Текст книги "Перворожденный"

Автор книги: Артур Чарльз Кларк

Соавторы: Стивен М. Бакстер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

ЧАСТЬ 4
РЕШЕНИЯ

47. Выбор
Июль 2070 года

Юрий вбежал в комнату и расстелил на столе свой гибкий компьютер.

– Наконец-то я получил кое-что с «Мира»!

Компьютерный экран начал заполняться картинками неизвестных миров, мутными фотографиями, зеленоватыми карандашными набросками.

В Банке номер два на Уэллсе, в «доме», имелся большой надувной стол, который команда использовала для еды, работы и совещаний. Этот разборный стол можно было разбить на два или три сегмента. Майра поняла, что это тоже связано с психологией замкнутого пространства: если команде не хотелось собираться за одним столом, то она имела возможность этого не делать.

Но теперь все сегменты большого стола были сдвинуты в одно целое. Много дней подряд этот стол находился в центре чего-то, что напоминало бессрочную конференцию. Юрий пытался найти смысл в тех альтернативных марсианских изображениях, которые телефон Байсезы очень медленно и мучительно передавал через Глаз на станцию по низкочастотной связи. Элли продолжала упорно исследовать гравитационную ловушку Глаза. Только Ханс Гритчфилд абсолютно не касался никаких аспектов квинт-бомбы, настаивая на том, что ему и так хватает забот с его любимыми машинами.

А Майра, Алексей и Грендель Спет, которые мало чем могли помочь изысканиям, мрачно сидели за истертым столом и пили холодный кофе.

В этом марсианском модуле везде заметны следы бедности и убогости, думала Майра, сравнивая здешние условия с обширными, богатыми и хорошо освещенными апартаментами на «Циклопах». И, однако же, Афина продолжала настаивать, что команда марсианского полюса находится на переднем крае битвы с врагом, угрожающим всей Солнечной системе. Взрыв в поясе астероидов был виден во всех населенных людьми мирах. Земная цивилизация, до сих пор не пришедшая в себя после солнечной бури, затаилась в своих похожих на бункеры домах и ждала.

Время шло. На Марсе тоже начала подниматься паника. Земной военный корабль «Либерейтор» находился уже в нескольких днях пути от Марса, и все знали, зачем он сюда летит.

– Хорошо, – сказал Юрий. – Вот что мы имеем. Насколько я понимаю, мы все, здесь присутствующие, пришли к согласию, что Вселенная «Мира» включает в себя образцы из разных временных пластов. Репрезентативные примеры солнечной жизни в моменты их наивысшего расцвета в каждом из миров.

– Все солнечные детки в самом очаровательном возрасте, – поддакнула ему Грендель. – Но это же не может длиться долго! Я имею в виду, что Венера и Марс должны были достичь пика развития своей биосферы в ранние периоды существования Солнечной системы, когда Солнце было не таким горячим, как сейчас. Насколько мы можем предположить, солнце «Мира» является копией солнца тринадцатого века. Это солнце слишком горячо для тех миров. Они не смогут долго выдерживать его температуру!

– Но! – возразил Юрий. – Факт в том, что там находятся миры Солнечной системы, какими они были в далеком прошлом. Вопрос в том, как они прошли путь из прошлого в будущее, что случилось с ними, что они стали такими, как сейчас? Возьмем, к примеру, Венеру. Мы считаем, что этот случай нам понятен. Теплица с богатой растительностью, теплые, постоянно кипящие от газов океаны, вода, пронизанная солнечным светом… И все это, однако, исчезло.

Когда-то Венера была влажной, голубой и безмятежной. Расположенная близко к Солнцу, она начала перегреваться, а ее океаны – испаряться. Вместе с этим испарением над Венерой возникла новая, плотная атмосфера, этакое одеяло из двуокиси углерода, которая поднималась из глубин морского дна. Парниковый эффект нарастал, пока суша не раскалилась докрасна.

– Картинка кошмарная, но нам все понятно. В отношении Венеры наши модели работают, – продолжал Юрий. – А теперь вернемся к Марсу. Когда-то Марс был очень похож на Землю. Однако он был слишком маленьким и слишком далеко отстоял от Солнца. Постепенно он высох и остыл. Все это более или менее понятно. Но теперь посмотрите сюда!

Он развернул на столе контрастные очертания древнего Марса, на котором они сейчас находились, и молодого Марса из Вселенной «Мира». Северное полушарие древнего Марса было заметно придавлено по сравнению с высокой циркулярной аркой его же, только молодого.

– Что-то здесь случилось, – сказал Юрий, все более раздражаясь. – Что-то ужасное и насильственное!

Майра тоже это видела. Словно бы по темени планеты ударили громадным молотом, причем этот удар пришелся как раз на это самое место, где они сейчас находились, на северный полюс. Удар был настолько сильным, что благодаря ему образовался Ваститас Бореалис, кратер, занимающий едва ли не все северное полушарие.

Смысл происшедшего дошел до всех сразу.

– Квинт-бомба, – тихо выдохнул Алексей. – Размером, подходящим для Марса. И направленная именно сюда, на северный полюс. Только так можно достичь результата, который мы имеем. Слезы Солнца. Но почему? Почему надо было бомбить Марс, а не Венеру?

– Потому что Венера была безвредной! – прорычал Юрий. – Венера была преимущественно водным миром. Если на ней и возник разум, то он был заключен в рамки донной культуры. И если он использовал металлы, то разве что из геотермальных источников. Никаких сигналов, которые можно было уловить издалека, с Венеры никто не посылал. Никаких дорог, городов.

– А марсиане всего этого достигли, – сказала Майра.

И вознаграждением за их труды стал мощный, убивающий все живое удар.

Грендель пришла в волнение.

– Я думаю, что здесь видны элементы стратегии! Судя по всему, цель Перворожденных заключалась в том, чтобы подавить технологически продвинутые цивилизации. Но они действовали, как бы это сказать… экономно. Если в Солнечной системе появлялась причина для беспокойства, они сперва устраивали в ней солнечную бурю. Вроде как проходились по ней паяльной лампой. Жестокий, жуткий, но достаточно дешевый способ стерилизовать всю систему. Могу поклясться, что, стоит нам копнуть поглубже, и мы найдем на Марсе следы древней солнечной бури. Но если этот способ не срабатывал, то есть если миры продолжали развиваться дальше, то они били по ним более точно и целенаправленно. Такой мишенью когда-то стал для них Марс. А теперь пришла очередь Земли.

– В таком случае мы должны признать, что они работают весьма чисто, – буркнул Юрий.

Алексей сказал:

– Кроме того, теперь мы знаем от Афины и от ее Мудрости, что не мы одни оказались в подобном положении. Операции Перворожденных распространяются на все времена и все пространства. «Впереди них всепожирающее пламя; позади них пламя всесожигающее. Впереди них сады Эдема, позади них пустыня. И, больше того, никто и ничто не ускользнет от них». Книга Иоиля.

Майра сдвинула брови.

– Давайте не лицемерить. Вполне возможно, что мегафауна Австралии и Америки то же самое думает про нас.

Но Алексей все еще пребывал в апокалиптическом настроении.

– Они как боги, – сказал он. – Может быть, нам следует им поклониться?

– Пожалуй, не стоит, – сухо оборвал его Юрий. – Вот марсиане им не поклонились.

– Правильно! – одобрила его Элли, внезапно появляясь в комнате с гибким компьютером в руках. – Марсиане нанесли ответный удар. И мы, очевидно, тоже сможем это сделать! – Вопреки царящей в комнате атмосфере страха и подавленности, она улыбалась.

– Помните это? – Элли развернула на столе софтскрин, на котором были высвечены уже знакомые всем символы:

– Я обратилась за анализом к знакомым, и все они пришли к согласию… кстати, и о времени тоже… Но мне кажется, что все это имеет смысл…

– Говори! – поторопил ее Юрий.

– Посмотрите на эти формы. Что вы видите?

Алексей ответил:

– Как что? Треугольник, квадрат, пятиугольник, шестиугольник. Ну и что из этого?

– Сколько у них сторон?

На этот раз ответил Юрий:

– Три, четыре, пять, шесть.

– А что будет, если эту последовательность продолжить? Что дальше?

– Семь сторон. Семиугольник. Восемь сторон. Восьмиугольник. – Дальше Юрий несколько растерялся и взглянул на Майру. – Девятиугольник?

– Звучит правдоподобно, – ответила та.

– А дальше? – настаивала Элли.

Алексей ответил:

– Десять сторон. Одиннадцать. Двенадцать…

– А если продолжать увеличивать стороны все дальше и дальше? Куда эта последовательность приведет?

– В бесконечность, – ответила Майра. – Многоугольник с бесконечным числом сторон.

– Который на самом деле является?..

– Окружностью.

Юрий спросил:

– И что, по-твоему, мы здесь видим, Элли?

– Марсиане не смогли отразить свою квинт-бомбу, или что там Перворожденные на них наслали. Но, по-моему, это символическая запись того, чего они достигли. Начнем с того, что они смогли построить, то есть с треугольника и квадрата, простых форм, которые они каким-то образом вычислили. Они нашли конечные средства для поимки бесконечности. И они поймали Глаз, который должен был располагаться прямо под эпицентром, в ожидании, когда придет время, и он станет свидетелем всеобщей деструкции. – Она взглянула на Алексея. – Видишь, Алексей, они бросили вызов богам!

Грендель хмыкнула.

– Как возвышенно! – горько сказала она. – И, несмотря на это, марсиане исчезли. Как жаль, что их сейчас нет среди нас, и мы не можем попросить их о помощи.

– Но они есть! – твердо сказала Элли.

Мысль Майры бешено заработала.

– Она права! – воскликнула она. – А что если есть способ послать им письмо? Не на наш Марс, а на Марс «Мира»? О… ведь там же нет космических кораблей… – разочарованно оборвала она саму себя.

– И радио, – поддакнул ей Алексей.

Майра не сдавалась:

– И все же…

Юрий огрызнулся:

– Что здесь еще можно придумать?

Элли быстро заговорила:

– Для начала мы можем послать эти символы. Их будет достаточно, чтобы показать, что мы тоже кое-что понимаем. Мы должны спровоцировать марсиан «Мира» на ответную реакцию! То есть я хочу сказать, что хотя бы некоторые из них придут к нам из того временного пласта, когда им было известно о Перворожденных.

Грендель покачала головой.

– Ты это серьезно? Твой план состоит в том, чтобы послать письмо в параллельную Вселенную, где, как мы надеемся, существует марсианская цивилизация, выброшенная из времени наподобие Солнечной системы из космической фантастики? Я правильно тебя поняла?

– Не думаю, что сейчас время для здравого смысла, Грендель, – возразила Майра. – Все рациональные средства, которые испробовали военно-космические силы Земли, не сработали. Значит, нам нужно защищаться экстраординарными средствами. В конце концов, для создания щита против солнечной бури тоже потребовалось нетривиальное мышление. И беспрецедентные усилия, чтобы его построить. Может, настало время снова выйти за рамки привычных представлений?

Все зашумели, посыпались бесчисленные вопросы, завязалась горячая дискуссия. Будет ли неустойчивая связь через марсианский Глаз на устаревший телефонный аппарат Байсезы достаточно надежной, чтобы осуществить задуманное? И как смогут американцы девятнадцатого века, живущие в скованном льдами Чикаго, разговаривать с Марсом? Телепатически?

Вопросов множество, ответов мало.

– Хорошо, – медленно произнес Юрий. – Но самый главный вопрос таков: что будет, если марсиане ответят? Что они смогут сделать?

– Напасть на квинт-бомбу со своими метательными машинами и температурными лучами, – насмешливо ответила Грендель.

– Я говорю серьезно. Мы должны все заранее обдумать, – продолжал Юрий. – Проиграть разные сценарии. Элли, может, ты за это возьмешься? Сочини что-нибудь вроде военной игры, где будет фигурировать угроза квинт-бомбы.

Элли кивнула. Алексей сказал:

– Даже если Байсеза найдет способ все сделать, как надо, может, нам следует оставить за собой право вето, потому что мы не можем даже себе представить, как отреагируют марсиане. Нам следует послать сигнал Афине. В любом случае, решение касается не только нас.

– Хорошо, – согласился Юрий. – В ближайшее время нам следует приступить к работе над нашим планом. Если, конечно, кто-нибудь не предложит что-нибудь получше. – Его злоба перешла в радостное возбуждение. – Эй! Почему мрачные лица? Мы здесь сидим, как медведи в берлоге. Но если наш план сработает, то глаза истории будут устремлены на нас! Наш модуль с этим самым столом посередине будут рисовать художники, а этот день станет праздничным на все последующие времена! Вроде как подписание Декларации независимости!

– Ну, если так, – сказал Алексей, – то мне надо побриться.

– Хватит болтать! – крикнула Грендель. – Давайте работать!

Все встали из-за стола и разошлись по своим рабочим местам.

48. Сигнал на Марс

И снова Байсеза, Абди и Эмелин были вызваны в приемную мэра Райса в Сити-холл.

Мэр их уже ждал. Он полулежал, водрузив свои обутые в сапоги ноги на стол, и курил сигару. Рядом с ним находился профессор Джиффорд Окер, астроном из университета.

Райс махнул им рукой, чтобы они садились.

– Вы просили моей помощи. – Он сразу же перешел к делу. В руках он держал письмо Байсезы, в котором были нацарапаны марсианские символы: треугольник, квадрат, пятиугольник и шестиугольник. – Вы считаете, что мы должны послать это марсианам.

Байсеза сказала:

– Я понимаю, что вам это кажется бредом сумасшедшего, однако…

– О, мне приходилось иметь дело и с более сумасшедшими идеями. Но я тут же обратился к Джиффорду за советом. Он мне наплел массу всякой чепухи относительно электромагнитных волн Герца и космических жучков Жюля Верна. Воистину, господа, о чем мы толкуем? О космических кораблях! Когда мы не можем протянуть железнодорожную ветку между нами и побережьем!

Окер с выражением страдания на лице смотрел в сторону, но молчал. Очевидно, его пригласили сюда, только чтобы унизить.

– Итак, – продолжал Райс. – Я послал этот запрос одному человеку в Чикаго, который вроде бы может кое-что смыслить в том, как это сделать. Правда, ему сейчас семьдесят девять лет, и после Обледенения он посвятил себя работе в Чрезвычайном Комитете, хотя Чикаго даже не его родной город! И тем не менее он сказал, что поможет. В три часа он обещал мне позвонить. – Он вынул из кармана часы. – А это значит, что прямо сейчас.

Почти целую минуту все сидели в полном молчании и ждали. Затем на стене зазвонил телефон.

Райс сделал знак Байсезе, чтобы она тоже подошла к телефону вместе с ним, затем поднял трубку и начал говорить. Байсеза слышала только обрывки монолога с другого конца провода, произнесенные в традиционном, высокопарном бостонском стиле. Однако суть была ясна.

«… Сигналы невозможны. Нам надо сделать знак! Достаточно большой, чтобы его можно было видеть из космоса. Его надо нанести на белую поверхность ледяной шапки… Надо выкопать траншею длиной в сто миль по форме этих фигур и размером как можно больше… Заполнить их деревом, нефтью или тем, что есть в наличии. Затем поджечь… Ночью будет виден свет костров, днем дым… Эти чертовы марсиане должны быть совсем слепые, чтобы такого не увидеть…»

Райс кивнул Байсезе.

– Мысль вам понятна?

– Только непонятно, где найти рабочую силу…

– Чего тут непонятного? Стадо мамонтов, запряженных в плуги, сделает эту работу за месяц.

– Мамонты… обеспечивающие сигнал на Марс… на североамериканской ледяной шапке… – Байсеза с сомнением покачала головой. – В любых других условиях такое показалось бы просто бредом. Только еще одна вещь, господин мэр! Не поджигайте огни, пока я не сочту нужным это сделать. Я поговорю с моими людьми, мы сверим часы… Ведь дело затевается нешуточное!

Он медленно кивнул.

– Хорошо. Что-нибудь еще?

– Нет. Сигналы, нанесенные на снегу. Разумеется, такой вариант возможен. Я хорошенько обдумаю все детали.

– Вам не придется этого делать! – ухмыльнулся Райс с сигарой во рту. – Пусть все делает он! Он потому и знаменит, что на многое способен. Идет? Спасибо, мистер Эдисон, – произнес он в телефон. – Вы в который раз сберегли наши силы и время. С вашей стороны это очень благородно. Огромное вам спасибо, сэр! – Он повесил трубку. – Кудесник из Бостона! Парень что надо!

49. Ареосинхронная орбита

«Либерейтор» достиг синхронной орбиты Марса. Либи развернула корабль так, что под ногами Эдны стала видна поверхность планеты.

На геосинхронной орбите Эдна бывала и раньше. Здешний опыт ничем не отличался от прежнего: Марс с ареосинхронной орбиты был почти такого же размера, как Земля со своего геосинха: не более бейсбольного мяча. Однако солнечного света здесь было явно меньше. Марс был темнее Земли, этакое сморщенное охристое яблочко по сравнению с яркой голубизной земного фрукта. В данный момент Марс был освещен почти наполовину, и Эдна видела внизу бриллиантовый блеск куполов Порта Лоуэлла. Он находился почти на границе света и тени и едва ли не точно под днищем «Либерейтора».

– Не могу поверить, что мы здесь, – сказала она.

В ответ Джон Меттернес хмыкнул:

– А я не могу понять, зачем мы здесь!

Тем не менее они сюда прилетели. Вряд ли во всей земной Вселенной нашелся бы хоть один человек, который не был бы наслышан о «Либерейторе» и о том, что он несется сейчас через Солнечную систему в облаке экзотических продуктов взаимодействия материи и антиматерии прямо к Марсу, причем с отключенным защитным полем, которое делало его невидимкой. Эдна думала о том, что, наверняка, сейчас множество глаз на Марсе смотрят на небо, по которому в самом зените движется новая яркая звезда. Она надеялась, что само присутствие в этих небесах «Либерейтора» настолько напугает марсиан, что они исполнят все, что требует Земля.

Раздался звонок, говорящий о поступившем сигнале.

Джон включил нужный дисплей.

– Брандмауэр на связи, – сказал он.

Очевидно, такова была ирония, и после всех событий в Солнечной системе он собирался вывести из строя корабль путем открытия его систем для разных вирусов, которые вполне могут сюда поступить вместе с марсианским приветствием.

– Пусть говорят, – осторожно согласилась Эдна.

На экране перед Эдной возникла голограмма: молодая женщина, улыбающаяся, представительная, с несколько отрешенным взглядом. Она показалась всем до странности знакомой.

– «Либерейтор»! Говорит Лоуэлл! Доброе утро!

– Лоуэлл! Говорит «Либерейтор»! – ответила Эдна. – Да, доброе утро. Мы вас видим внизу. Вид красивый. Наш корабль имеет регистрационный номер СС-1-147…

– Мы знаем, кто вы такие. Мы видели, как вы прилетели.

– Мне знакомо ваше лицо, – встрял в разговор Джон Меттернес. – Амфревиль. Паула, кажется. Вы дочь героини.

– Я живу спокойно, – безмятежно ответила девушка.

Эдна сказала:

– Мы все надеемся, что сегодняшний день тоже будет для вас спокойным, Паула.

– Да, мы все на это надеемся. Но вы что-то замышляете, не так ли?

– Разве? – Эдна наклонилась вперед, стараясь выглядеть более солидно и уверенно, чем чувствовала себя на самом деле. – Паула, и вы, и те, с кем вы общаетесь, наверняка знают, зачем мы здесь.

– В Порте Лоуэлл Байсезы Датт нет.

Тщательно подбирая слова, Эдна сказала:

– Я уполномочена применить силу. В сущности, для разрешения проблемы мне приказано ее применить. Подумай о том, что это значит, Паула. Это будет первая война между законными властями на Земле и одной из космических коммун. Прецедент не слишком хороший, тебе не кажется?

Джон добавил:

– Мисс Амфревиль! Нам известно, что Порт Лоуэлл не является крепостью.

– Вы можете посоветоваться со своей совестью. Конец связи.

Меттернес провел рукой по волосам.

– Надо подождать подтверждения с Земли, – сказал он.

Эдна покачала головой.

– Никаких подтверждений не надо. Наши приказы совершенно ясны. Ты просто слишком медлителен, Джон.

– Кто меня за это осудит? Лоуэлл внизу – сидящая утка для охотника. У меня такое чувство, что мы переходим какие-то границы…

Зазвенел сигнал тревоги. Все панели по периметру рубки засветились красным светом. Появилось совершенно невозможное ощущение качки, корабль сдвинулся с места.

– Черт! – выругалась Эдна. – Что это такое? Оба бросились к диагностическим экранам. Первой заговорила Либи.

– Чтобы избежать дальнейшего огня, надо активировать защитную оболочку.

Эдна крикнула:

– Что случилось?

– Мы потеряли комплекс антенн и часть солнечных батарей. К счастью, все системы корабля имеют троекратный запас прочности. Контакт с Землей не нарушен…

– Лазерный луч, – сказал Джон, тщательно проверив все данные. – Господи Всемогущий! Нас подорвали с помощью лазерного луча!

– Где источник? Нас атаковали?

– Он шел с планеты, – ответил Джон. – Не с другого корабля. Это лазер космического подъемника.

– Но на Марсе нет никаких космических подъемников!

– Пока нет, но они уже установили у себя лазеры. Вот гнусные сволочи!

Либи сказала:

– Надо полагать, что это предупредительный выстрел. Они вполне могут вывести нас из строя. Как я сказала, теперь мы в защитном поле, и я предпринимаю маневры для ухода из-под удара…

– Хорошо, Либи, спасибо. – Эдна взглянула на Джона. – Ситуация понятна? Ты согласен с тем, как мы должны действовать? – Теперь в его одобрении она не нуждалась. Эдна была офицером и находилась на боевом задании. Но почему-то чувствовала, что не может обойтись без его одобрения.

В конце концов, он согласился.

– Приготовь торпеду. Удар атомной бомбой малой мощности. – Она вызвала на экране план Лоуэлла и нажала на зеленый купол. – Давай начнем с фермы. Таким способом мы принесем наименьший вред.

– Ты хочешь сказать, что мы убьем не так много народа? – Джон хрипло рассмеялся. – Слушай, Эдна, этот купол вовсе не ферма. Они проводят там экспериментальные программы. Выращивают гибриды земной и марсианской жизни. Если ты ее снесешь…

– Загружай! – приказала она твердо, отбросив все свои сомнения.

Запуск торпеды был серьезным событием. Корабль зазвенел, как колокольчик.

В комплексе «Горный воздух» изображение последствий атаки «Либерейтора» вызвало шок, особенно голограмма Марса с глубокой раной на поверхности.

– Не могу поверить, что это случилось в мое председательство! – причитала Белла.

Боб Пакстон только посмеивался:

– Добро пожаловать в мой мир, госпожа председатель!

Кесси Дюфлот сидела возле Беллы.

– Так вот как погиб мой муж! – сказала она. – Итак, у нас есть возможности при необходимости делать и такое.

– Да, но я надеялась, что такой необходимости никогда не возникнет! – Беллу колотила дрожь. – Я занимаю это место, потому что люди считают меня героем солнечной бури. А теперь я уничтожаю ядерным оружием человеческие существа!

Пакстон изучал запись события на экране.

– Массмедиа уже обо всем знают. Да, этого надо было ожидать. Даже если бы мы выстрелили на Марсе в стог сена, то все равно здесь нашлись бы идиоты, которые стали бы против этого категорически возражать! Итак, никаких сводок о потерях! И, к тому же, они напали первыми!

– Я просто не могу поверить, Боб, что ты воспринимаешь это так спокойно! – раздраженно ответила Белла. – Ты был первым человеком, кто ступил на Марс. И вот теперь, всего через поколение, мы пришли к войне! Когда воспоминания о твоем путешествии еще не выветрились из голов! Как если бы Нейл Армстронг командовал вторжением на Море Спокойствия! Как бы ты себя чувствовал в таком случае?

Он пожал плечами. На нем был незастегнутый мундир, свободно болтающийся галстук, огромная медвежья лапища сжимала пластиковую бутылку с содовой.

– Я себя чувствую так, что не мы начали первыми! – прорычал он. – Я чувствую, что эти безмозглые марсиане сделали то, что им приказали сделать их законные представители власти, которые прячут у себя эту сумасбродку Датт! И еще я чувствую, что не стоило тратить столько земных денег и десятки человеческих жизней на то, чтобы создавать такую штуку, как «Либерейтор», и при этом не использовать его по назначению! Кроме того, это твоя дочь сбросила бомбу!

Итак, во всем виновата ее дочь. Возможно, Белла нашла бы способ освободить свою дочь от такого задания. Для этого имелись сменные команды. Но она хотела иметь на орбите кого-то, кому она могла доверять… Кого-то, кто посмел бы не сбрасывать бомбу, несмотря на любые приказы Беллы.

– Какова же реакция на Земле?

Пакстон нажал на клавишу, и на экране замелькали изображения опустошенных продовольственных магазинов, безлюдных дорог, городов, похожих на кладбища.

– Ничего не изменилось, – сказал он. – Тревога нарастала уже несколько недель, с тех самых пор как провалилась операция с «пушечным ядром». Все пригнулись, присели на корточки и ждут. Тем более что цифры после марсианского удара остались на прежнем уровне.

Кесси спросила:

– Какие цифры?

Белла пояснила:

– Он имеет в виду результаты экстремального голосования.

Пакстон сказал:

– Негатив против позитива, военное лобби против пацифистов, обычная рефлекторная реакция общества. А посередине жирное не-знаю-как-назвать лобби. – Он повернулся к Белле. – Все ждут, что будет дальше.

Но отрицательная реакция может последовать очень скоро, подумала Белла. Если эта смертельная игра не сработает, ее авторитет будет уничтожен, и кто-то другой будет вести землян в последние дни их жизни. Какое громадное облегчение! – беспомощно подумала она. Но сейчас она не могла сбрасывать с себя этот груз. Пока еще не могла.

Боб Пакстон сказал:

– Марсиане обратились с посланием. Причем не эта крошка Амфревиль, которая всего лишь говорящая голова. Кто-то еще посылает сигнал на «Либерейтор». Кто-то без всяких полномочий. – Он ухмыльнулся. – Какой-то идиот.

– Так где же Датт?

– На северном марсианском полюсе.

– Прикажите «Либерейтору» выдвигаться.

– И… вот черт! – На экране у Пакстона завертелись изображения, на этот раз с Земли. – Они ударили снова! Эти проклятые космики! Они нанесли удар по нашему подъемнику! – Пакстон взглянул на Беллу. – Итак, это война, госпожа председатель. Такой поворот событий должен облегчить вашу совесть.

Изображение Марса в реальном времени высветилось над столом базы в Уэллсе. Атомная рана, нанесенная «Либерейтором», зияла на экваторе, и из нее поднимался вверх миниатюрный атомный гриб. Столько надежд умерло сегодня! – с ужасом подумала Майра.

А прямо над марсианским полюсом висела единственная искорка, которая медленно плыла, выбирая позицию для удара. Все смотрели на нее, кроме Элли, сидевшей в стороне и работавшей над своей игровой программой, анализируя возможную реакцию марсиан на сигнал.

– Ты лучше посмотри на эту проклятую штуку! – удивленно обратился к ней Алексей. – Ты ведь не хочешь в скором времени парить над полюсом на ареосинхе!

Грендель сказала:

– Итак, вот что можно сделать с помощью работающего на антиматерии двигателя и фактически неограниченного запаса дельта-ви…

Майра видела, что всех этих космиков гораздо сильнее задевало видимое игнорирование «Либерейтором» небесной механики, нежели угроза собственной жизни в случае войны.

Юрий взглянул на экран.

– Еще пять минут, и он выйдет на позицию.

Алексей сказал:

– Между тем атаке подверглись, кажется, все подъемники на Земле. Лестница Иакова, Бандара, Модимо, Джианму, Марахуака, Иггдрасиль… Все перерезаны. Глобально скоординированный акт. Кто бы мог подумать, что кучка лохматых космиков сможет договориться и совершить такое?

Юрий продолжал мрачно вглядываться в экран.

– Но нам от этого ни холодно, ни жарко, вам не кажется? Выводы компьютерных игроков тоже не обнадеживают. Мы совершенно беззащитны. Здешние модули способны противостоять марсианской погоде, но только не военным действиям. А на полюсе у нас даже нет приличного укрытия… «Либерейтору» даже не потребуется применять против нас ядерное оружие. С такой мощью, как у него, он сможет просто пролететь сквозь атмосферу и смести нас начисто, хотя бы с помощью своего выхлопа. Компьютерные игроки считают, что «Либерейтор» может покончить с человеческим присутствием на Марсе в двадцать четыре часа, или даже меньше.

– В таком случае, он столь же эффективен, как и Перворожденные, – не менее мрачно подвела итог Грендель. Затем обратилась к Майре: – Ты должна гордиться!

Майра сказала:

– Слушайте, моя мама уже поступила по совету Томаса Эдисона и подготовила сигнальные огни. Если мы собираемся отослать ей свое добро на то, чтобы их поджечь, то нам надо это сделать прежде, чем с «Либерейтора» начнут падать бомбы.

Юрий не выдержал:

– Элли, ради Бога, нам позарез нужны ответы на вопрос, как эти марсиане собираются нам ответить!

Элли уже несколько недель работала над предполагаемым ответом квинт-бомбы на сигналы Байсезы. Когда ее отвлекали от работы, она приходила в бешенство. Вот и теперь выражение ее лица напомнило Майре некоторые неприятные моменты жизни с Юджином.

– Анализ еще не завершен… – процедила сквозь зубы Элли.

– У нас уже нет времени! – пролаял Юрий. – Дай нам то, что есть!

Элли испепелила его взглядом, но брякнула-таки свой экран на стол. На нем горели логические цепочки в виде дерева с ответвлениями и многочисленными точками бифуркации.

– Обо всем этом мы можем только гадать. Как мы можем догадаться о мотивации совершенно чужой нам культуры? Но если учесть их противостояние Перворожденным в далеком прошлом…

– Элли, кончай рассусоливать! Просто скажи, что к чему!

– Я обрисую основную линию. Практически не имеет значения то, как поведут себя марсиане. Потому что, если они совершат любое действие против любого Глаза, сохранившегося в любом временном срезе, то… я вам напоминаю, что в качестве гипотезы мы предполагаем, что все Глаза между собой взаимосвязаны. Возможно, все они – трехмерные манифестации одного многомерного объекта, то есть все они могут быть одним и тем же Глазом… И для них не составит труда перейти границу между нашей Вселенной и «Миром»…

– Да, да, – поторопил ее Юрий.

– То есть это спровоцирует реакцию Глаза в нашей шахте. Нашего Глаза. А это, как можно предположить почти безошибочно… Взгляните, вот расхождение логического древа… Это вызовет ответную реакцию квинт-бомбы. Она наверняка узнает о том, что против одного из представителей технологии Перворожденных в Солнечной системе было совершено некое враждебное действие. И тогда…

– Тогда что? Продолжай, женщина! Как отреагирует квинт-бомба?

– Она отвернет от Земли, – спокойно сказала Элли. – И направится к активированному Глазу.

– То есть сюда, на Марс.

Грендель с ужасом взглянула на Элли.

– И Земля будет спасена? – выдохнула она.

– Земля – да.

Очевидно, подумала Майра, для Элли все это не более чем решение логической головоломки. Но ведь отсюда следует и другой вывод!

Она спросила:

– Так что нам ответить моей матери?

Грендель сказала:

– Мне кажется…

– Подождите! – произнес голос из воздуха.

Майра подняла голову.

– Афина?

– Я – локальное воплощение, загруженное в системы станции. Афина находится на «Циклопах». Элли, я пришла к тому же самому выводу, что и ты, относительно реакции марсиан. И относительно вероятной реакции оружия Перворожденных. Но главное решение тебе не придется принимать единолично. И мне не придется. И вообще, это не может быть чьим-то личным решением. Я подготовила официальное заявление. Оно рассчитано по времени так, что с учетом задержек, вызванных скоростью света, придет на Землю, Марс, Луну и в пояс астероидов одновременно. Оно уже в пути. А теперь вы должны выйти на связь с военным кораблем.