Текст книги "Английский сад. Книга 1. Виктор. "

Автор книги: Анна Савански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

9 сентября 1914 года И.Р.Б., Гаэльская Лига и другие националистические организации принимают решение о необходимости подготовки и поднятия мятежа пока Британия втянута в войну. Май – сентябрь 1915 г. Формируется Военный Совет И.Р.Б.

Все идет к восстанию, только не все в это верят, – было приписано ниже, – скоро, уже совсем скоро.

До Пасхи оставалось всего лишь пять дней, и за эти пять дней Мария и Вильям сблизились. Он много рассказывал ей о жизни в Англии, о его работе, семье и прежде всего свои опасения. Утром они вместе гуляли, а днем он пропадал где-то, и только вечером она видела его вновь. Манелл ревновал, она это знала, но она еще не знала, чем может обернуться эта ревность. Каролина тоже смотрела на эти отношения, как нечто развращенное, ища в них грязь.

– Мне не нравиться, что ты как портовая шлюха ходишь с ним, – прошипела Каролина, – пока ты на нашем иждивение.

– Я лучше буду портовой шлюхой, нежели чем жить, как ты, – выпалила Мария, вырвав руку, и она убежала.

– Глупая девчонка, – сквозь зубы процедила Каролина.

Все это привело к роковым событиям, что изменят их жизнь навсегда.

₪

23 апреля 1916 года военный Совет постановил: не смотря ни на что, восстание должно начаться в ближайшие 24 часа. В Либерти-Холл печатаются сотни экземпляров Декларации, провозглашающей Республику. 24 апреля 1916 года, понедельник, 12:00 в Дублине начинается Восстание. В назначенный день и час в Либерти-Холл явилось только 1,5 тысячи добровольцев, которые не были даже хорошо вооружены. Разбившись на отряды, они двинулись к объектам, подлежащим захвату. Пирс и Конноли во главе своих сторонников прошли маршем по центральной улице Дублина, заняли Почтамт и забаррикадировались там. В 12:04 Пирс зачитал собравшимся на площади людям Декларацию о независимости. Над зданием Почтамта реяли только что вывешенные флаги: зеленый с золотой арфой и надписью «Irish Republic» и зелено-бело-оранжевый.

Отряд британских военных, подошедший на Сэквилл-стрит и пытавшийся пресечь мятеж в зародыше, был отброшен огнем повстанцев.

Группы вооруженных добровольцев заняли Мэгезин-Форт в Феникс-парке, вошли в Дублинский замок, кондитерскую фабрику. Отряд Гражданской армии под руководством Майкла Маллина и группа женщин и бойскаутов из Воинов Ирландии заняли Сент-Стивенс-Грин и Хирургический колледж. В парках рыли траншеи и организовывали госпиталь для раненых. Они удерживали его в течение шести дней, после чего выбрались из окружения и скрылись. Пять небольших отрядов под командованием Эймона де Валера[7] взяли под контроль Боландз-Миллз, откуда контролировали улицы, ведущие из порта в южную часть города. Власти, отошедшие от шока, они попытались взять ситуацию под свой контроль. Повстанцам противостояли Королевская Ирландская полиция и регулярная британская армия.

Отсутствие поддержки восстания в других районах страны привело к тому, что за считанные часы власти подтянули к Дублину мощное подкрепление. Британские солдаты взяли город в кольцо, но полиция и армия встретили неожиданный и ожесточенный отпор. Борцы за свободу сражались с истинно ирландской решимостью и отвагой: в среду на мосту Маунт-стрит-бридж Де Валера с двенадцатью бойцами в течение девяти часов отражал атаки двух батальонов британской армии. В четверг, 28 апреля англичане задействовали артиллерию. В результате этого обстрела были разрушены прилегающие к Почтамту районы, в самом здании начался сильный пожар. Целые районы города лежали в руинах, росло количество жертв среди мирного населения. Мятежникам не хватало патронов и продовольствия. Патрик Пирс принял тяжелое решение о капитуляции и разослал свой приказ всем уцелевшим отрядам.

В воскресенье 30 апреля сложили оружие последние из повстанцев, в пять часов с крыши Почтамта были низвергнуты флаги, а вместе с ними и мечта о свободе…

Пасхальное восстание было почти самоубийственной попыткой освободиться от английского гнета, но и оно дало начало целому ряду процессов, которые привели спустя шесть лет к образованию Ирландской республики.

₪

– Ну, что мы едем в Дублин? – спросила Анна у Эдварда, – там праздники.

– Я вам не советую, – вставил Вильям Трейндж, – сейчас в Дублине не спокойно.

– Вы, слишком самонадеянны, – Каролина обратила на молодого мужчину свой взор. На часах было два часа, Сьюзи бледная вбежала в гостиную, – что произошло?

– В Дублине восстание, – молвила она. Мария взглянула на Вильяма, его взгляд говорил, что так и должно было случиться.

Все остались дома, но Марии было как-то не спокойно. Дублин далеко, а они здесь в Хомсбери, где пока все спокойно. Поэтому поздно ночью она снова вышла на улицу, чтобы прийти к своему старому дубу. Девушка ждала писем от брата, но он же много недель не писал. Писем снова не было к ее разочарованию. Она прислонилась к стволу дерева, не слыша тихих крадущихся шагов. Кто-то зажал ей рот рукой, откидывая в сторону, девушка упала на землю, слыша знакомый голос похожий на рык.

– Шлюха, я не позволю тебе шастать с ним, слышишь меня!

Дуглас Манелл накинулся на нее, как зверь. Мария не успела создать оборону, не смогла дать ему отпор. Его руки грубо скользнули по ее ногам без чулок, пробираясь к самому интимному месту ее тела. Она не могла плакать, она только тяжело вздохнула, почувствовав, как обмякает под его жестким телом, и слюнявым поцелуям. В этот момент в голове пронеслось сотни мыслей, и одна была ужаснее другой. Разве можно жить после этого? Она не стала сопротивляться, понимая, что сделает себе только хуже. Он обрушился на нее всей мощью, Мария прониклась жалостью к себе самой. Ну почему она не послушалась сэра Трейнджа? Он очень быстро закончил свое дело, и откатился в сторону, с улыбкой сытого кота смотря на нее.

– Ну, вот теперь-то ты точно станешь моей женой! – в голове билась мысль протеста, – они не позволят тебе быть с ним, потому что ты моя!

Он ушел, и она долго лежала под темным кубовым небом, на котором не было ни облаков, ни звезд. Сегодня началось восстание в Дублине, и сегодня рухнула вся ее прежняя жизнь. Больше нет Марии Хомс, больше нет ее, той милой гордой девчонки. Она встала, побрела в замок. Пробравшись на кухню, она нашла старые запасы травы, заварила ее себе, и залпом выпила. «Нет, никогда», – подумала она, и рыдания захватили ее…

Она проснулась в гостевой комнате, Мария не знала точно, в какой остановился Вильям Трейндж, но кто-то же ее принес сюда? Она присела на постели, все внутри ныло, но она смогла перебороть в себе слабость.

– Не делайте резких движений, – произнес кто-то, она увидела своего спасителя.

– Вы? – смущенно прошептала она.

– Да я, вы упали в обморок, а я, как раз заходил с черного хода, – начал объяснять ей Вильям.

– А вы были в Дублине? – он кивнул.

– Его нужно убить за то, что он сделал с вами. Это чудовищно, Мария, – он впервые назвал ее по имени, не употребляя приставки «леди».

– Я хочу к Виктору, – в отчаяние молвила она.

– Он ваш возлюбленный? – спросил он.

– Нет, он мой брат, – она зарыдала, – как же вся жизнь отвратительна. Я не хочу оставаться здесь. Я лучше стану чьей-то шлюхой, чем его женой.

– Мария, – он обнял ее, мягко гладя рыжие волосы, – восстание скоро закончиться неделя-две и я уеду.

– И вы меня бросите! – воскликнула девушка, – все меня покидают!

– Я заберу вас с собой, – она оторвала лицо от его плеча, – только при одном условии. Вы станете моей женой.

– Зачем вам нужна я испорченная, с больной плотью? – но в его глазах она заметила решимость и надежность.

– Вы не правы. У меня большой дом в Лондоне, деньги, и после войны я, наверняка, стану каким-нибудь послом. Мне нужна образованная жена и наследники. Я хочу любить вас, я… – она положила палец на его губы.

– Вы говорите не серьезно это, – в ее голубых глазах стояли слезы.

– Соглашайтесь, я готов ждать вас, – он робел, как юнец, – я люблю вас…

– Мы знаем друг друга всего неделю, мы…

– Мы поладим, вы…

– Взбалмошная девица…

– Нет, вы воспитанная, настоящая леди, вы… – он хотел ее поцеловать, но тут же сдержал себя, зная, что она пережила сегодня ночью.

– Я вам не подхожу… Ваша мать…

– Она примет вас, я увезу вас в Лондон, слышите в Лондон, – он горячо целовал ее руки, и жаркое волна омывала ее, – а если у вас будет ребенок, я готов дать ему свое имя.

– Никого ребенка не будет, – ответила она, – это один из секретов нашей семьи.

– Мария… вы…

– Я… но… – его близкое дыхание опаляло ее, как огонь крылья мотылька.

– О… я сделаю вас счастливой…

– Я соглашусь, – за окном уже вовсю светило солнце, – но мой отец, он будет против.

– Я не собираюсь, просить у него вашей руки. Я добуду лицензию на брак. Вы должны найти пару свидетелей, а потом мы уедем, – она вникала в его слова и его план, казался ей фантастичным, но в голове появлялась только одна мысль «Лондон, я поеду в Лондон», – она мечтательно вздохнула, упав вновь на подушки, отчего Вильям рассмеялся.

₪

Мария пробралась на кухню, где были Сьюзи и Патрик Сарс, их конюший, они пили молоко с хлебом и о чем-то говорили. Когда они заметили ее, то Сьюзи достала из корзинки свежих булочек с зеленью и овечьим сыром. Мария сияла, и мистер Сарс это заметил. С той ночи прошло шесть дней, восстание в Дубине стихало, а Вильям добыл разрешение на их брак.

– Вы сегодня радостная мисс Мария, говорят вы, и мистер Манелл через восемь дней женитесь, – мистер Сарс поставил кружку на стол.

– Нет, не поэтому. Я хочу вас попросить кое о чем, – она загадочно посмотрела на них.

– Что же, моя птичка? – Сьюзи спрятала булочки.

– Вы станете мои свидетелями, мы с Вильямом решили пожениться тайно от всех, – выпалила она.

– Господи, я сразу сказала, что он вам пара. Вы рядом с ним просто цветете, – она обняла девушку, – он вас увезет в Лондон, да?

– Да, я поеду к Виктору, – ответила она.

– Ну, что ж мистеру Манеллу не место рядом с нашей феей, – заключил конюх, – и когда это торжество?

– Завтра в девять, – Мария улыбнулась и вышла в сад.

Мария, облаченная в простое белое платье с венком цветом на голове и простыми полевыми цветами в руках, подошла к алтарю. Вильям улыбнулся ей, когда священник начал зачитывать слова клятв. Она легко ответила ему «да», как и ее жених, Вильям невинно поцеловал ее, и они вышли из старой ветхой часовенки. Она взяла его за руку, он удивился ее беззаботности, только сейчас он заметил, что у нее острые уши как у эльфов, но это не портило ее, она еще от этого несовершенства была притягательна для него.

– Куда мы едем? – спросил он.

– Там где никто нас не найдет, – радостно сказала она. Мария увлекла его в поле. Он засмотрелся, да, в Англии такое великолепие тоже можно увидеть, – я хочу запомнить аромат трав.

Девушка обратила на него свое лицо, и, обвив его шею, прильнула к его губам. Он не ожидал такого поцелуя, эта фея сводила его с ума.

– О, Вильям, спасибо за все, я поняла, что люблю вас, нет не из благодарности, а потому что я смотрю с вами в одном направление, мы очень похожи с вами.

– Мария, – простонал он. Его руки пустились в путешествии по изгибам ее хрупкой фигурки. Он, не отрываясь, смотрел в эти голубые глаза, и видел в них словно небо, – мне нужно в Дублин, дорогая.

– Вы бросаете меня, мы…

– Это будет позже, не здесь, милая, время лишь только распаляет страсть, – он оставил ее, она смотрела на небо, думая, что все самое страшное в ее жизни позади.

Вечером Вильям остановил ее в темном коридоре, он украдкой поцеловал ее, и она разочаровано отпустила его. Он задержал ее, смотря на ее искаженное страстью лицо.

– В Дублине закончилось восстание, и начальство отпускает меня в Лондон, так что сегодня ночью мы уезжаем, – сказал Вильям.

– Мне собрать вещи?

– Только для путешествия, все остальное у вас будет, – сказал он.

Ночью они покинули Хомсбери, и Мария вздохнула спокойно. Она прощалась с Ирландией навсегда. Утром Эдвард нашел короткую записку Марии, где она говорила, что уехала в Лондон к брату и вышла замуж за Вильяма Трейнджа. Эдвард, узнав о ее браке, и побеге был взбешен, а Каролина торжествовала, все случилось, как она хотела. Руфуса и Анну ждет все, а Виктора и Марию – ничего. Наконец-то все сбылось.

₪

Вильям Трейндж жил на Виктория-роуд, где у него был небольшой, но очень богатый дом. Марии понадобилось две недели, чтобы освоить его. В первые же дни он повез ее по магазинам, стал показывать Лондон, и город захватил ее. Военный Лондон, как сказал Вильям, для него мало чем отличался от довоенной столицы. Только на улицах стало меньше мужчин, и больше появилось вдовьих одеяний, и все вокруг кричали, что все должны жить ради будущего страны. Вильям делал все, чтобы ей было хорошо рядом с ним, он не пытался затащить ее в постель, и тем самым он еще больше подогревал ее интерес к нему.

Только одно не давало ей покоя – его мать. Кэтлин Трейндж рано стала вдовой с тремя детьми на руках, и она решила посвятить им всю свою жизнь. Вильяму она дала прекрасное образование, решив, что ему нужно стать, как его отцу, дипломатом или министром. Дочерям-близнецам, дав классическое образование, она нашла прекрасные партии, и теперь она жила вместе с сыном, подбирая и ему претенденток на место его будущей жены. Это красивая железная женщина производила сильное впечатление, она совсем не была похожа на Каролину, и отличалась от всех провинциальных дам, всегда сдержанная, всегда приветливая, и она так же, как и Мария умела скрывать свои чувства под холодной маской сдержанности.

– Проходи, – Вильям впервые распахнул для Марии двери своего дома, – Соня, – обратился к миловидной служанке, – это леди Мария, моя жена.

– Ваша светлость, – она присела в простом реверансе.

– Проходи, дорогая, – он провел ее в гостиную. Комната была обставлена в греческом стиле, где стояли софы с золотой подбивкой, и весели тяжелые шторы. В солнечном столбе стояла темноволосая женщина, она была одета персиковое простое платье, отделанное черной каймой.

– Слава Богу, что вернулся, я… – она обернулась к сыну и осеклась, увидев рядом с ним рыжеволосую девушку, похожую на эльфа, – ты решил приютить сиротку?

– Это моя жена, мама. Леди Мария Хомс, дочь ирландского лорда, – Мария поцеловала руку свекрови.

– И чем же занимается ваш лорд? – строго спросила Кэтлин.

– Мой отец выращивает лен и производит фарфор, но я далека от этого. У меня есть брат здесь он учиться на медицинском, – ответила девушка.

– Что ж, леди Мария, рада знакомству с вами, – Кэтлин распорядилась, чтобы подали обед, – располагайтесь.

Мария быстро привыкала ко всему. Но Кэтлин продолжала наблюдать за ней, ее беспокоил тот факт, что молодые супруги жили в разных комнатах. Она невольно уже начала подозревать, что ее невестка ждет ребенка от другого, а ее сын благородно женился на красивой девушке. Мария на такие темы не разговаривала, она не хотела вспоминать ту ужасную ночь, но все же один раз ее вывела из себя Кэтлин.

– Вы хотите, чтобы я вспомнила свой ужас, ваш сын спас меня от деспотичной семьи и будущего мужа-насильника, а еще я люблю его.

Вечером она долго рыдала на плече у Вильяма. Он мягко гладил ее длинные волосы, целуя нежную кожу шеи, изучая пальцами ее спину, ощущая жар ее кожи под тканью платья. Мария неожиданно оторвала голову от его груди, смотря в его потемневшие глаза, она осторожно коснулась его густых бровей, очертив дуги на лбу. Ее губы манили его, и она припала к ним, как живительному источнику, она пьянила его словно крепкое вино, и совсем не контролируя себя, Вильям стал раздевать ее и себя. Конечно, ему надо было сдержаться, понимая, что совсем недавно она пережила насилие, и любое его неловкое движение могло привести к тому что, она попросту его оттолкнет от себя. Но Вильям съедаемый страстью, стал еще более настойчивым. В ее глазах он не видел страха, а только немой вопрос: «А что же дальше? Покажи мне!». Мария задохнулась рядом в его объятьях, от одурманивающего восторга легкие слезы падали в ее ярко-рыжие огненные волосы. Она моя, все просто ликовало в нем, Вильям и не мог себе представить, что это юная девочка, похожая на фею, так много будет значить для него. Мария заснула, но он не мог заснуть, незадолго до рассвета он разбудил ее сонными ласками, и после долгих наслаждений они вместе заснули.

Утром они спали в объятьях друг друга. Мария тесно прижавшись к мужу, крепко сжимала его руку, находящуюся на ее бедре, словно она хотела, чтобы так было всегда. Кто-то поспешно вбежал в спальню, они даже не слышали этих шагов.

– О, Вильям, ты… так долго не выходил их спальни, я просто… думала… что, ты заболел, – лепетала Кэтлин.

– Мама, тебе не кажется, что надо стучать, и потом я уже не маленький мальчик, чтобы проверять меня, – ответил строго Вильям. После того, как она ушла, они оба рассмеялись.

– О, я так люблю тебя, – прошептала Мария.

– Поэтому-то я так долго ждал тебя, я хотел, чтобы ты полюбила меня, а не потому что, я привез тебя в Лондон, – он встал с постели, нисколько не стесняясь своей наготы.

– Вильям, отвези меня на Тюдор-стрит, – попросила она, перекидывая рыжею массу со спины на плечи.

– Тюдор-стрит? – удивленно спросил он, – насколько я знаю, матушка любит ездить туда в аптеку. Ты все-таки беременна?

– Я же говорила, что в нашей семье, это невозможно. Все наши женщины немного ведьмы, ты женился на одной из них, – он взглянул на нее, – сядь, я тебе кое-что расскажу. Хомсы англичане, но при королеве Анне из-за дворцовых интриг отправили в Ирландию, там местная ведьма дала мешочек с травами, чтобы не было лишних сыновей, и до моего отца это безотказно работало. Но моя мать, ненавидя нас с братом, решилась на авантюру.

– И почему она вас ненавидела? – с придыханием спросил Вильям.

– Мы были очень маленькие, когда пошли на озеро с дядей, в которого мама была влюблена, и который утонул, спасая нас.

– Ужасно, – пробормотал он.

– Да, – выдохнула она, – ты отвезешь меня туда?

– Если ты заболела я сам все тебе куплю, – отрезал он.

– Вильям, – застонала она, – я хочу увидеть брата. Там работает мой брат. Ты, что ревнуешь меня к нему?

– Я поеду с тобой.

– Ага, чтобы убедиться, что мой брат похож на меня, а не мой тайный воздыхатель, – она засмеялась, а ему самому было не до смеха.

₪

Ревниво смотря на позолоченную новенькую вывеску, Вильям Трейндж открыл дверь аптеки своей жене. Старый аптекарь беседовал с пожилой дамой, но никого кроме них Вильям не видел. Мария озираясь по сторонам, неловко сделала пару шагов, пока мистер Лоренс не заметил молодую пару, он улыбнулся, крикнув:

– Артур, пришла молодая леди, – словно он не заметил Вильяма, – прими ее.

Вильям заметил, как из подсобки появился молодой человек: высокий, широкоплечий, темноволосый, темноглазый, совсем непохожий на Марию. Разве он может быть ее братом, которым она так восхищалась? Лицо Марии скрывалось шляпкой, и Артур только видел ее подбородок и губы.

– Что желаете мисс? – спросил юноша, Вильям хотел подойти к ней, но решил дальше понаблюдать.

– Вы не узнаете меня? – она сняла шляпку, обнажая рыжею голову.

– Мария, – почти прокричал Артур, – Мария! О, Мария, – он быстро побежал к ней, прерывисто обнимая, целуя в щеки и шею, от чего Вильяма охватил приступ ревности, – Виктор, смотри кто у нас здесь.

– Я взвешиваю, – нервно ответил кто-то, – у меня еще семь заказов.

– Виктор, быстрее, бросай все, ты глазам своим не поверишь, – появился Виктор, и только теперь Вильям заметил сходство между ее женой и этим юношей.

– Мария, – он сжал ее тоненькую фигурку.

– Виктор, я так скучала по тебе, – прошептала она.

– Я тоже. Как ты сюда попала? Ты приехала с Манеллом? Или с отцом? – они просто сыпали ее вопросами.

– Нет, она приехала со мной, – ответил Вильям.

– Это мой муж, Вильям Трейндж, – представила она, – а это мой брат, Виктор и наш друг Артур Йорк, барон Уэсли, – последнее она очень тихо произнесла, чтобы это осталось между ними, – приходите к нам сегодня.

– Нет, мы не можем, у нас сегодня ужин, – произнес Артур.

– С кем же? – с подозрением спросила она.

– С Гранджами, они наши друзья, – ответил Виктор.

– Завтра, – предложил Вильям.

– Может быть, – загадочно проговорил Виктор, – завтра у нас с утра занятия, потом практика в госпитале, и если вечером останется время, мы приедем.

– Вы не хотите меня видеть? – тоненьким голоском спросила Мария.

– Просто у нас давно налаженная жизнь здесь, – поторопился ответить Артур, – напиши нам адрес и мы отправим записку тебе и сообщим точно, мы сможем или нет, – Вильям написал адрес.

Они все-таки пришли, чему была рада Кэтлин, но Вильям почему-то не хотел, доверять им двоим, считая их франтами, что просто испортят его жену. Держались они достойно, Виктор неплохо разбирался в винах, и даже высказал свое мнение насчет напитка, когда они пили херес перед ужином. Мария молчала, а потом в ней словно прорвалась плотина, и эмоция захлестнули ее с такой силой, что она накинулась на брата и своего друга:

– Кто такие эти Гранджи?

– Семья профессора Гранджа, он и его три дочки, – просто ответил Артур.

– Наверное, у него хорошие дочки, – процедила она, Виктор не заметил эту вспышку гнева.

– Старшая моя ровесница вышла замуж прошлой весной. Урсуле – шестнадцать, а младшей Диане – одиннадцать, – Виктор был спокоен, он не понимал, откуда в Марии столько ревности.

– И любовницы у вас есть?

– Да, есть, – прошипел, взорвавшись, Виктор, – это не твое дело! Мне двадцать лет, и я не монах! И вообще не понимаю, откуда такая вспышка ревности! Я же тебя не ревную к нему и твоей новой семье! Почему ты ревнуешь нас к нашей жизни?

– Я… я… просто

– Что я? Просто поняла, что мы не те милые мальчишки, что носятся по полям. Мы вкалываем, как проклятые, и мы черт возьми, заслуживаем того внимания, что нам оказывает герцог Ленокс, – Виктор закончил свою тираду.

– Ленокс? – Кэтлин вздернула брови, – да он просто потрясающий. Хоть и беден, но он отличный отец и ученый. А что Аманда вышла замуж, а то, я так хотела обручить ее с Вильямом, – Артур был готов рассмеяться.

– Да, вышла замуж, – подтвердил Артур, – Мария, я понимаю, что тебе не известна наша новая жизнь, но это восхитительная жизнь. И еще не упоминайте нигде наших титулов, это сейчас ни к чему.

Утром после того, как Вильям покинул их теплую постель, Мария взялась за газеты. Она не понимала свои чувства, но еще больше ее поразил ее муж, который сказал, что эти юноши в праве сами решать, как им жить и что, делать дальше, и она согласилась с ним. Он вырвал у нее это признание ночью, когда она стонала в его объятьях, когда она думала, что она сошла с ума от страсти. Виктор возмужал, Артур стал дерзче, и поэтому они показались ей чужими. Но когда они уходили, то Виктор обнял, и как в детстве прошептал ей на ухо: «Все хватит дуться, мы же не враги, мы все, что есть у нас в этом мире. Давай не будем лишаться этого».

Газеты опять пестрели сведениями о войне. «Верденская мясорубка», как назовут позже сражение у крепости Верден, продолжалась Война еще больше затягивалась, об этом и говорил Вильям, Мария молилась только об одном, чтобы Виктора, как врача не вызвали на фронт. Бушевала эпидемия испанки, что уносила многие жизни, беспокоила всех. Мария, как и Виктор, знала средства по укреплению организма, Мир стоял на грани катастрофы.

₪

Июнь – декабрь 1916.

В начале лета Виктор познакомился еще с одним человеком, что войдет в его жизнь, и их судьбы плотно переплетутся с годами. Джейсон Фокс учился в том же колледже что и они, только годом младше. Он не был дворянином, но зато его родители имели свою типографию, и вполне могли позволить подарить возможность сыну стать врачом. Джейсона тоже многие приметили, у него был пылкий ум и целеустремленность, он всегда старался найти ответ на любой вопрос. С Джейсоном они познакомились в одном из кафе, когда они с Артуром бурно обсуждали вспыхнувшую эпидемию дизентерии и тифа, и возможные методы лечения и что собой представляет болезни.

– Очень интересная дискуссия, – начал Джейсон, садясь к ним за стол, так как мест свободных не было. Виктор посмотрел на парня, он был типичным англичанином – блондин с голубыми глазами. Джейсон был высоким, статным, его профиль был словно высочен из мрамора, настолько были правильными черты его лица, – вы медики?

– Еще нет, мы только окончили второй курс, – ответил Виктор.

– А я только первый. Джейсон Фокс, – они назвали имена, – Вы учитесь в Медицинской школе? – Артур кивнул, – я тоже. Моя специализация военная хирургия.

– Артур простой хирург, а я терапевт, – произнес Виктор.

– Вы считаете, что эти эпидемии так и останутся? – спросил Джейсон, заказывая при этом кофе.

– Чем-то да, но здесь, заметно, то что они как вирус, чем-то похожи на чуму, тот же эффект распространения, но смерть все же не такая высокая. На самом деле надо укреплять организм, именно слабый, больше подвержен вирусу, – Виктор отпил кофе.

– Оно понятно, почему от нее погибают на фронте, – ответил Джейсон, – там ужасная антисанитария, но кроме вшей есть еще тиф и дизентерия, сифилис. Я все это вижу постоянно в госпитале в Челси. Война это самое ужасное проявление человеческой жестокости.

– Это точно, – подтвердил Артур, – просто Виктор приверженец гомеопатии и народных средств, я же отчасти считаю, что многие лекарства просто еще не изобретены.

– Я согласен, – Джейсон сложил домиком ладони.

– Мы работаем в аптеке на Тюдор-стрит, где я активно советую ирландские рецепты, – начал Виктор, – и многим помогает, но это не панацея, нельзя игнорировать науку.

– За наукой будущее, многие методы лечения изменились, – Джейсон улыбнулся, – и еще изменяться.

– Пора в госпиталь[8], – промолвил Виктор, – кстати, мы практикуем в одном госпитале.

– Это хорошо.

Вечером Виктор поехал к своей любовнице. Он давно не виделся с Лилиной и уже начал скучать по ее веселому обществу, он не любил ее, но все же им было хорошо вместе. Она была неутомимой любовницей, готовой с жаром выполнять его прихоти и желание, с ней он мог удовлетворять свой плотской голод, но любовь еще не посетила его. Это произойдет в его жизни позже, когда он будет более зрелым, состоявшимся в жизни, и только тогда он позволит своему сердцу пылать. Лилина тепло его встретила, сразу увлекая в постель, но она ощущала его отчужденность. Она с беспокойством посмотрела в его глаза:

– Что с тобой? Ты где-то витаешь, но не со мной.

– Просто много всего происходит…

– Ты много работаешь, и устаешь сильно, – она приложила палец к его губам, пытаясь растопить его отчужденность.

Да, она была права, он много работал, и как у Артура, у него оставалось мало времени на отношения с женщинами. Даже Мария, как обиделась, когда они отказались приехать к ней, только Гранджев они не забывали, потому что они часто готовились к семинарам и докладам у Рамсея, тем самым сокращали свое время, что могли не бывать в библиотеке. С утра они обычно были на занятиях, днем в те дни, что они не дежурили в госпитале, они работали в аптеке. Артур советовал пилюли, сборы трав и настойки, а Виктор чаще всего занимался изготовлением. Да, он устал за это время, но скоро каникулы, и немного можно будет расслабиться.

– Виктор, если ты не будешь отдыхать, то просто свалишься с ног, – пробормотала она.

Утром она ощутила рядом с собой горячее тело своего возлюбленного. Она приложила ладонь к его лбу, поняв, что у него был жар. Лилина испугалась, что это страшное, о котором все вокруг говорили. Виктор не открывал глаза, и она решила позвать его друга Артура. Она ждала его, меряя комнату широкими шагами, даже не стала одеваться и причесываться. Вид у нее был потрепанный, волосы спутались, а на кожи виднелись следы его крепких поцелуев.

– Что случилось? – торопливо спросил он, осматривая друга.

– Не знаю, он уже вчера пришел странный, – она тоже склонилась над ним.

– Подождем до вечера, а потом я привезу одного врача, боюсь, что в данном случае я бессилен, – Артур вымол руки, – посмотри за ним. Пока прикладывай прохладные повязки, только не передерживай, а то появиться воспаление мозга, а это прямая смерть.

– Хорошо, – пролепетала она.

– Я в госпиталь, мы с одним другом прикроем его. Жди меня, – и он покинул ее.

Лилина терпеливо ждала вечера, моля только об одном, чтобы с ее юным мальчиком все было хорошо. Она дала себе зарок, если все обойдется, то они расстанутся, ей будет в этом году тридцать, а ему только двадцать, его ждет будущее, а она с годами постареет, и вряд ли сможет также его привлекать. Он должен жениться, просто обязан, наконец, стать другим. Пусть ему будет больно, но так будет лучше для них обоих, особенно для него, ее Виктора. Не зря его имя значит – победа.

Рамсей вместе с Артуром приехал, когда на улице началось темнеть. После длительного осмотра, Рамсей вынес свой приговор, который немного испугал их всех и в тоже время успокоил.

– Это не воспаление легких, простое переутомление.

– Это…

– Это не страшно, Артур. Главное не переутомляться, потом Виктор сильный и сможет держать все эмоции в узде, – Рамсей надел сюртук, – пару дней выпадут из его жизни.

– Спасибо вам, Рамсей, – Артур пожал ему руку, уходя вместе с ним, он впервые назвал профессора по имени, и герцог расценил это высшею меру признательности и доверия.

– Я люблю вас обоих, – сказал тот, когда они были на улице, – и если вы не поняли, то я просто мечтаю, чтобы в вашей жизни все удалось. Я верю в вас, прежде всего, потому что вы напоминаете мне меня в молодости. Мне пора, а то мои девушки будут волноваться за меня.

– Передайте им привет, – Артур улыбнулся.

– Обязательно, – и он сел в кеб.

Через два дня Виктору стало лучше. Он был благодарен Артуру и Рамсею, но в первую очередь Лилине, что спасла его от самого себя. Но Лилина твердо решила, что она должна оставить его. Виктор снова посетил ее, она не позволила ему обнять себя, создавая между ними дистанцию. Виктор внимательно изучал ее, она плотнее запахнула свой тяжелый бордовый пеньюар, чтобы скрыть себя от его вожделенного взгляда, чтобы самой не возбудиться от силы его желания. Они долго молчали. Лилина стояла у окна, смотря, как в Лондоне зажигают огни, Виктор все же решился подойти к ней, сзади обнимая ее. Что-то внутри нее вздрогнуло, может не стоит, ей так хорошо с ним, но если она не сделает это сейчас, то отношения затянут ее с новой силой, и тогда ей будет сложно отказаться от него. Она повернулась к нему лицом, уклоняясь от его поцелуя.

– Что с тобой? – спросил он нежно.

– Я решила это недавно. Только не перебивай меня, а то, я никогда не смогу это тебе сказать.

– Что сказать? – он удивлено посмотрел на нее, ловя взволнованные интонации в ее голосе.