Текст книги "Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 20.

Вздрогнув, я наблюдала за тем, как он приближается. Казалось, Дерен, высокий, широкоплечий, заполнил собой весь коридор.

– Я жду ответа, – приказал он, остановившись вплотную ко мне.

Ноздрей коснулся его запах: пыль, пепел и порох, немного – пот. Только из командировки, даже не успел переодеться и принять душ? Да, точно, и форма местами испачкана.

Зачем он сюда явился?

Я автоматически отметила, что Дерен выглядит усталым, что плечи напряжены – наверняка снова болят, как и всегда после командировок, где Дерену приходилось с кем-то сражаться, принимать тяжелые решения и видеть, как его людей убивают или ранят.

Лучше всего ему в такие моменты помогала тишина, массаж и…

Я одернула себя.

Пускай Ана теперь этим занимается. И массажем, и “и”. Не маленькая, разберется.

– Верховный каратель Эшборн, – желчно поприветствовал ректор Хадчинсон. – Что вы забыли в моей академии?

– В вашей академии? – удивленно спросил Эйдан, тоже подходя ближе.

Голос его звучал сдавленно, как будто слова давались с трудом. Значит, мне не показалось, чувствовал он себя и правда не лучшим образом.

– Ты подожди, с этим разберемся потом, – оборвал Дерен и вытащил что-то из кармана. – Анджела, как ты это объяснишь? А?

“Что-то” оказалось скомканным газетным листом, который Дерен расправил и сунул мне в лицо.

“Бывшая жена Верховного карателя: сумасшедшая или просто больная?” – гласил огромный заголовок.

Ниже красовался наш с Дереном портрет пятилетней давности. На нем я буквально светилась – от радости.

Тогда я была беременна.

Спустя неделю после того, как портрет был закончен, у меня случился выкидыш. На довольно позднем сроке, уже после того, как я впервые почувствовала шевеление моего ребенка.

Кажется, я неделю после этого не могла себя заставить выйти из комнаты и перестать плакать.

Сбоку портрета тянулся текст.

“Горячие новости! Бывшая жена Верховного Карателя Дерена Эшборна стала сотрудницей Академии магии им. Седрика Смелого. Она была принята на должность помощницы в одной из исследовательских лабораторий и готовится вести занятия!

Сообщаем о вопиющей ситуации в подробностях.

В последние годы Анджела Эшборн почти не появлялась в обществе и, по слухам, страдала проблемами со здоровьем. Также известно о ее многочисленных выкидышах.

Из надежного источника мы знаем, Анджела Эшборн с возрастом стала страдать от истерии и меланхолии, что ее магический резерв окончательно истощился.

Наш источник сообщил также, что…”

– Ну? Почему ты молчишь? – спросил Дерен, пряча газетный лист в карман.

– Пытаюсь понять, как может сочетаться истерия и меланхолия, – честно ответила я. – Тут уж надо или трусы надеть, или крестик сня…

– Анджела! – рявкнул Дерен и огляделся. – За мной.

Вот уж дудки.

– Я не могу, мне нужно в лабораторию.

– В какую?

– Исследования магических потоков. Я ассистентка и опаздываю уже на десять минут.

Глаза Дерена полыхнули пламенем, запах пепла в воздухе стал сильнее.

– Никакая ты не ассистентка! – выпалил Хадчинсон. – Я тебя только что уволил!

– А почему вы увольняете мою сотрудницу? – прохладно поинтересовался Эйдан.

– Твою сотрудницу? – рявкнул Дерен, оборачиваясь. – То есть, ты знал, что Анджела здесь этот цирк устроила?! Работница! А? Молчишь?

Эйдан открыл рот, но не успел ничего ответить.

– Она едва меня не убила! – встрял Норрингтон.

Дерен медленно обернулся и окинул его взглядом, явно узнав главную головную боль всех карателей столицы. Потом посмотрел на меня.

– Ты едва не убила адепта?

– Да кто же знал, что они теперь такие хрупкие! – искренне возмутилась я.

Ну правда, кто знал?

Дерен дернул уголком губ, но тут же посерьезнел.

– За мной. Поговорим в кабинете.

– В моем? – хором выпалил Эйдан и козел, в смысле, ректор Хадчинсон.

Оба переглянулись, Эйдан – с растерянностью, Хадчинсон – с ядовитой неприязнью.

Дерен поднял брови, глаза Лаванды стали огромными и круглыми, рот открылся.

Адептов в коридоре стало побольше, еще пара минут – и сюда подтянется вся академия! Отлично их понимаю, к слову.

Даже я не могла не оценить иронию ситуации.

Хадчинсона назначили ректором на три месяца, так как предполагалось, что именно столько времени Эйдан проведет под стазисом.

При этом ректора Эйдана не отстраняли, я сама видела документы, которые получила Лаванда из Королевской канцелярии, указа об отстранении там не было. Такая вот бюрократическая ошибка.

Выходит, ректоров на данный момент в академии было два.

“Уборщиц бы лучше побольше наняли”,  – некстати всплыло в голове вечное ворчание мистера Митчелла, который вынужден был поддерживать порядок в общежитии и реагировал этим ворчанием на каждую новость о том, что в академии открывалась новая вакансия.

– Ну не в моем же, – наконец уронил Дерен. – До него идти далековато. Вперед, Норрингтон, вы тоже. Послушаем, где у вас хрупкие места и почему "чуть".

Вот и славно, вот и хорошо.

Я сделала пару шагов в противоположную сторону от кабинета ректора сторону и тут же услышала:

– Анджела! И не думай по тихому сбежать. Быстро за мной!

Чтоб его, не сработало.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с Дереном и поспешила отвернуться. Я сама не могла сказать, по каким признакам точно знала – плечи у Дерена болят адски. Мы прожили вместе так много лет, я знала его наизусть, все его слабости и сильные стороны, все черточки и трещины. Только по звуку его шагов могла догадаться, в каком он насроении и захочет ли ужинать. Сейчас Дерен был зол, взвинчен, плечи давали о себе знать, но... Это больше не было моей проблемой. Мы теперь чужие люди друг другу.

Я не буду больше из-за него плакать. И страдать тоже не буду.

Наш брак в прошлом, я отплакала разбитое сердце, свою глупость, наивность и слабость.

“Развод. А на что ты рассчитывала? Скучная, старая, без магии. Мне надоело с тобой возиться”.

Обидные слова до сих пор жгли изнутри, но… это теперь было в прошлом.

У меня новая жизнь.

На протяжении всего пути к восточной башне мы молчали, я только время от времени бросала взгляды на Эйдана. Как он себя чувствует? Что с ним произошло на самом деле? Его магическое ядро действительно безвозвратно повреждено – или я все-таки ошиблась?

Об этом еще будет время поговорить.

– Разберемся сначала с тобой, – начал Дерен, закрывая дверь кабинета ректора и подходя к столу. – Не знаю, что взбрело тебе в голову, Анджела, но ты немедленно собираешь вещи и пишешь заявление на увольнение. Дальше…

Дерен распахнул шторы, впуская в помещение свет, сел в кресло ректора и огляделся.

– Нет, – ответила я.

– Что ты сказала?

– Нет. Ты сказал мне: или я тебя слушаюсь – или остаюсь без содержания, могу забыть о платьях и украшениях. Ну, вот… – Я развела руками. – Можешь поверить, и платья, и украшения остались нетронутыми, многоуважаемая леди Эшборн, я думаю, это подтвердит, она весьма внимательна к таким вещам. Мне от тебя ничего не надо. От вас.

Норрингтон присвистнул и рухнул на диванчик в углу.

Перевел взгляд с меня на Дерена и явно ждал продолжения банкета.

– Анджела, это не шутки, – мрачно наклонил голову Дерен. – И у меня совершенно нет времени, чтобы…

– Да она все равно не может здесь работать! – желчно выкрикнул Хадчинсон. – Она нарушила должностную инструкцию! Устав академии! Да… все на свете! А вам стоило бы следить за своей бывшей женой повнимательнее! Чтобы она не шлялась где попала и не позорилась! И не ставила жизн адептов под удар!

Дерен посмотрел на Хадчинсона со странной смесью неприязни и благодарности. Они по понятным причинам терпеть друг друга не могли, но, кажется, сейчас готовы были найти общий язык.

Похоже, единственная надежда у меня на Эйдана.

Я обернулась к нему.

Глава 21.

– Я думаю, нам нужно прояснить все с самого начала, – произнес Эйдан.

Было очевидно, что стоять ему сложно, да и говорить тоже, так что держится он на чистом упрямстве. Внутри поднялось волнение, но расспрашивать Эйдана сейчас было бы бесполезно, лучше дождаться момента, когда мы сможем поговорить наедине.

– Да уж будь добр, проясни. Как моя бывшая жена стала работать в твоей академии! – уронил Дерен, бросил на меня взгляд и отрезал: – Анджела, нет! Сбежать под шумок не удастся.

Я с сожалением отступила от двери.

Вот как он понял, что я собираюсь сбежать? Я пока до конца сама не поняла, просто на всякий случай… прощупывала почву.

– О чем ты вообще думала? – снова начал заводиться Дерен. – Ты в своем уме? Как тебе в голову пришло! С твоим уровнем магии сунуться работать сюда, тебе учебы было мало?! Из целительского крыла не вылезала!

Ну почему сразу не вылезала… Вылезала. Иногда. Но иначе было никак.

Я была здесь чужачкой, к тому же – поступила в академию, о которой только мечтали многие из тех, у кого были дар и деньги. У меня почти не было ни того ни другого, только упрямство, немного знаний о магической жестикуляции и готовность идти напролом, – не удивительно, что меня недолюбливали.

Еще и Дерен, первый красавчик столицы, бросивший свою невесту, ходил за мной по пятам.

В общем, по пальцам можно было пересчитать тех, кому я не перешла по каким-то причинам дорогу. Со временем все привыкли, что со мной лучше не связываться, но до того момента в целительском крыле я в самом деле оказывалась часто. И никому не спускала обиды с рук.

– А если бы на тебя напали? – рявкнул Дерен, когда пауза затянулась.

– По правде говоря, это она на меня напала, – заметил Норрингтон.

Стукач.

– Поэтому я и ее и увольняю! – встрял Хадчинсон. – Где это видано, чтобы женщина…

– То есть проблема в том, что я женщина? – тут же пошла в атаку я.

Вдруг получится выставить его сексистом и перевести стрелки? А там все как-нибудь сгладится, забудется...

– Проблема в том, что тебе здесь не место! – не повелся на провокацию Хадчинсон, брызжа слюной. – И с этого дня ты здесь не работаешь, я тебя увольняю.

– Сотрудники академии не могут быть уволены без веских на то причин, – сказал Эйдан, выступая вперед, так что я оказалась за его спиной. – Они находятся под защитой короны.

После его слов, сказанных тихим голосом, повисла тишина.

Эйдан откашлялся и продолжил:

– Если вы хотите уволить Анджелу, вам необходимо инициировать расследование. Из Королевской канцелярии прибудет эксперт, он и вынесет вердикт о том, соответствует Анджела занимаемой должности или нет. Иначе без ее желания это произойти не может.

Дерен недобро прищурился, буравя Эйдана взглядом, который не обещал ничего хорошего.

– Впрочем, – сказал Эйдан, – поскольку именно я все еще ректор данной академии, то именно я ответственен за это решение и обязательно во всем разберусь. А сейчас освободите мой кабинет. Все, кроме Анджелы.

– Мне на три месяца, – завелся Хадчинсон, щуря злобные водянистые от старости (и вредности) глаза с по-прежнему острыми вертикальными зрачками, – вверили этот цирк! И пока сам король не скажет мне, что я уволен, здесь будет порядок!

– Я немедленно напишу его величеству, чтобы разрешить недоразумение, – кивнул Эйдан. – А сейчас прошу вас освободить кабинет, я должен разобраться с делами. И полить анемоны.

Питомцы Эйдана, затихшие на своей полке под самым потолком, ободренно зашелестели, услышав слово “полить”.

– Вот еще! Это и мой кабинет тоже! На три месяца, – взъелся Хадчинсон. – И не буду я его освобождать! Еще посмотрим, что ответит его величество! Всем известно, что в академии бардак – и она нуждается в твердой руке!

У меня буквально челюсть отвисла. Он берега не попутал? Бросаться такими обвинениями?

Атмосфера накалилась до предела, и спустя несколько секунд Эйдан произнес:

– Я не намерен продолжать этот разговор в присутствии адепта. Мистер Норрингтон – прошу вас.

Эйдан указал на дверь.

– То есть, вы так просто спустите ей все с рук? – взвизгнул Норрингтон, вскакивая. – Я чуть не погиб!

Вот же белобрысая заноза в заднице! Откуда в нем столько драмы?

– "Чуть", мистер Норрингтон, не считается, как всем известно. Возможно, – лучшим своим учительским тоном произнесла я, – в следующий раз вы трижды подумаете, прежде чем нападать на преподавателя, используя драконий огонь.

Повисла короткая тишина, а затем Дерен встал с ректорского кресла.

– Так. – Он медленно приблизился к Норрингтону, вальяжная и самоуверенная поза которого стала за одну секунду какой-то напряженной. – Ты. Напал. На Анджелу?! И еще смеешь жаловаться, когда она тебе ответила?! И ты это посмел говорить мне?! Мне?!

То есть, все это время Дерен думал, что это я первая начала?

Да за кого он меня принимает? Нет ну... ромашкой я не была, конечно... Но не настолько!

– А ты почему молчала? – рявкнул Дерен, оборачиваясь ко мне.

Его глаза горели яростным золотом. В смысле – почему?

– Потому что я не ябеда. В отличие от некоторых.

Норрингтон возмущенно открыл рот.

– Адепт действовал в рамках закона! – взвизгнул Хадчинсон. – Учащиеся академии имеют право пользоваться своими силами, в том числе – в первую очередь! – отрабатывая боевые навыки! Кому, как ни вам, об это знать, Верховный каратель Эшборн?

Это, к моему большому сожалению, было правдой, хоть и устарело это правило лет на пятьсот. Когда-то академии магии создавались как воинские формирования. Сейчас те времена давно ушли, но правила вот… остались. Предполагалось, что уж отразить-то атаку, выставив щит, преподаватель в состоянии. А если не в состоянии, то сам дурак и земля ему пухом.

Коротко обернувшись к Хадчинсону, Дерен снова посмотрел на бледного, но такого же упрямого Норрингтона.

– Собирайся, – бросил он мне, подходя к двери. – Анджела, ты отсюда уходишь. Я устал талдычить тебе одно и то же.

– Нет.

– Тебе одного раза мало было? – рявкнул Дерен. – Собираешься дождаться, пока этот малолетний придурок тебя прикончит?

– Эй!

– Я не с тобой разговаривал! Ну? – требовательно произнес Дерен, уставившись на меня.

– Я думаю, господин Верховный каратель, – произнесла я. – Вас с недавних пор должно интересовать благополучие другой женщины, а не мое.

– Ты Эшборн! Я по-прежнему несу за тебя ответственность, и я требую…

– Значит, я не буду больше носить твою фамилию. Это все, Дерен. Тебя заждалась Ана. Это с ней у тебя скоро свадьба, а не со мной. Не забыл?

Дерен сжал зубы. Несколько секунд ничего не происходило, а затем он дернул на себя дверь.

Лаванда, которая явно подслушивала, едва не упала ему в руки, в последний момент устояв на ногах и приняв непринужденный вид. Я, мол, просто так здесь стою. Совпадение!

– Мы не закончили, – бросил Дерен на ходу.

Глава 22.

Когда Дерен хлопнул дверью, в груди что-то упрямо кольнуло.

Обычно я была той, к кому он возвращается, а не от кого уходит – собранный, злой и застегнутый на все пуговицы.

После боевых командировок, когда он появлялся на пороге, я спешила стянуть с его плеч тяжелый китель, поворчать о том, что “работа никуда не денется, а здоровье – еще как”. Дерен в такие моменты посмеивался и говорил, что он вообще-то дракон и его так просто не достать.

Обычно мне приходилось уворачиваться от его поцелуев ( “Фу, ну ты же потный! Еще и пахнешь дымом!” ) и отправлять его в ванную, которую я просила подготовить заранее, с солью и мятой.

А еще я старалась накидывать на него обезболивающие чары, потому что – да, Дерен дракон, могущественный, но почему-то это не мешало боли в плечах, которая появлялась после тяжелых командировок. Может, потому что он слишком много на себя взваливал?

И неважно было даже, что чары, которые могли обезболить дракона, вытягивали из меня столько магии, что восстанавливаться приходилось почти неделю.

Меня всегда удивляло, что мы, хоть и были истинными, не могли спокойно обмениваться силой. Дерен не мог подпитать меня магией даже во время беременности, а мне, чтобы снять его боль, приходилось прикладывать столько же сил, сколько и со всеми остальными, даже больше.

Может, все это с самого начала было ошибкой?..

Дерен ведь из тех мужчин, кто женат на работе. Я покорно принимала это, отодвинув в сторону мечты о карьере в науке, преподавании и открытиях, которые я хотела когда-нибудь совершить.

Я думала – Дерен любит меня. Даже в те моменты, когда мне приходилось смиряться его безразличием, задержками на работе, грубостью, затяжными командировками, молчанием и в очередной раз пропущенными важными датами.

“Он меня любит,  – твердила я себе, в очередной раз глотая слезы в ванной. –  Мы же истинные, он не может не любить”.

Но я ошибалась.

Иронично, что даже о разводе у он объявил мне в те полчаса, что у него появились между визитом министра и срочным вызовом в Велас.

В эти же полчаса уместилось и празднование годовщины свадьбы, о котором мне пришлось напоминать Дерену в последний момент. Дважды.

Отвернувшись от двери, я поймала слишком уж понимающий взгляд Эйдана и улыбнулась. Кивнула на Хадчинсона и закатила глаза.

Уголки губ Эйдана дрогнули.

– На что это вы намекаете, Эшборн? – тут же полез в бутылку Хадчинсон. Вот же старый хрыч. – И не нужно здесь глазки строить! Не думайте, что вам все вот так просто сойдет с рук! Пока я здесь главный…

– Круглова, – поправила я.

– …Вы будете меня… Что?

– Круглова, – подумав секунду, повторила я. – Вы сами слышали, что фамилию Эшборн я носить больше не могу. Мое почтение, ректор Хадчинсон.

– Я еще не закончил!

– Так вы по второму кругу пошли, а я все-таки в исследовательской лаборатории работаю, приходится все с первого раза понимать. И вообще – я уже полчаса как должна быть на рабочем месте!

– Круглова!

– Иди, Анджела, – с явным трудом улыбнулся Эйдан. – Поговорим позже.

– Как вы можете оспаривать… – начал Хадчинсон.

– Мистер Норрингтон тоже – на выход, – перебил Эйдан. – С вами мы поговорим позже.

– Но я же…

– Вон! – рявкнул Эйдан, и голубые глаза сверкнули серебром.

Норрингтон вскочил с дивана так быстро, что я даже не уследила за траекторией его движения.

Из приемной ректора в коридор мы вышли одновременно – сопровождаемые горящим от любопытства взглядом Лаванды. Держу пари, она найдет меня сегодня же и примется расспрашивать с пристрастием.

Сплетни эта девушка любила даже сильнее, чем тени для век и обеденный перерыв.

– Готовьтесь к новому занятию, мистер Норрингтон, – дружелюбно улыбнулась я, прежде чем попрощаться. – Опережая события скажу, что вас обязательно вызовут к доске.

И что, что по плану у меня стоит лекция, а не коллоквиум? Я, как преподаватель, имею право сама определять формат занятий.

Мне поручено научить этих детей жестикуляции – и они будут ее знать.

Как бы ни сопротивлялись.

– Мой отец узнает об этом, – прошипел Норрингтон. – Тебе это с рук не сойдет!

– Вам. Вам не сойдет, – поправила я и не смогла удержаться от шпильки: – И повзрослейте уже, Норрингтон. Всю жизнь вы за чужую штанину держаться не будете.

Его губы сжались, ноздри раздулись, красивое лицо исказилось от злости. Кожа побелела, так что на носу и на щеках стали видны крохотные веснушки.

– Это не твое дело!

– Не ваше, перейти на ты я вам не разрешала. И мое, раз у меня из-за вас проблемы. Еще один фокус на моем занятии – и болтаться под потолком будете без штанов.

Да, я ему угрожала.

Да, это непедагогично.

Ничего, переживет.

– Ты!..

– Вы. Готовьтесь к занятиям. К следующему разу – эссе, раз уж у вас много времени. Расскажете всем о разнице магических потоков у живых и неживых предметов.

Норрингтон фыркнул, скрестив руки.

– И не мечтайте. Чтобы я рассказывал про какую-то жестикуляцию? Да меня засмеют. Дракон из рода Норрингтонов никогда не опустится до жестикуляции. Мой прадед командовал армией. Он в гробу перевернется, если узнает!

– А вы – болтались под потолком, – отрезала я. – Ну так как? Опуститесь до уровня отброса? Или так и продолжите жить так, чтобы ваш давно сгнивший в могиле дед был доволен?

В лице Норрингтона что-то дрогнуло, а я сообразила, что перегнула палку. Все-таки упоминать умершего родственника – это почти как рассказывать про “да я твою мамку е…”

Ну, понятно.

Вот прав был Дерен, мне лучше молчать! Я не умела вовремя остановиться.

“Ты когда-нибудь научишься вести себя прилично?” – прозвучал в голове его рык.

Это было после одного из приемов, кажется, в первый год нашего брака, когда я не умела еще терпеть оскорбления за спиной.

С тех пор утекло много воды, я научилась не обращать внимания на то, что обо мне говорят.

Но вот сейчас…

– Норрингтон…

Норрингтон опустил голову и отступил на пару шагов.

– Вы… Да вы..

– Дорогой! – услышала я голос вездесущей Киры де Бран за спиной. Она подбежала к нам и затараторила: – Дорогой, вот ты где! Здравствуйте, мисс Эшборн. Саймон, я проанализировала первые полосы газет за последние десять лет – ты же помнишь про законопроект, который будет рассматриваться на будущей неделе парламентом? Ты там будешь присутствовать в качестве наблюдателя с правом давать замечания, так вот… Я набросала для тебя речь! Твой отец одобрил! Тебе нужно сказать, что...

Я решила оставить их наедине, только успела поймать нечитаемый взгляд Норрингтона.

К началу рабочего дня в лабораторию я опоздала, конечно. К моему удивлению, профессор Якоб уже сидел за столом, который в этот раз был завален десятком журналов “Магия и жизнь”.

Откуда они здесь? Вчера не было. Как будто в лаборатории мало барахла. Какие-то пробирки, папки, листы бумаги, коробки и снова бумажки, записки, летающие под потолком, дохлое растение в горшке, древние измерители магии, подзорные трубы и даже астролябии.

Теперь еще штук пятьдесят журналов на столе профессора. Кто-то перепутал нашу лабораторию с архивом и решил их сюда спихнуть? Ну уж не выйдет! Найду и верну.

– Прошу прощения, профессор Якоб, – затараторила я, подбегая к своему столу. – Я просто…

– Эшборн, – тяжело проговорил он, подняв взгляд от журнала. – И как я сразу не догадался. Что же ты сразу не сказала? А? Думала, я не узнаю?

По спине от испуга пробежали мурашки.