Текст книги "Один плюс три(СИ)"

Автор книги: Аноним Malakla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Приехали и увидали около ж/д переезда двадцать верблюдов, купца, его охрану и погонщиков в окружении пяти вооружённых казаков. Купец, открыв рот, боязливо смотрел на джип, охрана вообще собиралась бежать, куда глаза глядят. Атаман, напыжившись, вылез из машины и быстро расспросил кашкайского купца и вернулся к джипу.

– Так-с. Закинуло сердешного. И нерастаможенный, мля. 'Ага. И что-то эти попадаловы больно, уж, рояльные' – мелькнуло в голове'... Джип-то у меня был "Nissan Qashqai".

– А знаете, господа... И минут пятнадцать рассказывал Борисову и атаману о премудростях таможенной службы и "мытного ремесла". 'Во, как умею!'

– Однако, Борн. Кулешов, а давай "купцов" к Парамонову. У него ж жена персиянка. Э, скажи, я приказал, – принял решение атаман. Старший из казаков, молча, козырнул.

Вернулись к правлению, Молчунов нас уже заждался, пригласили его в джип. Казак бочком уселся сзади и сел на самый краешек сидения, хотя был одет в чистое.

– Ну, что ты там нашёл? – стребовал Шатров. Молчунов что-то стал мычать пересохшим от волнения ртом. – Экий ты братец неловкий, – атаман огорчался прямо на глазах. Молчунов прокашлялся:

– Значится, колёса у его, и эта... Дальше шли размахивание руками и догадываетесь сами, что же такое интересное нашёл казак.

– Значит, будем разбираться на месте, – установил точку атаман. Выехали за станицу. Там, где у нас были очистные сооружения, стоял ЗИЛ-130 – ассенизатор. Ха-ха – от меня.

– Борн, ты чего такой с утра весёлый? – Николаевич с завистью смотрел на меня. – Железку нашёл?

– А давайте из него броневик сделаем! Имени Николая ll.

– Из гамновоза, броневик? Ну, ты загнул!

– Эта машина из выгребных ям "добро" вывозит?

– Ага! Жидкое! Эх, жаль, у меня нет запаса электродов, а тоб я его сварил!

Атаман с Молчунов даже рты открыли от слов Борисова. Правда, атаман сразу вспомнил о сварочных электродах фирмы ESAB:

– Шведы суда научились ими сваривать, и швы крепче листов получаются...

"ЗИЛ" Николаич отогнал в депо, оставил на улице проветриваться. Шатров надавал ЦУ начальнику депо и нас просветил полученными от Ястребова данными, что в его отряде было 251 человек. Но три четверти, почему-то, до Ясной не добрались. Только все офицеры отряда. Довезли довольного Шатрова до правления; там атаман, отпустив Молчунова, припомнил нам вольное толкование названия броневика:

– Ая-я-й, господа. Нельзя так с батюшкой-царём! Офицеры Ястребова, вон плакали, что император с семьёй живые. А, вы, вот так с ним...

Пожали мы, смолчав, плечами и поехали домой, хозяйство ворочать.

После раннего ужина, зашёл в первый раз во флигель. 'Брр, как то, неуютно'. Огляделся. Был он больше, повыше и после капремонта. В зале, одна стена была полностью занята книгами на полках. Борисов, сидя на диване, читал "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова.

– Ага, хозяин пожаловал. Изменённый, мля, – увидав меня сходу, выдал. Я себя ещё больше почувствовал неуютно. 'Ты гляди, какие глаза у Борисова подозрительные'.

– Смотрю я на тебя, Борн, и удивляюсь, пять лет ты уже работаешь на почте, а как бирюк-одиночка всё. Или якаешь, или в молчанку играешь. А не, играл. Сейчас ты, прямо орёл стал, анекдоты травишь, советы дельные даёшь.

– Кому?

– Да, всем, мля. А кто такой Штирлиц? Вопрос меня смутил, и, как-то нелепо он прозвучал.

– Советский разведчик, к фашистам был заслан, – произнес. Борисов лупнул глазами, а я продолжил: – Главный герой в романах Юлиана Семенова.

– Ты, Борн, что-то путаешь. Семенов о штандартенфюрере Штиглице писал. Роман – "Восемнадцать мгновений весны", вот. Мне крыть было нечем. – А анекдоты о Штиглице прикольные. А я вот о Бендере решил почитать перед сном. Борисов похлопал по книге.

В голове у меня, что-то стало крутиться, но на ум не пришло. Как вуаль накинули. Странности были, а вот какие, большой вопрос.

– Борн, ты забери вон ту стопку. Там дневники твоего отца, – попросил Николаич. На столе лежали большие общие тетради. Я ещё взял две энциклопедии по истории и пошёл к себе, спать.

Глава 11.

– Вот и перспективы появились, – хозяин компьютера потёр довольно руки и закрыл папку '1 С Предприятие 8х'. Отключил комп и улёгся спать в своём кабинете. Закрыл глаза, побежала какая-то серая муть с зелёной полоской, а в лицо ударил яркий солнечный свет. Человек поморгал глазами, посмотрел, прикрыв козырьком ладони глаза, на напольные часы фирмы Columbus: 00 – 35. И перевернулся на другой бок, пытаясь заснуть.

Прошло полчаса, час, два. Солнце светило основательно. Не спалось.

Мужчина невозмутимо поднялся и вышёл на двор, залитый полуденным солнцем. Осмотрелся. Около калитки стояли три человека в форме, с бляхами на груди и с саблями. Со славянскими лицами и усами. Хозяин оглядел их, а потом новоиспеченные окрестности.

– Хай. Скашите, пошалуста, чьто этта за сопор? – осведомился, указывая рукой на Ростовский собор, Валдис Пельш, латышский фермер...

Что ха-ха, через год Валдис Евгеньевич входил в пятёрку самых богатых людей Задонья, а за тёлками голштинской породы, которых он привёз из Голландии в 2003 году, выстроилась огромная очередь...

Глава 12.

– ... траверсе...

Глухой взрыв, сотрясение корпуса корабля от кормы толкнуло всех находящихся на мостике людей вперёд и, свет померк. Чернота, недолгая, стала перетекать в цвете к красному, оранжевому, жёлтому, зелёному, голубому спектрам, чтобы рассыпаться на миллионы разноцветных точечек. И перед глазами капитана возник приближающийся планшир ограждения мостика. 'Какой нарядный. А ведь я сейчас нос расквашу об него!' Тело стало напрягаться, руки потянулись вперёд. 'Не успеваю!' Но вмешалась, какая-то упругая на ощупь сила и мигом вернула в вертикальное положение. 'Вот бы так и с кораблями!'

Мир вокруг воскрес, качнулся на спокойной волне, и оживился обертонами русского языка, хотя основной инструмент – эсминец – молчал. Стоял с выключенными турбинами и ждал, когда же люди обратят внимание на него красавца. А у команды были одни матерные загибы.

– Тишина на мостике! – команду продублировали и на полубак. Подчинённые мигом вспомнили, что они военные моряки. – Доложить обстановку, – скомандовал капитан.

– Видимость – ноль, штиль, тепло...

Всё испортил прибежавший, отдыхающий после вахты, мичман Николаша Равенок:

– Господа, вы не поверите! Моя каюта фантастически изменилась! И всё, всё вокруг! – прокричал. На него зашикали. Ошалелые глаза мичмана, стали приобретать осмысленность. – Клянусь, вот те крест, я не вру! – перешёл на шёпот Равенок, – Не верите, а вот! И указал рукой вверх на фок-мачту, еле просматриваемую сквозь туман.

На уровне фор-стеньги размещались: крутящаяся решётка, на вынесенной вперёд марсовой площадке, выше – похожие на колокол два элемента и ещё ряд непонятных механизмов.

– Фантастика!..

И понеслось. "Фантастика" от штурманов, механика, врача, а потом пришёл лейтенант Капранов.

– Разрешите доложить. Местное время – 7 – 55. Температура воздуха – + 26 градусов по Цельсию. Температура воды – + 27 градусов, ветер – норд-ост, 1 метр в секунду, относительная влажность – 68%. Там находится пляж, дальше поселение – станица Ясная. До местного главного собора – 2748 метров.

'Господи суси, а у этого фантастическое изменение с психикой; лепит, что то, как ясновидящий', – капитан, чтобы не выдать себя, посмотрел себе под ноги.

– Павел Игнатьевич, голубчик, а как вы об этом узнали и где? – на помощь капитану пришёл старший офицер корабля, капитан второго ранга Силин.

– В боевой рубке данные выведены на главный экран, господин кавторанга, и я там больше ничего не трогал, честное слово!

– Паша, они мне тоже не поверили, а знаешь, какая наша каюта стала, ммм, закачаешься, – влез в 'нелепый доклад Капранова' Равенок.

– Разговорчики, мичман! – Силин одёрнул Ревенка. – Ну а немцев, вы там не рассмотрели, господин лейтенант, на главном том экране?

– Три конных донских казака, с берданками, вон там. Та вы сами их увидите, когда туман разойдётся! А немцев нет! – глаза у Капранова были честнейшие.

– Два боевых офицера стали вдруг, какими-то институтками... – фраза старшего офицера корабля могла закончиться для Паши и Николаши весьма плачевно. А Силин, хорошо знающий молодых офицеров, почувствовал фальшь в словах Капранова, о том, что он ничего не трогал в рубке.

– Сэр, туман расходится, сэр...

А вот такие "чудачества" на корабле всячески поощрялись. Боцман Катанов, лучший рулевой минной дивизии, указал на расползающийся в стороны туман.

– Боцман, ты бы свой английский приберёг на потом. Защитничек! Катанов, независимо, пожал могучими плечами.

– Как туман быстро исчезает. Вы не находите это странным, Виктор Сергеевич? – уже капитан стал косвенно заступаться за подчинённых.

– И, право, странно, господа. Хотя я намеревался сказать не то. Батюшки! – выказал удивление Силин.

– А я, что вам говорил! Вон пляж, вон казаки, а вон – собор! – Капранов победно смотрел снизу вверх на старших офицеров.

Вид, который увидели перед собой моряки, был донельзя мирным...

– Своё это всё. И какое родное! – это вырвалось у капитана совершенно случайно, но он интуитивно почувствовал, что все их страхи и треволнения остались позади.

С мостика пошли один за другим приказы. Эсминец поставили на якорь, И "сарафанное" радио разнесло по кораблю новость об увольнениях на берег, так как немцев " тута нету". А Капранов с Николашей вымолили у капитана дозволение произвести салют из трёх холостых выстрелов.

– А давайте, – по-простому от капитана, а Силин смолчал.

Сыграли большой сбор. Команда построилась, одетая по-летнему, офицеры этого и не заметили. Командир объяснил ситуацию для подчинённых.

Бах, бах, бах. А потом, как стих переполох в станице, капитан первого ранга Вилькицкий Борис Андреевич ходил по обновлённому эсминцу "Летун" и удивлялся. И все забыли за взрыв под кормой.

Глава 13.

– 'Что за муть приснилась'. Голова болела, тело занемело. Ещё бы спал – двенадцать часов. Купался я долго. Целое море воды извёл. И у меня был тройной заплыв кораблика из куска пемзы. Корабель пять раз мне в пупок тыкался. На улице застал вялую перебранку Борисова с ляльками.

– Я за вашим мясом не поеду, и оденьте, что нибудь поприличнее, – отмазка-приказ. Николаич демонстративно приложился к банке пива.

– Да, ты, кто такой... – от Эльзы. Бабах, со стороны залива.

– Ой! Мы, от неожиданности присели.

– Это пушка! Бабах, второй раз. – Ой!

– А взрывы мля, будут? Бабах, третий раз.

– Ой! Ты, Борисов, мля, совсем спятил! – выдала Эльза. Вместо разрывов тревожно загудел колокол на соборе, чтобы потом выдать весёлое попурри а ля русская плясовая.

– Это свои, мля, морячки, мля, салютнули. Это нормально, мля!..

Ага, нормально, в туалет целая очередь выстроилась! Испуг, у нас, таким вот образом, иссяк, и любопытные ляльки ломанулись на "Микре" смотреть, что же там к нам приплыло. Я с Борисовым постоял у ворот, наблюдая за спешащими к заливу станичниками, с комментариями да под пиво.

Дамы, через два часа вернулись. Затараторили о 'посудине с пушками, стоявшую в заливе; о том, как капитану поднесли хлеб-соль, большой радости станичников, и ... мясо мы тоже купили. А мореманы на завтра все торжества перенесли'.

Новости закончились, решил пойти почитать. Счас, почитал. Баня у нас была до обеда. Наметили её нам пришагавшие дембеля, в форме и строем, и Аэлита.

– А где, машинисты? – поинтересовался Борисов.

– Забухали они. Огорчаются, что "белых" ещё больше стало, – ответил Борисову Рублёв.

Парни были смущёнными, держались зажато и скованно. Зато Аэлита трещала как сорока. Эльза, на правах хозяйки усадьбы взялась командовать. Сначала эту "банду" накормили завтраком, а потом протопили баньку. Попарились все, малышки стали готовить обед, а меня Эльза "раскулачила". В смысле одежды-обуви я лишился. Джинсы, футболки, кроссовки, бельё отца Борна отошли дембелям, ещё Борисов добавил, и стали дембеля гражданскими парнями, сверх меры современными для тутошних жителей. Мне оставили парочку костюмов-туфлей, и все шёлковые трусы. Аэлите подошли наряды Лолиты. Парням, после бани, устроил культурную программу, включил им "Терминатора-1", он первый как то так попался. Плюс пиво с чипсами от Борисова.

– Расслабьтесь, парни. Скованность у парней не проходила.

– Дрова и те живее, – съязвила Аэлита.

С гостями не сидел, пообщался капельку с Аэлитой. 'Занятная деваха. Многообещающая'. После просмотра, дембеля вышли немного офигевшими. Несколько от фильма, а от информации, что DVD в 2012 году есть в каждом доме.

– Да, на пенсии смотрели бы, если бы не это, – озвучил Рублёв сгинувшие перспективы. За стол, накрытый под виноградом, они сели без особой радости. Закомплексованные, руки-ноги не знают куда девать. Лица, как уксуса выпили.

– Я смотрю, скисли все без мамок то, – Борисов стал их подкалывать. Ляльки на него зашикали, но Николаевич гнул своё. – Молодые, здоровые, а хнычут как бабы. Фу.

– Парни, право слово, постыдились бы, – поддержал Борисова. – С армией завязали, руки-ноги целые, живите и радуйтесь. Атаман поможет состав ваш толкануть, деньги появятся. А мозги сейчас вправим, как старшие товарищи.

– Как тут всё запущенно, – влезла со своими комментариями Зося. Непонятными.

– Давайте выпьем. За встречу и взаимопонимание. Выпили. Эльза выделила нам по сто грамм на брата.

– Итак, лечим вывихи мозгов. Расскажите, что умеете делать.

Информацию, вытягивали из парней как какую-то военную тайну. В ходе "дискуссионного обеда", выяснилось, что кунгурские имеют специальность – тракторист-машинист, Холодов – мастер по обслуживанию холодильных установок, а Веня хочет к Будённому.

– Ну, тут рай для "трахтористов", – Борисов мне подмигнул. Это он сходу определил, что было "как тут всё запущено". – Можно и сантехником, и грузчиком, и курьером. Дас ист фантастиш. Синеглазки энд Аэлита хихикнули.

– Нет, Борисов. У ребят есть специальность, нечего им батрачить на чужого дядю, пусть живут своим умом! – Эльза осуждающе посмотрела на Николаича, и перевела всё на деловой стиль общения. – Борн, ты как думаешь, чем им заняться?

– Трактористы пусть кооператив откроют, богатые сюда потянутся, к морю, строить будут, виллы, санатории всякие. Трактора есть, – за меня ответил Борисов, и сказал это на полной серьёзности.

– Холодильники Гена в Ростове пусть ремонтирует, а тебе, лейтенант, можно и к Будённому, – присовокупил ЦУ для парней .

– А тут, что холодильников нет, ах, да, – Холодов смущённо умолк.

– Тут есть, сломанный, починишь, ваш будет.

Холодов пошёл за мной в летнюю кухню. Попросил инструменты, и через полчаса холодильник заработал. Потом, правда, Холодов удивлялся, как холодильник может морозить без хладона. Но это было потом.

– Вот, брат, мастерство, не пропьёшь! – Борисов воскрешению холодильника обрадовался как ребёнок. – Эльза, ты хоть мастеру налей, если мне не даёшь.

– А мы уже со стола всё убрали, – Борисов опешил от услышанного, ляльки стали хихикать. – После бани лучше чай пить, а не водку. И не дам.

– Ты смотри, моими же словами и отшила, – заахал Николаич.

Наши чуть датые малышки стали ещё, что-то готовить, а мы решили устроить перекур, выцыганив у Эльзы блок 'Петра Первого'.

– Конная часть едет, – заметил Веня, услышав цокот множества коней, пошагал к воротам. Скопом двинули следом. По дороге рысили офицеры полуэскадрона есаула Ястребова, припыленные, но довольные. Чем довольные, нам объяснил Веня:

– Господа офицеры коней себе прикупили, дончаков, и одной масти – рыжие все. И пошли объяснения статей, бабок, крупов, форм голов, впуклостей, выпуклостей хвостов, в общем, типичный сленг конника.

– Всё, Веня, экзамен сдал, можешь наниматься к Будённому...

Полуэскадрон гордо поцокал к казарме, а к нам направился есаул Ястребов, на жеребце, от которого Веня пришёл в полный восторг. Восторг мы его не разделяли. – Мерин, он и Африке – мерин. Ястребов приветствовал нас оригинально:

– Приветствую вас, джельтемены. О, и вы, кабальеро, здесь. Кивок Вене. – Вот, сеньоры, приобрели коников у здешних "магнатов". Своих за сто двадцать ассигнациями, а этих за – триста и еле сторговались с панами.

'Откуда он Веню знает? И откуда у офицеров столько денег?' – пронеслось у меня в голове. А Веня спокойно подошёл к жеребцу, погладил, и стал бойко осматривать.

– Сколько жеребцу? Шесть, да? – спросил у есаула. – Нарядный, экстерьер хорош, иноходец.

– О, месье поручик разбирается в лошадях. Похвально. У вас, что свой конезаводик был, мистер Веня?

– Конечно, и назывался – имени Первой Конной Армии, э, херр есаул, – ехидно ответил Чесноков. – И денег море!

– Ах, ты, краснопузый выкормыш, зарублю гада! – прямо зашипел угрозой есаул, а Ястребова лицо сразу стало жёстким, рука потянулась к шашке.

– А ну брейк! – рявкнул Борисов, и сразу тише, – Распетушились, мля, господа офицеры.

Веня, не слушая Николаича, сжав кулаки, с вызовом смотрел на есаула. Дембеля поднапряглись и стали окружать 'белого' командира. Обстановка стала попахивать боестолкновением, и я сознательно пошёл на обострение:

– Я счас яйца всем посшибаю. Назад! – гаркнул. Пистолет прямо прыгнул мне в руку.

– Пардон, судари, погорячился, – лицо Ястребова, мгновенно приобрело – тот ещё артист – приветливо-добродушное выражение. – В станице ничего интересного не произошло, господа?

Есаул вопрос задал для всех, а смотрел на Борисова. Николаич ему и рассказал о появление русского военного корабля. Есаула, как пеструха языком слизнула.

Дембеля покурив, захотели продолжения культурной программы; досмотрели все серии "Терминатора", и как стемнело, тоже засобирались. Подрядили телегу у соседей, погрузили холодильник, припасы от Эльзы, и – "чао" дядя Ваня. Только закрыли ворота, прикатил Шатров. Смущённый. Помялся и ошеломил просьбой:

– Господа, э, головка лучших людей станицы, хочет у вас, э, раут провести. Сегодня. Если конечно вы не против. Всё уже заготовлено, "от обчества", не тревожьтесь.

– А что давно пора! – Борисов потёр руки. – И Борн – за, а лялек мы уговорим. Приказом...

И это было-таки верно! Это нам бы пришлось напрашиваться к головке-то. А так выходило даже лучше. Шатров замахал руками. Подкатила целая "флотилия" повозок со столами, венскими стульями, столовыми приборами и закусками. Наши машины Борисов загнал в огород, чтобы не мешали. Видно нанятые молодые люди, стали сноровисто готовить праздничный стол. Я пошёл к себе готовиться. Ляльки "покудахтав", побежали наводить макияж.

Когда я вышел, с лёгким мандражём, гости уже стали прибывать. Военные, чиновники, коннозаводчики, купец Парамонов. Настоятель собора Александра Невского отец Владимир, директора училищ, доктора. Ястребов, два его взводных, владельцы заводиков, мельниц, весь местный бомонд, в общем. С супругами и дочками. Больше полста человек собралось за полчаса. С Парамоновым прибыла очень милая восточная женщина Зара и кашкайский купец Акиф. Накрытый стол дополнился десятком бутылок с настойками, минеральной водой, вином и булочками со сгущёнкой. Это уже малышки постарались. Наряды Лиэль и Зоси вызвали одобрение мужчин и жгучую зависть у женщин.

Представились друг другу и расселись. Справа от меня уселись Шатровы, а слева – есаул Евсиков, военный руководитель Сальского округа, невысокий, подвижный, с выпученными карими глазами, с усами пирамидкой и тонкими губами циника. Первый тост – отца Владимира – я не услышал. Частичная скованность воздействовала, слух отбила. 'А где их визитки, французский прононс, вальяжность. А женщины, они что, на фитнес ходят? А кто это интересно всё это организовал?' И ещё много чего у меня в голове крутилось, отвлекало от застолья. И, забыв закусить, удивлённо наблюдал за тем, что все за столом выпели нашей крепкой настойки. 'Это же, как то неправильно!'

– Борн, теперь твой тост, – шепнул Шатров и налил мне настойки; я поднялся, лица гостей видел расплывчато, горло пересохло, но собравшись с духом...

– Ну, за встречу! – изрёк. Выпил, сел и налёг на закуску.

– Краткость Михалыча – сестра таланта, – прогудел Борисов под хохотки гостей.

Третий тост произнесла Эльза в платье от Зоси и тесных туфельках. Тост за дружбу был хорош, но Эльза вначале произнесла – "товарищи", по привычке. Евсиков поморщился. Под воздействием крепкого напитка общий настрой гостей стремительно стал позитивным. Положительно-похвально-благоприятный и лестный для нас, хозяев. Стоял гул голосов и звяк столовых приборов. Единственно, отца Владимира, после третьей рюмки вмиг развезло, и его жена потащила домой. Евсиков снова поморщился.

– Не умеешь пить, не садись за стол, – развязно декларировал. Налил настойки и поднялся с длинным кавказским тостом: – ... И упала с опалёнными крыльями маленькая, но гордая птичка, на дно самого глубокого ущелья. Так давайте выпьем за то, чтобы мужчины были всегда на высоте...

– ... а женщины не залетали! – закончил за Евсикова радостный Борисов.

Послышалось пырсканье. Евсиков надулся, а Зося, Лиэль и Аэлита, побросав громко столовые предметы, закрыли лица руками в притворном плаче. Тишина за столом.

– Что с вами, миледи? – прозвучал взволнованный голос Ястребова.

– Птичку жалко! – в ответ, в три голоса.

– Язвы, учить вас не кому! – взвился Евсиков и ушёл, громко хлопнув калиткой.

– Так мы и расстроились, догматик – самоучка. Шатрова воинственно повела плечиком.

Пауза, и вечеринка покатилась дальше. Я, ухмыляясь про себя, доел вкуснейшую горячую домашнюю колбаску и заработал прямо в ухо шёпот Аэлиты: "Пойдём, покурим". За сараем, около разросшихся вишен и "покурили". Бытие становилось совершенным. Молнию мне застегнули, и мы вернулись к столу. Ястребов произносил тост за прекрасных дам. Ляльки тяпнули, и их Аэлита утянула в дом. На место Евсикова подсел Парамонов.

– Борн, продайте мне ваш автомотор! – огорошил. – Я на ём в Ростов сбегаю-то...

– Счас, – запрос купца меня позабавил. – Это ж столетний раритет! У вас денег не хватит.

– Даа, а вообще чем вы заниматься-то будете в наших краях? – проворно интересовался Савва Миронович; я принял деловое выражение лица.

– Задумка у меня есть построить пансион в кедровой роще, – задумке было две секунды жизни. – Бесспорно при содействии окружной администрации.

– Борн, вы льстец. А почему сразу пансион-то?

– Так, пойдём простым логическим путём, – стал рассуждать вслух. – Море есть? Есть. Пляж есть? Есть. Кедровая роща есть? Есть. Это кто не понял – чистый воздух. Плюс хорошие подъездные пути, дешёвая рабочая сила, инфраструктура и интерес хорошо отдохнуть в красивом месте людей с толстым кошельком. Вот кратко наш бизнес-план.

– А поправку можно-то?

– Какую?

– А если сразу – аглицкий яхт-клуб-то! – выдал Парамонов.

– Так это же на порядок денег больше...

Парамонов посидел, подумал, а потом обратился ко всем гостям:

– Господа, а не отгрохать-то нам на море яхт-клуб-то?

Гости одобрительно зашумели и высказались. Кто в лес, кто по дрова:

– Точна, правильна, надоть, давно пора...

В ходе общего обсуждения, решили создать ЗАО со сроком аренды участка лет на пятьдесят. За идею мне предложили двадцать процентов акций.

– Борн, это нормально, – Борисов и Эльза мне одобрительно закивали.

– Я там, господин атаман, ресторацию открою. Живое ж место пропадает! – Парамонов под шумок, выпрашивал у Шатрова магазин "Мебель".

– Давай завтра, Савва Мироныч, – отвертелся от требования купца атаман.

– Завтра так завтра. Ох, царица Савская! Свят-свят.

Появились ляльки. Докрашенные, в блестящих топиках, шортах, сандалиях а ля гетера; вытащили музыкальный центр и стали его становить.

– Смело, девочки, смело. И, что дальше, Борн? – смеющие глаза атаманши с интересом глядели на меня. Я приложил палец к губам.

Шарах. Из динамиков, на всю мощь колонок, грянула – "Voulez vous coucher avec moi", гости ажник подпрыгнули от такой нечаянности. '0'. Ляльки плясали расковано, а Аэлита реально показывала аборигенам танцевальный мастер-класс. Гости, открыв рты, смотрели на показательный Dance-Show, Эльза втихую снимала всё на видеокамеру. Потом была "Macarena", гости помладше, вскочив со стульев, стали пританцовывать. А когда зазвучала ламбада, Борисов залез на стул и крикнул: "танцюют все!" Тут уж все стали отплясывать. И "паровозик" был со свистом и визгом. А под Верку Сердючку, гости от-ры-ва-лись.

Далее вынесли "Тошибу", стали в два микрофона петь караоке. Местные дамы прилежно 'дишканили', поглядывая на современный русский текст. Их вторые половинки лезли ко мне с налитыми рюмками. Девицы на выданье прилежно угощались домашним вином в своём девичьем кругу. И всем дамам провели экскурсию по дому и флигелю. Пик вечеринки наступил, когда трио наших девиц залезли на стол танцевать "Поцелуи" "Виагры", а шальная Аэлита устроила стриптиз. Этот "моветон" радикально пресекла Эльза, к неудовольствию всех представителей сильного пола и зависти слабого пола от увиденного шикарного мини-белья Аэлиты.

Гости стали расходиться, когда закапал дождик, и было всё выпито и съедено.

'Интересно, какая реакция будет завтра, когда они проспятся. И почему собаки не гавкали?' Эти мысли пришли в мою пьяную голову, а потом меня огрузневшего и "уставшего" Зося и Лиэль потащили спать. Последняя фраза моя была:

– Ляли, вы с меня пылинки, должны, ик, сдувать!..

В ответ услышал: "хорошо, хозяин" – с одной стороны. И что-то ласковое, но матерное – с другой стороны. А потом Морфей принял в свои ласковые объятия грешное тело.