, что вы…
– Никаких, – Лукас сложил руки за голову. – Я устал от обязательств, честно говоря. Наверное, я не создан для долгих личных отношений... А для задушевных бесед есть ты.
– Ну-ну, – Тамико встряхнула волосами. Но если Лукас не хочет прижать Маю к сердцу и никогда не отпускать, что Тамико может поделать? – Я-то я, только пока Магнус лоялен... И пока у нас с ним не появились дети. Тогда я точно не смогу проводить часы с тобой.
Лукас задумался.
– Дети мгновенно подрастут, Тами. Магнус рассказывал тебе о тех, кто умер из-за меня?
Тамико поежилась.
– Нет...
– И на том спасибо...
Лукас снял Тамико со стола, на руках перенес ее в гостевое кресло, вручил Тамико кофе и сам сел рядом во второе кресло.
– Ух, какой ты быстрый!
Лукас смотрел вдаль, словно не замечая больше ничего.
– Ее звали Лалия. Блестящие черные волосы до пола, хотя Двоюродная... С тех пор я немного нервно отношусь к брюнеткам...
Тамико поняла, что проще Лукаса выслушать, чем прекратить его исповедь. Только бы она не закончилась, как та ужасная предыдущая тоннами его боли и его страданий...
– Мы с Лалией собирались пройти Церемонию... Я любил ее... Но... Когда подумал, что это одна-единственная женщина на все мои дальнейшие жизни, я...
Тамико неприятно удивилась.
– Ты что, прямо перед Церемонией подумал?
– Нет, Тами, мы с Лалией еще даже никого не звали, просто загадывали наперед... Этого оказалось достаточно для Лалии... Церемония очень важная штука... Ты понимаешь... Лалия была очень чувствительной, очень нежной... Я еще не умел одевать отказы в мягкие оболочки... Лалия решила, что жизнь лишена смысла. Угасла вмиг...
Карие глаза Тамико широко распахнулись.
– Как ты это пережил?
– Отвлекался... Болтался всюду с Максом и Магнусом... Работал... С магической копией Лалии жил... Долго... Пока четко не понял, что сделал все это ради того, чтобы стать свободным... Сам Лалию и подтолкнул.
– А другие, ну кто тоже из-за тебя это? – Тамико спросила и задумалась, не слишком бесцеремонно ли такое спрашивать.
– А другие... Другие еще хуже... Там было, как с Маю... Изобретательнее даже. Они тоже ползали и умоляли. Мне иногда хотелось проверить, до куда я смогу дойти... Я могу быть очень жестоким, Тами. Неоправданно. Слишком. Надеюсь, что это в прошлом. Каждая женщина – мой кривой шрам на сердце… Оно все в рубцах. Я знаю, что могу дойти до нижайшей подлости, Тами. А любовь, мгм, чтобы насовсем... Наверное, она не для меня.
Тамико пожала плечами.
– Я не смею тебя осуждать, Лу, но считаю, что так неправильно...
– Зато с людьми хорошо, – Лукас улыбнулся, – они ничего обо мне не знают... Ни мой реальный статус не знают, ни опыт, ни репутацию. И память у них не абсолютная, забывают все быстро. А если еще хорошенько одарить девушку на прощание, так вообще красота…
Тамико возразила:
– Лууу, это ни в какие ворота! Заканчивай упаднические речи! Если тебе не нравится Маю, это не значит, что кто-то еще тебе не понравится!
– Маю мне очень нравится. Но это ничего не значит.
Глава 143. Сомнения
Наученная горьким опытом не сложившихся отношений, Юми больше не решалась переезжать к мужчинам, предпочитая свою уютную комнату в квартире-«общежитии».
Ту, где платяной шкаф ломился от одежды, а многочисленные стулья-кресла и мягкий ковер на полу располагали к приятным беседам.
Квартира совсем опустела. В коридорах и комнатах воцарилась тишина. Юми иногда с грустью вспоминала дни, когда всюду сновали девчонки, знакомые ей или не очень.
Сейчас у нее была единственная соседка – странная Маю, невпопад изрекающая отрывочные цитаты и, кажется, вообще не спускающаяся с облаков.
Но даже Маю приходила домой редко, а где и с кем она пропадала, Юми не знала.
Юми не могла поверить, что Лукас оставил Наоко ради этой блаженной Маю.
Как не могла Юми поверить и в то, что Лукас оставил Наоко ради Тамико. Пусть Тамико сильно изменилась, в памяти Юми она по-прежнему была занудой, постоянно встревающей не в свое дело.
Первой квартиру покинула Наоко. Сначала она жила с Лукасом, а теперь с неким Дамиром. С ними Наоко проводила ночи, а ее дни давным-давно занимала работа в ресторане.
Потом ушла Тамико. Ушла, на короткий месяц вернулась и затем пропала совсем.
Виноват в этом был таинственно-пугающий Магнус. Юми не пересекалась Магнусом лично, но рассказанного ей Робертом хватило, чтобы начисто отбить охоту это делать.
Нанами жила с Оливером – так причудливо сплелись их судьбы. Бывший парень Юми стал встречаться с ее лучшей подругой, а Юми была этому только рада.
Настоящие отношения куда лучше бесплодных мечтаний! Хорошо, что страдания Нанами по Такео остались в прошлом!
Презираемая всеми и беспутная Джунко, а затем исполнительная тихая Микико – обе отправились жить со своими мужчинами.
К Эрику Юми относилась с подозрением, а про Станислава она могла сказать, что тот «обычный парень», не больше.
Правда, и Джунко, и Микико вносили разнообразие и оживление в дом. То, что исчезло начисто.
Потому и сама Юми теперь частенько гостила, а то и ночевала у Кацуо, не перевозя к нему вещи.
Либо Юми приглашала домой Нанами или ходила к ней в гости. Девушки продолжали плотно общаться.
А больше всего радости было, когда Наоко выкраивала выходной, приносила кучу вкусностей, и подруги собирались втроем в комнате Юми – совсем, как прежде.
Сегодня веселья не получалось. Нанами заботило странное поведение Оливера.
– Он ворочается во сне и зовет какую-то Анелю... Кто это вообще Анеля?
Наоко нахмурилась и крепче сжала бисквит. Ответила:
– Сестра Магнуса. Возможно, твой парень ей понравился... А она ему.
Глаза Нанами потухли.
– Он меня бросит...
– Ну-ну, не отчаивайся!
Юми сидела, нервно теребя край одежды. Бросить Нанами Оливер точно может. На ровном месте, когда ничто не предвещало беды, он взял да ушел от Юми к Джунко.
Повисла напряженная тишина.
Наоко шумно вздохнула.
– Если что... Это хотя бы не будет сюрпризом. Ты можешь попробовать спасти ваши отношения...
Спасти?
У Юми было свое мнение.
– От меня Оливер ушел из-за нехватки секса... У вас с этим как?
– Вроде хорошо, – Нанами напоминала маленькую испуганную птичку, растерявшуюся перед лицом обстоятельств. – А может, мне самой его бросить?
Нанами не рассказывала подругам о прошлом Оливера. Держалась. Но эти знания ее тяготили.
Сплошные загулы, разврат, тьма.
Подруги взглянули на нее. Юми удивленно, а Наоко внимательно.
– Не торопись. Когда любишь, не надо спешить. Даже если кто-то ему снится, такое бывает, ничего страшного, – Наоко старалась говорить ровно. – И он всяко уже не сможет тебя «бросить», ты же будешь знать, да?
Нанами послушно кивнула.
Юми подняла бисквит, словно белый флаг.
– Давайте... поговорим о чем-нибудь другом... А то разведем тут панику, а может, ничего не случилось... Мы так редко все вместе собираемся...
Наоко притянула Нанами к себе и обняла ее.
– В любом случае мы с тобой.
Глава 144. Последняя ниточка
Несмотря на разумность совета Наоко, Нанами не смогла последовать ему.
Жить в тягостном ожидании, что очередная ее мечта разобьется?
Нанами и так слишком долго пыталась верить, что Такео ее любит, но стесняется признаться.
Это оказалось настолько далеко от правды!..
Горькая истина лучше сладкой лжи самой себе.
Нанами не хотелось «спасать отношения». Ей не хотелось за них бороться.
Если Оливер не хочет быть с ней на сто процентов, если он зовет во снах другую, он просто не принадлежит Нанами и все.
***
Нанами выбрала момент, когда Оливер, отдохнувший после работы и накормленный, устроился на диване с музыкальным журналом в руках.
– Оли... Ты меня любишь? – Нанами встала над ним, глядя Оливеру в глаза.
Вдали негромко журчал телевизор.
Оливер задержался с ответом на пару роковых секунд.
– Да, – он повернул голову к Нанами.
Нанами осталась стоять, как стояла, в напряженной позе.
– И ты... уверен, что хочешь прожить со мной до старости?
Оливер забеспокоился. Он посмотрел в журнал, на спинку дивана, в телевизор, опять на Нанами.
– Малыша, почему ты спрашиваешь?
– Да или нет?
Оливер сел, отодвинул журнал. Согнулся, положив локти на колени, а голову на сплетенные под подбородком ладони.
– Малыша, я не знаю.
Нанами вздохнула.
– Это из-за Анели?
В его изумрудных глазах на миг зажегся испуг.
– Анели? Мгм. Кто и что рассказал тебе про нее?
– Ты сам и рассказал. Ты зовешь ее во сне. Она тебе сильно нравится? – слова выходили из Нанами с болью, через силу, но твердо... Хотя ее голос дрожал. Чуть-чуть.
– ...Малыша... Честно... Я ничего не знаю... Анеля почти призрак, не воспринимай ее всерьез...
Легкие Нанами сдавило.
Она молча вышла из комнаты, чтобы начать собирать свои вещи.
Потом Нанами собралась позвонить и прийти к Юми.
Все прояснилось.
Все кончилось.
***
Нанами помогла Оливеру принять судьбоносное решение.
Их отношения были последней ниточкой.
Больше у Оливера не будет девушки, одной и постоянной.
Только разные, без всяких обид и надежд.
Анеля не в счет. Она другое.
***
– Сестра Магнуса? Как ты можешь с ней спать? У нее же глаза кровавые и черепушка обугленная! И кооогти!
– Мне все равно, Роберт. Кто Анеля и что, я хочу ее.
Роберт стоял, опираясь на свой мотоцикл в просторном ангаре, Оливер расположился рядом. Кацуо что-то чинил в отдалении.
– Ммм... Теперь у нас только Кацуо не с колдуньей. Хотя если он вздумает обидеть Юми, я лично сверну ему башку! А ты сам тоже таким станешь, красноглазеньким?
Оливер подтвердил:
– Если надо, стану.
Роберт одобрил.
– Молодец! Уважаю смелость.
Глава 145. Челлендж
Жаркие взгляды голубых глаз, становящихся насыщенно синими. Ее любимых глаз.
Соски темные, будто вишенки.
Зачем Лукас надел этот пуловер с широченным вырезом, соблазнительно открывающий его рельефную грудь?
Тамико нестерпимо захотелось коснуться сосков губами, облизать их и прикусить...
Острое возбуждение накрыло ее с головой, и Тамико подчинилась внезапному наваждению.
Резко, неудержимо, со всей страстью.
В первые секунды Лукас не понимал, что происходит, ничто не предвещало такой поворот, хотя Лукас одевался сексуально вполне намеренно. А затем опомнился, и они сплелись в теснейших, сладчайших объятиях.
Его тяжесть тела. Кожа к коже, еще ближе.
Ощущение прорвавшейся плотины – у обоих.
Чувство любви, всепоглощающей любви.
Синхронность чувств, мыслей, действий – феерично.
Они забылись вне времени, помня лишь себя одних и упоенно лаская друг друга. Воплощая все те мечты, которые уже не надеялись осуществить друг с другом.
А потом Тамико внезапно вспомнила, что Лукас получает все: тела, души, любовь...
– Лу, ты меня нарочно соблазнил???
– Нет, Тами. Но я люблю тебя, и это прекрасно.
Удивленный, трогательный, умиротворенный – без капли иронии.
Что же теперь делать?
Тамико любит Магнуса, она была уверена.
И Лукаса она любит тоже.
Как же быть дальше?
У Тамико было ноль гарантии, что она не захочет повторить их с Лукасом крышесносный секс. Да что там. Она хочет Лукаса снова. Сейчас же. Немедленно.
Так только с ним одним, и боги, как же это восхитительно!
Лукас словно услышал ее мысли.
– Не бойся, Тами, ты Магнуса не потеряешь. Я в этом почти не сомневаюсь. А если что, я всегда буду любить тебя. Тебя – всегда.
Сейчас Тамико ему верила.
Еще можно не верить, когда мужчина обещает любовь, а никакого секса с ним не было. Но когда секс был и такой, что мужчина «получил все» и все равно клянется, что будет любить, глядя сияющими, как бриллианты, глазами – в его чувства невозможно не верить.
Но нужно было срочно сообщить о случившемся Магнусу.
Пусть это и означало переложить решение о судьбе их отношений на его широкие плечи.
Слабачка, которая сама решить не может? Пусть.
***
Тамико бросилась Магнусу в ноги и больно его сжала. Магнус ойкнул и чуть покачнулся от ее бешеного напора.
Тамико зарыдала:
– Я шлюха! Я не смогла сдержаться! Я напала на Лукаса, и мы... У нас все было! Все!
– Ааа, это не шлюха, это всего лишь шлюшка, – Магнус мягко улыбнулся. Поднял Тамико с колен и поддел ее лицо за подбородок. – Ничего страшного не случилось.
– К-к-как?
– А вот так. Ты его любишь, ты занималась с ним сексом и? Кстати, как оно на этот раз?
Тамико широко раскрыла глаза от изумления.
Потом покраснела.
Магнус хмыкнул.
– О, значит, как минимум неплохо. Или царевич тебя чем-нибудь обидел? Расстроил?
Тамико растерялась.
– Н-нет...
Магнус снова мягко улыбнулся.
– Вот. Тебе было хорошо, это главное. Или ты теперь думаешь отменить нашу Церемонию?
Тамико обуял нестерпимый ужас.
– Нет!
Магнус посадил Тамико к себе на колени и крепко ее обнял.
– А если нет, то почему ты думаешь, что я вдруг ни с того ни с сего разлюблю тебя только потому, что Лукас счел тебя замечательной?
Тамико мелко дрожала.
– Не... Не знаю...
Магнус счел важным объяснить:
– Эх ты, ревнивка моя. Во-первых, я сам не ревнивый. Во-вторых, знаешь, после Церемонии тоже всякое случается, но обычно это финиш. До конца дней и в следующих воплощениях. А до... Пока ты этого не замечаешь, но потом тебе начнет щемить душу, что у всех порядочно больше опыта, чем у тебя. А нет ничего хуже не осуществленных желаний.
Тамико тихонько всхлипывала.
– Почему ты... такой?
Магнус усмехнулся.
– А потому что у меня опыта много. Всякого разного опыта, и уж не мне ограничивать других в его получении.
– Эрик на нас очень злобно смотрит...
– Это он на Лукаса злобно смотрит. Эрик, конечно, зануда, но и у него наберется порядка тридцати отношений. А не как у тебя два мужчины и что-то невразумительное с Эдвардом.
Тамико судорожно стиснула торс Магнуса.
– Ты так спокойно все говоришь! А на самом деле это все, да? Ты теперь меня бросишь?!
Магнус, нежно касаясь, стер слезы с ее щек.
– Тааами, я говорю то, что я думаю. Лукас хороший вариант, он стоит многих. Милая, ты понимаешь, что с любой другой девушкой-анамаорэ счет шел бы на десятки, а то и сотни прошлых связей. И это среднестатистические девушки, не любительницы погулять. А ты переживаешь.
– Выходит, у вас тут ревновать – плохо?
Магнус кивнул.
– Еще как плохо, но мы терпим личные особенности любимых ревнивок. Это даже пикантно на общем фоне. Тамико, говорю предельно четко, чего я добиваюсь: встречайся с Лукасом, пока он тебе не надоест. Пока ты не осушишь эту чашу до всех скрытых доньев. Я отвечаю за тебя, и я желаю, чтобы ты нормально вписалась в наше общество. Понимаешь? Это не человеческая логика и этика. Но и ты уже не человек. А с Лукасом у нас будет, да что там, уже давно идет соревнование, в котором он знает, что безнадежно проиграл, но никак не хочет принять свое поражение. Соревнование, кто лучше удовлетворит любые твои потребности.
– Чтооо?! Вы играете?! А я типа ценный приз?!
– Нет. Мы оба тебя искренне любим. Просто так получается, что для нас это все еще и челлендж. Ладно, хорош болтать. Я тоже хочу получить свою долю счастья.
Магнус целовал ее, и Тамико ощущала себя грязной сучкой. Однако, самой счастливой сучкой на свете.
Глава 146. Качели
Сердце стучало, как гулкий барабан, в ребрах.
Ноги подкашивались.
Каждое его прикосновение – ток, взрыв и нега.
Каждый его взгляд – дрожь и пожар.
Чрезвычайно крепко, фантастически сильно для нее.
Не выдержать.
Анеле хотелось растаять свечой в его умелых руках.
И себе его присвоить – насовсем.
Но ей было страшно, невероятно страшно...
Надо было чем-то отвлечься. Анеля еще слишком мало повидала, чтобы принадлежать лишь одному мужчине.
Неважно, чего ей безумно хотелось сейчас, потом она пожалела бы об упущенных возможностях.
Ну и пусть раньше, с другими мужчинами, у нее такого не было.
Она не ждала, и что с Оливером так будет, а вот случилось же. Значит и другой мужчина может всколыхнуть в ней чувства еще ярче.
Анеля с остервенением раскачивалась на высоченных качелях, пытаясь охладить разгоряченное тело.
Танцы ей уже не помогали.
Оливер был очень ревнив. А она сама... Анеля убила бы другую девушку, увидев ту рядом с ним.
Откуда эти страшные мысли???
Все было слишком. Слишком. Слишком. Слишком.
Анеля не заметила, как рядом появился Магнус.
Качели моментально расширились, предоставляя ему место, и вот Магнус уже сидел рядом, уверенно их раскачивая.
То, что нужно! Анеля не решилась бы раскачать их так яростно!
А ей хотелось целиком отдаться полету и забыть жгущие изнутри чувства.
– Ну-с, Нели, от чего ты так старательно бежишь?
Магнус все знает. Магнус ей поможет.
Но как сказать, как выразить то, что перехлестывается через край, словно река, вышедшая из берегов?
– Бегу... Я...
– Меня сегодня Оливер огорошил: мало того, что у него вид стал совсем безумный, так он меня схватил и начал, значит, меня трясти, спрашивая, где ты. Знаешь, мне стало чуууточку страшно. Еще я заметил, что парниша весь исцарапанный. Ну, это я заметил, так-то под одеждой спрятано. Явно он не сам, следы от женских ногтей. Ммм?
Жар, адский жар. Анеля вцепилась в подвес изо всех сил.
– Я... Я...
– Если хочешь, давай слезем и поговорим внизу. А потом беги дальше.
Анеля мотнула головой. Внизу она не справится.
– Хорошо, сестренка, зачем ты его изукрасила?
– Я... – взгляд Анели стал таким же диким, как у Оливера. – Хочу его!! До полного растворения! Всего высосать! Вцепиться! Оставить его себе!!
– Он тоже куда-то убегает? – Магнус посмотрел на Анелю очень внимательно.
– Он человек! И он не хочет больше полноценных отношений!
– А ты ему прям поверила? Человек-то он да... Во всяком случае пока.
Анеля осеклась. Разозлилась.
– Я с ним не думаю!.. Не могу думать. Это меня ужасно бесит!!
– Не удается порхать с Оливером легкой бабочкой?
Эмоции разрывали Анеле вены.
– Я бабочка... Он огонь... Я умру... Не хочу... И не могу без него... Все так быстро закрутилось...
Магнус слегка улыбнулся.
– А оно всегда быстро. Хоп – и ты уже чувствуешь.
Анелю переполняла злая страсть.
– А я мало видела, мало прочувствовала, мне еще рано растворяться в одном мужчине!
Магнус оспорил:
– Ммм, вопрос, сможешь ли ты почувствовать что-то похожее опять. Когда четко понимаешь, что вот оно – лучшее, беготня с поисками впечатлений теряет смысл.
Анеля напряглась.
– Думаешь, у меня уже так?
– Не знаю точно. Но бегать от себя вместо того, чтобы проверить, неразумно. Объяснись с Пупсом, наконец. Он стремится к тебе, а я его всячески не пускаю...
Пупс... Милый Пупс...
Тот, с кем было так просто кокетничать, дразнить, расставаться...
Может, стоит вернуться к Пупсу и сказать Оливеру, что все кончено, у нее есть парень?
Магнус отозвался:
– Не лучшая затея, Нел. Громко думаешь. Изводить Пупса, используя его как ширму, можно еще лет тысячу, но смысл? Ты любишь Оли? Так вцепись в него и наслаждайся им. Пойдет что у вас не так – ты исправишь. На худой конец, у тебя будет новый сногсшибательный опыт.
Анеля вскинулась.
– Тебе просто говорить!
– А тебе просто делать. Или тебе слабо перестать бояться?
Анеля раскраснелась, ее глаза горели. Отвернулась.
– Я не могу так... С Пупсом... Мне нечего ему сказать...
Магнус был спокоен.
– Тогда мне самому придется сказать Пупсу, что у тебя роман с Оли. И ведь Пупс придет в Город разбираться. Так долго ты еще от него не пряталась.
– Хорошо...
– То есть пусть Оливер объясняется с Пупсом вместо тебя? Что ж, это вполне по-женски. А от своих чувств бегать прекращай. Иначе ты все равно сгоришь, только зазря. Кстати, на будущее... Я уже воспитывал Оливера, и ты знаешь, что я легко это повторю. Тамико тоже была человеком некогда.
– Останови качели, Маг. Я пойду к Оливеру. Не могу больше терпеть!
