Текст книги "Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 51.

Я замерла. Сердце колотилось. Место на запястье, где когда-то находилась метка, никак не давало о себе знать.

Это был мой первый поцелуй – не с Дереном. Первый поцелуй после развода. Первый поцелуй с Эйданом.

Я чувствовала, как его руки лежат на моих локтях и аккуратно поглаживают кожу через плотную ткань платья. Чувствовала тепло его тела, хоть мы и замерли на небольшом расстоянии друг от друга. Я чувствовала, как его губы дотрагиваются до моих, мягко и нежно.

И больше я ничего не чувствовала. От этого хотелось плакать.

Может, так и нужно? В двадцать лет у тебя внутри фейерверки, когда парень, который нравится, оказывается рядом. В сорок – ты просто наслаждаешься… покоем? А фейерверки в любом случае остались в прошлом? Не говоря уже о том, что не привели ни к чему хорошему.

Эйдан отстранился первым, на секунду я возненавидела себя за поднявшуюся внутри волну облегчения. Откуда она? Обычно мне нравилось, что Эйдан находится рядом. В мой мир вернулись звуки: в основном одобрительный свист и улюлюканье гномов. Убила бы.

– Я… – начал Эйдан, но я его перебила:

– Прости, мне срочно нужно отойти!

Иначе я разревусь прямо сейчас.

Не поднимая на него взгляд, я поспешила к выходу – на свежий воздух, в тишину и темноту. Щеки горели. Эйдан еще что-то говорил, но я не слышала. Чей-то взгляд жег щеку и, мне показалось, я увидела край красного кителя Дерена – но ведь это невозможно, Уна сказала бы мне. Да и не пошел бы Дерен в такое место в форме.

Вылетев на улицу, в прохладную осеннюю ночь, я захлопнула за собой дверь и прислонилась к шершавой каменной стене таверны. Вокруг было тихо и пусто, изо рта вырывались облачка пара, тихо шумели посаженные вдоль дороги деревья.

Поясницу привычно потянуло, боль странным образом позволяла отвлечься.

Не думать… о поцелуе Эйдана.

Кто вообще сказал, что внутри все должно перевернуться? Те же люди, которые обещали, что истинные живут душа в душу до самой смерти? Какие глупости.

Мне просто нужно перевести дух. И перестать реветь, как дурочке. Нападение Норрингтона, разговор с бывшим мужем, поцелуй Эйдана... слишком много всего для одного дня. Фонарь над головой скрипел, его желтый свет на некоторое время высветил фигуру сгорбленного мужчины, который прошел мимо таверны, бросая на дверь тоскливые взгляды. Совсем рядом с моей головой на стене висел плакат: «Берегитесь морлоков! Если вы подверглись нападению, сохраняйте…» Что там нужно было сохранять – неизвестно, дальше кто-то прямо поверх текста нарисовал то, что обычно рисуют на стенах в любом мире, не только в этом.

Зажмурившись, я переживала резкий приступ боли внизу живота – целитель сказал, что это нормально, но боли становились все чаще, я изо всех сил старалась не паниковать. Это совсем не похоже на…

Нет, я не буду об этом думать.

Чтобы успокоиться, я нащупала в кармане круглый предмет и принялась вертеть его между пальцами.

Постепенно боль отступила, и я сообразила, что именно верчу в руках. Тот самый артефакт Норрингтона. Вытащив его из кармана, я пригляделась. Маленький, круглый, черный, похожий на гальку. Никогда таких не видела. Что это вообще?

Дверь таверны открылась, и я отошла, пропуская того, кто решил покинуть теплые объятия «Мантикоры без хвоста».

– Доброй ночи, – раздался мужской голос, который показался мне смутно знакомым.

Кивнув, я обернулась, но мужчина уже спешил к дороге.

Я снова взглянула на артефакт у меня в руках.

Должно быть, правду говорят: во время беременности женщины туго соображают, потому что мне потребовалось примерно минут пять, чтобы додуматься поднести «гальку» к носу и принюхаться. Запах, сладковатый, тяжелый, морской, тут же расставил все на свои места, и я рассмеялась.

Артефакт, надо же! Бедняга Норрингтон, такую ценную вещь у него отобрала. Вот, почему он так старался их не отдавать! То, что я держала в руках, было спрессованными бергамскими водорослями. Их заваривали, курили, некоторые даже перемалывали в пыль и просто вдыхали.

В общем, было много разных способов с ними поразвлечься подальше от преподавательских глаз. Отдам Эйдану, пускай перекроет адептам кислород. Бергамские водоросли, в конце концов, незаконны! Не говоря уже о том, что опасны, если ими перебрать.

Нахмурившись, я никак не могла понять одного: зачем Норрингтон таскал это в кармане? На занятия? Ей-богу, он идиот, но не настолько.

Мыслительные способности подводили меня сегодня особенно сильно, потому что поняла я все, только когда мне в лицо щелкнула вспышка камеры.

На секунду я ослепла, а затем от темных деревьев у дороги отделился мужской силуэт.

– Мисс Круглова, как же так? Сначала вы танцуете на столе в таверне, а сейчас что? Собираетесь курить водоросли?

Мерзавец. Вот, кто за мной наблюдал. Вот, кто только что вышел из таверны, – я узнала голос, но была слишком занята своими мыслями, чтобы вспомнить, откуда я его знаю.

– Солвейн, – произнесла я, когда он вышел на свет. – Тебе готовиться к занятиям не пора?

Он ухмыльнулся, остановившись у крыльца. Я огляделась.

Где-то в тенях прятался еще и тот, кто меня только что снял. Снял у таверны. С куском запрещенных водорослей в руках. Очаровательно. Впрочем, докажите, что это водоросли, а не камни. Ваши фантазии – ваши проблемы!

Ирония ситуации дошла до меня за секунду. Норрингтон, который пришел просить о дополнительных занятиях. Запрещенные водоросли у него в кармане.

Собирался подбросить мне их в удобный момент, а потом пожаловаться, чтобы мне устроили обыск, допрос и публичную порку? Наверняка.

Интересно, долго он вообще смеялся над тем, что водоросли в конце концов я сама у него отобрала, еще и с триумфальным видом победительницы? А потом рассказал про это Солвейну – поэтому тот меня и выследил сегодня?

Забавно. Нет, правда, – забавно.

Только вот что сейчас делать?

Компромат – это еще половина беды. А вот оказаться со злющим драконом один на один в темном переулке – это уже проблемы.

‍– А вам? – шагнул ближе Солвейн.

Его драконьи глаза в темноте горели зеленым, как у кошки. Он был одет в простой пиджак и скромное пальто – ну, насколько простой и скромной в принципе может быть одежда члена королевской семьи.

– И правда, – согласилась я, – совсем нет времени с тобой болтать.

Отвернувшись, я дернула на себя дверь. Солвейн в два шага оказался на крыльце и уперся рукой в створку.

– Знаешь, я же могу забыть про то, что видел, – проговорил он мне в ухо.

– Что ты видел?

– Вас. Водоросли у вас в руках, – сказал он, а затем зачем-то уткнулся носом мне в шею и… фу! Сользнул по коже кончиком языка.

Я развернулась, оказавшись лицом к лицу с моим же адептом.

– Солвейн, тебе гормоны в кровь ударили? – прямо спросила я. – Ты почему меня лижешь, как псина?? Два шага назад.

Я попыталась отойти, но Солвейн перегородил мне дорогу.

– Да ладно, бросьте, – ухмыльнулся он, беря меня пальцами за подбородок. – Вы немолоды, некрасивы, все, что вам светит – место преподавателя в нашей дыре, да и оттуда скоро выгонят. Когда на вас еще настоящий дракон посмотрит? Или вы про этого болезного? Ну так его песенка спета, недолго осталось.

Я остолбенела.

Что? Что он только что сказал? Он… про что он? «Недолго осталось?» Моментально вспомнились намеки Дерена, его странный тон. «А когда ты планировал сказать Анджеле, что…»

Солвейн напряжение на моем лице понял по-своему.

– Вот. Вижу, вы сами этого хотите, – улыбнулся он. – Не ломайтесь.

– Единственное, чего я хочу в данный момент, Солвейн, – честно ответила я, отцепляя его руку от моего подбородка, – это лечь в постель, вытянуть ноги и намазать поясницу согревающей мазью.

На секунду очевидно Солвейн растерялся, это даже смотрелось забавно.

– Зачем?

– Болит. Возраст, понимаешь ли, уже не девочка. Дай пройти.

Я попыталась его отпихнуть, но тут Солвейн топнул ногой и рявкнул:

– Нет! Ты будешь меня слушаться, понятно! Я – сын принца! Я! А ты… подстилка драконья!

Его лицо покраснело, глаза налились зеленым светом, он затрясся, как осиновый лист, и вдруг стал окончательно похож на капризного ребенка. Из тех, на которых смотришь и радуешься, что этот – не твой. Так и хотелось сказать: «Твоя, твоя, ты только не нервничай и не ори так громко, скушай булочку, вон на столе лежит».

Не успела я ничего ответить, как Солвейн подался вперед и меня поцеловал. Фу, он вообще в курсе, что столько слюней не должны участвовать в процессе? Вот Эйдан… да. Эйдан, по крайней мере, умел это делать. Я-то по глупости и полагала, что отсутствие фейерверков – это трагедия.

Оказывается, это со мной просто Солвейна не случалось, чтобы я правильно могла подобрать определение слову "трагедия".

Фу, если он так девушек целует, которые метят в его невесты, то я им сочувствую.

Дальше я уже не думала. Магия, резерв силы, сложные приемчики… Был один приемчик, которому дворовое детство научило меня давно и накрепко. И он в таких случаях всегда срабатывал безотказно. Свекровь бы в обморок упала, если бы увидела.

Выдвинув колено вперед, я от души врезала Солвейну по яйцам.

Он захрипел, скорчившись в три погибели, и отшатнулся.

– Иди готовься к занятиям, Солвейн. Тебе еще учиться и учиться.

Похлопав его по голове заботливым жестом (я все-таки препод, давать ему уроки – моя работа), я приоткрыла дверь таверны и нырнула внутрь.

В крови бурлили злость и азарт, хотя больше всего было тревоги за Эйдана. Это то, что я думаю, или...

Стоило мне подойти к столу, как Эйдан поднялся мне навстречу:

– Анджела!

Он улыбался, хотя его улыбка выглядела натянутой и нервной. Правой рукой он опирался на стол, костяшки пальцев побелели.

– Прости, что ушла сразу после поцелуя, – произнесла я, сверля его взглядом. – Это было глупо.

Дверь таверны скрипнула. Я обернулась, уверенная в том, что это вернулся Солвейн, но нет, всего-то какой-то забулдыга решил пропустить стаканчик эля.

Я снова посмотрела на Эйдана – он ухмыльнулся, ужасно знакомо. Эйдан был единственным знакомым мне мужчиной, ухмылка которого была теплой.

– Что ты, ты отлично держишься для той, кто столько лет был замужем за Эшборном.

– Вот уж от тебя не ожидала! – ужаснулась я. – Намекаешь на мой возраст?

Эйдан засмеялся, и я изо всех сил постаралась не видеть спрятавшегося в глубине вертикальных зрачков напряжения. В последнее время, с тех пор, как он вернулся после ранения, оно находилось там постоянно.

Вглядываясь в его лицо, я гадала: что он от меня скрывает? Только то, что академия – больше не его и он почти ничего там не решает? Об этом я давно догадалась, иначе Эйдан не позволил бы хозяйничать там Хадчинсону.

Или речь о чем-то более страшном? На что намекал этот щенок Солвейн? Стоит ли спрашивать обо всем напрямую – или дождаться, пока Эйдан обо всем расскажет сам?

***

Утром из моего почтового ящика я достала два письма.

Одно – в белом надушенном конверте с вензелями и гербом Эшборнов. Красивое, нарядное!

«Дорогая Анджела! Мы с Дереном имеем честь пригласить вас на нашу свадьбу! Смею надеяться, мы с вами подружимся и вы не держите обид. Ана».

Вслед из конверта выпало помпезное приглашение. Тисненое, на плотной бумаге – все как полагает Эшборнам.

Второе письмо было намного более скромным. Пухлый и тяжелый конверт из коричневой бумаги. Когда я его разорвала, на покрывало посыпались фотографии, от которых у меня внутри все похолодело.

Ночь, дверь таверны, край вывески. Я – нюхаю «камушек водорослей», улыбка блаженная и глупая, как будто один такой же камушек я уже употребила, причем в одно лицо. Следом – еще несколько фотографий. Я обнимаюсь и танцую с гномами – рядом кружки эля и вполне можно подумать, что одна из них принадлежит мне.

Но это еще ладно.

На последней фотографии мы целовались с Солвейном, и фотографу стоило бы дать премию за то, что изображение выглядело так, как будто мы оба от души наслаждаемся процессом и вот-вот перейдем к чему-то большему.

К горлу подступил комок, и, зажав рот рукой, я побежала в ванную – едва успела скрючится над унитазом, как меня вырвало. С трудом выпрямившись – боль внизу живота снова давала о себе знать – я вернулась в комнату.

Когда я потрясла коричневый конверт, из него выпала записка.

«Ты знаешь, что делать, чтобы эти фотографии не попали в чужие руки. С».

Проклятье. Солвейн, щенок пубертратный! Из-за этих снимков меня вполне могут уволить, а Эйдан… вряд ли сможет мне помочь, если я поняла ситуацию правильно. И я ему тоже не смогу помочь. И ребенка не смогу сохранить.

Выход оставался только один.

Я потянулась к приглашению. Красивое, нарядное.

Ты хотел, чтобы я пришла на твою свадьбу, дорогой?

Я приду.

Сам напросился.

Глава 52.

– Как она посмела прийти? – услышала я шипение за спиной и повыше подняла голову.

Вечернее солнце резало глаза.

Сад утопал в золоте осенней листвы и блеске не менее золотых тарелок и бокалов, расставленных на накрытых белыми скатертями фуршетных столах. Повсюду – гербы Эшборнов и Суонов, а еще – змеевидные розы, алые, как кровь. Непременный брачный атрибут семей, которые могут себе это позволить. Эшборны – могли. Когда-то, двадцать лет назад, аромат этих роз казался мне сладким и свежим, сейчас – удушливым и тошнотворным.

На нашей свадьбе с Дереном все было точно также. Такие же розы, та же – фамильная! – посуда. Ее доставали только по особым случаям, свекровь строго-настрого запрещала мне после свадьбы и рождения Мии даже прикасаться к ней.

Даже лица те же.

Залпом допив свой лимонад, я поставила бокал на стол и обернулась.

– Доброго дня вам, леди Финли. Как сын?

Леди Финли, высокая, одетая в чудовищно пышное фиолетовое платье и напоминающая больше подгнившую сливу, чем дракона, скривилась. Моя улыбка стала еще ласковее. Как будто я не знала, что ее дражайший отпрыск недавно загремел в тюрьму за пьяный дебош и, кажется, даже заделал какой-то несчастной девушке бастарда.

– В порядке, спасибо, – чопорно ответила она, переглянувшись с подругой, леди Мирт. Та молчала, так что на ее счет я решила не проходиться. – А вам, должно быть, больно это видеть?

– Больно? – нахмурилась я. – О чем вы?

– Ну как же! – встрепенулась леди Мирт, жадно блестя глазами, которые аж драконьим огнем засветились от радости. – Ваш бывший муж женится – на молодой, юной, прекрасной драконице!

– И такая вежливая! – вставила леди Финли.

– Такая вежливая! – поддакнула леди Мирт. – Умница, а не девочка. И бедра – вон какие!

– Широкие! – леди Финли аж глаза закатила от восторга. – Сможет много детей родить.

– Вам, наверное, больно? – чуть ли не хором спросили они.

Мне? Нет, не больно, я вообще ничего не чувствую, мне все уже давно отболело.

Я пришла на эту свадьбу исключительно ради Дерена. Вернее, ради того, чтобы соблюсти условие, которое он мне выдвинул.

Все, что мне нужно, – заключение о том, что я подхожу-таки для работы в академии. Если для этого мне нужно прийти на свадьбу к бывшему мужу и стать там главным событием – то пожалуйста. Не я начала эту войну.

С того дня, как я получила фотографии Солвейна, прошло уже больше недели. Этот щенок даже осмелился ставить мне новые условия!

“Как вам картинки? Я не буду ждать вечно, мисс Круглова, – заявил он мне, оставшись в кабинете после первого же занятия. – Или вы встаете на колени и открываете свой прекрасный ротик – или эти фотографии отправляются ректору, в Королевскую канцелярию и Верховному карателю. Решайте”.

“Я не могу вот так сразу,  – чопорно откликнулась я, стараясь не смотреть на его слюнявый рот. Фу. –  Я все-таки женщина приличная, в возрасте. Мне нужно созреть”.

“У тебя неделя, – бросил он. – И учти – я люблю красное, кружевное. В твоих интересах мне понравиться”.

“Как вы можете!”  – изображая испуганную лань, воскликнула я.

В голове тем временем лихорадочно носились мысли. То, что у Солвейна есть фотографии, – плохо. Хорошо, как ни странно, то, что против меня уже инициирована проверка и назначен, прости господи, проверяющий.

Дерен Эшборн.

И в его силах дать заключение о том, что я соответствую занимаемой должности. Он сможет сделать это, даже несмотря на фотографии: процедура проверки все равно одинаковая, что в случае “нападения” на адепта, что в случае поцелуев с адептом.

Выходит, моя судьба сейчас в руках Дерена.

Так что мне кровь из носа нужно, чтобы он сыграл по моим правилам.

Ну что ж.

Приступим.

– Ох, вы только не плачьте! – воскликнула леди Мирт, жадно впиваясь в меня взглядом. Уверена, боялась пропустить момент, когда мои глаза драматически намокнут. – Ах, бедняжка…

– Анджела, вот ты где! – Эйдан, приблизившись, подал мне бокал, золотой, тяжелый и прохладный. – Я принес воды, как ты просила. Не представляешь, как трудно найти простую воду на этом приеме. Можно подумать, ее всю превратили в вино. Дамы, – он кивнул леди Мирт и леди Финли. – Я украду у вас мою невесту.

– Вашу… – выпалила леди Мирт. – Но…

– Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что вы сохраните все в тайне, – с исключительно серьезным лицом заявил Эйдан. – Понимаете, мы не хотим сегодня отвлекать внимание от счастливых молодоженов своими новостями. Рад был встрече!

Эйдан утянул меня прочь от главных сплетниц столицы, осторожно приобняв за плечи. Я с тревогой отметила, что он опять выглядит бледным, а еще его, кажется, знобило, несмотря на удивительно теплую и солнечную для поздней осени погоду.

Эйдан в ответ на все вопросы утверждал, что отлично себя чувствует. Я просто старалась быть рядом и надеялась, что он примет мою помощь, когда понадобится. На душе от тревоги скребли кошки. Драконы не болеют простудой. Здесь что-то посерьезнее.

– Ты же понимаешь, – прошептала я, потянувшись к его уху, – что эти кумушки не умеют хранить секреты, и уже через час о нас с тобой будут знать абсолютно все?

– Разумеется, – так же тихо ответил Эйдан. – Это наш им подарок на свадьбу.

Фыркнув, я притворно вздохнула:

– Даже жалко будет, когда выяснится, что это все ложь.

Эйдан остановился и посмотрел на меня исподлобья. Продолжая посмеиваться, я отпила немного воды и прищурилась.

– А представь, какой будет скандал! Мы станем главной темой для всех газет. Мы – и то, как долго я наставляла Дерену рога. Интересно, они хотя бы о свадьбе лорда Эшборна не забудут упомянуть?

Эйдан молчал, только развернул взял стоящий у соседнего стола стул и поставил ближе ко мне, чтобы я могла присесть, если захочу. В груди теплой волной поднялась благодарность.

– Что? Что ты такой серьезный? – улыбнулась я. – Передумал ввязываться в скандал? Я думала, тебе такое нравится. Да почему ты так на меня смотришь?

– Выходи за меня замуж.

– Что?

Сунув руку во внутренний карман пиджака, Эйдан вытащил наружу плоскую бархатную коробочку.

– Эйдан, ты…

– Выходи за меня замуж.

В коробочке красовался браслет, помолвочный. Сердце заколотилось. Истинным не нужны были браслеты, у них были метки, а в остальных случаях драконы делали предложение именно так, предлагая возлюбленной браслет.

Он был белого золота, тонкий. Как я любила, хотя всю жизнь носила желтое, как полагало леди Эшборн.

Вытащив браслет наружу, Эйдан аккуратно взял меня за руку и надел его на мое запястье. Где-то рядом вспыхнула камера, но сейчас мне было на это плевать.

– Я… – набрав в грудь побольше воздуха, я выпалила: – Эйдан, я должна тебе кое-что сказать. Уже давно. Просто... Я...

Страшно было до трясущихся поджилок. Вдруг, если я скажу об этом вслух, вдруг, если кто-то узнает, вдруг... Сердце рухнуло в пятки. Глупые суеверия! Нужно покончить с этим, нельзя обманывать дальше.

– Что именно? – нахмурился он. – Анджела, ты плохо себя чувствуешь? Ты бледная. Хочешь присесть?

– Я беременна.

Глава 53.

После моих слов повисла тишина.

Эйдан не изменился в лице, даже не моргнул.

Где-то за нашими спинами хлопнула винная пробка, зазвучали радостные вскрики и тосты за счастье будущих супругов.

Дерен и Ана станут мужем и женой перед богом и землей уже совсем скоро. Когда солнце начнет заползать за горизонт, начнется церемония, и закончится она в тот момент, когда солнце окончательно погаснет. Тогда брак будет считаться заключенным. Еще одна традиция.

Я отвернулась и принялась пересчитывать взглядом карателей, наряженных в красные мундиры. В последнее время новости о нападениях морлоков появлялись все чаще и чаще, так что не удивительно, что на свадьбе Дерена, где собрался весь высший свет, охрана была усиленной. Еще и фамильное кладбище Эшборнов находилось недалеко! По спине пробежал озноб, я снова посмотрела на Эйдана.

Тот молчал.

– Нужно было сказать тебе раньше.

– Нужно было, – уронил он.

Я никогда не слышала у него такого голоса. Злится? Недоволен? Удивлен? Я даже предположить не могла. Открыв рот, чтобы сказать еще хоть что-то, я замолчала.

Вот ведь забавно. Когда мы с Эйданом были друзьями, то спокойно могли говорить обо всем, о чем угодно. А стоило нам назвать себя парой, между нами появились те самые неудобные темы, которых лучше не касаться, и вопросы, которые не стоит задавать.

Серьезно, вот у друга-Эйдана в этой ситуации я бы легко спросила: “Ты чего?” А вот мужчине, которому я только что сообщила о беременности от другого, такой вопрос уже не задашь. И так ясно "чего". Я постаралась взять себя в руки.

Какая идиотская ситуация. И я загнала в нее себя своими же руками.

Нужно было сказать раньше.

– Он знает? – вырвал меня из размышлений его вопрос.

Кто такой “он” пояснять не нужно было. Мимо нас прошла чета де Бранов, за которыми необычно робко семенила поникшая, но выглядящая совершенно изумительно Кира. Кивнув в ответ на ее приветствие и стараясь не обращать внимание на новую порцию шепотков за спиной, я покачала головой.

– Нет. Нет, он не знает.

Снова пауза.

– Защита короны? – наконец спросил Эйдан. – Ты планируешь ею воспользоваться?

– Да. Пока я преподаю в академии – Дерен не сможет отнять у меня ребенка. Я не собираюсь его прятать, конечно. Да это и невозможно.

Молчание.

Я посмотрела Эйдану в лицо. Ничего. Ни одной эмоции. Обычно теплые голубые глаза смотрели невыразительно, лицо было спокойным.

– Тебе это ничего не будет стоить, – не удержалась я от цитаты старого-старого фильма* и усмехнулась. – Но я хочу быть его мамой. И я хочу, – вдохнув поглубже, я выпалила: – Хочу воспитывать этого ребенка сама. Не хочу только со стороны наблюдать за тем, как его будут растить Эшборны.

Если бы мы по-прежнему были друзьями, я бы спросила что-то вроде:

“Ну так как, ты согласен? Допустим, в нашем браке нас будет трое. Ты, я и наш с Дереном ребенок. Как тебе идея?”

Но Эйдан был… мог бы стать моим женихом, а я – носила под сердцем ребенка от другого.

“С одной стороны, ситуация – так себе, – хотела бы сказать я, – с другой – ты не хуже меня знаешь, что собрался жениться на женщине, которая вряд ли сможет тебе родить. А роду Карвеллов, как и роду Эшборнов, нужен наследник”.

Он ведь знал о том, какая я. Он знал, сколько у меня было выкидышей. Знал, что наследники у нас вряд ли появятся, да и возраст у меня уже не тот.

– Понимаю, – заговорила я. – Это звучит дико, но в моем мире такое – совершенно обычная ситуация. Хотя шептаться будут на всех углах, – я фыркнула. – Скандал будет ужасный. Тебе наверняка понравится.

Эйдан молчал, и я продолжала веселиться. Потому что эта часть разговора в самом деле была смешной. Родители Эйдана точно сойдут с ума! Мало того, что их сын решил жениться на человеке, так еще и на мне, так еще и беременной!

Но уж что никогда не волновало Эйдана – так это правила и приличия. В этом они с Дереном были полными противоположностями. Если Дерен всегда чтил правила рода и готов был в бараний рог свернуться ради благополучия семьи и традиций, то Эйдан, наплевав на все правила, не стал делать карьеру ни в Службе карателей, ни в политике, ни даже среди банкиров, зато, к ужасу родителей, стал управлять академией. Не самая престижная работа для старшего сына такого влиятельного рода, как Карвеллы.

– Скандалы тебя никогда не останавливали, да?

Я невольно засмеялась, вспомнив, какой концерт учинила сыну почтенная чета Карвеллов, когда узнала о его выборе профессии. “А что скажут в обществе?!” – было их главным аргументом.

Эйдан тогда сказал, что к обществу он прислушается только тогда, когда его члены научатся поменьше говорить и побольше думать.

– Да? – Я нахмурилась, натолкнувшись на его застывший взгляд. – Эйдан? Послушай, я понимаю, что не должна была тебе вот так это преподносить, но… Дело в том, что я…

Я запнулась.

Я боялась. Сколько раз это уже случалось? Сначала – радостная новость, потом – поздравления, подготовка, новая колыбелька и вышитые пеленки, ожидание, а потом…

А потом мой мир в очередной раз рушился.

Я репетировала слова “Я беременна” перед зеркалом половину дня и меня трижды стошнило от испуга.

– Прости, – сказала я наконец, взяв его за руку.

От чувства вины было тяжело дышать. Но это ведь Эйдан. Он знает меня. Он должен понимать, почему я так поступила. Ведь должен?

Он должен понять меня.

Или нет? Вот я дурочка. Нужно было сказать раньше. Брачный браслет на моем запястье показался тяжелым, как камень.

Эйдан отстранился, как будто ему было неприятно до меня дотрагиваться.

– Эйдан?

– Мне нужно отойти, – все с тем же непроницаемым лицом сказал он.

Раньше, чем я успела что-то ответить, Эйдан зашагал прочь, ловко лавируя между гостями.

В горле встал комок, я поспешно влила в себя остатки воды и поспешила сесть, пока колени не подкосились.

Сердце колотилось, низ живота снова потянуло болью, и я прикрыла глаза.

Раз, два, три…

Боль потихоньку отступала, ребенок, который давал о себе знать все чаще в последнее время, толкнулся.

Я едва удержалась от того, чтобы положить ладонь на низ живота и не начать с ним разговаривать. Тогда даже просторное платье с завышенной талией не поможет скрыть мой маленький секрет.

Привет, малыш.

– Улыбаешься, значит, – раздался над моей головой скрипучий женский голос. – Мой сын женится снова – а ты и довольна. Вот так ты его, значит, любила. Даже не попыталась побороться!

Напротив, в платье неизменно персикового цвета, стояла несравненная леди Эшборн – моя дражайшая бывшая свекровь.

*Анджела цитирует фильм «Не может быть!»