Текст книги "Волчица лунного князя (СИ)"

Автор книги: Анна Замосковная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

Глава 18

– А это памятник моему деду, купившему контрольный пакет акций… – будто издалека доносится голос Пьера.

Выехали смотреть город мы не с утра, а в обед, потому что утром я пыталась отоспаться после бурной ночи с Арианом. Нет, ничего пошлого… ну если только совсем немного, но он то ногу на меня закидывал, то руку, то сопел в ухо. И при этом делал вид, что спит. А ведь я знаю, что спать он умеет тихо и незаметно. И на все возражения наглый морд отвечал: «Мы договорились, я не обещал быть паинькой». Одно утешало: ночью Ариан отлучился явиться стае в княжеском виде, подтвердил мои права на Катю, и её переселили из подвала в соседнюю с моей комнату.

Катя, наверняка, спала, а я расплачивалась за доброту душевную.

И продолжаю расплачиваться, вымученно слушая объяснения Пьера, так и не уломавшего меня сесть за руль. Луна в тёмном небе создаёт ощущение ночного времени, и спать хочется сильнее, но теплю краткие прикосновения Пьера к моим рукам. Он бы и за колено тронул, но Ариан сидит позади нас в корзинке для клюшек, бдит и при малейших поползновениях рычит Пьеру на ухо. Даже интересно, как далеко Ариан готов зайти в защите меня от домогательств.

Экскурсия с Пьером значительно обширнее, чем со Златомиром, и теперь я имею представление об истинном размере города. Насколько понимаю из объяснений, оборотни предпочитают жить небольшими группами, и десять тысяч жителей на одной огороженной территории – редкость, а так же знак особой силы правящей стаи.

Помешательство стаи на экономическом вопросе тоже становится очевидным: ни одного памятника военным делам, но всюду вехи развития торговли и взаимодействия с Сумеречным миром.

На одной из улиц мы проезжаем мимо рулящей белоснежным гольф-каром Элизы. Она улыбается и машет нам.

– Отправляется исполнить свой жреческий долг, – поясняет Пьер, и его подарок становится более чем двусмысленным.

Вида не подаю, хотя Пьер косится, явно ожидая реакции. Не дождавшись, продолжает возить меня по залитым электрическим светом улицам.

– Хочешь посмотреть теплицы? – интересуется Пьер.

Первый момент хочу отказаться, но потом вспоминаю разговоры с Арианом: о том, что этой стаей нельзя пренебрегать, об ответственности, и неохотно киваю:

– Да, конечно.

Следующие два часа я имею сомнительно счастье узнать о том, что здесь благодаря теплицам, лампам и современному оснащению дважды в год снимают урожай картошки, моркови, свёклы, а так же о наполеоновских планах глобального развития сельского хозяйства, ведь нельзя надеяться только на Сумеречный мир, который может в любой миг кануть в пучину атомных войн. Зря я подумала, что Пьер мастер соблазнения: он зануден, как и все представители стаи.

Возвращаемся мы к ужину, и я вдруг соображаю, что до моей свободы осталось около суток. Перспектива убраться отсюда настолько воодушевляет, что даже Элиза это замечает, улыбается:

– Вижу, прогулка вам понравилась.

– Очень, – киваю я и принимаюсь за говядину под сметанным соусом.

С другой стороны стола на меня восторженно поглядывает Катя. Отмытая, с хорошо уложенными волосами, она больше похожа на принцессу. Даже халат у неё не как у всех, а с прорезями на плечах и приталенный, так что подчёркивает высокую грудь.

После ужина Катя увязывается со мной и чуть не прыгает вокруг нас, мешая Пьеру говорить комплименты.

– Надеюсь ещё увидеть вас сегодня. – Пьер целует мою руку и откланивается.

Пропускаю в комнату Ариана, за ним захожу сама и пускаю Катю. Та, оглядевшись, усаживается на мой диван и опасливо коситься на Ариана, устроившегося на своём законном месте.

– Ну, рассказывай, – я сажусь рядом с ней.

Катя так смотрит на меня, ей только хвоста виляющегося не хватает для сходства с Васей.

– Мар самый лучший, – заявляет Катя.

– Это я уже слышала.

– Но ты не поняла насколько! – подскакивает Катя и садится по-собачьи. – Он такой лапочка…

О боже…

* * *

Из-за щебета Кати, а потом ночи в компании одного раскладывающего на меня руки и ноги, сопящего в ухо оборотня весь следующий день я злая и рассеянная. Считаю часы до освобождения, вполуха слушая заверения в моей прекрасности, в том, что меня здесь ждут.

После обеда явившиеся лунные воины избавляют меня от Кати: Ариан позаботился, чтобы её в следующую стаю доставили отдельно. Значит, нас ждёт очередная совместная поездка.

Жду-жду-жду. Проходит обед. Заканчивается ужин в честь меня. Элиза со Златомиром отправляют Пьера провожать нас к воротам, и мне безумно хочется, чтобы гольф-кар ехал быстрее. Но он ползёт по улицам. И Пьер касается моей руки:

– Жаль, что у меня было так мало времени, чтобы очаровать вас.

Невольно представляю, как он очаровывает меня своим женским кружевным бельём, и едва сдерживаю нервный смешок. Даже если Ариан приукрасил, вряд ли смогу относиться к Пьеру серьёзно.

Вывезя меня за ворота, Пьер галантно предлагает руку, помогает выбраться, но не выпускает ладонь, склоняется для поцелуя. Лунный свет серебриться в его синих глазах, бледностью ложиться на скулы.

– Ваш автомобиль будет ждать вашего возвращения, – с придыханием обещает Пьер. – Как и я.

– Удачного ожидания, – желаю я.

Между мной и Пьером вклинивается Ариан, и меня охватывает туманом.

Родной мир ослепляет пурпурным светом солнца, искрами в капельках росы.

– Так… – хмурюсь. – Что-то не пойму, а здесь и там время одинаково идёт?

– Одинаково. – Ариан довольно ловко заползает в свой влажный от росы балахон, внутри позвякивают ключи.

– Тогда почему в тот раз, когда мы переместились перед ужином, здесь был ясный день, а в этот раз – рассвет?

Ариан хитро смотрит на меня из ворота балахона:

– Да, здесь был день, а там – время сна. Ради тебя все поднялись и устроили второй ужин, чтобы показать гостеприимство.

– О… – тяну я. – Знаешь, я хочу часы.

– Зачем?

– Чтобы не попадать в такие… – взмахиваю рукой. Теперь понимаю, почему Златомир меня сначала катал, а потом Элиза разговорами отвлекала: ужин готовили. – Глупо же получилось.

Обратившись в человека, Ариан поправляет на себе белое одеяние и пожимает плечами:

– В глупой ситуации оказалась стая Златомира, ведь ты могла не узнать, как высоко они оценили честь тебя принимать.

– В твоём мире я…

– Это теперь и твой мир, – резко перебивает меня Ариан, смотрит исподлобья. – Твой мир, Тамара.

Поднимается, отряхивается. Влажная ткань липнет к мускулистому телу, очерчивает кармашки с телефоном и ключами. Невольно умиляюсь: волшебство волшебством, а без такой бытовой мелочи не обойтись.

– Тамара, – зов Ариана похож на рык. – Неужели ты не понимаешь, что возврата нет?

Складываю руки на груди:

– Не рычи на меня. Я не прибор, переключаться с одного щелчка не могу. Нужно время, чтобы привыкнуть.

Закрыв глаза, Ариан тяжело вздыхает и проводит ладонью по волосам.

– Просто когда так говоришь, у меня ощущение, что ты не собираешься оставаться, что готовишь побег или что-нибудь вроде этого.

Вздёргиваю бровь: как он догадался, что такие планы были? Впрочем, наверное, в желании сбежать нет ничего удивительного.

– Ладно, поехали. – Ариан протягивает руку. – Кати будут везти долго, сможем отоспаться, не слушая о прекрасном Маре.

– Ох уж этот Мар. – Помедлив, вкладываю ладонь в руку Ариана, и он привычно переплетает свои пальцы с моими. – Я уже хочу на него посмотреть.

Пальцы Ариана сжимаются сильнее, он улыбается:

– Мар уже занят.

– Но это не мешает мне любопытствовать.

Ариан притягивает меня к себе и до машины ведёт, обняв за плечи и то и дело прижимаясь губами к виску.

* * *

Путь к третьей стае оказывается долгим, да ещё по бездорожью и ухабам. Даже в мягком салоне проделать его оказывается болезненно для некоторых частей тела. Поэтому к моменту выхода в Лунный мир я готова всех убивать.

Но…

Тут слишком… невероятно: деревья с десятиэтажные дома. Огромная луна просеивает голубоватый свет сквозь гигантские ветки без листьев.

Стволы обвиты многоярусными площадками и гирляндами разноцветных фонариков, а в самих деревьях жёлтыми искрами теплятся окна. Плетёные навесные мосты соединяют исполинские дома.

– А, – приоткрываю рот, слабо приподнимаю руку. – А…

Словно в сказку попала. Запрокидываю голову, изучаю вязь веток, посадивших луну в «клетку» тёмных росчерков.

Тишину разрывает вой. Загорается втрое больше фонариков, даже на самых верхних ветках вспыхивают гирлянды. Здесь светло почти как днём, но всё в неровном, пёстром волшебном свете. Дух захватывает! Оглядываюсь на Ариана: морда у него угрюмая и шерсть дыбом. Сердце ёкает.

В окнах мелькают и застывают тёмные силуэты жителей. Но открывается всего несколько дверей. На три площадки выходят мужчины в меховых плащах, смотрят на нас сверху.

– Приветствую тебя, жрица. – Произносит старший мужчина с проседью в тёмных волосах. – Силы твоим лапам, остроты зубам, плодовитости семени, лунный воин.

Даже удивительно, что я не поперхнулась. Улыбка невольно растягивает губы. Но Ариан серьёзен, твёрдо отвечает:

– Благополучия твоей стае, силы твоим лапам, остроты зубам, плодовитости семени, высокий Ивар.

С верхней площадки нам сбрасывают верёвочную лестницу. Кошусь на Ариана. И как он заберётся?

– Высокий Ивар, жрица не привыкла забираться по таким лестницам, – строго сообщает Ариан.

Помедлив, Ивар свысока заявляет:

– Женщина должна быть сильной и привычной к нагрузкам.

Он кивает в сторону. Что-то щёлкает, и один из навесных мостов начинает опускаться. Ариан пятится, я с ним, и через минуту мы уже ступаем на стянутые стальными тросами доски. Тросы не сразу заметны под обвившими дорожку проводами и лозами плюща… кажется, синтетического.

Наклон довольно резкий, мы стараемся преодолеть его быстрее, когти Ариана звонко цокают по доскам, а я едва сдерживаюсь, чтобы не ухватиться за плющ или обвисшие перильца.

Останавливаемся перед делегацией двенадцати укутанных шкурами. Ниже пояса не смотрю во избежание. Только на лица: крупные черты, мясистые носы, бледная кожа расцвечены голубым, красным, зелёным – рядом мерцает новогодняя гирлянда. И эти отблески в глазах смешиваются с зеленоватыми бликами в зрачках-зеркалах.

Возможно, мне только кажется, но все эти жилистые высокие оборотни смотрят на меня то ли с пренебрежением, то ли с превосходством.

Ивар приподнимает руку и указывает на строящего рядом молодого мужчину с красноватым оттенком коротко стриженых волос.

– Это Заря, – сообщает Ивар. – Твой будущий муж.

Приоткрываю рот возразить, но в этот миг подручные Ивара мощным пинком отправляют Ариана на поползший вниз мост. Неверяще оглядываюсь, успеваю увидеть, как Ариан боком валится на доски, проламывает их и соскальзывает в дыру, но тут Заря швыряет меня на плечо и под гогот приятелей куда-то бежит.

Визжу. Растопыриваю руки, но меня втаскивают в широченный проём. Пальцы бессильно скользят по косяку, по деревянной стене, гирляндам с цветами. Удушающе пахнет сладким.

– Совет да любовь! – ржут молодые оборотни и захлопывают дверь.

Меня швыряют на щекотные шкуры.

Заря сбрасывает плащ. Он голый и… готов.

– Ну что, малышка, – скалится он, наступая на меня, – сейчас покажу тебе, что значит настоящий мужчина, и никаких смотрин не потребуется.

Отползая, оглядываю комнату в поисках оружия, но тут нет даже мебели, лишь шкуры на полу, посуда с фруктами и выпечкой, кругом гирлянды цветов и фонариков.

На лодыжках сжимаются сильные пальцы, и Заря рывком притягивает меня к себе. Надвигаясь, рычит:

– Иди сюда, сладкая девочка…

Снаружи доносится треск, крики, вой. Заря обмирает, но продолжает стискивать мои лодыжки. Комната вздрагивает три раза, будто о дерево чем-то стучат всё ближе к нам.

Дверь оглушительно разлетается в щепки. Крики и вой. Чёрный всклокоченный волчище уже внутри. Отскакивая от меня, Заря оборачивается, превращаясь в серого волка. Его сметает чёрный вихрь с белыми искрами. Визг. В мерцающем свете светильников ярко очерчивается громадный тёмный волк, сжимающий горло лежащего под ним серого.

Рывок – и серый безвольной тушей летит в выбитую дверь. Тёмные брызги веером разлетаются от него. На моей хламиде расцветают алые пятна.

Ариан рычит, надвигаясь на меня, увеличиваясь в размере. Прыгает, расплескивая туман. Меня охватывают руки, лапы. Свет дня. Свет комнаты в дереве. Снова свет дня, и я приземляюсь на белоснежную огромную спину.

– Слезай, – рычит Ариан.

Скатываюсь на влажную от росы траву. Машина рядом.

– Никуда не уходи. – Скалится Ариан и шагает в туман, развеиваясь, возвращаясь в Лунный мир.

А я сижу на земле рядом с его белой одеждой, тяжело дышу. При переходе кровь с меня исчезла. Только царапины и синяк на лодыжке напоминают о том, что нападение не привиделось, что где-то там, за гранью этой реальности, одна слишком самодовольная стая расплачивается за глупую попытку меня совратить.

* * *

Постоянно бояться человек не может, поэтому страх постепенно отпускает. В одежде Ариана я нахожу ключи и запираюсь в машине. Некоторое время меня слегка потряхивает от осознания, чем мог кончиться визит, и понимания, что сейчас происходит с той стаей.

Их даже жалко, хотя если бы со мной был не Ариан, а обычный оборотень, я бы им не сочувствовала.

Время, как бывает в подобных случаях, ползёт. Точно у операционной палаты, когда ожидание – сплошная пытка и ужас. Иногда я заламываю пальцы, пытаясь представить, что творится в Лунном мире, но тут же отмахиваюсь от кровавого зрелища. Обхватываю колени. Зачем-то касаюсь водительского сидения, пытаясь уловить тепло давно покинувшего его Ариана.

Страх отступает, и я, вопреки поднимающемуся солнцу, вопреки привычке к дневной жизни, начинаю клевать носом.

Просыпаюсь, когда мотор уже гудит, а джип трясётся по ухабам.

Дёргаюсь, ударяюсь виском о стекло и вдавливаюсь в пассажирскую дверь, глядя на Ариана. Он… не такой. Лицо холодное, точно высеченная из светлого камня маска, и человеческие глаза горят лунным светом.

– Кто-нибудь спасся? – пытаюсь сказать шутливо, но получается натянуто. Он молчит. И прикасаться к нему, отвлекать от просёлочной дороги страшно. Тихо зову: – Ариан…

Он стискивает руль до побеления пальцев:

– Тамара, пожалуйста, не надо мне сейчас ничего говорить, я ещё не отошёл от драки.

– Они снова напали? Даже когда ты был в княжеском облике?

Ариан моргает, и свет в его глазах тускнеет. Смягчаются застывшие черты лица, хотя голос сохраняет прежнюю напряжённость:

– Когда стоит вопрос о жизни и смерти, статусы значения не имеют, есть только ты и желание выжить.

– Но стая?..

– Да живы они, живы. – Ариан проводит пальцами по растрёпанным волосам. – Не все, правда, и теперь у них перераспределение власти, но стая в целом не пострадала, я не настолько безумен. Тем более это была инициатива правящего рода. Они всегда считали себя героями-любовниками, а похищение невест у них нормальная практика. Но раньше жриц похищали по предварительному сговору.

Он морщится. Ударяет ладонью по рулю и поддаёт газа. Молчу. Разглядываю его. Если бы не просторная хламида, он бы выглядел нормальным цивилизованным мужчиной. Но стоило задеть эту культурную оболочку – и выскочил хищник. Мурашки по коже от ощущения его близости, от осознания его силы. Мурашки и животное удовольствие от того, что он рядом и защищает меня.

Перевожу взгляд на дорогу. Роса больше не серебрит зелёные полотна трав.

– Хочу отдохнуть от этих смотрин. – Подтягиваю колени к груди, обхватываю. – Хотя бы день.

– Думаю, день отдыха нам необходим, – признаёт Ариан почти обычным своим бархатисто-чарующим голосом.

* * *

– Тамара… – нежный шёпот. Мягкое прикосновение к волосам. Поцелуй в висок. – Вставай.

Ариан согревает мою спину. Приоткрываю глаза: стёкла в оранжевых бликах заходящего солнца, вся спальня окутана тёплым светом, тени резкие и густые, фиолетового оттенка. Сердце щемит от сочетания этих цветов, ведь в Лунном мире никогда таких не будет.

«Я смогу приходить сюда, – напоминаю себе. – Я научусь перемещаться между мирами».

Ариан скользит носом за моим ухом, касается губами шеи.

– Вставай, завтрак ждёт. – Он чмокает меня в щёку и уходит.

Всё же странные у нас отношения. Сажусь на кровати, зачарованно разглядывая пятна солнечного света на полу и стенах.

«Не последний раз солнце вижу», – тряхнув головой, отправляюсь в ванную. Из-за сумбура в мыслях чувствую себя странно. Не понимаю, как отношусь к методам наказания в Лунном мире.

Разумная часть протестует против такого самоуправства, безнаказанности самого князя.

Но под этим разумным слоем словно что-то животное, хищное согласно с его действиями, считает, что он был в своём праве – праве сильного. Возможно, во мне говорит дух волчицы, которую усмотрел лунный дар и сам Ариан.

Это противоречие смущает, раздражает, лишает привычных ориентиров.

Надев джинсы-паруса и водолазку из набора «чтобы ты мужа себе не нашла», спускаюсь на кухню. Опирающийся на тумбу Ариан, – тоже в джинсах, в светлой рубашке, – вскинув бровь, оглядывает меня, но ничего не говорит. Берёт стоящую рядом корзинку для пикника и направляется ко мне, перехватывает руку и тянет за собой.

Иду за ним. Сердце бьётся слишком часто.

Ариан выводит меня во двор и усаживает в джип. Ставит корзинку на заднее сидение к пледу и садится за руль.

Похоже, мы едем на природу, и выбор одежды вроде кстати, но близость Ариана отзывается томлением в теле, тревогой, возбуждением и всё более нарастающим сожалением: надо было цветной сарафан надеть, не зря же он мне такой выбрал.

«Выкинь эти мысли из головы», – приказываю себе. Жаль, работает плохо.

* * *

– О, только не говори, что собираешься сдать меня очередной стае, – выдыхаю я, когда нас, вышедших из машины возле ручейка, охватывает туман перехода.

– Нет, – отвечает Ариан, когда над нами вспыхивает огромная луна. – Я просто хочу показать тебе кое-что.

Зажимая под мышкой большой плед, легко удерживая корзинку, он за руку ведёт меня дальше, а я оглядываю залитый лунным светом луг. Здесь нет ручейка, оставшегося позади нас в Сумеречном мире. Голубовато-белый свет, густые чёрные тени, застывшая в безветрии трава, очерченный тёмными кущами деревьев горизонт – всё выглядит ненастоящим, точно вплавленным в стекло. Фотографией или картиной удивительно кропотливого мастера.

Ариан ведёт меня к густым провалам теней впереди. В этих провалах вспыхивают отражения звёзд. Но ведь звёзд на небе нет.

– Это же разрывы! – удивлённо смотрю на Ариана.

Он кивает. Улыбается одним уголком губ, как и Велислава. Крепче сжимает мои пальцы. Подводит совсем близко к краю. Отпускает, оставив разглядывать россыпь галактик через щель в земле.

Поставив корзинку на землю, расстилает плед. И приближается ко мне вплотную, заглядывает в глаза.

– Наверняка кто-нибудь тебя сюда приведёт. Но только я могу показать всю красоту разрыва. – Сплетя свои пальцы со своими, он тянет меня в бездну. – Не бойся, со мной ты в безопасности.

Я так зачарованна тёмными глазами Ариана, что понимаю смысл его действий, только когда нога проваливается в пустоту. Страх захлёстывает удушающей холодной волной. Беззвучно вскрикиваю, пытаюсь ухватиться за плавающие в воздухе клочки земли, но проваливаюсь за Арианом.

Мы будто окунаемся в воду. Или даже не в воду, а в сотни мягких эластичных рук, оберегающих нас от стремительного падения. Позади остаётся разрыв в полотне туманностей и галактик, и в этот разрыв видна неестественно большая луна.

– Не смотри назад, – весело предлагает Ариан. – Смотри вперёд!

Поворачиваюсь.

Мы словно провалились в звёздное небо, только вместо звёзд горят разноцветными пятнами галактики. Прямо под нами – спиральная галактика. Перламутровая дымка её рукавов и сердцевины переливается всеми цветами радуги. Края вращаются медленно, но заметно для глаза. Будто в замедленной съёмке распускается цветок.

– Как… – выдыхаю я, касаюсь шеи, груди. – Как это возможно? Всё это?

Ариан с улыбкой меня разглядывает. Свободной рукой он слегка двигает, точно человек, удерживающийся на воде.

– Я пытался изучать астрофизику, но мой разум, кажется, просто не способен воспринять все эти формулы и теории, так что… – Он улыбается шире. – Без понятия, как. Давай сосредоточимся на том, что это божественно красиво.

Тоже улыбаюсь в ответ. И тут же испуганно оглядываюсь на разрыв – он далеко, не дотянешься рукой. Внутри опять разливается паника.

– Не бойся. – Ариан обхватывает меня за талию. – Луна приведёт меня назад.

– Но воздух, – шепчу я. – Космический холод…

– Тут что-то вроде воздушного кармана. Или какое-то искажение пространства. Мы не задохнёмся и не замёрзнем, а в опасную зону я просто не попаду. – Он опять улыбается одним уголком губ. – Луна держит меня крепко, как на поводке.

– Н-надеюсь.

Только двадцать минут спустя я успокаиваюсь настолько, чтобы наслаждаться фантастическим видом. Мы отдаляемся от разрыва, и кажется, что парим прямо в космосе. Дух захватывает от невозможности такого обзора, от вида галактик: их тысячи, а то и сотни тысяч, у них разные формы, яркость и оттенки цвета, все они двигаются, куда-то плывут, а мы с Арианом здесь – такие невероятно маленькие.

– Песчинки в океане, – шепчу я.

Восторг и инстинктивный страх обостряют все чувства, я воспринимаю ярче каждую «звёздочку» с миллионами звёзд и планет в своём далёком нутре. Острее воспринимаю жар ладоней Ариана, его губы на моей шее, скуле. Его поцелуй, его язык, играющий с моим. Горячий ток крови по телу, сладкую пульсацию возбуждения. Полёт в невесомости, путешествие в нежных почти неуловимых руках Луны, держащей нас над звёздами. Горячо, остро, страстно. Чувствую каждое, даже самое маленькое движение, прижимаюсь к Ариану, охватываю его ногами – то ли из страха упасть, то ли от желания сильнее ощутить выпуклость в его паху. Кровь ревёт в ушах. Поцелуй неистовый, яростный выжигает остатки здравого смысла, и если бы не одежда, наверное, я бы не удержалась от соблазна слиться ещё плотнее, ощутить Ариана внутри, проверить, каково сделать это в парении, когда вокруг водит хоровод сама вселенная…

* * *

В следующую стаю мы едем молча. Я всё ещё удивляюсь тому, что мы удержались от большего, чем поцелуи. Но какие это были поцелуи! До сих пор горят губы, и каждое воспоминание – вспышка дикого звериного желания.

Закрываю лицо руками:

– С ума сойти. Это было… волшебно.

И не уверена, что говорю о полёте в космосе, а не о поцелуях Ариана.

– Одна не пытайся так развлекаться, – предупреждает он. – Только у меня достаточно сильная связь с этим миром, чтобы вернуться назад.

– Как-нибудь ещё меня туда… – не могу подобрать слов.

– Конечно, – улыбается Ариан и переключает передачу. – С удовольствием.

С удовольствием – это он, конечно, прав. Удовольствия было более чем достаточно. До сих пор бросает в жар и сладко-сладко ноет внутри.

– Не думай об этом, – рокочуще просит Ариан. – Запах…

Краснея, раздражённо уточняю:

– Как вы вообще живёте с такими чуткими носами?

– Нормально живём, – пожимает плечами Ариан. – Лучше, чем люди, ведь это удобно: чувствуешь, когда тебя ненавидят, чувствуешь, когда тебя хотят.

И улыбается так, что хочется треснуть по самодовольной башке.

– Готова поспорить, ты меня тоже хочешь.

Усмехнувшись, Ариан качает головой:

– Конечно я тебя хочу, это совершенно очевидно. Тамара, ты привлекательная женщина, о тебе думает в таком смысле едва ли не каждый встречный мужчина. Тем более ты в одежде, для оборотней, не бывающих в Сумеречном мире, это всё равно, что для мужчины начала прошлого века расхаживающая голышом женщина – вызов, эпатаж, желание.

– Хоть раздевайся, – глядя на колени, фыркаю я. – И если это такой уж вызов, почему ты дал мне одежду, закрывающую меня по максимуму?

– Потому что я часто бываю в Сумеречном виде, – улыбается Ариан.

Он останавливает машину на краю перелеска.

– Подожди. – Выскакивает наружу и заходит за джип.

Я нервно жду, но его поведение объясняется просто: из-за машины выходит серый волк с одеждой в зубах. Без слов поняв его молчаливый взгляд, убираю одежду в салон, запираю автомобиль и подкладываю ключи под колесо.

– Надеюсь, на этот раз будет без приключений. – Поправляю водолазку. – Надоели эти смотрины и неадекватные кандидаты.

– Эта стая хорошая, дружелюбная, – сообщает Ариан. – У них должно быть хорошо и без эксцессов.

Серым волком становится рядом со мной, и нас окутывает туман.

Лунный свет обливает серебром частокол и распахнутые деревянные ворота. Видные в проём терема вдоль брусчатой дороги напоминают иллюстрации истории языческой Руси. Гудят голоса. Пахнет хлебом, печёным мясом. Где-то там, в весёлом городке, поют.

Лежащие возле ворот бурые волки подскакивают, как ошпаренные. Ожидаю приветствий, но караульные, обернувшись людьми, пулей заскакивают внутрь и захлопывают ворота.

Один короткий вой – и городок затихает. Единственный звук – шелест травы и близлежащих деревьев. Потом – топот лап по брусчатке.

Из-за ворот доносится нервный мужской голос:

– Ж-жрица, простите, но мы тут подумали. В общем, мы отказываемся от притязаний. Передайте Лунному князю наши извинения и уверения в уважении и преданности. Мы отказываемся, потому что наш кандидат недостаточно хорош, мы не хотим оскорбить вас таким недостойным предложением. Ещё раз простите и извините за беспокойство.

Поворачиваюсь к Ариану. Морда у него озадаченная. Молчит. Тихо интересуюсь:

– И что будем делать?