Текст книги "Делира. Рабыня для воина (СИ)"
Автор книги: Арина Зарянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Пальцы выводили узоры на коже, очерчивали позвонки, рисовали линии вдоль ребер, задерживались на пояснице, щекотно обводя ямочки. Ладони оглаживали ягодицы, чуть сжимая. А когда одна провела по промежности, ощутимо надавливая, и поднялась вновь, увлажняя плоть между полушариями сначала моими соками, а затем и маслом, я выгнулась в пояснице с глухим стоном. Бесстыдно выставляла себя напоказ, выпрашивая ласку, потому что именно там теперь затаилось пламя. Я знала, что достаточно нескольких прикосновений, чтобы его унять, чтобы почти физическая боль неудовлетворенного желания перестала мучить меня, но мужчина снова отступил.
Господин вновь навис надо мной, я чувствовала прохладу его тела, капли воды, стекавшие на меня – скорее всего он успел освежиться… Разум отмечал это по привычке. Сейчас все мое существо было сосредоточено только на близости этого мужчины, от которой все тело охватывала дрожь. Каждый нерв был натянут как струна, каждая клеточка изнывала от жажды прикосновений. Я сходила с ума, почти плакала от отчаяния и невыносимого влечения. Впивалась пальцами в простыни, то зарывалась лицом в подушку, то привставала на локтях, чтобы прижаться спиной к его груди, но тут же падала обратно, понимая тщетность своих попыток. Когда, словно в бреду, сорвалась на беспорядочный шепот, сильное тело накрыло меня, прижимая к ложу. Мужчина коленями сжал мои бедра, прижался естеством к ягодицам, но не вошел, а начал двигаться вверх-вниз. Сначала медленно, дразня, и мне оставалось только кусать в кровь губы и всхлипывать от невероятно ярких ощущений. Затем ускорился, с каждым рывком подводя меня к краю бездонной пропасти, но вновь и вновь удерживая на грани. Вторя его толчкам, пыталась тереться лобком о простынь, только это не приносило удовлетворения. И когда стало казаться, что вот-вот сойду с ума, мужчина просунул руку под меня. Сжал между пальцами набухший бугорок, не прекращая движения бедер, несколько раз провел ладонью по влажным складкам, пока у меня внезапно не перехватило дыхание. Внизу внутри все резко сжалось, по телу прокатились волны удовольствия, и я плавленым воском растеклась на ложе, упала практически без сил. Незнакомец убрал ладонь, сжал обеими руками мои ягодицы. Несколько нетерпеливых рывков, и он с глухим рыком излился мне на спину.
Уже засыпая, чувствовала, как грубая ткань стирала следы страсти моего господина, как мужчина лег рядом, а затем глубокий сон без сновидений захватил уставший разум в свои объятия, давая отдых измученному телу.
Глава 3
ГЛАВА 3
Открывать глаза было страшно. Едва проснувшись, я вспомнила все, что произошло. Подробности прошедшей ночи не пожалели мою память, и яркие картинки тут же замелькали перед внутренним взором.
И победно ухмыляющийся надсмотрщик, и страстный незнакомец, терзающий мое тело. Им все-таки удалось сломить волю непокорной рабыни. Не получилось кнутом, достали зельем. Твари! Интересно, Хеис уже отпраздновал победу? Теперь точно нужно как можно скорее убираться из этой дыры, иначе будут подкладывать под каждого, кто пожелает. И если кочевник еще хорош собой и при других обстоятельствах даже мог бы мне понравиться, то стоит представить вчерашнего второго клиента, как в горле поднимался горький ком. Ни за что! Пусть хоть до смерти забьют, но прикасаться к себе я больше не позволю.
В рту пересохло, язык распух, ужасно хотелось пить. Сглотнув сухим горлом, прислушалась к собственным ощущениям и поняла, что в камеру меня так и не вернули. Слишком уж мягкой была кровать, чтобы спутать ее с собственным тюфяком. Открыла глаза, отчаянно надеясь, что осталась одна, и тут же мысленно выругалась. Какого шайта он все еще здесь? Это же не по правилам. Неужели еще и за утро заплатил?
Медленно выдохнула, успокаиваясь и заодно поверяя собственное состояние – жара не чувствовала, неприятных ощущений, кроме жажды, тоже не наблюдалось, – значит, действие зелья закончилось. Уж что, а испытывать его на себе еще раз не хотелось.
В оконном проеме серело небо, не понять, скоро рассвет или нет. В этих краях ночь и день слишком быстро сменяют друг друга. Если солнце встает, то буквально через пару часов занимает положенное место по центру неба.
Пить все же хотелось зверски, поэтому, решилась тихонько встать. Где-то же здесь должен быть кувшин с водой. Надо бы только осторожно вытащить руку из-под подушки, на которой покоилась голова мужчины. И когда мне это почти удалось, пальцы наткнулись на что-то холодное, провели по неровным граням камней… План в доли секунды сложился в голове.
Я бросила еще один взгляд в окно, убедиться, что солнце не собирается показываться на горизонте, и у меня есть немного времени. Боясь потревожить сон мужчины, медленно вытащила кинжал, села на кровати. Кровь стучала в висках, ладони вспотели, и я крепче перехватила рукоять. Убивать мне еще не доводилось. Владела я лишь теорией. От осознания того, что намереваюсь сделать, начало подташнивать. Но больше медлить было нельзя.
– Я бы не советовал тебе это делать, – вдруг хриплым ото сна голосом, так и не открыв глаза, проговорил незнакомец. Я вздрогнула, услышав родное наречие. Отчаяние толкнуло вперед, придало уверенности, и я замахнулась кинжалом. Лишь в жалком сантарте от груди мужчина перехватил мою руку, вот только сдаваться я не собиралась. Если правитель узнает, что я пыталась убить клиента, меня кроме казни ничего не ждет, поэтому теперь любой ценой нужно убрать свидетеля и надеяться, что успею сбежать. Все это пронеслось в голове с невероятной скоростью, пока я примеривалась, куда ударить, чтобы освободить запястье. Вторая рука воина взметнулась к моему горлу, за что он тут же получил в глаз пальцем. Схватился за лицо, выпустив из захвата, лезвие опустилось, но лишь чиркнуло по плечу. Я досадливо фыркнула, подняла кинжал в очередной раз, но тот вылетел из моей руки, выбитый незнакомцем, со звоном ударился о каменный пол, а я оказалась под тяжелой тушей, грозно сверкающей черными глазами.
– Запомни, девочка, если хочешь убить, не раздумывай.
В другой ситуации я бы испугалась и сурового выражения лица, и взгляда, не предвещавшего ничего хорошего, но теперь, когда о покушении на клиента точно станет известно, оставалось продать свою жизнь как можно дороже.
– Пусти! – прошипела ему в лицо, извиваясь всем телом, и пытаясь хоть как-то выбраться из-под мужчины – дышать становилось трудно.
– Уймись, дура! – сквозь зубы ответил он. Потом вдруг замер, посмотрел на мою грудь, недвусмысленно шевельнул бедрами. – Хотя можешь продолжать, ведь есть более приятное занятие…
Договорить я ему не дала, быстро оценив ситуацию, впилась в губы воина поцелуем, и, воспользовавшись секундным замешательством, двинула коленом в пах.
– Тварь… – простонал незнакомец.
Я слетела с кровати и бросилась к кинжалу, а когда повернулась к мужчине, тот уже стоял напротив меня, полыхая яростью во взгляде.
– Идиотка, положи. Хуже ведь будет.
Ответить не успела. Дверь в комнату с грохотом отворилась, и на пороге показались два стражника.
Вот же шайтово отродье! Рога язара вам в…
Как меня скрутили, я даже не поняла. Пока отвлеклась на стражников, заметила лишь смазанное движение, а после рука оказалась вывернутой за спину, и холодное лезвие прижалось к горлу. Стоило чуть дернуться, как незнакомец сжал мою кисть и до боли потянул вверх.
– У тебя два варианта, – губы мужчины касались уха, а тихий злой шепот пробирал до костей. – Я могу убить тебя прямо сейчас, – кинжал сильнее надавил на кожу, – либо ты строишь из себя паиньку, и я даю тебе время до рассвета, придумать причину, по которой я должен оставить тебя в живых. Какой выберешь?
Да чего тут думать? Если мне удастся избежать казни, я готова наобещать все, что угодно.
– Второй, – прохрипела едва слышно.
– Ты будешь послушной девочкой? – легко представила себе его кривую усмешку и скрипнула зубами.
– Не слышу, – рука снова отозвалась болью.
– Да!
– Вот и славно, – кинжал от горла убрали, но меня так и не отпустили.
Незнакомец заговорил со стражниками, с немым благоговением ловившими каждое его слово. Один из них кивнул и отправился исполнять указания воина, когда в комнату ворвался всклокоченный Хеис.
Что он вопил, я, конечно же, не поняла, но адресовалась эта проникновенная речь определенно мне, ну и второму бугаю с топориком тоже перепало. Меня не проняло. Только когда надсмотрщик подался вперед и замахнулся, я дернулась, уворачиваясь от пощечины – рука у него тяжелая, об этом знала не понаслышке, – но удара не последовало. Открыла один зажмуренный глаз и растерялась: незнакомец гневно сверлил взглядом Хеиса, желваки играли на скулах, и сам он удерживал запястье надсмотрщика, все сильнее сжимая пальцы.
Жесткий разговор велся обо мне, это поняла по тому, как мужчины то и дело кивали в мою сторону. Перевел бы кто, раз меня это тоже касается! Ну да, какое им дело до мнения рабыни.
Не знаю, до чего дошли в итоге, но шипели мужчины друг на друга знатно. Незнакомец отпустил Хеиса, который тут же стал недовольно растирать руку, и протащил меня к кровати.
Эээ… Это что он делать собирается? Я испуганно дернулась, мужчина в ответ зло зыркнул, но заметив неприкрытый ужас в моих глазах, вздохнул. Выпустил из болезненного захвата и просто взял за запястье. Затем порылся в своих вещах и протянул Хеису золотую монету, что-то сурово выговаривая. Надсмотрщик поджал губы, но кивнул и монету принял. А после произошло то, к чему я никак готова не была. Вернулся второй стражник, неся в руках цепь. И ошейник.
Мой вопросительный взгляд кочевник решил не замечать, отпустил, сдавая на руки мужчинам, и демонстративно покрутил кинжалом, намекая на нашу договоренность. Пришлось подчиниться. Жить пока еще хотелось.
Стойко вынесла привычную процедуру сажания на цепь, причем меня именно посадили, цепь оказалась короткой, так что я могла лишь присесть на ковер у кровати, а когда нас оставили, не мигая уставилась на мужчину, ожидая пояснений.
Тот окинул меня равнодушным взглядом.
– Это чтобы тебе лучше думалось, – бросил он и добавил: – Два часа до рассвета в твоем распоряжении.
Затем стер выступившую из раны кровь на плече, улегся на кровать, заложил руки под голову и блаженно закрыл глаза, явно намереваясь доспать это время.
А я?
– А ты мягкой постели лишила себя сама, – произнес кочевник, и я поперхнулась воздухом: глаза он не открывал.
– Ты слишком выразительно сопишь, – в голосе явственно звучало недовольство.
Естественно, после этого я замолчала, да и вообще прикинулась ковриком. Лишний раз высовываться не стала.
Вот только несмотря на шерстяную подстилку, сидеть на полу совершенно голой было прохладно. У нас в камере поддерживалась постоянная температура, здесь же через большое окно в помещение врывался свежий утренний воздух. Вскоре я, обняв руками колени, жалась к кровати. Пару раз мелькала мысль подобрать жилетку воина, ее хватило бы укутаться полностью, но побоялась. До меня только сейчас начало доходить, что я натворила.
Прав он, идиотка. К кому сунулась? К кочевнику, к воину куда сильней и опытней меня? Да эти люди с оружием учатся обращаться чуть ли не с рождения. И то, что он меня не убил, просто чудо. А ведь мог, и никто бы даже не возразил, раз сама нарвалась.
Интересно, о чем он спорил с Хеисом? За что платил? Один золотой в моих землях сущие копейки. Неужели я так мало стою? Обидно. Или это доплата за утро? И что теперь ожидать от этого мужчины? Убьет, накажет? Почему оставил у себя? Какой убедительный довод я должна придумать? Сказать, что буду его рабыней, только бы забрал отсюда? И это будет враньем. Он сразу поймет. Я никогда не буду никому принадлежать. Но идея выбраться отсюда с кочевником не так плоха. Уж лучше он, чем все эти зажравшиеся язары от которых просто воротит.
Подняла взгляд на мужчину, вольготно разлегшегося на ложе. Врать себе не имело смысла, довольно привлекателен. А то, что рисовала моя память, весьма впечатлило. Был тому виной мой скудный опыт или возбуждающее зелье, не знала. Вот только как он поведет себя, если станет моим хозяином? Да ему же проще убить, чем возиться с такой рабыней. А если вспомнить, что говаривала про кочевников Дана… Брр. Пусть сразу прирежет, чтоб не мучилась.
Мои раздумья прервало полетевшее прямо в лицо покрывало.
– Прикройся, холодно, – проворчал мужчина, поворачиваясь ко мне спиной. Сам он остался полностью обнажен.
Прикрыться так прикрыться. Кто я такая чтобы возражать.
Стараясь не пялиться на рельефные мышцы и… кгм ниже, закуталась в ткань, уселась поудобнее, примостив голову на краешек кровати, и продолжила размышлять. До чего додумалась, не помню. Заснула где-то по дороге к верному решению. А разбудило меня снова сердитое ворчание – мужчина пытался вытащить из-под меня свои вещи.
Молча оделся, заткнул кинжал за пояс и только тогда поинтересовался:
– К какому выводу пришла?
Я же не сдержала облегченный выдох – никаких долгов требовать с меня не стали, и то хорошо.
– Не слышу, – воин надменно изломил бровь, снова став холодным и неприступным, как при первой встрече. Или мне так только казалось, потому что запал схватки сошел на нет, и вся безысходность положения ясно предстала передо мной?
Я вздрогнула, прижала ноги крепче к груди и подняла на мужчину взгляд побитой собаки. Нет, я не боялась его до дрожи. Скорее имела здоровые опасения на его счет, правда ночью о них ненадолго забыла. Все же капелька безрассудства от отца и нехилая доля гордости от матери не позволяли мне склоняться перед кем-либо. Но жизнь научила подстраиваться под любые ситуации, и, если нужно, изобразить покорность ради спасения собственной шкурки, я сделаю это.
– Всегда бы ты смотрела вот такими преданными глазами, – мгновенно раскусил меня воин. – Впрочем, тебе не идет. Сейчас принесут одежду, собирайся, – приказал он, снял цепь и покинул комнату, оставив ошарашенную меня. Кажется, кое-кто уже принял решение, и моего ответа не ждал. Знать бы только, что именно ему нужно.
То, что принесла мне служанка разительно отличалось от всего, что приходилось носить прежде. Во-первых, одеяние больше походило на мужское: широкие штаны и туника на запах, только более изящные; во-вторых, ко всему этому прилагались сандалии из плотной кожи, которые, вопреки местной моде, имели высокое голенище, состоящее из тонких ремешков и уплотненное с внутренней стороны ноги. Штанины, как мне подсказала служанка, должны заправляться в обувь. Ну и в-третьих, голову пришлось обмотать платком. Упрятав свою рыжую гриву под ткань, я стала походить на мальчишку-кочевника. Единственное, что выбивалось из образа – железный ошейник с кольцом для цепи. М-да. Как ты до жизни такой докатилась, Дели?
Я стояла и рассматривала свое отражение в тазу с водой, что мне услужливо предложили, когда мужчина покинул комнату. Или мне теперь называть его "хозяин"? Брр.
Единственное, что меня смущало:
– А посветлей ничего не было? – обратилась к девушке на едином. Та недовольно зыркнула в мою сторону, но ответить не успела.
– Я бы на твоем месте не ковырялся, – в дверном проеме, сложив руки на груди, стоял воин.
– Но ведь жарко… – по привычке попыталась возразить, но тут же прикусила язык, под холодным взглядом. Тем не менее, до объяснений, если это можно назвать таковым, мужчина снизошел:
– Черный – идеальный вариант для пустыни. Сама поймешь.
Я выразительно посмотрела на его жилетку, надетую на голое тело. Хорошо ему говорить, меня же закутали в черные тряпки по самые уши.
– Тебя отправить в пекло голой? – смоляная бровь насмешливо изогнулась. Впрочем, кочевник тут же убил на корню весьма неплохую идею: – Поджаренная рабыня мне не нужна.
– А зачем вообще нужна? – вырвалось у меня.
– Идем, – резко бросил он. Разговор был окончен. Не хозяйское это дело, объяснять свои мотивы.
Перед дворцом нас уже ожидали. Хеис, сверливший кочевника подозрительным взглядом, пара охранников с непроницаемыми минами и два… саура*. Вот уж кого не использовала в качестве средства передвижения, так это двуногого ящера. Даже не представляла, как на нем можно усидеть, потому что эти зверюшки способны развивать очень большую скорость, а равновесие удерживают с помощью подвижных шеи и хвоста. Передние лапы тоже есть, но очень короткие и приспособлены в основном для еды – острыми когтями сауры ловко разрывают мясо. И не только других животных, надо сказать. Голодная особь может полакомиться и человеком. Сначала боднет рогом на носу, а потом разделает внушительными зубами и передними лапками. Раньше это были самые опасные пустынные хищники, во многом потому, что благодаря коричневой с широкими пластинами чешуе они ловко маскируются и среди песков, и среди камней. И вот на этих милых животных нам предстояло ехать.
Я стояла на почтительном расстоянии от сауров и ждала, пока мужчина лично проверял седла. Затем, похлопав каждого по шее, приказал животным лечь, вытащил из сумки, притороченной к седлу одного из ящеров, цепь и… поманил меня пальцем.
Надеюсь, он не заставит меня бежать рядом на привязи? Приближаться не спешила.
Удар обрушился на спину как всегда неожиданно. Я привычно стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть, и на мгновение зажмурилась – жалящий кончик кнута попал по болевой точке на плече. Даже знаю кто не обошелся без подарочка напоследок. Будь ты проклят, Хеис!
Открыв глаза, встретилась с ледяным взглядом… нового хозяина. Хотелось верить, что злился кочевник на самоуправство надсмотрщика – чужое имущество все-таки портит, – но мужчина не отводил глаз от меня. Вот, значит, как…
Упрямо смотря себе под ноги, подошла к воину, позволила надеть цепь. Ноющая боль в руке проходить не спешила, но сейчас она заботила меня мало. Я больше беспокоилась о том, чтобы не показать мужчине своих эмоций. Когда тот одним пальцем приподнял за подбородок, все, что он увидел в моих глазах – лишь обреченность. Но я недооценила противника, потому что в следующий момент, кочевник несильно дернул цепь, и маска слетела с моего лица. Глаза полыхнули ненавистью, но и она не пробила ледяную броню моего хозяина. Тот кивнул на саура поменьше:
– Садись.
Мирно разлегшаяся на песке зверюга "приветливо" оскалилась, и я отпрянула назад, натянув цепь. Пускай снова ударят, но на эту тварь я не полезу. Она же головы походя может откусывать, а мне предлагают ей самостоятельно править? Спасибо, воздержусь.
Но мое мнение опять же не учитывалось, поэтому я и моргнуть не успела, как сидела в полутора артах над землей. И это ящер еще не вставал! Зато когда поднялся на ноги…
"К шайтам все, я остаюсь! Снимите меня!" – вопила я, правда, мысленно. Потому, что все внимание уходило на то, чтобы удержаться одной рукой за выступ седла, раскачивающегося из стороны в сторону в такт перетаптываниям саура, а еще потому, что за мной пристально следил весьма хмурый кочевник.
На дворец я не оглянулась. Не хватало сюда вернуться.
Городок среди пустыни мы покинули быстро. Кочевник на большом ящере ехал чуть впереди, не выпуская из руки цепь и иногда бросая колкие взгляды на меня. Лучше бы повод моего саура взял, чтобы не приходилось еще и об этом беспокоиться. Хотя им я почти не правила. Животное оказалось обученное и шло следом за сородичем как привязанное. Меня же все больше тревожила рука. Боль в плече усиливалась, а когда мы перешли на бег, стала вовсе невыносимой.
– Я бы не советовал падать, – сердитый голос заставил вздрогнуть и поднять глаза на воина. Тот демонстративно показал намотанную на руку цепь.
То есть, если я упаду, останавливаться он не намерен? А мне предлагается волочиться следом по земле или лучше сразу удушиться этой шайтовой железкой?
– Держусь, – бросила сквозь зубы и вцепилась левой рукой в седло.
Зато мысленно костерила всех рабовладельцев, а с ними и кочевников вместе взятых. Сам приказал ударить, а теперь недоволен?
Я проклинала все на свете. Правая рука повисла плетью и совершенно не желала двигаться, пальцы начинали неметь, зато каждый прыжок ящера отдавался болезненной вспышкой в плече, которая ледяными волнами растекалась вниз до запястья. Молча терпеть не получалось, и я тихонько шипела сквозь зубы, сосредотачивая внимание на бескрайних песчаных просторах впереди. Получалось плохо. Хотя бы потому, что после очередного мощного прыжка, эти просторы смазались в сине-рыжую пелену. Не сразу поняла, что по лицу текут слезы.
Сказать, что ли, этому изуверу?
Но пока промолчала. Убраться с территории Номаду хотелось сильнее.
Приноровившись к бегу животного, я накинула повод на выступ седла и разжала занемевшие пальцы. Нужно было как-то пристроить правую руку, чтобы ее не сильно болтало. А бешеная зверюга выбрала именно этот момент и вильнула в сторону, клацнув зубами какое-то насекомое. Ошейник впился в горло, цепь натянулась, а я, захрипев, полетела на землю. Попыталась прикинуть сколько до нее артов, но не успела – все то же плечо пронзило болью. Но что еще хуже, надо мной нависло перекошенное лицо хозяина. Наверное, я и головой ударилась, потому что на миг показалось, что на нем промелькнул испуг. Однако от этой нелепой мысли быстро отказалась.
– Совсем рехнулась?! – заорал на меня мужчина. Он говорил что-то еще, но я уже не слушала. По моему лицу текли слезы, рука ныла, и было до невозможности обидно: если бы не его шайтова цепь, я бы, может, и удержалась. И как мне хотелось все это высказать в ответ, но спасительная тьма не оставила шансов.
