Текст книги "Портал (СИ)"

Автор книги: Антон Вахонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

   Сергей бежал так, как никогда в жизни не бегал. Он даже не чувствовал веса автомата. Стена леса осталась за спиной, когда человек услышал позади себя разъяренный визг. Он обернулся и похолодел. Такого кошмарного существа он не видел даже в своих самых ужасных снах. Животное было полностью безволосым, покрытое только серой морщинистой кожей. Красные, глубоко посаженые глазки злобно сверкали на вытянутом черепе. Пасть, как будто в предвкушении скорой добычи, немного приоткрылась, позволяя хорошо рассмотреть кошмарный набор клыков и длинные жвала, венчающие массивные челюсти. Страшнее всего являлось то, что существо неумолимо и быстро сокращало между ними дистанцию. Корабль был уже рядом, но Сергей понял, что не успеет укрыться в его чреве. Нужно дать бой и сделать это немедленно. И как раз в этот момент входной люк Крейсера вдруг открылся, а секунду спустя в проеме появился РП-001. Свои руки-клешни он плотно прижимал к блестящему на солнце туловищу. Дула пулеметов ПТК-20, покоящиеся горизонтально на платформах-плечах смотрели точно в грудь человеку. Он даже не удивился, продолжая по инерции переставлять ноги. Просто РП-001 лучше просчитал ситуацию, и сейчас из нее нужно было срочно найти выход. Посреди плоской головы машины мерцал красный глазок зрительного фотоэлемента. Сергей чувствовал, как сзади горят красным огнем глаза зверя, которому осталось не более двух прыжков для успешного завершения охоты. Робот щелкнул затворами ПТК-20 и в этот момент человек бросил свое тело вперед. Развернувшись в падении, лейтенант нажал на гашетку АК-347. Дуло автомата изрыгнуло пламя, остановив взметнувшееся в последнем прыжке кошмарное создание. В тоже мгновение тишину разорвало еще раз, только теперь пулеметным стока-то со стороны корабля. На землю зверь упал разорванным на несколько кусков. Человек катастрофически медленно попытался навести автомат на РП-001. В конце он услышал почему-то только легкий хлопок. После этого сознание Петрова Сергея Ивановича провалилось в черную пустоту.

   Открыв глаза, Сергей понял, что находится внутри корабля. Он удобно полулежал на своем пилотском кресле, спинка которого была опущена почти горизонтально. Из стен и потолка лился мягкий, галагеновый свет.

  – Просто кошмарный сон от переизбытка холестерина и переутомления!

   Пробормотал лейтенант и попытался сесть. Но даже с третьей попытки это ему не удалось. Было очень похоже на то, что общей анемией не затронуты только голосовые связки, зрительные нервы и слуховой аппарат. Сергей тихо, устало и разочаровано застонал. На его глаза навернулись слезы обиды и жалости к себе.

  – Такая подготовительная работа! Столько труда, ума и денег вложено в «Возрождение»! И все погибнет из-за свихнувшегося робота! Это просто несправедливо!

  – Извините, командор, но Вы не правы,– раздался неожиданно металлический голос.

   РП-001 подъехал к пилотскому креслу неслышно и сейчас всей своей трехметровой громадиной навис над человеком. Сергей смог только слегка оскалиться, видимо пытаясь изобразить улыбку.

  – Что ты еще задумал, РП? Не проще было бы меня сразу убить? И в чем это я, черт возьми, не прав?

  – Вы ошибаетесь, считая, что проекту «Возрождение» угрожает опасность и не правы в том, что я пытаюсь уничтожить Вас.

   Сергей чуть не задохнулся от возмущения и негодования.

  – Ты больше двух дней охотился за мной, пытаясь убить!

  – Командор, если бы я принял решение ликвидировать Вас, то сделал бы это в течение первых десяти секунд.

   Человек озадачено посмотрел на робота. По крайней мере, он сомневался, что РП-001 вдруг научился лгать. Лейтенант с трудом взял себя в руки.

  – Может быть, напомнить тебе последние события? Ровно через двенадцать часов после аварийного приземления ты попытался отстранить меня от управления ремонтными работами. Когда я оказал сопротивление и спасся бегством, ты организовал мое преследование, как я думаю с целью нейтрализовать меня. Я логично все излагаю?

   Робот склонил голову на бок, совсем как человек.

  – С Вашей точки зрения все выглядит вполне логично, но моей главной задачей было спасение проекта «Возрождение».

   Сергей устало вздохнул.

  – Причем здесь проект?! Ты нарушил главный закон робототехники – «робот не может действием или бездействием нанести вред человеку»!

  – Во-первых, это не главный закон, а первый. Во-вторых второй и третий законы – «робот обязан выполнять распоряжения человека, если они не противоречат Первому закону», «робот обязан защищать себя, если это не противоречит Первому и Второму закону» – нарушены не были. А в-третьих, я был вынужден следовать Главному закону робототехники.

   Человек недоуменно округлил глаза.

  – И что же это за Главный закон, позволь тебя спросить?

  – Командор Вы не должны спрашивать у меня разрешение для того чтобы задать вопрос. Это Ваше право.

   Сергей закатил глаза.

  – Хорошо! Я хочу услышать ответ.

  – Нулевой закон гласит «Робот не может действием или бездействием нанести вред человечеству».

   Лейтенант удивлено поджал губы.

  – Да, что-то такое я слышал, но при чем тут «вред человечеству»? По-моему этот самый вред наносишь ты.

  – Перед вылетом моя база данных получила строгие и точные инструкции по этому поводу. В течение четырех с половиной лет, которые потребуются Вам на планетарную разведку и последующее возвращение, на Терре должна произойти глобальная катастрофа. Комета Сойфера врежется в землю. Техническими и военными средствами, в ближайшем будущем, предотвратить это не возможно. Подготовить и запустить новые межзвездные корабли крейсерского типа за отпущенный промежуток времени не представляется реальным. Человеческая популяция, так же как животный и растительный мир, будут уничтожены с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента. Поэтому и были возложены большие надежды на проект «Возрождение». Поэтому, следуя предписаниям, мною была организована поломка двигателя, отстранение Вас от ремонтных работ и последующая изоляция.

   Сергей нахмурился.

  – И все же я не вижу в твоих действиях логики. Как я могу спасти человечество, застряв на этой планете?

  – Вы не сможете спасти человечество, оно будет уничтожено с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента. Но Вы можете возродить человечество здесь, на «Новой».

   Сергей усмехнулся.

  – Насколько я знаю, для продления рода нужны, как минимум, двое – мужчина и женщина и даже в этом случае их потомки должны скрещиваться с другими особями для генетического выживания.

  – Вы совершенно правы командор. Еще в семидесятых годах двадцать первого века были проведены глубокие исследования по данному вопросу. Нестеров Иван Михайлович произвел революционный прорыв в генной инженерии и клонировании. Он доказал, что у искусственно воспроизведенного поколения возможно включение программы мутирующего или иными словами эволюционирующего генома, который будет видоизменяться автоматически в каждой новой особи. Но только в наше время эти разработки удалось успешно завершить. Одним словом, на «Новой» будет необходимо создание всего одного клона женской особи из Ваших стволовых клеток. И это совершенно не будет угрожать будущей популяции последующей генетической деградацией.

   Лейтенант задумчиво, до этого момента, изучая потолок, медленно перевел взгляд на робота.

  – И все же эта ситуация ни как не укладывается у меня в голове.

  – Я понимаю,– из левого механизма-руки РП-001 выдвинулся стальной десятисантиметровый шприц и аккуратно воткнулся в предплечье лейтенанта,– у Вас будет время обдумать все выше изложенные мною факты. Вы так же можете не волноваться за исход намечающейся операции. На корабле имеются в наличии все необходимые технологии, материалы и конечно аппаратура. Я только прошу Вас отнестись к миссии с пониманием и оказывать мне полное содействие.

   Уже угасающим сознанием Сергей вдруг с удивлением уловил, странно веселую для бесстрастного робота, последнюю фразу РП-001:

  – И создал тогда Бог Еву, из ребра Адамова. И возрадовался Он... Не правда ли интересная мысль?

  СОТРУДНИК СМЕРТИ.

   Ракитов, невысокий, полненький, смуглый человек, с темными жидкими волосами, зачесанными на бок, чтобы скрыть залысину, в недорогом сером костюме и потертым кожаным портфелем под мышкой, был очень похож на бухгалтера. Андрей Иванович Ракитов и был бухгалтером, в обычной, ни чем не примечательной московской частной фирме «Стройсервис». Он всегда был исполнителен, покладист, спокоен, тих и незаметен. Еще Ракитов был очень боязливым человеком. Он боялся всего: свою маму, переходить дорогу в неположенном месте, визита к стоматологу, собак – маленьких и больших, жары и холода, своего начальника и конечно ответственности. Наверное, поэтому в свои тридцать четыре года Ракитов так и не подыскал себе спутницу жизни. Но в данный момент это было неважно. Неважно потому, что Андрей Иванович стоял сейчас, обильно обливаясь потом, у дверей невропатолога в своей районной поликлинике. Он поправил полосатый галстук, вытер платком лоб и еще раз посмотрел на табличку немного криво прибитую к дверям. Там за последнюю минуту ни чего не изменилось. Выпуклые черные буквы сообщали, что за дверью находится Тихонов Петр Александрович, невропатолог. Ракитов переложил несколько раз свой потертый портфель из одной руки в другую и, наконец решившись, толкнул дверь. Она жалобно скрипнула и закрылась уже за маленьким человеком.

   Тихонов, высокий представительный мужчина, с копной седеющих волос на голове, в чистеньком белом халате являл собой яркий пример современного, довольного собой врача. Он сдвинул очки в роговой оправе на кончик носа.

  – Проходите, – сердечно попросил Петр Александрович, – присаживайтесь.

   Ракитов неуверенно присел на краешек предложенного стула, положив портфель себе на колени. Он затравлено огляделся, хотя в предметах, находящихся в кабинете (стульях, столе, заваленном бумагами, шкафу и настольной лампе), не было ни чего страшного. Просто Андрей Иванович патологически боялся всех врачей. Теперь вы, наверное, понимаете, что привести его в этот кабинет могла только серьезная причина. А если говорить проще, наш бухгалтер настолько чего-то испугался, что визит к психиатру показался ему меньшим злом.

  – Что же у вас стряслось? – Доктор всепрощающе улыбнулся.

  – Что? – вздрогнул Ракитов. – Извините.

  – Что вас привело сюда? – Тихонов опять улыбнулся.

  – Смерть! – Пробормотал бухгалтер.

  – Что?

  – Я говорю смерть меня сюда привела.

  – Чья смерть? – Не понял врач.

  – Ничья. Она общая. Ходит, бродит сама по себе, появляется где хочет.

  – Значит вас привела Смерть, – уточнил Петр Александрович.

  – Нет не она, а некоторые обстоятельства, связанные с ней.

  – И какие? Позвольте узнать.

  – Она несколько раз являлась ко мне. Я подумал, что это случайно и скоро прекратится, но она приходит и приходит. Она очень мешает мне жить!

   Тихонов почесал карандашом за ухом.

  – Ну со Смертью это наверное всегда так. Это даже очень на нее похоже – мешать всем жить.

  – Вы думаете, доктор?!

  – Я уверен в этом. И давно у вас..., ну эти встречи?

  – Последний месяц. Сегодня утром было в четвертый раз.

   Тихонов, мило улыбаясь, проверил зрачки больного. Они были в норме.

  – Рассказывайте, – проговорил врач, – я внимательно вас слушаю.

   Он попросил пациента положить ногу на ногу и провел тест на рефлексы. Нога, после удара молоточка, дернулась.

  – Так вот, – продолжил Ракитов, – сижу я, значит, на кухне, пью свой утренний кофе...

  – Прикоснитесь пальцем к носу, – попросил Тихонов.

   Андрей Иванович прекрасно справился со своей задачей, не переставая говорить.

  – ... и тут звонок в дверь. Открываю, а там она!

  – Кто она? – Спросил Петр Александрович, упустив немного нить рассказа. – Да, и пройдитесь по прямой от стола к двери, а потом обратно.

  – Да, конечно. Вы спросили кто она? Конечно же Смерть!

  – А как вы это определили? – Засомневался Тихонов, глядя как Андрей Иванович координировано шествует к столу.

  – Ну, Смерть есть Смерть, – бухгалтер сел на стул и неуверенно почесал затылок, – она приходит к вам и вы просто знаете, что это она.

  – Понятно, – констатировал врач.

   Ему и правда было уже все понятно.

  – Я пропишу вам успокоительное. На работу не ходите, я выпишу вам больничный. Полежите дома, отдохните, побольше спите и все образуется.

   Глаза Ракитова округлились. Он разнервничался.

  – Вы так ничего и не поняли! Она обещала придти за мной завтра утром! Понимаете, утром, в последний раз!

  – Я понимаю, – доктор улыбнулся, – вот у вас все и прекратится.

   Андрей Иванович громко расхохотался.

  – Конечно прекратится! Все прекратится и навсегда! А я не хочу! – Он возбужденно вскочил со стула.

  – Я обману ее! Конечно обману! – Ракитов застонал. – Эх, если бы Смерть спала хоть иногда! Она всегда и всюду успевает, потому что никогда не спит. Но я все равно обману ее!

   Андрей Иванович, вдруг схватил портфель в руки и не попрощавшись выбежал за дверь. Тихонов тяжело вздохнул, покачал удрученно головой и нажал на кнопку вызова следующего пациента.

   Спустя час, в своей однокомнатной квартирке по улице Героев Панфиловцев, Ракитов развил бурную деятельность. Он достал из-под кровати небольшой черный чемодан, вытер с него пыль и принялся укладывать вещи. Бухгалтер бросил в него смену белья и еще один серый костюм. Зубная щетка и бритва упали на дно чемодана вслед за костюмом. Андрей Иванович огляделся, проверяя не забыл ли чего, пощупал внутренний карман пиджака и, удовлетворенно вздохнул, почувствовав пальцами бумажник с накопленными сбережениями на ниве бухгалтерского поприща, и билетом до Петербурга. Человек еще раз оглядел свою скудно меблированную комнату и выскочил за дверь.

   На вечерний экспресс Андрей Иванович чуть не опоздал. Перед самым отправлением он отыскал свой вагон, показал билет проводнику и, истекая крупными каплями пота, взгромоздился на тамбурную площадку. В своем купе Ракитов оказался совершенно одинок. Но это его даже устраивало больше, чем шумное и назойливое общество соседей. Андрей Иванович закинул чемодан под сиденье, сам же удобно устроился подле окна. Он достал платок, безвкусно расшитый его горячо любимой мамочкой и вытер им лицо.

  – Ну, вот и все, – тихо проговорил Ракитов, – теперь Смерть с ног собьется, разыскивая меня. Какой же я молодец!

   Бухгалтер похлопал себя по округлому брюшку, глядя как перрон Ленинградского вокзала остается позади. Электровоз протяжно прогудел и начал набирать скорость.

   В Питер Ракитов прибыл утром. Десять минут спустя он вышел на привокзальную площадь, залитую теплом и ярким светом летнего солнышка. Бухгалтер огляделся и немного поморщился от нахлынувших на него звуков и запахов. Андрей Иванович всегда неуютно себя чувствовал в местах большого скопления народа. Чуть поодаль он увидел свободную скамейку. Ракитов подошел и сел, поставив чемодан рядом. Он расстегнул пиджак и ослабил узел галстука. Андрея Ивановича переполняло чувство полнейшего и безоговорочного счастья. Обратный билет он смог достать только на два дня вперед и сейчас Ракитов раздумывал чем бы занять себя до этого времени. Каменные и чугунные львы, раздвижные мосты, дворцы Петергофа манили Ракитова необычайно, что наверное и повлияло в какой то степени на выбор конечного пункта назначения его бегства. Бухгалтер блаженно потянулся и, улыбаясь взглянул прищуренным глазом на солнце. Из-за этого он не сразу заметил девушку, присевшую рядом с ним на скамейку. Она являла собой само совершенство. Черные бархатистые волосы падали ей на плечи. Немного раскосые, с грустной поволокой глаза смотрели на мужчину не мигая. Она вдруг улыбнулась Ракитову, обнажив белизну ровных зубов.

  – Приветик! – Девушка как старому знакомому кивнула головой. – Какой сегодня прекрасный день! Кстати, меня радует, что не пришлось вас долго искать. Люблю пунктуальных людей.

   Только сейчас Ракитов разглядел соседку и открыл было рот пытаясь, что-то сказать, но сразу его захлопнул, подавившись от волнения слюной. Девушка же разложила какие-то бумаги, неизвестно откуда появившиеся, у себя на коленях.

  – Все верно, десять тридцать четыре – встреча с Ракитовым А. И.

  – Но!!! – Андрей Иванович быстро и обильно покрылся холодной испариной и начал заикаться. – Как вы здесь оказались?

  – Так как и вы, на поезде. Знаете иногда люблю потолкаться среди людей. Очень познавательно.

  – То есть, – бухгалтер на секунду замялся, – я хотел спросить почему?

  – Как, почему?! – Девушка склонилась к бумагам. – Вот у меня записано – Петербург, 10.34 утра, вторая крайняя лавка с левой стороны привокзальной площади.

  – О, Господи!

   Ракитов вскочил на ноги, явно намереваясь убежать. Лицо женщины неприятно скривилось. Дернув мужчину за рукав, она усадила Ракитова на место.

  – Стыдно! – Раздраженно прошипела Смерть. – Стыдно с вашей стороны вести себя как ребенок. Только они от меня вечно бегают. Вы же взрослый человек, солидный, честный и отлично понимаете, что не сбежите от меня.

   Ракитову вдруг показалось, что на него повесили пудовые гири. Он весь обмяк, как-то сразу смирившись со своей судьбой. Смерть погладила его по голове.

  – Вот и замечательно! Давайте поскорее с этим покончим, а то у меня еще двадцать миллионов свиданий сегодня.

   Ракитов вдруг увидел лазейку, шанс один из тысячи избежать полного забвения. Человек ссутулился еще больше и подобострастно улыбнулся.

  – Я вдруг подумал, что у вас наверняка есть какая либо вакантная должность. Ну, например предвозвестник, писарь, я даже согласен на поломойку!

   Смерть задумчиво поджала губы.

  – Вообще-то очень многие обращаются ко мне с такого рода просьбами, но не все годятся для такой работы.

   У бухгалтера захватило дух. Смерть оглядела его с головы до ног.

  – Но вы подходите, – она достала из воздуха шариковую ручку, – давайте займемся бумагами.

   В далекой Мексиканской деревушке, скрытой от цивилизации горами Сьерра-Невады, жизнь текла своим размеренным, накатанным ходом. Из крайней хижины на улицу вышел, держа в руках ведро с помоями, высокий, пожилой, загорелый мужчина в расшитом бисером пончо и широкополой шляпе. Он вылил помои в канаву и только сейчас заметил сидящего на прутьях ограды большого, черного ворона. Оба настороженно посмотрели друг на друга. Птица противно каркнула, затем еще раз и еще. Мужчина в пончо грязно выругался и швырнул в птицу камнем. Булыжник пролетел мимо, но ворон все равно решил убраться подальше. Свое дело он уже сделал. Он перелетел на ближайшее дерево и поправил перышки правого крыла.

  – Да, – задумчиво проговорила птица сама себе, – собачья все-таки работа. Летаешь тут, каркаешь, а в тебя еще и камнями швыряются!

   Он посмотрел как мужчина перекрестился и сплюнул.

  – Но, с другой стороны, это не то, что сидеть с утра до ночи в бухгалтерии. Свежий воздух, новые места, новые люди каждый день. Такая работа тоже имеет свои плюсы. Надо еще радоваться, что не попал в ад. Там страшно и не уютно. Да и в раю не сахар. Хорошо до омерзения. К тому же хозяйка могла меня сделать меня водопадом или рекой, как Ванютина из Нижнего Новгорода. Течешь из века в век, а в тебе люди тонут!

   Птица внутренне содрогнулась, но сразу расправила крылья и довольная каркнула. Недавно Смерть пообещала превратить Ракитова в торнадо. Работаешь раз в год. Свободный вихревой график. Ворон расправил крылья и взлетел, направляясь в соседнюю деревушку. Он уже почти не жалел об утраченном, таком родном и знакомом человеческом теле. И к тому же должность предвозвестника Смерти ничем не хуже бухгалтерского учета.

  ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ УМЕЛ ЛЕТАТЬ.

   Семен Семенович Ортемьев, невысокий, лысоватый субъект, в помятом, сером костюме, очень торопился на работу. Вы знаете, что такое торопиться на работу в Москве? Нет? Ну, это же очень просто. Сначала вы попадаете в переполненный, такими же спешащими людьми, как вы, троллейбус, в который вам не хочется попадать. Потом вы оказываетесь в ещё более переполненной подземке, в которой вам, уж совершенно нет желания оказываться. Потом вы выплевываетесь оттуда, такой же помятый, как ваша одежда и ни на что не годный, по крайней мере, до конца рабочего дня. В конце концов, если вам повезет, вы благополучно доберётесь до своего рабочего места пешком. В общем день начинается с борьбы. Очень даже в духе каменного века, не правда ли?

   Семен Семёнычу в это утро не повезло. Он уже влился в нужный ему поток, молчаливых сограждан, когда его неожиданно нагло обокрали.

   Скажите мне, как обычно начинает свой день человек? Пожрать? Верно, обычно до этого ещё играют с ручкой бочка, спуская воду и разглядывают себя в зеркале, как будто давно не виделись. Некоторые начинают день с физзарядки или с водных процедур, но встречаются ещё такие недалёкие типы, которые начинают день с мелкого воровства чужих портфелей. Недалёкие потому, что уже даже статистикой доказано то, что граждане носят скудные денежные запасы чаще всего во внутренних карманах верхней одежды. Так что карманничество более прогрессивно.

   Одним словом, Петя Иванов, начал свой день именно так. Да, наш Петя был такой – молодой, тупой, энергичный – в общем ученик старших классов школы Љ347. Я не хочу ничего плохого сказать об этой достопочтенной школе, но мальчик был именно оттуда.

   Так вот, Петя Иванов, дефилировал, заметая следы, между невозмутимых прохожих, в направлении известном только ему одному. А, Ортемьев открывал рот, пытаясь крикнуть – «помогите». Но Семён Семёныч не мог даже прошептать своей коронной фразы, потому что появился спаситель его имущества. Да, да, не удивляйтесь. Этот герой выглядел не совсем по-геройски. Худой, прыщавый юнец, в очках с короткой стрижкой ёжиком. Вы наверно слышали утверждение насчёт того, что героями не рождаются, ими становятся. Так что, скорее всего, это правда.

   И тут, наш герой, полетел вслед за похитителем. Полетел в прямом смысле этого слова. Сантиметрах в двадцати над тротуаром. Сограждане, я бы даже сказал россияне, озабоченно расступались, оберегая свои лакированные туфли. Я вам не вру! Если бы помнил как, перекрестился бы. Рыжеволосый юнец и правда летел.

   Петя Иванов обернулся несколько раз и его ещё недоразвитая психика не выдержала этого зрелища. Он остановился, зажмурился и присел. Не берусь гадать, что он собирался делать в этой позе, потому что Петя начал просто повизгивать. Наш герой подлетел, выхватил у запуганного подростка, портфель и стукнув им Иванова по голове, наверное в воспитательных целях, вернулся к Семён Семёнычу. Ортемьев что-то не членораздельно промычал и с опаской взял в руки источник всех своих утренних бед.

   Рыжеволосый герой схватил ладонь Семён Семёныча и начал трясти, мило при этом улыбаясь. От рукопожатия Ортемьева трясонуло, как током. Секунду спустя, сфокусировав свой взгляд, он понял, что рыжеволосый, что-то ему говорит.

  – Этот прекрасный дар изменит вашу жизнь! Изменит к лучшему!

   Он высвободил свою руку и улыбаясь, исчез в толпе. Обретя способность двигаться, Ортемьев побежал в противоположную сторону.

   Довольно быстро, минуты через три, к месту происшествия подъехала (по вызову о летающем человеке) грязная, разноцветная милицейская машина. Петя Иванов услышал вой сирены и, совсем потеряв ориентацию, пополз к проезжей части. Секунду спустя школьник решил добровольно сдаться в руки правосудия, прося немедленно увезти его из этого страшного места. Блюстители порядка были приятно удивлены таким оборотом дела.

   В это время, Семён Семёныч, удалялся всё дальше и дальше по Ленинскому проспекту, буксуя в плотном кольце прохожих. Он никак не мог развить нужной ему скорости. И тут Ортемьев, первый раз в своей жизни, взлетел. Да, взлетел, поднялся в воздух, воспарил, называйте это как хотите. Повисел он в воздухе, где-то на уровне рекламных щитов, минуты две, не меньше. Ортемьев просто опешил, в общем-то как и люди, спешащие в низу. Наконец, взяв себя в руки, Семён Семёныч опустился на землю и, избегая удивлённых взглядов, бросился к ближайшей подворотне, обхватив, в ужасе, руками голову.

   Некоторые добросердечные граждане, которые еще остались среди нас, вызывали в этот день милицию, пожарную охрану и скорую помощь, по крайней мере, в три точки своего чудного града. Устав наконец-то бороться со своим «даром», Ортемьев позвонил из телефона автомата на службу и сославшись на неожиданную, тяжелую болезнь, выпросил небольшой отпуск, за свой счет. Через сорок минут Семен Семеныч был уже дома, в своей невзрачной однокомнатной, холостяцкой квартире на Цветном бульваре.

   День прошел у Ортемьева плохо. Можно сказать в борьбе за гравитацию. К вечеру, изнуренный этой борьбой, он решил заняться поисками информации о своем странном феномене. Эта попытка не увенчалась успехом. Так же как и попытка добыть искомое в районной библиотеке. Итогом явилось только то, что Семен Семеныч еще раз порадовал праздно шатающуюся публику своими способностями. (Кстати, подробное описание этих случаев вы можете обнаружить на страницах бульварной прессы. Правительством, как всегда, эта информация умалчивается). У Ортемьева остался один шанс – это «Ленинка», точнее Государственная библиотека им. Ленина.

   Ранним утром следующего дня он уже был там. (Получение читательского билета уже не составляет большой проблемы). По дороге, Ортемьев не доставил ни кому радости лицезреть себя парящим. Он уже сносно научился контролировать свои способности. В общем-то это было просто, хочешь – взлетаешь, не хочешь – не взлетаешь. Главное в том, что не так просто управлять этим «хочешь», «не хочешь». В «Ленинке» он обрел свой рай! Не бойтесь, он не умер. Просто Ортемьев напал на «золотую жилу» информации. Здесь было все; от посещения Земли пришельцами, до гадания по руке. Семен Семеныч начал скрупулезно отделять зерна от плевел.

   Только начав изыскания, он сразу обнаружил дату первого полета человека без видимых приспособлений. В 1493 году некий Морис Конор взлетел над самым большим сараем одного маленького шотландского селения под названием Нортвил. Закончил он плачевно. Местное духовенство обвинило его в пособничестве дьяволу и четвертовало. Позже левитаторам везло лишь в том, что их, довольно быстро, сжигали, если только это можно назвать везением. Ортемьев вдруг вспомнил, как сказал тогда рыжий юнец: «Это прекрасный дар»!

  – Да уж! – Фыркнул Ортемьев.

   Рыжий, мягко говоря, покривил душой.

   Устав от ужасов средневековья, Семен Семеныч перешел на научные интерпретации феномена. Наиболее исчерпывающей, как ему показалось, была работа доктора Бернарда джи Олмера и Отиса Крафта, написанная в соавторстве, в 1922 году. Ортемьев прочитал ее один раз, затем второй и понял только одну вещь, что если он обратится за помощью к врачам и ученым, то проведет остаток жизни в роли подопытного кролика. Такая перспектива Ортемьева не устраивала. Оба доктора, довольно путано, излагали свои взгляды на феномен. Особенно трудные места у них, чаще всего, объяснялись не совсем изученной, психической деятельностью головного мозга. Тяжело вздохнув, Ортемьев откинул от себя научный труд.

   Чтобы немного отдохнуть и расслабиться, он взял со стола томик «Легенды и сказания древности» С. Я. Ошилашвили. Особенно Семен Семеныча заинтересовала вторая легенда о развлечении богов, в частности Шумерских. «Как развлекаются боги»? – Резонно спросите вы. Ну конечно, всяческими кровавыми ристалищами, заведением внебрачных детей и распитием амброзии. Но Шумерские боги, а точнее Омирис, развлекаются еще тем, что проникают в человека и устраивают показательные выступления, наподобие прохождения сквозь стены, или хождения по горячим углям, сдвигания взглядом предметов и, конечно левитации. Уже в те годы человек отделывался, после всего этого, самое малое, изгнанием в какую-нибудь пустынную местность. Да, боги всегда были эгоистами. Кстати, самый хороший пример таких случаев это некий Назаретянин, дурачивший своими выходками пол Палестины, пока за него не взялись правоохранительные органы. Но самое интересное было в том, что этот лоботряс Омирис мог переходить в другого человека через физический контакт, если его протеже, сделает этому человеку, что-то доброе от всего сердца. Так что эти разгуливания божеств имели еще и воспитательные цели.

  – Вот, черт! – Ортемьев почесал свою залысину. – Да, переходить, переходить...

   Он вспомнил ток, пробежавший по его спинному мозгу при рукопожатии. Семен Семеныч, в радостном экстазе, постучал себя по лбу костяшками пальцев.

  – Эй, Омирис, ты здесь?

   Человек сгреб в охапку всю литературу, занимающую его столик, и перенес библиотекарше, подозрительно на него смотрящей. Не попрощавшись, он выбежал из здания. Уже на улице Ортемьев задумчиво остановился. Очень уж многое говорило за божественную версию. Семен Семеныч решил для начала использовать этот шанс, а если не получится, придется обратиться к науке.

  – Значит возьмемся за добрые дела! – Улыбнулся, сам себе, Ортемьев.

   Взялся он за них с остервенением. Семен Семеныч, почти насильно, переводил старушек через дорогу. Пытался помогать инвалидам, которые, чаще всего, отбивались от него костылями. В минуты отчаяния он даже озеленял город. И самое страшное заключалось в том, что все это было напрасно. Его расчетливый альтруизм не приносил ни каких плодов, кроме разочарования.

   Две недели отпуска, выпрошенные у начальства, подходили к концу, а ни каких сдвигов даже не предвиделось. Ортемьев впал в глубочайшую депрессию. И теперь уже это чувство выгнало, в очередной раз, нашего левитатора на вечерние просторы Москвы.

   Он бесцельно бродил по пустынным улочкам какой-то рабочей окраины, не задумываясь о том, как туда попал, пиная жестяные пробки от пивных бутылок и пустые спичечные коробки. Ортемьев уже не пугал своими полетами, итак запуганных реформами соотечественников. Он научился полностью контролировать себя, хотя это ему давалось с большим трудом. Семен Семеныч, все еще понуро, разглядывал мыски своих ботинок, когда вдруг, в каких-то трех метрах от себя, услышал визг автомобильных тормозов. Он поднял голову и тут все потекло, как в замедленной киносъемке. Говорят так иногда бывает.

   Старушка еще не успела ступить на проезжую часть дороги, а ее внук, сорванец лет семи, уже смотрел, заворожено приоткрыв рот, на большую темную машину, несущуюся прямо на него. Ортемьев, не раздумывая, бросился к ребенку. Если бы он бежал, то никогда не успел бы вовремя. Он, не сознавая, что делает, полетел и выхватил мальчика из-под колес. Черное чудовище, вынырнувшее из сгущающихся сумерек, мгновенно исчезло в них. Ортемьев поставил ребенка подле явно подслеповатой старушки. Та плакала, не в силах произнести ни слова. А, все еще державший мальчика за руку человек, содрогнулся. Он испытал это второй раз в жизни – холодный, искрящийся ток, пробежавший по его позвонкам. Ребенок удивленно отшатнулся от Ортемьева, явно почувствовав тоже самое. Семен Семеныч чуть не задохнулся от радости, поняв наконец, что произошло. Он обнял старушку и закричав: «Получилось! Получилось!», – бросился бежать прочь от удивленного маленького мальчика и его заплаканной бабки.