Текст книги "Один плюс три(СИ)"

Автор книги: Аноним Malakla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 46.

С утра приняли решение научиться управлять яхтой. Дело было увлекательное, и, слава богу, никого не укачивало. На катамаране сделать это было проблематично. На море-океане был штиль, пост управления был в кольце желающих пофорсить за штурвалом. Часа четыре ходили туда-сюда, и показалась дельта Нового Дона. Чехословаки стали уже её осваивать. Рыбу ловили, расстраивали несколько рыбацких посёлков; и стали попадаться яхты и катера. В десяти километрах от города находился военно-морской форт.

Оттуда, на перехват "Карасика" вышли два пограничных катера проекта 12200 "Соболь", но под флагами ЧСР. Катера лихо подлетели, и навели восемь М2НВ. Пришлось показывать документы на яхту.

– Паны, пани, желаем счастливого пути, – от капитана 'J-201'.

Ещё двадцать минут хода и показалась красавица Прага.

– Красиво. Ого, сколько яхт и катеров!

На Роганском молу выстроилась целая шеренга моторных яхт. Из их состава особенно выделялись четыре белоснежных СЛ88.

– Похоже, их штампует пачками, – озвучил увиденную картину. – Симпотные яхточки!..

Причалили к молу. Весь день ходили по Праге. На следующее утро Любовь Николаевна заявила, что на яхте нет запасов мыла и стирального порошка. Пришлось ехать на такси до супермаркета намиан, делать запасы. И когда я с Костей вернулся на корабль, нам объявили о желании посетить и Ростов. И Ростов посетили. На яхту вернулись с помолодевшими организмами на клеточном уровне. На Большой Садовой улице к нам подошёл Йон Небуло. По очереди заставил нас надеть лечебный браслет на правую руку и вручил сумку с медикаментами. Якименко-старший снял очки. Навсегда.

– Борн, завтрак завтра будет поздний, – хохотнул Йон, а глазки у амазонок стали липучими от игры гормонов.

– Крепко ты нас!..

Йон откланялся. На концерт Галкина, вечером, мы не сходили. Ходили, до ближайших комнат на час, только я, Аэлита и Стелла. Матильда спать легла рано.

А после всего этого ринулись догонять НИС "Карась". Догнали и пристроились сбоку. Вилькицкий стал у нас частым гостем.

Двенадцать дней мы шли вдоль береговой линии материка. Отдых был отменный. Новизна во всём и её было через край. Мы растворились среди научной братии. И научные работники всех оттенков кожи и глаз, на двунадесяти языках изучали, спорили, ссорились и мирились над проблемами океана и суши. На тринадцатый день пути, к обеду, высадились на уютный пляж "брюшка Карася" (это который материк). Научная братия разбежалась ловить своих козявок и собирать камни. Костя, взяв АК-103, пошёл следом. Через пять минут тррр на весь магазин. В кустики рванула малочисленная охрана, чтобы притащить за микитки трёх учёных и Костю.

– Почему стрелял? – крикнул Вилькицкий.

– Там два динозавра выбежало, – выпалил Костя, ёжась от пережитого потрясения.

Разобрали автоматы и сходили посмотреть. Несомненно, твари хотели "попастись среди наших ботаников". Дракорексы какие-то. Две особи, метров до четырёх в длину, дохлых, валялись на полянке. Верхние лапки хватательные, зубки жевательные, и бегать горазды. Костя стал героем дня. После обеда сдвинулись с безлюдного, худого, места. Прошли десять миль. Даль мигнула. Три раза...

– А это надо посмотреть.

Пейзаж был ещё тот. Реально необычный. Недалеко от берега высовывался из воды гранёный стакан с плоской вершиной. Три похожих находились на суше. Между вторым и третьим какой-то большой шутник положил огрызок десертной ложки. Ещё дальше в океане стояла скала – "бутылка".

Наши "караси" покрутились вокруг морского стакана. Высота метров двести пятьдесят. На вершину подняться проблематично. С двух кораблей щёлкали фотовспышки. Большой карась пошёл смотреть "бутылку", а нам предписали идти на пляж "ложки".

Вилькицкий, стоя рядом с моим командирским креслом, смотрел, как семь моряков, с АК в руках, в бронежилетах и касках, отправились к "ложке" на "Корсаре". Я потянулся следом за катером, одним ухом ловя ехидные замечания компаньонов. Аэлита, Стелла, Якименко и Поставничие, расположившись на большом диване за моей спиной, вовсю потешались над "Стаканами" и командором. Стелла Бориса Андреевича осмеивала за то, что он ходил, как привязанный, за биологом экспедиции Нормой Джин Мортенсен, вылитой Мэрилин Монро. После обеда, Норма была в гостях у наших амазонок. Они ей лечили душевные раны за застреленных Костей динозавров. И тут же вертелся Вилькицкий.

– Командор, вы дезертир, идите сюда. Разве вам не жалко этих малюток? – капризничала Норма.

Командор отошёл от меня. А я смотрел на показание эхолота. 'Под нами-то, двести метров глубины'. Осмотрел окрестности. Увидел, как между первой и второй 'горкой' журчит небольшой водопад. Затем пришлось отвлечься от созерцания природных видов и сосредоточится на швартовке яхты. У берега глубина была уже терпимой: три – десять метров. Яхту я поставил кормой к берегу, опустил оба якоря, два каната закрепили яхту с кормы. И оценил пляжик. Овал метров 50 в ширину и 70-90 – в длину. Угол подъёма – где-то 30R. Все повалили на берег. И я с котом.

– Кто будет купаться? – произнесла Стелла. Любила она это дело. Мастер спорта по плаванию, всё таки.

– Кажись, стреляют, – тут же донеслось от вертящихся недалеко от нас матросов.

Один из матросов показал наверх. И на лицо было халатное выполнение приказа капитана досмотровой группой. Матросы подходы к берегу не осмотрели. Зачем, у яхты же интереснее. Дамы весёлые, раскованные, да и одеты все в мужскую одежду (австрийская униформа, только сине-зелёного цвета (от пана Сорема)).

– Боцман, давай ракету и бегом туда, – проорал Вилькицкий.

Только боцман стрельнул из ракетницы, как на кончике "ложки" показалось три автомотора. Белая "Нива", камуфлированный Уазик и джип, типа "Чероки".

– Опаньки, – опешил, – это же наши!..

Уазик доблестного егеря Борисова, а джип – Никиты (неповторимая покраска). Машины перевалили через бугорок, осмотрели и оценили нас, увидали флаг на яхте, и из них выскочили люди. Мужчины с автоматами бросились назад на баррикады, а две женские особы побежали к нам, крича на ходу, помогите, мол, а то налётчики накинулись. Зовущих на помощь дам звали – Эльза и Лиэль.

– Полундра, – от матросов.

– Атас, – от продвинутых матросов.

Поднялась суматоха. С верха "ложки" экономно садили из автоматов. Компаньоны забегали между верхом и низом, таская патроны, бронежилеты и каски из арсенала "Карасика". Бегать кроссы я не любил со школы, поэтому удобно обмундировался и спокойно поднялся к переставшей стрелять, верхушке.

– Здорово, товарищи полковники энд старшие офицеры, – поприветствовал. И добавил неожиданно: – И с какой зоны мы сбежали?

– Салют, Борн. – Никита, Шарп, Ястребов и Борисов по очереди поручкались со мной.

– И по кому шпарим из автоматов?

– А посмотри сам.

Осторожно высунулся. Наш бугорок метров на десять возвышался над слабоизрезанной степью, сине-зелёного колера. Слева виднелся лесок. До него было больше километра. А прямо передо мною какие-то чуваки в полосатых халатах "творили" редут из собственных лошадей.

– А это кто? – удивился.

– Басмачи, – Никита спокойно озвучил название местных разбойников.

– До них 520 метров, – озвучил дистанцию до противника Николаич. У Борисова был бинокль с дальномером фирмы Carl Zeiss, но производства ола Ширга.

– Их ваша ракета смутила. А вообще мы уже с ними сталкивались, – продолжил Макаров. И высокий чин рассказал, что был он в нашей шилинской аномальной зоне, где сводный отряд Донской Армии разоружал охрану концлагерей; потом отряд гонялся за сбежавшими десятниками Шилина, и отбивался от этих басмачей, которые вот как-то туда просочились.

– Так, а вы, значит, решили тоже просочиться. Только сюда. Интересно девки пляшут. Это что, там телепорт есть? – махнул рукой в степь.

– Мля-а-ть, – было в ответ.

Изящно и цивилизованно. В полный голос. Дамы проскандировали "браво и бис".

Басмачи отстроившись, повели огонь по нашей природной баррикаде. Оставив двух наблюдателей, спустились к брезенту с яхты, лежащему метрах в пятнадцати от переднего края обороны. На нём наши амазонки набивали магазины. У ног Любовь Николаевны сидел мой кот. Кот сидел смирно, с интересом наблюдая за нами и прибежавшими от НИС, двадцатью помощниками. Сухопутные и морские ополченцы пополнили свой боезапас, послушали информацию о противнике и попили водички. А мне стало жалко наблюдателей.

– Дамы, у кого есть зеркало? – спросил. Зеркальце с ручкой нашлось у Стеллы. И я его примотал лейкопластырем к деревянной щепке. – Вуаля, господа. Стереотруба готова-с.

– Это чтобы голову не высовывать?

– Ja. Ja. Das ist Gut.

Боцман забрал мою приспособу и пошёл менять матросов. Дальше меня минут пять славили и таки ославили.

– Я хочу золотой памятник на родине героя, – это был мой первый ляп.

– Кабальеро, мы его можем только из подручных, э, средств слепить, – ответ Ястребова. Послышалось хихиканье. Тонкого намёка я не понял.

– Да, по большому счёту... Это был мой второй промах.

– По большому? Счас большую кучу получишь... добра.

Хихиканье переросло в дружный смех. Потом щёлкнул мобильник Стеллы, и по рукам заходила фотография героя. Люди смотрели и заходились от хохота по новой, до слёз. Улётный ржач длился минут пять. Я тоже на себя посмотрел.

'Да-а-а. Каска сидит криво, лицо тупо-самодовольное'. Щёлкнул мобильник Лиэль.

– Га-га-га-гы-гы...

И только один Кабаша меня не осмеивал. Кот решил меня поддержать, так сказать морально. Отлип от "тёщиньки" и пошагал по брезенту ко мне. У кота была дивная, танцующая походка и все стали затихать, наблюдая за деловой поступью Кабаши. Пушистик дошёл до меня, стоящего, и уткнулся головой мне в ноги. Я поднял его. А Кабаша, поставив ушки на макушку, стал смотреть отчего-то вверх, а не на меня.

– И что ты там увидал? Опаньки, добрый дракон прилетел! – крикнул. Над нашими головами висел военный ховер. – Вуаля, господа, теперь у нас есть поддержка с воздуха! Леди, бросайте чепчики. Летуны это любят!..

Живчик Ястребов, вскочил и бросился плясать джигу, с элементами тверка.

– Уря! – закричали моряки.

За начавшимися радостными объятиями я не услышал радиопереговоров, что на помощь нам пришли ещё и две сотни из бригады Мелехова. Басмачи, увидев ховер, стрельбу безотлагательно прекратили. А когда со стороны леса показались бронеавтомобили Мелехова, сразу выкинули белый флаг.

Казаки местных робин гудов разоружили, изъяли кроме оружия, ещё и все ценные вещи. А потом Мелехов лично исполосовал нагайкой полевого командира и двух его сотников. Произвол конечно, но, типа за дело. И толпа ссаженных с коней бандитов расы оргозов отправилась восвояси и несолоно опущенная. Без коней и босая.

Глава 47.

Через два часа на «Карасике» собрались все мои двойники, ляльки и старшие офицеры. Остальные мои компаньоны таскали мясо из холодильника, собирались кормить горячим бравых вояк. А в качестве наблюдателя отрядили на верхнюю палубу яхты Стеллу. С Мелеховым пришли и Регина, и князь Рустам.

– Здрасте, а тебя князь как сюда занесло?

– Завеяло, – и ответ простой, и подтекстов непонятных множество. И князь хмурый.

'Ладно, переживём', – подумал, следя за всеми сразу. Народ вокруг меня был деловой, но тоже хмурый. Один Вацлав легкомысленно наблюдал, как я пытаюсь уследить за всеми сразу.

– У кого какие соображения будут, куда это нас завеяло? Что скажет око небес, "Бабочка-раз", – Мелехов, сходу, принял решение вести наш совет.

– Хм. Я сделал облёт прилегающей территории. Всё чисто. По азимуту запад-север-запад находится портовый город. До него километров сто. Это не наш материк, товарищи.

– Что не наш материк мы и сами догадались...

– Вацлав, а тебя как сюда занесло? – перебил я Мелехова.

– Хм, пролетаю я над гнездом кукушки, думаю, а где сейчас мой компаньон, чем он там занимается. Бац, вижу "караси" внизу...

– И где это ты нашёл гнездо кукушки? – Вацлава я тоже перебил.

– Да над твоим домом я пролетал, Роман Михалыч...

Увидел, как переглянулись Никита с Лиэль. С усмешечкой. А Вацлав мне устроил пантомиму. Какой я недогадливый, недалёкий, и вообще, тук-тук по голове. Ну, я ему также и ответил. Пантомимой.

– Все люди как люди, а эти два клоуна, – Ястребов влез с обидными определениями.

Его чуть за борт не выкинули. Я и мои двойники. Ляльки хихикали. Это мы Ястребова поймали и стали раскачивать, взявшись за его руки-ноги, чтобы искупать насмешника. Полковник пыхтел и отбивался. Пришли Вилькицкий и Гай Сципион.

– А у вас совет или день Нептуна? – спросил командор.

– Вообще-то совет, – ответил.

И Ястребова мы с неохотой поставили на палубу. Тот бормотал на французском ругательства всякие. Довольно тихо бубнил.

Мелехов в это время раскрыл свой ноутбук и стал шустро набивать какие-то команды. Мы взялись пить воду.

– А тут одного полковника torкнуло. Он спутник взламывает, – сообщила нам взмыленно-запаленным, Лиэль.

– Да, Лиэль, побудем военными анонимами, – непонятно для меня откликнулся Мелехов. Его тут же окружили члены совета.

– Ты смотри, ещё один хакер. Голова... Умища-то сколько... Пан полковник, мы восхищены...

– Фу, сеньоры. Там сплошная кость и пара-тройка заученных ролей, – опять влез Ястребов с комментариями.

– Я ценю ваш тонкий английский юмор, коллега, – высокомерно сказал Мелехов под наш дружный хохот. – Зря ржёте. Мы на другой стороне планеты, – смех разом стих; Мелехов продолжил: – Местечко называется – остров Соусник. Мы на его донышке и в 97 километрах от портового города Тэрж. До Западного Западного Карася около двух тысяч миль. Соусник, как наша земная Корсика по территории будет. Чёрт, а это что такое? – удивился комбриг.

На экране мельком увидел этот самый остров (по виду точная копия соусника для сливок), а сам смотрел на застилающий всё Западное полушарие туман.

– Опять перестройку затеяли, – молвил Ястребов. Внутри у меня ёкнуло.

– А мы, дурни, хотели экспедицию научную провести. По живой-то планете, – чесал потылицу Гай.

Все приуныли и разбились на 'кружки по интересам'. Двойники – ляльки – полковники. Плюс командор и кэп НИСа. Сидели носы повесив и, без злоречий на судьбинушку.

Перестройка продолжалась семнадцать минут, чтобы показать на экране ноутбука новую картинку реорганизованного полушария.

– А это что за дверь? А это, что, я извиняюся, за сперматозоиды в океане? А этот "Карась", почему туда уехал? – неслось со всех сторон.

За дверь мы приняли новый исполинский материк, который занимал площадь от одного полярного круга до другого полярного круга, и был к востоку от нас. По нему текла одна гигантская река, окружённая высоченными непрерывными хребтами с очертаниями наших Странных гор. Спутник показывал четыре изгиба реки и, глядя на эту реку, казалось, что смотришь на дверь с остеклением. А от острова Соусник до дельты реки было почти пять тысяч миль.

– А люди там есть? – спросила Стелла. Мелехов разрешение спутника увеличил до нуля. – Ох, их же там до чёрта!

Ноут пикнул и выдал внизу экрана сообщение: " Людей около 28000000000". Нули мы посчитали и уронили челюсти об палубу.

– Двадцать восемь миллиардов?! Да ну на! – Мелехов ошарашенно смотрел на ноутбук. – Кто их там посчитал?

Появилось второе сообщение: "Конь в пальто".

– Ты смотри, какие шутники в местном интернете завелись. Тьфу, мля, – в сердцах сказал Борисов.

На остальные географические объекты мы глядели невнимательно, а зря. Второй материк – Карась Восточный Западный – был сдвинут со своего места на пять тысяч миль. А на нашем пути домой было около сорока тысяч, гм, запятых. Островов то есть.

Взвинченный Мелехов ноутбук от себя отодвинул и энергично произнес: Ужинаем, а завтра войдём в этот Тэрж!

Перед отбоем полковники успели ещё и в покер поиграть...

Мелеховские сотни с усилением в Тэрж вошли, а мы туда вползли.

В начале ход наших катамаранов до этого порта был резвым. – Мелехову до Тэржа три часа ходу, нам надо поднажать, – размышлял вслух по радио Гай Сципион.

– Да уж, кэп.

Идею Гая я поддержал. Указатель скорости "Карасика" показывал 30 миль в час. НИС уверенно держался впереди, слева; радар показывал отсутствие других судов по курсу движения. – Красиво идём! – громко донёс пригожее действо до дамских масс за спиной.

Ляльки, к которым ещё присоединились Лиэль, Регина и Норма, устроили музыкально-танцевальную тусовку. Из динамиков орали хиты поп-групп, ляльки залихватски оттягивались, танцювалы за моей спиной, и прихлебывали коктейли. И под композицию группы "Серебро" "Sexy ass" я на скорости чуть не въехал в, э, корму, торгового корабля, который неожиданно появился перед носом яхты. Штурвал рванул вправо, сзади визг лялек, а перед моими глазами промелькнул высокий борт и изумлённые лица каких-то чужих моряков. Прошёл я около "торговца" впритирку, скорость круто сбросил, и попёр задним ходом назад. Около меня визжали слабоалкагольно-облитые ляльки, а я орал в переговорное устройство, вызывая НИС. НИС молчал и пёр, как и я, назад. Потом...

– Борн, боевая тревога! – голосом Вилькицкого проговорило радио.

Повторил сказанное, с добавлением пары-тройки русских фраз ускоряющих действия команды. Компаньоны забегали вооружаться, а я, в темпе, рассматривал возможного противника. 'Такс, семь однотипных торговых судов, тонн под 3000'. По силуэту эти корабли напоминали колесные пароходы конца XIX века и летающих коров, севших на воду. За высокой надстройкой торчали четыре разнонаправленных вверх крылышка-паруса. Суда сбивались в кучу.

'Это они нас опасаются'. Как же. С носа этой эскадры причапали по нашу душу два "шершня"; округлых военных катера, с красно-оранжевыми узкими полосами по серо-зелёному фону. Катера тоже имели крылышки и короткоствольные пушки. И пушкари этих "шершней" шустро снимали с этих орудий брезент. На носу яхты оказались Костя с тестем, и гранатомёт Carl-Gustav M3 с осколочно-фугасными гранатами. К своему заднему ходу я добавил зигзагов. 'Вот тебе и "Sexy ass", мля'! Невыключенный музыкальный центр выдавал "Смелей вперёд" от "Дискотеки Авария". 'Не. Это потом'. Мы маневрировали. Руки стали потными...

Хладнокровный Вилькицкий, с ходу, "родил" ховер. "Бабочка-раз" мигом прилетела, прошлась над катерами и зависла на их правом фланге, выставив богатую коллекцию бортового оружия. Пришлось пушкарям катеров натягивать брезент на пушки обратно.

– Ага, заценили "Бабочку"! У, пираты, тра-та-та! Да мы вас, – азартная Матильда размахивала кулаками. На её животе красовался АК.

– За штурвал, амазонка, – обронил.

Сам, с биноклем Carl Zeiss Conquest 10*25, пробежался до Кости и тестя, на нос яхты. Там тоже царило шапкозакидательское настроение. А я просто дышал-дышал воздухом и наблюдал за дальнейшим действом.

На НИСе вся верхняя палуба была забита гранатомётчиками, а два моряка-валара, для командиров "шершней", энергично семафорили флажками морскую азбуку с мостика. Перевёл бинокль на ближний "шершень". Командир катера основательно чесался.

– Не выгорело дельце. Облом-с. Ну-ну. А давай вызывай начальство, – проговорил Александр Антонович. Подождали. Начальник с двумя советниками приплыл на допотопном адмиральском катере. – Однакож, – от тестя.

Этот горе-адмирал – Тог Мартелл – был... двойником нашего Гая Сципиона. Посмотрели встречу по-валарски. Conquest ("завоевание", "покорение") у воинственных торговцев не получилось. А ничья по-валарски могла продлиться неделю, за обильным столом, да посредине океана. Флот до Тэржа, в темпе, повёл Вилькицкий. Ибо наш кэп заглядывал в рюмочку...

Городок Тэрж был похож на Клеар. Морской каботажный коммерческий центр. С верфью, средних размеров, и стандартным пустым портом. И пришли мы туда к шапочному разбору. Причалили и узнали, что казаки Мелехова городок взяли по-тихому. Хозяйничающих в Тэрже цессов арестовали. К встречающему нас на молу Мелехову подвезли их главного, капо Тэржа, ола Борга Диори.

Тот, увидев Никиту, выдал: "Шо, опять!?" Никита усмехнулся и объяснил нам, что этот господин был бывшим капо Клеара. Мелехов этого субчика захотел расстрелять, за "геноцид жителей Клеара".

– Подожди, господин полковник, стрелять. Нам корабль нужен, Веди капо нас до ваших "судоверфей", – проявил инициативу Рустам.

Зелёный от ужасти капо препроводил нас к олу Лукасу Вас-Яртису. Купец-эсис, молодой и высокий ростом, тоже позеленел, когда увидел капо. До частичной немоты.

– Ол, нам нужен корабль, для перевозки 300 человек и техники за океан, – озвучил нашу просьбу командор. Ол Лукас молча, пощёлкал по клавишам, со страхом косясь на капо.

– Вот, – еле выговорил он. Корабль был на 500 гостей, 40 авто и 95 членов экипажа. – Он у меня один. Стоит, э, 207000 империалов...

Никита, соорентируясь, капо увёл. Цена судна ROPAX сразу снизилась до 98 тысяч.

– Дорого, ол. Господа, что у нас с деньгами? – спросил атаман потеряшек – Мелехов.

Денег было мало. Стелла в это время взяла ола Лукаса в оборот.

– ... завтра у нас ярмарка, – услышали от него устарелые известия....

Переговорили. Появилась надежда продать на этой трёхдневной ярмарке всё для нас ненужное. Назначили 'барахольщиков' и пошли заселяться во дворец капо Борга. Я попал в состав антикваров.

Следующий день был бенефисом полковника Мелехова. С утра пленные цессы городок подмели, а жители скоречко его доукрасили. И на ярмарку стали прибывать торговцы и покупатели. По суши и по морю добрались. До ужина, на нескольких аукционах, Мелехов распродал сначала коней и барахло вчерашних оргозов, а потом и коней казаков, и часть имущества. И с НИС, и с "Карасика", и своего.

– Ещё двадцать пять тысяч надо, – бухгалтерию вела Эльза.

– Надо трусить цессов, – предложил Мелехов.

– Не получится. У них есть свой кодекс чести бойца. Пытки могут недельные выдерживать... Пошли Григорий Пантелеевич в карты с ними сыграем, – нашёлся Никита.

В игре в покер им и повезло....

– Ещё пять тысяч надо, – подвёл итог азартным играм Ястребов.

Заявился он на подчищенный, от лишних манаток, 'Карасик'. Ястребов был чем-то сильно взволнован, даже забыл, меня и Борисова, назвать "синьорами".

– А капо, что сказал? – поинтересовался Борисов. Я переводил дух после этих внезапных ревизий и распродаж.

– Капо сказал нам, что он потерял лицо и... И самоубился. Синьоры, блин, он сам себе шею свернул! А потом тоже сделал и его советник! Уму непостижимо! – эмоционально возгласил Ястребов.

'Занимательный народ эти цессы', – только надумал.

"Занимательные" цессы продолжили дело капо. Вечером все покончили с собой. Как они узнали о самоубийстве капо, для нас осталось тайной. Осталось только тридцать два мальчика-цесса в возрасте восьми – десяти лет.

– Я их возьму на воспитание, – заявил Шарп, к немалому нашему удивлению.