Текст книги "Мечты серой мыши"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Нет, я – гений. Ты сама сказала.

– Потому что я думала, что это твой катер.

– По-твоему, если у человека есть катер, то он уже и гений? – Илья рассмеялся. – Ты страдаешь вещизмом, дорогая!

– Куда мы плывем? – Спор зашел в тупик. Я решила сменить тему.

– Плавает знаешь что? Мы идем.

– Ладно, – быстро согласилась я. – Куда мы идем?

– Где ты припарковала машину?

Я огляделась:

– Где-то в той стороне… Нет, кажется, в той…

– Понятно. Значит, поедем на моей машине.

– На твоей машине?

Похоже, он не расслышал мой вопрос.

– Это должно быть у моста. Видишь длиннющий мост?

Я глянула вперед – действительно, мост выглядел тонкой ниткой, натянутой от одного берега бухты к другому. Венеция уплывала в прошлое. Мы обогнули какой-то остров или полуостров, я так и не поняла. Набережная, в свое время так поразившая Петра I, вросла в многопалубные громады современных лайнеров и коричневые исполины торговых судов.

– Как ты себя чувствуешь? – Илья повернулся ко мне и вдруг расхохотался.

– В чем дело?

– Прости, прости… Ты такая смешная.

Мне стало неуютно. Я попыталась обхватить плечи руками, но боль в боку тут же дала о себе знать. Я опустила голову, оглядела свои безнадежно порванные чулки, перепачканную юбку и вздохнула. Я могла только догадываться, что у меня с прической, да и вообще… наверное, тушь потекла. Одним словом, в зеркало мне смотреться совсем не хотелось.

– Женщина, попавшая в передрягу, – это не повод для насмешек, – проворчала я, стараясь не глядеть на своего кавалера.

Мотор моментально затих. Волны лизали борт катера в полной тишине. Илья одним прыжком переместился от руля ко мне на сиденье.

– Амалия, ты прекрасна.

– Угу, – угрюмо согласилась потрепанная чаровница.

– В самом деле! – он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал. – Я чуть с ума не сошел, когда подумал, что этот длинный хрен снова уволочет тебя от меня. В Риме я действительно решил – все, улечу домой к чертовой матери. Буду в Москве кусать локти. Ты ведь знаешь, как это бывает, когда тебе наступают на горло.

– Смутно догадываюсь, – мне не хотелось выяснять отношения. Мне очень хотелось, чтобы он целовал меня еще и еще.

– Нет, правда. Я пешком дошел до гостиницы, сел на кровать, и вдруг мне стало так тоскливо. Я подумал: «Господи! Да что мне делать в Москве без нее. Шататься по квартире из угла в угол и думать о ней. Смешно. Когда еще можно подойти к ней, дотронуться до нее. Зачем мне улетать?»

– Чтобы додуматься до этого, тебе двое суток понадобилось?

– Нет, ну что ты. – Видели бы вы его в этот момент! С какой нежностью он смотрел на меня, как осторожно его ладонь гладила мои волосы. – Через пять минут я уже вылетел на улицу. Я был в банке, потом помчался к адвокату, но там… там была полиция. Меня чуть удар не хватил. Я узнал, что нашли тело адвоката. Тогда я метнулся к вокзалу, подумал, что ты могла поехать к Свиридову. Но там тебя тоже не было. Потом вернулся в «Эден». Я надеялся, что ты хотя бы позвонишь. Вот после этих двух суток я узнал, что самое тяжелое на свете. Ждать. Точно тебе говорю!

– Знал бы, что мне пришлось пережить, не рассуждал бы о своем ожидании, как о самом тяжелом испытании на свете, – проворчала я. – Прыгать с третьего этажа из окна адвокатской конторы, нестись по дворам, когда за тобой охотится дюжина убийц в коричневых пиджаках, – это тебе не Диснейленд.

– Ты прыгала с третьего этажа? – он улыбнулся и коснулся губами моего лба. – Ты?

– Нет, папу римского позвала для этой цели!

– В самом деле ты прыгала? – он сдвинул брови. – Тогда какого лешего ты стращала меня, что не можешь прыгать с моста?

– А я не чемпионка по прыжкам черт знает откуда. Один раз – это еще не образ жизни!

– Я тебя обожаю! – он прижал меня к себе. Как тогда в гостинице в Болонье, когда мне расхотелось бежать куда-либо и я готова была стоять с ним рядом всю жизнь, пока смерть не разлучит нас.

– Вот дьявол! – внезапно мне стало холодно. Это Илья отпустил меня и порывисто вскочил. Из-за огромного лайнера вылетел спортивный катер и устремился прямо на нас.

Ну почему преследователи взяли за правило разрушать нашу идиллию. Мало от них неприятностей на наши головы. Так нет! Не дадут людям и пяти минут побыть наедине! Свиньи!

Илья завел мотор. Наша посудина, не такая скоростная, как та, что летела на нас, затарахтела. За кормой вспенилась вода, и мы поплыли прочь. Не нужно быть потомственным моряком, чтобы понять – нам от преследователей не уйти.

– Мы не можем плыть побыстрее? – крикнула я, с ужасом глядя на стремительно растущий катер. Я уже могла разглядеть шрам на физиономии одного из тех, кто стоял на его борту.

– Скажу иначе, – донеслось до меня. – Мы пока можем плыть. Но это ненадолго.

Наш катер, издав отчаянный всхлип, взвился носом в небо и загудел, с трудом набирая скорость.

До берега было еще слишком далеко.

– Та-ак! – угрожающе протянул Илья. – Теперь мы им покажем влияние американских боевиков на сознание рассерженных российских граждан!

– Что?! – я не успела испугаться.

Илья направил катер прямо на черный сухогруз. Адский борт закрыл нас тенью.

– Ты хочешь, чтобы мы разбились?

– Закуси губу, дорогая! – с задором крикнул мой герой. – Это поможет тебе сохранить молчание.

– Молчание?! Я не собираюсь умирать молча!

Мы неслись в небольшую щель между двумя огромными морскими чудовищами. И мне показалось, что они вовсе не закреплены на воде. Они дрейфовали, чтобы их черти забрали! Они сближались!

– Они же нас раздавят!

– Будем надеяться, что не раздавят!

– Будем надеяться?! – у меня перехватило дыхание.

Я оглянулась назад. Катер несся за нами, сокращая расстояние с каждой секундой.

– Закуси губу! – крикнул Илья и вцепился в руль.

– Я не боюсь! Я не боюсь, – бормотала я, глядя на растущие громады. – Я не боюсь! Господи! Да я с ума схожу от страха!

Впереди борта двух кораблей, похожие на гигантский пресс, коснулись друг друга. Послышался страшный лязг. Мы летели прямо в адский угол. Я уже могла дотронуться рукой до сухогруза.

– Что они делают? Сумасшедшие! – донеслось с заднего катера. – Задний ход, Карло! Задний ход!

– Во всяком случае, теперь мы знаем, что одного из них зовут Карло! – сквозь зубы процедил Илья, упрямо не сбавляя скорости.

– Боюсь, что это нас не спасет! – Я взвизгнула, когда многоэтажная посудина накренилась в нашу сторону. – Может быть, это последнее, что мы узнали в жизни!

– Прорвемся! – весело крикнул потерявший рассудок искатель приключений. – Э-э-ей!

– Ой, мамочки! – Черный угол угрожающе двигался на нас. Вернее, мы летели в него.

– Они столкнулись. Сейчас разойдутся!

– Сбавь скорость, придурок! Сбавь скорость! А-а-а!

Я потеряла над собой контроль. Я закрыла глаза и визжала с такой силой, что по всем законам физики тела, даже настолько огромные, как эти корабли, должны были рассыпаться в труху.

– А-а-а! – Солнце брызнуло в сощуренные глаза. – А-а-а!

– Е-е-есть! – завопил Илья. – Мы сделали это! Всю жизнь об этом мечтал! Есть!!!

Я совсем открыла глаза, мы неслись к берегу. Солнце радостно приветствовало заново родившихся идиотов. Катер преследователей заметно отстал. Но они не сдавались. И все-таки теперь у нас было преимущество.

– «А волны и стонут, и плачут! И бьются о борт корабля!» – Илья пел, срываясь на хриплый крик.

– Больше не подойду с тобой к воде, – я всхлипнула. – Даже если предложишь покататься на резиновой лодке. Даже в ванную с тобой не войду. Даже посуду при тебе мыть не буду!

– Дорогая, у тебя истерика.

– Точно! – согласилась я и разрыдалась.

– Эй, милая! Это еще не конец. Не расслабляйся.

Я оглянулась. Сквозь слезы я видела растущую черную точку.

– Жми! – заорала я. – Ради всего святого, жми!

– Было бы на что! – Илья усмехнулся.

– Жми на что хочешь, только бы это корыто двигалось быстрее.

– Иди к штурвалу.

– Зачем?

– Потом объясню.

– У меня бок болит, – я попыталась встать, но в глазах моих тут же потемнело.

– К штурвалу! – он не обратил внимание на мои стенания.

Я с трудом поднялась, добралась до штурвала и повисла на нем.

– Нет! – он распрямил мои плечи. – Возьми его в руки! Так. И держи! Веди на берег. Не сбавляй скорость.

– Я мечтала научиться управлять катером, – проскрипела я, корчась от боли, – но сейчас не самое удачное время для начала занятий.

– А я и не собираюсь тебя учить, – с этими словами он оставил меня и прыгнул на корму.

– С ума сошел! – взвизгнула я, понимая, что осталась со штурвалом один на один, и теперь уже не человек управляет катером, а скорее он – человеком.

– Не заваливай! – крикнул мой капитан. – Прямо держи! Одну минуту.

Я сжимала штурвал, изо всех сил пытаясь убедить себя, что катер подчиняется моей воле. Странно, но мне показалось, что по манере передвижения посудина сильно смахивает на необъезженного коня. Мы скакали по волнам. За спиной я услыхала хлопок, потом еще и еще. Только на третий раз я поняла, что это за хлопки. Стреляли из пистолета. И, судя по близости звуков, стрелял Илья!

– Все! – Его руки легли на мои. – Они отстали!

– Ты всех убил? – тихо спросила я.

– Да ты что! – возмутился он. – Только напугал.

– У тебя был пистолет.

– Конечно. Я ведь узнал, что задушили адвоката Мизини.

– Ты чудовище!

– Еще бы. А они агнцы в коричневых пиджаках, – он хмыкнул. – Теперь, похоже, я должен тебя защищать. Так что оружие не помешает.

Я пожала плечами. В сущности, он был прав.

– Ну вот, дождались наконец-то! – Я не успела додумать мысль относительно оправданности оружия в кармане моего рыцаря. Он кивнул куда-то в сторону.

Вдалеке мигал желтым полицейский катер.

– Кидай пистолет в воду! – крикнула я.

– Еще чего! К берегу!

Мы завернули у моста и через минуту, уже сбавив скорость, аккуратно пристали у деревянных свай.

– Все, приехали, – Илья спрыгнул прямо в воду и подал мне руку.

Я оглянулась. Полицейские нас засекли и довольно стремительно приближались. Хотя они находились еще достаточно далеко, медлить было нельзя.

– Теперь придется купаться, – обреченно констатировала я. – Я ждала этого момента. Сегодня на воде у меня было все, кроме купания.

– Ох, господи! – вздохнул мой кавалер и подставил плечо. – Донесу я тебя до суши, сахарная ты моя.

На берегу мы сразу метнулись к пустынной дороге.

– Где машина? – я лихорадочно огляделась.

– Ну… – Илья взъерошил волосы. – По моим подсчетам, где-то километрах в десяти отсюда.

– Что?!

– Твоя еще дальше.

– И как нам быть?

Знаете, что он сделал? Он пожал плечами! На пятки нам наступает полиция, а он пожимает плечами.

– Это и есть твой план?! – я развела руками, показывая на пустую дорогу.

– Есть еще пистолет, – выглядел он растерянным.

– И что ты предлагаешь, отстреливаться от полицейских?

– Давай попытаемся с ними объясниться…

– После того как ты у них на глазах совершал проезды между кораблями и пристрелил парочку человек?!

– Никого я не пристрелил! Я даже не целился!

Я махнула рукой:

– Это уже не важно. Нас точно засадят – и надолго.

Он усмехнулся и, обняв меня, прижал к себе:

– Посмотри на это с другой стороны. Ведь в нашем случае тюрьма не самое худшее место укрытия. В конце концов, куда безопаснее многих других.

– Нет уж, увольте! – я попыталась высвободиться, но боль в боку тут же заставила сдаться.

– Милая, – он поцеловал меня в шею, – признай тот факт, что от полиции нам вряд ли удастся скрыться. Наверняка те, что на катере, уже вызвали подкрепление на суше, и сейчас сюда несутся десятки полицейских машин. Нужно просто смириться.

Вдали действительно показалась машина. Я вздохнула и расслабилась, повиснув у Ильи на плече.

«Может быть, он и прав, – подумала я. – И нам в самом деле следует пообщаться с полицией. Не вечно же бегать от «коричневых пиджаков». Да сразу нужно было бежать в полицию, а не сигать в чужую гондолу!»

Дальняя машина превратилась в синий «Фольксваген». Поравнявшись с нами, автомобиль затормозил. Мы удивленно уставились на него. Боковое стекло медленно поползло вниз.

– Ну что, так и будете пялиться или все-таки поедем? – хмуро поинтересовался следователь Свиридов.

* * *

Пришли в себя мы только в кафе в небольшом городке Местр. К тому моменту, как мы очутились за столиком, мы уже успели сменить синий «Фольксваген» на «Рено» неброского стального цвета, а нам с Ильей пришлось полностью обновить гардероб. Теперь мы напоминали респектабельное трио – не то молодая пара в обществе дяди невесты, не то компаньоны, не то еще бог весть кто. И все-таки водные гонки с препятствием давали о себе знать: несмотря на то что Илья мастерски зафиксировал мне ребро, безбожно стянув мою талию куском простыни, я дышала с трудом, меня бросало то в жар, то в холод, перед глазами плавали серые круги, а голова раскалывалась. Щеки моего кавалера тоже цвели нездоровым румянцем. Свиридов же, единственный из нашей компании, выглядел вполне здоровым и довольным жизнью.

– Вам нужно поесть, – он глянул на меня с отеческой заботой. – Давайте я закажу вам что-нибудь легкое, но сытное.

– Я сам ей все закажу! – Илья вырвал у него из рук меню, сверкнув глазами так, что я поняла – еще минута, и он вызовет соперника на дуэль. Ну или просто даст по морде. И, судя по тому, как он раздувал ноздри, скорее все-таки второе.

– Пожалуйста, – не стал спорить следователь.

– Итак, – зловеще процедил Илья, когда официант удалился от нашего столика на безопасное расстояние. – Что все это значит?

– Послушайте, чем вы недовольны? – тихо возмутился Николай Павлович. – Разве не я вас спас от полиции?

– В том-то и дело, что вы!

– Не понимаю…

– И я не понимаю. Как вы нас нашли?!

– Ох, – он кротко улыбнулся, – мне давно нужно было вам рассказать. Но вы должны меня понять, я сохранял секретность своей операции в интересах следствия. Однако следствию это совсем не помогло.

Я затаила дыхание, понимая, что сейчас грянет буря.

– Я следователь МВД Николай Павлович Свиридов.

Повисла тяжелая пауза. Я съежилась, изо всех сил напуская на себя вид больной и слабой женщины. Я надеялась, что мой галантный спутник не посмеет распекать даму в таком состоянии.

– Ага, – не то икнул, не то всхлипнул Илья и медленно повернул голову ко мне: – А ты что скажешь?

– Ну… я… хм… О! – А вы бы что ответили?

– И это все? – он недобро усмехнулся.

Я тупо уставилась на клетчатую салфетку.

– Давайте я все объясню, – пришел на помощь ангел-следователь.

– Ну давайте, – Илья заметно сник. – Раз уж никто больше не может. Я все-таки надеюсь, что потом мы дождемся более внятных речей и от второй участницы заговора.

– Да не было никакого заговора! – вскричал Николай Павлович. – О чем вы?! Я попросил Амалию никому не говорить об истинном назначении моей поездки. Я ведь приставлен к ней как охранник. Я охраняю ценного свидетеля.

– Тебе повезло, – злорадно процедил мой кавалер.

– Не уверен, – самокритично отрезал следователь. – Амалия сейчас вовсе не похожа на счастливую обладательницу лотерейного билета. И уж тем более не похожа на девушку, находящуюся под охраной работника Петровки.

– Амалия, тебе не повезло, – излишне поспешно согласился с ним Илья и, повернувшись к Свиридову, улыбнулся. – Простите, но, как всякий нормальный человек, я не люблю следователей.

– Принимается, – миролюбиво ответил тот. – Но от нас никуда не деться.

– Это верно.

Мы молча выпили по глинтвейну, почему-то числящемуся в меню итальянского кафе.

– Надеюсь, для вас не будет неожиданностью, что по факту убийств, свидетельницей которых является Амалия Кузякина, возбуждено уголовное дело и ведется следствие.

Я пыталась составить хотя бы приблизительную схему событий, которые привели меня прямо в руки Исаака. Коксель, Боккаччо, Исаак, адвокат Мизини – все они связаны между собой. И все они связаны с Храмом. Нет, не так: они словно крутятся возле Храма. Я нахмурилась и долго размышляла. Когда очнулась, Свиридов уже заканчивал свой протокольный монолог:

– В конце концов, о вашем существовании я узнал в аэропорту.

Тут он слукавил. Я говорила ему о том, что лечу с Ильей, за день до рейса.

– Хорошо, – мой искатель приключений согласно кивнул. Оказывается, рассказ следователя повлиял на него вполне благотворно. – Но как вы нас нашли? И почему спасали от своих итальянских коллег?

– Видите ли, Амалия помогла нам вскрыть преступную сеть, центр которой явно находится на юге Италии. Но многое еще непонятно. В интересах следствия необходимо дать преступникам иллюзорную надежду, что закону о них пока ничего не известно. Разумеется, это не так. В Риме знают, но на юге… – тут он выдержал загадочную паузу. – Что же касается того, как я вас нашел, то вы забываете, что я следователь с Петровки.

– Дедуктивный метод? – скривился Илья.

– Отчасти, – Николай Павлович отечески ему улыбнулся и обратился ко мне: – Амалия, не дадите ли мне свой паспорт?

– Паспорт?!

– Я предполагал, что вряд ли могу находиться с моей подопечной двадцать четыре часа в сутки. Тем более, когда увидел вас. Я даже предполагал, что вы постараетесь от меня отделаться.

– И что? – Я протянула ему свой документ, который ранее переложила из сумки в карман куртки.

– Видите ли… – он взял паспорт и показательно потряс им в воздухе. – Человек может менять гостиницы, машины, одежду и даже внешность. Но он не может чувствовать себя спокойно в чужой стране без документов. Меняя все, что я перечислил ранее, он сохранит единственную ценную для него вещь – документ.

С этими словами он залез пальцем под кожаную обложку моего паспорта и вытащил малюсенький диск, размером с половину копеечной монеты, который когда-то дал мне в Москве.

– Хитро! – неподдельно восхитился мой любитель острых ощущений.

Я только ахнула – совсем об этом забыла.

– Это маленький передатчик, подающий сигнал. Благодаря ему я всегда знал, где вы находитесь. Ну а когда я увидел гонки по лагуне, тут уж мне и передатчик не понадобился. Кроме вас, мои дорогие, последнюю сотню лет только агент 007 позволял себе подобные штуки у берегов Венеции.

– Что ж… раз начался час признаний, пожалуй, и мне следует открыть карты, – я вздохнула.

– Если ты признаешься, что тоже являешься сотрудником Петровки, я прямо здесь удавлюсь этой самой ultima ratio, – Илья округлил глаза.

– Нет, но вам же интересно, что со мной случилось, когда вы все меня бросили и я попала в банк?

– Без сомнений! – разом ответили они.

Ну, я им все и рассказала.

– Несомненно, мы имеем дело с опасной сектой, – подытожил Свиридов, когда я замолкла, – и нахрапом их не взять.

– Кому они вообще нужны! – возмутился Илья. – Мотать бы из этой Италии…

– Я тоже так думала, пока не вспомнила, что Боккаччо убили в Москве, а покойный Лола был моим соседом. Так что заявиться ко мне в дом для них, похоже, сущие пустяки. Равно, как и найти меня, где бы я ни спряталась.

– Что же им от тебя нужно?

Я с трудом пожала плечами:

– Вот и я думаю. Сначала мне казалось, что им нужно то, что я вытащила из сейфа. Но, кроме дискеты, там ничего не было. Потом я думала, что они ждут, что я найду своего отца, на которого они имеют больной зуб размером с гору Арарат. Но посудите сами, как я могу найти своего отца? Я о нем ничего не знаю.

– А ты дискету в компьютер вставляла? – спросил Илья.

Я отрицательно покачала головой.

– Ха! – он хлопнул ладонью по краю стола. – Женщины!

– Надеюсь, дискета при вас? – Свиридов вскинул бровь.

Я опять отрицательно покачала головой:

– Не хочу таскать с собой то, о чем понятия не имею. Если мне объяснят, что там, я ее выну из сейфа. А до той поры пусть себе лежит.

– Вполне логично, не находите? – следователь с профессиональной подозрительностью глянул на Илью.

Тот хмыкнул: мол, думайте, как хотите, и обратился ко мне:

– И что же, ты так и будешь ждать, пока к тебе нагрянет посвященный, чтобы объяснить, что к чему?

– А вот и нет! Завтра поеду к Исааку. Пусть отведет меня к нему.

– Ты с ума сошла! – взревели оба мои сотрапезника.

На нас заоборачивались посетители кафе.

– Это безумие!

– Ничуть не бывало. Сейчас, сидя в спокойной обстановке, я все взвесила. От его предложения не исходило угрозы. Он действительно хотел отвести меня к посвященному. Ведь кто, если не он, сможет мне все объяснить? Согласитесь, в моем положении лучше уж с ним встретиться.

– А «коричневые пиджаки»? – Илья округлил глаза.

– Надеюсь, они ему не друзья.

– Надеюсь! – передразнил он. – А если ты ошибаешься? Слушай, они нас чуть не прикончили. И если учесть историю с адвокатом…

– Рано или поздно они меня найдут. Я успела заметить и оценить их настойчивость. Это черта всех одержимых. Словом, они не отстанут. У меня нет идей, как выпутаться другим способом.

– Но ведь существует полиция… – как-то обреченно заметил Свиридов.

– Вы сами-то верите в то, что мне может помочь полиция?

– Ну…

– Вот и я о том говорю.

– Если бы ты достала дискету, – разозлился Илья, – возможно, ты бы не сидела здесь с переломанным ребром.

– Нельзя быть в этом уверенной, находясь рядом с тобой, – улыбнулась я ему со всем возможным очарованием. – Но я тебе очень благодарна, что не лежу на дне, разорванная на кусочки.

– Угу, – он смутился.

* * *

Утром мы двинулись в Венецию. Надо заметить, что предыдущая ночь, похоже, не только мне, но и остальным показалась сущим адом. Все мы откровенно боялись. Этого даже бравый Илья не скрывал. Не знаю, о чем думали мужчины, я лично – о «коричневых пиджаках». Но защитники мои все-таки уснули, а вот я не сомкнула глаз. Ночью в Местре царит мертвая тишина, от которой мурашки по коже бегают. Как только небо посерело, мужчины вскочили как по команде и ринулись вон из номера с криками: «Как мы могли проспать!» Я потянулась вслед за ними. А у меня был выбор? По дороге опять заехали в магазин одежды. На сей раз на конспирации настоял Илья.

– От греха подальше, – буркнул он, протягивая мне что-то серо-молодежное. – Вчера ты выступала в роли отбившейся от стаи ночной бабочки, сегодня, ради всего святого, попробуй исполнить роль серой мыши.

– Мне это тридцать лет с успехом удавалось, – недовольно ответила я, скептически рассматривая мешковатые штаны на веревках.

– Тем сильнее тяга к переменам, – он усмехнулся и нахлобучил мне на голову бейсболку.

– Господи! – я обернулась к зеркалу. – Я не хочу походить на перезрелую школьницу.

– Быстро в примерочную, – он легонько подтолкнул меня в спину. – Или тебе не терпится встретиться с «коричневыми пиджаками»?

Я пожала плечами.

– А я, пожалуй, возьму вот этот свитер. Холодновато, знаете ли, – не слишком уверенно провозгласил Свиридов.

– Это не ваш цвет, – Илья хмыкнул. – Вам идет все зеленое и с погонами.

– А вам все хлопчатобумажное в продольную полоску, – хмуро парировал следователь.

У меня заболели все зубы разом – после бессонной ночи женщине особенно неприятна бессмысленная перепалка двух взвинченных мужиков, которые ходят вокруг друг друга, как два петуха, готовые клюнуть соперника в любую минуту.

Я укрылась в примерочной, стараясь не слушать их шипения.

– Амалия, – через секунду жарко зашептал Свиридов, – Амалия, вы меня слышите?

Я отодвинула штору между примерочными кабинками и удивленно уставилась на следователя. Он сжимал в кулаке сиреневый свитер. Я отметила для себя, что цвет он выбрал действительно неудачно. Но развить мысль в этом направлении он мне не позволил, приложил палец к губам, призывая к молчанию, и продолжил так тихо, что я едва могла разобрать слова:

– Мне нужно с вами поговорить наедине.

Я округлила глаза и развела руками, показывая, что одна в кабинке и большего уединения вряд ли смогу добиться.

– Нет, – он резко мотнул головой. – Вы не понимаете, дело серьезное.

Я пожала плечами в доказательство, что действительно его не понимаю.

– Вы давно знаете Илью? Только честно.

– Хм-м… Полгода.

– Я просил честно.

– Три месяца.

– Честно, Амалия.

– Идите к черту. Мы собираемся пожениться.

– Не думаю.

– Это почему же?!

– Может быть, вы собираетесь выйти замуж, но не он женится на вас.

– Послушайте, – гневно зашептала я в ответ, – вам так и не удалось скрыть, что вы терпеть не можете моего жениха. Прошу вас больше не усердствовать.

– Как вы думаете, почему мне, в сущности, постороннему человеку, которого ваша личная жизнь волновать не должна, так не нравится ваш спутник?

– Я не психоаналитик, – проворчала я.

– Не нужно быть психоаналитиком, чтобы понять, что следователю не нравится преступник, который рядом с вами.

– Преступник?! – у меня перехватило дыхание.

– Вы думаете, я сидел в номере трехзвездочного римского отеля и плевал в потолок? Я наводил справки. Хотите знать, что я выяснил?

– Нет.

– Отчего же, боитесь узнать правду? Где был ваш Илья в момент убийства адвоката?

– Послушайте… – Наверное, у меня поднялась температура. Во всяком случае, мне стало и жарко и холодно одновременно. – На кой черт Илье убивать адвоката, которого он видел впервые в жизни?!

– Только если он знал его очень хорошо и не желал вашей с ним повторной встречи. Припомните, так ли уж серьезны были его обвинения, когда вы с ним расстались перед банком. Да и вообще, была ли ссора? Может, он просто пошел попить воды и пропал?

– Что за чушь вы городите!

– Амалия, я приехал сюда защищать вас. А вы никак не можете это понять. Прекратите ставить меня на одну ступень с человеком, с которым у вас недолгий, но страстный роман. Заметьте, у вас с ним, а не у него с вами.

– Но он меня спас от людей в коричневых пиджаках!

– Или сделал вид, что спас? Что он особенного сделал? Уволок вас от Исаака, который намеревался познакомить вас с посвященным? Ведь, здраво рассудив, вы пришли к выводу, что Исаак не желал вам зла. Да что я говорю, вы же сами к нему сегодня едете.

– Но люди в коричневых пиджаках…

– Итальянцы не смогли настигнуть вас в Венеции? Не смешите меня. Скорее, они не пожелали вас догнать. Они вас просто напугали.

– А Илье-то эти гонки зачем нужны? Что вы такого о нем узнали?

– Гонки? – он усмехнулся. – Вы так и не поняли? Он не хочет, чтобы вы встречались с посвященным, потому что он сам из их числа.

– Что?!

– Нет, не из числа посвященных, а из числа «коричневых пиджаков». Ему нужна дискета. И он не желает, чтобы она попала в руки посвященному.

– Но, во-первых, он везет меня к нему, а во-вторых, при мне нет дискеты.

Свиридов скорчил пренебрежительную гримасу:

– Прекратите. Во-первых, он вас еще никуда не привез, во-вторых, у него в кармане пистолет, а в-третьих, один бог знает, что произойдет дальше.

– Что вы узнали об Илье? – я сунула руки в карманы новых штанов, благо они к этому располагали.

– Начнем с того, что его зовут не Илья.

– А как же?

– Больше ему подходит имя Луиджи.

– Ну разумеется… – Я хотела скептически рассмеяться, но смешок застрял в горле. Я поперхнулась. – Лу-луиджи?

– Вы знаете его фамилию? Мизини!

– Но… Он же не мог убить своего отца!

– Я иного мнения.

– Перестаньте нести чушь! – Я хотела было задвинуть шторку, только теперь сообразив, что в пылу разговора успела переодеть штаны у него на глазах.

Свиридов схватил меня за руку:

– Амалия, не забывайте, что я следователь и веду дело о нескольких убийствах. Я никогда не горожу, как вы выражаетесь, чушь. Моя работа – раскрывать преступления. И уж можете мне поверить, у меня внушительный послужной список. Если я вам говорю, не нужно глупо хихикать мне в лицо, как вы сейчас пытаетесь. Не нужно шипеть и шикать, а нужно мне верить и меня слушаться, как бы неприятно вам это ни было. Понятно? Иначе вы станете соучастницей в убийствах и вернетесь домой в наручниках. Вы этого хотите?

– Я?! – мне показалось, что на шею мне накинули пресловутый ultimo ratio.

– Ну не я же!

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

– Содействия, только и всего.

– В чем оно должно выражаться?

– Амалия, – позвал Илья, – что ты там делаешь?

Я нервно оглянулась. Он был слишком галантен, чтобы заглядывать в примерочную, где находилась женщина.

– Выполняйте то, что я вам скажу.

– Тогда говорите, черт бы вас побрал. – Можете поверить, на моих глазах навернулись горячие слезы. Я отказывалась ему верить. Я бы не поверила ему даже, если бы он пристегнул меня наручниками к вешалке в этой самой примерочной и тряс бы своим удостоверением битых два часа. Свиридов сделал неправильный вывод. Илья не мог быть убийцей. И уж тем более он не мог быть Луиджи Мизини, убившим собственного отца. Это просто бред. Посмотрите на него: высокий блондин с голубыми глазами и нежным розовым румянцем на белой коже. Предположить, что он итальянец, – это все равно что назвать афроамериканца чистокровным викингом. Свиридов просто увлечен своей версией до умопомрачения. А слезы мои были вызваны скорее упрямством. Ну с какой стати я должна подчиняться русскому следователю в Италии. Да еще при этом подставлять своего заведомо невиновного любимого! Держи карман шире!

– Пока мы едем до Венеции, подумайте хорошенько. Мне не хотелось бы заставлять вас что-то делать против воли. Просто подумайте.

– Подумать о чем? Как хорошо жить на воле?

Он похлопал меня по запястью и произнес фразу, за которую я буду ненавидеть всех следователей до конца своих дней:

– Об этом в первую очередь.

* * *

Удивительно, минувшей ночью не было дождя, а Венецию затопило. Уровень воды поднялся. Аккуратные тротуары теперь походили на бортики современного бассейна, где суша плавно переходит в воду. На площади Святого Марка искрились большие лужи. Толпы туристов схлынули, словно их унесло отливом. Но, возможно, было просто рано.

– Обычное дело, – Илья подал мне руку. – Осень.

– Откуда ты знаешь, – я оперлась на него и перепрыгнула на сухой островок.

– Дорогая, я же почти итальянец.

Меня передернуло.

По дороге в Венецию я послушно думала об Илье и его месте в моей истории. Ну, все бредни Свиридова о том, что мой искатель приключений – Луиджи Мизини, убивший своего отца, я списала на шок несчастного следователя и больше к этому не возвращалась. Однако меня не оставляла мысль о том, что Илья действительно не тот, за кого себя выдает. Ведь в самом деле, как мы познакомились? Совершенно случайно… Он подсел ко мне в клубе «Звезды»… Я припомнила собственное недоумение по этому поводу. Да, он видел, как я задавала жару у шеста. Но ведь это еще не повод увлечься незнакомой девицей, которая без шеста и в офисном костюме способна заинтересовать разве что клиента рекламного агентства, да и то исключительно своими деловыми качествами.

Что я собой представляла на тот момент – мышь серая. Ни капли женственности, ни искорки сексуальности. Во всяком случае, вся моя биография, сплошь состоящая из романов с толстыми и лысыми, тому подтверждение. Боккаччо – как теперь ясно, питавший ко мне деловой интерес, да Илья – это те два исключения – два красавца, оказавшиеся в моей постели. И если с Боккаччо все понятно, то с какой стати Илья воспылал ко мне сильным чувством, как он уверяет, почти с первого взгляда – неясно. Предположить, что его пленило во мне что-то, кроме папочкиного наследства, будь оно неладно, – это значит забыть, как я выгляжу в зеркале. Вот почему я никак не могла ему поверить. Вот почему мы разругались в Риме. Я ему не верила. Интуитивно не верила и ничего с этим поделать не могла.