Текст книги "Английский сад. Книга 1. Виктор. "
Автор книги: Анна Савански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Когда о его поездке во Францию узнал Рамсей, то решил послать своих дочерей к парижским родственникам. Урсуле было необходимо перед свадьбой провести несколько месяцев в разлуке, чтобы проверить свои чувства, да и немного повеселиться не помешает девушке. Диану он отправил научиться манерам, получить образование и может быть найти жениха. Хотя ей всего на всего было четырнадцать. Рамсей беспокоился за нее, она была ангелом, это все отмечали, но еще в ней жил бесенок, и иногда он встречался с ее рвущимся наружу демоненком. Ей пора было повзрослеть. А она надеялась, что когда вернется в Лондон, то к тому времени она избавиться от своей угловатой фигуры, и наконец-то сможет влюбить в себя Виктора Хомса.
18 января открылась Версальская конференция, все понимали, почему французы выбрали эту дату. Когда-то еще в 18 веке Пруссия объявила себя королевством, французы проиграли войну, а Германия объявила себя империей. Теперь Франция жаждала крови. В день открытия конференции, Жорж Клемансо заявил, что боши заплатят за все, и как выясниться, потом немцы и вправду заплатили за все. Но только теперь мир понял, что совсем скоро все будет, как прежде.
Вильям снова посмотрел на жену. Она действительно блистала, даже Ллойд Джордж заметил ее ум и очарование. Она постоянно смеялась, и от нее исходил какой-то особенный свет. Итальянцы, французы, американцы старались обратить на себя ее внимание. Вильям этого-то и боялся, что многие будут добиваться ее внимания слишком настойчиво. Политика грязное дело, и любое средство хорошо, что бы добиться своего. Мужчины слали ей подарки, которые она отсылала обратно, она любила своего мужа, и была предана ему, до сих испытывающая к нему чувство благодарности за то, что он увез ее Ирландии, она не думала об окружавших ее мужчинах.
Он работал по многому, предстояло решить массу вопросов, но все чаще он приходил к мысли, то, как решают проблему приведет к еще большим бедам, но в тот момент все не могло сложиться иначе. Только в такие монеты, Вильям ощущал, он останется здесь надолго, хотя сердце звало его обратно в Лондон, в город, по которому он уже успел порядком истосковаться. Мать слала письма, он писал лишь сухие отчеты, потому что не было иногда и минуты, чтобы ей ответить.
– О чем думаешь? – вдруг спросила Мария, он повернулся к ней, улыбаясь.
– Так ни о чем, – ответил он, подходя к ней, и беря ее руки, целуя их нежно.
– Сегодня бал в итальянском посольстве, – тихо произнесла она.
– Я знаю, но я не хотел, чтобы ты туда шла, – сказал Вильям, в его голосе она услышала ревность.
– Почему? – с пылом начала она, – хотя я знаю, почему ты меня ревнуешь к донну Альгрере.
– Мне не нравиться, то, что он пялиться на тебя, присылает цветы. Он мечтает затащить тебя в свою постель! – выпалил Вильям.
– Даже, если и так! – назло ему крикнула Мария.
– Так!? Ты намекаешь, что спала с ним, если так, то я убью вас двоих! – он тоже перешел на крик.
– Ты глуп! Я никогда бы не изменила тебе после того, что ты сделал для меня!
– Ах, вот оно что! Опять твоя чертова благодарность! Я думал, ты меня любишь!? – она ощущала и его ревность и боль, но не собиралась уступать ему, чтобы удовлетворить его самолюбие.
– Я люблю тебя, но я не твоя собственность, неужели я не могу быть хоть немного свободной? – он не смотрел на нее, но понял, она была сейчас спокойна.
– Свободной?! Выкинь из головы всю эту суфражистскую дурь! – он отошел от нее, как можно дальше.
– Что?! Знаешь, что, твоему милому Ллойд Джорджу придется дать избирательное право женщинам! – выпалила она, – и я знаю многих, кто хочет этого!
– Черт, Мария, не лезь не свое дело!
– Женофоб, – крикнула она, – ну, чего совсем скоро женщина будет наравне с мужчиной, такие времена почти пришли, дорогой, – она села за туалетный столик и стала приводить себя в порядок. Отчасти следуя моде, она носила румяна, подводила ярко глаза, и красила губы алой помадой.
– Я не позволю меня дурить! – прошипел он.
– Тебя никто не дурит, – она стала задумчиво выбирать платье. Ох, времена менялись, и юбка становилась немного короче, обнажая чуть-чуть лодыжки, декольте стали более выразительными, и чего этим мужчинам не нравиться? Чего только не сделаешь, только бы понравиться им.
На вечер они приехали в мрачном настроенье. Донн Альгрере сразу подошел к ней, нежно беря за запястья, и целуя руки. Вильям сделал вид, что ему все равно. Мария в тот вечер только и делал, что раздаривала всем улыбки, и получала все новые и новые комплименты, не замечая мрачного настроения мужа. Муж пил шампанское, стараясь хоть немного в своих мыслях уйти от их разговор, но ничего не получалось.
Она вышла в сад вместе с Альгрере. Он посадил ее скамью, смотря с любовью и вожделением на нее. Она молчала, ожидая, пока он первым не заговорит:
– Похоже, нас, итальянцев задвигают на второй план, все реже предлагая решать важные вопросы, – он был красив, хоть и намного ее старше. Всем итальянцем была присуща пылкость, что полностью соответствовала темным глазам и волосам, смуглой коже и выразительным чертам лица.
– Да, это точно, – подтвердила она, – три страны решили решить судьбы мира. Это прискорбно, но это так.
– Вы умны и красивы, – он обнял ее за талию, притягивая к себе, его горячие дыхание опалило ее, и она задрожала, только от одного его прикосновения. Она позволяла целовать, свои губы, шею, откидываясь назад, наслаждаясь его дыханием. Где-то в голове билась мысль, что она поступает неправильно, он женат, она замужем. Зачем она это делает? Она мягко оттолкнула его.
– Простите, не надо, – пролепетала она.
– Ваш муж просто деспот, – он закурил.
– Нет, это не так, но я люблю его, – она поспешно встала и ушла.
Ночью Вильям не мог понять, что происходить с его женой. Она так страстно отдавалась ему, так горячо его целовала, что на минуту он подумал, что он на небесах, а еще он не давал времени себе отдохнуть, доводя ее каждый раз до самой высокой точки наслаждения. Что произошло?
Больше она не парила, как бабочка, она испугалась себя, испугалась той, кем она могла быть, и той кем она стала бы, если бы не охладила свою голову, и не привела в соответствие свои чувства и разум.
₪
– Вы прелестны, – произнес Оливье Рене, танцуя с Дианой.
– Не льстите мне, – ответила она.
– Но весь Париж без ума от вас, – она видела в его взгляде страсть.
– А, мне, что задело до этого, – безразлично сказала она.
– Диана, вы не правы, – Оливье покачал головой. Он был приятен ей, но она не могла забыть Виктора. Она любила его, и не могла позволить появиться в своем сердце новому чувству. Оливье Рене работал в военно-промышленном комплексе, и поэтому был состоятелен. Они познакомились через месяц ее приезда в Париж. Тетя Валери, сестра ее матери, решила, что этот восхитительный француз подойдет ее племяннице. Конечно, Диане льстило его внимание, но она не принимала его ухаживаний. Замуж можно было и в шестнадцать, но зачем?
Диана улыбнулась Оливье, поймав в его серо-зеленых глазах веселье, он пригладил светлые усы, и тоже ей улыбнулся. Валери предлагала заключить помолвку, но Диана говорила, что слишком мала для этого. Только ночами она могла грезить о своем Викторе, что там с ним? Из писем Артура для Урсулы она узнавала, что в их жизни ничего не меняется. Они все также работают, и славу богу, Виктор не собирался жениться, это было для нее, как лекарство. Хотя Виктор был постоянен, он предпочитал иметь одну любовницу, нежели чем сонм девиц, что будут его разрывать на части. Мужчина не может вечно быть один, думала Диана, но и он будет верным мужем.
– Диана, вы задумались, – голос Оливье вывел из небытия, заставив забыть мечты о Викторе.
– Простите, – пролепетала она.
– Ну, что вы, красивым женщинам свойственно быть в своем мире, – он поцеловал ее пальцы.
– Не говорите глупостей, – оборвала она его, – я не настолько глупа.
– Вы тоже вместе с ревнительницами за равенство женщин? – неожиданно спросил он.
– Отчасти да, и эти времена уже наступили. Женщины курят, снимаются в кино, не беспокоиться о своей невинности, и уже почти свободны, – последнее слово она специально подчеркнула.
– Да вы, Невеста Ветра, – она удивлено посмотрела на него, еще не зная, что так будут звать всех свободолюбивых, независимых женщин в ее семье.
– Это почему же?
– Потому что ваш жених неизвестен, и вы словно ветер, ускользаете от всех… – он не успел договорить, как Диана заметила, как пришли Трейнджи.
– О, Мария пришла, – она встала, Оливье удерживал ее за руку.
– Кто она? Вы ее знаете? – Оливье смотрел на рыжеволосую молодую женщину, стоявшую рядом с темноволосым мужчиной.
– Это леди Трейндж, сестра самого мне дорого человека, – впервые она назвала, так Виктора. Мария кивнув мужу, оставив его в компании мужчин, подошла к Диане, они поцеловали друг друга в щеки, – как у тебя дела?
– Все не плохо, мы будем здесь еще долго, а я так скучаю по Лондону, – прощебетала Мария.
– Я тоже, как твой брат? – Мария вздернула брови.
– О, Диана, да ты влюблена в него, просто не верю. Вот это да! – Мария прикрыла часть лица веером, – Ладно, выясню, что он чувствует…
– Мария, не надо… – Диана хотела ей что-то сказать.
– Но почему не надо, вы будете хорошей парой. Виктор не простой мужчина с не простой судьбой, когда-нибудь он всем расскажет, я надеюсь на это, – Мария оглянулась по сторонам.
– Я тебя оставлю, подойду к Урсуле, она с кем-то болтает, – Диана кивнула в сторону сестры. Девушка протиснулась через толпу, оказавшись рядом с сестрой, – Урсула…
– О, это моя сестра Диана, а это миссис и мистер Ротерберг, – Диана посмотрела на пару. Ей было около тридцати, ему намного больше, она, судя посему, была еврейкой, черты ее лица, и рыжеватые кудри говорили о ее происхожденье, а он был простым англичанином, обычные карие глаза, вытянутое лицо, редеющие пепельные волосы, – мистер Хейден банкир.
– Очень приятно, – произнесла Диана.
– Знаешь, мистер Ротерберг знал Тревора Йорка, – Урсула положила ладонь на плечо Дианы.
– Кто же этот Тревор Йорк? – смеясь, спросила Диана.
– Отец моего Артура, представляешь, как это замечательно, – Урсула улыбнулась новым знакомым.
– Я знал Тревора, но он умер очень рано, а его сын, говорили, что погиб при Марне, а тут я узнаю, что его сын жив, и в Лондоне, – вставил Хейден, – а еще был знаком с другом Тревора – Эдвардом Хомсом.
– Хомсом? – Диана часто заморгала.
– Да, Хомсом. Его сыну сейчас уже восемнадцать, – Диана призадумалась, нет, это было просто совпадение, и не более того.
– Мы пойдем, – Урсула вежливо поблагодарила за все, Диана заметила, как она прячет какую-то бумажку. Ночью Диана прочитала ее, это был адрес Ротербергов в Лондоне.
Тетя Валери спустилась вниз. Она не считала племянниц красавицами. Урсула скоро выйдет замуж, а вот Диана, похоже, останется здесь, и будет угрозой для ее дочери Соланж. Муж у Валери Лерми умер почти сразу же после рождения дочери, оставив жене огромное состояние. Она радовалась этому, особенно, что она смогла преумножить его, тогда-то она и порадовалась за себя. Поклонники всегда мечтали только о Джорджине, а та в свое время выбрала какого-то нищего доктора, все, что она смогла сделать, так это родить трех дочек. Старшая вышла за бедного лорда, и уже имела дочь. Средняя выходила замуж за самоотверженного барона Уэсли, который почему-то долго скрывал свое происхождение, а младшая вообще не замечала, что мужчины вожделеют ее. Соланж уже было двадцать один, а она все не была замужем, и даже большое состояние не привлекало никого. Валери обняла дочь, желая ей доброго утра.
– Надеюсь, они не вернуться, – проговорила Соланж. Сегодня она целый час сооружала прическу, немного завидуя, Диане и Урсуле, что носили короткие прически. Нет, она, не была так красива, как ее кузины, а кузины были похоже на ее покойную тетю, которой восхищались все. Соланж снова заглянула в зеркало. Ну чего, мужчинам не нравиться? У нее каштановые волосы, и вишневые глаза, розовая кожа, округлые формы, все, что надо еще мужчинам.
– Я тоже, – потвердела Валери, хотя знала, что после свадьбы Урсулы, Диана вернется, так ей сказал Рамсей.
– Диана, этой девчонке всего четырнадцать, а все мужчины сошли с ума, – с гневом сказала Соланж.
– Она всех отвергает, так что, похоже, у нее дурной вкус, – Валери села за стол, – ну, где эти девчонки, завтра им уезжать.
– Вот и замечательно. Они поедут одни?
– Нет, они поедут с Трейнджами. Соланж, Диана потом вместе с ними вернется, – девушка надула губы, – не переживай все это ненадолго. Мы тоже можем поехать, если хочешь? – предложила Валери.
– О, хочу, хочу посмотреть на этого Уэсли, – желчно ответила Соланж, – может, он не так хорош!
₪
Май был необыкновенно теплым. После окончания войны, казался даже воздух другим, ощущалась свобода и легкость. С лиц исчезло беспокойство, и люди стали чаще улыбаться, словно сбросив с себя тяжелое бремя. Городу все еще не хватало зелени и буйство красок, ощущался дефицит внимания людей к городу, но теперь горожане стали все больше обустраивать его. Лондон подобно цветку стал распускаться. Все готовились к первому свободному лету, когда можно будет ездить в Брайтон, или на любые речки, когда можно будет наслаждаться фруктами и легким ароматом цветом. Да, это был поистине свободный Лондон, но он мало, чем отличался от прежнего города, все та же самоуверенность в людях, и все та же беспечность.
Артур Йорк больше не мог жить на Тюдор-стрит, и для его молодой жены ему нужно было новое жилье. На Довер-стрит, в Вест-Энде, он нашел потрясающую квартиру, с великолепной меблировкой. До работы стало далеко ездить, что до госпиталя, что до аптеки, но можно было ездить быстро на метро, и Артур уже успел попробовать. Он много стал тратить денег, но им двигали лишь чистые порывы, он хотел для своей невесты всего самого лучшего, хотел доказать, что способен дать ей многое, но при этом он не мечтал расставаться со своей работой.
Они венчались в церкви, где были только самые близкие, а потом поехали на Логан-Плейс в дом невесты. Девушка была прелестна в длинном узком платье, с глубоким декольте, расшитым бусинами. Урсула улыбалась, прикасаясь к кольцу с рубином. Дома было тихо и все было готово к торжеству, там накрытые столы ждали гостей. Урсула и Артур решили устроить фуршет. Они беседовали с гостями, а Соланж в это время смотрела на Виктора. Она, не отрываясь, изучала его, он был красив, то тут же она заметила, как Диана жадно поглощает Виктора, так вот оно в чем дело, Диана влюблена в него. Валери, тоже отметила Виктора, хотя и другие друзья Артура были привлекательны, но бедны.
– Мам, я хочу замуж за Виктора Хомса, – прошептала Соланж.
– Так дерзай, – Валери подтолкнула дочь, та соблазнительной походкой подошла к Виктору, подавая ему бокал шампанского.
– Соланж, кузина Урсулы, – проворковала она, – а вы друг жениха?
– Да, – безразлично ответил он, увидев Аманду с ее мужем Сайманом Портси. У нее была дочь Теа, очаровательная девочка, – Аманда, – он обнял молодую женщину, совсем не замечая Соланж, – как у тебя дела?
– Хорошо, – ответила она, – ты еще не думал жениться?
– Нет, – прошептал он, они засмеялись. Соланж не оставила попытки обратить на себя внимания Виктора, но все ее попытки были тщетны.
Когда легло на город темное покрывало, Артур и Урсула поехали в свое новое жилище. Отец обнял дочь, и, получив его благословение, они сели в кеб. Всю дорогу Урсула молчала, словно что-то обдумывала, Артур поглаживал подбородок, не смотря на молодую жену. Они быстро доехали до своего дома. Урсула со вздохом вышла из машины, он снял свой смокинг, надевая на ее плечи.
– Ты дрожишь? – спросил он, и не получив ответа взял ее на руки и донес до их квартиры. Он эффектно открыл дверь, Урсула ни разу не коснулась пола. Она, как тряпичная кукла повисла у него в руках, пытаясь скрыть свое волненье. Артур налил ей вина, подавая бокал, она жадно выпила, прося глазами налить ей еще, но он покачал головой, – я хочу, чтобы ты помнила все.
Сначала он долго показывал квартиру. Урсула с изумлением смотрела на интерьер. У них была большая гостиная и спальня, милая столовая и кухня, ей понравилась ванная комната, а еще больше кабинет мужа и еще одна свободная комната, похоже, ее предназначение намекало, что Артур намерение иметь детей. Ее муж мягко обнял ее, и его горячее дыхание опалило ее, как слишком жаркое солнышко:
– Пока, мы поживем для двоих, а там жизнь покажет, – она и не заметила, как его пальцы раздевали ее, творя какое-то волшебство. Урсула тяжело задышала, замечая, как она оставалась в комбинации и чулках, – как ты красива…
Они дошли до постели, и Урсула сама по дороге освобождалась от оставшейся одежды, подходя к Артуру, начиная снимать с него одежду. Он смеялся, а она продолжала медленно изучать его тело. То, что произошло, потом вспоминалось ей, как сладкий сон. Она наслаждалась его теплыми поцелуями, дрожала от его ласк, и стыдилась его интимных поцелуев. Но скромность растворилась в ночи, а вместо нее появилась страсть. Со стонами и полу-вздохами Урсула приникала к Артуру, не понимая, что это с ее губ срываются бесстыдные слова. Ощутив боль, она почти возненавидела его, но потом пришло какое-то облегчение, и она осознала, что парит высоко.
– Кажется, ты улетела, – прошептал он.
– Мне казалось, я умерла, – ответила она.
– Значит, мы сживемся, – она улыбнулась мужу, – хочешь есть?
– Немного, – она попыталась встать, но Артур ее удержал.
– Лежи, – она с немым вопросом в глазах посмотрела на него. Артур принес жареной рыбы, что он привык, есть в Ирландии. Она с жадностью съела, он лишь ухмылялся, удивляясь ее аппетиту, – давай спать, мне завтра в аптеку.
– Но ты? – как он может сразу после свадьбы, идти на работу.
– Мистер Лоренс болеет, дорогая, его кто-то должен заменить. Джейсон завтра в госпитале, а у Виктора с Фредериком много заказов, – она обиделась, но потом поняла, что это ему необходимо. Она счастливая уснула, а поутру ее ждал завтрак и краткая записка, Артур ушел, а ее ждал сюрприз. Он нанял домработницу. Миссис Эренс, была доброй женщиной, и Урсула испытала себя еще более счастливой. Теперь они с Амандой были замужними дамами, а Дина вместе с Соланж вернулась во Францию, а в Париже продолжалась конференция, и у Вильяма и Марии появилось много обязанностей. Так все шло своим чередом, если бы…
₪
Июнь 1919.
Если бы Генри Лоренс совсем не слег, ничто не омрачало бы эти вдохновленные дни. В городе была жара, солнце ласкало, даже порой обжигало своих детей, одаривая теплом зеленые листочки. Сады цвели пышным цветом, буйство красок привлекало свое внимание к себе, от чего рябило в глазах, город утопал в зелени. Ветер лишь иногда с шумом проносился между домов, словно вторя в такт гудящим машинам, помогая раствориться дыму от них. Кристальное чистое небо, без облаков, казалось безданным, смотря в него, словно заглядывая в души бога, эта чиста и легкость в воздухе вдохновляла на новые свершения. Оживились люди, на улицах зазвучала музыка, а лондонцы выстраивались в очередь у кинотеатров, а потом занимали места в ресторанчиках. Новое время несло новые веяния, но в тот июнь это мало занимало Виктора и его друзей.
Был теплый вечер, Виктор, как всегда закрыл аптеку и поднялся наверх, с тех пор, как Артур съехал от него, он стал жить один, и порой это одиночество ему не нравилось. У него была Изабелла и друзья, но почему-то сердце одолевала тоска, это было впервые с ним за последние пять лет. Да, это были долгие пять лет, что пролетели для него совсем незаметно. Виктор поднялся наверх, заходя в комнату мистера Лоренса.
– Виктор… – хрипло позвал он.
– Да, – он быстро подошел к нему, – что-нибудь хотите?
– Виктор, я отдаю аптеку тебе, – прошептал он.
– Молчите, – прервал его Виктор, – вам нельзя говорить, – он подождал, когда старый аптекарь уснет, и только тогда ушел к себе.
Утром он нашел его мертвым, он умер легкой смертью во сне, даже не ощутив боли. Виктор вспомнил все прошлые события, совсем недавно он причастился, и решил вопрос о наследстве. Он позвонил Артуру, повесил объявление, что аптека не работает, у него самого было много дел, что предстояло решить. Словно часть его умерла, мистер Лоренс был первым, кто поверил в него, и теперь его не стало. Он заменил ему его отца, показав, каким он мог быть, и научил понимать других, не теряя своего я. Виктор и не ожидал, что на похороны прейдет много людей, они приносили цветы, и посылали соболезнования, только Артур думал совсем о другом, он рассказал о своих опасениях жене, и Урсула незамедлительно отправила письмо Диане.
Диана, получив письмо, взволновалась. Что же будет с Виктором? Он в отличие от Артура небогат, и только живет работой, новый хозяин может выгнать его, и тогда он лишиться любимой работы. Как же будет жить ее Виктор? Она почти не спала, ждала новых вестей от сестры, но их не было, она даже отправила письмо отцу, но ответа тоже не было, что же все-таки происходит в Лондоне?
– Как же теперь будет жить Виктор? – спросила Урсула, когда они ужинали вдвоем. Артур не стал отвечать, но она настояла на своем, – так как же?
– Есть госпиталь, а потом Виктор отнюдь не бедный человек. Его дед открыл счет для него, уж такая вот традиция в его семье, и его папаша даже не умудрился закрыть его, похоже забыв про него совсем. Наверное, они там не нарадуются своему сынишке, – Артур замолчал, он почти проговорился.
– Его отца зовут Эдвард Хомс? – неожиданно спросила она.
– Откуда ты знаешь? – в его голосе скользил гнев.
– В Париже встретила Ротербергов, ты же знаешь их, – она глотнула вина.
– Знал, это было в той жизни, дорогая. Посмотри на тарелки, найди клеймо, – попросил он, – нашла?
– Да, там написано «D. H.», – она замолчала
– Это компания основанная дедом Виктора, а лен, расшитый, знаешь чей? – она мотнула головой.
– «Edmond company», этой компании уже двести лет, это компания Хомсов, я не имею права говорить тебе это. Виктор, лорд Хомс, старший сын, но и второй может, владеет этим титулом.
– Но почему он молчит? – Урсула перестала есть.
– Потому, что не хочет красоваться перед всеми, а еще отчасти он боится своего отца, – ответил он.
– Но…
– У Виктора есть кое-какие соображения, – Артур налил ей еще вина.
– И какие же? – с придыханием спросила Урсула.
– Он хочет купить какой-нибудь старый завод, а потом в Америке оборудование, и делать лекарства в промышленных масштабах, и продавать в своей аптеке, – изрек Артур, – а потом искать другие аптеки.
– Значит, аптека принадлежит Виктору? – она свела брови, – но вам нужны инвесторы?
– Да, – он кивнул, – нужны.
– Тогда пришло время познакомиться с Ротербергами, – она изящно откинула шаль с плеч, привлекая его к себе, – но сейчас, я хочу тебя…
– А, ты шалунья, – он оставив ужин, страстно поцеловав ее, – познакомь меня со своим телом, остальное будет потом.
₪
Январь 1920.
Загородом Виктору удалось купить старый завод, что он долго обустраивал. Хейден Ротерберг, как управленец помог организовать весь процесс. Артур, Виктор и Хейден стали партнерами, организовав дело по принципу Генри Форда. Они выписывали технику, нанимали рабочих, Фредерику Свану новая компания дала возможность проводить эксперименты по созданию новых лекарств. Теперь Виктор осматривал свое детище, мечтая, чтобы дело не прогорело, и не пострадали люди. Он слишком много вложил сюда, так и появилась «Хомс и Ко», дело всей его жизни. Списки приглашенных на открытие были уже готовы, а Урсула дала повод обществу сплетничать о его происхождение, теперь знали все кто он, все кроме Дианы, почему-то ей он не позволял об этом говорить, пусть гадает кто этот таинственный лорд Хомс.
Он помнил первую встречу с Хейдоном, Виктор совсем его не помнил, да и слушать рассказы об его бывшей семье он тоже был не намерен. Он знал, что Руфусу уже девятнадцать, а Анне семнадцать, то что, мамочка с папочкой души в них не чают, он это знал всегда. Хейден сразу же предложил план по перестройке завода, ведь он уже перестраивал заводы в Ирландии и Лондоне. Он был благодарен Урсуле, что она организовала эту встречу, не смотря на то, что отчасти она давала повод ему вспомнить его прошлое. Прошло почти шесть лет, и теперь он уже никогда не будет принадлежать ирландской земле. Здесь он свободен, здесь он у него будет все.
На открытие было много людей, со многими Виктору пришлось познакомиться, так он нашел художника, что предложил рисовать эскизы упаковок. Мария приехала вместе с Вильямом, конференция должна была скоро закрыться, но Вильяма оставляли в Париже. Диана заболела, и поэтому ее не было на открытии, девушке уже исполнилось шестнадцать, что вызывало ревность у Соланж, которая снова появилась в Лондоне, и вновь пыталась завоевать Виктора. Рамсей был горд, но испытывал грусть, Виктор решил забросить госпиталь, чего не мог себе отказать Артур. Гости пили шампанское, и Виктор подмечал в них потенциальных клиентов, женщины будут приходить к нему в аптеку, а потом звать своих подруг, ну а затем, Виктор будет предлагать своим конкурентам продавать и его товар, платя им за это, за деньги многие согласятся. Только один секрет он не продаст, тот, что бережно хранили женщины в его семье.
Это было новое время, но еще никто не понимал, что это время «долгого перемирия» и великих потрясений…
Забудь о прошлом; нет разлуки;
Сам бог вещает нам:
Все в жизни, радости и муки,
Отныне пополам!
Оливер Голдсмит «Пустырник».
Глава четвертая.
Большие успехи.
Май 1920.
В Лондоне было тепло, уже почти год Диана не была в Англии, в последний раз она приезжала на Рождество, но Виктора она так и не увидела. Никто ей не говорил где он, а в обществе сплетничали о молодом лорде Хомсе, хотелось бы знать кто он. Лондон ее вновь удивил, днем жизнь кипела, а до позднего вечера город не затихал. Девушка вдыхала сладкий воздух, смотря на улицы и замечая контрасты: здесь шел богатый лорд, одетый по моде, и здесь же стоя мужчина с протянутой шляпой, прося милостыню. Сколько еще понадобится времени, чтобы Лондон стал прежним городом. Тогда все были охвачены идей пацифизма, а англичанки получили право голосовать, но на этом феминистки не останавливались, женщина все больше и больше отвоевывала новые позиции.
Она приехала к отцу, на Логан-Плейс, Рамсей по этому случаю устроил ужин, где была Аманда с Сайманом, и их дочка Теа. Урсула и Артур опоздали, Диана ждала, что вместе с ними приедет и Виктор, но его так и не было. Она грустно водила вилкой по тарелке, и ее одолевали разные мысли, а что, если у него появилась девушка, на которой он хочет жениться, а может он уехал навсегда из Лондона? Артур ничего не говорил, только расспрашивал ее о Париже и Марии с Вильямом, с которыми она часта встречалась. Сейчас Вильям работал в британском посольстве, и поэтому Мария часто устраивала светские вечера.
– А где Виктор? – вдруг неожиданно спросила девушка, обращаясь к отцу, – он больше не навещает тебя, папа?
– Виктор сейчас в Штатах, – ответил Рамсей.
– Он уехал навсегда? – Диана пыталась скрыть в своем голосе испуг.
– Нет, он уехал две недели назад и вернется не раньше октября, – вставил Артур.
– Зачем? – продолжала свой расспрос Диана. Артур смутился, и посмотрел на Урсулу, его взгляд, словно спрашивал ее, неужели, ты ничего не писала об этом.
– У него там много дел. Во-первых, нужно найти стоящее оборудование, то, что мы купили нужно менять, во-вторых, там много предпринимателей, что могут дать множество ценных советов, – Диана посмотрела на Артура с недоумением, ожидая подробных объяснений, – Так и думал, Урсула, ты, что ничего не писала? У нас с Виктором и Хейдоном Ротербергом совместный бизнес.
– Вы продали аптеку, и бросили свой госпиталь!? – возмутилась девушка, понимая, что таким поступком они предали все идеалы отца, но Рамсей молчал.
– Нет, она как стояла там, так и стоит. Мы в январе открыли свой завод, и теперь продаем свои лекарства, в красивых коробочках, с надписями и инструкциями, что печатают нам на типографии отца Джейсона. Прибыль пока не большая, и все, что мы вложили еще не окуплено, – Артур говорил быстро, но из его слов она уловила главное – у Виктора и Артура свой бизнес, – наша компания называется «Хомс и Ко», и Виктора главный, и госпиталь ему больше не нужен, а я его не бросил, и Джейсон со мной работает, а Фредерик работает на нас.
Диана, молча, слушала, Виктор, ее Виктор занимается своим делом, он, он… Сердце почему-то пело, и радовалось. Она пожала плечами, снова начиная ковыряться в своей тарелке. Но только одно не укладывалось у нее в голове, где Виктор нашел столько денег? А может Виктор и есть тот таинственный лорд Хомс?
После того, как Сайман, Рамсей и Артур остались в гостиной, три сестры ушли в библиотеку. Аманда заперла дверь, как это делала в и юности. Ей было уже почти двадцать четыре, Аманда никогда не отличалась крутым нравом, она была мягким человеком, редко спорила, и считала правильным, иногда согласится нежели, чем яро спорить, называя это проявлением упрямства и глупости. Они жили с Сайманом тихо, он был хорошим отцом, любила его, но Аманда немного устала от некого однообразия. Он много работал, а она вела свое хозяйство, в его обветшавшем, но очень уютном загородном домике. Так она решилась открыть свой шляпный магазинчик, который помог ей открыть Виктор. Она обожала его, но, как друга, и Сайман не ревновал ее к нему. Магазинчик облюбовали кокотки, которые задавали тот новой моде. Аманда с годами повзрослела, ее изумрудные глаза, подчеркнутые нежно-лиловыми тенями ярко сияли на лице сердечком, а губы она предпочитала, красит алой помадой, что на фоне сливочной коже, дали эффект роковой женщины. Волосы она тоже коротко отстригла, не слушая шепот старых дам, с ними она словно скинула с себя оковы. Аманда села в кресло, скидывая туфли, после родов она не располнела, и приветствовала современную моду, что отменила корсет, как символ несвободы женщины, и похоже уже навсегда.
Урсула, по привычке запрыгнула на стол. Молодой жене исполнилось двадцать, и замужество не особо ее изменило. Артура порой поражала ее наивность, но она не собиралась меняться. За год они притерлись друг к другу. Урсула пыталась вникать в его работу, но Артур воспитанный своим отцом, который всегда считал, что обязанности женщины это – обеспечивать спокойствие мужа, часто отталкивал ее от себя, хотя и был благодарен ее участию. Иногда она его не понимала, Артур был открытым человеком, но все же она не принимала его манеру общения с женщинами. Он позволял себе фривольности, и порой Урсула ревновала, зная о его свободолюбивой личности и героическом прошлом, когда он любил менять любовниц. Он любил свою жену, она это знала, но все же, все же… Кроме счастья в постели, почему-то порой ее одолевали сомненья, а стоит ли того, чтобы быть баронессой Уэсли. Эмили Ротерберг, говорила, что все испытывают такие трудности, они с мужем жили, душа в душу, но так небо им не послало ребенка, и с этим они уже смерились с этим. Как-то Урсула спросила у отца, как же на самом деле он жил с Джорджиной, тот лишь ответил, что он дал ей всего лишь единожды повод усомниться в нем, и она не замедлила воспользоваться местью, он даже назвал имя, и тогда Урсула ужаснулась. Это был отец Виктора, она была в этом уверена, но знал ли об этом Виктор? Она спросила у него:
