Текст книги "Волчица лунного князя (СИ)"

Автор книги: Анна Замосковная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

Глава 7

Нас охватывает туман и тьма, под ногами ничего нет, летим вниз, Ариан дёргается, охватывая меня. Падаю на него с зубодробительным толчком, мы катимся в сторону. Перекувыркнувшись несколько раз, замираем. Я зажата в тиски между травой и Арианом. Не вдохнуть. Всё тело трещит, боль звенит в нём набатом.

Открываю рот, пытаюсь вдохнуть. Над головой Ариана – тёмное небо и громадная луна.

Вдыхаю мелкими толчками.

– Ты как? – Голос Ариана едва слышу.

Боль отступает, но как же медленно! Вместо ответа с губ срывается писк. Молча дышу, пока лёгкие и разум не отпускает паника.

Ариан нависает надо мной и смотрит широко распахнутыми глазами, полными лунного серебра.

– Что это было? – выдыхаю я.

– Взрывчатка… Ты гранаты, тротил или чего-нибудь подобного дома не держала? – на полном серьёзе уточняет Ариан.

– За кого ты меня принимаешь? – Если бы не ныли рёбра, я бы, пожалуй, рассмеялась от того, как комично звучит моё возмущение: обычно такое говорят в совсем иных обстоятельствах.

– Мм. – Ариан будто и не собирается с меня слезать.

Оглядываюсь: мы в Лунном мире. На поле. Жидкая трава колышется, но звуков почти не слышу.

– Объясни подробнее, что случилось? – Невольно вцепляюсь в рубашку Ариана на его животе. Хочется прижаться к нему и смеяться: живы! Мне ненормально весело.

– Раз взрывчатка не твоя, значит, кто-то попытался тебя убить. Я перекинул нас в Лунный мир, но здесь нет… – Ариан пытается встать, но я притягиваю его за рубашку. Застываю под взглядом мерцающих серебром глаз. Сглотнув, Ариан заканчивает: – Но здесь твоего дома нет. Хорошо, что живёшь не слишком высоко.

Усмехаюсь:

– Да, у меня был вариант снимать на девятом этаже.

– Нам очень повезло.

Из мерцающих глаз вырывается туман, окутывает нас, и под моей спиной вместо травы оказывается ковёр. Падающий в окно солнечный свет очерчивает голову Ариана прямоугольным нимбом.

Вой автомобильных сигнализаций – оглушительная какофония.

Вдыхаю. Запах обычного человеческого мира.

В глазах Ариана медленно потухает луна.

Чужой рык вплетается в завывания автомобилей. Запрокидываю голову: на пороге комнаты, в которой мы неожиданно оказались, рычит огромный доберман. Демон. Злющий пёс злющего мужика с первого этажа в соседнем подъезде. Зубищи оскалил, глаза кровью налились. И мы на его территории.

Ариан чуть подаётся вперёд, его лицо искажается, становится волчьей белой мордой.

– Ррр! – рявкает Ариан и снова возвращает полностью человеческий вид.

Взвизгнув, Демон отскакивает, лапы расползаются на ламинате, пёс врезается в стену и что-то там роняет.

– Где же ты раньше был? – шепчу я, много раз чуть не до инфаркта напуганная Демоном. Он, когда я поздно возвращалась с работы, выскакивал из-за кустов и скалил зубы, рычал, хватал пакеты.

– В смысле? – уточняет Ариан, услышавший меня даже сквозь вой сигнализаций. Он поднимается и протягивает мне руку, второй доставая из кармана телефон.

Бок и нога отзываются болью, но я поднимаюсь, даже не морщась.

– Присаживайся. – Набирая номер, Ариан по-хозяйски подводит меня к потрёпанному дивану. Прислоняет телефон к уху.

Сажусь, Ариан смотрит в окно, рассеянно поглаживая кончики моих пальцев, так и оставшиеся в его ладони.

– Виктор, вас сейчас вызовут на взрыв в многоквартирном доме. Я тут был, это точно не газ и не бензин, какая-то взрывчатка. Хозяйка квартиры – лунная жрица, и взрывчатку в доме не держала. Имей ввиду, что в деле может быть замешан кто-то из наших.

Смотрю, как палец Ариана скользит по моим. Приятно. Но ещё приятнее, что, кажется, в терроризме меня обвинять не будут. Надеюсь, этот Виктор обладает достаточными полномочиями, чтобы избавить меня от допроса.

– Да, уверен, – отзывается Ариан. – Да, понимаю, что начальство хвосты накрутит… Нет, я её увезу. Нет, она ещё не умеет перемещаться, я не оставлю её на допросы, мало ли кто там будет.

А в комнате начинает пахнуть дымом. И завывания сигнализаций перекрывает пронзительный рокот пожарной сирены.

Поднимаю взгляд на Ариана: хмурится, смотрит в окно. И мягко сжимает мои пальчики. Я бы наслаждалась, если бы бок не болел, если бы только что не взорвали мою квартиру вместе с вещами, вместе с трусами и расчёской, о которых я утром так мечтала…

– …так воспользуйся связями, чтобы её ориентировки по всему городу не висели. И ещё пробей владельца Ауди…

Изумлённо приоткрываю рот: Ариан диктует номер автомобиля Михаила. Это память такая хорошая или Ариан специально запомнил?

– Он был возле дома… Да, всё понимаю. Но это дела стаи. И в любом случае конфликтно Лунному миру. Если потребуются финансовые вливания – обращайся, помогу. Разрешаю задействовать мои связи… Всё, до созвона.

Вздыхая, Ариан убирает телефон в карман, смотрит на меня и будто не замечает, что держит за руку.

– А что за финансовые вливания? – уточняю я. – Взятки?

– Да. Взрыв – это терроризм, и расследования по этому направлению находятся под особым контролем. Но не волнуйся, – он с улыбкой пожимает мою руку. – Ни ты, ни твоя семья не попадёте под подозрение.

– Спасибо…

Краем глаза замечаю движение, и Ариан тоже разворачивается. На пороге стоит Демон с тапочками в зубах. Низко склонив голову и прижав острые уши, почти ползком подбирается к ногам Ариана, опускает тапочки и по-пластунски удаляется в коридор. Выглядывает в дверной проём и ждёт, склонив голову набок. Взгляд такой… почти влюблённый.

– Хочу так же уметь, – признаюсь я.

– Что именно?

– Усмирять самого грозного пса.

Ариан тепло мне улыбается:

– Обязательно научишься.

К крику растревоженных автомобилей добавляется сирена полиции.

* * *

– Это мне расплата за машину Ксанта, – философски решает Ариан, разглядывая из-за угла дома свой примятый вылетевшей оконной рамой джип.

Окна моей квартиры, очерченные гарью, ещё дымятся. Под домом полно служебных машин, бегают люди в форме. Пожарник спорит с полицейским.

Воняет палёным так сильно, что я зажимаю рукавом нос. Ариан, кажется, дышит только ртом.

За угол соседнего с моим дома мы выбрались по Лунному миру. Ариан там долго принюхивался, а потом переместил нас сюда, на хрустящие осколки выбитых стёкол. Вряд ли Ариан надеялся без проблем забрать свою машину, и я спрашиваю:

– Чего мы ждём?

Спасатели выводят из подъезда Антонину Петровну. На бледном лице особенно ярко выделяются глаза в кляксах расплывшейся туши. Растрёпанные волосы совсем белые, и не сразу соображаю, что это всего лишь побелка, а не внезапная седина крашеной шевелюры.

И хотя Антонина Петровна немало крови мне попортила, её жаль. Надеюсь, пострадавшим выделят какие-нибудь компенсации на ремонт или переезд.

– Инициация по сумеречным меркам будет ночью, я выделил день на общение с тобой, почему бы заодно не понаблюдать, вдруг преступник появится?

Разумно. Ну в самом деле, а почему бы не постоять здесь, где может оказаться некто, взорвавший дом, а может и убивший прежнюю лунную жрицу?

Поднимаю взгляд на свои окна. Не свои, конечно, а женщины, квартиру мне сдававшей – надеюсь, и ей компенсацию выплатят. Порой, когда дым сносит в сторону, можно увидеть опалённые стены или проломленную перегородку между комнатами…

И тут до меня начинает доходить, что там был взрыв.

Настоящий довольно мощный взрыв, способный разорвать меня на кусочки.

Убить.

И меня начинает потряхивать.

– Мне кажется, покушался не специалист, – спокойно рассуждает Ариан. – Иначе добавил бы шрапнели, чтобы усилить поражающую силу взрыва.

И откуда у неспециалиста взрывчатка? Будто услышав невысказанный вопрос, Ариан продолжает:

– Прошли через Лунный мир на одну из областных военных баз, взяли гранату или что помощнее. Или на карьерах близлежащих достали взрывчатые вещества. Соорудили простейшую растяжку и ушли через Лунный мир. Но запаха не оставили. Как и в прошлый раз.

– Какой прошлый раз? – К горлу подступает тошнота: меня же чуть не взорвали!

Не окажись Ариана рядом, попроси я его подождать внизу – я была бы мертва.

– На месте убийства Лады, дар которой ты получила. – Ариан как-то совершенно естественно обнимает и поглаживает по спине, задумчиво продолжая: – Там чужими не пахло.

– Значит, убили свои?

– Хуже: если для организации этого взрыва использовали хождение между Лунным и Сумеречным миром, если Лада со своей способностью переходить между мирами не могла убежать от убийцы, значит, замешана…

– …лунная жрица? – Поднимаю взгляд на Ариана.

Он смотрит за моё плечо, и пальцы на моей спине напрягаются, вжимаются под лопатку. Оглядываюсь: к полицейскому кордону подкатывает чёрный Опель. Водительское стекло приопускается, оттуда высовывают корочки. Полицейский оттягивает с дороги пластиковую пирамиду.

Опель останавливается перед скоплением Скорых. С водительского сидения на сверкающий осколками тротуар ступает статный брюнет в прямоугольных очках с золотой оправой. Поднимает голову, будто поводя носом, и сразу обращает внимание на нас с Арианом.

Тот кивает, разворачивает меня от мужчины и почти ворчит:

– Пойдём.

– А это кто? – Пытаюсь оглянуться, но Ариан так ловко приобнимает за плечи, что не вывернешься. Тянет к скапливающейся поодаль толпе.

– Это Виктор. Он обо всём позаботится.

– Он оборотень?

– Наполовину. – Ариан шагает мимо зевак.

Уводит всё дальше и дальше от гомона людей, вскриков сирен и запаха гари – в нетронутую ужасом часть города, где мирно рокочут автомобили, где всё меньше людей останавливаются, чтобы посмотреть на поднимающийся над крышами дым.

И чем спокойнее становится вокруг, тем сильнее напрягается всё внутри, словно натягивается и вот-вот порвётся струна. Страх снова накатывает. Я понимаю, это химия: действие адреналина прекратилось, организм почувствовал себя в безопасности и теперь позволяет осознать ужас ситуации: за мной охотится беспринципный убийца, от которого не скрыться ни в моём мире, ни в Лунном.

Как меня угораздило так вляпаться?

Всхлипываю. Не хочу разреветься, но в эту секунду я совершенно не управляю собой: просто страшно. И плечи дрожат.

Остановившись посередине тротуара, Ариан крепко обнимает меня, шепчет на ухо:

– Я буду рядом. Как видишь, я могу защитить даже от взрыва. На тебе ни одной царапины… только пара синяков, но это ведь терпимо, правда? А если убийца сейчас пойдёт по твоему следу, мы его быстренько поймаем, и ты будешь в безопасности.

– Там были мои кружевные трусы, новые, красивые такие, – громче всхлипываю я. – И расчёска. И документы… деньги… всё…

– Но самое ценное здесь, разве нет? – Ариан гладит меня между лопаток. – Главное, ты жива.

Умом я это понимаю, но эмоции бушуют, пустяки кажутся важными. О несчастных соседях лучше даже не задумываться. Утыкаюсь в грудь Ариана, от него сильно пахнет хвоей, ванилью и кофе, словно он потёрся освежителями воздуха.

– Мм. – Пальцы Ариана путаются в моих волосах, потрескивает статическое электричество. – Кажется, я знаю, чем тебя утешить. Пойдём.

Он тянет меня куда-то. А мне очень не нравится его фраза о том, что сейчас убийца может идти по моему следу.

– Ресторан? – Пережитый ужас прорывается нервным смехом, и Ариан крепче обнимает меня за плечи. – Ты решил, что меня может утешить поход в ресторан?

Слегка упираюсь, но Ариан тянет вверх по мраморной лестнице к резным тёмным дверям. Ресторан не то что бы пафосный, но близкий к этому. Тканые тенты над огромными окнами-витринами трепещут на ветру. По бокам от дверей – каменные вазы с красными розами.

– Еда и страх несовместимы, – уверяет Ариан, вталкивая меня в сумрачный холл. – Исследования показали, что жевание и пищеварение блокирует выработку стрессовых гормонов. А здесь готовят лучшее в городе мясо.

Холл на самом деле, наверное, не сумрачный, просто так кажется после солнечного света. Много дерева и кожи. И средних лет хостес в чёрной юбке и белой блузке за стойкой.

Краем глаза замечаю, что Ариан кивает ей, как старой знакомой, и она, профессионально-невозмутимая, кивает в ответ, позволяя нам без сопровождения пройти в зал с высокими потолками.

Мелькают белые столики, резные перегородки из морёного дерева, цветы в горшках и вазах, посетители в деловых костюмах, деловые и модельного вида женщины. И запахи. Сколько тут запахов: цветы, специи, сласти, мясо…

Ариан распахивает дверцу в отдельную кабинку. Не успеваю опомниться, как оказываюсь на кожаном диване, отрезанная от зала, и Ариан сидит близко, практически зажимая меня в углу. Его лицо, глаза так близко, и зрачки – две луны. По телу пробегает дрожь, дыхание перехватывает от волнения, а потом от прикосновения губ к моим. Ещё только охватывая их, Ариан запускает пальцы в мои волосы, тянет к себе.

В груди разливается тепло, позволив осознать, что до этого я будто закоченела от холодного страха. Звонкие нотки боли от скольжения ладони по ушибленным рёбрам утопают в сладком томлении, разливающемся от этой самой ладони, замершей на спине, двинувшейся ниже. Язык пробегается по моим губам, проникает в рот, и горячие сильные пальцы охватывают ягодицу. Чувственный трепет пронизывает меня, я задыхаюсь от удовольствия, настолько близкого к оргазму, что даже страшно.

Слишком сильная реакция.

Слишком жарко, почти горячо.

Возбуждение такое ошеломительное, что я готова накинуться на Ариана, оседлать его, и мои пальцы судорожно сжимаются от желания раздеть его, расстегнуть джинсы, ощутить твёрдый жар плоти.

Ненормально хорошо. Дрожу в объятиях Ариана, под давлением его пальцев, удерживающих мою голову для углубляющегося поцелуя, охвативших ягодицу, подсаживая на него. И я порывисто прижимаюсь, закидываю ногу, чётко ощущая его возбуждённую плоть. Я хочу его, хочу безумно!

Пальцы срываются с моего бедра, скользят к лодыжке, комкая подол, и снова по бедру – приподнимая ткань, оголяя. Выдирая этот подол из-под меня, и теперь я ощущаю жёсткую текстуру джинсов. Тонкий скрежет молнии. Я просто оплавляюсь, но… но…

Ариан тянет меня на себя, всё моё тело – натянутая, жаждущая этого прикосновения струна, только… Упираюсь ладонями в его грудь, под пальцами неистово бьётся сердце. Он отпускает мои губы, дышит в ухо, скользит языком по шее чуть выше кромки ворота и тянет, продолжает тянуть на себя.

Хочу его, но это же физическое. Я же его не знаю. И это на один раз.

Упираюсь в его грудь сильнее, отталкиваюсь. Ариан тянет. Внутри всё горит от желания, но в груди уже поднимается холодная волна гнева на себя и свою податливость: я не игрушка на раз!

Упираюсь сильнее. Дыхание сбивается, не выдавить ни слова. Ариан обхватывает меня за талию, пытается усадить, прижимает к разгорячённой плоти. Дышит в шею, зажимает зубами плечо, сквозь ткань чувствую их остроту. И это возбуждает, но разум уже взял верх. Резко отталкиваюсь, вырываюсь, задыхаясь от страха: вдруг не отпустит.

Несколько мучительных мгновений борьбы, и жёсткие руки размыкаются. Врезаюсь в край стола. Хрипло скребут по полу ножки. Вцепляюсь в столешницу, сминая белоснежную скатерть. Сердце дико колотится, смотрю на дрожащие лепестки белых цветов в вазочке у края.

«Упадёт, разобьётся», – мелькает отрешённая мысль. Дыхание Ариана так громко и близко. Пронзительно взвизгивает молния. И снова шум его дыхания.

Тяжёлое молчание.

Я ведь почти не контролировала себя – и это пугает. Знать, что его отношение ко мне несерьёзно, что скоро отдадут другому – и почти согласиться перепихнуться в отдельной кабинке ресторана. Хорошо ещё, что не в туалете. Куда я качусь? Что творю?

Поднявшись, Ариан тянется через меня к портьере, резко задёргивает окно и выходит за дверь. Хлопает ею.

Запускаю пальцы в волосы. Как теперь общаться с Арианом? Как объяснить, что его предложение меня не интересует и даже оскорбляет, что сейчас я была сама не своя?..

Это всё стресс. Взрыв, страх так подкосили меня, смутили, что делаю глупости. У моего поведения просто должно быть логичное объяснение! Обязано быть! Иначе… иначе не знаю, как себя понимать.

Дверь открывается. Вздрагиваю, готовая забиться в угол, но это официантка. Она снимает с подноса вазочку с тремя шариками мороженого в шоколадной обсыпке и ставит передо мной. И ещё два высоких стакана оранжевой жидкости с голубыми протуберанцами наполнителя и трубочками с зонтиками. Упираюсь взглядом в выложенную ложечку изящной формы. Хочу себе такой набор… правда, теперь нет кухни, куда его можно положить.

Закрываю лицо руками. Запах шоколада и сливочные нотки мороженого странно оттеняют соль навернувшихся слёз.

Не хочу быть игрушкой.

Я не развлечение.

Сижу, повторяю это про себя.

Шорох открывающейся и закрывающейся двери кажется утомительно громким.

Не поднимаю головы, не отнимаю ладоней от лица, запах шоколада обволакивает меня, но даже ослеплённая и лишённая возможности обонять что-то, кроме десерта, я знаю: зашёл Ариан. Его взгляд физически ощутим.

Тихо скрипит кожа. Ариан сидит напротив, и я безумно рада, что нас разделяет стол. Я почти задыхаюсь от его близости, часть меня ещё трепещет, хочет его.

Просто мотылёк и огонь.

– Ты правильно сделала, что отказалась, – глухо произносит Ариан. – Во мне играли низменные инстинкты, гормоны кружили голову, не уверен, что смог бы думать о тебе.

Как честно. Его взгляд прожигает насквозь. А у меня, помимо раздражения, тоже бурлят низменные инстинкты. Зарождающееся внизу живота желание накатывает горячей волной, опаляя сердце, разливаясь теплом по лицу.

– И часто у тебя так гормоны играют? – шепчу я. – Скоро ли успокоятся? Как ты меня охранять собираешься, если руки не в состоянии держать при себе?

– Удержу, не бойся. И скоро станет легче. – Выдернув соломинку, он отпивает несколько глотков из своего высокого стакана. Мне интересно, почему он уверен, что успокоится, и объяснение не заставляет себя долго ждать. – Укус в основание шеи практикуется не просто так. В кровь самк… женщины попадают гормоны, и от её укуса в кровь сам… мужчины попадают гормоны, повышающие вероятность зачатия. Но даже без ответного укуса само это действие, кровь женщины пробуждают инстинкты, воздействуют на организм. Первые три дня – самые бурные, полные одержимости. Сейчас все распустившие зубы хотят тебя, видят сны о тебе, представляют тебя вместо женщин, с которыми снимают напряжение. Я перенёс обсуждение условий на три дня отчасти ради того, чтобы избежать драки, пока гормоны и собственнические инстинкты не взыграли.

Его слова капают в мой разум, вырисовывая странную картину.

– Ты меня не кусал, – чеканю я.

– Да, всего лишь наглотался твоей крови с гормональным коктейлем оборотней.

– Так дело только в этом? – Поднимаю взгляд: у Ариана мокрые волосы и взгляд шальной.

– Нет, конечно: ты сама по себе привлекательная женщина. Я захотел тебя, как только увидел.

Интересно, я когда-нибудь привыкну к откровенности оборотней? Бегают голыми, вот такое в лицо заявляют.

– На тебя укусы тоже повлияли. Не так быстро, потому что у тебя обмен веществ медленнее, но твой организм стал более фертильным, уже началась овуляция. Это делает твой запах объёмным, острым, пьянящим. Ты сама стала более возбудимой, – голос Ариана понижается до чувственных бархатистых переливов. – Должна чувствовать, как физическое влечение подавляет волю и установки, и то, что недавно казалось немыслимым, сейчас кажется почти естественным.

Я готова согласиться, но мой язык увязает в странном бессилии. Взгляд Ариана парализует, его голос наполняет жаром:

– …твоё тело жаждет ласки. Кожа такая чувствительная, горячая, отзывается на каждое прикосновение. И груди упругие так и просятся в ладонь, топорщатся под тканью сосками, призывая охватить их губами… желание охватывает тебя, шумит в твоей крови, выливается соками плоти, пробегает мурашками и теплом вдоль спины, заставляет дышать чаще, чувствовать острее каждый миг…

Какой рокочущий, подавляющий волю голос. Дышу и впрямь тяжело, и внизу живота тянет от нестерпимого возбуждения.

– А память о твоей крови, твоём генетическом коде, усиливает моё влечение, заставляет ясно чувствовать твоё желание, твой запах. Это осязаемо, это… сводит с ума. Если бы ты попробовала мою кровь, ты бы уже лежала бы на этом столе, раздвинув ноги и отдаваясь мне…

Вцепившись в стакан, Ариан осушает его в несколько шумных глотков. Хватает мой и, выдернув соломинку, тоже выпивает.

Пытаюсь собраться с мыслями, пытаюсь совладать с разгорячённым телом, трясущимися руками. Дышать просто невозможно.

– Не хочу так, – бормочу я.

– Я тоже. Ешь. Еда успокаивает.

Прижимаю ледяную вазочку с мороженым ко лбу. Холод хрусталя обжигает. Раньше я думала, что знаю, что такое страсть, но только теперь действительно понимаю всю глубину этого простого слова. Понимаю губительность этих похожих на одержимость ощущений.

Но я была права: у моего странного поведения есть логичное объяснение!

Разум, где ты? Скорее помоги мне справиться с этим безумием.

Выглядываю из-за вазочки: сцепив подрагивающие пальцы, Ариан смотрит в потолок, и ноздри трепещут, губы дёргаются. Заметны острые клыки. В расстёгнутом воротнике рубашки видна шея, пульсирующая жилка, крепкие мышцы грудной клетки. И плечи-то какие широкие… Хорош, волчара.

– Почему ты неженат? – хрипло уточняю я.

Ариан задумчиво косится на меня и снова уставляется в потолок:

– Всякие разные обстоятельства.

– Трагические истории…

– Может быть. А может и нет. – Он приглаживает влажные волосы. – У нас нет разводов, супругов мы выбираем раз и навсегда, поэтому к выбору надо отнестись максимально серьёзно.

У нас разводы есть, но я тоже считаю, что выбирать надо раз и навсегда.

– Руководить должны не гормоны, а здравый смысл, – продолжает Ариан. – Страсть – это прекрасно и увлекательно, после укуса можно несколько недель не вылезать из постели и друг в друге души не чаять, но потом наступает отрезвление, и та, что казалась твоей судьбой и смыслом жизни, предстаёт в ином свете. Тогда уже надо притираться характерами, узнавать друг друга заново. И может оказаться, что вы не способны жить мирно, не уважаете друг друга и не цените.

В его голосе – затаённая боль, так что какая-нибудь трагическая история может за этим и стоять.

– Я хочу быть уверен, что мой выбор обусловлен не порывом страсти, а чем-то большим. – Ариан вновь приглаживает волосы и оставляет сцепленные пальцы на макушке. – Да и с порывами страсти туго: нет такого, ради которого я готов презреть комфорт нынешней жизни, раскрыть перед подданными лицо. Хотя со временем придётся ради наследника найти женщину, с которой будет уютно, которая станет поддерживать меня, помогать, а не разрушать мою жизнь.

Помогать и поддерживать – да, в отношениях это куда важнее, чем страсть.

– И пока я… не слишком расположен к брачным играм. Привык к человеческим женщинам, и это испортило мой вкус. Не в обиду тебе будет сказано, но есть разница между современными женщинами Сумеречного мира и волчицами Лунного. Именно поэтому у меня давно никого не было: привожу себя в состояние повышенной благосклонности к отношениям.

Педант.

– И как результат? – Нервно дёргаю плечом. – Тянет на отношения?

– Нет.

И почему мне обидно?

Но в целом я с ним согласна, сама подхожу к выбору спутника с тех же позиций, за вычетом поправки на последствия укуса…

– Время от времени я бываю среди оборотней под видом лунного воина, но особого интереса среди женщин не вызвал, и хотя лунный дар – часть меня, сомневаюсь, что уважение к этому дару или желание к нему приобщиться хорошая основа для счастливого брака.

– Неужели когда ты инкогнито, тобой не интересуются?

– Интересуются, но не волчицы моего уровня: в виде лунного воина я для них слишком низкостатусный.

– А, то есть ты сам тоже выбираешь по статусу? – опуская вазочку с мороженым, усмехаюсь я.

– Моя обязанность как князя выбрать здоровую и достаточно сильную волчицу, даже если она из слабой стаи. В жёны я могу взять любую, но мне бы хотелось, чтобы и она меня выбрала или хотя бы пожелала не только потому, что я сижу на троне чёрной скалы.

Получается, я в число выбирающих не вхожу, ведь знаю, кто он.

– Наверное, меня трудно понять. – Ариан отодвигает портьеру и задумчиво смотрит в окно. – Там, в Лунном мире, инстинкты и страсть первостепенны. Все с ними так носятся, так пестуют.

– Здесь тоже, – шёпотом отзываюсь я, любуясь тем, как резко тени очерчивают его скулы и чувственные губы. – Хоть и не признают этого.

Он будто не слышит меня, продолжает тихо:

– Но я не хочу, чтобы они управляли моей жизнью. Мне не нравится, что физическое влечение выступает основной причиной заключения брака, а последующие конфликты принято решать через постель. Хочу выбирать сам, разумом. Выбрать ту, с которой у нас много общего, с которой можно поговорить, посмеяться вместе, понять. И которая сама выберет меня не за власть, не из-за того, что когда я был возбуждён и укусил, в её кровь попали ферменты моей слюны.

В его желании есть что-то неимоверно грустное. От него веет одиночеством.

– Понимаю, – киваю я. – Я тоже считаю, что надо выбирать не под действием сиюминутного желания, а опираясь на совместимость характера и интересов.

– Что ж, – Ариан улыбается одним уголком губ. – У тебя будет возможность выбрать мужа разумом. Я позабочусь, чтобы никто тебя не укусил и не повлиял каким-нибудь иным способом.

– А я… я желаю тебе удачи. Ты обязательно найдёшь свою женщину.

– Только бы раньше не сорваться и не наделать глупостей. – Вздыхая, Ариан взлохмачивает волосы. – Особенно когда рядом такой соблазн.

– Обещаю держаться. – Подаюсь вперёд. – И ты тоже обещай держаться. Когда пообещаешь кому-то, помимо себя, мотивация усиливается.

Ариан внимательно смотрит на меня. И я повторяю увереннее:

– Пообещай, что не поддашься страсти.

– Феромоны оборотней в брачный период кружат голову даже человеческим женщинам, так что и ты пообещай, что мужа будешь выбирать не по сексуальной привлекательности, а по душевной склонности.

– Конечно, – протягиваю руку. – Будем держаться от глупостей вместе. Обещаю.

– Обещаю. – Ариан на краткий миг сжимает мои пальцы и отдёргивает руку. – А теперь у меня к тебе важный вопрос.