Текст книги "Развод. Новая жизнь старой жены дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 47.

Я замерла. За полсекунды в голове прокрутилось с десяток вариантов вопроса, которые он собирался задать, начиная от “Что у тебя с Эйданом?” и заканчивая сакраментальным “Ты что, поправилась?”.

Второго варианта я боялась больше всех остальных, конечно же. Живот пока был не очень заметен, тем более под широким платьем, но…

– Что за ерунда про "цепь"?

– Что?

Я обернулась. Дерен прищурился, а затем провел рукой по волосам, как делал всегда, когда о чем-то задумывался.

– То, что сказал твой драгоценный Карвелл, – уронил Дерен, подходя ближе. – Что он такое нес? Что ты ему наговорила?

– Ничего, – пожала плечами я. – Я ничего ему не говорила.

Если честно, слова Эйдана меня саму выбили из колеи. Просто потому, что ударили по больному. Я не хотела об этом говорить.

– Тогда откуда, скажи на милость, у него в голове эта ересь? – Он ухмыльнулся, разглядывая мое лицо. – Если что-то из этого попадет в газеты…

– В газеты? – мигом вспыхнула я. – Это все, что тебя волнует? Твоя репутация?

– Это, – повысил голос Дерен, – репутация моего рода. Не только моя, но и моей дочери, и твоя тоже. Это репутация…

– Вот уж нет! Меня сюда больше не впутывай! Мне до смерти надоело заботиться о том, кто и что скажет или подумает. О том, чтобы соблюдать приличия, чтобы…

– Договаривай, – угрожающе сказал Дерен, но меня уже не нужно было просить.

– Чтобы вечно пытаться тебе угодить и вечно быть… быть… порченной! Гнилым товаром на полке!

– Гнилым товаром? Я дал тебе все, чего только могла пожелать женщина! У тебя были такие драгоценности и наряды, которых у принцессы не было! Ты могла делать все, что тебе угодно, и ты…

– Все, что угодно? Напомнить, что ты сказал мне, когда я несколько лет назад захотела вернуться к работе?

Дерен закатил глаза.

– Ох, ради бога, Анджела, опять ты за свое! Что и кому ты пытаешься доказать?

– Когда ты дашь заключение по итогам моей проверки? – перевела я тему.

– Когда посчитаю нужным.

– Насколько я знаю, – проговорила я, – у тебя осталось не так уж много времени. Какой срок проверки был установлен? Три недели? Месяц? Неужели он вот-вот истекает – а ты так и не нашел нарушений?

– Не нашел нарушений? – усмехнулся Дерен. – Шутишь? А как же ключи от крыши, украденные у бедного, наивного мистера Митчелла?

Я почувствовала, как краска отлила от лица, а колени подкосились.

– Как ты…

– А внезапно исчезнувшая одежда мистера Солвейна? Ох, кажется, я точно знаю, что с ней стало. И кто в этом замешан.

– Ты не посмеешь, – сглотнула я.

– Думаешь?

Дерен прищурился, могущественный, властный, способный играючи сломать всю мою жизнь, и я вспыхнула:

– Хочешь это сделать? Отлично. Давай, разрушь все, над чем я так долго работала! Вперед, все ради репутации рода, верно? Я последние двадцать лет только и делала, что заботилась о репутации твоего рода! Послала к чертям науку и работу, которой хотела заниматься. Находились дела поважнее. А теперь – к чертям все!

Я осеклась. Допустим, о чертях, как и о Есенине, Дерен имел весьма смутное представление, но плевать!

– Анджела, при чем здесь…

– Знаешь, а меня ведь можно не только уволить, – не собиралась останавливаться я, – можешь даже в тюрьму меня посадить! Вроде не за что, но ты Верховный каратель, придумаешь что-нибудь.

– У вас с Карвеллом на двоих один листок, с которого вы речь зачитываете? Что ты несешь? – насмешливо выгнул Дерен бровь. – Не говори, что была так уж несчастна. Ради бога, да что ты…

– Я ненавидела каждую минуту, когда мне приходилось быть ею.

Повисла пауза.

– Кем? – недоуменно спросил Дерен спустя какое-то время.

Впервые за все время в его тоне не было слышно насмешки.

– Леди Эшборн, – отвернувшись, ответила я и усмехнулась. – Так вот, говоря о приличиях – я ошиблась. Бывшая жена в тюрьме все-таки не лучший вариант. В монастырь! Туда ведь когда-то ссылали неугодных бывших? А что, очень удобно получается! И ведет себя прилично, и глаза не мозолит.

Я замолчала и замерла, опустив взгляд.

Нужно успокоиться. Что на меня нашло?

Не припомню, когда я в последний раз орала на Дерена. Я вообще хоть раз на него орала?

– Действительно, – после очередной паузы произнес Дерен. – Очень удобно. И, знаешь, ты только что подала мне отличную идею.

– Послушай, я просто хотела сказать, что… – Я осеклась. – Что?

Но Дерен уже обогнул меня, дернул на себя дверь аудитории и вышел в переполненный адептами коридор. Те тут же, как мальки от акулы, хлынули от него в разные стороны.

– Ана пришлет тебе приглашение на нашу свадьбу! – крикнул он, не оборачиваясь. – В твоих интересах прийти. И будь добра, постарайся до этого не убиться. Иначе я сверну Карвеллу шею, так и знай.

Я сверлила взглядом его удаляющуюся спину, а затем перевела злобный взгляд на адептов.

– Подслушивали? – строго рявкнула я, желая малодушно сорвать на них злость. – Вам что, контрольную поставить на следующем занятии?

В ужасе почему-то никто не сбежал. А жаль. Две девушки, стоящие ближе всех, переглянулись.

– Мисс Круглова, – пискнула одна из них, – мы хотели спросить… А можно еще к вам на занятия записаться? В лаборатории исследования магических потоков какой-то дедушка сказал, чтобы мы не мешали работать – и вам напомнили, чтобы вы тоже наконец занялись делом а не ерундой. Ну так нам можно?

Чтоб его, профессор Якоб! Я так увлеклась тем, чтобы подготовить материалы для будущего обучения карателей, что совсем забыла про эксперименты, которые должна была провести ради того, чтобы загнать мои разработки в измеримые научные рамки.

Еще и эти адепты…

Я задумчиво посмотрела на испуганную девушку. И что же мне делать? Как все успеть? Еще и эта свадьба…

– Но если нужно контрольную, – выступила вперед ее подруга, – то мы готовы! Вы только назначьте время после занятий и…

Еще и эти адепты! Вот далась им эта учеба! А мне – что делать? Разорваться?

Сжав виски руками, я поняла, что мне срочно нужно успокоиться.

И ноги понесли меня вперед сами собой. Туда, куда я сбегала, когда хотела почувствовать себя по-настоящему дома. Вперед по коридору, вниз по ступенькам, прочь из каменного мешка академии на пахнущую первым морозом лужайку и дальше – за ворота, по мощеной камнем улице.

Очнулась я, только когда за спиной хлопнула тяжелая дверь, а на меня со всех сторон навалились запахи жареного мяса, очага, пота, эля и сухого дерева.

Воздух вокруг гудел от шума и разговоров, но постепенно они стихли, я буквально кожей почувствовала, что взгляды всех вокруг прикипели ко мне, хотя смотрела только вниз, на мокрые запачканные грязью носы туфель и потемневшее от влаги платье.

Там, снаружи, шел дождь? Я даже не заметила.

И зачем я вообще сюда пришла! Мне же нельзя теперь…

Я уже собиралась сбежать на улицу, когда услышала до боли знакомый и почти не изменившийся голос хозяйки таверны «Мантикора без хвоста»:

– Вы посмотрите, какую знаменитость в наши края занесло! Сама Анджела Эшборн!

Глава 48.

Вздрогнув, я подняла взгляд и тут же наткнулась на холодные глаза женщины, стоящей посреди зала с подносом в руках. Глаза были – зеленые, как трава, с круглыми зрачками-бусинами и без намека на белки.

Для фейри такие не редкость, хотя Уна, хозяйка таверны, не спешила афишировать свое происхождение и в основном, выходя в город, носила круглые темные очки.

«Ты фея!  – восхищенно прошептала я, впервые попав сюда двадцать лет назад. –  Настоящая!»

Надо сказать, что я в тот момент не очень-то разбиралась в феях, а фейри для меня было названием средства для мытья посуды. Но не заметить красивую, как картинка, хозяйку с необычными глазами у меня бы не вышло. А за пару минут до этого какой-то мужлан, заглянувший на огонек, назвал ее фейским отродьем и, смачно сплюнув, вымелся за порог.

В общем, догадаться было несложно.

«У тебя с этим какие-то проблемы?»  – спросила тогда Уна, грохая передо мной тяжелую деревянную кружку так резко, что эль перелился через край (как в кино!)

«Нет»,  – глядя на нее с тем же восхищением, ответила я.

Настоящая фея! С драконами к тому моменту я уже познакомилась – и осталась не в восторге, особенно от того, который все нес ерунду про метки и то, что я должна принадлежать ему. Да сейчас, разбежалась! После такого мне принципиально даже разговаривать с ним не хотелось. В общем, вся надежда была на фей.

Уна не подвела. Нет, сначала она казалась холодной и грубой, наотрез отказывалась со мной даже говорить, кроме как принять заказ. Но потом потеплела – особенно узнав, что я свалилась в этот мир буквально с неба и понятия не имею, как тут все устроено. Да еще и оказалась связана узами истинности с одним из драконов, которых в основном Уна называла «высокомерными засранцами».

Мы с Уной быстро подружились, время от времени я помогала ей в таверне и даже была допущена в святую святых: на кухню.

Выйдя замуж за Дерена, я постепенно перестала здесь появляться, но никак не могла вспомнить, какой визит стал последним. Кажется, сороковой день рождения Уны. Или позже?..

– И что молчишь? – вырвал меня из размышлений ее ехидный голос. – Или ждешь, что я тебе реверанс сделаю? Привыкла небось к такому?

Тишина в зале повисла гробовая, и я покачала головой. Вот я дура, зачем сюда пришла? Вернувшись в академию, я уже множество раз собиралась зайти сюда, но отлично понимала, что – все в прошлом, как и наша дружба с Вив. А сейчас вот, после разговора с Дереном, ноги сами принесли. Когда-то только здесь, среди разношерстных постояльцев, рядом с Уной, которая отличалась от других еще сильнее меня, я когда-то себя чувствовала в безопасности. Здесь я могла быть собой.

Зазвучали звонкие шаги (Уна явно так и не перестала за эти годы носить высоченные каблуки), а затем носа коснулся ее запах – мокрый мох, совсем как раньше.

– Ну? – недовольно спросила она, остановившись совсем рядом. У меня перед глазами оказался темно-красный лиф ее платья. – Что встала, как будто не знаешь, где у нас эль. Сама наливай, тут тебе не таверна!

Я вскинула взгляд, услышав нашу старую шутку, и Уна как раз в этот момент заключила меня в объятья, запах мха стал насыщеннее. Я зажмурилась, в горле встал комок (это не сон?), и Уна отстранилась.

– О, – ее губы округлились, она окинула удивленным взглядом мою фигуру, скрытую достаточно широким черным платьем. – А я так смотрю – никакого эля? Ну заходи, Заноза. Это ж надо, в кои-то веки придется пить с тобой чай!

А дальше – все было совсем как раньше. Беготня между залом и кухней («Помогай, раз пришла!»), тяжелые кружки в руках, запах жаркого с овощами, подлива, которая вечно капала с тарелок на стол. Любопытный прищур разномастных гостей: таверна Уны была единственным местом в городе, куда спокойно могли прийти выпить не только люди и драконы (те, кто в принципе не брезговал ходить по таким местам), но и…

– Грюмбальд? – ахнула я, едва не уронив кружки, которые несла "вон туда".

За столом в самом углу – тем самым, даже царапины от кинжала в самом центре на месте! – сидела компания гномов. Как обычно – с топорами, лежащими прямо рядом с тарелками, с окладистыми бородами, которые скрывали лица почти целиком. Ни это, ни прошедшие с нашей последней встречи годы не помешали мне узнать ехидный взгляд одного из них, самого высокого.

(Гномы вообще были намного выше, чем я могла бы ожидать, и мало уступали людям в росте. А широкие плечи, отличное владение оружием и боевой магией и вовсе делали их опасными противниками для любого, кто вздумает пошутить об их излишней волосатости.)

– Наконец-то, а я думал – не узнаешь, – проскрипел в ответ Грюмбальд, и остальные загудели. – Все ходишь и ходишь мимо, как чужая.

– Грюмбальд! Это… я так рада!

– Что-то особой радости я в прошлый раз не заметил, – проворчал он.

Я опустила на стол кружки, чтобы не уронить, и неверяще покачала головой, разглядывая его темную бороду, косички в кудрявых волосах, морщины вокруг голубых глаз.

Грюмбальд!

В последний раз я видела его во время церемонии коронации в королевском, собственно, дворце и то – издалека. Грюмбальд прибыл во главе делегации горной провинции, чтобы засвидетельствовать почтение новому королю. Тогда-то я и догадалась, что он – вряд ли обычный наемник, которым представился. Наемники ведь не возглавляют такие делегации, верно? И почему половина делегации – тоже мои старые знакомые, те самые, которые чуть не убили предыдущего короля развлечения ради? Кто они на самом деле, раз присутствуют на приемах такого уровня?

Но спросить случая не представилось: тогда я уже была леди Эшборн и не могла просто так взять и отвести Грюмбальда в сторону, чтобы посекретничать. Нужно было соблюдать протокол, который уже тогда жал мне, как слишком тесный корсет.

Я даже не знала, заметил ли Грюмбальд меня тогда в толпе. Оказывается – заметил.

– Это…

– Ну ты меня обнимешь или нет, Заноза? – взревел он.

Грюмбальд встал так резко, что опрокинул стул и толкнул тяжелый деревянный стол окладистым животом. Я удивленно открыла рот. Живот – это, конечно, что-то новенькое. Это у Грюмбальда, который тренировался упорнее олимпийца!

– Грюмбальд! – взвизгнула я, бросаясь ему на шею и чувствуя, как его могучее тело сотрясается от тихого грудного смеха. Пахло от него элем и ребрышками.

Оторвавшись от него, я увидела подошедшую к нашему столику Уну.

– Только вчера прибыли, – пояснила она мне с улыбкой. – Как знали, что ты наконец явишься!

– Может, и знали, – проворчал Грюмбальд, оглядывая меня и заставляя покрутиться вокруг своей оси. – Ишь, какая ты выросла! Совсем взрослая, не то что раньше – мелкая, что песчинка, одни глаза упрямые блестят! А ну – еще покрутись!

Это его «покрутись» было ужасно знакомым. Он просил это сделать каждый раз, когда мы виделись, – примерно таким тоном, наверное, дедушка просит внучку показать новое нарядное платье. И вот сейчас – то же самое.

Я послушалась, чувствуя, что от широкой улыбки буквально губы болят. Грюмбальд одобрительно что-то проворчал, бросил кому-то за столом несколько слов на грубом, как стук камней, наречии, рассмеялся, а затем громогласно, на всю таверну, объявил:

– Да ты никак рожать собралась скоро!

– Тише! – вспыхнула я, но было уже поздно.

Глава 49.

В таверне снова повисла мертвая тишина, я буквально кожей почувствовала впившиеся в нас любопытные взгляды. Надеюсь, тут хотя бы нет адептов? Впрочем, кого я обманываю, как будто их волновал запрет на посещение питейных заведений во время учебного года.

Ладно, буду реалисткой: надеюсь, здесь немного адептов, сидят они далеко и ничего не слышали.

– Фто ты меня затыкаеф? – возмутился Грюмбальд, глядя на меня сверху вниз.

Только в этот момент я сообразила, что изо всех сил зажимаю ему рот.

– Ой, а ты же не знаешь, – пропела Уна у меня за спиной. – Вся столица на ушах стоит. Она же развелась со своим драконом.

– С драфоном? – заинтересованно произнес Грюмбальд и перевел на нее взгляд. – С тем фамым?

– С тем самым! Который ради нее готов был звездочку с неба достать и у меня в таверне стаканы разносить. Это где такое видано! Ко мне со всех концов страны съезжались посмотреть, как дракон полы натирает, вот же чудо!

Я поморщилась. Сейчас в это поверить было невозможно, но Уна не врала. В какой-то момент от Дерена я не могла скрыться даже в ее таверне. Драконы редко даже заходили в такие места, считали это ниже своего уровня. Но Дерен, которого не очень-то хотели здесь видеть даже в качестве посетителя, решил, что вполне может стать здесь кем-то вроде волонтера.

А Уна никогда не могла устоять против бесплатной рабочей силы, так что для Дерена двери ее таверны были всегда открыты.

– Он фе с нее пыфинки сдуфал. А фто слуфилось?

– Слуфилось, – передразнила Уна, – то, что он приволок в дом молоденькую любовницу и решил жениться на ней.

– Хватит обсуждать это так, как будто меня здесь нет! – возмутилась я.

Мне, в конце концов, больно! Я развод пережила. Кто-нибудь собирается меня жалеть?

Уна закатила глаза и скрестила руки. За прошедшие двадцать лет она почти не изменилась, разве что фигура налилась соком и талия стала немного шире. А вот светлые кудряшки, зеленые глаза и платье насыщенного винного оттенка остались на месте.

– А ты бы заходила почаще! – отбрила она. – Я бы, может, и привыкла к тому, что ты тут есть!

На это мне ответить было нечего. Уна и Грюмбальд когда-то стали моей семьей. Как я могла об этом забыть? Променять на… на что? Почему я так поступила?

Я любила Дерена, но… В какой момент необходимость быть леди Эшборн заменила собой все остальное? Дерен считал, что мне не стоит шляться по кабакам, тем более, когда у меня начались проблемы со здоровьем, с беременностью. Он вообще старался никуда не отпускать меня без сопровождения – и я соглашалась. Я очень хотела поправиться.

Так глупо. Глаза стали влажными, я вытерла их рукой.

Уна вдруг ободряюще улыбнулась и одними губами произнесла: «Ты дома, Заноза, расслабься».

Не успела я отойти от шока, как Грюмбальд взял меня за руку и развернул к себе.

– А давай мы его убьем? – проникновенно предложил он. – Хочешь?

– Кого? – раздался за мой спиной насмешливый голос.

Я обернулась и вздрогнула. Покраснела. Потом побледнела.

– Эйдан! – воскликнула я, как последняя идиотка, и вырвала руку из хватки Грюмбальда. – Это… откуда ты здесь? Это…

Я стушевалась под насмешливым взглядом его светлых драконьих глаз. Эйдан, как обычно, был в молочно-белом костюме, темные волосы блестели в свете ярких потолочных ламп. От меня не укрылось то, что он тяжело опирается рукой о деревянную спинку стула.

Значит, снова тяжело стоять. Эйдан не говорил о таком, а я не спрашивала. Но после атаки морлоков было заметно, что даже ходьба дается ему… с трудом. Все-таки повреждение магического ядра – это вам не простуда.

Кулаки сжались, но я заставила себя легко улыбнуться.

– Это…

Я обернулась к Грюмбальду, но тот махнул рукой.

– Да знакомы мы. Доброго дня, ректор Карвелл. Присядете?

У меня совершенно неприлично открылся рот. Чтобы Грюмбальд был с кем-то на «вы»?

Чтобы Грюмбальд пригласил дракона присесть?!

Чтобы Грюмбальд…

– Спасибо, не откажусь, – улыбнулся Эйдан и отодвинул для меня стул, за который держался: – Анджела?

Когда я села, он опустился рядом, наклонился к моему уху и спросил:

– Все в порядке? Я так и знал, что ты захочешь прийти сюда.

Я вздрогнула.

– Откуда?

– Раньше всегда приходила к Уне, когда была расстроена, – пожал плечами Эйдан.

– Ты это помнишь? До сих пор? – удивилась я и почувствовала, как сердце щемит от боли.

Когда-то, когда мы с Дереном только начали встречаться, мы поругались. Крупно, так что стулья летали (в его сторону). Я уже не помнила толком, из-за чего. Кажется, он настаивал на том, что мы должны устроить пышную свадебную церемонию, как полагается, а я – хотела простой праздник в кругу друзей и лучше бы – в таверне Уны. Тогда для меня это было невероятно важным, но Дерен уступать не собирался. Он говорил, что женитьба лорда Эшборна требует соблюдения определенных правил, и он не собирается устраивать из этого какой-то цирк.

Потом я поняла, конечно, что он имел в виду (простолюдин может жениться так, как ему захочется, а лорд – нет), но тогда я была в полном раздрае и прибежала жаловаться, конечно, Уне.

Дерен тогда искал меня по всему городу, но сюда зайти так и не догадался. А Эйдан сегодня сразу понял, где я буду. Может, потому что, в отличие от Дерена, всегда интересовался мной, а не "истинной"?

– Упс, – усмехнулся Эйдан. – Кажется, я влюблен в тебя неприлично долго, так что помню каждую деталь. Анджела? Почему ты…

Я покачала головой и, обхватив за шею, обняла. По щекам побежали глупые слезы, как будто напряжение последних дней или даже лет меня наконец отпускало. Вздрогнув, я почувствовала аккуратное ответное объятие.

– Эй, голубки, а ну хватит! – возмутилась Уна. – Кто-то из вас прямо сейчас пойдет со мной на кухню и поможет мне принести чаю. Тут вам не таверна!

Я засмеялась, а Эйдан встал и поморщился, как будто ему стало больно. Спустя долю секунды он улыбнулся:

– Я ненадолго.

Он зашагал вслед за Уной, а Грюмбальд обернулся ко мне и прищурился:

– Этого, значит, выбрала. А про ребенка твоего он знает?

Глава 50.

– Тш-ш-ш! Вот еще громче объяви всем.

– Так ты все-таки беременна! – воскликнул Филси, приятель Грюмбальда, сидящий в самом углу.

Его я тоже отлично знала, он был крупным, светловолосым и – исключительно волосатым.

(Ни дай бог при гноме заговорить о его волосатости – обида будет на всю жизнь, вплоть до кровной мести. Впрочем, именно с этого когда-то началось мое знакомство с Грюмбальдом, так что бывают исключения.)

– Вот ты еще громче об этом расскажи всем!

– Не сказала, стало быть, – подытожил Грюмбальд, и не думая сбавлять тон. – Боишься?

Я возмущенно на него уставилась. Вот обязательно было? Грюмбальд ехидно поднял черные кустистые брови.

Конечно, дело не в этом. Я не боялась. Вернее, не так. Я вообще об этом не думала – это было частью моей игры с самой собой: «Пока я делаю вид, что не беременна, не покупаю пеленки и не вяжу пинетки, не объявляю всем об этом и не думаю о том, что буду делать, когда малыш родится, – смерть тоже обойдет меня стороной, просто не догадается о том, что ей есть, что искать в моем чреве».

Так что с Эйданом я тоже не говорила. Как-то странно рассказывать, верно? Между нами все только начиналось, я сама толком еще ничего не понимала. В любом случае, я была уверена, что Эйдан поймет меня.

Обычно драконы не питали теплых чувств к чужим детям, если те не приходились им родственниками по крови. Но Эйдан всегда был больше Эйданом, чем драконом, так что...

– Боишься, – сделал вывод Грюмбальд и грустно вздохнул, посмотрев на чашку с чаем.

– Ничего я не…

– Думаешь, с самого начала ошиблась, не того выбрала? Ты вообще помнишь, как ты своего Дерена любила? Ты... – Он прищурился, глядя мне в лицо. – Ты же его и сейчас тоже любишь! А я-то думал...

– Ну хватит, – возмутилась я. – Я тебя не спрашивала.

– Вот так вот ты рада меня видеть, – оскорбился Грюмбальд. – Только и делаешь, что рот затыкаешь.

Я закатила глаза, встала и едва не врезалась в Эйдана с подносом.

– Потанцуем? – спросил он, поставив чай на стол.

– Сейчас? – растерялась я. – Но здесь нет музыки.

Уверена, Уна снова распугала всех менестрелей – они тут были как горячее жаркое. В смысле, не задерживались.

В этот момент воздух наполнился тихими звуками скрипки. Я огляделась, но ничего, похожего на музыкантов, рядом не увидела.

– Маленький фокус, – пожал плечами Эйдан. – Ты позволишь?

Я растерянно уставилась на его протянутую ладонь.

Кто-то из гномов за моей спиной присвистнул, а я в очередной раз почувствовала то, что мне не давало покоя весь вечер: чей-то взгляд, готовый просверлить во мне дыру. Кто-то из адептов? Преподаватель?

– Нас могут увидеть.

– Ты собираешься делать что-то, не предназначенное для чужих глаз? – округлил глаза Эйдан. – Вот так сразу? Прямо здесь?

– Пошляк!

Засмеявшись, он притянул меня к себе, по телу пробежали мурашки. Мы в самом деле принялись танцевать – совсем не так, как принято на приемах и балах, а по-человечески. Как я по этому скучала!

Обернувшись, я увидела, как Уна и Грюмбальд о чем-то шушукаются, а затем ударяют по рукам.

Это еще что?

– Я поговорил с Голдстейном, – прошептал мне в ухо Эйдан.

Я прикрыла глаза, пытаясь справится с волнением, а затем замерла. Уставилась на Эйдана и ударила его кулаком в грудь.

– И молчал! Что он сказал? Нет? Он не согласен? Я так и знала!

Несколько секунд я томительно ждала ответа, а затем Эйдан дернул головой:

– Он готов об этом поговорить.

Что? Неужели... Это шутка?! Взвизгнув от радости, я бросилась ему на шею. Неужели надутый индюк Голдстейн в самом деле согласен меня выслушать? Уму непостижимо! Эйдан что, его пытал? Шантажировал? Запугал?

– Когда? Как тебе это удалось?

– Не думай, что моя заслуга так уж велика, – улыбнулся он. – Голдстейн ненавидит твоего бывшего мужа. Стоило ему услышать, что я предлагаю выслужиться за счет того, чтобы ткнуть носом в лужу Дерена Эшборна, как он вцепился в меня мертвой хваткой. Дальше уже моей задачей было просто его не спугнуть.

Я ничего не смогла с собой поделать – снова бросилась его обнимать.

Эйдан – гений! И как я сама об этом не подумала?

Конечно, Голдстейн самый большой высокомерный засранец из всех драконов, к тому же – глава Королевской канцелярии, что тоже не способствовало легкости характера. Но одна положительная черта у него была – ненависть к Дерену. Из желания ему насолить, а то и подвести под потерю должности, Голдстейн на что угодно готов был пойти, даже послушать меня и мои богохульные идеи по заимствованию магии. Ведь для него, если все получится, будет множество бонусов: во-первых, возможность щелкнуть по носу Дерена, во-вторых, – стать тем, благодаря кому удалось покончить с морлоками, угроза которых становилась все более и более серьезной. Ради такого стоило рискнуть!

– Ты гений!

– Ну не то чтобы…

Он засмеялся, когда я снова бросилась его обнимать.

– Грюмбальд! – обернулась я. – У нас праздник. Сегодня чай... Нет, сегодня эль вы пьете за мой счет!

Гномы загомонили, а Грюмбальд ударил кулаком по столу.

– Ну наконец-то нормальный разговор. Уна…

– Сам в подвал за бочкой спускайся, здесь тебе не таверна!

Поднявшись, он снова едва не сбил стол животом, а я запоздало сообразила, что так и стою, обнимая Эйдана за пояс.

Делать это было неожиданно… хорошо. Спокойно. Как будто именно то, чего я хотела все это время – покоя. Обнимать Эйдана – это было как вернуться домой.

Смутившись, я отстранилась и почувствовала, что кровь приливает к щекам. Эйдан ободряюще меня приобнял и подвел к столу.

– Прежде, чем я открою первую бочку эля, – серьезно начал Грюмбальд, – Заноза, ты мне скажи.

– Что? – нахмурилась я, вцепляясь в чай.

Прикасаться к элю я, разумеется, не собиралась.

– Куда там по реке плывет та кирка?!

***

Спустя два часа и несколько пустых кружек изрядно повеселевший Грюмбальд затянул:

– По реке плывет кирка…

– А за ней – плывет рука… – подхватила я, притопывая по деревянной поверхности стола каблуками.

– Не дразни ты гнома зря…

– И останется рука! – громогласно закончил Грюмбальд и топнул так сильно, что столешница едва не треснула.

Я засмеялась. Когда-то мы с Грюмбальдом больше всего любили, как Уна это называла «культурный обмен». Я учила его знакомым мне ругательствам, он учил меня в ответ материться на гномьем. Ну и песням мы друг друга учили. Правда, я все больше – частушкам.

В итоге часто наши встречи заканчивались именно так – плясками на столе, по гномьему обычаю. Без этого, по мнению гномов, встреча не могла считаться душевной. Ровно так же, по мнению Грюмбальда, топор по реке плыть категорически не мог, а вот кирка – вполне. Пришлось сочинять на ходу.

Успокоившись, я собралась спускаться и сама не заметила, как оказалась в руках Эйдана. Он подержал меня в руках всего секунду, а затем поставил на пол.

– Прости, – улыбнулась я, перекрикивая песню, которую затянули гномы. – Я на тебя упала?

Эйдан разглядывал мое лицо.

– Не ожидал увидеть тебя такой.

Из-за шума – Уна снова из-за чего-то ругалась на Грюмбальда, а тот угрожал повыдергивать ей несуществующие крылья – я едва слышала слова Эйдана, но тон показался мне странным.

– Какой? – нахмурилась я. – Поющей песни? Будешь мне читать лекции о том, что это неприлично? Ради бога, Эйдан! Даже если позвать сюда весь попечительский совет академии – им нечего будет сказать! Преподавателям не запрещено отдыхать там, куда – я напомню! – запрещен вход адептам! Если они здесь есть, то это их проблемы! Я вообще пила сегодня только чай! А если ты хочешь сказать, что приличной женщине нельзя иметь дело с гномами, то…

– Вообще-то я хотел сказать, что ты очень красивая, – перебил Эйдан, снова уставившись мне в лицо. – Что я, кажется, хочу провести с тобой остаток жизни и ревную ко всем подряд.

Раньше, чем я успела ответить, он наклонился вперед и меня поцеловал.