Текст книги "Артефакты Древнего (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

Соавторы: Александр Четвертнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

Сердце пропустило удар и заколотилось быстрее, едва я увидел доспехи на стенде. Кираса-торакс, поножи, щит, шлем и кинжал. Весь комплект сиял, словно только вчера я снял его после битвы. Даже патина времени не скрыла характерный отблеск бронзы.

В памяти всплыли картины далёкого прошлого. Я помнил каждую вмятину на этих доспехах, каждую царапину. Вон след от удара топора берберского вождя. Тогда лезвие соскользнуло по бронзе на груди, не причинив вреда. А та вмятина на левой лопатке от булавы нубийского князя, когда мы схватились в песках у второго порога Нила.

Пять тысяч лет… Пять тысячелетий прошло с тех времен, когда я только начинал свой путь. Молодой, дерзкий, жаждущий славы воин. Именно в этих доспехах я прошел свои первые битвы, заработал первую репутацию.

Ведущий продолжал вещать о редкости и уникальности лота, но я едва слышал его слова. Взгляд жадно впитывал каждую деталь экипировки. С нынешним уровнем силы я бы мог использовать этот комплект, пусть и не в полную мощь. Не хватало целостности духа. Слишком много его частей пока разбросано по миру.

– Начинаем торги с пяти тысяч рублей! – голос распорядителя вырвал меня из воспоминаний. – Кто больше?

Зал отреагировал вяло. Несколько табличек поднялись неуверенно, словно их владельцы сами сомневались в целесообразности трат. Я их понимал. Покупать артефакт с неизвестными свойствами, все равно что кота в мешке приобретать. Теперь я понимаю почему такое название у лотов.

Торги шли неспешно. Цена перевалила за десять тысяч, когда я решил включиться.

– Одиннадцать тысяч, – поднял табличку я.

– Двенадцать! – тут же отозвался тот самый аристократ в синем костюме, что буравил меня взглядом ранее.

– Двенадцать тысяч от господина Комарова! – объявил распорядитель, указав на неизвестного.

Ставки поползли вверх. К нашей дуэли присоединились еще несколько участников. Я старался держать темп, но когда цена достигла двадцати тысяч, решил притормозить. Нужно приберечь деньги. Впереди еще много лотов.

– Двадцать пять тысяч! – выкрикнул снизу какой-то граф. Его лицо раскраснелось от азарта, руки подрагивали. Кираса явно привела его в необъяснимое возбуждение.

– Раз… два… три! Продано графу Державину!

Я откинулся на спинку кресла. Ничего, кираса не самая важная часть. Посмотрим, что будет с остальными элементами комплекта.

Следующие полчаса с молотка уходили обычные артефакты – кольца, браслеты, амулеты. Ничего интересного для меня. А вот когда вынесли шлем, внутри снова всколыхнулись воспоминания.

В этом шлеме я пережил первую серьезную битву. Помню, как бронзовый обод спас мне жизнь, приняв на себя удар вражеского меча. Правда, сейчас эта часть доспеха мне ни к чему. Слишком приметная вещь для нынешнего времени.

Начались торги. Я с ленцой сделал несколько ставок. Не сдержался, признаюсь. Воспоминания и азарт взяли надо мной вверх. К нашей гонке присоединился аристократ Крамской.

Я вовремя остановился. В итоге мой шлем достался тому же Державину за пятнадцать тысяч.

Стоп. В голове что-то щёлкнуло. Я прокрутил последние торги в памяти и нахмурился. Эти трое: Злоторёв, Крамской и Комаров вступали в торги только, когда я делал ставки. Стоило мне поднять табличку, как они тут же оживлялись. Причем каждый раз действовали одинаково.

Первым включался Крамской. Громко выкрикивал новую цену, лицо его покрывалось красными пятнами. За ним следовал Злоторёв. Он ёрзал в кресле, постоянно тянулся поправить и без того идеально завязанный галстук. Последним вступал в игру Комаров. Он даже не менял позы, просто поднимал табличку. Его холодный взгляд не отрывался от меня.

Распорядитель объявил следующий лот – поножи. Что ж, проверим мою догадку.

– Полторы тысячи, – я небрежно вскинул табличку.

– Две! – выкрикнул Крамской и подался вперёд, вцепившись пальцами в подлокотники кресла.

– Три тысячи, – произнёс я спокойно.

– Четыре! – выпалил Злоторёв, дёрнув узел галстука.

Ставки взлетали всё выше. Крамской, Злоторёв, Комаров. Они сменяли друг друга, словно актёры в хорошо отрепетированной пьесе. Они даже не смотрели на сами поножи, их интересовала только моя табличка.

Я довёл цену до восемнадцати тысяч и остановился. Поножи снова достались Державину. Уже третий элемент забирает себе мужик. Видимо мой комплект ему очень нужен, ну или он коллекционер.

Еще раз посмотрел на эту троицу. Им дали задание: любой ценой перебивать мои ставки? Занятно. Знать, что конкретно я хочу они не могут, а значит можно опустошить карманы того, кто решил мне нагадить.

– Следующий лот – антикварный сервиз! Начальная цена пятьсот рублей!

Я демонстративно поднял табличку. Крамской, Злоторёв и Комаров тут же включились в гонку. Десять… одиннадцать… двенадцать тысяч за обычный фарфор! Я успел остановиться, и «сокровище» досталось Крамскому.

– По твою душу, – негромко произнес Бестужев. – Господа хотят тебя высушить.

Посмотрел на князя, его лицо не выдавало никаких эмоций. Просто констатация факта. Он даже не пытался меня переубедить или поддержать. Ситуация меня более чем устраивала. Я сам по себе, он тоже.

– Уже понял, – кивнул я.

Следующий час я развлекался тем, что взвинчивал цены на всякую мелочевку. Стоило мне поднять табличку, как эта троица тут же включалась в борьбу. Я всегда успевал остановиться, а они тратили немалые суммы.

Оказывается это интересное развлечение. Азарт просыпается, словно какой-то вид битвы, когда пытаешься одолеть оппонентов. Но вместо кулаков, оружия и магии у тебя деньги.

В зале заметил Конрада Бергсона и не сразу поверил своим глазам. Заведующий кафедры сидел через три ряда от меня, непривычно собранный даже для военного мага. Его взгляд методично обшаривал зал, словно он искал что-то конкретное.

Наши глаза встретились. Он слегка кивнул и отвернулся, но я успел заметить, как напряглись желваки на его скулах. Что-то явно беспокоило Конрада.

Когда объявили лот – простенькое кольцо с рубином, Бергсон словно очнулся. Его пальцы, до этого барабанившие по подлокотнику, замерли. Он внимательно всмотрелся в украшение и, едва начались торги, уверенно включился в борьбу.

Странный выбор для военного мага – обычное кольцо без явных магических свойств.

«Папаша» время от времени демонстративно улыбался мне, кивал. Продолжал свою игру в счастливую семью. Рядом с ним мама не сводила с меня глаз, полных тревоги и любви. Каждый раз, когда я ловил её взгляд, сердце щемило.

С другой стороны сидел Огонь-Догоновский. Он всем своим видом показывал полное безразличие ко мне. Ага, конечно. Хоть и не понимаю всей игры, меня не проведёшь. Князь внимательно следил за каждым жестом Бестужева.

Было бы намного проще распутать этот клубок интриг прямо сейчас. Но увы, это только мечты. Как бы сильно упростилась моя жизнь, но без железных доказательств – это слить репутацию коту под хвост.

Хмыкнул про себя. Отличное место мне досталось. Теперь понятно, почему все эти люди здесь собрались. Я для них как лакмусовая бумажка. По моему поведению пытаются понять расстановку сил.

Звон молоточка распорядителя прервал мои размышления.

И вот на сцену вынесли его – бронзовый кинжал. Сердце снова пропустило удар. Я помнил этот клинок до последней царапинки. На нём, у рукояти, осталась вмятина от удара о щит карийского наёмника. А на лезвии никак не получалось убрать зазубрину, что появилась в схватке с лидийскими пиратами. Когда кинжал встретился с бронзовым мечом их капитана.

Идеальное оружие – компактное, удобное, с правильным балансом. Помню, как пел металл, когда я вкладывал в него магию. Сотни заклятий вместились в кинжал. Если клинок сохранил хоть часть своих свойств, он станет незаменимым помощником.

Торги начались с пятнадцати тысяч и я поднял до шестнадцати тысяч. В этот раз решил иди до конца. Ну, как до конца, до своих семидесяти тысяч рублей. Очень уж я хочу свой кинжал. Очень.

Крамской и компания тут же включились. Я называл ставку за ставкой, пока не дошел до своего максимума. Они перебили и эту цену. Цербер их разорви.

– Сто тысяч! – выкрикнул Державин.

Я невольно дернул щекой.

– Смотрю, тебе интересен этот кинжал, – произнес Бестужев.

– Так, блажь, – пожал я плечами.

– Хорошо, – улыбнулся Петр Алексеевич. – Как скажешь.

Ничего ему не ответил, и он, отвернувшись, махнул табликой.

– Полмиллиона! – голос Бестужева разнесся по залу.

По рядам прокатился удивлённый шёпот. Я заметил, как дёрнулся «папаша», а Огонь-Догоновский впился взглядом в князя. Даже азартный Державин побледнел от названой суммы.

В зале повисла мертвая тишина. Казалось, было слышно, как кто-то судорожно сглотнул.

– Раз… два… три! Кинжал уходит князю Бестужеву! – произнес распорядитель.

– Ты хотел его? – повернулся ко мне Петр Алексеевич. – Я его купил. Зайди потом, вместе посмотрим на эту игрушку. А, может, вместе спустимся и заберем его?

– Хорошая идея, – кивнул я в ответ, и прогнал из головы мысли о произошедшем.

Какой смысл сейчас думать зачем Бестужевы кинжал? Он сам скажет, что задумал. А я действительно хочу посмотреть в каком состоянии мой комплект. А чтобы это почувствовать мне надо находиться рядом. Тем более не только нам там будут отдавать артефакт. Тот же Державин заберет свои покупки.

Определю что еще живо, а с чем придется попрощаться. Тем более всегда можно предложить цену выше. Уверен, что коллекционер бронзового века согласится. Кивнул своим мыслям и расслабился наблюдая за действом – аукцион продолжался.

Когда дошла очередь до моего особняка, та же троица снова активизировалась.

«Так вот вы чьих будете», – усмехнулся я про себя. Хорошо, что удалось немного облегчить их кошельки раньше. Уверен Осокин будет очень рад своим дорогостоящим покупкам хлама.

Моя усадьба ушла за семьсот тысяч графу Мещерскому. А я размышлял о поведении Бестужева. Сначала жест с пересадкой – демонстративная защита от «папаши». Потом покупка кинжала и это приглашение посмотреть его вместе. Намёки про отца…

Мужик мастерски сменил тактику. Ушёл от прямого давления к мягкому подталкиванию. Создаёт ситуации, где я сам должен сделать выбор в его пользу. Умно, очень умно. Только вот я уже видел такие игры. Пять тысяч лет назад их вели египетские жрецы и микенские цари. Ничего нового с тех пор не придумали.

Аукцион закончился. Зал постепенно пустел. Основные лоты были проданы, оставалась всякая мелочевка. Делать тут больше нечего. Главное произошло – я весьма хорошо продал особняк. Не миллион, как предлагал Бестужев, но всё же. Да и бонусом встретился с родственниками, пусть я и рад только маме.

– Ну что, пойдем, посмотрим, что тебя так заинтересовало, – сдержанно произнёс Пётр Алексеевич.

Князь поднялся со своего места. Несколько людей увидев это, тоже вскочили и направились к выходу. Да чего уж там, Огонь-Догоновский кивнул Бестужеву и тоже покинул вип-ложу.

Мы спустились в просторное помещение на первом этаже. Тут уже выстроилась очередь из покупателей. Впереди всех маячила грузная фигура Державина. Он постоянно привставал на цыпочки, пытался разглядеть, как работники аукциона выносят покупки.

Бестужев даже не притормозил. Прошёл мимо очереди прямо к стойке выдачи. Никто не возмутился – только почтительно кланялись.

Державин подскочил к длинному дубовому прилавку. Его щёки раскраснелись от нетерпения, пальцы постукивали по полированной поверхности. Работники начали выносить его покупки.

Сосредоточился. Магия хлынула по каналам, и я ощутил каждый предмет из моего старого комплекта. Шлем – пустой, только слабый контур древних заклятий. Кираса – та же картина, магия почти выветрилась за тысячелетия. Поножи – от них осталось лишь слабое эхо былых чар.

А вот щит, в нём до сих пор пульсировали мощные защитные заклинания. Я даже удивился, как они сохранились. Хотя, может, кто-то пытался их обновить за эти годы?

Я почти обрадовался, что не получилось купить весь комплект. Толку от него сейчас немного. Разве что как музейные экспонаты. Чтобы вернуть им силу, придётся потратить уйму энергии. А щит? Его можно будет выкупить позже. Уверен, если предложить хорошую цену, то азартный коллекционер согласится.

Слуги подхватили свёртки с доспехами. Державин повернулся к Бестужеву, и в его глазах мелькнуло сожаление:

– Жаль, не достался мне кинжал. Была бы полная коллекция.

Пётр Алексеевич только пожал плечами. Достал телефон и набрал номер:

– Полмиллиона на счет аукционного дома «Трофейный», – коротко бросил он в трубку, когда служащий торгов принёс нам бархатный футляр.

Крышка открылась и свет от люстр словно вобрался в тусклую бронзу клинка. Ни бликов, ни отражений, ничего не проявилось на тёмном металле. Кинжал, словно был сам по себе от окружающего мира. Да так оно и было, на самом-то деле.

Моя воля коснулась клинка и я почувствовал, как в древнем клинке пульсирует магия. Я вложил её туда, будучи архимагистром по местным меркам. Пусть он немного на вырост для меня сегодняшнего, но даже сейчас этот артефакт откроет массу возможностей в бою. Хочу ли я его вернуть? Очень.

Бестужев отвёл меня в сторону. Его глаза внимательно изучали моё лицо.

– Кирилл Дмитриевич, не смог не заметить твоего интереса, – произнёс он и, затем, спросил напрямую: – хочешь его?

– Пятьсот тысяч отдать не готов, – качнул я головой, – так что поздравляю Вас с покупкой.

– А кто говорит про деньги? – усмехнулся князь. – В этом мире есть вещи поважнее. У меня есть к тебе предложение.

* * *

Аукцион Трофейный, Конрад Бергсон в одной из лож.

Конрад Бергсон чувствовал, как по спине стекает холодный пот. Его руки мелко подрагивали, и он сжимал подлокотники кресла, пытаясь унять дрожь.

Зал аукциона гудел приглушенными голосами. Свет хрустальных люстр отражался в полированном дереве и позолоте. Благородная публика рассаживалась по местам, шелестели программки, звенели бокалы с шампанским.

Но Конрад не замечал этой суеты. Его взгляд был прикован к сцене, где должны были выставить главный лот. Работники в белых перчатках как раз выносили древний комплект доспехов.

«Наконец-то», – пронеслось в голове. Столько подготовки, сотни часов работы лучших специалистов Центра усиления подходили к решающему моменту.

Бронза тускло блеснула в свете софитов. Кираса, поножи, шлем – каждая деталь была идеально отреставрирована. Любой эксперт подтвердил бы их подлинность. Ещё бы – ведь это действительно доспехи Аэтоса.

Конрад скользнул взглядом по залу и нашел Орлова. Тот сидел наверху, в вип-ложе прямо у перил балкона, рядом с Бестужевым. «Попался», – губы Бергсона растянулись в улыбке, когда он заметил, как парень подался вперед, жадно всматриваясь в древние артефакты.

Центр превзошел сам себя. Найти полный комплект вооружения древнего мага казалось невозможным. Но их агентурная сеть сработала безупречно. А потом началась тонкая работа. Замести следы, создать легенду о происхождении артефактов, внедрить подставных продавцов.

Торги начались. Конрад впился ногтями в подлокотники, когда какой-то Державин начал перебивать ставки Орлова. Один за другим лоты уходили не тому покупателю. «Будь ты проклят, коллекционер», – процедил сквозь зубы Бергсон.

Но вот на подиум вынесли кинжал. Древний бронзовый клинок, главную приманку. Конрад затаил дыхание. Сердце пропустило удар, когда цену назвал Бестужев. Полмиллиона – такой суммы никто не ожидал.

«Идеально», – Бергсон откинулся на спинку кресла, чувствуя, как отпускает напряжение. Кинжал достанется Орлову, в этом можно не сомневаться. А значит, операция все же удалась.

Оставшиеся лоты его уже не интересовали. Конрад ждал моомента, когда спустится за простеньким кольцом с рубином, купленным ранее. Никто даже не обратил внимания на этот «мусорный» лот. А ведь именно в нем скрыт главный сюрприз.

Специалисты Центра хорошо поработали не только над доспехами. Они извлекли большую часть древней магии, заменив ее своими заклинаниями. Только в кинжале и щите сохранили толику силы Аэтоса – достаточно, чтобы он почувствовал родную энергию.

А еще они добавили кое-что от себя. Особые метки, невидимые обычному магическому зрению. Стоит древнему магу попытаться использовать артефакт – и следящие заклинания активируются.

Кольцо в его руке было настроено именно на эти метки. Идеальный инструмент слежения, замаскированный под обычное украшение. Даже Орлов не заподозрил подвоха, когда Бергсон азартно торговался за этот «мусор».

«Пусть поиграет со своей игрушкой, – Конрад вспомил инструктаж куратора из ЦПУ. – Когда он активирует кинжал, мы сразу узнаем, где он и, что происходит рядом с ним».

Бергсон проводил взглядом Орлова, спускающегося вслед за Бестужевым за своим «призом».

В голове уже крутились планы дальнейших действий. Нужно вернуться в академию. Установить постоянное наблюдение. Ждать, когда сработает ловушка.

А она обязательно сработает. Аэтос не устоит перед искушением использовать свое древнее оружие. Главное, чтобы Бестужев подарил его. Но в этом Бергсон не сомневался.

Глава 11

Я бросил взгляд на футляр в его руках. Обшитый красным бархатом, он хранил в себе мой кинжал. Мой, как и доспехи, доставшиеся графу Державину.

Не знаю, кто выставил их на продажу. Не знаю, как они сюда попали, но мне всё больше хотелось их вернуть.

Хотя, уметь совладать со своими желаниями – первое, чему я научился на пути мага. Если постоянно идти у них на поводу, ничего хорошего не получится. Так что, послушаем предложение Бестужева, но сперва кое-что уточним.

– Пётр Алексеевич, – обратился я к нему, – а можно как-то узнать, кто поставил эти артефакты, и откуда они взялись?

– Хех, – усмехнулся Бестужев и покрутил головой на шее. Послышался явственный хруст позвонков. – А тебя серьёзно заинтересовали древности, хочешь узнать, нет ли там ещё?

– Не просто ж так я поступил на кафедру археологии, – улыбнулся я в ответ, – такие вещи моя страсть.

– Ты прям Максим Максимович номер два, – усмешка Бестужева превратилась в широченную улыбку, я же посмотрел на него с вопросом во взгляде, и он пояснил: – граф Державин. Он не археолог, но одержим древними вещицами.

– Раз не археолог, то номер два, – я пожал плечами, – это он.

В ответ лицо Бестужева содрогнулось. Брови полезли вверх, глаза закрылись, а тело мелко затряслось. Мгновение и он, привлекая к себе внимание окружающих, громогласно расхохотался.

– Ох, уморил, – произнёс он, отсмеявшись, – Жаль Максим Максимович уже ушёл, вместе посмеялись бы.

Он перехватил футляр с кинжалом и добавил:

– Молодость, дерзость, все мы такими были, – Бестужев понизил голос и отшагнул ещё чуть дальше, чтобы другие не слышали, – я оценил твой ход с аукционом в ответ на моё предложение о покупке. Понимаю, ты хочешь выглядеть самостоятельным, но потянешь ли?

Всё, кажется, прелюдия окончена, и начинается серьёзный разговор.

– Постараюсь, – пожал я плечами. – Без обид, Пётр Алексеевич, но мне нужна своя репутация. Я её не заработаю, если спрячусь за Вашим именем.

– Понимаю, понимаю, – покивал головой Бестужев, – твой дед такой же, всё сам, да сам, вот и доигрался.

Посмотрел на него с вопросом во взгляде, и он скривился:

– Да, да, ты не он, и я сам бы так поступил, но и ты пойми, не могу я спокойно смотреть, как ваш род снова уничтожат.

– Мы можем расторгнуть договора…

– В задницу договора, – бросил Бестужев, а его глаза буквально налились кровью, – ты ещё молод и не понимаешь всех причин, да и не поймёшь.

– А Вы расскажите, – произнёс я, выдерживая его бешеный взгляд. – Я понятливый…

Бестужев взял себя в руки, и вид его пришёл в норму. Он посмотрел на меня и сказал:

– Клятвы мы давали друг другу на поле боя. Побратались кровью.

– Понима…

– Да что ты можешь понимать, молодой? – поморщился Бестужев, – это важнее родственных связей. Он мне жизнь спас, а я не смог отплатить.

Он, конечно, прав. Настоящий Кирилл Орлов не понял бы. Ну, разве что, из фильмов или книг о таком мог узнать. Но я понимал. Даже слишком хорошо понимал. Мои друзья, оба великих мага. Мы с ними стали побратимами ещё в начале нашего пути, и я не смог их спасти. Даже не смог отомстить за них. Так что, я понимал…

Скулы свело от воспоминаний, а ладони сжались в кулаки. Вздохнул, и это не укрылось от Бестужева. Он как-то по-другому на меня посмотрел. Серьёзнее что ли.

Посмотрел и тихо протянул:

– А нет, кажется, понимаешь, – он впился в моё лицо, но я уже успокоился, и улыбнулся в ответ. – Не знаю, какой у тебя опыт, но ты понимаешь.

Пожал плечами и продолжил молчать. Рассказать правду – не поверит и в психушку отправит. Выдумывать что-то, тоже смысла нет. Зачем?

– Признаться, меня озадачила твоя встреча с отцом, – неожиданно Бестужев сменил тему. – Я, даже подумал, что ты провёл меня. Но сейчас понимаю, что ты и сам не ожидал его здесь увидеть.

Я продолжал молчать, да он и не ждал ответа. Просто продолжал говорить:

– Потому я и купил кинжал, а, надо, так и весь комплект выкуплю у Державина. Мне он продаст.

Слова срывались с его уст тяжёлыми плитами. Он, словно молотком гвозди заколачивал. Будь я более впечатлительным, обязательно б проникся моментом. Но я уже начал уставать от всех этих интриг и недомолвок, потому сделал лицо проще и терпеливо ждал продолжения.

– Условие простое, – Бестужев вздохнул и стремительно, словно атаковал, припечатал: – завтра же езжай к Деду и вступай в права наследства.

Так. Я не ослышался? Он мне только что предложил весь комплект доспехов и кинжал в обмен на поездку к деду? К человеку, который хранит наследие рода Орловых? Наследие, из-за которого род Орловых пал.

Не знаю, что там, богатство или великая сила, которая позволила деду выжить. Знаю, что оно всем нужно. Что охота на меня открыта, скорее всего, из-за него.

Хочу ли я узнать, что там? Да, это мне интересно. Поеду ли я?

– Не могу, – покачал я головой, а Бестужев посмотрел на меня так, словно впервые увидел. – У меня занятия в академии. Проректор отчислить за прогулы грозился.

– Договоримся, – бросил Бестужев, – в крайнем случае академ.

– И потерять год? Нет уж, – я снова пожал плечами, – лучше съезжу через год, когда закончу первый курс.

– Слишком долго Кирилл, – покачала головой Бестужев, – за год много всего может случиться.

– Петр Алексеевич, – вздохнул я, бросив на футляр с кинжалом прощальный взгляд, – пожалуйста, не давите. Терпело наследство восемнадцать лет, потерпит ещё год. А нет, так на нет и суда нет.

Да, я хотел бы получить свои вещи назад. Желательно, как можно быстрее. Они усилят меня, упростят мне задачу по заработку денег и возврату частей духа. Но раз уж вопрос стоит ребром – а я не думаю, что Шелестов шутил об отчислении за прогулы – тоя выберу учебу в академии. Как бы не чесалось и не хотелось.

Бестужев замер. Замерло и его лицо. Практически полное отсутствие эмоций через пару мгновений сменилось чем-то похожим на досаду.

– Вылитый дед, – прошептал он и кивнул, – хорошо, через год.

– А знаете, что, – я хотел уходить и, посмотрев в сторону, увидел матушку, – возможно, я смогу придумать решение быстрее.

– Весь во внимании, – оживился Пётр Алексеевич.

– Дайте мне несколько дней, – протянул я, обкатывая в голове пришедшую идею. – Я свяжусь с Вами.

На этом мы и распрощались. Бестужев пожал мою руку и пошёл вверх по лестнице. Я же направился в сторону, где заметил матушку. Но, прежде чем найти её, я наткнулся на троицу «перехватчиков» ставок.

Злотарёв, Крамской и Комаров стояли у стойки получения лотов и паковали многочисленные покупки. Лица их выражали озадаченность, когда они рассматривали очередную оплаченную безделушку.

– Как же я мечтал выпить чаю с этого сервиза, – протянул я, проходя мимо них.

Они оглянулись на меня. Крамской нахмурился, а Злотарёв приоткрыл в удивлении рот.

– Древние сказания об этом сервизе говорят, – я не сдержался и добавил, когда увидел, что они обратили на меня внимание, – если потереть бока заварочного чайника в новогоднюю ночь, то это принесёт прибыль и выгоду. Вы везунчики, господа.

Я прошёл дальше, а они ещё долго провожали меня полными злости взглядами. Только Злотарёв смотрел так, будто явил ему откровение.

На лестнице я матушку не нашёл. Только что она была здесь, а теперь её платье мелькнуло наверху. Поспешил за ней. Хотелось скорее догнать её, пока она одна. Догнать и поговорить. Идея, как получить кинжал зависела от неё. Хочу ей предложить…

Звонок телефона прервал мои мысли. Достал трубку на ходу и, не глядя, кто звонит, раскрыл и приложил к уху.

– Поздравляю с продажей усадьбы, граф, – раздался весёлый голос Шальной, – отличные сегодня на вести день, не находишь?

– Быстро же слухи расходятся, – пробурчал я, поднявшись наверх и отыскивая маму взглядом, но на глаза попадались сплошь посторонние люди.

– Слухи не собираю, – притворно оскорбилась Шальная, – только проверенные факты.

– Угу, – я направился в какой-то коридор, где, кажется, мелькнуло платье матушки.

– И это всё? – графиня снова, судя по голосу, надулась, – даже не спросишь, как я узнала так быстро?

– Подкупила служащего аукциона, – буркнул я, – тоже мне тайна.

– Орлов, а ты уверен, что мы сработаемся? – выдохнула в трубку Шальная. И снова наигранно. – Я тут счастлива за тебя, поздравить звоню, а ты и не рад мне.

– Спасибо, но счастливым за себя я буду сам, – в следующем зале я снова не нашёл маму, только увидел, как она повернула на другую лестницу. – Ты просто так звонишь, или есть что о делах рассказать?

– Определённо, надо заняться твоим воспитанием, – протянула Шальная, – девушка тобой интересуется, а ты весь в делах, даже прерваться на пять минут не можешь.

– Не сейчас, – бросил я, собираясь положить трубку, потому что спустился вниз и оказался в пустом зале.

Куда идти дальше я не понимал. Заклинание разведчик сорвалось с пальцев и принялось искать матушку.

– Ладно, ладно, я тебе припомню, когда на свидание позовёшь, – хмыкнула в трубку Шальная и, серьёзным голосом добавила: – мы зашли на территорию Повара, жду тебя завтра на его складе.

– Понял, знаю, где это…

– Естественно знаешь, – рассмеялась Шальная, – мы тут за тобой прибирали. Я целый день буду…

– Приеду сегодня вечером, до встречи, – я положил трубку и спокойно вошел в новый коридор.

Туфли отстучали шаги по паркету. Мелькнули по сторонам полосы позолоты на деревянных панелях, и я вышел к маме. Она, как и показывало заклинание разведчик, ждала меня в небольшом кабинете.

– Сыночек, – она кинулась ко мне и обняла за шею. Содрогнулась, словно собиралась зарыдать, но взяла себя в руки и отстранилась. – Как ты, солнышко моё?

В глазах у неё блестела влага. Она взъерошила мои волосы и печально улыбнулась.

– Орлик мой, ты возмужал… как же я за тебя переживала.

– Всё хорошо мам, – взял её ладони в свои и прижал к груди. – Всё хорошо. У меня всё получилось, я жив и здоров, как видишь.

– Ты так и не позвонил, сынок, – в её голосе не было осуждения или недовольства, только смешались печаль и счастье от встречи. – Я ждала, читала новости.

– Ты же помнишь, что я плохо запоминаю номера, – улыбнулся я.

– Телефон не даты, – кивнула она, и как-то разом расслабилась. – Счастье-то какое, что ты жив и здоров, но, – она бросила взгляд мне за спину, и на её лицо тут же наползла тревога, – у нас мало времени, твой отец будет искать меня. Расскажи, как ты устроился? Как учёба? Могу ли я чем-то помочь тебе?

– Устроился отлично, – я чуть сжал руки, успокаивая её. – Взял второй ранг, учусь хорошо, мамуль, а помочь…

Я смотрел на неё, и меня охватывало настоящее сыновье чувство. Поразительно, не понимаю, как так вышло, но никак иначе я её не воспринимал.

Матушка. Заботливая, любящая матушка. Единственный родной человек, который появился у меня спустя века после смерти…

– Чем помочь, сыночек? – поторопила она.

– Мамуль, – я крепче сжал её ладони и улыбнулся также, как и в тот раз, когда рассказывал о планах на отделение от рода Уваровых-Орловых. – У меня к тебе важное предложение, оно изменит твою жизнь.

* * *

Швейцар аукционного дома «Трофейный» уже собирался закрывать двери, когда на крыльцо взлетел князь Осокин. Вечерние сумерки окрасили его лицо в синеватый цвет, отчего оно казалось совсем больным.

– Куда⁈ – рявкнул князь, когда служащий дёрнулся запереть дверь.

– Простите, ваша светлость! – швейцар склонился в поклоне. – Аукцион давно закончился, администрация…

– К чёрту администрацию!

Осокин ворвался в здание словно ураган. В пустом вестибюле всё ещё витал запах дорогих сигар и парфюма. Уборщицы собирали пепельницы и бокалы из-под шампанского.

– Ваша светлость! – навстречу князю выскочил администратор, на ходу поправляя галстук-бабочку. – Мы не ждали вас так поздно! Торги завершились два часа…

– Где они? – перебил его Осокин.

– Кто? – администратор нервно облизнул губы.

– Мои люди! Трое моих… – князь запнулся, подбирая цензурное слово.

– А, эти… В зале выдачи покупок. Прикажете проводить?

– Сам найду!

Князь Геннадий Поликарпович Осокин стоял в пустом зале выдачи покупок аукционного дома. Настроение, и без того паршивое после продажи усадьбы, становилось всё хуже. Перед ним выстроились трое его «вассалов». Нетитулованные аристократы: Злоторёв Игнат Васильевич, Крамской Семён Аркадьевич и Комаров Пётр Ильич.

Они сияли, как начищенные самовары. Ещё бы – задание выполнили, перебили все ставки Орлова. Вот только…

– Что это? – Осокин ткнул пальцем в сервиз, который держал Злоторёв.

– Антикварный фарфор восемнадцатого века! – с гордостью произнёс тот. – Смотрите, какая роспись!

На тарелках красовались помятые розочки, больше похожие на капусту. Чайник щеголял отбитым носиком, а у сахарницы крышка держалась на честном слове. Рядом с сервизом лежала пара серёжек – позеленевшая бронза с мутными стекляшками.

– Это не просто сервиз! – воодушевился Злоторёв. – Посмотрите на эти уникальные отметины…

– Это трещины, – буркнул князь.

– Нет-нет! Это особые метки гончарного цеха! – Злотарёв достал из кармана какую-то бумажку. – Вот, у меня есть экспертное заключение. Читаю: «Характерные повреждения на донышке чашек указывают на…»

– На то, что их роняли, – снова перебил Осокин.

– «…на древнее происхождение и высокую историческую ценность», – закончил Злоторёв. – А серьги! О, серьги. Это вообще отдельная история. Говорят, их нашли в склепе какой-то важной особы…

– В мусорном баке за рестораном «Важная особа», – процедил князь сквозь зубы.

«Возможно времён студенческой столовой, – мрачно подумал князь, но вслух ничего не сказал и перевёл взгляд на Крамского».

Крамской держал в руках медное кольцо, покрытое благородной патиной (или просто позеленевшее от времени), и цепочку, которая явно видела лучшие дни. Несколько звеньев были спаяны весьма странным способом.