Текст книги "Научная фантастика. Ренессанс"

Автор книги: Артур Чарльз Кларк

Соавторы: Пол Дж. Макоули,Брюс Стерлинг,Стивен М. Бакстер,Чарльз Шеффилд,Бен Бова,Джеймс Патрик Келли,Ким Робинсон,Дэвид Хартвелл,Кэтрин Крамер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 52 страниц)

– Мири! По-моему, наши мыши не добрались до следующего узла.

– Эй, Уильям, ты слышал? Мыши свернули в какую-то дыру.

– Слышу. Я посмотрю здесь.

Хуан с Мири повернули обратно по расщелине, разыскивая отверстие. Разумеется, никаких теней не было видно. Мелкий песок под ногами казался почти черным, опавшие сосновые иголки выглядели немногим ярче. И по сторонам остывающие песчаниковые стены только чуть пестрели красноватыми точками.

– Казалось бы, их нора должна светиться.

– Значит, они глубоко забрались. – Мири подняла пистолет-зонд и подключила радар. – Морская пехота спешит на помощь!

Они пересекли расщелину от одного сужения до другого. Когда «дуло» приставили прямо к камню, лавандовый узор эхограммы оказался гораздо подробнее, чем прежде. И в самом деле здесь были ходы, по размеру как раз для мыши, и уходили они в глубину скалы. Ребята за пять минут израсходовали три батарейки, но…

– Входа мы так и не нашли!

– Ищи дальше. Мы же знаем, что он здесь.

–  Сагау, Мири! Его здесь нет.

– Ты прав. – Это сказал Уильям. Он прополз первую половину расщелины, чтобы взглянуть на них. – Возвращайтесь. Малявки свернули еще до того, как проход сузился.

– Что? Откуда ты знаешь?

Уильям попятился, и ребята выбрались следом за ним. Старина Уильям не терял времени даром. Он смел сосновые иголки и шишки с края тропы. Его маленький фонарик лежал на земле.

Но ребята и без фонарика видели, что обнаружил Уильям. Край тропы, только что казавшийся холодным и темным, смутно краснел: красное сияние сочилось с поверхности скалы как слабая, направленная вверх струйка крови.

Мири распласталась на земле и принялась шарить там, где свечение было самым ярким.

– Ха, палец попал в дыру! До дна не достать. – Она потянула руку назад… и оранжевый фонтан выплеснулся вслед за ее ладонью и расплылся в воздухе, остывая до красного у них над головой.

И слабо потянуло дымком.

На мгновение компаньоны застыли, уставившись друг на друга, и выпученные глаза очков словно отражали их потрясение.

Поток теплого воздуха из норы иссяк.

И Мири, и Хуан уже стояли на коленях. Они всматривались изо всех сил, но низкое разрешение очков не позволяло им отчетливо разглядеть дыру – они видели просто пятно, красневшее немного ярче, чем все остальное.

– Попробуй «пистолет», Хуан.

Он прозондировал скалу над дырой и вокруг нее. Крошечный коридор расширялся в двух футах от входного отверстия, несколько раз разветвлялся и наконец вливался в сеть туннелей и пещерок.

– Так куда подевалась какашка, которую они заграбастали? Хорошо бы получить несколько изображений изнутри.

Хуан пожал плечами и подкормил свой зонд свежей батарейкой.

– Наверное, они далеко, за несколькими футами скалы. Крошка слишком маломощная, не дотягивает.

Хуан с Мири переглянулись и рассмеялись.

– Но у нас еще полно хлебных крошек! – Нащупав дыру, Хуан запустил в нее темный комочек. Узел загорелся в шести дюймах от входа, за первой развилкой туннеля.

– Попробуй еще.

Хуан быстро изучил схему туннелей.

– Если хорошенько прицелиться, спорим, она прокатится на пару футов!

Сигнал от крошки на мгновение пропал, а потом снова стал передаваться через первую. Есть!

– А от той, что мыши украли, – ничего, – вздохнула Мири. В туннеле светились две яркие точки, в шести и тридцати шести дюймах от них.

Хуан приставлял ствол «пистолета» к скале в разных местах. Радар на полной мощности мог прозондировать довольно толстый слой камня. Только много ли он поймет из выходных сигналов?

– Думаю, я сумею еще кое-что выделить, – сказал он, рискуя усугубить подозрения Мири, – Третья развилка туннеля. Ее преграждает… что-то мягкое.

К ним медленно продвигалась светящаяся клякса.

– Похоже на мышь.

– Ага… и она оказалась между двумя хлебными крошками – в положении, подходящем для двупозиционной радиотомограммы. Если я сумею все это скомбинировать…На мгновение вся вселенная для Хуана сосредоточилась в вопросе, как совместить «крошкотомограмму» с эхом радара. Изображение становилось все более детальным. Хуан на секунду вырубился и на миг после припадка забыл об осторожности.

Это и вправду была мышь. Она направлялась вверх по тоннелю, к выходу, за которым наблюдали люди. Им видны были даже ее внутренности, а также твердые участки – череп, ребра и конечности. И что-то торчало у нее в передней лапке. Все это напоминало какой-нибудь дешевый графический трюк. Жаль, что Мири не сочла это за трюк.

– Вот! Теперь я тебя раскусила, Хуан! В одиночку так быстро работать невозможно! Ты впустил Берти с его комитетом…

– Честно, Мири, я все сделал сам, – воскликнул Хуан, оправдываясь, когда ему следовало бы молчать.

– Из-за тебя нам поставят «единицу», а Берти получит все, что мы собрали!

Уильям наблюдал за ними так же равнодушно, как в прошлый раз, когда Мири стала нападать на Хуана. Только теперь он вмешался:

– Я вижу изображение, Манчкин, но… по-моему, он не лжет. Я думаю, он сделал это сам.

– Но…

Уильям повернулся к Хуану.

– Ты на таблетках, да, малыш? – мягко спросил он.

Если тайна раскрыта…

– Нет!

Постарайся, чтобы обвинение показалось нелепым!Но Хуан растерялся и не нашел слов.

Мгновение Мири смотрела на него разинув рот. А потом сделала то, о чем Хуан не раз думал впоследствии. Она вскинула руки ладонями вперед, чтобы заставить их обоих замолчать.

Уильям ласково улыбнулся.

– Не беспокойся, Мириам. Не думаю, что мы попадем в летний релиз «Foxwarner». Думаю, никто не узнает, о чем мы говорили на дне глубокого каньона, в густом тумане.

Девочка медленно опустила руки.

– Но… Уильям… – Она кивнула на светящееся у тропинки пятно. – Это никак не может быть естественным.

– Да, но в каком смысле они неестественные, Манчкин? Взгляни на изображение, которое получил твой друг Хуан. Ты видишь внутренности мыши. Это не аниматроник. – Уильям провел дрожащей ладонью по волосам. – Я подозреваю, что в какой-нибудь из местных лабораторий в самом деле упустили нескольких подопытных животных. Вероятно, эти существа не так умны, как люди, но у них хватило сообразительности, чтобы сбежать и одурачить тех… кто, говоришь, копался здесь в январе?

– Феретти и Восс, – тихо проговорила Мириам.

– Да. Возможно, чтобы одурачить их, достаточно было затаиться здесь, когда дно каньона покрывала вода. Я вполне уверен, что эти создания всего лишь самую малость умнее обычных лабораторных мышей. Но маленького преимущества может оказаться достаточно, чтобы изменить мир.

И Хуан понял, что Уильям имеет в виду не только мышей.

– Я не хочу менять мир, – сдавленно проговорил он. – Я просто хочу получить в нем свой шанс.

Уильям кивнул.

– Что ж, справедливо.

Мири переводила взгляд с одного на другого. Насколько мог разобрать Хуан, лицо ее было очень серьезно.

Мальчик повел плечом.

– Все в порядке, Мири. Думаю, Уильям прав. Мы здесь одни.

Она наклонилась к нему поближе:

– Это Берти тебя втянул?

– Отчасти. Мама подала заявку от всей семьи на участие в Фрэмингемском медицинском исследовании [103]103
  В городе Фрэмингеме с 1948 года проводится наблюдение практически над всем населением города с целью выяснения основных причин возникновения сердечно-сосудистых заболеваний и выработки мер профилактики. Здесь в более широком смысле.


[Закрыть]. Я показал свои результаты Берти после того, как провалил Адаптивность. Берти отправил анонимный заказ и прислал мне изготовленные на заказ таблеточки. Действуют они… – Он попытался рассмеяться, но издал звук, больше напоминающий хрип. – Многие решили бы, что это просто шутка. Понимаешь… – он постучал себя по макушке, – они дают мне очень, очень хорошую память. Все уверены, что человеческая память в наше время ничего не значит. Люди говорят: «Кому нужна эйдетическая память [104]104
  Эйдетическая память – вид зрительной памяти человека.


[Закрыть], когда запас памяти в твоей одежде в миллиарды раз больше?» Но дело не в этом. Теперь я могу идеально запоминать большие блоки информации, а моя «носилка» снабжает все, что вижу, иерархическими ярлычками. Так что для того, чтобы оперировать памятью своего компьютера, мне достаточно назвать несколько номеров. Это дает огромное преимущество при постановке задач.

– То есть Берти стал твоим лучшим другом, потому что ты – его супероружие?

От злости она говорила очень тихо, но теперь ее ярость была направлена не на Хуана.

– Неправда! Я изучил этот эффект запоминания. Сама идея возникла Из анализа моих медицинских данных. Даже с таблетками подобное действие проявляется у одного на тысячу. Берти никак не мог заранее знать, что я – тот один.

– А, конечно, – кивнула Мири и замолчала.

Хуан терпеть не мог этой манеры: вроде бы согласиться и предоставить тебе самому догадываться, что такого дурацкого ты сказал… У Берти отличные связи. У него связи везде: в исследовательских группах, на рынке идей. Но может быть, Берти нашел еще более простой способ. Сколько у него приятелей? И скольким он предложил воспользоваться своими таблеточками? Те – их наверняка было большинство, – на ком действие почти не проявилось, так и остались случайными приятелями. Но с кем-то Берти сорвал крупный куш. Как со мной.

– Но ведь Берти – мой лучший друг!

Ни за что не разревусь.

– Будут у тебя и другие друзья, сынок, – мягко сказал Уильям. Он пожал плечами. – Раньше, пока я не растерял последние мозги, у меня был дар. Я мог заставить слова петь. Я бы пожертвовал почти всем на свете, лишь бы вернуть его. А ты? Каким бы способом ты ни приобрел этот талант – он твой чудесный дар. И ты обязан им только самому себе, никому другому.

Мири тихо сказала:

– Не знаю, Хуан. Медикаменты на заказ не запрещены, как наркотики в двадцатом веке, но от их применения не зря отказываются. Их невозможно тщательно протестировать. То, что ты принимаешь, может…

– Знаю. Они могут поджарить мне мозги. – Хуан прижал ладонь к лицу и ощутил холодный пластик очков. На мгновение он обратился внутрь себя. Все прежние страхи и стыд всколыхнулись в нем… и отступили перед удивлением, что во всем мире его сумел понять только этот старик.

Но даже сейчас, даже с закрытыми глазами, он не оборвал контакта и видел виртуальные огоньки хлебных крошек. Несколько секунд он безучастно наблюдал за ними, а потом изумление прорвалось сквозь замешательство.

– Мири… они двигаются!

– А?

Она была еще дальше в своих мыслях, чем он.

– Правда! Вниз по туннелю, удаляются от нас!

Уильям приблизился к норе и припал ухом к камню.

– Бьюсь об заклад, наши маленькие друзья потащили ваши шарики вслед за первым.

– Ты можешь принять с них хоть какое-то изображение, Хуан?

– Да… вот одно. – Светящийся пол туннеля. Пушистые кучки чего-то вроде мелко порванной бумаги. Через несколько секунд сквозь скалу слабо просочился виртуальный свет. Маячок первой крошки! – Она располагалась в пяти футах под поверхностью скалы. Нащупала другие узлы и передает через них.

– Мы можем и их потерять.

Хуан протиснулся мимо Уильяма и бросил в нору еще две крошки. Одна прокатилась на добрых три фута. Вторая остановилась было в шести дюймах, но вдруг начала двигаться «сама по себе».

– Мыши раскидывают для нас узлы!

Все маячки, кроме самого дальнего, светились на полную яркость. Картинок теперь было в избытке, только очень низкого качества. Крошки нагревались в горячем воздухе туннелей, и на снимках отражалось очень мало деталей. Разве что сами мыши: лапки, мордочки и блестящие глаза.

– Эй, заметил занозу в лапке у той бедняжки?

– Да, по-моему, эту мышь я уже видел. Погоди, вот и изображение с первой украденной крошки. – Сперва ничего было не разобрать. Опять не тот формат? Нет, тут другое. – Картинка в нормальном зрительном восприятии, Мири!

Он закончил преобразование.

– Как… – Она резко выдохнула.

Масштабной отметки не было, но пещерка не могла оказаться больше пары футов в поперечнике. Камера хлебной крошки представляла ее просторным залом с высоким потолком, где собрались десятки белых мышей, и их темные глазки сверкали в отблесках огня… горевшего посередине.

– Думаю, Мириам, свою «пятерку» ты заработала, – тихо сказал Уильям.

Мири не ответила.

Мыши плотными рядами теснились к пламени. Три из них стояли в центре, на возвышении, – неужели поддерживали огонь? Он мерцал и колебался, больше напоминая пламя свечи, чем костер. Но смотрели мыши не столько на него, сколько на хлебную крошку. Для их собрания крошки Берти представлялись чудесным явлением.

– Смотрите! – Мири наклонилась вперед, упершись локтями в коленки. – «Foxwarner» в своем репертуаре. Медленный огонь в помещении вроде этого… все «мыши» давно должны были отравиться угарным газом.

Данных спектрального анализа крошки не передавали, так что как знать? Хуан вывел схему туннелей, а также запросил данные об их ширине и расположении входов и выходов. Поразмыслив несколько секунд, он поставил задачу своей «носилке».

– Нет… там достаточно хорошая вентиляция.

Мири покосилась на него:

– Ух ты! Быстро ты это.

– Твоя «Энифани» справилась бы мгновенно.

– Зато я минут пять формулировала бы задачу.

Поступила новая картинка: отблеск пламени на потолке.

– Мыши катят крошку к огню.

– Думаю, просто пинают.

Еще одна картинка. Крошку снова перевернули, и теперь она смотрела вперед, на трех мышей, которые выходили из туннеля, толкая перед собой вторую крошку.

Следующая картинка была размытой: все стремительно двигалось, мелькнуло инфракрасное изображение пещеры с затушенным огнем.

– Что-то их встревожило, – заявил Уильям, не отнимая уха от скалы. – Я слышу шорох и писк.

– Какашка возвращается! – воскликнула Мири.

– У этих мышей хватило мозгов заподозрить яд. – В тихом голосе Уильяма сквозило удивление. – До сих пор они набрасывались на наши подарки, как маленькие дети. А теперь заметили, что появляются все новые крошки, и кто-то поднял тревогу.

Картинки по-прежнему поступали, но все в инфракрасном – беспорядочные тепловые пятна: мыши суетились и метались во все стороны. Огоньки маячков сближались и двигались к выходу в трех футах над дном расщелины. Другие направлялись к первому отверстию.

Хуан приставил «дуло» «пистолета» к скале и в нескольких местах прозондировал камень. Он уже неплохо научился распознавать эхо живой плоти.

– Почти все мыши удаляются от нас. Остался только арьергард, который выталкивает наверх крошки. Целая толпа катит крошки к дырке у вашей головы, Уильям.

– Уильям, быстрее! Контейнер службы доставки! Мы можем поймать нескольких, когда они вылезут.

– Я… Вот он. – Уильям поднялся и, вытащив из рюкзака коробку, открыл ее и приставил к норе.

Секундой позже что-то тихонько заскреблось, но рука Уильяма, как всегда, дернулась. Хуан успел заметить мохнатую шкурку и летящую крошку.

Уильям резко захлопнул контейнер и отшатнулся от неожиданности, когда из нижнего отверстия выскочили еще три мыши. Мгновение их блестящие глазки смотрели на людей. Мири бросилась было на них, но зверьки уже шмыгнули но тропе в сторону океана. Девочка встала и посмотрела на Уильяма.

– Много поймал?

– Четырех. Малютки так торопились, что сами наскочили на меня.

Он крепко держал контейнер. Из коробки доносился топот крошечных ног.

– Здорово! – воскликнула Мири. – Вещественное доказательство.

Уильям не ответил. Он стоял, уставившись на контейнер в своих руках. Потом резко развернулся и прошел немного по расщелине, туда, где она расширялась и ни кустарник, ни сосны не заслоняли неба.

– Извини, Мириам. – Он подбросил коробку высоко в воздух.

Секунду она была почти невидима, потом на ней вспыхнуло кольцо реактивных двигателей. Крошечные ослепительно белые огоньки осветили контейнер, круживший над землей. Затем он стал медленно подниматься, продолжая раскачиваться. Хуану представилось, как мечутся в нем крохотные пассажиры. Бесшумно для человеческого уха коробка взлетала все выше и выше. Огоньки двигателей расплывались в тумане. Они уже казались тускло светящимся пятном, когда посылка наконец скрылась из виду за краем каньона.

Мири застыла, умоляюще простирая руки.

– Дедушка, ну зачем?

Старик ссутулился и перевел взгляд на Хуана.

– Готов поспорить, ты понял, верно, малыш?

Хуан смотрел туда, где еще мгновение назад мерцал контейнер. Четыре мышки, мечущиеся в помятой коробке. Хуан понятия не имел, какие правила существуют на мини-площадках, но в такой дыре, как Джамул, установки для запуска посылок вряд ли направляют много жалоб. Там у мышек появится шанс. Хуан взглянул на Уильяма и коротко кивнул.

Выбираясь из каньона, они почти не разговаривали. У самого верха, где тропа была широкой и пологой, Мири с Уильямом пошли рядом, держась за руки. На лице девочки виднелись капельки, может быть слезы, хотя голос ее не дрожал.

– Если те мыши настоящие, мы поступили ужасно, Уильям.

– Может быть. Прости, Мириам.

– …Но я не думаю, что они настоящие.

Старик не ответил. Немного помолчав, Мири продолжила:

– Знаешь, почему? Посмотри на первую картинку, которую мы получили из того зала. Прямо как в театре. Там не было ни мебели, ни украшений на стенах, но это явно зал собраний, и мыши стояли совсем как люди на старинных городских собраниях. И в центре…

Слушая ее, Хуан рассматривал картинку. Да, в центре совсем как на сцене – стоят три большие белые мыши. И самая крупная привстала на задние лапки и смотрит прямо в объектив. Одна лапка вытянута вперед… и в ней зажато что-то длинное и острое. Ребята уже видели такие штуки на других картинках, только не сумели разобрать, что это. Но при нормальном свете можно было безошибочно идентифицировать оружие – копье.

Мири развивала свою мысль:

– Смотри, это же подсказка, шуточка «Foxwarner». Естественное проявление интеллекта у животных не было бы так похоже на кадр из фильма. Ну вот. Когда мы с Хуаном представим отчет об экзаменационной работе, «Foxwarner» расколется. Самое позднее к обеду мы станем знаменитостями.

И моя маленькая тайна выйдет наружу.

Мири, как видно, поняла молчание Хуана. Она шагнула к нему и взяла его за руку так, чтобы все трое были ближе друг к другу.

– Слушай, – тихо заговорила она. – Мы не знаем, что записал, если вообще записал, про нас «Foxwarner». Наше снаряжение не обнаружило никаких сенсоров, только самих мышей. Мы и сейчас еще в густом тумане. Значит, или «Foxwarner» невероятно ловок, или они про нас не пронюхали. Она кивнула наверх. – Через несколько минут мы снова окажемся в большом мире. Берти, а может, и «Foxwarner» станут вертеться вокруг. И независимо от того, что, по-вашему, случилось сегодня ночью… – Она запнулась, и Хуан закончил:

– Что бы на самом деле ни случилось, кое о чем нам лучше промолчать.

Девочка кивнула.

Берти тащился за Хуаном от Мири до самого дома: убеждал, подлизывался, требовал. Он хотел знать, что задумала Мири, что они делали и что видели. Когда Хуан выдал ему результаты тестирования какашек и на том умолк, Берти страшно разобиделся, вышиб Хуана из своей команды но неограниченному и оборвал все связи. Полное Великое Оледенение. Добравшись домой, Хуан с великим трудом изобразил перед мамой, что все в порядке.

Но как ни странно, в эту ночь он отлично спал. И проснулся, когда яркий свет утреннего солнца наполнил комнату. Тогда Хуан вспомнил: Берти отверг его. Я должен быть расстроен…Это могло означать, что он провалил неограниченный и потерял лучшего друга. Но почему-то сильнее всего в нем было чувство… свободы.

Хуан натянул одежду, подключил контакты и спустился вниз. Обычно в это время он уже был в сети, выясняя, чем занимались его друзья, пока он тратил время на сон. Этим Хуан займется попозже, и с таким же удовольствием, как всегда. Но пока молчание было ему приятно. Перед глазами светилась дюжина красных огоньков, требующих ответа, в основном от Берти. Темы сообщений беспорядочно мигали. Впервые Хуану не пришлось заискивать, чтобы положить конец Великому Оледенению.

Мама подняла голову, оторвавшись от завтрака.

– Ты не в сети, – заметила она.

– Ага.

Хуан, склонившись над столом, принялся за хлопья. Отец рассеянно улыбнулся ему и продолжал есть. Сидел он сгорбившись и смотрел в никуда.

Мать перевела взгляд от одного к другому, и по лицу ее пробежала тень. Хуан немного распрямился, чтобы ей видна была его улыбка.

– Просто я устал бродить пешком. – Тут он кое-что вспомнил. – Кстати, спасибо за карты, мам.

Она недоуменно посмотрела на него.

– Мири обращалась в «411» за последними сведениями о Торри-Пайнс.

– О! – Лицо мамы посветлело. Эту работу выполняла именно она. – Как твой экзамен?

– Еще не знаю. – С минуту они ели молча. – Наверное, сообщат сегодня днем. – Он присмотрелся к ней через стол. – Эй, а ведь ты тоже не в сети.

Она скорчила рожицу и улыбнулась ему.

– Непредвиденный отдых. Те киношники отказались от наших услуг.

– А-а…

– Именно этого следовало ожидать, если их деятельность в восточном округе была связана с находками в Торри-Пайнс. Мири сочла бы этот отказ веским доказательством. Может, так оно и было, но они с Мири еще ночью сдали отчет по локальному проекту, первыми закончив экзаменационную работу. Если насчет мышек они не ошиблись, «Foxwarner» уже знает, что их замысел раскрыт, и можно ожидать начала шумихи. Однако ни одного официального сообщения не было, только вызовы Берти да еще нескольких одноклассников.

Подождем до обеда. Мири считала, что столько времени понадобится крупному кинопредприятию, чтобы перейти к действиям. К тому времени они будут знать, реальность они видели или кино. А его собственная тайна… или раскроется, или нет.

Хуан попросил еще одну порцию хлопьев.

У него был утренний экзамен, поэтому мама позволила ему взять машину до Файрмонта. Хуан приехал заблаговременно.

Профильный экзамен был индивидуальным, и запрашивать информацию за пределами класса запрещалось. Как и на экзамене по математике у мисс Уилсон, требовалось перелопатить кучу древнего материала, которым ни один нормальный человек и не поинтересуется. А темой профильного становилась та или иная специализация.

И сегодня… это оказалась «Regna 5».

В папино время, когда «Regna 5» была новинкой, компетентных специалистов три года готовили в технических колледжах.

Легкий орешек. Хуан потратил пару часов, просматривая руководства и интегрируя навыки… и вполне мог приступать к работе программиста.

К полудню он был свободен и получил «пятерку».