Текст книги "Любимая для эльфа (СИ)"
Автор книги: Astra Maore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 54 страниц)
Глава 160. Совсем одни
В конце концов, эротическую съемку любой степени откровенности сложно было назвать самым худшим, да и просто плохим событием в жизни Роберта.
Кэйли дала ему добро, а с остальными моралистами Роберт как-нибудь разобрался бы.
Тем не менее, он захотел встретиться с напарницами, с которыми предстояло изображать страсть в лучах софитов, за пару дней до съемки.
Они договорились об ужине в кафе.
– Вы профессиональные модели? – Роберт смотрел дерзко, с интересом разглядывая тени, падающие на щечки девушки из-под опущенных ресниц.
Колетт старалась не встречаться с ним взглядом.
Соблазнительно пухлые губы, чуть широкий носик, карамельный цвет кожи, подсвеченной ярким румянцем... Что-то общее в чертах с экзотичной Эрис.
– Нет, мы студентки. Учимся. Сайри встретила нас на улице и предложила хорошие деньги.
– Заняяятно, – Роберт моментально подумал о том, на что еще новые знакомые согласились бы «за хорошие деньги». Внешность сидящей перед ним позволяла принимать любые предложения.
Помимо уже отмеченных достоинств, она имела красивый прямой лоб, удлиненные раскосые глаза сказочного фиалкового цвета и маленький подбородок.
Грудь небольшая, но хорошо оформленная, узкий торс переходит в тонкую талию и стройные бедра, девушка обладала аккуратной, достаточно выпуклой попкой и километровой длины ногами. Невольно представилось, как она обвивает ими во время...
– Это просто работа.
Роберт встряхнулся от грезы и решился спросить прямо:
– Да? В глаза мне смотреть боишься, а появиться на общественном плакате в белье нет? В рекламе откровенно сексуального характера, заметь. Я заинтригован.
– На что ты намекаешь? – сестра Колетт вернулась из дамской комнаты и села рядом с ней, вынудив Роберта отметить, что девушки эффектно дополняют друг друга.
Он сказал:
– Я? Ни на что. Мне всего лишь любопытно, что вами движет, кроме «хороших денег». Уж простите, вы выглядите шикарно, я не верю, что вы бедствуете.
Эрин вскинула подбородок.
– Ты нам не папа!
Колетт, зардевшись, мягко коснулась ее руки.
– Эрин, Роберт не имеет в виду ничего дурного. Я надеюсь, – Колетт наконец взглянула Роберту в глаза, и взгляд был, словно замыкание, яркая фиолетовая молния. – Мы ищем приключения.
Роберт потер подбородок.
– Вот оно что, а какого сорта? – он отставил тарелку с мясным блюдом и воззрился на спутниц, пока не притронувшихся к еде. Сестры выбрали легкие овощные салатики и фреши.
– Любого, – похоже, Эрин хотела показаться ему развязнее, чем была. Ее голос, высокий и сейчас нахальный, способствовал впечатлению.
Роберт продолжил расспросы:
– Чем же вы планируете закончить? Танцами на капотах машин в свете ночных факелов? Или я слишком гибок в предположениях?
Девушки хотят распущенности? Что же, лучшего гида по разврату им сложно представить. Среди людей Города, конечно.
Эрин собиралась ответить, но Колетт снова плавно остановила ее, легкая хрипотца придавала шарм ее речи.
– Танцы звучат заманчиво. У нас было строгое воспитание, и мы порядочно устали от благонравности, понимаешь?
– Ооо, такие милые шалости, о которых потом приятно вспоминать? Понимаю, – Роберт подмигнул ей.
– Да-да, – Колетт снова коротко взглянула на него, озарив Роберта фиалковой вспышкой, и тут же опустила ресницы.
– Ну, что ж, надеюсь, нам удастся изобразить то, что Сайри ждет, – он придвинул тарелку обратно, давая понять, что интересующую информацию выяснил.
– А потом ты приведешь нас на ночную тусовку?! – Эрин. Полувопрос-полуутверждение.
– Как скажешь, детка. Но учти, я женат на богине, и у нас сын. И я тебе действительно не папа, чтобы уберегать тебя от всяких глупостей. Не разыскивай меня потом, чтобы поплакаться в жилетку.
Эрин вспыхнула, а Колетт низко опустила голову и улыбнулась.
Наверное, на широкой груди Роберта хорошо было плакать.
И не только.
Не только.
***
Вместо работы они утопали в пушистом темно-красном ковре Лукасова кабинета, переплетя все, что можно было переплести: руки, ноги, пальцы. Отчасти инстинктивно, не замечая этого, нескромно разглядывая друг друга, впитывая до счастья, до тоски, до озарения.
Безумие свело их вместе, а неутоленная страсть опаляла сердца.
– Магнус против. Он впервые явно против, и...
– Для тебя важно его мнение, – Лукас бессознательно сильнее стиснул ее тонкие пальчики, и Тамико не обратила на это внимания, слушая звон разбивающейся мечты.
– Конечно...
Красивое лицо Лукаса приняло обиженное выражение, уголки его чувственных губ опустились.
– Я все порчу... Да... А ты не хочешь страдать... Хорошо, давай прямо сейчас закончим... И я больше ни словом, ни делом не покажу... – гримаса боли. – Брось меня. Ты разрушаешь мои правила, так теперь брось, что уж...
Магнус никогда всерьез не шантажировал Тамико эмоциями, заставляя ее ощущать вину.
А Лукас мог.
После того, как он перестал прятать чувства, Тамико поражалась, насколько Лукас живой и ранимый в глубинах души.
Она ощутила тихую нежность.
– Нет, Лу... Тогда ты будешь страдать, и я от этого еще больше.
– И что, что нам делать?! – в его шепоте прорвалось отчаяние.
Тамико задумалась, глядя в бездонные синие глаза, огромные и гипнотизирующие.
– А знаешь, Лу, мы ведь никогда еще не оставались совсем вместе. Так, чтобы мы одни и никого... Может, наши чувства из сопротивления? Характерам, обстоятельствам...
– Изначально может быть, – Лукас не был настроен спорить, – но теперь я просто люблю тебя. Не вопреки.
– Тссс, – Тамико вдохнула, наслаждаясь ароматом Лукаса, близостью его совершенного, горячего тела, и прижалась к Лукасу теснее, хотя казалось, ближе уже некуда.
Они были достаточно нарядно одеты, вернувшись с важного мероприятия, и не успели рассоздать наряды, думая о только о неизвестном будущем.
Спустя полминуты Тамико продолжила:
– А ведь, наверное, можно попросить Кэйли или как-то еще организовать, чтобы мы остались совсем вдвоем. И никого больше. И мы поняли бы друг друга, и прожили бы нашу страсть без помех...
Лукас грустно улыбнулся.
– Тами, я не привык к одиночеству. Я ж захирею там... У меня ежедневно сотни посетителей, постоянные планы, вот сейчас уже нам пора вернуться к работе... Но это не значит, что я не люблю тебя, нет. Я люблю тебя безумно, сильнее всего в мирах.
– Эгоист, – теперь улыбнулась Тамико, в свою очередь с полным пониманием, что Лукас прав. – Я больше имела в виду без тех, кто нас знает. Даже в Городе слишком много любопытных... А где-то совсем в другом мире, другой обстановке... Знаешь, у Кэйли ведь есть изумительная страна... Ты мог бы объявить всем, что она нас пригласила, а от приглашений богини не отказываются, что-то там у нее устроить... А Магнусу, – Тамико вздохнула, – я скажу правду.
Лукас удивленно поднял густые брови. Спустя миг он крепко поцеловал ойкнувшую Тамико.
– В этом есть резон! Если там есть люди, которых можно организовывать, мне будет, чем заняться... И я всяко смогу следить за происходящим тут, отдавая указания сквозь миры телепатически... Тами, это идея!
– Ну да, а я твой личный секретарь и советник, в этом качестве и поеду...
– Блестяще! Ты умница! – они по-прежнему не разжимали объятия. – Но сколько мы там пробудем?
– Пока не насладимся друг другом целиком... В ином течении времени... Хорошо бы там шли годы, пока тут секунды... Я потому и подумала о Кэйли... – Тамико шептала, мягко гладя все тело Лукаса.
– И ты сможешь не вспоминать Магнуса? – настороженный взгляд.
Тамико невольно умилилась его ревности и ответила:
– Вслух смогу... Магнус всегда во мне и со мной. Но у нас такая ситуация, что мне придется отделиться, чтобы все понять... – тяжелый вздох.
– Я понимаю... Мне явно будет проще без Лал, чем тебе без него...
– Наверное... Но это честнее, чем переживать наши чувства урывками. Обкрадывать их и себя... Мы отдадимся... друг другу, нашим чувствам... Увидим альтернативную реальность... Поймем, хотели ли мы адюльтера, перчинки... Я же не до конца поняла себя... Или у нас действительно запретная любовь... Дадим ей шанс расцвести... – теперь Тамико постанывала от нетерпения и от сладостных ощущений, которые Лукас доставлял ей.
– Да, Тами, да, – Лукас пришел в необычайное возбуждение, его тело пронизывали сумасшедше приятные токи… Только его Тами, сама, без малейшего принуждения, как же это чудесно! – Осталось уговорить Кэйли, и я буду максимально убедителен. Еще надо организовать процесс на время нашего отсутствия... Ооо, это столько всего нужно продумать! – глаза Лукаса радостно блестели. – А пока труд во благо Анамаории не поглотил нас целиком, давай отметим наше решение?
Тамико лукаво улыбнулась, и вмиг ковер стал еще удобнее, а одежда обоих растворилась.
Она миниатюрная и гибкая, податливая и ненасытная.
Он дурманящий и нежный, умелый и великолепный.
Глава 161. Прощания
Солнце уже поднялось довольно высоко, но еще не разошлось в полную силу, нежно целуя лучами кожу Леона, задумчиво сидящего на лесной опушке.
Упиваясь одиночеством, он неторопливо пытался запечатлеть на ватмане, прикрепленном к мольберту, красоту окружающей природы.
Пели ранние птицы, сосны ласкали ноздри горьковатым прохладным ароматом хвои, дышалось легко и упоенно.
Леон, человек достаточно компанейский, любил иногда изменить своим привычкам и отказаться от разгульного вечера в пользу тихой утренней медитации с кистями и красками.
Он был строен и смугл, с густыми темно-каштановыми волосами, уложенными в свободное каре. Глаза, почти черные, с непозволительно пышными для парня ресницами, смотрели хищно и цепко, чувственные губы имели форму лука.
Леон обожал серебро и носил его к месту и не очень, черпая в металле мистическое вдохновение и часто сочетая в одежде темные и яркие цвета, подчеркивающие его броскую внешность.
Не утруждая себя изнуряющими тренировками, он обладал превосходной фигурой, отчасти благодаря любви к прогулкам и движению, но по большому счету хорошему метаболизму.
Он любил и умел нравиться девушкам, однако сейчас ни одна девушка не занимала его мысли, уступив очарованию будущей картины.
***
Они оба рыдали, перемежая слезы бесчисленными бесстыдными поцелуями.
– Я не могу, не представляю, как иначе! – Тамико захлебывалась отчаянием.
Она попадала под обаяние Лукаса, когда видела его, но сейчас в самых родных и любимых объятиях и подумать не могла, чтобы предложить то, что уже предложила. – Я вернусь, обязательно вернусь!
– Возвращайся, Тамико, – лицо Магнуса было серым от горя. – Когда точно поймешь... Когда все будет совсем кончено, без рецидивов.
Слова, соленые на вкус.
– Хочется заснуть и проснуться, и чтобы все уже завершилось...
– Нет, Тами, ты иди. Ты должна пройти это, и я тоже. Такого опыта у меня пока не было, – Магнус попытался улыбнуться, вышло криво.
Золотые волосы беспорядочной волной спадали на его лоб, золотисто-зеленые глаза потухли.
– Любимый, только не ходи на войну всерьез, я прошу, – Тамико прижалась ухом к его выпуклой от мускулов груди. Слушая, как бьется сердце, которому она причиняла столько боли.
Магнус, ни в чем не обвиняя, нежно и чуть нажимая, как Тамико нравилось, гладил ее маленькое и хрупкое в его сильных руках тело.
– Я не пойду. Займусь химией. Песни петь не тянет, – эта его улыбка была чуть более ясной.
– Я вернусь. Вернусь. Вернусь, – Тамико повторяла, словно мантру.
***
В ушах Лалии колыхались сережки из сотен крошечных переливчатых камушков, стразиков, и каждый причудливо рассеивал свет, посылая веселые разноцветные вспышки миру.
Сейчас они казались Лукасу невыплаканными слезами.
Лукас еще ощущал вкус Тамико на губах, но держал себя в руках, и его строгое лицо выглядело опечаленным.
Лал не должна ни догадываться, ни страдать.
– Мы пробудем там, сколько потребуется, не знаю точно, когда вернемся, надеюсь, не слишком долго.
Слова, произнесенные низким бархатным голосом, убаюкивали.
Лалия верила, ей хотелось верить.
Пусть Лукас едет отдыхать со своей любовницей, выдавая путешествие за работу, Лалия притворится, что все именно так, как Лукас хочет, и будет надеяться, что подобные путешествия не окажутся слишком частыми.
У Лалии имелся невольный союзник, и она надумала поговорить с Магнусом, узнать, как тот справляется с ситуацией.
Они были примерно одного возраста, нажили массу общих воспоминаний и ненавязчиво приятельствовали – насколько позволяли скромность Лалии и ревнивость Лукаса.
***
Магнус встретил Лалию радушно.
Ему нравились одеяния светлых тонов с вырезами разной величины: одни открывали только ключицы, другие всю грудь, и все выбираемые оттенки подчеркивали его мерцающий загар. Недостаточный, чтоб Магнус мог зваться смуглым, но заметный.
Довольно длинные волосы он то откидывал назад, скрепляя магией, то оставлял в художественном беспорядке, и волосы образовывали гриву золотистого шелка.
Лукас мог не давать ему указания, как уберечь ранимую душу Лал. Магнус знал все сам, а кроме того, он не хотел, чтобы кто-либо знал об их любовном тре...четырехугольнике.
Лукас не болтал, Тамико тем более, и для сторонних наблюдателей, даже самых пытливых, отношения Лукаса и Тамико напоминали близкую, очень-очень близкую дружбу, но не более.
Магнус предложил Лалии свое лучшее вино и усадил ее в мягкое кресло, сменив простое с почти холщовой обивкой на изысканное по вкусу Лалии.
Он говорил воркующе, стараясь самими интонациями прогнать любые ее опасения.
– Ты знаешь Кэйли, богиня иногда чудит. Конечно, когда мужчина и женщина долгое время остаются вместе, – Магнус интимно понизил голос, показывая, что понимает тревоги Лалии, – они сближаются, но я думаю, нам не о чем беспокоиться. Церемония решает все, так что давай лучше думать о предстоящих празднествах, так время пройдет быстрее. Лукас и Тамико будут работать бок о бок еще боги знает, сколько времени, и начнут выть друг от друга, – Магнус задорно улыбнулся, подлив вина в бокал Лалии.
Бокал выглядел как половинка прозрачного яйца, удерживаемого золотыми лапками, инкрустированными рубинами.
Анамаорэ не заботились о материалах, предпочитая идеи, но зримые формы воплощений их душ иногда имели весьма четкие аналоги в человеческом мире.
***
Помимо фотосессии, решили снять клип, и приглашенный режиссер, очень худой человек средних лет, представляющийся много моложе из-за гиперподвижности, показался Роберту смутно знакомым.
Роберт не слишком интересовался кино, но перешептывания Эрин и Колетт подтвердили его догадку, что этот типчик в мире кино Великий из Великих.
Режиссер держался просто, много смеялся и просил называть его Микки для удобства.
У него были черные волосы, вьющиеся мелким бесом, внимательные темные глаза, достаточно круглые, и очки в тонкой оправе, которые он то и дело возбужденно сдергивал, и очки выглядели частью имиджа, как и джемпер на пару размеров больше нужного, и простые джинсы, и кроссовки.
Роберт подумал, что режиссер бесспорно может позволить себе нормальный вид, но специально одевается так странно.
Но как бы странно Микки ни выглядел и ни держался, работа спорилась.
Сестры, поначалу робкие и скованные – Роберт убедился, что они действительно девочки из хорошей семьи, вырвавшиеся из-под гиперопеки, – от постоянного пересмеивания-шуток-прибауток и баек Микки вошли во вкус, и процесс пошел гладко и приятно.
Под конец осмелевшая Эрин даже попросила взять ее с сестрой в кино, Микки обещал подумать.
А Роберт решил, что несмотря на сказанное им Эрин в кафе, будет приглядывать за этими доморощенными искательницами приключений.
Чтобы с ними не вышло, как с Оливером.
Глава 162. Покупки
Сестры договорились встретиться с Робертом за полчаса до вечеринки.
Клип и фотосессию снимали утром, и впереди была уйма времени, чтобы отдохнуть и подготовиться к вечеру.
Девушки шли по залитой солнцем, млеющей от жары улице, делились впечатлениями о прошедшем и строили планы на будущее.
Колетт распустила волосы, и они окутывали ее фигуру водопадом. Колетт могла бы полностью спрятаться под прядями, как под платьем, а прическа Эрин напоминала сгустившееся пламя.
Обе были одеты незатейливо, по-летнему, и костюмы больше подчеркивали, чем скрывали их фигуры.
– Надо спросить у Роберта, что тогда отмечали в Городе, – хрипотца голоса Колетт была природной, не рассчитанной специально на мужчин. – Эти танцующие на луне существа стали нашим добрым знаком! Прикинь, сначала нам встречается Сайри с предложением кучи денег и реально их платит, снимает нас сам Майкл, а еще Роберт обещает все устроить!..
Эрин опустила глаза на свои наманикюренные пальчики, выглядывающие из ярко-оранжевых босоножек на высокой платформе под дерево, с тонкими ремешками, обвивающими ее безукоризненные стопы и щиколотки.
– С Робертом нужно быть осторожнее... Я вела себя нахально, а он поддался, поверил, и кто знает, к чему это теперь приведет.
– Да, – Колетт вдохнула аромат цветов, щедро разлитый в воздухе – улицы города украшали бесчисленные клумбы и клумбочки. – Не знаю, чего я хочу больше: потерять с ним голову или сохранить благоразумие и разочароваться в надвигающейся ночке...
– С ним?! – Эрин машинально поправила желтую бретельку сарафана. – Он же женат и не запал на нас.
Пухлые губы Колетт разошлись в усмешке, обнажив жемчужно прекрасные зубы.
– Он-то да, но наверняка у него есть столь же выразительные друзья...
– Ох, дааа. Пресс у него обалденный! А задница?! Я бы накинулась на него прямо за столиком, не будь я такой приличной! – Эрин ощутила приятное тепло, разливающееся по телу.
Вспомнился и голос Роберта, очень низкий и густой, обволакивающий, вызывающий сладкую дрожь и ввергающий в томный плен, из которого не хотелось выбираться.
Мысли Колетт были заняты другим, она откинула волосы назад, что было почти бесполезно: густые волнистые пряди норовили скрыть ее худенький стан.
– Если там правда будут машины и танцы на них... что бы надеть? Юбки отпадают, мы скоро и так потонем во внимании из-за рекламных плакатов...
– А пройдемся по магазинам? – невинный взгляд зелено-карих глаз. – Что ты так смотришь? Ну да, мы спустили все на шмотки, но Сайри-то спасла нас от кефира и гречки.
Колетт засмеялась.
– С такими темпами растраты ей придется спасать нас снова и снова.
– Подумаешь! Для того и живем!
Сестры направились к торговому центру.
Они любили подчеркивать похожесть одеждой – так их природная разность острее бросалась в глаза.
Они покидали магазин, увешанные кучей пакетов и несколькими коробками, а для вечеринки купили одинаковые комбинезоны, отличающиеся только цветом.
Оба с широкими лямками на пряжках, большим вырезом под грудь и топик, пояском на талии контрастного цвета и присборенными книзу шортики до середины бедра, фиолетовый комбинезон для Колетт и красный для Эрин.
Перед выбором сестры придирчиво изучали материал, очаровательно морща носики. Бархатистый рубчик, «нас ведь будут обнимать мужчины, хочу быть незабываемой на ощупь!»
– Главное, не соглашаться на сомнительные предложения выпить, – Колетт пыталась быть важной, все-таки старшая.
Эрин булькнула от смеха.
– Тебе-то да, я в худшем случае усну, а вот ты...
Колетт вспомнила то, что ей хотелось бы забыть, но сестра-свидетельница не раз шутливо укоряла ее при случае. Поведение Колетт на школьном выпускном было вызывающим. Она розовела до кончиков ушек, просматривая отснятое тогда видео.
– А ты хороша, все видела, но не препятствовала!
– Я была в шоке, честно!
– Лааадно, – Колетт одернула подол джинсовой юбки, балансируя на шпильках со всеми пакетами и коробками, – но если и сегодня что-то случится, а ты сошлешься на ступор, это будет считаться подлым предательством! – она грозно сдвинула брови, аккуратно скорректированные, но довольно широкие.
– Даже ступор от чьих-то умопомрачительных глаз?
– Тем более. Я не прощу, если ты будешь наслаждаться жизнью, когда я попаду в беду.
– Я тебя люблю, – Эрин ловко опустила покупки на тротуар, чтобы обнять Колетт, та с пакетами и коробками в руках покачнулась на каблуках, но радостно взвизгнула.
– Нет, все-таки будет хуже, если там не встретится никто стоящий, и мы пресно проведем время... Хотя кто перспективный может встретиться на ночных танцульках?
Эрин подняла пакеты – в ярко-оранжевом сарафане с широкими желтыми бретельками и такого же цвета босоножках, с копной медных волос, горящих на солнце, она смотрелась тропической красоткой.
– Как знать, какие в этом Городе нравы...
***
Роберт мало беспокоился по поводу сопровождения двух пташек: присмотреть, чтобы к ним не пристал никто мутный, было проще простого.
Правда, сейчас в Город приехали парни, с которыми Роберт не был знаком даже шапочно. Тем не менее, куда больше Роберта волновало то, что Петер танцует столь же хорошо, а может, даже лучше, чем он сам.
Роберт уже махнул рукой на Кацуо, показывающего превосходящие результаты из-за помешательства на байках, но уступить Петеру в простейшей акробатике – нет уж.
И если Петер полезет на капот, придется втолковать ему, кто есть кто. Рано или поздно они точно сойдутся в поединке пируэтов.
***
Леон – человек с тайной. Опасной и темной, как бездна.
Тайной, леденящей кровь детей, будоражащей воображение женщин и вызывающей уважение мужчин.
Он все повидал и все знает, и только нечто особенное способно вскружить его искушенную голову.
Правда, ночами он, пропахший свободой и ее другом одиночеством, приходит туда где торжествует водоворот лиц и тел, наблюдая за тщетными попытками очаровать себя и надеясь...
Надеясь.
