Текст книги "Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23.

Что именно он узнал? Наконец сообразил, что я бывшая жена Верховного карателя?

Испугался проблем, которые наверняка появятся у лаборатории с такой-то ассистенткой?

Трус!

Или дело в том, что у меня магии кот наплакал?

Да, должно быть, в этом.

– Думала, это не имеет значения, – с достоинством ответила я и внутренне подготовилась к любому исходу.

От огорчения на глаза навернулись слезы, но я не собиралась сдаваться так просто. У профессора Якоба была возможность уволить меня в первый месяц моей работы – но он его благополучно пропустил.

А нечего было по джунглям шариться! Хочет выгнать меня сейчас – пускай приложит усилия. Падать раньше выстрела я не буду.

– Не имеет значения?! – проскрипел профессор Якоб, подаваясь вперед. Пушистая шапка седых волос упруго качнулась. – Вы ни словом не обмолвились о том, что сделали еще во время учебы! Это недопустимо! Недопустимо! Это обман!

Оу.

Так вот он о чем. Щеки запекло, я откашлялась. Но ведь это уже не имеет значения, верно? Верно? Неужели профессор Якоб каким-то образом узнал, что я – та самая адептка, которую когда-то ректор этой академии приказал “как выпустится – на порог не пускать, даже в виде швабры!”

Судя по взгляду – именно так.

Да ничего я особенно не делала!

Просто ректор... нервный какой-то попался. Они вообще были жутко нервные все в этой академии были.

Ну, допустим, когда я училась на втором курсе, здесь случился пожар, маленький такой. Всего-то одна лаборатория сгорела! А столько шуму…

Подумаешь, пропали после этого результаты контрольной по истории этого мира, к которой я как раз не подготовилась, потому что гном Грюмбальд и его отряд снова оказались в столице.

Какая уж тут история магия? Какие пятнадцать подвигов Алистера Великого?

Они давно мхом покрылись, а гномий самогон и совместное распевание матерных частушек в таверне, которое мы официально назвали обменом культурным опытом…

Кхм, ладно.

В тот раз, кстати, никто ничего не доказал!

Несмотря на то, что Дерен пошел к ректору и с исключительным занудством перечислил, как именно я подожгла кабинет и кто мне помогал.

“Тебе не место в этой академии, Анджела! – рявкнул он в ответ на мои попытки выцапапать ему глаза. – И чем раньше ты это поймешь – тем лучше! Мне не нужна сумасбродная жена, которая своими выходками рано или поздно доведет себя до инвалидной коляски!”

“Вот и ищи себе такую, ко мне-то убогой ты зачем прицепился?”

Как же я его ненавидела.

Ну, допустим, так уж вышло, что на третьем курсе с почетного кладбища на заднем дворе академии, где испокон веков хоронили ректоров и самых уважаемых преподавателей, слегка встали покойники.

Вообще-то это все Дерен был виноват! Я мирно готовилась к факультативному занятию по некромантии (некромантия! тут можно было ее изучать, это же с ума сойти! зачем нужна занудная история этого мира, если есть некромантия?).

Дерен следовал за мной по пятам.

“Что ты за мной увязался?”  – не выдержала я спустя час

Видит бог, если бы я могла – я бы его убила и крайне тщательно замела следы.

Но Дерен, который учился на курс старше, был не только гордостью академии и самым молодым в королевстве главой рода, но и исключительно сильным драконом с выдающимися боевыми навыками, которого мне никак не удавалось достать.

“Потому что девушкам, особенно таким, как ты, небезопасно гулять ночью одним”,  – спокойно произнес он, продолжая следовать за мной на расстоянии нескольких шагов.

Ближе Дерен не подходил, уважая мое право “рожу его никогда близко не видеть”. Мои слова о том, что и “шагов твоих за спиной я тоже слышать не желаю” он игнорировал с упорством осла.

“Таким, как я?”

“Слабым, – невозмутимо откликнулся он. – Если кто-то вздумает на тебя напасть, ты ничего не сможешь сделать. Не понимаю, зачем ты раз за разом лезешь на рожон”.

Я тогда натурально зарычала от злости и, грохнув книгу на землю, принялась прямо карандашом процарапывать в траве контуры символа призыва.

У некромантии и жестикуляции было много общего. Главным и там, и там, было упорство, знания и внимательность к деталям. Всего вышеперечисленного у меня было в избытке.

Закончив со знаком, я встала, в последний раз сверяясь со схемой в книге. Кажется, все верно. Дальше нужно было всего-то ткнуть в центр и направить крохотную искру силы. Знак ее приумножит – и дело в шляпе.

Занимаясь рисунком, я успокоилась и решила, что этот упрямый Дерен Эшборн вовсе не стоит того, чтобы экспериментировать с оживлением трупов.

Держалась я ровно до того момента, как он сказал:

“Ну что? Говорил же, что ничего не выйдет”.

В общем, скелеты с кладбища все-таки восстали. Штук двести – ровно все, кто там был. Они разбрелись по академии, принялись ломиться в аудитории и гулять по коридорам, до истерики напугали нескольких адепток и мистера Митчелла, который как раз выбрался погулять перед сном.

Вот перед ним я, к слову, извинилась. Но он почему-то меня не извинил.

– Прошу заметить, профессор Якоб, – начала я. – Меня на эту должность принял ректор Карвелл. И до сих пор я с ней справлялась. А то, что двадцать лет назад я подняла с кладбища покойников…

– Вы подняли покойников с кладбища? – удивился профессор Якоб. – Зачем? Впрочем, неважно. Как вы могли утаить от меня – это!

Встав, он развернул ко мне один из старых номеров “Магия и жизнь”, и перед глазами у меня возник заголовок.

“О принципах направленного заимствования: жестикуляционная модуляция внешних потоков” Анджела Эшборн.

– О, – растерялась я. – Вы об этом. Но…

– Разумеется, я об этом! – возбужденно воскликнул профессор Якоб, выходя из-за стола. – Ай! – воскликнул он, ударившись об острый край. – Разумеется, об этом! Эшборн! Я все думал, откуда мне знакома ваша фамилия.

– Дело в том, что я супруга…

– Плевать мне на вашего супруга! – перебил профессор Якоб. – Принципы направленного заимствования! Это же гениально! Это новое слово! До вас этим занималась только некая А. Круглова. Вы с ней знакомы?

– Да, немного, – растерялась я.

Это какой-то розыгрыш? Шутка? Сейчас из шкафа вылезет Вив, или Дерен, или свекровь, которая никогда не упускала возможности ткнуть меня носом в то, что когда-то я на полном серьезе считала себя ученой.

“Нет ничего более жалкого, – как бы вскользь замечала она, – чем глупость, пытающаяся выдать себя за образованность”.

– Познакомите нас? – подался вперед профессор Якоб. – Она ведь гениальна! Ее работы не получили широкой огласки, и это, я считаю, преступление! Заимствование магических потоков! Это переворачивает наше понимание магии! Жаль, что она забросила исследования и ни разу не подтвердила свои теоретические выкладки экспериментально. Ведь это могло бы…

– Ну почему же не подтвердила, – неуверенно усмехнулась я. Это явно какой-то розыгрыш, а я велась на него, как полная дурочка. – Мистер Норрингтон мог бы с вами поспорить.

– Что вы имеете в виду? Какой еще Норрингтон?

– Адепт из моей группы. Это я – Круглова, профессор Якоб, – объяснила я. – Это моя добрачная фамилия. Мои теоретические выкладки подтверждены, конечно, и не раз. Просто я не могла изложить это в статьях. Вы ведь знаете, чтобы результаты эксперимента могли быть использованы, необходимо соблюсти ряд требований, а я…

Как раз забеременела, когда начала заниматься этим всерьез.

Закончить я не смогла, потому что профессор Якоб вдруг подался вперед и заключил меня в объятья. Его шерстяной свитер колол щеку и шею, от волос пахло травами и еще чем-то кислым. А еще профессору не помешал бы душ.

– Я так давно хотел познакомиться с вами! Вы обязаны мне все рассказать!

Мы с профессором Якобом засиделись в тот день до поздной ночи. Так радостно было говорить с тем, кто тоже разбирается в жестикуляции! Кто понимает, насколько важна и интересна тема магических потоков.

В этом мире исследовать магию с этой точки зрения считалось тем еще чудачеством. Если ты сильный маг – то зачем тебе это нужно, а если слабый – то не стой на дороге более сильных и вообще не позорься.

– Так-так-так, – бормотал профессор Якоб. – То есть, вы в самом деле создали барьер, существующий за счет магических потоков заключенного в нем существа? Но это невозможно!

– Мистер Норрингтон бы с вами поспорил, – неловко повторила я и засмеялась.

Мне все еще казалось, что это какая-то шутка.

Я привыкла, что над моими разработками и идеями смеются. Они были слишком эксцентричными для этого мира, слишком странными и даже оскорбительными. Заимствовать магию! Уму непостижимо! Так до чего угодно можно дойти, хоть до поедания детей в лечебных целях, хоть до рабского труда в интересах экономии. Святотатство, да и только.

“Ты просто не понимаешь сути магии, – снисходительно говорил Дерен. – Но ты иномирянка, тебе простительно”.

В журналы мои статьи тоже брали неохотно. Я подозревала, в том, что их все-таки печатали, не обошлось без протекции Дерена. Позже я видела чеки: он делал щедрые пожертвования журналу “Магия и жизнь” как раз в те месяцы, когда там выходили мои статьи.

Я думала, кроме меня их никто не читал. Ну, разве что свекровь.

И вот теперь профессор Якоб, оказывается, мечтал со мной познакомиться, и называл гениальной. Это точно какая-то шутка. Но Вив с криком "Попалась!" почему-то не выскакивала из шкафа.

Все еще дезориентированная, я добралась до своей комнаты уже глубокой ночью.

А утром вместо завтрака – аппетита все равно не было, еще и мутило, – я решила отправиться в аптеку за тестовыми полосками.

Конечно, я ни на что не надеялась. Это было бы слишком глупо. Но все-таки...

Глава 24.

– Это невозможно, – пробормотала я. – Невозможно.

Перед глазами все расплылось, вниз, на покрывало кровати, закапала влага, и я раздраженно вытерла лицо рукавом.

Передо мной были разбросаны тестовые полоски. На каждой с краю темнело красное пятнышко моей крови.

Каждая из них с другого конца переливалась золотым.

Всего полосок было около десятка, еще три лежали не распакованными.

Я потянулась к одной из них, дрожащими руками разорвала хрустящую коричневую бумагу, вытянула наружу полоску с острым краем, полоснула по пальцу и зашипела от короткой вспышки боли. На руках уже живого места не осталось от всех этих тестов.

Спустя секунду после того, как моя кровь попала на полоску, ее противоположный конец засветился ровным золотом. Тестовая полоска, уже одиннадцатая, не сомневалась и секунды.

Беременность.

Я была беременна.

Повариха, может, и решила надо мной пошутить, но оказалась права.

Зажав рот рукой, я уже ничего не могла поделать с тем, что из глаз катятся слезы.

Мой малыш. Которого, как я думала, я потеряла полтора месяца назад. Он жив.

Выходит, сейчас, ему уже сколько? Месяца четыре? Должно быть так.

Получается, я не поправилась? Это не потому что моя фигура расплывается, "что же вы хотели в вашем-то возрасте", это просто… просто беременность.

Положив ладонь на живот, я замерла.

Это вообще возможно? Чтобы выкидыш оказался ошибкой? Тогда у меня было много крови, я потеряла сознание – как и… как и каждый раз, когда моя беременность оборачивалась ужасом.

Целитель, который наблюдал меня уже двадцать лет, даже не счел нужным капнуть моей кровью на тестовую полоску. Да мне и самой это в голову бы не пришло. Все ведь ясно.

И вот сейчас…

Когда шок немного прошел, я улыбнулась. Я беременна. Мой малыш жив, и у него все еще есть шансы родиться. А вслед за этим пришло понимание.

Я ведь беременна от Дерена. От моего бывшего мужа, который готовится к свадьбе с другой.

Ох.

Вот это я попала.

Ладно. Ладно! Это такие мелочи. Я что-нибудь придумаю. Может, в добрых традициях пронырливых девушек моего мира, выскочить побыстрее замуж – потом объявить о преждевременных “от большой любви” родах?

Что за ерунда лезет в голову, как будто дракон может не узнать своего ребенка.

Ладно. Главное – пускай родится. А потом я уж разберусь.

К счастью, я преподаватель в Академии магии имени Седрика Смелого, в королевской академии. Это давало мне ряд преимуществ: не только право на жилье и вполне неплохую зарплату.

"Защита короны" для преподавателей – это еще и право быть опекуном моего ребенка. Даже если его отец – дракон. Даже если он Эшборн.

В любой другой ситуации прав на ребенка бы я лишилась, и только Дерен решал бы, смогу я его видеть или нет. Но сейчас… сейчас закон был на моей стороне.

И все-таки афишировать беременность я не собиралась. Суеверно боялась сглазить.

– Ты там? – улыбнулась я, пытаясь как-то остановить поток слез. – Привет.

За обедом я, как обычно, сидела одна за столом в самом углу столовой и потихоньку оглядывала зал. Наблюдала я в основном за преподавателями, хотя бы так пытаясь побывать в их компании, как мне всегда, еще со времен учебы, мечталось. Они не очень-то хотели со мной знакомиться и принимать в свой круг. Подозреваю, здесь не обошлось без злых сплетен от Вив и Хадчинсона, но сейчас меня это абсолютно не волновало.

Сейчас я никак не могла стереть с лица улыбку. От еды по-прежнему воротило, но в этом не было ничего удивительного, когда я носила Мию, меня тошнило месяца до пятого.

Какие мелочи!

Попивая травяной чай, я осмотрела зал, выискивая “моих” адептов среди шумной толпы, и тут мое внимание привлек грохот – у кого-то упал поднос. Вслед за этим раздался взрыв смеха.

Встав, я увидела, конечно, белобрысую занозу Норрингтона с его компанией, а рядом – девушку с толстыми косами, замершую у их столика. Ее синяя мантия и лицо были заляпаны едой, поднос валялся на полу. Даже отсюда я видела, как девушку трясет.

Кажется, в их сторону смотрели уже все, даже привычный сопровождающий обед гул стал тише.

– Что вы… что вы наделали? – услышала я всхлип.

– Смотри, куда идешь, отброс! – громко выкрикнул Люк.

Норрингтон захохотал, запрокинув голову. Кира де Бран, которая привычно уже висела на его локте, едва заметно поморщилась и продолжила что-то писать на листе, который лежал перед ней на столе.

Девушка с толстыми косами затряслась сильнее, а затем, всхлипывая, бросилась прочь из зала.

Я поморщилась – кто же так делает? Если ее сюда приняли, вероятно, у нее магический резерв такой, что она вполне могла бы поджечь столик этих идиотов вместе с ними самими. Никто бы не умер, конечно, но, может, в следующий раз бы задумались.

Нужно с ней поговорить. Это же никуда не годится!

Идя к выходу, я еще раз посмотрела на столик “золотой молодежи” и заметила тяжелый взгляд Норрингтона, направленный на дверь, из которой только что вылетела девушка с толстыми косами.

Между бровей Норрингтона пролегла морщина, он едва ли слышал, что ему говорит Люк, хлопая по плечу.

Я покачала головой.

Наверняка девушка пошла в туалет умываться – там-то мы с ней и поговорим. Покажу заодно, как быстро очистить одежду.

Уже когда я была у двери, меня нагнала Вив.

– Чему ты так улыбаешься, Анджела? – прошипела она. – Наслаждаешься тем, что все внимание снова обращено на тебя?

Я – улыбаюсь?

Чтоб его, в самом деле улыбаюсь.

Кажется, ничто в этом мире не испортит мне настроение сегодня.

– Молчишь? – не отставала Вив. – Снова все вертится вокруг несравненной Анджелы, конечно! Но знаешь что? Тебе недолго осталось радоваться!

Я по инерции прошла еще несколько шагов вперед и остановилась.

Обернулась.

– С чего ты взяла?

Вив торжествующе улыбнулась. Красивая, молодая, ничуть не изменившаяся со времен нашей учебы.

– Потому что тебя скоро уволят. Помяни мое слово. Ты вылетишь отсюда, бездарность, раньше, чем успеешь сказать “до свидания”. Ректор Хадчинсон тебя и твои выкрунтасы не будет здесь терпеть!

– Мечтай, – ухмыльнулась я. – Меня нанял Эйдан, и вряд ли он позволит этой старой ящерице устанавливать здесь свои порядки.

– Увидишь, – усмехнулась Вив, и я покачала головой, отгоняя внезапное волнение.

Если меня уволят – это в самом деле будет катастрофой. Не потому, что я потеряю работу. А потому, что я не смогу сохранить опеку над ребенком.

Иммунитет короны имеют только преподаватели королевской академии – вот этой. На другие учебные заведения иммунитет не распространяется.

А значит, работу я должна сохранить работу любой ценой.

В туалете, к моему удивлению, девушки с толстыми косами не оказалось. Куда же она подевалась?

Выйдя в коридор, я нахмурилась, решила подняться на этаж выше и уже на лестнице нос к носу столкнулась с Эйданом.

– Привет! – обрадовалась я. – Тебя не было на обеде, я как раз хотела тебя искать! Как ты…

Я осеклась, потому что увидела выражение лица Эйдана. Мрачное, сосредоточенное.

Что-то случилось?

– Нам надо поговорить, Анджела, – уронил он. – Без лишних ушей.

Глава 25.

Я нахмурилась.

– Эйдан…

– Ректор Карвелл, – перебил он и огляделся, а потом на его лице появилось виноватое выражение. – Прости, лучше не акцентировать лишний раз внимание на том, что мы друзья.

“Ну да, об этом же никто не догадывается”, – чуть было не ляпнула я, но в последний момент промолчала.

Что я, в конце концов, понимаю в учебном процессе? Я провела одно занятие, и после этого адепт жаловался, что едва не погиб.

Мямля.

– Ректор Карвелл, у меня сейчас занятие. Могли бы мы поговорить после него?

Я заметила, как челюсти Эйдана сжались сильнее.

– Об этом я и хотел поговорить. Идем, у нас еще есть время.

Удивленно моргнув, я кивнула и все-таки последовала за Эйданом. К моему удивлению, направились мы не к восточной башне, а в противоположную сторону, и в конце концов Эйдан открыл передо мной дверь небольшой пустой аудитории, где, насколько я помнила, обычно проводились занятия по некромантии. В это крохотное помещение как раз влезал десяток адептов, которые интересовались оживлением мертвецов и прочей хтонью, а не действительно интересными вещами вроде лежания на травке в солнечную погоду и походов по кабакам. Никогда не понимала, к слову, почему нельзя совмещать.

Да, точно, вон и Бонни стоит – наш учебный скелет. Хм, что-то я не видела профессора Денвера. Он еще здесь работает? Душевный был человек, и неважно, что дракон. Вот уж кто пришел в восторг от моего фокуса с оживлением мертвецов.

Ладно, это дело десятое. Зачем мы сюда пришли?

– Не удивляйся, – поморщился Эйдан, закрывая за мной дверь. – Сегодня день Хадчинсона.

– День Хадчинсона? – удивилась я, присаживаясь на стол.

Поясница немного ныла – но теперь я не видела в этом ничего удивительного, раз уж я беременна. Ныть будет месяца до девятого. Если мне повезет.

Эйдан поморщился, и тяжело опустился за стол преподавателя.

– День, когда кабинет ректора использует он. К сожалению, эта старая ящерица… Прости, Анджела.

– А как его еще назвать? – поддержала я.

Эйдан коротко улыбнулся и продолжил:

– К сожалению, эта старая ящерица по бумагам действительно до сих пор ректор академии. В Королевской канцелярии отказались отменять назначение, потому что я… – Он помедлил и, опустив глаза, резко произнес: – Не совсем здоров. И мне нужно время... освоиться с новым... положением дел.

Я закусила губу. Эйдан молчал, и спустя почти минуту я наконец спросила:

– Что произошло?

– С чем?

– С тобой.

Вытащив стул из-за первой парты, я уселась напротив Эйдана. Я не ждала ответа, если честно. Дерен никогда не говорил со мной прямо, обо всех его проблемах, будь то сложности на службе или покушение на его жизнь, я узнавала уже после того, как все было позади.

“Потому что беспокоиться – моя проблема. Твоя – следить за домом и быть такой же красавицей, как всегда”, – отвечал он, целуя меня в лоб.

Мда.

Пожалуй, готовиться к разводу стоило уже тогда.

– Это морлоки, – неожиданно сказал Эйдан, не глядя на меня. Видно было, что слова даются ему непросто.

– Но они же…

Я не знала, как деликатнее сформулировать то, что морлоки не могли навредить дракону. Они были кровожадными туповатыми тварями, довольно устрашающими: зубастыми, когтистыми, свирепыми и совершенно тупыми, как бешеные звери. Разумеется, их стоило опасаться!

Но как кто-то из них смог дотянуться до дракона? Пускай и не звериной ипостаси, но даже в человеческой, драконы были сильными, а их огонь...

– Они изменились, – коротко сказал Эйдан и вдруг принялся расстегивать пуговицы на жилетке.

За жилеткой последовала рубашка.

Я откашлялась.

– Эйдан, ты, конечно, привлекательный мужчина и мой друг, но я бы не хотела..

– Анджела, я давно уже понял, что “ты бы не хотела”, – устало перебил он и, расстегнув несколько верхних пуговиц на рубашке, продемонстрировал повязку на груди. – Морлоки изменились.

Остатки шутливого настроения тут же исчезли.

– Как это возможно?

– Не знаю, – после паузы ответил Эйдан. – Мы были в Чарне. Я приехал туда к Дерену, потому что… ну, неважно. По делам. К тому же – сама знаешь, в случае с морлоками ни одни драконьи клыки не лишние. Сначала все шло как обычно – не мне тебе объяснять. Стая кровожадных бешеных тварей, которые вдруг повылезали как из-под земли, испуганные деревенские, крики, паника, каратели, которые не могут жечь всех направо и налево, чтобы не навредить людям – ничего нового.

Я кивнула.

– Но в этот раз что-то было не так. Во-первых, этих тварей хрен убьешь теперь, даже драконий огонь им по боку. Во-вторых…

– Они теперь атакуют магические ядра?

Эйдан поднял на меня взгляд, его глаза расширились.

– Откуда ты… Хотя неважно. Ты всегда была умнее всех остальных, чему я удивляюсь. Да.

– И повреждения ядра необратимы.

– Ты снова права, – с усилием произнес он.

От шока я несколько секунд не могла произнести ни слова.

Повреждение ядра для дракона – немыслимо. Это значило, что он может уже никогда не восстановить уровень сил, даже потерять вторую ипостась или возможность оборачиваться.

– Вот… дерьмо мантикорово!

– Да. – Эйдан помолчал, а потом усмехнулся. – Но вообще-то позвал я тебя не для того, чтобы жаловаться.

– А для чего? Эйдан, я ни на что не намекаю, но у меня занятие. С, между прочим, Норрингтоном, который явно готовиться выпить у меня всю кровь.

– Об этом я и хотел поговорить с тобой. – Он подался вперед и взял меня за руку, которая лежала на столе. – Анджела. Ты не думала, что тебе лучше будет уволиться?

Вскочив, я опрокинула стул.

– Ты… и ты туда же! Да как ты…

– Тише! – Эйдан качнул головой, примирительно подняв руки. – Я не это имел в виду. Я всего лишь хотел сказать, что для тебя так будет безопаснее, только и всего.

– Серьезно?

– Анджела! – повысил голос он. – Предлагая тебе эту работу, я планировал, что ты будешь мирно копаться в бумагах в лаборатории Якобса. В здравом уме я бы ни за что не отправил тебя преподавать, тем более – в группу Норрингтона, венценосного засранца Люка и остальных “золотых наследников”.

– Это потому что…

– Это потому, что я тебя люблю, а не потому, что ты слабая! – выпалил Эйдан, вскакивая и тут же осекся. – В смысле – как друга люблю. – Он нервно засмеялся. – А в ту группу – я бы злейшего врага не отправил, разве не ясно?

– Ну, я бы отправила Вив, – неловко пошутила я, чувствуя, как горят щеки.

Кажется, слов “я тебя люблю” я не слышала уже… сколько? Несколько лет? Вообще ни от кого, даже от Мии с тех пор, как моя детка выросла и стала слишком взрослой для таких глупостей. Сейчас было так... так странно. И у меня загорелись щеки.

– Был такой вариант, – улыбнулся Эйдан. – Но, по правде говоря, я планировал взять большую часть курсов в их группе сам. Если бы я был единственным ректором, я бы так и сделал. Но…

– Но Хадчинсон ставит палки в колеса.

– Думаю, не нужно объяснять, почему он на тебя взъелся? Анджела, – обогнув стол, Эйдан подошел ближе, и я отвела взгляд. – Я ректор, пускай и наполовину. У меня есть обязанности. Я не смогу быть рядом на каждом занятии, чтобы тебя защитить. Более того – я не смогу ходить за тобой по пятам и следить за тем, чтобы никто не подставил тебе ловушку или не напал на тебя в коридоре.

– Конечно, не сможешь! А кто бы смог? Вот же глупость.

Я засмеялась и осеклась, когда почувствовала осторожное прикосновение к руке.

Первым моим желанием было отшатнуться. Что он себе позволяет?! Я ведь замужем! А потом я вспомнила, что мой брак уже давно в прошлом, и удивленно вскинула взгляд.

Мне не показалось? Друзья ведь не дотрагиваются друг до друга вот так?

– Поэтому я и предлагаю тебе… уйти, пока не случилось ничего непоправимого. Но ты же не согласишься? – он улыбнулся, и я невольно подхватила улыбку.

– Конечно, нет.

– Я был в этом уверен. – Эйдан крепче сжал мою руку, и я впервые заметила, что от него пахнет чем-то свежим, лесным. – Тогда, к сожалению, тебе придется взять на себя еще и общественную нагрузку – как остальным преподавателям. Прости, я никак не могу тебя от этого защить, пока Хадчинсон здесь и строчит доносы по каждому моему чиху. И… скоро из Королевской канцелярии прибудет проверяющий.

– Чтобы оценить…

– Соответствуешь ли ты занимаемой должности, именно.

Я сглотнула, от испуга по телу пробежали мурашки.

– Кто это будет?