Текст книги "Английский сад. Книга 1. Виктор. "
Автор книги: Анна Савански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Анна Савански
Английский сад.
Книга первая. Виктор. 1901 – 1929.
Порочность века складывается из поступков
каждого отдельного человека: одни приносят в мир
предательство, другие – несправедливость, неверие,
тиранию, скупость, жестокость –
каждый по мере своих возможностей.
Монтень Эссе «О тщеславии»
Тщетны мечты, и надежды напрасны,
Но если стремишься стать,
Помни, свершений не будет прекрасных,
Коль не умеешь мечтать.
Летиция Элизабет Лэндон
Пролог
История одного рода.
Смотря на бескрайние зеленые поля, засеянные льном, невольно улыбаешься. Ветер колышет травы, лаская при этом лицо, от земли пахнет недавним дождем, а с озера идет туман, замок в легкой дымке, словно мираж – идеальное сочетание. Зима здесь снежная, а лето жаркое, весна, как живительный источник, а осень представляется во всем великолепие. Трудно себе представить жизнь без всего этого, но когда-то кроме земли здесь ничего не было, и началась история этой семьи вовсе не в графстве Антрим, а в Девоншире, где когда-то жила простая семья бедного фермера.
Невозможно вообразить, что когда-то эта блистательная семья жила в Англии, и пасла овец. Давным-давно во времена славных походов на Святую Землю храброго короля Ричарда Львиное Сердце, у одного из его бравых рыцарей сэра Эдвига, был удалой помощник. Они росли вместе, но у каждого была своя судьба. Один – будущий хозяин, второй собственность хозяина. Его звали Джон, но после походов он получил прозвище Хомс, за то, что в этом иноверном поселение, с названием Хомс[1], спас сэра Эдвига от верной смерти. Спустя годы прозвище превратилось в фамилию. Сэр Эдвиг подарил ему свободу и кусок земли, так они и стали жить, рыцарский род угас во время монаршей войны – Войны Роз, а их семья так и осталась жить на этой земле. Оставив ржаные поля, занялись выведением кудрявых овец.
Так бы шло веками, но все меняется. Время меняет все. Времена изменились, и в Англию вместе с прибытием Анны Болейн из Франции, пришло все новое. Она, как ветер несла, то разрушающий, то создающий порыв. Она так завладела сердцем короля, что ради нее он отказался от покровительства Папы и прежней доброй королевы. Генрих захотел владеть не только «телом» народа, но и его душой, ту что он оберегал, ту что, принадлежала Главе католического мира. Томас Хомс принял сразу же новую религию и присягу новорожденной принцессе, и с этим он открыл новую страницу в своей жизни. Старая религия, идущая против богатых людей, сразу же была им отвергнута и тогда, он решил заняться торговлей. «Трудись и у тебя будет все», – повторял он часто.
– Зачем я буду продавать кому-то за бесценок свою шерсть, когда я и так сам могу ей торговать, – возмущался Томас Хомс.
Но век Анны был недолог, и ревнивая королева нашла свою судьбу на плахе. Любовь короля вещь переменчивая, и от каждого нового чувства зависели взгляды короля. Впадая из одной крайности в другую, король пытался наводить порядок в стране, правда, вместо порядка случались восстания. Он отнимал земли у монастырей, раздавая дворянам, он грабил священников, набивая карманы своих любимчиков.
Так Томас начал сколачивать свое состояние, и его дело продолжил его сын. После смерти старого доброго короля Гарри на трон вступил его юный сын, это было золотое время в жизни семьи Хомс, а потом наступили черные пять лет. Королева Мария, или как ее прозвали в народе Мария Кровавая, сделала невозможной жизнь для всех приверженцев новой религии. Томас Хомс, чтобы избавить королеву от ее подозрений на свой счет, отдал своих двух сыновей в армию, воевать против Франции. Они оба погибли, погибли вместе с надеждой на возвращение земель во Франции. Томас потерял двух сыновей, а Англия – Кале.
Большинство вздохнуло с облегчением, когда умерла королева и на престол взошла юная рыжеволосая девушка. Томас Хомс умер с ее именем на губах, и его сын – Роберт в день ее коронации прислал Елизавете бочонок с золотом. Она оценила это:
– Мистер Сесил, кто этот мистер Хомс? – ее советник нахмурился, смотря в свои бумаги.
– Так простой торговец шерстью из Девоншира, миледи, – ответил он, и на несколько лет юная королева забыла о нем.
Через несколько лет Роберт начал делать шерстяное полотно, и красить его, а одно он даже сам расшил золотыми нитками, вышив Розу Тюдоров. Этот обрез ткани он отправил Елизавете, и он снова ее удивил:
– Вы говорите, что это простой торговец шерстью, этот человек настоящий мастер. Найдите его мне, – приказала она
Ее гонец приехал в Девоншир за Робертом Хомсом. Он прибыл ко двору, где Елизавета радушно приняла его, она смотрела на него, так словно ему казалось, что видит только его, ее глаза смеялись и сияли, даже больше, нежели чем ее прелестное алое платье, расшитое жемчугами:
– Мистер Хомс, а хотите одевать моих дам? – спросила королева, прищурив глаза.
– Это будет большой честью для меня, ваше величество, – ответил он, отвесив ей поклон.
С того дня его ткани ценились при дворе, и однажды за верную службу и красивую ткань королева даровала рыцарский титул. Роберт снова оказался при дворе, и только в день посвящение он понял, как велика его сила на женские сердца. Так началось их возвеличивание. Королева умерла, и единственный сын Роберта Джеймс при новом короле Якове I продолжил свой путь величия, теперь можно было торговать легко с Шотландией, не смотря на то, что крестьян сгоняли со своих земель, освобождая их для новых мануфактур. Все это не испортило его дело, и с каждым новым годом, они вновь богатели.
Но безмятежное время прошло. Грянула революция. Уже новый Хомс – Маршалл поддержал короля, а не мятежный парламент. После казни несчастного короля семье пришлось уехать на континент, нужно было спасать свои головы, так как новая власть сделала все, чтобы жизнь роялистов, была невозможной. Казалось, для Англии наступили темные времена, Кромвель задушил всякие надежды на новую жизнь, страна погрузилась во тьму, но власть диктатора, как очутилось, была не вечна. Он умер в день своей великой победы, как же жизнь над ним посмеялась, его сын не смог удержать власть, данную ему великим и ужасным отцом, и тогда победно при поддержке своего дворянства вернулся Карл II. В благодарность за денежную поддержку король раздавал земли и титулы, и Маршалл Хомс получил титул в том числе. Он стал лордом Хомсом, продолжая заниматься торговлей, но не бывая при дворе, было легче жить вдали от суеты и заниматься своими делами. Тем более что один сын всегда был рядом с ним, как наследник, а другие были в армии.
Влияние этой семьи росло и уже Вильгельм III, и его королева Мария подписали специальную грамоту – «Наследные акты о лордах Хомсах». Отныне все отпрыски могли носить лордовский титул и девушки и юноши, даже если будет несколько сыновей. Они захотели власти и, оказавшись при дворе, невольно пришлось участвовать во всех заговорах, расчищая себе дорогу, убирая других и вознося себя. Только это не всем нравилось, и тогда близкая подружка королевы Анны, решила, что пора избавиться от них. Абегайль Машем разрисовала в красках участие Эдмонда Хомса в дворцовых заговорах и в сговоре с опалыми Мальборо, уговорив уступчивую королеву сослать их в Богом забытую Ирландию подальше от двора.
– Ваше величество, леди Хомс и лорд Хомс устраивают заговоры при дворе, и я боюсь, что на троне окажутся не достойный люди, например католики. Они ведь готовы поддерживать кого угодно, они честолюбивы! – Абегаль говорила очень быстро, королева решила довериться ей.
Эдмонд Хомс ждал ее в маленьком кабинете Хептон-Корта. Незадолго до этого Сара Черчилль, герцогиня Мальборо, пыталась помочь ему, но она не имела больше влияния на слабую королеву.
– Милорд, – начала Абегаль, – ее величество решила – дать вам землю в Ирландии, отправляйтесь туда с Богом, – но за этими словами звучало – отправляйтесь туда и больше не возвращайтесь.
Эдмонд и его жена Анна приехали в Антрим, где им даровали четыре акра земли. Эдмонд привык выращивать овец и красить шерсть, но что делать здесь он не знал. Заложил основу для замка, потом его достроил его единственный сын. Анна как-то гуляла по полям и ей пришла в голову мысль, с того дня все поля засеяли льном, а потом производили уже другое полотно, вместо шерстяного, льняное, и масло.
Анна в тот день, что изменил традиции Хомсов навсегда, рисовала в лесу, когда, словно из воздуха перед ней появилась сгорбленная старуха, местная ведьма.
– Ты новая леди? – прохрипела она.
– Да, – робко ответила она.
– Вас здесь не любят, вы англичане, блондины, а мы ирландцы, но я помогу тебе, – она достала два тканевых мешочков, притягивая ей, – в красном трава для чая, заваривай и будешь крепкой. Когда родишь сына, то пей траву из второго мешочка, и тогда у тебя не будет других детей. Не делите землю, это разрушит здесь все. А потом передашь секрет своей невестке, и жените сына на рыжеволосой девушке, и пусть все женятся на рыжеволосых девах, другие будут приносить несчастья. Но все же наступит день, когда один наследник добьется славы в проклятом для вас Лондоне…
Но вскоре появилась одна богатая семья в Ирландии. Лорды Киллдеер сколотили себе состояние на этой земле, и лорд Джеймс женился на прекрасной леди Эмили Леннокс, дочери герцога Ричмондского. Хомсы и Киллдееры стали конкурировать. Чтобы погасить вражду одну из дочерей Джеймс хотел женить на единственном наследнике Хомсов. Но разве могли наши предки позволить женить любимого сына на дочери англичанки. Хомсы женились только на рыжеволосых ирландках. Вскоре они стали самой богатой семьей в Ирландии.
Вот и пошло все так, они богатели на льне, но в вскоре все изменилось. С тех пор жениться на девушке из рода Хомсов означало поправить свое финансовое положение и получить поддержку тестя. Это было правление королевы Виктории, когда вечный романтик Дезмонд Хомс уехал на пять лет в Китай, даже Опиумные войны не остановили его. Он привез секрет фарфора, и тогда он открыл фарфоровый завод, сына своего женил на богатой аристократке. Хомсы процветали, Дезмонд, словно открыл второе дыханье. Он сам расписывал фарфоровые чашечки и чайники, это не осталось незамеченным, и королева Виктория щедро его отблагодарила, позвав ко двору, но он не хотел, его сердце теперь было здесь, на благословенной земле – Ирландии. Дезмонд еще не знал, что совсем скоро в его семье произойдет раскол, что навсегда разобьет их.
Так начинается наша история одной семьи, что смогла преодолеть все невзгоды самого драматичного века…
Мы ненавидим некоторых людей потому,
что не знаем их.
И не хотим узнать, потому что ненавидим.
Чарльз Калеб Колтон «Лакон»
Глава первая.
Ирландские травы.
Январь 1901.
– Тужьтесь, госпожа, тужьтесь, – все суетились вокруг Каролины Хомс. Это были ее уже третьи роды, ее свекровь по этому поводу выражала беспокойство. Только сама Каролина знала, что ей двигает. Она мечтала о мальчике, которого она будет любить и ради которого она сделает все. Он получит все, все земли, все счета в банке и заводы, а ее первенец Виктор не получит ничего.
Раздался плач младенца, молодая служанка бледная, как мел выбежала из спальни, чтобы сообщит господину о рождение сына. Сьюзи медленно шла по узкому коридору, думая, что же скажет мистер Эдвард Хомс, тот явно не будет рад. У него уже есть сын – наследник, и есть дочь, которую можно будет выгодно отдать замуж, но что делать с этим ребенком? Она тихо вошла в его полутемный кабинет, он сидел в кресле и смотрел, как медленно падает снег. Эдвард Хомс был типичным ирландцем, с рыже-золотистыми волосами, тонкой белой кожей, голубыми глазами, с взглядом холодной сдержанностью. Летом ему исполниться двадцать семь, и уже трое детей, обычно в это время его сверстники только вступают в брак, а он уже давно был связан узами ненавистного брака. Сьюзи посмотрела на его гордый профиль, и тут он заметил ее:
– Ребенок родился? – спросил он, в глубине душе он боялся ее ответа, а что если это сын, что делать ему тогда? Лучше бы он умер, это грех, но все же так будет лучше. Уже двести лет на этой земле у них лордов Хомсов не рождалось двое сыновей. Именно столько лет никто не делил земли. Теперь это древнее правило было нарушено.
– У вас сын. Миледи ждет вас, – прошептала Сьюзи, он встал, и побрел за ней. «Зачем Каролина сделала это? Она же знает, как важно для нас сохранять единство. А может она не врет, когда говорит о неприятие своего организма этих трав? Чему верить?» – думал Эдвард.
В спальне было светло, он сел на край ее постели. Она была красивой, этого у нее нельзя было отнять, только душа ее была черна, словно демон вселился в нее. Он никогда не любил ее, даже в ту минуту, когда она подарила ему сына, даже тогда он кроме чувства долго больше ничто к ней не испытывал. Эдвард знал и о ее чувствах к нему, она не хотела его любить, и замуж она вышла за него лишь потому, что он был сказочно богат. С ним она мечтала вкусить все радости светской жизни, менять наряды каждый день, сверкая в свете, пускай даже в Антриме, только этого она хотела от него. Когда ее отец сообщил о предстоящей помолвке, она испытала настоящую радость, все ее подруги выходили замуж за стариканов, а она за молодого лорда, да еще и богатого лорда, разве это не успех?
Внешне она привлекла его: тоненькая, миниатюрная, с великолепной матовой кожей и блестящими темно-рыжими кудряшками. Только вот не сложилось у них ничего, первое время он приходил к ней, чтобы зачать сына, а после рожденья Виктора, он стал делать это все реже и реже, а когда появилась Мария, он почти забыл, как выглядит ее спальня. Только девять месяцев назад, он как безумец накинулся на нее, наверное, это было действие каких-то трав, больше он никак не мог это объяснит. Новость о ее беременности он воспринял, как нечто обычное. Эдвард никогда не хранил верность свой жене, и она знала, что у него есть пару содержанок в Антриме, но, как и любая жена, Каролина держала язык за зубами, делая вид, что ничего не знает.
– Я назову его Руфус Алан Патрик Хомс, – начал он, – Виктор получит заводы и счета, замок и землю, ему я отдам малую часть денег и земли.
– Но…
– Виктор – мой наследник, это было и это не изменится, – и он вышел из нее спальни. Каролина стиснула в руках подушку, от переполняющего ее гнева она была готова кричать:
– Виктор не получит ничего! Он ничего не получит! – процедила сквозь зубы она.
Как же она ненавидела его и Марию, если бы не они, то она бы не потеряла своего любимого кузена Френсиса О’Минс. «Это все из-за них, все из-за них» – твердила она на похоронах. Это было обычное лето, обычный день, когда Френсис приехал в Хомсбери. Виктору в ту пору было четыре, а Марии три, Френсис взял их с собой на озеро, чтобы научить плавать. Дети заигрались, и Мария чуть не утонула, Виктор бросился ей помогать и сам почти ушел на одно. Френсис утонул, вытаскивая ее детей на берег. Настоящая мать бы радовалась, что ее дети спасены, и недолго бы горевала бы из-за своего кузена, но Каролина скрыла свои эмоции, в ту ночь после похорон Френсиса, она и решила, что родит мальчика, а Виктора сделает изгоем, а Марию отдаст замуж за деспота. Откуда такая слепая любовь к кузену? Что же на самом деле крылось за этим всем.
За день до этого несчастья, она сидела в тени сада, в самом укромном месте Хомсбери, и целовалась с Френсисом. Она давно пылала к нему чувствами, и мечтала о нем, только сейчас он ответил ей взаимностью. Они целовались, он не был Эдвардом, и все было так волнующее, что она совсем потеряла голову. Каролина знала его с детства, они вместе росли, и она обижалась на него, когда он ухлестывал за молодыми девушками, когда он не смотрел в ее сторону. И даже ничего не сказал, когда она выходила замуж за Эдварда Хомса, он только пожал плечами, и обронил одну единственную фразу: «Может, ты будешь счастлива, Каро», только он ее так называл и больше никто.
Но он приехал, он страдал от несчастной любви и все больше понимал, что эта девчонка, что превратилась в леди, любит его, и в его сердце все прежнее всколыхнулось, словно оно воспарило.
– Приходи ко мне, – прошептал он, она загадочно ему улыбнулась, сжала его руку, и лишь одними губами сказала «да». Они сговорились встретиться на этом же месте под светом полной любви.
Вечером ее задержал Эдвард, он рассказывал ей о своих планах, и успехах на полях и на заводе, а Каролина нервно теребила белый платочек с кружевом, постоянно смотря на часы. Она опоздала на встречу, Френсис пошел в дом, и в дверях Зимнего сада, ведущего в потаенный сад, она встретила Френсиса. Он украдкой поцеловал Каролину, и отложил встречу на завтра, распаляя ее еще больше. Ночь она провела в состояние ожидания, как ребенок в предвкушение чуда.
Днем произошло самое страшное, трое рыбаков вытащили из озера бездыханное тело ее любимого кузена. Каролина упала в обморок, только утром он целовал ее, а сейчас его несли в дом. Когда она услышала рассказ своего сына, то вместо того, чтобы успокоить ребенка, она дала ему оплеуху. «Из-за тебя, из-за тебя, и из-за Марии все это произошло», она поклялась себе, что лишит Виктора и Марию всего, как они лишили ее единственной любви, она ведь так и не познала ее радость. Месть матери оказалась велика, но в эту снежную ночь появилось еще одно обещание, наверное, с этого-то и начнется наша длинная история.
₪
Они смеялись, читая сказки. Ночь и день были беспокойными, их мать проводила в жизнь еще одного ребенка, а отец предпочитал находиться в одиночестве. Их детская примыкала к огромной библиотеке, гордости семьи. Столетиями каждый лорд Хомс считал своей обязанностью приобрести с десяток новых книг, теперь многие книги стоили, как несколько дорогих камней. Их комната была домом в доме, у них была своя гостиная, где они играли. Стены, обитые изумрудным муаром, с кленовыми вставками, создавали уют, но иногда казалось, тут живут не дети, а юная леди и юный лорд. Здесь ездила железная дорога, и стояли круглые столики с крошечным фарфоровым сервизом, расписанный их дедом, где они устраивали импровизируемые чаепитии, на стульях сидели куклы в шелковых и атласных платьях, плюшевые зайцы и медведи смотрели со своих полок, и белый рояль, на котором играла их гувернантка мисс Анри. Ее сегодня с ними не было, она находилась вместе с госпожой, с ними был Тревор Йорк, барон Уэсли, друг Эдварда Хомса, их крестный отец. Он привел с собой сегодня своего сына Артура.
Виктор снова засмеялся, отбрасывая в сторону книгу. Ему третьего января исполнилось пять лет, для своих лет он был смышленым мальчиком. Он бегло читал, умел хорошо считать, не умел рисовать, но уже тогда в нем наблюдалась склонность к тайнам трав и врачеванию. Марии в апреле должно было исполниться четыре. Внешне они не были весьма похожи друг на друга. Его ярко-рыжие волосы искрились в лучах зимнего солнца, на бледном лице, с пухлыми щечками сияли ярко-голубые глаза, полные губы постоянно выгибались в милой улыбке. Мария же обладательница более темной кожи и волос, во многом походила на мать, но в тоже время чем-то напоминала Фелисите Хомс. Артур Йорк, ровесник Виктора, сын англичанки и ирландца, больше был англичанином, нежели ирландцем – с темной копной, с карими глазами, английской душой отражающейся в них. Его мать давно умерла, и Тревор растил сына один.
Друг отца Тревор Йорк, был еще и крестным Марии и Виктора, они любили его. Он часто ездил в Англию, и дети с жадностью слушали его рассказы о далеких для них краях.
– Дядя Тревор, а расскажите о Лондоне, – попросил Виктор, он устроился рядом с Тревором, прижимаясь к его руке щекой, – пожалуйста.
– Да, расскажите, дядя, – Мария поддержала рвение Виктора.
– Лондон большой город, дети мои. Там красивые улицы, парки и скверы. Ночью зажигают на улицах фонари, и огни красиво отражаются в речной глади Темзы. Это самое красивое место на земле, особенно музеи, это надо видеть, дорогие мои. Картины, древние экспонаты и памятники, – он замолчал, а потом добавил, – По утрам город наполнен различными ароматами, а по вечерам везде звучит музыка. Многие ходят в оперу или театры, а потом в клубы, где играют в карты и или просто общаются. Там все, восхитительно начиная от простого домика и Собора Святого Павла.
– А вы были на балах? – как и любую девочку, Марию волновали такие вопросы.
– Конечно, дамы в платья по последней моде, модная музыка, – он вздохнул.
– Жаль, что я там не был, – Виктор посмотрел на крестного.
– Еще все впереди, – его прервал Эдвард, он был мрачнее тучи, – Что случилось? – Тревор резко встал.
– У меня сын, это конец всему, – сказал он.
– Пап, можно к маме? – Мария и Виктор потянули его за рукав рубашки.
– Да, да, – пробормотал он. Они весело бросились в коридор. Пробежавшись по картинной галереи, прошлись по огромной Кленовой гостиной, названной так из-за кленовой отделки, в другом крыле замка и была комната матери. Мисс Анри открыла дверь, и они как вихорь пронеслись к кровати роженицы.
– Мамочка, – Виктор улыбался, а у Каролины было только одно желание задушить мальчика.
– О, мам, – Мария погладила пальцы матери, как же она ненавидела своих детей. У нее могла быть любовь, а они отняли ее у нее, теперь она отнимет у них их будущее.
– Уходите, – она оттолкнула их от себя, в ее голосе скользило не прикрытое презрение.
– Мам, – жалобно протянула Мария.
– Идите, я не хочу видеть вас. Мисс Анри заберете их, пока не случилось ничего плохого.
– Но, миледи…
– Делайте! – зло прошептала Каролина, Виктор поймал ее взгляд и съежился.
Их гувернантке Ипполите Анри было чуть больше двадцати, у нее были изысканные манеры, и хороший французский, родители ее обеднели, и поэтому ей пришлось идти работать. Она быстро вывела детей из комнаты, ведя обратно в детскую.
– Мама нас не любит, – проговорил Виктор, – мы виноваты в смерти дяди Френсиса.
– Не говорите так, – отругала Ипполита, – это плохо, просто она плохо себя чувствует.
– Нет, когда я вырасту я уеду отсюда, навсегда, я поеду в Англию, – заявил Виктор.
– Я тоже, я поеду с тобой, – Мария посмотрела на Ипполиту.
– Это все глупости, – возмутилась мисс Анри, – это просто минутный каприз.
– Я так решил, – Виктор открыл дверь в свою спальню, и, бросившись на кровать, он стал мечтать о своем будущем. В ту ночь, когда родился его брат, он твердо решил, что когда-нибудь он уедет в Англию, и никто и ничто ее не остановит.
₪
Эдвард посмотрел на спящих детей, ночь действительно выдалась тяжелой, особенно для него. Завтра его мать будет его ругать, обвиняя во всех грехах. С самого рождения молодым лордам Хомсам объясняли одну простую истину: одни сын – единая земля и бизнес. А что теперь? Он, конечно, мог отдать все Виктору, но в глазах общества он выглядел бы скупым, который не любит своих детей. Сейчас у него был Руфус, и он обязан вырастить и воспитать его, как еще одного лорда Хомса.
Он прикрыл дверь, следом за ним вышла мисс Анри, она посмотрела на него своими фиалковыми глазами, опуская лицо. Она вспомнила, как год тому назад он принимал ее на работу. Ей только исполнилось восемнадцать, и только месяц назад в пожаре погибли ее родители, отец спасал своих лошадей, а мать его самого, крыша конюшни обвалилась, и они оба погибли. Все, что ей оставалось делать, так это искать работу, многое она не умела, но тут ей рассказали в Антриме, что один местный лорд ищет гувернантку своим детям. Правда ходили слухи о его репутации, прошлую мистрис со скандалом выгнала из дому хозяйка замка, улучившая мужа в интимной связи с прислугой, хотя все знали, что супруги друг друга не любят, но блуд, как заявила миледи, терпеть она не собирается. Ипполита влюбилась в лорда, хотя все знали о его крутом нраве и деспотичной натуре, всегда все делали то, что хотел он, он хотел быть для них богом. Она прятала свои чувства, боясь, что Эдвард заметит это и воспользуется ее слабым местом, сыграв на ее чувствах, чтобы затащить ее в постель.
– Порция, – только ее отец имел так обращаться к ней. Эдвард схватил ее за руку, останавливая, – вы очень привязались к ним.
– Да, милорд, – прошептала она, даже не смотря на него, она боялась его.
– Вы так красивы, – его пальцы гладили ее запястье.
– Вы пьяны, – ответила она на этот комплимент.
– Вы не правы, я пьянен вами. Неужели, вы не понимаете, эта ледышка не способна на любовь, – сказал он, имея в виду свою жену, – а вы другая. Вы ангел.
– Глупости, – отмахнулась девушка, – пустите меня, я пойду в свою комнату.
– А что если я не разрешу, – он решил воспользоваться силой, – что тогда? – она смотрела на него расширенными от ужаса глазами, – я ведь могу сделать все.
– Вы ведь не сделаете, – он привлек ее к себе.
– Я могу все, потому что я лорд Хомс, сын Ирландии, – в эту же минуту его губы сомкнулись вокруг ее рта, она задохнулась от страсти и его наглости. Он подхватил ее на руки, и до самой своей спальни он ее не отпускал. В этой комнате Порция оказалась впервые, тяжелый балдахин над большой кроватью, словно символизировал языки пламени, напоминая о грехе, такого же цвета были и шторы. Тяжелые кованые подсвечники, как-то зловеще мерцали, а над готическим камином весела картина, где обнаженные мужчина и женщина занимались любовью. Она могла бы уйти, но что-то крепко ее держало.
Эдвард подошел к ней, быстро скидывая свою жилетку. У нее дрожали ноги, внутри разгоралось паническое чувство, желание бежать далеко отсюда, но все же она была уже во власти греха. Он расстегнул маленькие пуговки на белой блузе с красивым накрахмаленным жабо, снял ее коричневую юбку, она не заметила, как отлетело в сторону ее нижнее белье, как он сам разделся. Все что, она видела мерцающие его голубые глаза. Эдвард подвел ее к кровати, и его губы пустились в восхитительное путешествие по ее телу. Она распустила свой пучок, и русые волосы каскадом упали на плечи и грудь.
Она задыхалась от восторга, в его объятьях, но никак не ждала боли и дискомфорта. Слишком резко он вторгся в ее тело, слишком поспешно и яростно он завладел ею. Она плотно сжала губы, и что в этом все находят, думала она. Он выпустил всю негативную энергию, что накопилась в нем за последний день. Эдвард встал, подавая ей одежду:
– Если Сьюзи узнает, что ты здесь, это дойдет до ушей миледи, и она выгонит тебя, так что уходи, – она вспыхнула, подавив свое возмущение, но все-таки ушла.
Что же они натворили, только сегодня госпожа родила ему сына, и он сразу же завел себе любовницу. Зачем она позволила себя толкнуть на грех? Она легла спать, а утром подумала, что все это ей привиделось, так ей казалось до того, как ночью она снова оказалась с лордом Хомсом в его постели, только сегодня она испытала блаженство. Что ж если так, то пусть будь, что будет.
₪
Королева Виктория умерла, и в стране объявили траур. Вместе с ней ушла целая эпоха, а что несла следующая, еще предстояло узнать. Шла «преступная война», Англия осваивала свои колонии, преумножая свое господство и влияние в мире. Она много сделала для страны, и народ вскоре назвал ее правление «золотым правлением» и Эдвард Хомс был согласен с этим. Мир готовился к войне, дым большой войны уже ощущался по всей Европе, он витал где-то в воздухе, но никто в это не верил.
В это утро он пил чай со своей матерью, прошло уже две недели со дня рождения Руфуса, и Фелисите Хомс впервые посетила дом сына. Она уже давно жила в городе, с тех пор, как умер ее муж, она решила перебраться в городской дом, что Дезмонд построил для нее. Их поженили родители, когда он впервые вернулся из Китая, одурманенной новой идей. Он был ветряным романтиком, а она циничной леди, и из этого мало, что могло получиться. Как и все леди того времени она отвергала мысль о супружеской любви, на первом месте стоял долг, и неважно в чем он выражается в сопровождение своего мужа или в постели. Она исполнила свой долг, во всем всегда поддерживала мужа, воспитала сына, и теперь продолжала поддерживать образ благополучной леди и благовоспитанной и успешной семьи. Дезмонд умер всего два года назад, для Фелисите, это было сильное потрясение, ведь ее сыну было тогда всего двадцать восемь, и он должен был возглавить дело своего отца.
– У твоей жены совсем нет головы, – начала она, когда Сьюзи подлила им чай.
– Почему? – Эдвард, конечно, знал, что его жена настоящая мегера. И почему только ее выбрал ему отец?
– Потому что, умная женщина так не поступит. Прошло то время, когда нужно было рожать много детей, а то вдруг совсем не останется наследников. И то Хомсы никогда не делали этого, как наши многие соседи. Нельзя рушить, то что создавалось веками, – Фелисите говорила с пылом, сбивчиво, от чего Эдвард порой не поспевал за ходом ее мысли.
– Мам, я сделаю все, что в моих силах, – ответил он. Фелисите была маленькой женщиной, но в ее блеклых глазах читалась сила и уверенность в себе. Годы не испортили ее, наверное, это черта всех жен лордов Хомсов, с годами они не дурнеют, с годами они, как хорошее вино становиться только прекраснее. Из угловатых леди они превращаются в царственных особ.
– Что ты сделаешь? Позволишь ей рушить все, то, что мы создавали веками? – Она убрала непокорную прядь светлых волос со лба.
– Мам, Виктор получит все, чего ты так переживаешь, – старался ее успокоить Эдвард.
– Хорошо, если это будет так… – она замолчала.
– Доброе утро, – услышала она слащавый голосок Каролины, – как у вас дела миссис Хомс?
– Очень хорошо. Поздравляю, – в ее голосе скользило явное недовольство.
– Хотите увидеть внука? – Каролина сузила глаза, думая, что эта старая ведьма злиться, радуясь тому, что кому-то тоже плохо.
– Да, – Фелисите встала, и направилась в комнату невестки. Она слышала позади себя ее шаги, и все же она испытала момент настоящего триумфа, когда поняла, что Каролина настоящая дрянь, осталось только узнать, что на самом деле за этим всем скрывается.
Она отворила дверь, ребенок находился на руках кормилицы. Он был очень тихим и спокойным, его брат же был другим. Ему постоянно надо было что-то искать и чего-то добиваться, он был охотником, а Руфус, скорее всего, вырастит простым обывателем. Возможно, Виктор приумножит семейное богатство, а с Руфусом все прейдет в упадок, кто знает, как жизнь сложиться дальше, еще ничего не решено.
Каролина триумфально улыбнулась, она нанесла несколько ударов сразу же: лишит будущего сына и дочь, выбила из прежней колеи свою свекровь и вывела из блаженного состояния собственного мужа. Она почти отомстила им всем, вот она сладкая победа.
– Хороший мальчик, – но это были всего лишь вежливые слова и не более того. Фелисите молча, вышла из спальни, она сказала сыну, что уезжает. Ее охватило смутное предчувствие, что когда-нибудь привычный мир их семьи когда-нибудь рухнет.
