Текст книги "Двуликие. Клетка для наследника (СИ)"

Автор книги: Анна Шнайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Аннa Шнайдер
Цикл «Эрамир». Книга 2
Двуликие. Клетка для наследника

1

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя…

Н. Гумилёв

Пролог

Ветер подхватил с земли несколько золотых листьев, закружил их, закрутил в водоворот и вновь разбросал по осенней жухлой траве. Словно пытался соткать из них ковёр.

– Красиво.

Женщина, стоявшая на небольшом возвышении среди деревьев, улыбнулась и пошевелила пальцами босых ног, будто хотела закопаться поглубже в листву.

– Что именно?

Мужчина с длинными серебряными волосами сделал шаг вперёд, к ней, но застыл, когда она засмеялась.

– Ты способен видеть хоть что-то, кроме своих экспериментов, Риланд? Или тебе твоя лаборатория милее всего на свете? Ты уже добился того, чего хотел – стал Повелителем. Расслабься наконец! Смотри, слушай, чувствуй…

– Я чувствую… – Он метнулся к ней, но она, лукаво улыбнувшись, отскочила в сторону и побежала вниз со склона.

Её смех был частью ветра. Золотые волосы вплетались в осенний узор из листьев. В голубых глазах отражалось небо.

– Аля, стой!

– Лови-и-и-и! – Голос растаял в пространстве, пощекотав ресницы Риланда. Он побежал быстрее – не для того, чтобы поймать, а чтобы предупредить…

Внизу, под склоном, был небольшой перелесок – деревья, покрытые толстым слоем пушистого мха, хрустящие осенние листья под ногами, звенящий сотней мелодий ручеёк с прозрачной, будто стеклянной водой – красиво, тихо, спокойно… Конечно, Аля побежала туда. Но за перелеском…

Риланд хорошо знал то, что было там, за перелеском. И не хотел, чтобы она видела. Кто угодно – только не она.

Но она уже бежала через перелесок, и ветви деревьев ласково касались её ладоней, листья пытались запутаться в волосах, и она, смеясь, мотала головой. И мчалась дальше.

Она всегда прекрасно бегала. И хотела продолжать эту игру в догонялки, в которой она каждый раз побеждала – но застыла, увидев, где оказалась.

– Что это, Рил? – выдохнула, обводя взглядом чёрные от копоти дома и хозяйственные постройки.

– Деревня, – ответил он, встав за её плечом.

– Это я вижу. А что здесь случилось?

– Тебе лучше не знать.

– Рил! – Она обернулась к нему, гневно сверкнув глазами.

– Чёрная холера здесь случилась. Очень неожиданно, особенно если учесть близость к Эйму. Сама знаешь – магическим огнём всё от этой заразы надо вычищать, вот и вычистили. А присланный маг-эльф той ещё сволочью был…

– Почему был?

– Потому. Не забегай вперёд. Он там, в деревне, заприметил одну девушку… живёт одна, из родственников только бабка и маленький ребёнок. Понравилась ему эта девица, в общем. Ну а он ей – нет. Отказала она ему. Представляешь, Аля, человеческая девка эльфу отказала, – усмехнулся Риланд. – Конечно, это в его глазах оскорбление. Он и сказал односельчанам, что, мол, это она их прокляла.

– Прокляла? Она маг?

– Угу. Была. Забили её эти идиоты… И девочку тоже хотели к Дариде отправить, и отправили бы, если бы она вдруг не полыхнула силой так, что сожгла полдеревни вместе с жителями.

Риланд замолчал, задумчиво глядя на закопчённые дома.

– Что теперь с девочкой будет?

Он вздохнул и сказал с неохотой:

– Суд был. Я и сам участвовал, Аля… У неё очень нестабильный дар, настолько нестабильный, что она даже имя своё забыла из-за вспышки. Надели на неё блокираторы, но толку? Всю жизнь с блокираторами ходить нельзя, сама знаешь. Учить трёхлетнюю магии взрывоопасно…

– К чему ты клонишь, Рил?

– Ни к чему. Ни к чему хорошему… Было принято решение уничтожить девочку. Завтра… Аля, стой!

Она не послушалась – зашагала вглубь деревни ещё быстрее. Только фыркнула.

– Пойми ты… – Риланд подбежал и попытался схватить её за руку. – У девчонки отец – явно эльф, я только не смог определить, кто именно, её дар сопротивляется моей магии. А мать была магом, пусть слабеньким, но магом. Вот и получилась… смесь гремучая. Мы думали просто выжечь ей дар, но она же овощем останется… Забрать подобную силу без последствий невозможно.

– Почему ты мне не сказал?

– Зачем?! Ты же расстроишься… Там ничего нельзя сделать, Аль, правда…

– Где она сейчас? Здесь? Показывай дорогу.

Он не стал спорить. Только покачал головой.

Маленький домик с покосившимся крыльцом и чёрными провалами вместо окон. Если бы дома были живыми, то про этот точно можно было сказать, что он уже умер, причем не своей смертью.

Возле крыльца стояла старая скамейка с кривой спинкой, а на скамейке сидела девочка. Короткие волосики насыщенно-чёрного цвета отливали синевой, крошечные ножки со сбитыми коленками были обуты в светлые кожаные сандалии с красными нашлепками в виде бабочек, короткое синее платье казалось чистым лишь на первый взгляд – приглядевшись, можно было заметить полоску грязи возле подола.

Услышав шаги, девочка обернулась.

У неё оказались интересные глаза. Один тёмно-карий, почти черный, а другой красный. Узкие губы, вздёрнутый кверху нос, белый шрамик на лбу, возле левой брови.

– Привет, – сказала Аля, садясь на корточки рядом с девочкой. Та шмыгнула носиком и ответила:

– Привет. Ты пришла, чтобы убить меня?

Рядом зло вздохнул Риланд.

– Почему ты так думаешь?

– Бабушка говорит, меня убьют, потому что я двуликая.

Тут удивился даже Риланд.

– Какая? – тихо переспросила Аля, вглядываясь девочке в глаза.

– Дву-ли-кая. Я не знаю, что это значит. А ты знаешь?

– Нет.

Ребёнок поджал губы.

– Мне кажется, это несправедливо. Убивать за то, чего ты не знаешь.

Аля приподнялась и села на лавочку рядом с девочкой, взяла её за ладошку, лежавшую поверх разбитых коленок, и спросила:

– Хочешь уехать со мной?

Она не видела, как Риланд поднял возмущённые глаза к небу.

Девочка, хмурясь, рассматривала лицо женщины. Она никогда не видела таких красивых лиц даже среди эльфов. Особенно ей понравились глаза – насыщенно-голубые, а возле зрачка – ярко-жёлтые искорки, которые кружились, словно снежинки во время снегопада, и вспыхивали, будто звёзды на небе.

– Хочу.

Женщина улыбнулась и чуть сжала пальцы девочки.

– Очень хорошо, Триш. Очень хорошо.

– Триш? – переспросил ребёнок удивлённо.

– Да. Триш Лаира – дословно «два лица» по-эльфийски. Двуликая. Тебе нравится?

И тогда она впервые улыбнулась.

Триш Лаира.

Ей нравилось.

2

Шайна Тарс

После этого сна у меня всегда болела голова. Наверное, потому что он был удивительно ярким. Я как наяву видела всё это – выжженную деревню, несчастную девочку на скамейке, прекрасное лицо женщины по имени Аля. Странное имя для такой красивой женщины.

Сон раз за разом заканчивался одним и тем же – радостной улыбкой Триш. И всё. И я просыпалась с ужасной головной болью.

Всякая ерунда снится мне с самого детства. К сожалению, это началось уже после того, как умерла мама, поэтому я лишена возможности спросить кого бы то ни было о том, что значат мои сны. Мама всегда говорила, что не нужно болтать лишнего, особенно если ты не уверен в результате. Лучше промолчать и самой изучить вопрос.

Вот я и изучала – рылась в книгах. Лет в шестнадцать наткнулась всё-таки на описание своего случая.

«Сновидец – человек с редким даром, проявляющимся в детях, рожденных человеческими девушками от эльфов. Подобные люди видят сны о прошлом – только о прошлом – в непонятном порядке. Сны эти могут быть связаны с кем-то, кого они не знают, либо наоборот, с хорошо знакомыми. Заглушить дар невозможно».

Вот так. Абсолютно бесполезная ерунда оказалась, да ещё и голова от неё болит.

Чего я только не пересмотрела за последние десять лет жизни! Мне снились и убийства, и драки, и жаркая любовь под одеялом или без него, и многое другое. Не каждый день, слава Дариде, иногда я имела возможность проспать всю ночь, не наблюдая чужие жизни.

Но не сегодня.

Как же некстати! Ненавижу этот сон, ненавижу Риланда и девчонку Триш. Алю ненавидеть не могу – не получается.

Приснились бы они мне хотя бы завтра, когда вступительные экзамены будут позади. А впереди… учёба в Лианорской академии магии. Если меня примут.

– Чего ты дрейфишь, Шайна! – Матушка Роза бухнула перед моим носом тарелку, полную клейкой каши, и поставила стакан с горячим чаем. – Ты ж магичка-то знатная. Разве ж могут тебя не принять?

Да кто их знает. Обучалась я на дому, сертификата о получении начального магического образования у меня нет. Я, конечно, справлялась об этом ещё при подаче заявки на поступление… в приёмной ЛАМ сказали, что ничего не нужно. Главное – сдать экзамен, а он одинаковый для всех. Сняли с меня слепок ауры, выдали временный пропуск и памятный листок с датой экзамена.

С сегодняшней датой. И временем. Экзамен был назначен на полдень.

Сейчас десять утра, надо бы поесть, а как?

– Ты жрать будешь? – дружелюбно поинтересовалась у меня Клоди, присаживаясь рядом. Дружелюбно – потому что обычно она сопровождает вопрос подзатыльником, но в этот раз обошлась без него. Пожалела, наверное. Всё-таки экзамен. Страшное дело.

– Не знаю, – вздохнула я. – Ничего в горло не лезет.

– Надо, – грозно взглянула на меня Клоди. А потом посмотрела в собственную тарелку – и поморщилась. Да уж, овсяная каша у матушки Розы никогда не получалась. Всё остальное получалось, а вот овсянка – нет. – Впрочем, может, и не надо…

– Разговорчики! – цыкнула на Клоди матушка, и та моментально пригнулась, взяла ложку и стала есть.

Остальные женщины и девушки тоже принялись за еду. Впрочем, я их понимала – у них была тяжёлая ночь, в отличие от меня. Сейчас позавтракают и спать завалятся. В борделях так всегда. Ночью шумно, работа кипит, а потом с самого утра часов до четырёх – тишь да гладь. С шести утра до полудня матушка Роза вообще клиентов не пускает – это их законное время отдыха.

Всего женщин здесь сейчас около десяти, включая меня и матушку Розу – хозяйку борделя. Она, правда, называет это место «домом свободных женщин», но суть от смены названия не меняется.

– Так, – вдруг воскликнула Кэрри, поднимая рыжую голову от тарелки и подмигивая мне, – девоньки, а давайте-ка выпьем за Шайну! Чтобы она экзамен сдала и поступила. Столько же лет мечтает!

– Да, – произнёс кто-то, а матушка Роза возмутилась:

– Куда вам пить, после смены-то…

– А мы чаю! – возразила Кэрри, приподняла свой стакан и помахала им в воздухе. – Ну же, девоньки!..

Ей вторил хор голосов:

– За Шайну!

– Чтобы сдала!

– Поступила!

– Мечты чтоб сбылись!

– За тебя, детка, – последней подняла кружку матушка Роза, смахивая с ресниц набежавшие слёзы.

Я улыбнулась и кивнула.

Желудок давно скрутило узлом и выжало, как половую тряпку. Я так и не смогла поесть, только выпила чаю, чтобы язык к нёбу не прилипал.

Академия находится в другом конце города, точнее – за городом, как, собственно, и бордель. Только бордель на севере, а академия на юге. Кто бы дал матушке Розе открыть подобное заведение рядом со студентами? Никто. Хотя она пыталась.

Мне заказали карету, как важной даме. Я, правда, вылезла чуть раньше – хотела проветрить мозги.

Академию изначально строили в очень глухом месте, но сейчас, почти двести лет после её открытия, земли вокруг застроили и заселили. Так что это тоже почти Лианор, только деревьев больше. И парковые зоны замечательные.

Через один такой парк я и пошла. Вёл он прямо к академии, и я гуляла там с детства, представляя, как буду взрослой студенткой и стану разгуливать по дорожкам, нацепив на себя форменный плащ академии… Он у них красивый – чёрный, а спереди, над карманом, летящая белая птица над огненной чашей – герб академии.

Я знала, что во время учёбы из одежды выдают только эти плащи. Никто точно не знал, почему, но выходить без плаща в город учащимся строго воспрещалось. Поэтому их выдавали на все случаи жизни – летний и зимний, плащ-дождевик, парадный плащ.

Ох, как я хотела себе такой плащ. Я его хотела с тех самых пор, как впервые пришла в этот парк и увидела студентов академии. Мне тогда было десять.

Я не представляла, что буду делать, если не поступлю. Все мои мысли и мечты были связаны только с Лианорской академией магии. Поэтому я дрожала. Дрожала и шла вперёд, постукивая каблучками по выложенным фигурными плитками дорожкам. Сжимала руки в кулаки и повторяла: «У тебя получится. Всё получится, Шани».

Так говорила мне мама. Когда-то очень давно. И я обязана поступить именно сюда не только ради себя, но и ради неё.

Я должна выяснить, кто её убил.

3

Академию окружала высокая, очень высокая стена. К главным воротам вела широкая дорога, по которой сейчас шли и ехали поступающие. Я никого не рассматривала, просто двигалась вперёд, по направлению к длинному хвосту очереди, выстроившейся прямо здесь, возле ворот. Наверное, проверяют пропуска. Оно и понятно – без пропуска в академию вход заказан.

Я встала за маленькой девушкой с толстой косой такого цвета, словно это были не волосы, а чистое золото. Она, почувствовав движение позади, обернулась и улыбнулась мне.

Мне вообще редко улыбаются, если не считать, конечно, девочек матушки Розы. Внешность не располагает. Я довольно высокая – например, я была выше этой девушки почти на целую голову – крепкая, широкая в кости, но не толстая, с большой грудью, тяжёлыми чёрными волосами, тёмно-серыми глазами и бровями настолько широкими, что они кажутся сросшимися, что придаёт моему лицу вечно угрюмое выражение.

Как сказала однажды матушка Роза: «Если бы я не знала, что ты дочь эльфа, то подумала бы, что твоим отцом был тролль».

И она права. Эльфы тонкие, изящные, а я тяжёлая, большая, угрюмая.

– Привет, – сказала мне соседка по очереди. – Меня зовут Рональдин. А тебя?

Она мне понравилась. Сразу. И это было странно. Обычно мне не нравятся люди, впрочем, не-люди тоже.

Рональдин была пухленькой, с забавным широким носом, большими губами и глазами цвета неба. С очень дружелюбными глазами цвета неба.

– Шайна, – ответила я, тоже постаравшись искривить губы в подобии улыбки, хотя мне в тот момент было не до улыбок – тошнило от волнения.

– На какой факультет поступаешь?

Факультетов в Лианорской академии три. Факультет боевой магии – раз. Там учатся будущие работники силовых служб, при поступлении отдаётся предпочтение абитуриентам с сильным даром. Вот уж где мне точно не место.

Факультет прикладной магии – два. Там обучают в первую очередь артефакторов, а также всех тех, кто хочет связать свою жизнь с магией. Именно студенты этого факультета делают большинство магических открытий, пишут диссертации, защищаются.

И наконец, факультет целительства.

– Я целителем хочу быть, – ответила я Рональдин. Даже странно, что я решилась поделиться этой своей тайной с незнакомой девицей… Но у неё было такое милое лицо.

– А я на факультет прикладной магии собираюсь, – сообщила мне девушка. – Хочу стать артефактором.

Я не успела ответить – подошла наша очередь, стоявший перед Рональдин парень вошёл внутрь, и перед нашими взорами появился тот, кто проверял у абитуриентов пропуска.

Это был гном, маленький, толстый и бородатый. Странно, что именно гнома поставили на ворота, ведь у них совсем нет магии…

– Рональдин Арро, – прочитал гном написанное на пропуске моей соседки по очереди. – Факультет прикладной магии. Удачи тебе, деточка.

«Деточка» кивнула, улыбнулась, забрала пропуск и шагнула за ворота.

Гном взял мой пропуск.

– Шайна Тарс, – прочитал он и запнулся.

Вот же… кхаррт. Только молчи. Молчи, дурак!

Но мне не повезло.

– А ты не родственница ли Розе Тарс, деточка? – спросил гном, поднимая глаза. В очереди сзади меня кто-то ахнул.

Конечно, многим было известно имя Розы Тарс, в Лианоре к ней мало кто оставался равнодушным. С именем матушки Розы было связано много популярных в столице легенд. И я прекрасно понимала, почему.

Она ведь когда-то была графиней, но отказалась от титула после того, как решила организовать в Лианоре бордель. Большинство столичных аристократок презирали за это Розу Тарс. Особенно те, с кем она училась в этой самой Лианорской академии магии.

Но это долгая история.

– Да, – ответила я гному. – Я её приёмная дочь.

Позади меня снова громко охнули. И это точно был не один человек.

Прекрасно. Чувствую, к началу учёбы в академии все будут знать о моем родстве с матушкой Розой…

– Факультет целительства, – прочитал привратник на пропуске, протянул мне его обратно и, к моему удивлению, сказал то же самое, что и Рональдин: – Удачи, деточка.

Я поблагодарила и вошла на территорию академии.

Тут же всё случившееся возле главных ворот отошло на задний план. Ведь я так мечтала попасть сюда! И теперь с нетерпением оглядывалась по сторонам.

Возле стены, окружавшей академию, был не парк, а скорее, лес. Множество самых разных деревьев и кустарников, высокая трава, дикие цветы, в глубине даже озерцо мелькнуло. Но чем дальше я двигалась по дороге, что вела от ворот вглубь территории академии, тем сильнее менялся окружающий пейзаж. Лес становился парком, сама дорога была уже не протоптанной лесной дорогой, а ухоженной парковой дорожкой, присыпанной мелкой серой галькой. Появились бордюры и клумбы, фонтаны, скамеечки, вазоны с цветами. А подняв глаза, я смогла рассмотреть уже – наконец-то! – здание академии.

Выстроенное из простого серого камня, без всяких украшений, здание было довольно большим, с множеством башенок, переходов, несколькими уровнями этажей. Совсем не похоже на императорский замок в Лианоре. Но почему-то казалось, что академия, в отличие от замка, живая. Что не только я смотрю на неё, но и она – на меня.

– Шайна!

Я и не заметила, что не одна здесь, и чуть не врезалась в Рональдин. Она засмеялась, увидев моё замешательство.

– Я, честно говоря, побаиваюсь идти дальше одна. Давай вместе?

Ох, как я её понимала.

– Давай.

И мы пошли.

Наверное, со стороны это выглядело смешно. Маленькая светловолосая девушка, похожая на богиню Айли, и высокая, широкая в кости я. Со сдвинутыми бровями и угрюмым лицом. И почему Рональдин выбрала именно меня в качестве моральной поддержки?

Но думать об этом было некогда. Я оглядывалась, рассматривая всё вокруг. И чем ближе мы подходили к зданию академии, тем сильнее крутило живот, и тем величественнее и монументальнее казалось само здание. Хотелось повернуть обратно и убежать подальше.

Кстати, Лианорская академия магии на самом деле не только академия, но ещё и школа. Туда принимают детей с восьми лет для получения начального магического образования. Того самого, которого у меня нет. Находится Лианорская школа магии в том же здании, что и академия. Это часть магии самого здания – учащиеся школы никогда не встречаются со студентами академии, хотя никаких заборов или стен здесь не имеется. Я несколько лет назад целую книгу прочла об этом феномене… там было написано, что школьники живут в одной половине здания, а студенты – в другой, но даже если захотят, не смогут встретиться. Автор называл это «эффектом бумеранга». Школьники всегда возвращались в школу, а студенты – в академию.

– Рональдин…

– Дин, – откликнулась она, и я даже не сразу поняла, что значит это «Дин». – Можно просто Дин.

– Ага, – глупо ответила я. Мне тоже хотелось сказать «можно просто Шани» – но «Шани» меня называла только мама. Ну и матушка Роза, конечно. – Как думаешь, кому из богинь молиться, чтобы сдать экзамен?

Рональдин засмеялась, забавно жмурясь, словно кошка на солнце.

– Мама всегда говорила, что молиться Дариде бесполезно, потому как она же Судьба – всё будет по судьбе, то есть можно и не сдать, – сказала Дин. – А Айли до экзаменов... дела нет. Поэтому надо молиться Халяве.

– Ха… – попыталась повторить я, но запнулась, увидев следующие ворота, точнее, дверь. Широкую двустворчатую дверь – вход в академию. Никаких привратников рядом не стояло.

– Ха… – пробормотала Дин. – Боюсь, ей молиться уже поздно. Пошли?

Я кивнула.

4

Я много слышала и читала о Лианорской академии магии, но в тот день убедилась во всём сама.

Только потом, уже после экзамена, я вдруг поняла, что мы с Рональдин никого не встретили в парке и на дорожке, хотя этого не могло быть. Не могли мы идти с такой скоростью, чтобы не догнать никого из тех, кто зашёл в ворота до нас, а следующие за нами не могли так отстать, чтобы не догнать меня и Дин.

Значит, академия сделала всё, чтобы мы никого не повстречали. Зачем?

Впрочем, чем бы она ни руководствовалась, я была ей за это только благодарна. Не люблю толпы.

И я это в полной мере ощутила, когда мы с Дин открыли дверь и вошли внутрь. Огромный зал был заполнен этой самой толпой. Высокие потолки, широкая лестница наверх, большая, звенящая стекляшками люстра, стены в бордовых с золотом обоях, причудливый паркет на полу… и толпы, толпы повсюду. О ужас. Я непроизвольно дернулась и вцепилась в руку Дин, отчего чуть не упала. Я терпеть не могу, когда ко мне прикасаются, а тут сама потянулась за прикосновением и поддержкой. Вот что значит – экзамен. Нервы.

Потом я заметила, что народ постепенно рассасывается, по очереди заходя в несколько дверей, на которых при этом загорались зелёные огоньки, словно глаза. Я присмотрелась – на одной из дверей было написано «Факультет боевой магии», на другой – «Факультет прикладной магии», на третьей – «Факультет целительства».

– Видимо, нам надо разделиться. – Рональдин пришла к такому же выводу, что и я, и мы, кивнув друг другу, направились каждая к своей очереди. К слову, моя была самой длинной. Но я прекрасно знала, что на факультет целительства самый большой конкурс. На боевку шли только очень сильные маги, факультет прикладной магии предпочитали те, кто хотел не только использовать артефакты, но и делать их. А вот целителем чисто теоретически могли стать все остальные. Но теория, как водится, сильно расходится с практикой.

Возле двери с надписью «Факультет целительства» стояла молодая женщина в форменном плаще академии. Именно она тыкала каждого абитуриента в бок, если он мешкал и не заходил внутрь, когда зажигались зелёные огоньки на двери. А мешкали почти все.

И она же раздавала указания писклявым неприятным голосом:

– Заходите, ищите глазами преподавателя, на столе которого горит зелёный огонь, идёте к нему, садитесь перед ним на стул и делаете всё, что он скажет.

Юноши и девушки в очереди переминались с ноги на ногу, бледнели, краснели, дрожали и дергались. Кажется, я по сравнению с ними просто образец хладнокровия. Внутри только всю скручивает и выворачивает, а по виду и не скажешь.

Моя очередь подошла минут через пятнадцать, когда я уже дошла до состояния «выпустите меня отсюда!» Мне вдруг стало безразлично, поступлю я или нет, лишь бы поскорее уйти. Но когда я наконец оказалась перед дверью и на ней зажглись два зелёных огонька, волнение неожиданно ушло. И за порог я шагнула, полная решимости сделать всё от себя зависящее и поступить.

«Ты обязательно будешь учиться здесь, Шани, – говорила мне мама десять лет назад, показывая изображение Лианорской академии магии в книжке. – Обязательно будешь. И станешь самой лучшей студенткой…»

Стану, мама. В лепешку расшибусь, но стану.