Текст книги "Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 32.

Дерен многозначительно поднял брови, я и отвернулась.

– Я не понимаю, про что ты говоришь. Прости, но мне нужно в лабораторию.

– Хорошо, – неожиданно кивнул Дерен.

Вот так просто? Я удивленно моргнула.

– Хорошо.

Отвернувшись, я направилась вперед по коридору, и уже возле лестницы услышала за спиной шаги.

– Ты следишь за мной? – вспыхнула я. – Занятие уже закончилось, что ты теперь проверяешь?

– Нам по пути.

От злости все внутри аж задымилось. Потому что это был не первый и не последний раз, когда Дерен так себя вел. Во времена нашей учебы было то же самое, он проходу мне не давал. И постоянно стучал на меня преподавателям. И сейчас тоже явно не даст мне сделать то, что я задумала. Ненавижу! Вот и толку было разводиться?

Дерен так и шел за мной до самой лаборатории – пока я не захлопнула перед его носом дверь. Хотелось бы еще прищемить что-нибудь, но настолько мне не повезло.

– Анджела! – обрадовался профессор Якоб, отрываясь от заваленного книгами и каким-то бумагами стола. – Ну как продвигаются ваши исследования?

После того, как профессор Якоб выяснил, что я та самая Круглова, он выделил мне не только самый большой в лаборатории стол, но и лично выбил у обоих ректоров финансирование для покупки новенького люменографа.

– Пока никак, – огорченно покачала головой я. – Профессор Якоб, меня хотят уволить.

– Вас? – вскочил он, волосы-одуванчик гневно качнулись. – Немыслимо! Вы надежда всей магической науки, если эти тупоголовые бюрократы считают, что ваши исследования бесполезны, то…

– Дело не в исследованиях, – покачала головой я. – Дело в том, что я напала на адепта.

– А… – моргнул профессор Якоб. – Ну…. Это вы конечно… Но ведь разные бывают обстоятельства! Я на вашей стороне, имейте в виду.

– Он утверждает, что я его чуть не убила.

– Кто – он?

– Люк Солвейн. Сын младшего принца.

На лице профессора Якоба появилась сложная смесь понимания, облегчения и тихого торжества. Спустя секунду он снова стал спокойным.

– Ах, этот… Ну невелика потеря. Мое почтение, – кивнул он, снова усаживаясь утыкаясь в книгу.

– Ко мне приставили проверяющего. И прямо сейчас он стоит под дверью.

– Передайте ему, что вход в мою лабораторию ему запрещен, – проворчал профессор Якоб. – Адептом больше, адептом меньше, тем более Солвейном… А вы такая одна!

Я невольно фыркнула.

– То есть, вы будете не против, если я вылезу в окно?

Профессор Якоб уставился на меня огромными светло-голубыми глазами.

– Милочка, побойтесь бога, здесь второй этаж! Расшибетесь! И чем вас не устраивает черный ход?

– Дело в том, что… Стойте, черный ход?

– Пожарный, – махнул рукой куда-то вправо профессор Якоб. – Ведет в коридор на первом этаже.

Открыв рот, я уставилась в том направлении, куда он показывал. Там в самом деле была дверь. Как я могла ее не заметить? Должно быть, дело в ровных стопках книг, которые ее загораживали почти до самого верха. И это не считая прочего наваленного прямо кучей барахла.

Дверь!

– Спасибо, профессор Якоб!

– Не за что. И будьте добры, уделите уже время исследованиям. Вы до сих пор даже не оформили теоретической выкладки для будущих экспериментов, это возмутительно!

Закивав, я принялась освобождать дверь от нагромождения всякой бесценно важной в науке ерунды вроде пустых журналов, кофейника и…. носка? Боже, еще и носок.

Спустя пятнадцать минут я нырнула в темный проход, захватив с собой найденный в той же куче барахла газовый фонарь. И люменограф мне тоже пригодится, его я сунула в карман. Знал бы профессор Якоб, как я собираюсь использовать этот бесценный артефакт...

В проходе пахло пылью и плесенью, время от времени в углах пищало что-то, о чем я старалась не задумываться.

Спустя какое-то время я в самом деле уперлась в дверь, нащупала ржаво скрипнувшую ручку и вынырнула в коридор первого этажа прямо из-за портрета основателя академии. Как интересно! А я-то все думала, почему он так странно висит, у самого пола. Сколько еще в академии тайн, которых я не знаю? И как их все раскрыть?

Время до обеда я скоротала в библиотеке, а затем, когда все в очередной раз затихло, аккуратно выбралась в коридор.

Итак, у моих дорогих адептов, включая Люка, сейчас занятия на полигоне. А мужская раздевалка – в южном крыле.

Ага.

Туда-то я и отправлюсь.

Оставалось надеяться, что кошелек мисс Веладски все еще у него в кармане. Впрочем, даже если нет…

На губах появилась улыбка.

Даже если нет, меня это огорчит, но не остановит.

Дорогой венценосный Люк Солвейн, считающий всех людей отбросами и стоящий пятым в очереди на престол, заслуживал небольшого урока.

Я спокойно – препод я или как? имею я право ходить, где хочу, или нет? – шагала по широкому пустому коридору, а затем свернула направо, к раздевалкам.

Конечно, они обе были зачарованы от незаконных проникновений, но я-то преподаватель! Любое мое проникновение в аудиторию или вот в раздевалку – законное.

А мне нравится моя работа… Когда я была адепткой, для таких фокусов приходилось воровать ключи у Митчелла.

Аккуратно потянув на себя дверь, я заглянула внутрь. Темно, отлично. Значит, все уже на полигоне.

Когда я вошла внутрь, магический светильник под потолком вспыхнул, и я закашлялась от ударившей в нос вони. Вот… мужская раздевалка – это все-таки мужская раздевалка. Люди, драконы, а воняют после занятий на полигоне одинаково!

Окно, а лучше два, здесь бы не помешало.

Ладно. Что мы имеем? Ровные ряды шкафов, кладовка со швабрами, Дерен…

Дерен?!

Бывший муж собственной злющей персоной отделился от стены, рядом с которой стоял неподвижно, как манекен. Его глаза налились золотым драконьим светом и яростью.

– Анджела, – процедил он. – Что ты здесь делаешь?

– А ты? – совершенно справедливо возмутилась я.

Ну правда. Прячется в мужской раздевалке… Извращенец!

– Не шути со мной, Анджела, – голос Дерена опустился еще ниже и приобрел рычащие нотки. – Я говорил тебе в это не лезть? Говорил или нет?

Я попятилась к двери, и Дерен, подавшись вперед, схватил меня за локоть, как будто собираясь удержать. Откуда он вообще узнал, что я сюда приду? Проклятие.

– Пусти! – возмутилась я. – Пусти, это не твое дело, чем я занимаюсь!

– Не мое? Я твой муж!

– Бывший!

– Все равно, – со знакомым упрямством сжал губы Дерен. – Это мое дело, убьешься ты или нет, пока, как дурочка, изображаешь из себя преподавателя!

– Даже если убьюсь – у тебя уже есть новая пассия. Вот ей и указывай! А я тебя слушаться больше не собираюсь, хватит с меня!

После моих слов повисла тишина.

– Идем отсюда, – приказал Дерен, разворачивая меня к двери.

– Нет!

– Идем, – рявкнул он. – Я не собираюсь стоять здесь и смотреть, как ты в очередной раз наживаешь себе среди драконов врагов.

– Ну отвернись тогда, – выпалила я и вскрикнула: – Больно!

Рука Дерена тут же разжалась, и я попятилась.

– Уходи.

– Нет. Я тебе сказал уже, что ты в это не полезешь.

– Предлагаешь оставить все как есть, да?

– Анджела, – мрачно уронил Дерен. – Это не твое дело, тем более…

– Тем более – что?

– Тем более я не могу всегда быть рядом, чтобы тебя защитить!

После слов Дерена повисла тишина, и внутри у меня вспыхнула чистейшая ярость.

– Знаешь что, дорогой…

Дерен дернул головой и вдруг прищурился.

– Тихо.

– …Это не твоя забота, потому что…

– Анджела, замолчи!

– Я не собираюсь молчать, я двадцать лет молчала!

– Сюда кто-то идет! – рявкнул Дерен полушепотом, но я уже и сама это услышала.

Чьи-то шаги, приближающиеся к двери. Черт! Черт-черт-черт!

Мы с Дереном переглянулись, сердце сделало кульбит.

Я огляделась: бежать было некуда.

– Анджела…

– В шкаф! – выпалила я, указывая на кладовку для швабр. – Давай-давай!

Я толкнула Дерена в спину.

– Анджела, я не собираюсь… – твердо проговорил он, пока я тащила его за рукав вперед.

– Меньше слов – больше дела! Давай, пока нас не спалили! – раскрыв дверь, я втолкнула Дерена в темный пахнущий хлоркой провал.

Глава 33.

Когда я захлопнула дверь, каморка погрузилась в темноту. В нос ударил едкий запах еще более спертого, чем в раздевалке, воздуха. Мне на голову почти упала швабра – упала бы, если бы ее в миллиметре от моей макушки не подхватил Дерен.

На некоторое время повисла тишина, было слышно только наше дыхание.

– Я не понимаю… – начал Дерен.

– Я не понимаю, – одновременно с ним заговорила я.

– Зачем тебе нужно…

– Зачем тебе нужно.

– Всюду совать….

– Всюду совать.

– Свой нос, – раздраженно закончил он.

– Свой нос, – одновременно с ним договорила я и продолжила. – Ты почтенная женщина, ты…

– Ты почтенная женщина, ты… Ты меня передразниваешь!

– Фы мефя перефазнифаешь… – с истинной мудростью проговорила я.

– Анджела!

– Что?!

Дерен тихо по-драконьи рыкнул.

– Я Верховный каратель, я кавалер Королевского Ордена огня, я не могу прятаться в шкафу, как какой-то сопливый…

Дверь в раздевалку скрипнула, и я закрыла Дерену рот рукой.

– Вот и молчи тогда, если не можешь!

Дверь закрылась, и на некоторое время повисла тишина, только снаружи раздавались шаги и шорохи. Я вдруг сообразила, что моя ладонь лежит на губах Дерена, что его дыхание касается кожи.

Что мы вообще оказались вплотную друг к другу, так что моя грудь почти дотрагивается до его кителя.

Первым порывом было отшатнуться, но в последний момент я сдержалась. Одно неловкое движение – и на меня полетят швабры, метлы, ведра и прочий хозяйственный хлам.

Пришлось замереть. Глаза Дерена в темноте светились, как у хищника. Так что я без труда могла сказать, что смотрит он прямо на меня.

Некоторое время было тихо, а затем вальяжный мужской голос проворчал:

– Зачем мы вообще сюда притащились, лучше бы в кабак пошли.

Люк.

Отлично.

Его собеседник ответил что-то неразборчивое и хлопнул дверью шкафа. Люк сочно выругался и, судя по звуку, рухнул на скамейку. По раздевалке разнесся такой громкий и усталый стон, как будто этот венценосный дракон вагоны разгружал, а не занимался весь день тем, что портил остальным жизнь.

– Так я не понял, ты в деле или как? В пятницу особняк наш, вино уже в погребе, девочки в дороге. – после паузы спросил Люк. – Де Бран только не бери свою, все веселье испортит. Зануда.

Ага. А вместе с Люком, значит, Норрингтон.

Вот же не разлей вода.

В ответ Норрингтон снова промычал что-то невыразительное и чем-то зашелестел. Должно быть, переодевался.

– Что ты там сказал? – после паузы спросил Люк. – Мантикора все сожри, как неохота опять в грязи валяться на этих боевых искусствах…

– Угу.

– Что – угу? Я тебя еще раз спрашиваю, отдыхать собираешься как нормальный человек? Или де Бран окончательно прибрала тебя к рукам? Теперь у тебя только приемы, как у старикана? Как же меня эти приемы…

“Как они его” Люк, видимо, показал жестами.

– Ага… В смысле, нет. Люк, а ты куда кошелек дел все-таки? – спросил небрежным тоном Норрингтон, и у меня брови поползли вверх.

Я невольно бросила взгляд на Дерена – и тут же отвернулась, поймав его взгляд. Щеки загорелись. Надо изживать в себе дурацкую привычку разделять с ним все, от шуток и новостей до неприятностей и перемен.

– Этого отброса? Да вон он, – он зашелестел складками одежды, следом зазвенели монеты, как будто Люк потряс кошельком в воздухе. – Закину после занятий в компостную кучу за теплицами, пускай ищет.

Люк хохотнул.

– Пойдем, – после паузы откликнулся Норрингтон. – Уже и так опоздали.

– О-о-о, а кто это заделался таким дисциплинированным? Это на тебя так Страшилище влияет? Что, воспитание этой фригидной старухи дает свои плоды? Скоро будешь как дрессированный бегать на радость папаше? И с отбросами брататься, и...

В раздевалке зазвучал стук, шорох, короткий вскрик и снова стук, как будто лавка упала на деревянный пол.

– Еще одно слово, и я тебя прибью, – тихо рыкнул Норрингтон.

– Воу-воу, полегче, зверь! – заржал Люк. – Понял-понял! Воу! Руки убрал! Да понял я!

Судя по звуку, Норрингтон все-таки отошел, и Люк лающе засмеялся.

– Воу. Вот это у тебя хватка. Нет, честно говоря – что-то в этой старушенции есть. Вроде пугало-пугалом, а как посмотрит… Ух, аж мурашки. Вот все-таки в тетках в возрасте что-то... этакое, согласись. От нее еще так и веет отчаяньем. Это заводит. Я бы с ней поразвлекался. Как взял за сиськи, как зажал где-нибудь в углу, как впердо…

Дерен дернулся, приоткрыл дверь, и я врезала ему по колену.

– Айх…

– Тихо! – шепотом рявкнула я ему в ухо. – Или хочешь, чтобы нас увидели?

Дерен замер, только яростно блеснул глазами, и спустя секунду озадаченный голос Люка спросил:

– Что это там?

Время до ответа Норрингтона текло бесконечно долго. Я мысленно уже успела трижды прибить Дерена за то, что мы так глупо попались, но после паузы Норрингтон все-таки ответил:

– Да швабра упала, наверное. Ты иди, я задержусь тут.

– Зачем тебе тут задерживаться?

– Я… забыл кое-что.

– Что ты забыл? Давай подожду, – с упрямством настоящего друга отреагировал Люк.

– Там занятие уже идет, – цеплялся за соломинку Норрингтон.

Я мысленно его подбадривала, но избавиться от Люка было не так-то просто.

– Да кому они нужны вообще? Это пускай вон отбросы стараются, нам-то что?

Норрингтону пришлось неохотно уходить вслед за Люком.

Спустя несколько секунд после того, как дверь закрылась, я с облегчением вывалилась из шкафа и глубоко вдохнула. Уф! Оказывается, чтобы оценить свежий воздух мужской раздевалки – нужно всего-то посидеть в кладовке со швабрами, пахнущей хлоркой и мокрыми тряпками.

– Сосунки, – прорычал Дерен. – Я с них обоих шкуру спущу. Они у меня этими языками полы во всей академии вымоют.

Вздрогнув, я обернулась. Дерен потирал колено, глаза его горели чистейшей яростью. Хм. Я даже немного потеплела к венценосному ослу Люку Сольвейну. Такой повод врезать бывшему!

‍– Почему тебя это волнует?

– Что?

– То, что они сказали? Какое тебе дело?

Дерен выпрямился. Желваки на его скулах заиграли.

– Я тебе уже сотню раз говорил, Анджела. Но ты как будто слишком глупа, чтобы понять, или только притворяешься идиоткой. Все, что говорят о тебе, – отражается на моей репутации. И на репутации моего рода. И чем дальше, тем сильнее ты позоришь имя Эшборнов! Тебя уже обсуждают за спиной, как подзаборную шлюху! Разве так должна вести себя леди? Разве этого я от тебя ждал, когда брал в свой род?

На секунду вдруг замершее сердце снова рухнуло вниз и в очередной, сотый, наверное, раз, разлетелось на миллиард осколков. Каждый из этих осколков был ядовитым, попадал в самое больное место и отражал мои лопнувшие надежды, мои слезы, мою глупость, мое отчаянье… Как осколки зеркала из сказки про Снежную королеву, только в моей истории счастливого конца не наблюдалось.

– Тогда тебе лучше побыстрее забыть о том, что я когда-то носила твою фамилию, – охрипшим голосом сказала я.

Я не смотрела на Дерена. Я смотрела на валяющуюся на скамейке синюю форменную мантию.

Сколько уже можно плакать?

Мне нельзя волноваться. Я должна думать о ребенке.

Подойдя к мантии, я полезла во внутренний карман и вытащила оттуда расшитый бисером кошелек мисс Веладски.

Щелкнула крохотным замочком, высыпала на ладонь монеты. Одна, две, три… Ага, двадцать серебром и еще немного меди.

Ну, совсем немного, как я и предполагала.

Пересчитав деньги, я сунула их обратно и вернула кошель на место.

– Что ты делаешь? – недовольно спросил Дерен. – Я думал, ты собиралась этот кошелек забрать.

– Фу, как тривиально, – проворчала я, доставая из кармана люменограф.

Небольшой состоящий из нескольких линз артефакт был ценен тем, что мог делать видимыми магические потоки. Ну, или временно делать невидимым что-нибудь другое. Тут главное не ошибиться с настройками и привязать эффект артефакта к, скажем, попаданию на предмет солнечных лучей.

Закончив с тем, чтобы слегка облучить люменографом одежду Люка (ох, надеюсь, я не ошиблась с углом расположения линз!), я победно ухмыльнулась и поймала тяжелый взгляд Дерена.

– Я говорил серьезно, – сказал он. – То, как ты себя ведешь – недопустимо для твоей репутации и опасно для тебя самой. И я положу этому конец. Лучше успокойся по-хорошему.

– Да? – прищурилась я. От боли все внутри буквально обливалось кровью. – Дорогой бывший муж, а если я не хочу успокаиваться? А если я роман закрутить хочу, а? Замуж во второй раз выйти? Что ты на это скажешь?

Глава 34.

Вздернув подбородок, я усмехнулась. Дерен смотрел на меня, не отрываясь, я тоже не собиралась отводить взгляд.

Почему-то вспомнился тот момент, когда я поняла, что хочу быть с ним больше всего на свете. Должно быть, в конце в самом деле начинаешь думать о начале. Зря тот фильм* казался мне дурацким, цитата очень даже верная.

Я тогда училась на третьем курсе, Дерен – на четвертом. Каждую зиму в академии с размахом проводили бал с пафосным названием Торжество Единства (все с большой буквы).

Он должен был символизировать единство людей и драконов, преподавателей и адептов, прошлого и будущего, безалкогольного пунша и тайком подлитого туда самогона.

На практике с единством как-то не срасталось. В тот раз главным событием бала стал папаша Люка, третьекурсник, который пригласил на бал первокурсницу, совсем бедную девушку из отбросов, и танцевал с ней весь вечер.

Это было событие! Самый популярный парень академии, младший принц, бабник и красавчик – половину семестра увивался за какой-то девчонкой, а потом еще и пришел с ней на бал!

Вот понятно же, к чему все шло, да? А я ей говорила!

Я старалась не спускать глаз с этой влюбленной дурехи, но все равно упустила момент, когда папаша Люка под хохот друзей заколдовал ее и заставил отплясывать на столе с пуншем что-то такое, на что даже стриптизерши в моем мире сказали бы: “Срамота!”

Бедняжка пыталась сопротивляться изо всех сил, но до дракона ей было далеко.

“А что такого? – делано возмущался этот венценосный засранец в ответ на ругань ректора. – Она просто перебрала пунша! Может, не стоит все-таки пускать в академию всякий сброд? Видите, что они творят?”

Бессильно сжимая кулаки, я думала о том, как до него добраться, когда от толпы вдруг отделился Дерен, подошел к папаше Люка и, одним глотком допив пунш из своего бокала, врезал ему по лицу.

Папаша Люка рухнул на пол, зажимая разбитый нос, Дерен отвернулся и направился к все еще дрыгающейся в конвульсии танца девушке.

“Ах ты…”  – пробормотал папаша Люка и ударил Дерена огнем в спину.

Завязалась, разумеется, драка, после которой папаша Люка загремел на месяц в больницу, а Дерена отправили под арест и собрались судить. За нанесение телесных повреждений, покушение на венценосную особу и почти государственную измену.

После того дня Дерена возненавидели все, включая, естественно, короля. Последний год учебы главы рода Эшборнов, старосты и лучшего ученика академии, был омрачен ужасным скандалом.

А я, узнав, что арест Дерен отбывает не где-нибудь, а в общежитии академии, не могла к нему не зайти. Просто... а как иначе? И вообще, нечего такое важное мероприятие, как арест, размещать в общежитии, где я каждый угол знаю. Да это же практически вызов!

“А ты не такой скучный, Эшборн, когда нарушаешь правила”,  – подколола я, когда всегда правильный и безупречный староста вдруг легко согласился сбежать со мной из-под ареста, чтобы просто погулять по крышам. Ну и поесть нормально, я заметила, пока следила за стражниками у двери, что кормят его ужасно.

“Я все равно должен за тобой присматривать, – раздражающе непоколебимо пожал плечами Дерен. – Удобно, что в этот раз ты сама решила мне в этом помочь. Так куда мы идем?"

“Спрашиваешь, чтобы опять настучать на меня преподам?”

“Я пока не в том положении”.

“Пока?!”

Дерен мягко засмеялся. Лунный свет, падающий в окна коридора, высветил тяжелый подбородок, высокий лоб и трогательно растрепанные волосы.

Тогда я впервые обратила внимание, какой у него красивый смех, и подумала, что, может, не такие уж дурочки все те, кто за ним бегает.

За то время, что Дерен находился под арестом – целых два месяца, – мы успели посидеть на крыше, выиграть конкурс пустых кружек в таверне, погулять по ночному городу, протащить в общежитие гномий самогон и пару раз уснуть вповалку прямо в “камере” Дерена.

Спустя два месяца состоялся суд, где Дерена, конечно, оправдали, разве что обязали выплатить приличного размера компенсацию его хрупкому высочеству, которое неизлечимо пострадало от нападения (жалко, не померло).

«Просто есть правильные вещи и есть – неправильные, – говорил об этом Дерен. – Пока от меня хоть что-то зависит, я буду поступать правильно».

Я сама не заметила, как в него влюбилась. Впрочем, в Дерена были влюблены все, что в этом удивительного? Удивительно скорее то, что я так долго продержалась.

Конечно, я продолжила свои попытки избавиться от него и убеждала его, что замуж за него не выйду. И вообще вся эта истинность какая-то ошибка! Еще не хватало! Где я и где все эти аристократические церемонии?

“Какой замуж? А как же великий род Эшборнов? И традиции? Что сказали бы твои предки, если бы увидели, что ты притащил в дом деревенщину? А я, между прочим, даже ножом и вилкой есть не умею!”

Дерен сжал зубы.

К тому моменту я уже знала, как важны для него традиции рода. Дерен, который после смерти отца стал старшим в семье, считал своим долгом вести себя достойно.

Меня восхищала его преданность.

Но подколоть ведь все равно надо?

“Ничего бы не сказали. Ты важнее”.

Я тогда растерялась, потому что не ожидала на свой шутливый вопрос такого серьезного и прямого ответа.

А потом Дерен притянул меня к себе, чтобы поцеловать.

И я не стала ему мешать.

А в какой-то момент вдруг поняла, что так хочу ему угодить, что готова бесконечно выбирать цвет салфеток, держать спину прямо и терпеть светские приемы.

Воспоминание развеялось, как дымка. Остались только мы с Дереном и пустая мужская раздевалка.

– Ну так как? – переспросила я. – Я должна всю жизнь провести как монашка? В том доме, который ты для меня снял? Пока ты развлекаешься со своей юной женой?

Дерен прищурился и отрезал:

– Хочешь замуж – выходи. За хорошего мужчину, которого я одобрю.

– Что?

Он с ума сошел?

– Я глава твоего рода, Анджела, – терпеливо пояснил Дерен. – И то, что ты отказалась от моей фамилии, не значит, что ты можешь делать то, что хочешь. Ты – моя ответственность.

– Да пошел ты в задницу! – выпалила я и замахнулась, чтобы его ударить.

Не бывший, а свидетель Иеговы: проще прибить, чем выгнать! Зачем я вообще с ним когда-то связалась?

Дерен удержал мое запястье.

– Веди себя прилично.

– Я двадцать лет вела себя прилично! Ради чего? Чтобы ты назвал меня скучной и выбросил на улицу?

– Может, не стоило кривить губы, когда я с тобой разговариваю? – рявкнул Дерен. – И отворачиваться, если целую? Ты попрошайкам на улицах чаще улыбаешься, чем мне.

Вздрогнув всем телом, я опустила взгляд. Сердце снова заколотилось от паники. Как он заметил? Я же старалась... не подавать вида. Я думала, все в порядке. Я думала... Как он узнал?

– Молчишь? – наконец сказал Дерен. – Отлично. Ана пришлет тебе приглашение.

Запустив руку в карман, он вытащил оттуда несколько крупных купюр и подошел к мантии Люка. Достал кошелек мисс Веладски, резко его расстегнул и сунул купюры внутрь.

– Я не приду.

– Придешь, – возразил Дерен, засовывая изрядно потяжелевший кошелек мисс Веладски обратно в карман мантии. – Если, конечно, хочешь, чтобы я составил отчет для Королевской канцелярии в твою пользу.

Мерзавец.

– Приглашать истинную на свадьбу с другой – плохая примета, – буркнула я.

Мы предназначены друг для друга. Разве нет?

Дерен, который уже успел открыть дверь раздевалки, замер.

– Проверь запястье, Анджела. Мы давно уже не истинные. Может, никогда ими не были.

* Фильм «Мистер и миссис Смит» (2005)