Текст книги "Один плюс три(СИ)"

Автор книги: Аноним Malakla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38.

Макс пропустил несколько моментов, когда был в больнице Клеара.

Во-первых, не видел, что было в ночь на Новый год. А было феерическое лазерное шоу на тёмном небе. Это было ошеломительно-восхитительно. Народ взирал в небо и не услышал поздравление президента Зогина по телевидению и по радио. Лазерное шоу продолжалось до утра, а люди смотрели и смотрели. И вообще, Новый год прошёл хорошо. Ол Дорг выпустил в продажу кадки с метровыми пушистыми ёлочками. Их казаки вмиг размели, поставили во дворе и украсили. Елки потом пересадили в землю.

Во-вторых, указ о создание 3 января регулярных частей Донского края, которые получили название – Донская Армия. Коротко и понятно, но не совсем точно. А одна пражская газета, где-то раздобыла исторические сведения о том, что 3 января началась опричнина царя Иоанна Грозного. С армией, генерал Зогин, постарался.

– Я нашёл достойный ответ всем злопыхателям нашей отчизны.

Это его слова. Надо отдать должное президенту, потому что вооружённые силы края он осовременил. Прислушался к мнению офицеров-попаданцев. Армия набиралась по контракту (мужчины с 20-ти до 45-ти лет, годные по состоянию здоровья к несению военной службы), была небольшой, мобильной и хорошо вооружённой. Корветы и база нашего 'москитного флота' входили в Донскую Армию и непосредственно подчинялись Генеральному штабу. Сухопутные части состояли из двух бригад постоянного состава. I казачьей и II мотопехотной. Комбриг-1 – полковник Мелехов. Комбриг-2 – полковник Макаров. Мелехов свою бригаду оставил, почти не видоизменяя. Конные сотни остались. Вместо тачанок полковник взял бронированные УАЗы с 12,7-мм пулемётом. Подвоз патронов и снарядов осуществляли бронированные ЗИЛы. Они же возили 76-мм полковые пушки обр. 1943 года. Чтобы задавить неприятеля Мелехов предложил использовать ракетную систему залпового огня 9К55 "Град-1" и 82-мм бесшумный миномёт 2Б25 "Галл" (это были всё реплики арторужия 44-ой артбригады). Казаки носили камуфляж "берёзка", бронежилет "Казак-5", "кевларовый" шлем 6Б6; стреляли из АК-103 и ТТ. Ещё Мелехов соригинальничал. Использовал для нужд бригады беспилотник Korvon и выносливейших лошадей-киборгов. Этих суперлошадок Мелехов "прикупил" у накнанов.

Вторая бригада – Макарова – вооружение имело интернациональное. Немецкие штурмовые винтовки НК G-36 (реплики оружия обер-капрала Любомира Штыця), ПП HK MP5 и пистолеты НК USP(это реплики табельного оружия бывших ростовских гаишников), плюс немецкий камуфляж Flecktarn (опять Любомир). Так как бригаду Макарова перевооружали после бригады Мелехова, Никита перелопатил множество литературы с описаниями стрелкового, артиллерийского оружия, ТТХ БТР, РЗСО и военных грузовиков. Это он у Николаича во флигели читал всё, что собрал отец Борна по военной тематике. Затем давал техзадания репликатору ола Ширга и получил почти реплики БТР М113, РЗСО MLRS, грузовики М1088, "Хамви" М-1151 и многое другое.

Позже бригадам добавили названия: "Коршун" (бр-1) и "Беркут" (бр-2). Ещё стал строиться форт "Арсенал". Комплекс сооружений с военным имуществом, оружием и боеприпасами. Для форта, набирались контрактники для нескольких артдивизионов (85-мм дивизионные пушки Д-44 и 152-мм пушки-гаубицы Д-20) и вспомогательный персонал. Плюс несколько десятков тысяч АК-103. И строительство морского форта Зогин поддержал. Скрипя зубами. Вооружение этого форта постоянно президентом откладывалось.

С двигателями для военных грузовиков, БТР и легковых машин помог ол Ширг.

И ещё. Репликатор ола произвёл четыре реплики самолёта Ан-3. Три стояло в гарнизоне Макарова, а на четвёртом порхал президент Зогин. Я, на полном серьёзе, предлагал Зогину заиметь ещё и бронепоезд.

– Советник, это потом, – обронил президент-генерал.

Соображал о бронепоезде Зогин недолго, всего-то полтора месяца. Я уж и позабыл о своей инициативе. Это потому что все в Донском крае говорили о новой моде. Это был третий момент, что пропустил Макс Шувалов. 4 января на собрании предпринимателей Донского края появился генерал Зогин в новеньком гражданском костюме из неведомой до этого удивительнейшей ткани. Ткань называлась туко. Искристая, вся такая воздушная, лёгкая и прохладная на ощупь; носить одно удовольствие. В костюмах из такой же ткани были и двое как бы опоздавших на собрание. Одного звали Георгий Шилин. Вторую – Аэлита Шилина. Стриптизёрша Лилу (в девичестве – Панкова), добралась до койки нового любимца Зогина и даже стала его женой.

– Ну, разумеется, красота-то, какая, – шептались бизнесмены.

Пока все поражённо рассматривали костюмы от-кутюр, Зогин вручил Шилину награду, как лучшему бизнесмену края – автомобиль Audi A6.

– Это больше кумовством попахивает, – заметил Валдис Пельш. Попахивало хуже.

– Шеф, это – коррупция, – ол Ширг был в оценках категоричен. Сидели мы в его кабинете и болтали. Ол поведал мне о вреде коррупции с погружением в историю Мира-Кольца. Там была тотальная коррупция. Всё продавалось и покупалось. Потом ол вернулся к нашим будням. Перед этим он был у меня в гостях с осмотром дома.

– Шеф, только не обижайтесь, знаете, кто у нас мог позволить себе дом, как у вас?

– Кто?

– Десятник нашей самой захудалой армии. – А дом, как у Шатрова?

– Капитан. У полковника должен быть трёхэтажный дворец.

– А у генералов? – На этаж больше с каждым званием.

– А мой джип? А "Чайка" Шатрова?

– Машина статусу атамана соответствует, а ваш джип по статусу положен нашему барону.

– А катер "Корсар"?

– Морскому лейтенанту. Вот яхта соответствует вашему званию.

– Так я по джипу значит – барон. Как бы. Ол утвердительно хмыкнул. Дальше коснулись дензнаков.

– А вот, сами посмотрите на просские империалы, – произнёс ол и выложил на стол несколько серебряных монет.

– Ол, а зачем вы их мне показываете? – спросил, а сам уставился на монеты в форме обычных небольших шашек.

– На удачу, – ол был серьёзным дальше некуда. – для моей семьи...

Я повертел в руках эти раритеты. 1, 2, 5, 10, 20, 50, 100 PY. Обычная фишка-шашка, на гурте отчеканен номинал монеты и название страны. В углублении, залитом стекловидной массой, находился драгоценный полуогранённый камень.

– Алмаз? – догадывался.

– Нет. Диамонтон. Серьёзность у ола не проходила.

– И сколько на это можно жить? В руках у меня была монета в 100 империалов.

– Лет пять, скромно.

– Целых пять лет? А костюм из туко, сколько стоит?

– 80-100 империалов. И их у президента уже с дюжину. И сенаторов Шилин приодел. Это наша ткань, для высшей элиты. Весьма ценными подарками этот господин Шилин ваших высших сановников балует. Прямо нехорошо.

– А ещё, что у вас ценилось? – поинтересовался.

– Сливочное масло, кожаная мебель и одежда.

– А почему мебель?

– Долго объяснять за кожу, но на обивку одного дивана в доме, например, барона, уходило до двадцати пяти лоскутов человеческой кожи. Поэтому ваш дом у нас стоил бы в 10-20 раз дороже.

– Да, вы, что? Ваш феодализм, ол, имел интим с рабовладельческим строем. Помолчал. Ол монеты спрятал в сейф. Солидный, объёмистый.

– Ол, а сколько ваш клан занимается торговлей?

– О, более 500 лет. Вначале было всё хорошо для клана. Золотой век, – к серьёзности ол добавил ещё и задумчивость. – А потом всё хуже и хуже.

– И это вы скопили за 500 лет? – кивнул на сейф.

– Да, но 7000 империалов у меня вчера забрал личный адъютант вашего президента.

– И вы отдали?

– Да. Это же ваш президент.

– Тэкс. Ол был или наивен, что с трудом верилось, или запуган. Или не вспомнил, что Клеар был на особом статусе. – А если я их в своих руках подержу, то, значит, больше их у вас забирать никто не будет?

– Да, – короткий ответ.

– Вызывайте охрану в следующий раз и, пусть она спускает с лестницы всяких ч-ч-чудаков! Ушёл я от ола Ширга в весьма раздёрганных чувствах. 'Борзеет, что-то этот Зогин'.

Через два дня меня вызвали на заседание Госсовета по поводу этого самого бронепоезда. Заседание проходило в правительственном комплексе "Левый берег" на левом берегу Дона. Здесь работали и здесь жили президент Зогин и четверо сенаторов. Резиденцию построили в рекордные сроки строители ола Дорга и военнопленные. Охраняли этот "Форос" казаки конвойной сотни, вооружённые французскими штурмовыми винтовками FAMAS G2 и в форме "армии" княжества Монако.

Зогин и сенаторы заседали в роскошном зале а ля ампир, обслуживали их девушки-секретари в полувоенной форме. Заседали неспешно, с перекурами и питиём прохладительных напитков.

– И как вы предлагаете назвать бронепоезд, майор? – рассеяно спросил Зогин.

– В честь Николая II – отозвался. Зогин подумал-подумал и ушёл.

– Это куда он пошёл? – Зворыкин удивлённо спросил у секретарши.

– У господина президента сейчас назначены медицинские процедуры, – откликнулась мадмуазель.

– Так да! Тогда я тоже удаляюсь. Дела-с, – в ответ. И Зворыкин ушёл вместе с генералом Муравьёвым.

– Та ещё парочка, – едко заметил генерал Скалон. – Майор, надо было назвать бронепоезд – "Президент Зогин".

– Я подумаю...

Скалон хмыкнул и переключился на новости ростовского ипподрома. А я переключился на разглядывание девушек-блондинок, переведя свои чудо-очки на режим "ню". Была у них такая вот занятная функция. Через минуту князь Горюнов-Горячев это дело просёк, подкравшись ко мне, ссади, и объявил это всем присутствующим.

– Козёл, урою!

И буцк. Князь получил в глаз, а я, слушание персонального дела майора Борна о недопустимости физических деяний на фоне неприязненных отношений.

– Объявить выговор, – строго сказал мне генерал Ренненкампф. Этот – был четвёртый...

– Борн, тебе их надо уже солить! – потешался позже Муравьёв. А потом стал жаловаться на очередную реформу его МВД, затеянную Госсоветом.

– Пилите, Шура, пилите!..

– Борн, я тебя счас урою! – возгласил генерал, и стал хвататься за тяжёлые предметы на столе.

– И получите, генерал, свое персональное дело, – мекнул. Генерал замер, вздохнул и сипло:

– Иди, работай, советник. Твою таможню будут ворошить по полной программе. Слыхал, небось, Госсовет решил увеличить количество проверяющих чиновников. Иди отселя и жди проверку, болотный дух...

Но меня не проверяли. Не успели.

Глава 39.

С утра ко мне заехал майор Вацлав Цисарж, мой двойник. Приехал он угрюмый и привёз с собой поручиков Мартина Тламку, Томаша Кулганека и деваку лет под тридцать. Встреча неожиданная, настроение Вацлава гадкое.

– Привет, Роман, – обронил. – Так, поручиков ты знаешь, познакомься с Шон Ли Гутри. Она вертолётчица из ВВС США, из эскадрильи "Огненные птицы".

Поручиков я, и, правда, знал. Фуршетили в Новой Праге. Шон галантно поцеловал ручку.

– Очень приятно. А "стингер", вы мэм, привезли?

Американка удивленно уставилась на меня, когда Вацлав ей перевёл. После этого стала заразительно так смеяться.

– Майор, вы меня удивили. Вы знаете, что такое "стингер"?

– И, что такое стринги, я тоже знаю, мэм. А если ещё выучу чешский, вы можете нас с Вацлавом перепутать, мэм.

Смех повторился, Вацлав ожил. Затем с хихоньками да хахоньками я и узнал о причине приезда Цисаржа.

– ... а бомбардировщик с ангаром исчезли. И по взлётной полосе едет кабриолет с лейтенантом Шон. Борн, скажи, кому ангар с 'Юнкерсом' понадобился? – я пожал плечами. Вацлав продолжил: – Техники себе работу нашли, а мы нет. Поспорили, что нам делать и решили к тебе съездить за советом. И жить тут будем. В Донском краю...

В своём повествовании Вацлав слукавил. Летать-то он на "Юнкерсе" летал, но больше из койки в койку порхал. Добрался ажно до кровати дочери приматора Новой Праги. И с этой самой дочкой и разругался, перед самой их свадьбой. А тут – Шон. Любовь-морковь, и в итоге – оба безработные.

И кусочек американской территории, город Оберн, в котором жили целых пять семейств Ли Гурти. Вацлав и остальные туда с утра заехали. Шон с 'родственниками' пообщалась.

– Роман, почему вы устроили апартеид моему народу? – насела на меня "Билли" (позывной Шон). 'Гадство!'

– Я? – прикинулся шлангом. Хотя лично поучаствовал в процессе ограничения прав и свобод городка Оберн.

– Почему вы ограничиваете демократию и как у вас завелись порядки, как при Иване Грозном?

А тут не в бровь, а в глаз. Формулировка, по сути, правильная.

– Мда, э, мэм – "жар-птица", давайте политик опустим. А вы за кого голосовали: за слонов или за республиканцев? А давайте, Шон, лучше займёмся шопингом. Обновим вид, – запутал вопросами красавицу.

– Борн, вы хитрый, как и все русские. Поехали.

Леди выбрала спа-процедуры и бутики Клеара и Монте-Карло. С заездом в "гараж" к олу Ширгу. Там её Ford Mustang GT350 прокачали: появился новый двигатель и рисунок жар-птицы на капоте машины. Ол Ширг от кабриолета Шон пришёл в полный восторг.

Затем, каких-то три часа и к нам вышла обновлённая Шон. Асимметричная стрижка, яркий макияж и синяя туника с узкими брючками. Офицеры засыпали её заслуженными комплиментами. Вацлав был счастлив.

– Дам-с починили, поехали искать вам работу.

У мола Монте-Карло стояли оба наших корвета. Кормежку грузили и воду.

– О, какая прелесть! – Шон восторгалась корветами, а я уговаривал командора "взять бабу на борт":

– Командор берите, всё равно ховеры без дела стоят. – Ладно. Только, дай бог терпения, 100% знание русского и английского, – Вилькицкий, после обдумываний, выставил главное условие.

– Яволь, герр командор.

Отобедали в траттории, и я поехал на службу. Лётчики поехали в Оберн искать хату. В своём кабинете застал раздосадованного Борисова.

'Так, Вацлаву жизнь наладил, теперь Борисову надо'.

– Какая обида тебя грызет, старче? – с кряхтеньем спросил. Старче нехотя поведал, что обида прозывалась Эльзой. Забыла про мужа начисто.

– А это ты, Борн, виноват. Ты её завлек в этот, млять, шоу-бизнес, – обвинил Николаич.

Вины за собой я не испытывал. Эльза замечательно справлялась с ролью гуру шоу-биза. Её кинокорпорация "Новый Голливуд" выдавала, благодаря Сузи, на-гора тонны рекламных роликов (80% прибылей "БЯШ-телекома"), музыкальных клипов, "мыльных опер", киноспектаклей, комедий и боевиков. В оных снимались наши обрусевшие американцы. Голливуд есть Голливуд. А стройка их задолбала. Строительный бизнес они забросили.

Кунгурские парни также поступили. Отдали свою долю олу Доргу (строительный трест "Орти") и подались в логистику (трест "Ясные колёса"). На деньги, что им причитались от "продажи" товарного состава, открыли автошколы, закупили таксомоторы на базе Citroen Mehari, грузовики и пять новых бесшумных, леворульных, двухэтажных автобусов AEC Routemaster. Главная фишка курортного сезона в Ясной. Яркие, стильные, со сдвигающейся крышей, даблдекеры осуществляли круизы по маршрутам на Ростов, Прагу, Каменскую и Куберле-Дальний. Один курсировал по Ясной.

Их трест совершил, почитай, революцию в распространении автомобилей. Цены на авто упали в десять раз. Ол Ширг догадался золотые монетки через репликатор производить. И автомоторы стали воистину народными автомобилями.

– Борисов, тут прорывы в авто– и киноиндустрии, а ты хнычешь.

– Борн, я себя ненужным чувствую. Эльза от меня отдаляется ажно бегом.

– Бегом? А ты догоняй. Позови, например, э, достойную леди Эльзу на романтический ужин. При свечах...

– Фу, Борн. Это... – Борисов задумался. – Борн, а поможет? – Э, тщись, старче. И пробуй.

– Ладно, сводник, завтра сранья расскажу, что было.

Рассказал, но совсем другое. И сделал он это в конце моего рабочего времени. У меня, от его повествования, волосы на дыбки вставали как у младенца.

Борисов поведал мне о концлагерях, которые возникли в пределах Донского края.

Концлагеря основал Георгий Шилин. Как он провернул это, было неведомо, но дружба с генералом Зогиным завелась большущая. Появился этот Шилин, как бы ниоткуда. Говорили, что он золотую жилу нарыл, ещё говорили, что он был армейским корешем Зогина. Тёмная личность, одним словом. Даже журналисты ничего не знали и не узнали. А Борисов о концлагерях узнал от двух бежавших оттуда военнопленных, которых он нашёл, когда объезжал свою егерскую территорию. В начале, он отвёз их в клинику Клеара. А потом, после обеда, расспросил. Они и рассказали, что творится в "Бермудском треугольнике". Эту аномальную зону нашли ещё в октябре, а название подкинула Стелла, которая ездила с экспедицией. Треугольник зоны широкой своей стороной смотрел на Донской край, а двумя боковыми сторонами был ограничен стенами холмов. Холмы были невысокими, а вот половина треугольника находилась ниже уровня моря метров на 80-90. Площадь зоны Стеллой оценивалась в 130-150 квадратных километров. Низменность имела много лишней воды в виде ручейков, озёр и болот. Больше всего росло невысоких кустарников, камыша-бамбука и осота. Рай для браконьеров. Летучей живности было предостаточно, но охотников охотиться не было. Долинка была не айс. Люди отчего-то испытывали страх, переходивший в ужасть и жуть.

Вот в эту жутко-живописную долину Шилин и поместил больше двадцати тысяч военнопленных. На возвышенных местах они под пристальным присмотром надзирателей выращивали шилинскую пшеницу, высокоурожайную и розоватого цвета. Около водоёмов разводили на мясо, клыки и кожу булео; похожих на бегемотов свинообразных, абсолютно не агрессивных к людям. А основным проклятием для порабощённых было добыча туко. Сбор коконов больше напоминал рыцарские поединки. Бригада сборщиков, одетая как рыцари в разную защиту, обмотанная в белые тряпки подъезжала на двух телегах к кустам "паучника", где сидели самки-паучихи. Этих самок рабы называли басто (бестии), сидели они в кустах под зонтиком и охраняли окукливающихся личинок. Необходимо было самку согнать и пересадить в другой куст и взять 6-8 коконов. Легче было сказать, чем сделать. Самка шипела, кусалась, плевалась едкой слюной и цеплялась за кусты, когда её прогоняли. На помощь самкам обязательно прибегали самцы. Их называли бестос, были они крупнее самок раз в пять, имели две клешни и мощные жвала. Бестос издавали пронзительные крики, вплоть до паралича жертвы, могли прыгать, плавать и тоже плевались очень едкой слюной. Убить их было очень сложно, большой удачей для рабов-сборщиков было отфутболить бестос метров на двадцать от себя. Пока рабы научились собирать коконы, они потеряли более пятьсот человек.

– Однако! А почему нужны были две телеги?

– На одной везли белёные – тварей белый цвет успокаивал – брезентовые щиты, а на другой стоял котёл с кипящей водой, чтобы сразу пропаривать собранные коконы. Быстро обработанные паром коконы давали лучшую нить. И на телегах спасались от бестос. Они, почему то не трогали лошадей и охранников.

– Злющий кустарник.

– Да. Борн, злющий, только он рабов ещё и кормит и лечит. Клубни у него как наша картошка, а нижние листья – заживляющая мазь от ожогов. И зонтики рабы срезали, там красящее вещество было. Чтобы пошить один костюм, нужно было собрать и размотать три тысячи коконов. Вот тебе и Шилин!

– Гад он, первостепеннейший. Завалил дешёвой пшеницей и мясом край. А мы ещё удивляемся, что такое всё дешёвое. Ещё бы, задарма досталось.

– Борн, что делать будем?

– Э, надо бы журналистам всё рассказать, Шатрову. Э...

У меня зазвонил мобильник. Звонил Макс.

– Салют, советник. Ты на таможне ещё? – спросил.

– Да.

– Выйди, разговор есть.

Почертыхавшись для виду, вышел с Борисовым на улицу. Макса поблизости не наблюдалось.

– Борн, что с Шилиным будем делать? – Борисов от меня жаждал совета.

– Пока не знаю.

– Да, Борн, каши с тобой не сваришь, – Борисов разобиделся и ушёл опять в здание.

Потоптался у цветника. Мысли в голову лезли больше матерные.

– Чё стоим, кого ждём?

Тут я дико перепугался. Захотелось даже спрятаться за надёжной железной дверью таможни. Ибо фраза пришла с неба. Поднял перепуганные глаза вверх. Надо мной бесшумно "гудел" полупрозрачный летательный аппаратик с открытой вверх дверкой. Двухместный, с Максом Шуваловым за штурвалом.

– Борн, я к тебе.

Ховер опустился, Макс вылез. Загоревший, возмужавший, серьёзный, в полувоенной одежде с двумя орденами на груди. Наш "Белый орёл" за "колумбиаду" и "Белый верблюд" от князя Рустама. Поручкались.

– Советник, на князя Рустама напали. Моторизованная банда человек в двести уже два его городка обобрали до нитки. Его войска бегут, не принимая боя. У банды с десяток пулеметов, миномёты и автоматы.

– Блин, ну Рустам и вояка! Накупил, понимаешь, "Ё-мобилей", старые берданки и наганы!

Дальше от меня Макс услышал загиб и, не один, что я думаю о князе.

– Борн, хватит. Я сейчас лечу к президенту и уговариваю его дать в помощь князю роту из бригады Макарова. А вы, езжайте к Зосе, подготовите видеообращение о сборе добровольцев. Нужно выступать уже сегодня. Борн, вы меня поняли?

– Понял, корректный ты наш.

– Борн, Зогина я уговорю. Держите подарок. Пока.

В мои руки лёг платок, в народе такие прозывали – "арафаткой".

Макс улетел, я поехал к Зосе. – Борн, Коса я на войну с тобой не пущу! – с порога заявила Зося.

При молодой даме я матюгаться не стал, да и видеоряд был по-быстрому закончен. Позвонил Шарп.

– Роман, давай приезжай на бригадный полигон. Мы тут твоё детище смотреть будем.

Поехал смотреть детище. Два месяца Алекс уговаривал меня "купить" у ола Ширга французский основной боевой танк АМХ-56 "Леклерк".

– Шарп, ты прямо ко всему французскому тянешься, – насмешливо попрекал я двойника.

– Борн, это мой фатум.

Фатум Шарпа ол Ширг укоротил. 130700 просских империалов за АМХ-56. Таких денег у меня не было. Подполковник отстал. На целый час.

– Борн. А давай попробуем на корпус "Леклерка" башню БМПТ "Терминатор" поставить?

Поставили. Оплатил 39222 монет за машинку и приписал её к таможне. Шарп злился, но недолго, ибо "Терминатор" находился в ангарах бригады "Беркут". Почти месяц его изучали и вот, сегодня, решили обкатать. Покатались, настрелялись. За геройскими действиями "Терминатора" наблюдала вся бригада.

И пришёл приказ Зогина о выделении роты добровольцев "по принуждению к миру зарвавшихся агрессоров".

– Шувалов, молодец!

Макаров, тут же построил бригаду и прочитал приказ. Добровольцами захотели стать вся бригада. Шарп, назначенный "предводителем команчей" добровольцев отобрал по жребию.

Из техники выделили 7 М113, 8 "Хамви", две дюжины грузовиков М1088 и "Терминатор". Выдвигаться мы должны были в 23-50.

Чтобы не путаться под ногами у профессионалов, я отбыл домой. Неспеша, собрал свой рюкзак, облачился в австрийскую униформу, прошёлся по пустому подворью и поставил чайник.

На кофе припожаловал мой первый компаньон – Парамонов Савва Миронович. Привёз он две новости. Первая была о том, что дело с нефтью у него продвигается очень недурственно. У ола Ширга Парамонов приобрёл репликатор, который выдавал по требованию всяческие медикаменты. А нефть была активным веществом. А вторая новость сама зашла на кухню. Это припожаловал один из темнокожих телохранителей купца – Нестор Петрович Северов – в полной боевой. Двухметровый детинушка нёс на себе мини-арсенал огнестрела и отзывался на позывной – "Мгимо".

– Я в Москве жил не далеко от института, – так он это дело объяснил.

Парамонов, откушав кофе, перекрестил меня и убыл домой. Нестор остался и полез проверять джип. Я повязал "арафатку" и пошёл к Шатровым. Атаман плескался в корыте, объёмом кубов в двадцать пять.

– Привет, вояка. Ужинать будешь?

– Привет, нет. О Шилине знаешь?

– Угу, удавил бы вражину.

– Что делать будешь, атаман? – Помозгую, малехо. Вас вот провожу.

Со второго этажа, с книгой, спустился Ромка.

– Что, Роман, читаем?

– "Битвы мировой истории" Томаса Харботла, дядя Рома... – За ум сына взялся, – похвалил Ромку атаман.

Посидел с атаманом до 11-ти, и он меня повёз к таможне, где должны были собраться добровольцы. Катерина Васильевна надавала мне бурсаков и крепко поцеловала наудачу.

У таможни была толпа, с обстановкой делового балагана. Тысяч семь душ, больше глазеющих. Колонна Шарпа уже там пребывала. Посмотрели мы с подполковником на съехавшихся добровольцев и половину завернули по домам. Осталось 102-а товарища из Донского края и группа иностранцев – 69-ть камрадов. Цифра получалась некомичная, поскольку на правой стороне груди камрадов находилось шагающее пятью ногами солнышко. Почти свастика. Камрады были отовсюду, с приличной одинаковой экипировкой, с карабинами Mauser 98k, пистолетами Р08 и кинжалами.

– Камрадов берём. Они, типа стрелки-охотники, – сделал вывод Шарп и подмигнул мне. Заговорщицки.

– А меня берёте? Я военный врач, – в руках спрашивающего мужчины была медицинская сумка.

Осмотрели и его. Высокий, в камуфляже, с "Глоком", представился как – Йон Небуло, врач из Сан-Себастьяна.

– Конечно, врача возьмём, – вынес вердикт Шарп. – Идите, пообщайтесь с моими санинструкторами. Может они что забыли...

Приехало ещё восемь М1088, чтобы разместить граждан-добровольцев, санитарная машина и два Уазика с пишущей братией. Дождались оператора беспилотника от Мелехова.

Послушали речь атамана, помолились и "алга", под пристальными взорами провожающих. Ролекс показал время – 23-54. Оператор беспилотника и Йон-врач сели в мой джип. Нестор рулил, мы дремали.