Текст книги "Эскорт для чудовища (СИ)"

Автор книги: Анна Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14

Когда Смоленский провожает меня до машины, во дворе я случайно сталкиваюсь с его Цербером.

– Саша? – хмыкает удивленно Антон, у которого на брови красуется белая нашлепка из бинтов и ваты. Кажется, он хочет добавить что-то еще, но потом замечает Смоленского за моей спиной и тут же делает лицо кирпичом, – добрый вечер, Александра. Не ожидал вас тут увидеть.

Мне хочется прикрыться ладошкой от его ухмылки, как от камер папарацци. Конечно, Антон не в курсе, что я тут. Он же остался поговорить с Михаилом, и небось думал, что Кирилл повез меня домой. Как неудобно, боги. Следует ожидать, что после этого будет обсуждать со вторым Цербером, как Смоленский водит домой эскортниц за спиной своей беременной бедняжки-невесты.

– Я тебе вроде сказал в больницу отправляться? – прохладный вечерний воздух прорезает голос Смоленского, а Антон трогает заплатку на брови.

– Да меня залатали нормально вроде. Промыли рану перекисью и все.

«Столбняк для тебя шутка какая-то, что ли?» – скептически думаю я. Но вслух это не говорю. Если Тоха-прилипала скончается от столбняка, он унесет секрет о нашей внезапной встрече с собой в могилу и никаких сплетен не будет.

Сегодня, пожалуй, я особенно цинична.

– Зашивать, хочешь сказать, ничего не надо? – скептически хмыкает Смоленский, а Тоха пожимает плечами.

– Да так заживет, Кирилл Владимирович, ну вы чего? Я и не такие царапины переживал. Че вы беспокоитесь… Александру отвезти надо куда-то?

– Я сам отвезу, – Смоленский лезет рукой в карман, а потом оглядывается на дом, тихо выругавшись, – жди меня здесь, Саша. Я ключи возьму.

– Угу, – выдавливаю я, чувствуя, что краснею из-за перспективы остаться наедине с человеком, который наверняка уже построил в голове дурацкие логические цепочки и из его рта вылетит много таких же дурацких фраз. Спасибо, Смоленский. Как ты вовремя!

Когда мы остаемся одни, Тоха скептически зыркает на меня исподлобья.

– Лучше молчи, – предупреждаю его я.

– Сложно. Я был о тебе лучшего мнения, Саша, – цыкает он, – но вообще, никогда не поздно кардинально изменить свою жизнь.

– Я же сказала…Замолчи, Тоха.

– Не могу. Меня разрывает, когда я вижу такую несправедливость. У тебя племянница, оказывается, растет, Саша. Девочка. Какой пример ты ей подашь?

Мне хочется закатить глаза. Жаль, что Смоленский не поведал о том, что моя племянница – его дочка. Тогда бы у цепного пса Тохи было меньше вопросов, какого черта я делаю дома у Кирилла, и он бы прекратил насиловать мой уставший мозг.

– Тоха, я сейчас тебе в бровь пальцем со всей силы ткну, если продолжишь. Не лезь не в свое дело.

Цербер скептически кривит губы. Потом как-то, будто красуясь, разминает шею, поигрывая мышцами на руках и груди, и возвращается ко мне взглядом. Мне хочется фыркнуть. Он, конечно, мужик видный, но в сравнении со Смоленским проигрывает. Тот – особое произведение искусства.

– Я, между прочим, детей люблю, – сообщает мне он, словно между делом, – а у Смоленского скоро свой ребенок будет, ему не до чужих. Понимаешь, куда клоню, Саш?

– К увольнению, Антон.

Я подпрыгиваю от неожиданности, не заметив вернувшегося Кирилла. Тоха тоже резко поворачивает голову и меняется в лице.

Смоленский смотрит на него сверху вниз. Грозный Цербер под таким уничтожающим взглядом как-то тушуется, и больше смахивает на описавшегося щеночка.

– Да я пошутил, Кирилл Владимирович, – моргает растерянно Тоха, а мне хочется вздохнуть. Не идиот ли?

– Он пошутил, – решаю спасти Тоху я, – вечно так прикалывается. Я уже привыкла. Пойдемте, Кирилл Владимирович.

Смоленский бросает в мою сторону странный взгляд, видимо, отреагировав на мое больно вежливое обращение. Мы оставляем пристыженного Тоху смотреть нам вслед. Жаль, я не могу видеть его лицо: фонарей во дворе Смоленскому реально не хватает и Тоха быстро исчезает в темноте.

До парковки больницы мы доезжаем быстро. Смоленский даже пересказывает мне итоги разговора Антона и Михаила: второй экс-муж Али действительно не захотел упускать свой кусок наследства после смерти тещи и жены. Не знаю, лгал ли он, когда пытался убедить Антона, что он с удовольствием воспитывал бы Майю, а не сплавил ее к матери в маленький городок… этого уже никто не узнает. После такого разговора Михаил пообещал уехать обратно и затаиться. И отказаться от ребенка.

Не найди я в себе смелость рассказать об этом Кириллу – и кто знает, насколько бы затянулся судебный процесс за право опеки над Майей… А с его помощью все решилось так просто.

– Если Антон будет к тебе еще приставать – сообщи мне об этом, Саша. Я с ним поговорю. – предлагает мне Кирилл, когда я выхожу из машины, поблагодарив его за джентельменский жест – он открыл мне дверь.

– Все в порядке. Можешь не переживать насчет этого. Только вот…

– Или у тебя самой есть планы на него и ты не против вашего общения? В этом случае я не хочу, чтобы он отвлекался от работы. Я плачу достаточно, чтобы моя охрана не флиртовала с моими гостями, и мне совершенно не понравилась сегодняшняя сцена, которую я увидел.

Мокрый после дождика асфальт немного холодит щиколотки ног. Я чувствую, как у меня медленно ползет бровь вверх, пока я смотрю на Смоленского в полной тишине.

Вынуждает оправдываться? Смотрите-ка на него! Все-таки, он немного манипулятор. Ладно, в каждой бочке меда должна быть своя ложка… чего-то вонючего.

– Хорошо, – соглашаюсь я, – если у меня появятся планы на Антона, я не стану его отвлекать от работы. Я попрошу его флиртовать со мной после работы.

Я делаю шаг в сторону своей машины, но Смоленский плавно преграждает мне путь, словно темной скалой вырастая передо мной. Я моргаю в ответ, не понимая, что это за приколы. А он наклоняется ко мне, словно к ребенку, которому пора что-то втолковать серьезное. Заглянув в глаза и невинно приподняв брови, он произносит, понизив голос:

– Договорились. Я тогда его просто уволю, чтобы у вас было больше времени флиртовать друг с другом.

– Смоленский! – вырывается у меня возмущенное. Он тут же выпрямляется и смотрит на меня уже свысока и с легкой иронией на лице.

– Что?

– Оставь Антона в покое и закроем эту тему. Хорошим парнем ты мне нравился больше, если честно. Спокойной тебе ночи. Большое спасибо за хороший вечер и за то, что подвез. Если ты не против, давай обсудим переезд Майи завтра, как будешь свободен.

– Окей. Спокойной ночи, Саша.

Я обхожу его, но тут же останавливаюсь, со вздохом поняв, что мне стоит все прояснить, чтобы Антону не влетело за просто так. Не хочу, чтобы из-за меня и каких-то недомолвок этого придурка уволили с хорошей работы. Тоха – идиот, но веселый. Его жаль.

Смоленский смотрит в мою сторону, стоит мне только заговорить.

– Я не флиртовала с твоим телохранителем, если что, и не собираюсь этого делать. У тебя очень хорошая охрана, которая заботится о моральном облике твоих гостей. Специфично, конечно, но…

– Расслабься, – обрывает меня Смоленский, – я не собирался его увольнять. Будем считать, что я проверял твою реакцию. Иди, Саша.

И мне хочется вздохнуть еще обреченнее, потому что от его слов веет какой-то хорошо скрытой усталостью, и из-за этого я не могу сдвинуться с места. Мы так и не объяснились друг перед другом после сцены в его доме, и я не смогла пояснить получше причины, по которым нам лучше держаться друг от друга на расстоянии вытянутой руки, какими бы серьезными у него не были намерения. Впрочем, в их серьезности ясильно сомневаюсь…

Я предполагала, что он видит во мне Алю. И, вероятно, скучает по хорошим временам с ней – поэтому ранее не хотел меня отпускать и разрывать контракт. Вероятно, он пока сам этого не осознает. Других причин, чтобы человек из такой приличной и обеспеченной семьи обратил внимание на кого-то вроде меня, просто нет.

И меньше всего я хотела, чтобы меня сравнивали с погибшей сестрой. Чтобы ее бывший муж сравнивал. Ужасная ситуация. Я с сожалением смотрю на темную фигуру Смоленского: будь все иначе – я бы ответила на его подкаты. Вероятно, он смог бы показать мне, что такое хорошие отношения. Да даже из-за его симпатичной мордашки и хорошей фигуры согласилась бы.

Я открываю было рот, чтобы объясниться, но Смоленский внезапно уходит первый, оставив меня в одиночестве и вынудив проглотить невысказанное.

Как только за спиной хлопает дверь, мне становится зябко и я медленно ухожу в сторону своей машины. На макушку падает пара холодных капель – похоже, снова начался этот дурацкий дождь.

Уже уезжая с парковки, я замечаю в зеркале заднего вида фары машины Смоленского и впервые злюсь из-за своей нерешительности. Надо было остановить его и поговорить. Сейчас меня мучает чувство, словно я упускаю что-то важное для себя.

И возле дома, кое-как втиснувшись между припаркованных авто, я раздраженно и громко хлопаю дверью, вымещая злость на себя, чего никогда не делала. Иду к подъезду, игнорируя мерзкий моросящий дождик. Стоит мне пихнуть сумочку под мышку, как неожиданно у машины, мимо которой я прохожу, опускается тонированное стекло…

Сначала я думаю, что у меня уже начались галлюцинации из-за стресса. Сперва я замечаю блондинистые волосы, и только потом, когда в шоке поворачиваюсь, то вижу собственной персоной любовника Али. Стаса.

– Ты же Саша, да? – лениво интересуется он, окидывая меня взглядом. В жизни он выглядит еще моложе и наглее. У него взгляд, как у полного ублюдка – высокомерный, снисходительный.

Какие черти его принесли сюда?! Кто ляпнул ему мой адрес? Я останавливаюсь, нахмурившись. Главное, не показать, что я его знаю.

– Ты кто такой? – холодно интересуюсь я, – представься для начала.

* * *

Стас закатывает глаза, и демонстративно разминает шею. Потом закрывает окно и выходит из машины, проделывая все настолько медлительно и расслабленно, словно пытаясь показать, что он король этой жизни.

Я быстро оцениваю его. Ростом он выше меня. Примерно, как Смоленский. Одет в бренды, по-молодежному. На легкой куртке красуется надпись «Армани». Телосложение спортивное. Парень почти без изъянов.

Если на камерах из-за специфики съемки его было сложно оценить, да и фотки в интернете мало чего мне сказали, то в реальной жизни Андропов производил впечатление. Теперь я понимала, что Аля вполне могла повестись на него и изменять Смоленскому.

Потом я перевожу взгляд на машину. У него черная спортивная Ауди последней модели.

– Меня зовут Станислав, – он даже не смотрит на меня, когда сообщает это, – я к тебе с деловым предложением.

Честно говоря, мои радары, настроенные на мерзавцев и ублюдков, сейчас вопят, как оглашенные. Я бы предпочла пересечься с ним где-нибудь в ресторане, днем, в людном месте и там уже выяснить, какого дьявола он искал меня через Катю. Но вышло все иначе и сейчас мне было откровенно не по себе.

– С каким же? – вкрадчиво интересуюсь я.

– С таким же, с каким к тебе обратился Смоленский Кирилл. Только с бонусами.

У меня дергается веко. Долго он будет ходить вокруг да около?

– Извини, Станислав, но Смоленскому я составила компанию по просьбе моей старой знакомой. Я больше не работаю. Если у тебя будут другие предложения – перезвони мне завтра. Сейчас у меня законный вечер отдыха. – пытаюсь я отмазаться, а он, наконец, переводит взгляд на меня. В отличие от Смоленского, у него светлые, зеленые глаза.

– Не завтра. Я хочу обсудить это прямо сейчас. Даю сто процентов, что тебе понравится мое предложение, а еще у меня есть информация, которая тебе будет интересна, Саша. Она касается твоей сестры.

Мне стоит много сил не измениться в лице после его слов.

– Моя сестра погибла, поэтому вряд ли нам есть что обсуждать. Извини, Станислав, но я не приглашаю домой незнакомых людей, тем более тех, которые слишком много знают обо мне.

– Я говорил о доме, что ли? – он открывает дверь машины, кивая внутрь, – садись, поехали.

Чертов репей! Я качаю головой.

– В машины к незнакомцам я тоже не сажусь.

– Считаешь, что я буду тебя упрашивать? Не беси просто… Завтра у моего предложения истечет срок годности, – Андропов прищуривается, – ты потеряешь деньги, которые я собирался тебе заплатить и никогда не узнаешь, что случилось на самом деле с твоей сестрой. Это был не несчастный случай, Саша. Минута и я уезжаю навсегда. Садишься – и мы едем в ресторан, где нас никто не станет отвлекать от разговора. Боишься – дам сфоткать свой паспорт.

Я внимательно рассматриваю его модельные черты лица, пытаясь понять, какой у него план. Ведь он явно блефует, утверждая, что уедет и больше не потревожит меня. Я ему зачем-то нужна. Считает меня настолько глупой и алчной, и уверен, что я поведусь на этот блеф, позабыв о безопасности? Иначе бы не бросался словами. Если я сейчас развернусь и уйду, он окажется в невыгодном положении и вынужден будет упрашивать.

В принципе, это хорошо, когда враг тебя недооценивает.

Я бросаю взгляд на окна дома: этот человек припарковался сбоку, на эту сторону выходит несколько окон, которые уже не горят. Если бы он хотел – он мог уже мне что-то сделать, и никто даже не услышал бы мои крики.

В другое время я бы фиг к нему села в машину. Безопасность превыше денег. Тем более их не стоит брать от таких настырных персонажей. Но сейчас он явно приехал не за тем, чтобы я с ним посветила лицом на каком-нибудь мероприятии. Его интерес в другом… и если я поступлю, как разумный человек – демонстративно позвоню и пожалуюсь Смоленскому, боюсь, эта малолетняя падла убежит, затаится, и я ничего не узнаю.

– Фото паспорта и ты едешь в моей машине, – подвожу итог я, а на лице Андропова мелькает неприкрытое недовольство.

– В этом дерьме?

«Сам ты дерьмо!» – кричу я мысленно.

– Извини. Другой у меня нет, – проглотив вопль, произношу я. Кажется, Андропов закатывает глаза, но молча захлопывает дверь своей Ауди и пикает брелком. А потом идет к моей машине и без приглашения распахивает дверь, садясь на переднее сиденье.

Я мысленно хмыкаю. Когда я сажусь за руль, Андропов отодвигает до упора сиденье, и откидывает спинку, чтобы расслабленно откинуться.

– Куда? – спрашиваю я, включая навигатор, – и паспорт свой дай, пожалуйста, как обещал.

Мне на колени шлепается бордовая книжка.

– Я сам забью адрес. Ты ни хрена не знаешь, где это.

Я открываю одной рукой паспорт и бросаю быстрый взгляд на Андропова. Это не его паспорт. Совпадает только имя, фамилия совершенно левая, даже лицо не очень похоже. Да, все-таки условие поехать на моей машине было далеко не лишним. Заметь я поддельный паспорт у этого урода в машине – испугалась бы очень сильно. Да и сейчас у меня к нему появилось еще больше вопросов.

«Ты ни хрена не знаешь, где это» – звучит эхом в голове и я хмыкаю, бросив взгляд на навигатор. Ну-ну, наивное создание. Я прекрасно знакома с гадюшником, в который мы едем. Хотя да, пьяной вхлам молодежи там до нас дела не будет. Но с каких пор это называется рестораном, в который ты меня обещал отвести, Андропов?!

Мне хочется немного поплакать. Я хотела выспаться. Принять душ и накинуть на лицо тканевую маску, а потом расслабленно забросить ноги на подлокотник дивана, пока кипятится чайник, а не вот это всё… к чему такая срочность? Какого черта он так настоял на встрече?

– У меня такое чувство, будто это ты меня сняла, а не я тебя, – выдает этот придурок, пока я еду по шоссе.

– Извини, но меня не «снимают». – парирую я. Да, мне очень хочется ткнуть ему в глаз чем-нибудь острым, но я сдерживаю эти порывы. – если твое предложение, кстати, связано с интимными услугами – я откажусь. Надо было сразу предупреждать.

– Ну ты и душная. Я фигурально выразился. Просто обычно я катаю в тачке баб, а не они меня.

«Это чье?»

«Саш, это чьи доки?»

«Мне позвонить тебе?» – спамит сообщениями Катя, которой я отправила фото паспорта. Я держу телефон на коленях, чтобы Андропов ненароком не увидел, что мне пишут.

«Позвони через час. Если не отвечу – позвони Смоленскому и расскажи, кто с тобой сегодня связался насчет меня» – набираю я одной рукой.

«Так, во что ты вляпалась? Это как-то связано с Андроповым??? Ладно, всё, я молчу… боже, с тобой одни нервы.»

Я торможу возле бара. Андропов выходит из машины, тут же доставая из куртки сигарету и закуривая.

Я вдыхаю вонючий дым и смотрю на толпу парней с девушками у входа в бар. Чувствую себя, как решившая внезапно молодиться старушка. Совершенно отвыкла от таких мест и не вписываюсь в подобное окружение. А еще поганое ощущение, будто я вернулась в прошлое и проживаю Алину жизнь. Все из-за этой блондинистой морды рядом.

* * *

В темном закутке Андропов, не спрашивая, заказывает мне мороженое и коктейль. Мороженое мне хочется назвать вульгарным. Я впервые так думаю о еде, но других слов к этому разноцветному безумию, залитому сиропом и хрустящими конфетами, подобрать не могу.

Я подзываю официанта и тыкаю пальцем в меню, выбирая сэндвич и минеральную воду. Есть, конечно же, я не хочу, но охота поставить на место Андропова, который считает, что я радостно буду облизывать эту приторную фигню для подростков.

– Спасибо, я не люблю сладкое, – произношу я, отодвигая мороженое, – если хочешь – съешь сам. И, думаю, нам стоит перейти к делу. Что ты хотел?

Он, расслабленно развалившись на диванчике, тянет кальян. Судя по его лицу, которое стало несколько задумчивым после того, как я отказалась от мороженого, подобное случилось с ним впервые.

– Твоя сестра была замужем за Смоленским, – утвердительно произносит он, а я прикрываю веки, подтверждая это.

– Да. И что?

– Она ничего тебе не рассказывала о их браке?

– Она не общалась со мной, пока была замужем. Потом они развелись, и Аля вернулась домой, – сухо отвечаю я, получая свой сэндвич, и, чтобы занять руки, приподнимаю хлеб, заглянув внутрь. Там пересушенные крохотные куски курицы. Фу-у. – Это был закономерный финал неравного брака. Мы не обсуждали ее отношения, да она сама не спешила завести разговор.

– Реально?

– Что тебе, все-таки, надо? – поднимаю я на него взгляд. Пытается сейчас выяснить, значит, насколько много я знаю о ситуации. В том числе и о нем. Мне надо быть осторожнее и не сильно болтать.

Он выпускает дым от кальяна в мою сторону, и я аж моргаю от такой наглости. Ткнуть ему, что ли, в наглую рожу тем дурацким мороженым? После нашей встречи у меня провоняет вся одежда, волосы, а заодно и машина.

– Значит, ты не в курсе, что у них происходило в браке. – слышу я голос Андропова. Дым быстро рассеивается, и я вижу его задумчивое лицо. Он смотрит в потолок. – жаль, что она тебе ничего не рассказала. Тогда бы ты ни за что на свете не встретилась со Смоленским после ее смерти.

– Да? – приподнимаю я бровь. – почему? Встреча со Смоленским была случайностью. Когда меня попросила об этом Екатерина, она не уточнила имя, и я только на месте узнала, что это Смоленский. Отказывать было поздно, поэтому я молча выполнила свою работу.

– И он тебя не узнал? – Андропов стреляет в меня взглядом. Я мотаю головой.

– С чего бы? Мы с Алей давно разные внешне.

Он вздергивает брови и внезапно, отложив кальян, садится, положив локти на стол. Потом медленно разглядывает меня, отчего я ощущаю себя неприятно.

– Да ты что… С каких пор вы разные? – усмехается он, – даже с этим цветом волос и макияжем я тебя сразу же узнал, увидев рядом со Смоленским. Слабо сомневаюсь, что он даже не задумался, что за человек находится рядом с ним.

«Ты посмотри на него…» – мелькает мысль, пока Андропов ждет от меня какой-нибудь реакции. Может, я действительно переоцениваю свои изменения во внешности? Смоленский-то ведь и вправду задумался, вот только его сбила с толку неверная информация, которую ему дали сотрудники из-за Дарины. И то… ненадолго.

– Я уверен, что он не только задумался, – Андропов решает закончить мои мучения, заговорив сам. Он выпрямляется, прекратив меня сверлить взглядом. – наверняка и пробил информацию о тебе и все понял. Вопрос в том, почему он тебя не выгнал, и ничего тебе не сказал… И почему продолжил с тобой видеться даже после того, как ваш контракт закончился. Странно, да?

Я чувствую, как у меня поднимаются нервно волоски на руках. Никогда не недооценивай противника, Саша. Похоже, Андропов знает больше, чем ты представляла! Притворился малолетним придурком, заставив почувствовать себя в безопасности и умнее его… теперь я пыталась не измениться в лице и не выдать свое волнение.

Что он еще знает? Про Майю? Про Михаила? Про то, что Смоленский пытается вернуть свои права на дочь, и именно я ему рассказала о малышке? Когда я согласилась на встречу с Андроповым, я не думала даже, что такие подробности знает кто-то кроме меня, Дарины и самого Смоленского, но теперь я ни в чем не уверена. Что, если этот ублюдок вообще знает ВСЕ?

Я смотрю украдкой на время. У меня есть еще целых сорок минут, после чего Катя мне позвонит. Честно говоря, теперь я хочу, чтобы она позвонила мне сию минуту. Потому что я не знаю, что сказать Андропову. Если я совру, выдав что-то вроде «Он приглашал меня на свидания и платил мне за них. Я просто алчная и беспринципная, поэтому согласилась встречаться с бывшим мужем покойной сестры, и мне плевать, чего он хочет от меня», то Андропов может поймать меня на лжи, если знает всё.

* * *

– А, ладно, – внезапно легко произносит Андропов, когда у меня от напряжения уже бежит капелька пота по шее. Он откидывается на спинку и крутит в руках зубочистку, – Не забивай голову. Наверное, у него есть причины молчать и не задавать вопросы, как и у тебя – видеться с бывшим мужем сестры.

Я пожимаю неопределенно плечом, радуясь, что могу промолчать. Мне с каждой секундой все меньше и меньше нравится наш разговор.

И чтобы избежать новых каверзных вопросов, я ищу на столе еду. Сэндвич я трогала грязными руками, поэтому я нервно хватаю дурацкое мороженое и набираю целую ложку, отправляя его в рот. По крайней мере, в следующий раз я смогу подольше подумать с набитым ртом, прежде чем отвечать.

– Приятного, – желает мне Андропов, и в его глазах мелькает тень. – не нервничай так, я не моралист. Осуждать не буду. Я вообще встречался с твоей сестрой, пока она была замужем.

Приторное мороженое встает поперек горла. Андропов, не обращая на меня внимание, задумчиво рисует пальцем на темной столешнице круги, размазывая влагу, оставшуюся после стакана с мороженым.

– Чего? – сипло вырывается у меня.

Зачем он признался в этом? Я думала, он будет хранить это в тайне. Куда в этом случае он ведет разговор?

Я вижу усмешку, мелькнувшую на его губах.

– Альмина разве не рассказывала обо мне?

Я качаю головой в ответ. Почти не вру. Она – не рассказывала. Рассказала мне все запись с камер.

– Ясно, – он смотрит вдаль, – Мы с ней любили друг друга, но вместе быть не могли. Где я и где она? Это я уже потом разбогател и раскрутился. А она неожиданно развелась с мужем и уехала, ничего мне не сказав. Родила ребенка от другого. Быстро она забыла обо всем. Сколько, кстати, ее девчонке годиков?

Я медленно моргаю. Не знаю, что меня больше поражает. Спокойный тон этого человека, будто он пересказывает текст какой-то книги по памяти? Его неприкрытая ложь о неземной любви с Алей и своем неожиданном богатстве? Или же странный вопрос в лоб о возрасте Майи? Значит, он знает и о ней…

– Зачем тебе это?

– Да просто мы разговариваем, Саша. – он подпирает подбородок рукой, глядя куда-то в зал, где сейчас куча молодежи. – Ты слишком нервничаешь. У тебя есть причины на это? Я всего лишь спросил про возраст. Наверное, тебе сложно будет одной растить и воспитывать такого маленького ребенка. Ее отец совсем пропал?

– Совершенно несложно. – холодно отвечаю я. «Тебе сложно будет». Он еще и в курсе смерти нашей матери. Великолепно просто. – Я люблю племянницу. Да, ее отец давно испарился в неизвестном направлении.

«Господи, помоги моему лицу остаться сейчас прежним» – прошу я после слов Андропова. У меня сейчас много причин нервничать. Я настороженно наблюдаю за тем, как он провожает взглядом какого-то мужчину, и внезапно тихо продолжает:

– Если посчитать, то получается, что твоя сестра уходила от Смоленского беременной. Я не думаю, что у тебя плохо с математикой, так что ты явно тоже пришла к этому выводу. Ты рассказала Смоленскому про дочь? Или… нет? Ты должна быть откровенно тупой, чтобы продолжить с ним встречаться и не признаться в этом, – он издает смешок и трет лицо ладонью. – ладно, по-моему, этот цирк затянулся.

Я молчу, в шоке глядя на него.

Знает, все-таки, обо всем. И сейчас наслаждается моей реакцией. Подловил.

Андропов переводит на меня смеющийся взгляд и криво улыбается. Потом подзывает пробегавшего мимо официанта и что-то говорит ему, протянув карточку.

– Можешь не отвечать. Это были идиотские вопросы. Мне все ясно.

– Что тебе ясно, Андропов? – не выдерживают мои нервы. – ответь, хотя бы, на один мой вопрос – зачем ты меня сюда позвал? Поболтать о жизни?

Официант прикладывает карточку к терминалу и отдает чек.

А я понимаю, что этот мерзавец только что расплатился за еду.

Он собирается уйти.

– Откуда ты знаешь мою настоящую фамилию, Саш? – морщит иронично лоб Андропов, и пока я осознаю всю глубину своей тупости и совершенной ошибки, поднимается с диванчика, кивая на выход. – пойдем? По-моему, тут полный отстой, а не отдых.

Он просто вывел меня на эмоции. И легко понял, что я лгу и недоговариваю. Черт. Я недооценила этого человека, посчитав идиотом. Пойти с ним? Как же!

– Я поеду домой, пожалуй, – произношу медленно я, вставая, – извини, тебе придется вызвать такси. Не думаю, что наш разговор будет хоть сколько-нибудь интересным для меня. Не люблю, когда собеседник лжет, показывая фальшивые документы и игнорирует мои вопросы, расспрашивая о личном.

– Да ладно тебе, Саша. Ты тоже врала. Твое лицо все выдало с первой же секунды нашей встречи. – произносит он с легкой усмешкой. Когда я пытаюсь уйти и пересекаюсь на секунду с ним, Андропов внезапно закидывает руку мне на плечо, и приобняв, останавливает. Я напрягаюсь, словно внутри меня натянули струны. Он держит меня крепко.

– Не бойся.

– Отцепись от меня!

– Релакс. У тебя вся спина каменная от напряжения. Что тебе помешало спросить меня прямо в первые же секунды – «что тебе, Андропов, надо?». Я бы тебе ответил. А так мы потратили кучу времени, пока ты притворялась дурочкой, обсуждая всякое дерьмо.

– Ты поддерживал разговор об этом дерьме. Еще раз: если ты меня не отпустишь, я достану телефон и позвоню Смоленскому.

– И что ты расскажешь? О том, как мы сидели в баре и болтали? Дерзай. Мне пофиг. Он уже наверняка в курсе нашей встречи. Подозреваю, что он за тобой следит. Ты ему, судя по всему, очень доверяешь, а он тебе нет. Проверим мои подозрения?

Я растерянно верчу головой. В баре куча людей…О какой слежке он говорит? О… Небось предложит сейчас куда-нибудь уехать, чтобы запутать следы. Вряд ли я на это поведусь.

– Пошел к черту.

– Боишься? Не знаю, что ты там надумала, что бежишь от меня в панике, но, поверь, если бы я хотел тебе что-то сделать – я бы это уже сделал. – понизив голос, произносит мне Андропов. Я чувствую его дыхание у виска и дергаю головой, чтобы заехать ему в нос, но он уворачивается. – да уж, ты злее, чем твоя сестра.

Он дергает меня к выходу и заставляет идти рядом с ним, словно мы влюбленная парочка.

– Может, все-таки выслушаешь меня?

Я сжимаю зубы. Мало того, что от меня будет вонять кальяном и одеколоном этого мерзавца, так я еще и уеду домой, так и не узнав, что там у него на уме.

– У тебя минута, прежде чем я уйду, – цежу я.

– Спасибо. – усмехается он. – послушай, Саша: я знаю все о тебе, о Смоленском, об Альмине и ее ребенке. Так что можешь не ломать передо мной комедию. Я всего лишь хотел предложить тебе деньги и помощь с девчонкой, за то, что ты задержишься рядом со Смоленским и будешь делать то, что я тебе говорю. Именно за этим я искал встречи с тобой.

– Угу. – тяну я саркастично. – Именно это делала для тебя моя сестра, пока вы встречались. Шпионила и тайно тебя таскала к мужу домой. Угадала?

– Пф-ф. Тебе и это рассказали. Пока встречались? Еще задолго до этого. Я их познакомил, Саша, – чувствую я всем телом его усмешку, – она мечтала о богатом муже, я сделал так, чтобы она попала на одно мероприятие, где был Смоленский, и все закрутилось. Обними меня для вида, хотя бы. На нас уже пялятся странно.

– Отвали, ушлепок.

Мы выходим на улицу и я судорожно вдыхаю прохладный свежий воздух. Андропов отпускает меня, прекращая сжимать и смотрит внимательно мне в лицо.

– Почему ты ненавидишь меня, м? Потому что твоя сестра изменяла мужу со мной, а ты за крепкие семейные отношения? Тебе не кажется это тупой причиной для того, чтобы быть на стороне Смоленского?

Так. Дыши, Саша. Дыши.

– Потому что ты ее использовал, Андропов, довел их отношения до разлада и развода. И я в курсе, что твой дядя в контрах со Смоленскими, и в курсе, что он за человек, поэтому не ожидаю ничего хорошего от тебя. – отвечаю резко я, а он приподнимает бровь, склонив голову.

– Ты сейчас говоришь о моем дяде, а не обо мне.

– И что? – фыркаю я, а он расслабленно ведет плечом.

– У нас с ним могут быть разные взгляды на жизнь. Что по поводу твоей сестры… Мы оба использовали друг друга, Саша. У нас была договоренность. Я помогаю ей выйти замуж за богатого мужика, она помогает мне добывать информацию и выполняет кое-какие поручения. Еще раз: я помогал ей. Она – мне. Даже наши короткие любовные отношения с ней были взаимовыгодными. Ей захотелось чего-то нового, мне тоже. Какие у тебя еще есть причины меня ненавидеть?

– Ты лжешь. Она сильно изменилась во время этого брака – отдалилась от меня и матери, вела себя странно, лгала… Смоленский тут не при чем. Ты шантажировал ее, доводил? Давал наркотики?

– Боже. – хмыкает Андропов. – я ей ничего не давал. Просто твоя сестра полезла туда, где ей было не место и не вывезла. Думаешь, только душка-Смоленский страдал, а я не терпел ее истерики? Просто в ком-то внезапно проснулась совесть, когда было много дел наворочено. И еще больше всего она боялась, что я однажды расскажу Смоленскому тайну их знакомства…ну и все остальное.

– О подобном шантаже я и говорю. И ты не избивал ее, не выгонял на улицу в одной рубашке, и не убивал? – холодно выплевываю я.

Андропов в ответ немножко закатывает глаза, тут же потеряв где-то с лица улыбку. Я чувствую, как стискиваю кулаки настолько сильно, что ногти впиваются в кожу. Это всего лишь догадки, но будь я проклята, если они не окажутся правдой. Кто еще мог сотворить с Алей подобное?

– Ну? Кто это сделал? Не молчи, дай мне ответ. Ты ведь мне все время намекал, что знаешь, почему погибла Аля! Хотел мне соврать и свалить все на Смоленского? Чтобы дурочка-Саша воспылала к нему ненавистью и помогла тебе строить козни. Для этого ты меня прощупывал весь разговор, пытаясь понять, насколько много я знаю. Это ведь сделал ты, верно?