Текст книги "Северная королева. Книга 3 (СИ)"
Автор книги: Анна, Верещагина
Соавторы: Валентина Верещагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– Перерожденная, – поправила я. – Или сумеречная, мы называем этих существ именно так.
– Она услышала зов Некриты? – взор Рилины выражал недоверие.
– Нет. Зов Ура. Не знаю, как Беккитте удалось, но она научилась оживлять мертвых, – подумала немного, обрывки каких-то воспоминаний промелькнули в голове. – Краем уха мы, пленницы Кровавой королевы, слышали, что севернее Царь-города есть место, где проводят магические эксперименты. Беккит нужно было все, она собиралась затмить меня.
– Ты не воин. Не пойми неправильно, но разве Беккитта сомневалась, что победит тебя снова?
– Она думала, что я целительница. Моя ледяная магия спала, и, если бы меня не отправили на север, я бы так и не разбудила ее.
– Получается, сама того не понимая, Беккитта помогла тебе?
– Именно так. Сама того не подозревая, змея помогла мне стать настоящей северной королевой, – произнесла я и пошатнулась.
Рилина сразу засуетилась.
– Идем. Хватит болтать! Еще успеем наговориться! – и повела меня дальше по коридору.
Дверку в комнатку с гобеленами я распахнула сама.
– Почему по прибытию меня разместили здесь, а не в более роскошных покоях?
– Перед твоим приездом Рейн упорно спорил с Гурдином. Мой сын желал показать тебе роскошь Нордуэлла, а наш старец настаивал на своем, но причины не объяснял. Догадываешься, почему?
– Он знал, что здесь жила Мирель, и хотел, чтобы тонкая ниточка, тянущаяся из прошлого, связалась с прочной нитью настоящего. А Рейну не объяснил потому, что лорд бы не понял. На тот момент мы с Алэром не верили в любовь, хотя тайно мечтали о ней, – мне взгрустнулось, но ненадолго.
Я прошла, прикоснулась к стене, тронула гобелены, засмотрелась на угли в камине, прислушалась к звукам стихии за окном.
– Я распоряжусь… – заговорила Рилина, но я остановила ее взмахом руки.
– Все есть. Мне нужно немного поспать, – опустилась на кровать и улыбнулась матери своего любимого.
Ее уст коснулась ответная улыбка, и дверь тихо притворилась. Меня окутала таинственная атмосфера этого места. Я словно была тут, в настоящем, и там, в прошлом. Мне виделись Мира и Роан, Тэйна и Дарейс, Лориан и многие другие. Они ушли, но память о них не умрет. Я сохраню и передам потомкам каждое событие.
Прилегла на подушку, набитую мягким гусиным пухом, но сон не шел. Голова оставалась тяжелой, но глаза бездумно смотрели в потолок. Я услышала, как скрипнула дверь. В комнату неспеша вошла Диль и присела передо мной.
– Прости, – покаянно склонилась она.
Я понимала, почему она просит прощения, но ругать альбину было не в моих силах.
– Перерожденная должна была умереть. И мы обе знаем об этом, – проговорила я.
– Они скажут, что ты приказала своей воительнице убить соперницу. Слухи быстро разносятся по свету.
– Сейчас нам нет дела до слухов, а кто будет болтать, пусть выскажется мне в лицо. Найдется, что сказать в ответ!
– Ты изменилась, – Ди с прищуром смотрела на меня.
– А ты нет, – приподнимаясь на локте, отозвалась я.
– Думаешь, я настолько же глупая, как и тогда, когда мы босоногими девчонками бегали по вереску? – она вздернула бровь, но я быстро опровергла.
– Глупой ты никогда не была. Самой веселой и болтливой из нас. Помнишь? – я смотрела в ее синие глаза и видела отражение нашего общего прошлого.
Затем по лицу Диль пробежала тень, глаза затуманились.
– Помню, хотя детство давно ушло в туманные дали. Я не живу, а существую и впервые за долгие годы не задумываюсь о будущем. Сама не знаю, почему, – она зябко передернула плечами и настырно взглянула на меня. – А ты?
– А я думаю. И не только о своем будущем.
– Твои сегодняшние речи. Ты веришь им?
– Если бы не верила, то не вернулась бы, – невольно я нахмурилась, рассматривая Ди в упор. – Ты снова видела Некриту?
– Однажды, во сне. Где-то в разгар снежной бури. Что это значит? – Диль озадачилась.
– Непредсказуемая хочет, чтобы мы воевали не только с Кровавой королевой и ее приспешниками, но и с ир'шиони. Ее по-прежнему гнетет обида на Хелиоса, а мы должны стать оружием против него и демонов неба, – мне бы не хотелось думать, что придется сражаться с Хранительницей, той самой, что дала мне силу.
Некрита мать всех магов, и воевать против нее не просто глупо, а смертельно опасно. Я не могу рисковать всем. Мне остается верить, и я искренне и горячо верю, что за нас вступится Неназываемая. Нельзя магам молить о помощи чужих Хранителей. Да и помогут ли они тем, кого сами не единожды проклинали?
Диль помотала головой.
– Мы будем между двух огней, – в ее глазах сияло беспокойство.
Я открыто улыбнулась:
– А когда было иначе?
Альбина растянула губы в улыбке:
– Никогда. Ар-де-мейцы с начала времен бегут по самой кромке. И у нас получается… почти всегда.
– Так и живем, – я легла на подушку, а Диль поднялась.
– Пойду, – у самой двери она замешкалась, но решилась сообщить. – Там Арейс рвется, чтобы переговорить с тобой. Я сказала ему, что спрошу, – посмотрела вопросительно.
Я смирилась:
– Зови.
Эрт Маэли прошел в комнатушку с таким важным видом, будто шел по алой ковровой дорожке к трону. Мне стало стыдно встречать его в постели. Я встала, когда он склонился в поклоне.
– Моя королева… – и продолжил без передышки и только по делу без отступлений.
Он говорил о нынешнем положении дел, перечислял, что успела натворить Илна, рассказывал мне о людях и проведенных здесь месяцах. Арейс знал и четко, по памяти сообщил мне содержание каждого письма, которое Илна отправляла на юг. Она писала Беккитте и эрт Диару, про которого я успела забыть. Выходит, зря! Арейс довел до моего сведения каждую строчку любого ответного письма с юга, будто читал их. На мой немой вопрос он запросто откликнулся:
– Письма были сожжены по моему совету.
Я прищурилась.
– Илна тебе доверяла больше, чем толстяку. Что ты пообещал ей?
– Что преподнесу ей младенца. Перерожденная хотела получить твое дитя на золотом блюде.
Я прикрыла веки, чтобы перебороть налетевшую слабость. Руки дрогнули – отлично, что Илна мертва – не поручусь, что не задушила бы ее сама. От эрт Маэли не ускользнуло мое состояние, он свел седые брови, но с его губ сорвалось не то замечание, которого я ожидала.
– Тебе следует выйти за меня замуж, – без компромиссов.
Я едва нервно не рассмеялась ему в лицо.
– Нет!
– Твою дочь уже называют ублюдком и отродьем шлюхи! А она будущая королева!
– Да, моя Ариэль – будущая королева, а заодно и воительница. Пусть с детства привыкает, я не буду излишне опекать ее, как опекали меня родители. Я жила в сказке, в сладком сне, а потом было очень больно просыпаться. Пусть дочь с детства знает, что не в сказку попала и учится жить!
– Жестоко, но не лишено смысла, – произнес задумчиво Арейс, но от затеи видеть меня своей женой не отступился. – И все-таки будет лучше, если мы поженимся.
– Если мечтаешь пойти к алтарю, то позови в храм Ллалию. Она давно ждет, да и ты думал о том. Мне точно известно! – воззрилась на него, стараясь не упустить ничего.
Эрт Маэли вздохнул:
– Думал иногда, когда забывал о долге.
– Вот в чем наша общая беда! Мы забываем о своем сердце, когда решаем, что следуем долгу. Но часто долг связан с любовью, как бы ни тяжело было нам признавать это. Возьми хотя бы нашего управляющего – не он ли пел гимн долгу, однако, его слезы сегодня были безутешными.
– О, да. Ты верно заметила и направила его пыл в нужное русло. Теперь он все силы потратит на то, чтобы наказать истинных виновных в смерти его любимых женщин.
– Ну, а ты? Ллалия заклинательница бури, и без нее мне никак не обойтись. Я буду использовать любые методы, чтобы победить, – мы смотрели друг на друга, не отводя глаз.
Арейс, как никто иной, понимал меня, в уме он уже просчитывал все мои будущие ходы, но с одним из них было примириться особенно нелегко. Эрт Маэли склонил голову на плечо:
– Ты повзрослела, моя королева. И, как бы ни было мне горько признавать это, я рад, что Зорян мертв. Он бы страдал сильнее, осознавая, что не удержит тебя в мягких оковах любви. Он был как податливый воск в твоих ладонях, не то, что демон.
– Теперь я одна, – не знаю, что испытала при этих словах. Раньше рядом всегда был надежный мужчина – отец, брат, друг, супруг. Кажется, я научилась обходиться без них.
– У тебя есть мы! И я, в частности, готов исполнить любую прихоть своей королевы, – Арейс ждал приказа, и я решила, что так тому и быть:
– Нужно отстроить Данкрейг. Знаешь, где это?
– Первая крепость ир'шиони, почти на самой границе. Но она давно разрушена до основания, – сказал он, что-то прикидывая в голове.
– Со мной прибыл один из строителей башни, а еще есть наши строители. Да и демонов не будем сбрасывать со счетов. Разыщи Алэрина, а завтра я сама встречусь с ним, – на душе стало легче, я высказала первую задумку, и Арейс незамедлительно приступит к делу.
– Я понял, что ты задумала, и, пожалуй, рад. Подумать только, как сам не додумался до такой простоты! Ты права, мы должны замедлить продвижение Беккитты и ее войск. Но придется попотеть! – он обернулся на пороге. – Я все сделаю, утром – доложу! – и закрыл дверь, позволяя мне остаться в одиночестве.
Веки смыкались, и больше я не сопротивлялась дикой усталости.
Утром я смотрела на Алэрина. Он сидел напротив меня и глядел прямо в глаза.
– Данкрейг? – уточнил недоверчиво и мотнул головой.
Мы были вдвоем – остальным сообщит Арейс, когда придет срок отправлять строителей и воинов для их охраны.
– Угу. Место, где была зачата наша с Рейном дочь, – я знала, о чем говорю.
Рин, еще немного подумав, кивнул:
– Гурдину понравится эта затея!
– А тебе? – я по-прежнему неотрывно наблюдала за ним.
– Мне интересно. В тот миг, когда эрт Маэли передал твое поручение, я подумал: «Интересно, она представляет, что задумала?» И сейчас, глядя на тебя, я отчетливо вижу, что ты понимаешь все.
– Я знаю, что возникнут трудности, но они неизбежны, и не отступлю!
Алэрин молчал, сверля меня долгим, изучающим взглядом. Я смотрела на близнеца своего лорда и молчаливо удивлялась. Они были так похожи и настолько различны. Алэр резкий, жесткий, порой даже жестокий и хладнокровный. Алэрин рассудительный, спокойный, способный проявлять сострадание. Каким младший из близнецов был раньше? И что его изменило?
Эти вопросы останутся без ответов, по крайней мере, в ближайшие годы, а потом, быть может, за бокалом дорогого вина мы поговорим по душам.
– Кто поедет на границу? – спросил он, словно прочитал мои мысли, мысленно согласился и оставил на будущее наш душевный разговор.
– Хотела назначить Риса и кого-нибудь из своих альбин, – если честно, то я толком не решила, кого отправлю следить за возрождением Данкрейга.
– Почему не меня? – совершенно серьезно спросил демон, так что я немного растерялась.
– Не хочется наседать на тебя, – под конец произнесла я. – Тебе доверено особо важное дело.
Рин нахмурился:
– Да. Я постоянно думаю о нем. Порой, когда не спится, представляю твою сестру и боюсь, что не успею, – досказал тихим тоном, а затем громче. – Испытай меня! Или сойду с ума от бездействия!
– Хорошо, – причин для отказа не было. – Отправляйся вместе с Рисом, он тоже с ума сходит, когда не знает, чем занять себя.
– Рис? – переспросил Алэрин, озадачился, вспоминая. – Не тот ли это ар-де-меец, который на каждом углу кричит, что готов служить тебе до смерти, хотя сам в этом сомневается?
– Он самый! Но главное, что я в нем не сомневаюсь! – ответила без заминки и поднялась, но раздумала быстро уходить и оставлять Рина.
– Что? – он вскинул бровь и заинтересовался.
– Ты не знаешь, что за шестилапого зверя показывает мне Дух? – выпалила я и приготовилась, что он пожмет плечами.
Алэрин сильнее озадачился, но помочь с ответом не смог, только сказал напоследок:
– Ты сказала верные слова о северянах, они будут услышаны и прочувствованы. И знаешь, почему?
– Почему? – эхом отозвалась я.
Он улыбнулся:
– Это все Риан, наш с Алэром прямой предок. Как ты помнишь, он был бардом, а кроме того излишне любопытным демоненком. Еще в детстве ему пришла в голову мысль, что нужно прочитать письмена, выбитые на мосту через Разлом. Ради этого он долго просиживал в библиотечной башне, изучая древний язык ир'шиони. И он был тем, кто верил легендам.
– Эту я не слышала, – пыталась что-то вспомнить, но тонкая паутинка воспоминаний и видений ускользала от меня.
Рин напомнил:
– Брат проклятого лорда Нордуэлла прочел последние слова в тот самый день, когда Мирель и Роан встретились на мосту и подписали соглашение о мире. И это было лишь началом пути Риана, бывшего барда и новоиспеченного лорда. Он не забыл, он прочитал все послание Хелиоса и оставил записи в своем дневнике. Жаль, что дневник его жена спрятала подальше от чужих глаз, дабы о фантазиях главного демона не узнали подданные.
– Фантазии, – я невольно хмыкнула. – Наши предки часто путали их с явью и наоборот обманывали себя.
– Зато их ошибки научили нас, – наши взгляды вновь встретились и сказали намного больше слов.
Мы понимали друг друга сильнее, чем могли представить. Это было важно и необходимо лишь для нас двоих. Мы грустили, ожидая одного и того же мужчину, осознавали – сохраним его наследие и верили, даже если никто уже не верил, что он вернется домой.
– Спроси о зверях у Гурдина. Его память обширнее моей, – посоветовал Алэрин, и я его услышала.
Старец, будто знал, что ищу его, и как сильно мне нужно поговорить с ним. Еще не успела выйти из замка, как у парадной двери мне попался запыхавшийся мальчишка, который сообщил, что Гурдин ждет меня в библиотечной башне. Если бы нынешнее положение позволяло, я бы полетела, точно внезапно обрела крылья. Но приходилось идти медленно, никогда не думала, что подъем по лестнице отнимет у меня все силы и украдет дыхание. На секунду даже вообразила, что я и с Беккит не справлюсь такими темпами, но потом отругала себя. Интересно, у всех беременных так мысли скачут, и хочется рыдать, хохотать и сквернословить одновременно? Или я одна такая на свете?
Прислонилась к косяку и отдышалась, прежде чем переступить через порог. В башне гостеприимно горел огонек, Гурдин сидел за столом и листал толстенную книгу.
– Вы мысли умеете читать? – сорвалось с моего языка прежде, чем я успела обдумать. – Грыр! – выдохнула и старательно взяла себя в руки. – Думала, что избавилась от порывистости раз и навсегда, а саму штормит, словно утлое суденышко в бурном море.
– Проходи, – старец обернулся и махнул мне рукой, приглашая присоединиться к нему. – А мыслей я не читаю, просто дольше тебя живу в этом доме и научился слушать его.
– Тогда вам известно, зачем я здесь, – присела на стул и перевела дыхание.
Мне нужно было узнать и подумать, как использовать зверей, если конечно таковые когда-то жили на Мейлиэре.
– Жили, – губы Гурдина шевельнулись.
– Вы только что сказали…
– И я не солгал, просто все, о чем ты думаешь, королева, настолько отчетливо отпечатывается на твоем лице, что сложно не увидеть.
– Я как эта книга, – небрежно перелистнула страницу и изумленно ахнула.
Среди легких, относительно новых страниц находилась старинная, очень тонкая, будто вот-вот обратится в пыль, гравюра. На ней был изображен шестилапый зверь, тянущий тяжелый плуг, вспахивающий камни.
– Неужели?.. – сердце забилось взволнованно, но сложно было поверить внезапной догадке.
– Почему нет? – Гурдин испытующе взглянул на меня. – Ты ведь собралась восстановить Данкрейг, так отчего не воскресить снежных монстров?
– Воскресить? Монстров?
Гурдин вздохнул и на миг мне почудилось, что его лицо прорезала кривая усмешка, так не подходящая облику мудрого старца:
– Старые легенды гласят, что снежные монстры появились из расколовшихся льдинок, в которые превратились слезы короля Ша'Терина, некогда Великого и Непобедимого Даэрана. Дескать, он так рыдал, что северный ветер сжалился над его страданиями и решил по-своему помочь изгнанникам, о которых думал проклятый король неба. Снежные монстры – жуткие хищники. Эта гравюра не отражает всех тех умений, на которые оказались способны ожившие слезы!
– В намечающейся войне нам пригодятся любые умения. Вам известно, кого я призвала на службу, – открыто смотрела в затуманенные очи старца и не стыдилась своих поступков.
– Тогда воскреси их! Ты уже подружилась с ветром!
Я поднялась в волнении и сделала несколько шагов в ту и другую сторону.
– Как? Мне нужны кости… хотя бы… – завершила не так эмоционально, как начала.
– Местность вокруг Данкрейга буквально усеяна ими. Озадачь своих людей, и они собьют ноги, стремясь угодить тебе!
– Да! – твердо ответила я, потому что сомневаться и совершать никчемные попытки больше нельзя.
Я или делаю, или… Делаю!
Глава 2
Прошла неделя, и я перестала сомневаться в себе окончательно. Забыв о собственной душевной боли, погрузилась в дела. Не думала, двигалась вперед, словно внутри зажглась стрелка, указывающая мне путь. Ночами спала плохо, но тоже старалась не думать, не вспоминать, просто дышала глубже и закрывала глаза.
Сегодняшним утром я опять куда-то шла. По длинному коридору туда-сюда сновали слуги, кланялись мне и торопились успеть по хозяйству. Я, подсчитывая минуты, направлялась к картинной галерее. Внутреннее чутье тянуло остаться в одиночестве именно там. Я не сопротивлялась.
Подъем дался мне тяжело, но в этом величественном помещении я перевела дух. Взгляд упал на гобелен, который раньше мне на глаза не попадался. Я ничему не удивилась – все происходило в свое время – и подошла. Некоторое время стояла и смотрела, узнавая знакомые стежки. Вышитая картина впитала в себя любовь, мастерство и трудолюбие своих создателей. Ар-де-мейцев. Ума не приложу, как летопись, когда-то украшавшая главный зал Радужного дворца, попала в галерею Нордуэлльского замка.
В самом центре гобелена во весь рост – изображение королевы Мирель в легких сверкающих доспехах, спокойно опиравшейся на меч с прозрачным, словно слеза, камнем в рукояти. Вокруг нее стоят все воины, о которых сложено столько славных легенд в Ар-де-Мее, а позади сияющий в закатных лучах Радужный дворец. Мира словно бы живая, я точно бы вижу, как она дышит, как ветер развевает ее каштановые локоны. Королева прошлого улыбается мне – королеве настоящего. Ее алые губы шепчут:
– Ты все делаешь правильно…
Я невольно оглянулась, чтобы увидеть шутника, притаившегося за моей спиной, но лишь ветер врывался через приоткрытую створку и играл с моими волосами. Вздохнула и подошла к окну. За ним красовалась великолепная, еще мирная картина. Во дворе кипела жизнь, тренировались воины, поднимался в небо дым работающих кузниц, спешили слуги, играли дети. За могучими замковыми стенами ходили золотые волны колосящихся полей, скоро придет время, и зерна наполнят наши амбары. Я надеялась, что мы успеем. Люди уходили на юг, чтобы возродить Данкрейг, который станет воротами в Объединенные Северные Земли. Беккитта пока не торопилась на север. Ее сильно подкосило возвращение Ганнвера, он ухмылялся, когда рассказывал мне о своем визите в Царь-город. Я заметила грусть в его взгляде и кривую улыбку, которая, казалось, намертво прилипла к бледному лицу призрака. И я понимала, что придет наше с ним время – никто из нас не будет жить вечно. Лис уйдет – он сам изберет свой дальнейший путь, когда мы остановим орды Кровавой королевы. Эйфория от собственного воскрешения, от способности покорять пространства постепенно уходила. Ган капля за каплей осознавал, что попал в непростую ситуацию. Брат тонко подмечал все, что творится с Гурдином и подсознательно не желал себе такой жизни, как у падшего короля. Вечной жизни, полной тоски по утраченному.
Я тихо вздохнула и подставила лицо солнечным лучам. К полудню небо разгорится яростным огнем, а пока лучи рассветные, ласковые. Мне так же дороги эти земли, как дороги они тому, далекому мужчине, по которому страдает мое сердце. Я верю, что Рейн вернется, потому что не сможет забыть ни меня, ни наш заветный край.
Прошло несколько дней. Лето разгоралось все жарче, людям хотелось переждать полуденный пожар, отдохнуть в тени, скрыться от палящего зноя. Но все понимали, как опасно промедление. Я ловила каждую минуту прохлады, устраивала советы ночью, поднималась с рассветом.
Очередное утро выдалось спокойным и радостным. Я, поднявшись с первыми лучами, прошла в сад, где намеревалась основательно подумать над вновь возникшими вопросами. Мои эксперименты над возрождением снежных монстров проваливались один за другим. Никто не мог точно сказать, в чем дело, потому как никто не знал, откуда на самом деле взялись эти шестилапые звери. Даже мой пересказ слов Гурдина многие восприняли с недоверием, которое не победила и находка выбеленных костей среди нагромождений скал. Но все-таки мои люди послушались и еженедельно доставляли мне новые партии костей. Ган считал, что я недостаточно стараюсь, мне казалось – дело в неумолимой жаре, Гурдин загадочно молчал. Щурился, пронзал меня взором мудрых глаз и чуть слышно вздыхал. Я начинала сердиться, но не бросала начатое. Мешочек с мелкими косточками всегда носила при себе, чтобы подержать в руках, послушать сухой треск, перекатить пальцами.
Остановилась под сенью сада, подняла голову, чтобы с надеждой встретить сияющее красным золотом солнце, величаво встающее над пламенеющим всеми оттенками живого огня горизонтом. Утренний мир был так прекрасен, роса так красиво искрилась под нежными лучами, что я почувствовала, как внутри поднимается волна ликования, и улыбнулась.
Немного побродив по роще ильенграссов, я вернулась в сад и укрылась под его зеленым пологом. Присела на мягкий травяной ковер, прислушалась к шепоту листьев, вздохнула и достала мешочек. «Что я делаю не так? – прозвучало в голове, и я высыпала кости на ладонь. – Сколько раз я делала именно это?» – очередной вздох унес летний ветер.
Я укрепилась в мысли о том, что мне не нужен этот изнеженный, разгоряченный солнцем незнакомец. Мне роднее северный, колючий бродяга, который обязательно вернется в наши земли. Вопрос только: «Когда?» Именно его ледяное дыхание оживило слезы проклятого короля, и я надеюсь, что мой холодный знакомец не откажет в помощи. Я ссыпала косточки обратно в мешок, на руках осталась белая пыль. Я застыла, рассматривая снежный налет на коже, и пыталась сосредоточиться. Что-то билось в мозгу, но догадка не приходила. В раздражении я вскочила, обернулась и тотчас замерла, мой лоб прорезала морщинка, слова сорвались сами собой:
– Откуда ты здесь? И давно наблюдаешь за мной?
Хрупкая, но несгибаемая, словно ивовый прутик, девушка улыбнулась:
– Я скучала по тебе, моя королева!
Я ощутила, как на моих губах медленно расцветает улыбка, а за ней по щеке покатилась слеза. И я позволила себе плакать, потому что слезы, струящиеся из моих глаз, были от радости.
– Привет! – сказала и обняла подбежавшую ко мне Янель.
Она, смахнув несколько слезинок, затараторила:
– Я все сделала, привезла тебе рецепт изготовления пороха и немного порошка, – и указала направо. – Он там.
– Посмотрим? – я развернулась в указанную сторону.
Янель подхватила меня под локоть, потом неожиданно остановилась. Ее рука взметнулась:
– Наша принцесса подросла, – и осторожно, точно касаясь хрупкой вещицы, огладила мой живот. – Как это? – альбина подняла на меня поблескивающий взор.
– По-разному, – созналась я. – То рыдать хочется, то хохотать. То вдруг – сладкого, то резко соленого. В общем, у тебя будет время узнать все подробности.
Обычно Янель отнекивалась на подобные предложения, я слышала, как над Мышкой подшучивали другие альбины. Сейчас же загадочная улыбка, медленно изогнувшая ее губы, заставила меня задуматься. Я не стала расспрашивать подругу, еще не настало нужное время, а она вытащила из холщового мешочка сложенный вчетверо листок. Я приняла его, развернула и пробежалась глазами по строчкам, гадая, кого бы озадачить. По моему лицу Янель поняла, что пора действовать и ненавязчиво потянула к замку.
Во внутреннем дворе царила суета, к которой я привыкла. Прошлась быстрым взором и в очередной раз за сегодня застыла, словно вкопанная. К нам с легкой улыбкой на устах направлялся высокий, худощавый молодой человек, в котором я с великим трудом узнала Гэрта. Перевела ошеломленный взгляд на Янель и начала кое-что понимать. Эти двое прошедшие месяцы были вместе. Путешествие на юг сплотило их и повлияло на Гэрта. Из обиженного на весь свет мальчишки он превратился в красивого, уверенного в себе юношу.
– Привет, целительница, – дерзко улыбаясь, обратился он ко мне и добавил. – Почему молчишь? Неужели мне удалось сразить тебя?
– Угу, наповал, – отозвалась я, безуспешно пытаясь скрыть широкую улыбку. – Рада, что вы вернулись целыми и невредимыми. Хватит с нас потерь! – отогнала подступающую тьму.
Ей не взять воздвигнутую внутри меня крепость!
Гэрт мгновенно стал серьезным, Янель тоже нахмурилась, и они оба посмотрели на меня.
– Все будет хорошо! Ты веришь в это? – спросила Мышка.
– Не приму, – фыркнул Гэрт, – если ты сложишь руки на груди и поплывешь по течению!
– Разве я покорилась стремнине? – показательно вздернула бровь ему в ответ.
Гэрт хмыкнул:
– Ты всегда была строптивой, но не слишком быстрой, вот и теперь не успеваешь за ходом событий!
Я поймала укоризненный взор, который послала ему Янель, но парень не сник, наоборот продолжил.
– Война уже началась! – прозвучало веско и неоспоримо.
И тотчас слово было подхвачено разгорячившимся ветром. Оно разнеслось по двору, осталось в памяти каждого. У кого-то зажглось огнем в сердце, из другого выбило слезы, с чьих-то губ сорвало тягостный вздох, кого-то заставило стиснуть челюсти.
Я взглянула на Янель и произнесла:
– Призраки донесли, что мои воины славно постарались. Но я поняла, что за скупыми пояснениями стоит намного больше и страшнее.
– Да. Там и дым, и пламя, и слезы, и боль. Знаешь, – говорила она, смотря мимо меня, – по привычке я еще спрашиваю себя: «Кто мы такие, чтобы идти напролом, отнимая похожие на наши с вами человеческие жизни? – И себе же привычно отвечаю. – Странно и причудливо сплетаются узоры в руках Магиры. Тьма и Свет замысловато слиты в каждом завитке, отмечающем путь конкретного человека. Нет до конца правых, как нет виноватых. Есть мы, а есть они. Если останутся они, то умрем мы, а я хочу жить!» – в ее глазах вспыхнули огоньки. – И слезы высыхают, и сомнения тают, и дым, что отравляет воздух, рассеивается, позволяя мне дышать свободно, и проясняется разум. – Одарила меня до мурашек пронзительным взором, а Гэрт озвучил его:
– Что думаешь ты, целительница? Не отступишь ли от намеченной цели, сумеешь ли пройти выбранной дорогой страданий до конца? Задавишь ли в себе глупое, женское начало, что воет по убитым и заливает душу чистыми слезами, тушит огонь черной ненависти?
Вопросы оказались по существу, но я без запинки ответила:
– Спелись! – и также твердо заговорила вновь. – Не считаю свой поступок геройским, но мне не стыдно, что обманула хорошего человека и сильного правителя эрт Даррна. Да, это по моему приказу Тень заняла место дочери эрт Даррна. Успокаиваю ли я себя тем, что дочь теперь любит своего отца? Не знаю! Я думаю лишь о том, что войска Края Тонких Древ выступят на нашей стороне! Грустно ли мне, что заклинатель слов эрт Далин нынче правит Двуречьем? Нет! Потому что этот край давно нуждался в новом уверенном правителе, способном вырвать разрозненные обломки из вороньих клювов и создать каменную твердыню. Интересуюсь ли я у себя, сколько будет жертв? Иногда! Но сразу вспоминаю Последнюю битву за Хрустальный город, и вопросы исчезают.
– Мы были в Двуречье, – выслушав, изрекла Янель. – Вороны отчаянно сопротивляются, громко каркая, ненавидя тебя и предрекая победу Кровавой королеве. А страдают и гибнут простые люди, которым…
– Можешь не говорить! Я знаю силу слов, спетых или сказанных тобой. И мне известно, что простым людям все равно, кто ими правит. Главное, чтобы было, где спрятаться от непогоды и чем набить пустые желудки. Мир давно нарушен, и я видела, в каких условиях существуют жители Двуречья.
– Верно, им нечего терять, но они думают, что худой мир лучше войны.
– Не все, – я знала, что сказать – Ган без прикрас передал мне обстановку за границами Нордуэлла.
– Кому-то все равно, а самые отчаянные в тревожный час будут с нами. Твой заклинатель хорошо старается, – подтвердила альбина.
Она бы продолжила, как и Гэрт, если бы во двор вихрем не вылетела Тижина и не вцепилась в брата.
– Хвала Хелиосу! Ты вернулся! – обняла покачнувшегося от напора, но устоявшего близнеца.
Руки Гэрта поднялись и легли на плечи сестры. Он несколько минут молчал, а она всхлипывала. Я отвернулась, чтобы не мешать их встрече после долгой разлуки. Вездесущие слуги унеслись к Рилине, мои альбины подошли ближе. Они слышали наш разговор с Янель и ждали моих указаний.
– Что от нас нужно? – уточнила Риона, а подпрыгивающая от нетерпения Диль готова была бежать к конюшням:
– Давайте поспешим! Нужно срочно найти оружейников! Мне известна парочка!
Лелька помалкивала, эрт Лагор жадно смотрел на пергамент, смятый в моем кулаке. Янель тихо позвала меня:
– Ниа, я слишком долго гостила на юге. И мне хочется… – не завершила, ее горло сжалось от спазма.
– Не отдохнешь с дороги? – спросила я, заранее зная ее точный ответ.
Мышка покачала головой, и я отпустила ее, оставив вопросы на будущее.
Лошадь Янель еще не успели увести в конюшню, и теперь кобылка гарцевала, словно бы ощущала настроение хозяйки двинуться дальше, туда, где белеют горные пики. Наскоро простившись со всеми, Мышка вскочила в седло и тронула пятками бока лошадки.
– Куда? Без меня? – раздался грозный окрик, на который обернулись мы все.
Кричал Гэрт, чем удивил всех собравшихся. Никто и предугадать не мог, что мальчишка научится столь громко и угрожающе рычать. Янель с подначивающей насмешкой бросила на ходу:
– Догони меня, если сможешь, – и ее кобылка сорвалась в галоп, заставляя слуг кинуться врассыпную.
– Где мой конь? – приказным тоном вопросил Гэрт, мазнул поцелуем по щеке ошеломленной матери, хлопнул по плечу не менее изумленную близняшку, улыбнулся второй сестре и кинулся к конюшням.
– Куда-а-а? – хлопая ресницами, вопросила Жин, но брата уже и след простыл.
– Туда, – усмехаясь, отозвалась Лелька, желая поддеть Тижину. – Оставь его! Парнишка подрос, поэтому хватит вытирать ему сопли!
– Я не… – праведно вознегодовала Жин и намеревалась кинуться на обидчицу с кулаками.
Рилина остановила дочь:
– Оставь. Придет время, и Гэрт вернется, – по лицу было неясно, какие истинные чувства пылают в душе матери. Слова ее были спокойны, как водная гладь в безветренную погоду.
