Текст книги "Мечты серой мыши"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Кажется, мы заблудились.

– Нет! – теперь я схватила его и понеслась вперед.

– Вы же понятия не имеете, куда мы бежим! – просипел он за спиной.

– А вы?

– Аналогично.

– Вот видите! Но единственное, о чем я имею понятие, так это то, что лучше помру где-нибудь в тупике, чем снова попаду в руки к этим монахам!

– Какая вам разница, как помирать?

– Поверьте, преогромная. Сейчас это мой выбор, а в застенках – их воля. А я терпеть не могу давления.

– Резонно…

– Ну так!

– Вы своевольная девушка.

– Еще бы!

Я рванулась в сторону, где, как мне показалось, мелькнула слабая полоска дневного света. Точно, щель! Еще одна щель в каменной стене, гордо именуемая окном. Я высунулась на воздух. У меня сразу же дух захватило: отвесная стена, внизу ров с водой. Господи! Прямо как в настоящем Средневековье. Только скрежета рыцарских лат не хватает. Хотя… за спиной у нас послышался приглушенный топот. По коридору к нам приближались люди. Я порывисто обернулась к Свиридову:

– Как хотите, а я прыгаю!

– Нет уж… – он испуганно схватил меня за руку. – Это же верная смерть! Там высоты метров двадцать. И может быть, совсем мелко.

– Может быть, там еще и крокодилы водятся, – я с ужасом глянула на мутную воду. – Но мне плевать!

– С ума вы сошли! Я не смогу.

– Вы что, под пулями не ходили? – я прищурилась, собираясь издеваться.

Свиридов вздохнул:

– Под пулями ходил, а в ров прыгать не приходилось.

– Нужно же когда-то начинать!

Я занесла ногу на, с позволения сказать, подоконник.

Николай Павлович вцепился в меня мертвой хваткой:

– Амалия! Вы же ценный свидетель. Имейте в виду, вы не имеете права погибнуть.

– Хотите сдать меня в руки «коричневых пиджаков»? – я поднатужилась и, преодолев его отчаянное сопротивление, вскарабкалась на окно.

– Амалия, не смейте!

В коридоре кто-то отчетливо крикнул:

– Я слышал, она здесь!

Этого оказалось достаточно, я рванулась в пустоту.

– Амалия! – крикнул мне вслед Свиридов испуганным голосом Ильи.

Думаете, падающий из окна человек не успевает испугаться? Еще как успевает! Я даже дышать не смела от страха. Я хотела зажмуриться, но не могла, а потому смотрела на приближающуюся серо-зеленую воду глазами, полными ужаса.

– Только чтоб не больно! Господи, пожалуйста, пусть смерть, только чтобы не больно! – успела прошептать я раз сто.

В следующее мгновение вода обожгла мне ноги. Затем в волосы забралась холодная тяжесть. Я нырнула с головой и еще долго неслась ко дну, пока наконец не замерла где-то на илистой земле. Что-то тяжелое ухнуло надо мной, толкнуло в сторону и пронеслось рядом черным болидом. Тело мое стало плавно подниматься к воздуху. В панике из-за нехватки кислорода я умудрилась сообразить, что нужно плыть, на тот случай, если моим преследователям придет в голову палить из ружья. Как мне показалось, я плыла под водой довольно долго, но, когда вынырнула на поверхность, оказалось, что нахожусь аккурат посередине рва.

– Амалия! Идиотка! Вернись сейчас же. Ты ни черта не понимаешь, вернись. Никто тебя не обидит! Пожалуйста, иди к дверям! Амалия, ну будь умницей! Детка! – Илья орал из того окна, с которого я только что сиганула.

– Уф! – крякнула голова Свиридова, вынырнувшая в метре от меня. – Что за помойка!

– Отличная водичка! – На душе моей вдруг стало так легко, что я рассмеялась.

Он тронул мою руку:

– Так, главное теперь – успокоиться. У вас истерика. Нужно быстрее плыть к берегу, Амалия!

– Нет у меня истерики, – все еще хихикая, я послушно погребла к камышам, бурно разросшимся по краю довольно широкого рва. – Просто я безумно рада, что жива!

– Скорее всего они не отстанут. Будет погоня!

Его слова меня отрезвили, и я что есть сил погребла к берегу. Свиридов плюхал руками и отфыркивался где-то поблизости.

Ступив на сушу, я охнула и присела, промычав:

– Господи святы! Я и не подозревала, что у меня болит каждая клеточка! Ох, кажется, я не смогу двигаться.

– Еще как сможете! – он развернул мою голову, и я узрела, что по большому мосту, перекинутому через ров, бегут мужиков десять в коричневых пиджаках.

– Вы правы! – я подскочила на ноги и ломанулась сквозь кусты к дороге. Выскочив на нее, я огляделась: серая полоска сиротливо уходила и вперед, и назад. С одной стороны ее находился ров, из которого мы только что выползли, с другой – поле с остатками стеблей кукурузы. Как назло, трудолюбивый фермер лишил нас необходимого укрытия.

– И что теперь?! – гаркнула я в лицо следователю, понимая, что мои метания по каменному лабиринту, героический прыжок в средневековый ров с водой и прочие страдания лишены всяческого смысла: минут пять – и нас изловят, как слепых котят в манеже.

– Черт! – ругнулся Николай Павлович, видимо, как и я, осознав неизбежное.

Издали послышался то ли рокот, то ли жужжание. Я вздрогнула и оглянулась. Так и есть, один из преследователей нагонял нас на допотопном мопеде. И вот она, усмешка судьбы, при ближайшем рассмотрении им оказался Илья. С каким бы удовольствием я выцарапала глаза этому парню.

Пока я ежилась от неумолимой опасности, одновременно сгорая от злости, он с невозмутимым видом заглушил мопед и улыбнулся:

– Добрый день!

– И ты еще смеешь называть этот день добрым?! – взревела я.

– Кому как, – он пожал плечами и снова улыбнулся. Издевательски на сей раз. – Так и будешь торчать недорезанным кукурузным стеблем или согласишься прокатиться? – Он кивнул на заднее сиденье.

– Всенепременно, – я тоже растянула губы в улыбке. – Пожалуй, я лучше дождусь твоих друзей. Очень хочется, чтобы меня опять треснули по башке и отволокли за волосы в подземелье. Только имейте в виду, дискеты у меня при себе нет.

– Я знаю, иначе ты уже давно бы не дышала, – он нехорошо покосился на Свиридова.

– Я не скажу тебе, куда спрятала дискету, можешь не стараться. А если и скажу, то никто, кроме меня, ее оттуда забрать не сможет.

– Послушай, наверное, ты все равно не поверишь, но сейчас отдать дискету выгоднее, чем ее прятать, – он склонил голову набок, словно изучал меня. – Она лежала в банке долгие месяцы, и всем от этого было очень хорошо. Понимаешь? Для тех людей, – он кивнул назад, подразумевая моих преследователей, – лучше, чтобы ее никто не нашел, понимаешь?

– То-то они устроили за мной настоящую охоту.

– А что им оставалось делать? Они ведь понятия не имели…

– Ты полагаешь, что я должна тебе верить? – не стала я слушать его доводы. Времени не было.

– А почему бы и нет? Когда я тебя обманывал?

– Хм… По-моему, всегда.

– Уж это точно, – усмехнулся неожиданно обнаружившийся поблизости Свиридов. – Вы нас не убедили. Что теперь будете делать? Стрелять? Хотите получить еще один орден Храма?

Илья вздохнул:

– Боже упаси. Кроме всего прочего, вы, кажется, следователь. А я не стреляю в полицию, даже на чужой территории.

– Прошу без оскорблений, я следователь МВД, – резко поправил его Свиридов.

– Как вам угодно, – Илья снова почему-то ухмыльнулся и тут совершил довольно странный поступок. Он слез с мопеда и отступил на шаг в сторону. – Прошу.

– Что? – Я едва не лишилась нижней челюсти. – Ты отдаешь нам мопед?

– Ты мне не веришь, а потому бессмысленно навязываться к тебе в провожатые. Но я хочу попытаться тебя спасти. Пожалуйста, езжай, забери дискету и отдай ее тем людям. Иначе они тебя убьют.

– Но ты же…

– Я не хочу, чтобы тебя убили. Это будет несправедливо. Тебе не дали шанса. У тебя не было времени осмыслить ситуацию. Теперь у тебя есть и время, и шанс спастись. Воспользуйся всем этим с пользой для себя.

– Но как ты объяснишь своим друзьям…

– Кто сказал, что они мне друзья?

– Отступи-ка еще на пять шагов, – деловито приказал следователь, видимо, решив, что времени на сантименты уже совсем нет.

Илья развел руки, изображая добрую волю, и послушно исполнил приказание.

– Амалия, если он рыпнется, бегите в поле! – прокряхтел Свиридов, осторожно приближаясь к транспортному средству и не сводя глаз с Ильи.

Тот только широко улыбнулся.

Оседлав мопед, Свиридов завел его:

– А теперь быстро прыгайте назад!

Я молча повиновалась.

Он надавил на педаль.

– Пожалуйста, будь осторожна, – услыхала я за спиной.

* * *

И началась настоящая погоня. Вы когда-нибудь видели боевик? Нет, не дешевенький боевичок, в котором одна машина преследует другую, увязая в грязи, переворачиваясь на ходу, и все такое. А настоящий многомиллионный блокбастер с динамикой преследования, горящими поездами, рушащимися мостами и тонной кукурузных хлопьев, рассыпанной на многие километры по магистрали. Вот в какую заварушку мне удалось влипнуть. Ну не совсем в такую, но все-таки… Рассказываю, как было дело.

Не успели мы протарахтеть на проржавевшем мопеде до конца поля, как позади нас послышалось нарастающее с каждой секундой нервное гудение. Я сразу поняла, что нас нагоняет машина. Хорошая машина с прекрасным движком. Свиридов, по всей видимости, тоже это понял, а потому с силой надавил на педальку газа, однако это совершенно не способствовало ускорению нашей колымаги. Я вцепилась в шею следователя с силой насмерть испуганной жертвы, которую вот-вот ухватит за холку хищник. Он взвыл и дернул за руль. В едином рывке мы выскочили на трассу и понеслись по дороге, скользя меж попутных машин. Их было не так уж много, так что рассчитывать на то, что нам удастся затеряться в потоке, мы не могли.

Я оглянулась, и меня затрясло. С поля на дорогу выезжал здоровенный джип, которых в Италии по пальцам можно пересчитать. В России-то их как грязи – квадратных, черных, мерседесовских, на них обычно бандиты раскатывают. А вот в Италии я такой впервые видела. Я поняла, что исход погони предрешен. Сейчас молодчик в коричневом пиджаке слегка прибавит газу и столкнет нас в кювет. А уж извлечь нас оттуда – дело техники.

– Амалия, прыгайте на машину! – донеслось до меня.

Я вздрогнула и повернула голову.

Наш мопед ехал так близко к огромному грузовику, что, казалось, сейчас коснется его колеса.

– Я?! – вырвалось у меня, когда я оглядела эту ревущую громадину.

– Вы, вы, лезьте, говорят вам! – заорал Свиридов. – И отставить дурацкие вопросы. Быстро.

Он изловчился и довольно грубо пихнул меня плечом. Мопед при этом покачнулся.

– Но я… я не смогу… – в ужасе пролепетала я.

– В ров смогли, а тут вообще плевое дело. Цепляйтесь, говорю вам!

В его голосе было столько стали, что я почувствовала себя соединенной армией, готовой исполнить любой приказ своего главнокомандующего. Тихо подвывая, я оторвала трясущуюся руку от шеи следователя и потянулась к железной балке, являющейся не то соединяющей железякой между кузовом и кабиной водителя, не то украшением, не то вообще черт-те чем. И поверьте, в эту минуту меня меньше всего занимала мысль, за какую часть машины я сейчас ухвачусь. Я молилась, чтобы эта труба не была горячей. Она оказалась теплой, только и всего. Теплой и вибрирующей под моими пальцами. Я вмиг ощутила огромную мощь этой машины, отчего мне стало дурно.

– Ну?! – прикрикнул на меня Свиридов.

Не знаю почему, но этот крик, как пинок, вынес меня из сиденья мопеда и переместил на грузовик.

Сердце мое застряло в горле, я не могла дышать. Я хватала ртом воздух, не в силах пропихнуть его в легкие. От грузовика исходил жар, и меня так трясло на этой трубе, что я чуть сознания не лишилась. Вдобавок ко всему сзади на мне повис тяжеленный следователь. Он вцепился в мои плечи, ноги его болтались в воздухе, едва не задевая асфальт.

– Теперь дайте мне встать рядом с вами, – удивительно спокойно, даже холодно отчеканил он. – Левую ногу на полступни вправо. Так, очень хорошо.

Его хватка слегка ослабла.

– И наверх.

– Можно, я тут постою… – проскулила я, изо всех сил вжавшись грудью в трубу.

– Быстро наверх! – жестким голосом скомандовал Свиридов.

Более всего в этот момент мне хотелось столкнуть его с грузовика. Но я сдержалась, закинула голову, пытаясь понять, каким образом можно пролезть в кузов. Задача выглядела довольно простой: с одной трубы на другую, потом по небольшой лесенке, созданной как будто в расчете на ситуации, подобные нашей. И если бы грузовик стоял на месте, я бы уже была в кузове. Но он, черт возьми, двигался! И не просто двигался, а несся с огромной скоростью.

– Я сказал – быстро! – рявкнул мне в ухо Свиридов, снабдив команду недвусмысленным толчком в бок.

– Надеюсь, у меня получится, – проскрипела я, пытаясь дотянуться трясущейся рукой до соседней трубы.

Очнулась я, больно ударившись спиной обо что-то мягкое и хрустящее. Я лежала на пластиковых мешках. Слева проплывали желтые поля. Как я сюда забралась, страх начисто стер из моей памяти. Господи, если бы я только знала, что это было моим всего лишь вторым испытанием в той долгой и утомительной погоне, я бы не радовалась так отчаянно. Сверху на меня свалился следователь, едва не переломав мне все кости. Он охнул, плюхнулся на соседний мешок и огляделся.

– Хорошо устроились.

– Первый класс, – съязвила я.

– Кстати, а куда мы направляемся?

– Конечный пункт – город Терни.

– Далековато…

– Ну, при таком комфорте – километр можно считать за три.

Он приказал мне слиться с грузом, сделав то же самое, чтобы наши тела не были видны через реечные бока грузовика.

– Они могли видеть мотороллер…

– Могли? Скорее всего он попал им под колеса!

– Тем более они начнут искать нас в машинах типа этой.

– И что дальше? – я хмыкнула.

– Нужно поскорее с него сойти.

– Стоило ли вообще сюда забираться…

– Поверьте мне, стоило.

Спорить было бессмысленно. Какая разница, стоило или нет сюда стремиться, раз уж мы здесь.

Я прижалась щекой к шуршащему мешку и попыталась поразмыслить, что же мне делать дальше. Положение мое было не из приятных: если я не отдам дискету ребятам в коричневых пиджаках, меня убьют. Определенно. Если я отдам им эту чертову дискету – меня скорее всего тоже убьют. А какой им резон оставлять мне жизнь, когда гораздо спокойнее жить, сознавая, что нет свидетелей существования Ордена Хранителей? Ежу понятно – никакого. В уверения Ильи я не верила. Есть ли у меня вообще возможность спастись? Хм… Может быть, если я сама разгадаю тайну дискеты, то пойму, что к чему, и тогда… Что тогда – я не знала.

Если бы на дискете была информация, связанная с тайнами, которые хранит Орден, я могла бы послать ее в ФСБ, ЦРУ и газету «Дейли ньюс» с требованием защиты. Но какой дурак будет записывать на дискету, из чего сделан ковер-самолет или что там еще они бдительно охраняют от человечества? Попробовать разгадать самой, что на дискете? А если это поможет мне уничтожить Орден?

Или лучше всего пойти в эту самую «Дейли ньюс», по пути заглянув на CNN, ВВС и еще с десяток телекомпаний, включая ОРТ, и представив доказательства в виде дискеты? Рассказать о существовании древних тайн? В этом случае «коричневым пиджакам» некогда будет гоняться за мной, потому что им придется сконцентрировать все свои усилия, скрываясь от вездесущих журналистов. Уж поверьте мне.

Я однажды стала свидетелем аварии на проспекте Мира. Там «мерс» какого-то высокопоставленного чиновника врезался в «пятерку» простой, но не совсем трезвой гражданки. Так чего мне стоило смотаться от мужика с камерой, вы бы знали. Я и не подозревала, что операторов на факультете ВГИКа в первую очередь учат бегу на марафонские дистанции. Если я привлеку журналистов, «коричневым» явно не поздоровится. Думала ли я о пользе или вреде для человечества, коему в руки попадет древняя рухлядь, спросите вы? С грустью признаюсь, что, лежа в кузове грузовика, я плевала на человечество. Я даже в голову не брала, что произойдет в мире, когда ученые начнут ковыряться в машине времени и плавить в высоких температурах философский камень. Я даже не подумала над тем, что непременно найдется умник, который пролезет в прошлое или продаст налево шапку-невидимку, в общем, натворит дел. Словом, в ту минуту я решила донести информацию до общественности и рассказать об этом самом Ордене. Ну их к лешему. Пускай побудут в роли преследуемых, тогда поймут, что негоже гоняться за слабой девушкой по всей Италии.

– У нас проблемы! – нервно выкрикнул следователь.

Я вздрогнула и оглянулась. Сзади к грузовику стремительно приближался джип «коричневых». Он шел на нас так уверенно, словно они знали, что мы в кузове именно этого грузовика. Я вжалась в мешок, жалея, что не сделана из того же синтетического материала.

То, что преследователи раскрыли нашу тайну, стало понятно после того, как одна из дверей летящего на нас джипа распахнулась и оттуда показалась фигура в омерзительном коричневом пиджаке. Человек не скрывал своего намерения перескочить с джипа в кузов.

– Боже! – пискнула я, понимая, что вряд ли успею добраться до средств массовой информации раньше, чем меня пристрелят.

– Черт! – гаркнул следователь.

Похоже, мы разошлись с ним в религиозных пристрастиях.

Он вскочил на ноги и кинулся к той части грузовика, которая была теперь наиболее близка к преследователям. Зачем он это сделал, я сообразила лишь минуту спустя, когда задний борт кузова отвалился назад, а на дорогу полетели мешки с неизвестным хрустящим содержимым. Джип суетливо завилял, на полном ходу объезжая неожиданно возникшие препятствия.

– Ату их! – взревела я, с энтузиазмом толкая мешки на дорогу. – Так вам!

Мужик в коричневом снова скрылся в машине. Однако мешки не остановили погоню. Джип слегка поотстал, но упрямо маячил у нас на хвосте.

– Подпустим его поближе, – Свиридов схватил меня за руку, предотвращая падение очередного мешка.

Я вытерла лицо ладонями и уставилась на него в полном непонимании:

– На фига!

Он не удостоил меня ответом, только придал лицу задумчиво философское выражение. Так всегда бывает с мужиками перед тем, как они сотворят очередную глупость. На сей раз его глупость могла стоить мне жизни. Я не желала с этим мириться.

– Да идите вы! – Я схватила мешок, но он с такой силой толкнул меня, что я отлетела в глубь кузова на добрых три метра.

Странно, но именно в этот момент я поняла последнюю фразу Ильи: «Будь осторожна!» Стараясь не выдавать своих опасений, я осторожно покосилась на своего спутника. Следователи не толкают женщин так грубо. Во всяком случае, ни в одном детективном романе о таком не написано. Следователи призваны защищать мирное население. А я – как раз единица этого мирного населения. Однако он меня толкнул, причем недвусмысленно грубо, не думая о том, насколько сильно может унизить меня эта выходка. Думаете, я сошла с ума, если задумалась о таком пустяке? А вот и нет. Представьте себя на моем месте, когда приходится доверять не только свое будущее, но и настоящее человеку, которого совершенно не знаешь и который пихает тебя в грудь пятерней, чтобы ты не путалась у него под ногами. Ничего себе пустяк. Сейчас показал свою силу, отпихнул, а завтра начнет истязать, только бы я открыла ему, где находится дискета? Ведь она ему нужна. Как пить дать нужна, иначе он не потащился бы выручать меня из подземелья.

Тем временем джип нагнал нас. Он был уже в двух метрах, а Свиридов, как зачарованный, не сводил с него глаз, не двигаясь с места. Дверь машины снова распахнулась, и оттуда высунулась отвратительная голова.

– Да чего же вы хотите добиться! – заорала я.

И тут следователь ожил. Он схватил мешок и швырнул его прямо на лобовое стекло джипа. Мешок с треском лопнул, и по черной глади капота рассыпались желтые кукурузные хлопья. Автомобиль дернулся в сторону, едва не врезавшись в какой-то неосторожно поравнявшийся с ним автобус.

Мужик с криком вывалился из джипа и покатился вниз по обочине дороги. Я схватила мешок, размахнулась, чтобы добить преследователя…

– Амалия!

Я замерла, согнувшись под тяжестью своего метательного снаряда. Или я схожу с ума от страха, или слышу голос матери. Третьего не дано. Я бросила мешок на дорогу и огляделась. Судя по превратившемуся в соляной столб Свиридову, я поняла, что голос моей матери слышала не только я, но и он. Да и вся округа, пожалуй, тоже. Она кричала очень громко, причем рядом:

– Амалия, ты что, с ума сошла! Что ты делаешь в этом грузовике? Что за человек рядом с тобой? Почему ты кидаешь продукты на дорогу?! Господи, не могла бы ты пересесть к нам, чтобы я с тобой поговорила?! Амалия, не смей делать вид, будто меня не существует!

Я посмотрела вправо, откуда доносился дикий ор моей дражайшей мамы.

Говорят, чудес не бывает так же, как не бывает случайных встреч. Но скажите тогда, что делала моя мамаша в том самом автобусе, в который едва не врезался джип? Почему ее голова торчала в открытом окне и оглашала все окрестности непревзойденным по силе криком?

– Амалия! Амалия! Я к тебе обращаюсь!

– Мама! – нервно рявкнула я. – Да откуда ты здесь взялась?!

Выяснить это странное обстоятельство мне не дали. Джип снова появился в двух метрах от нас, и на сей раз открылась его задняя дверь.

Свиридов с размаху кинул в машину мешок. Водитель слишком резко вывернул руль, взвизгнули тормоза, и машина покатилась в кювет.

– Амалия, прекрати сейчас же! Имей в виду, наш гид уже сообщил в полицию. Убирайся из этого грузовика, если не желаешь остаток дней провести за решеткой!

Знала бы она, что сейчас я именно этого хотела больше всего на свете. У меня запястья ныли от желания очутиться в стальных наручниках безопасного закона. Пускай в руках полицейских. В полиции меня, по крайней мере, не убьют.

– Она права, – неожиданно выдохнул Свиридов. – Нам нужно убираться из грузовика.

Я могла бы с ним поспорить, если бы водитель нашего транспортного средства, заинтересовавшийся событиями, происходившими за его спиной с его мешками и без его участия, не нажал на тормоз. Машина плавно замедляла ход. Вот тут произошло совсем неожиданное.

Свиридов соскочил на дорогу, и, не дав мне опомниться, сдернул меня вниз. Я рухнула ему под ноги, как один из мешков с кукурузными хлопьями. У меня ныло все тело, а он уже волок меня к остановившемуся автобусу.

Не помню, как мы влились в число русских туристов, путешествующих по Италии с ознакомительными экскурсиями.

Произошло это слишком стремительно для моего сознания. Водитель грузовика провожал нас бурными ругательствами, которые гид Виктор не решился перевести.

Очнулась я оттого, что Свиридов орал на весь автобус, что он следователь МВД и ему нужна локальная помощь. Что он подразумевал под этим, никто не понял, но разбушевавшиеся от бурной дорожной сцены туристы, как по команде, вжались в кресла.

Гид затих, повалившись на водителя. Мой спутник сбросил меня на его сиденье и взял в руки микрофон.

– А теперь, когда вы позволили мне объяснить причину нашего внезапного появления, я готов сказать вам, что нас преследуют преступники, от которых нам необходимо скрыться. Дело государственной важности, – довольно приветливо пробубнил он и кивнул на меня: – Амалия – свидетель следствия, которое поручено мне. Но поскольку следствие привело нас на территорию чужой страны, я прошу соблюдать спокойствие и позволить нам беспрепятственно добраться на вашем автобусе до ближайшего железнодорожного вокзала. В противном случае я буду вынужден применить силу, – он покосился на слившегося с водителем в единое целое гида и вытащил из кармана пистолет.

Я-то знала, что оружие недавно побывало во рве с вонючей водой и вряд ли в состоянии совершить хотя бы щелчок, но я была в меньшинстве. Остальные прониклись основной темой выступления и страшно перепугались.

Кстати говоря, я еще не слышала подобного бреда из уст следователя. Ради справедливости замечу, что не так уж часто и общалась с представителями этой профессии. Однако и в те недолгие минуты я не слышала от них такой околесицы. Следователь МВД убегает от преступников с ценным свидетелем на руках, не желая сообщать о себе местной полиции, дружественной, если уж на то пошло, нам страны. И единственным его желанием является добраться на туристическом автобусе до ближайшего вокзала. Несусветная чушь! Даже если не считать того, что он практически захватил в заложники пятьдесят сограждан и принудил автобус изменить маршрут. Ха! Да Джеймс Бонд по сравнению со Свиридовым – просто мальчик!

– Амалия! – резко прервала мои размышления родительница. – Может быть, ты прервешь этого имбецила и объяснишь людям все по-человечески.

– Заткнитесь, ради бога! – прикрикнул на нее Свиридов и потряс пистолетом над головой.

Но моя мама не привыкла сдаваться. Она провела долгую жизнь в кругу дерзких студентов, коих навострилась усмирять одним взглядом.

– Хочу напомнить, молодой человек, – прогрохотало над головами туристов, – что именно я настояла на том, чтобы водитель остановил автобус. И я это сделала ради своей дочери. А вас тут, собственно, никто не держит!

– Тсс… – Тетя Агата толкнула ее в бок и пояснила: – Человек из МВД. Они всегда являются туда, где их никто не ждет.

– Амалия, если ты скажешь мне, что записалась добровольцем в МВД, я тебя прокляну.

– Мама, – я почувствовала, как кровь стынет в моих жилах, – МВД и общество российских уфологов – это совершенно разные организации.

– Еще не хватало, чтобы ты скатилась на такое дно. Немедленно покинь этого человека, иди сюда, мне нужно с тобой серьезно поговорить!

Я вдруг оказалась на ногах, Свиридов прижал меня к себе одной рукой. А в висок мне уперлось холодное дуло пистолета.

– Еще одно слово или движение, и она вас покинет навсегда! Я не думаю шутить.

– А-ах! – прокатилось по автобусу.

– Ешкин кот! – пискнул у руля Виктор.

Я стояла и думала, что же произойдет, если моя мамаша не угомонится. Я могла бы принимать ставки на исход ситуации в пользу выстрела. Однако, когда у твоего виска дуло оружия, даже если ты знаешь, что оно не выстрелит, ставки принимать как-то не хочется.

– Вы спятили? – прошелестела я.

– Ничуть! – ответил мне Свиридов. – Я пытаюсь контролировать ситуацию.

– Захватить в заложники автобус путем угрозы жизни ценному свидетелю – это, конечно, превосходная попытка взять под контроль ситуацию. С моей точки зрения, ситуация уже давно лишилась всякого контроля.

– Амалия, сжальтесь. Неужели вы так же говорливы, как и ваша мать? – шепнул он.

– Яблоко от яблони, знаете ли… И если хотите знать, мне неприятно, что вы суете пистолет мне в голову.

– Прошу всех успокоиться! – взревел следователь голосом льва, доведенного до белого каления. – Иначе я не могу отвечать за последствия.

– Это и называется держать контроль над ситуацией? – съязвила я.

– Заткнитесь!

– Не верю, что мы с вами прыгали в один ров. У вас нет чувства локтя, – перешла я на обиженное ворчание.

Его руки дрогнули, но дуло осталось у моего виска.

– Амалия, детка! – пискнула тетя Агата. – Ты себя хорошо чувствуешь?

– Дурья башка, – цыкнула на нее мамаша. – Как она может себя хорошо чувствовать?! Этот кретин приставил к ее голове пистолет!

– Ах! А я и не заметила!

– Нет, ну какое нахальство, – громко возмущалась моя родительница, не обращая внимания на жидкие протесты окружающих ее туристов. – Забрался в чужой автобус, похитил чужую дочь. Послушайте, вы! Это я к вам обращаюсь. Вы хоть понимаете, что я это так не оставлю? По приезде в Москву обязательно пойду на Петровку. Я расскажу им, как ведут себя их сотрудники. Вы хоть знаете, что бывает с такими, как вы? Возьмем эпоху небезызвестного Генриха VIII…

– Послушайте, – на перекосившейся физиономии сидящего рядом с нами гражданина запечатлелось страдание, – а нельзя ли приставить пистолет к голове той дамы? Вы не представляете, с каким бы облегчением большинство из нас вздохнуло, если бы вы нажали на курок. Я, например, за последнюю неделю побывал в пяти городах Италии, включая Рим и Венецию. И знаете, что я запомнил? Только то, что у Генриха VIII было множество жен, коих он умерщвлял по собственному усмотрению. Особенно подробно я знаю о жизни и смерти этой заразы – Анны Болейн. Но каким образом Генрих VIII и его бабы связаны с Италией – ума не приложу. А все эта тетка! У нее такой пронзительный голос. Сжальтесь, товарищ!

Свиридов недобро покосился на него:

– Вы хоть понимаете, что говорите! Перед вами дочь этой женщины!

– О! О порядочности вспомнил, – прошипела я. – Хочу обратить внимание, что вы до сих пор держите пистолет у моей головы.

– Да что вам будет! У вас, как у кошки, девять жизней!

– Господин Кувалдин, сейчас не время для полемики, – неожиданно пискнул гид Виктор, обращаясь к жалобщику. – Давайте сидеть тихо, и все останутся живы.

– Совершенно верно, – согласился с ним Свиридов.

Однако мама моя с ними не согласилась:

– Это до какой же степени обнаглели силовики, что творят подобные бесчинства, да еще за пределами России! – вещала она, превращая неприятный инцидент с захватом заложников в митинг.

Я не знаю, чем бы все кончилось, но, к счастью, автобус затормозил на привокзальной площади небольшого городка.

– Отсюда идут поезда по всем направлениям, – радостно сообщил нам гид. – Куда хотите можете уехать. Хоть на север, хоть на юг, хоть в другую страну.

– Спасибо. – Свиридов поволок меня к выходу.

– Амалия, вернись! – взревела моя дражайшая маман, как будто от меня что-то зависело.

Я лишь развела руками и вывалилась на улицу.

Дверь за нашими спинами закрылась, и автобус быстро отъехал, увозя возмущенную до глубины души родительницу.

Наверное, любой матери неприятно смотреть, как ее дочь уводит незнакомый мужик, да еще тычет при этом ей в голову пистолетом. Я пожалела свою маму. Но что я могла поделать? Двинуть Свиридову и пуститься в бега, чтобы рано или поздно напороться на одного из людей в коричневых пиджаках? И все-таки на душе моей было погано.

– Может быть, уберете свой мерзкий пистолет! – стальным голосом поинтересовалась я, когда мы остались одни на пустынной площади.

– Ах да… – Свиридов улыбнулся и сунул оружие во внутренний карман куртки.

– Не смейте больше угрожать мне этой штукой.

– Простите, но, кажется, у меня не было выбора.

– А если с ней случится удар?

– С кем, с вашей матерью? Такие женщины брали Бастилию без оружия. Не переживайте понапрасну.

– Вы слишком легкомысленны для следователя МВД. Я хочу с вами серьезно поговорить. Сядем на скамеечку?

– Поговорим в машине, – он взял меня за руку и повел в противоположную сторону от здания вокзала.

– В машине?!

– А вы намерены путешествовать в поезде, когда, я уверен, водитель и гид уже передали по всем постам о нашем намерении воспользоваться услугами железной дороги?

– Вы просто маньяк. На дороге тоже есть полицейские!

– А смена имиджа? – он ухмыльнулся. – Вам-то не привыкать.

– А смена документов?

– Я думаю, до этого не дойдет.

* * *

Я глубоко вдохнула и, закрыв глаза, произнесла то, что давно собиралась произнести:

– Наблюдая за вами, Николай Павлович, я начинаю подозревать, что вы такой же следователь МВД, как я – китайская императрица.