Текст книги "Сламона"

Автор книги: Анна Овчинникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Ну ничего, когда-нибудь он, Дэви, обязательно проберется в эту долину, а пока даже приятно думать о тех неразгаданных тайнах, что поджидают его за далекими белыми вершинами Снежных Гор!

После короткого привала, перекусив разными вкусностями, принесенными Дэви из джунглей, путешественники начинают играть в акулу Баскервилей – и отрываются от игры только тогда, когда вода окрашивается в бронзово-желтый закатный цвет.

О-ей-ей!

А ведь они еще хотели заглянуть в Муренову Пещеру, понырять с песчаных откосов и поохотиться за иловыми прыгунами!

Но чайки уже возвращаются с вечерней охоты, Поющие Скалы басовито гудят, готовясь петь Закатную Песню Моря – значит, путешественникам еще повезет, если они вернутся домой к ужину, а обед они давным-давно пропустили!

Северную Бухту экспедиция проскакивает без передышки, у Муреновой Пещеры Дэви сажает Ильми себе на спину, и та, положив голову ему на плечо, сразу же засыпает. Миновав пещеру, ребята слышат голоса русалок, похожие на тревожные крики птиц:

– Эйф! Вик! Ильми! Эйки! Алико! Дэви! Кин! – тревожно переглядываются и вздыхают.

– Ох, и будет мне сейчас! – изо всех сил работая хвостом, жалобно говорит Эйф. – Ох, и будет! Дэви, может, скажешь моей маме, что нас задержали важные дела? Тебе она поверит, ты умеешь выдумывать!

– Мне мама самому сейчас покажет – «дела»! – мрачно отвечает Дэви, прибавляет ходу и кричит: – Мам, я здесь! Мы уже плывем! Не волнуйся!

Экспедиция, обогнув высокий берег, наконец попадает в руки разгневанных мам – и крики тут же сменяются звонкими шлепками, которыми русалки награждают зарвавшихя путешественников.

Шлеп! Шлеп! Шлеп!

– Ну мам, я же не знал, что уже так поздно!

– Эйки, немедленно домой, чтобы я еще когда-нибудь отпустила тебя в «экспедицию»!

Шлеп!

– Вик, я от тебя этого никак не ожидала!

Шлеп!

– Эйф, горе мое! Ты хочешь, чтобы я поседела?

– Маам, я больше не будуу… Дэви, пока!

Шлеп! Шлеп!

– Алико, рыбка моя, ты жива?!

– Мам, ну чего ты, все же в порядке… Дэви, пока, до завтра!

Шлеп!

Наконец Ильми тоже уволакивают в морскую пучину, и Дэви остается один на один со своей мамой, которая сидит на верхней ступеньке яхты «Дельфин». За ее плечом уютно светится окошко каюты, с камбуза тянет запахом свежевыпеченных оладий, за Барьерным Рифом негромко мурлычут Закатную песню Поющие Скалы…

Янисса не шлепает сына, она машет ему рукой и ласково говорит:

– Устал? Проголодался? Замерз? Иди скорее домой, сейчас будем ужинать!

Дэви поднимается по трапу – но вдруг останавливается, как вкопанный, и хлопает себя ладонью по лбу.

– О-ей! Мам, извини, я забыл набрать соли на Соляном Побережье!

– Эх ты, путешественник! – смеется Янисса, ероша его мокрые волосы. – Ничего, обойдемся до завтра без соли! К тому же сегодня на ужин сладкие оладьи с вареньем. Мой руки и садись скорее за стол, бродяга… Так где вы так долго пропадали, сынок?

* * *

На Русалочий Остров пришли осенние дожди, а вместе с ними пришли штормовые ветры.

Прибрежные рыбы уходили на глубину, в пене волн резвились прибойные бесенята, русалки редко всплывали из подводных дворцов и почти не позволяли всплывать своим детям: с осенними ветрами не шутят!

В недолгие минуты затишья ребята собирались в тумане на Барьерном Рифе и, усевшись рядком на коралловой площадке, принимались болтать обо всем на свете: о драконах, о Королевстве Крылатых, о загадочном морском змее, обожающем всплывать со дна как раз в такие туманные дни…

– Ой, Алико, кто это плещется рядом с твоим хвостом?

– Где?! Ой-я-а-а!!! Опять твои глупые шуточки, Кин! Сейчас как стукну по шее!

О том, как живется сейчас сильфам в их заоблачной стране, когда кучевые облака превратились в неуютные серые тучи; об убийцах-акулах и о том, как лучше с ними сражаться…

– Нет уж, Эйф, сам хватай ее за нос! А я поднырну под нее и распорю ей брюхо ножом!

О кровожадных людях, стреляющих в русалок со своих кораблей:

– С этими тварями справиться потрудней, ведь корабль не схватишь за нос и не пропорешь ему ножом днище!

И о том, как жаль, что Люцифер, создав когда-то Запределье и окружив его невидимым барьером, все же оставил в барьере единственную дырку – Прорву. Конечно, самый первый Великий Маг и не подозревал, что через какую-то тысячу лет люди просочатся сюда из Предела и начнут здесь размножаться, как тараканы…

– Интересно, на что похожи тараканы, любимые питомцы людей? Наверное, они такие же противные, как и люди, наверное, это что-то вроде маленьких сухопутных акул…

– Да фиг с ними, с тараканами и с людьми! А хотите, я научу вас выть по-волчьи?

– Здорово! Конечно, Дэви, давай, научи!

От многоголосого зловещего волчьего воя, далеко разносящегося в густом тумане, в открытом море еще больше бледнели белые акулы, а самые нервные из них даже падали в обморок… Пока Янисса не прерывала вой веселым криком, что банановый пирог уже готов и что лучше всем поспешить за стол, пока он не остыл!

К концу сентября ветры вконец озверели, и ребят совсем перестали выпускать на поверхность. Целыми днями они сидели по домам и скучали, пока Дэви в одиночестве развлекался наверху.

Отпросившись у встревоженной мамы, он убегал в джунгли, где прыгал по стонущим от ветра деревьям, или нырял с Драконова Обрыва в кипящий черный котел, в который превратилось ласковое голубое море, или катался верхом на гигантских волнах прибоя. Прибойные бесенята больше не мельтешили в прибрежной пене, вместо них в волнах теперь мелькали лохматые штормовые демоны и стремительные тритоны. Однажды Дэви удалось оседлать такого тритона и помчаться на нем верхом аж до Барьерного Рифа, вот это была скачка так скачка!

А по вечерам Дэви лежал на своей койке в каюте яхты, листал книжки из корабельной библиотеки, разбирал коллекцию раковин и жемчужин, разговаривал с мамой и слушал, как Поющие Скалы подпевают осенним ветрам…

Однажды утром Скалы затянули такую неистовую и грозную песню, какую Дэви никогда еще от них не слышал. Мигом слетев с постели, он выскочил на палубу – и ошалел от восторга при виде того, что творилось вокруг.

Под грохот грома на остров с двух сторон накатывали грозовые тучи, стремительно заглатывая разделявшую их полоску чистого неба. Вокруг все больше темнело, ветвистые молнии пронзительно вспыхивали в фиолетовой темноте. Над прибрежными утесами кружились песчаные вихри, над бухтой бесновались не один и не два, а штук десять незнакомых Дэви ветров: одни из них дышали нестерпимой жарой, другие хлестали ледяной стужей … А когда три ветра столкнулись друг с другом в нескольких шагах от яхты «Дельфин», палуба встала дыбом у Дэви под ногами.

Рядом с яхтой вынырнул штормовой демон, ошалело повел большими круглыми глазами и снова нырнул, взмахнув разлохмаченным хвостом.

– Буря идет, охэй!!!

 Запрокинув голову, Дэви увидел, что по облакам во весь опор скачут навстречу друг другу огненные и белые небесные кони – из-под копыт у них брызгали пучки колючих молний…

– Ого-го-го-го-го-го!!!

В следующий миг тучи сошлись, столкнулись, и в пропоротой молниями темноте два табуна грозовых коней на всем скаку врезались друг в друга. Громыхание грома, рев ветра, ржание и храп небесных коней заглушили даже песню Поющих Скал, и тут на яхту обрушились такие потоки воды, словно с неба рухнуло холодное пресное море!

Повинуясь умоляющему воплю Яниссы, Дэви слетел с мачты, ввалился в каюту и прилип носом к стеклу иллюминатора.

За свою жизнь он перевидел сотни тропических гроз, но ни одна из них не могла сравниться с этой битвой стихий над Песчаной Бухтой!

Много часов вокруг острова плясали сумасшедшие вихри и молнии гасли в исхлестанных ливнем волнах, много часов волны штурмовали высокие утесы, а огненные кони срывали копытами листья с верхушек пальм… Казалось, все море превратилось в разинутую жадную пасть Прорвы, которая вот-вот должна была поглотить и рифы, и остров, и Поющие Скалы, и маленькую яхту, затерявшуюся среди гигантских взбесившихся волн.

Но наконец ветер начал стихать; ливень перешел в обыкновенный дождь; волны устало улеглись и превратились в сонную зыбь; гром громыхал все реже и глуше, а вконец изнемогшие Поющие Скалы, напоследок длинно вздохнув, замолчали совсем…

Только тогда русалки наконец-то осмелились всплыть и испуганно уставились на почерневшую мачту яхты, расколотую ударом молнии, на поваленные пальмы на песчаных утесах, на дохлую рыбу на берегу и на мертвых обугленных чаек в полосе прибоя.

А вскоре семь звонких голосов наперебой завопили:

– Дэви! Дэви! Выходи скорей! Посмотри, что творится вокруг!!!

* * *

– …Неужели мы уйдем и оставим Иннэрмал на милость литтов?! – гаркнул Рыцарь-Бродяга.

Его горестный крик раскатился громом под кроваво-красными небесами. Мимо, увязая копытами в тучах, мчались огненные, белые и черные кони без седоков, и Повелитель Темного Царства с трудом сдерживал своего огромного вороного коня, готового ринуться следом за небесным табуном.

– Торопитесь, Рыцарь! – закричал Данн Альстон, младший принц светлых эльфов. – Ветер гонит тучу на восток, нас вот-вот занесет в Глор или в Харгент!

– Сюда, Древние, сюда, ко мне!!! – раздался рев Верховного Тролля. – Все, кто уцелел – на север! На север! В Ассагардон!

– Но Остров Русалок!..

Грозовые кони, ошалев от рявка владыки троллей, рванулись вперед быстрей самого быстрого ветра, увлекая за собой лошадей беглецов. Данн Альстон трубил в рог, созывая своих, и валькирии с жалобными воплями метались между тучей и пылающими небесами.

Внизу, в разрыве туч, снова мелькнул маленький остров, окруженный безмятежным голубым морем – при виде него Рыцарь-Бродяга испустил то ли рык, то ли хрип, то ли стон.

– Наше королевство тоже погибло, Рыцарь, – глухо откликнулся Хон-Хельдар. – Наш король сгинул в небытии, наши лучшие воины затерялись в сером тумане, нет больше волшебной трубы принца эльфов, заклинающей негодяев – и кто знает, где сейчас старший принц эльфов Ронгхэльм? Может, его поглотила Прорва или Конрад упрятал его в подземелья Немой Горы? А раз пало великое Королество Эльфов, Иннэрмал тем более обречен!

Когда-то от голоса эльфийского певца распускались цветы и оживали камни, но сейчас Рыцарь-Бродяга с трудом расслышал за ржанием обезумевших коней его надсадный усталый хрип.

– И Таурина тоже больше нет!!! – от нового рыка Верховного Тролля валькирии в ужасе метнулись кто куда. – Нет больше Эллама и Дальстана, пало царство гномов и Северное Королевство Древних, непроницаемый серый туман висит над Кольдром – так есть ли время оплакивать Остров Русалок, король?

– Я больше не король! – мрачно крикнул в ответ Рыцарь-Бродяга. – Темного Царства тоже больше не существует, мои подданные рассеялись по всему Запределью, некоторые угодили даже в Предел! Мне самому скоро придется просить приюта в Ассагардоне – ПРОСИТЬ ПРИЮТА У ЧЕЛОВЕКА, ты слышишь, Верховный Тролль?! Но Иннэрмал!.. Неужели колдун Конрад покроет туманом даже земную прародину Древних?

– А-а-а!

Несколько Демонов-Вестников с печальным воем пронеслись навстречу багровому солнцу, и Рыцарь-Бродяга, проводив их глазами, вдруг увидел фею Амину верхом на огненном коне, а рядом с ней – нескольких светлых эльфов верхом на снежных единорогах.

Единороги стремительным прыжком перемахнули с одной тучи на другую, скоро маленький отряд присоединился к другим беглецам – и Данн Альстон громко заплакал, не увидев среди эльфов старшего брата, а Хон-Хельдар затянул своим новым неузнаваемым голосом Песню Перелетных Птиц…

Рыцарь-Бродяга и фея поскакали бок о бок среди всеобщего безумного бегства.

– Хвала Иннэрмалу, вы целы, Рыцарь! – крикнула Фея Света. – Там, внизу, только кровь и туман, огонь, колокольный звон и кресты! Войско троллей погибло, войско гномов бежало в Черные Горы…

– Я знаю.

– Но, говорят, Великая Стынь уцелела! И уцелели Диммон и Вейнур! Я сама видела, как небесные демоны вырвались из тумана и ушли к Королевству Крылатых… И – туман больше не движется, Рыцарь! Может быть, Иннэрмал не погибнет?

– Все может быть. Все теперь во власти людей и колдуна Конрада, ххо! Какие еще утешительные новости вы принесли из Среднего Мира, фея?

– Увы, хороших новостей больше нет! Зато есть плохие. Наш с вами крестник, Дэви…

– Что натворил этот сорванец? Отрадно послушать во время гибели мира о проделках шустрого мальчишки…

– Это все моя вина, Рыцарь – мне некогда было следить за ним в такой кутерьме, и… И едва буря стихла, он выплыл за рифы в открытое море, чтобы добраться до Поющих Скал. И почти сразу повстречался с белой акулой.

– Дэви встретил первую в своей жизни акулу? – без выражения переспросил Повелитель Царства Духов и Теней.

Его конь давно уже мчался, не чуя поводьев, по следам коня владыки троллей; табун грозовых лошадей, подгоняемый ветром, повернул и поскакал на восток; над головами всадников вместо валькирий вились теперь зловещие черные птицы.

– Да, он встретил свою первую акулу, и мало того… Когда она на него бросилась, Дэви распорол ей брюхо ножом! – фея Амина убрала опаленные волосы под алмазный венец и взглянула на Повелителя Темного Царства так виновато, словно она сама пырнула ножом бедную беззащитную акулу.

Туча стремительно таяла под копытами спотыкающихся коней, ветер становился все холодней, свирепее и жестче…

– Перо совы, холодное железо и черный кипарис… Значит, Дэви сделался взрослым? – проговорил Рыцарь-Бродяга. – И скоро его настигнет Тройное Заклятье Бернаграда?

– Может, оно уже его настигло, – устало отозвалась Фея Света. – Мой магический кристалл разбит, и я не могу узнать…

– Значит, скоро Дэви станет той жалкой тварью, какой его хотел сделать колдун Конрад, и уйдет в Предел, к человеку, сказавшему дурацкое слово «сламона»?

– Вы же знаете, у нас нет силы против Тройного Заклятья Бернгарда! Мы были бессильны против него даже в прежние счастливые времена…

– Да, Конрад знал, что своровать у своего учителя! И теперь я понимаю, почему проклятый ублюдок не пожалел потратить на Дэви ворованное волшебство!

– Почему?

– Сто чертей и одна ведьма!!! Вспомните Древний Закон Стрелы: «Смертельную рану, нанесенную стрелой, можно вылечить только наконечником той же стрелы… Большое зло, причиненное одним человеком, может исправить только другой человек!» Вот чего боялся этот урод из Немой Горы: что человек, рожденный ровно в полночь при полной луне, тот, кому Ильмар передал свою Древнюю Силу, когда-нибудь станет магом и остановит Большую Смуту! Вот почему девять лет назад Конрад заколдовал нашего крестника!

– Все теперь во власти колдуна! – убито прокричала Фея Света сквозь карканье черных птиц. – Вы же понимаете, Рыцарь…

– Я понимаю… Я все понимаю… Туман висит над Запредельем, и над нашими судьбами туман… А когда туман рассеется, наверное, только колдун Конрад и будет помнить, что означает слово «абракадабра»… НО ЕЩЕ НЕ ВСЕ КОНЧЕНО, СТО ЧЕРТЕЙ И ОДНА ВЕДЬМА!!! – вдруг бешено заорал Рыцарь-Бродяга, на всем скаку осадив вороного скакуна. – Пусть Конрад проглотил почти все Запределье, этим последним кусочком он подавится, прах меня побери!

Синие молнии обрадованно зазмеились в гриве вздыбившегося коня, гром разметал во все стороны черных птиц.

– Я возьму Дэви с собой в Ассагардон, к Великому Магу Теварцу! И тогда посмотрим еще, чья возьмет!

– Что вы делаете, Рыцарь? Куда вы?!

– Скачите! Скачите, не ждите меня! – гаркнул Рыцарь-Бродяга и погнал своего коня вниз, назад, сквозь тучи и птичий крик, к маленькому зеленому острову с высокими пальмами на песчаных утесах.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Предел, Запределье. Великий маг Теварец

 
Полыхали костры по Земле —
города и деревни горели,
исчезали в безмолвной золе,
головешками черными тлели.
В бесприютной, изменчивой мгле,
оробевшие, еле живые
по свирепой скитались земле
потерявшие дом домовые…
 

Эрик Снайгерс, «Саламандра»

Когда в вагоне гаснет свет и остаются только маленькие синие лампочки под потолком, когда рядом спят незнакомые люди и звенит ложечка, забытая в чьем-то стакане чая – тогда от нестерпимой тоски начинает ныть не только душа, но и живот, и зубы, и даже уши…

Джон Мильн съежился под одеялом, подтянул колени к подбородку и зажмурил глаза. Но он не смог заткнуть уши так крепко, чтобы не слышать стук колес, которые с каждой секундой приближали его к городу Мурленбургу, к школе для филологических психов. Чтоб она сгорела, эта школа! Если бы он мог исчезнуть из вагона и оказаться в Госхольне, на знакомом подоконнике в знакомой спальне… Нет, даже не в Госхольне! Вот бы очутиться там, где до него уже не сможет добраться никто из людей! Как было бы здорово оказаться сейчас в самом неуютном, самом страшном, самом опасном, только БЕЗЛЮДНОМ месте!

* * *

^{Маленькая валькирия}

В маяке было жутко, холодно и темно, хотя повсюду горели сотни костров.

Вдали костры сливались в звездную россыпь, вблизи полыхали огненными столбами, и на стенах шевелились зловещие тени тех, кто сидел и бродил у огня. За узкими зарешеченными окнами ревела буря, там билось о берег штормовое море и грохотал гром, но в маяке никто не обращал на это внимания.

Здесь никто не боялся бури. И никто здесь не ругался и не ссорился друг с другом, хотя у некоторых костров Древние сидели так тесно, что в их кружок смог бы втиснуться разве что маленький домовой.

Малыши Древних сновали над кострами верхом на грифонах, у гигантского камина сопел спящий дракон, в распахнутую дверь хлестали струи дождя, смывая защитные каблограммы с земляного пола, и торни лихорадочно рисовали их снова и снова, но их опять стирали ноги больших и маленьких существ, то и дело врывающихся в маяк…

И от костра к костру, как ошалелые птицы, метались песни, заклинания, ругательства и разговоры на всех наречиях древнего языка Запределья…

– …Теварец, вся равнина за Южной Стеной полна людей! Они уже лезут друг другу на спины, как тараканы, но все идут и идут – почему ты ничего не делаешь? Чего ты ждешь? Почему ты молчишь, Теварец?!.

– …Охэй, кто здесь умеет летать? Пролетите над улицами, крикните всем, чтобы бежали в маяк! И заберите наконец малышей от порога!

– Не волнуйся ты так, не кричи! Если люди ворвутся в город, они разнесут по камешку и этот маяк, как уже разнесли лунные дворцы Тэннисоля…

– Разнесут дом Великого Мага?! Этого никогда не случится, ты что, спятил с перепугу, торни, крошка?!

– Хм! Разрушили ведь в прошлую смуту дом Великого Мага Ровалора…

– Так ведь Лорхес, который затеял прошлую смуту, и сам был неплохим магом! Но неужели ты думаешь, что это ничтожество Конрад, этот бездарный глупец и вор…

– Вот такие ничтожества у людей как раз и бывают опасней всего, особенно когда их собирается много! Ты, наверное, плохо знаешь человеческое племя, гоблин, а мой прапрадедушка когда-то жил в человечьей стране Черносонии, и он мне много понарассказывал о людях – такого, что у меня чуть не поседела кисточка на хвосте…

 
– …Раз, два, три, четыре!
Мы живем в подлунном мире!
Мы не померли пока —
начинайте нас искать!
 

– Ребятня, а ну-ка, ступайте играть за камин! И оставьте в покое грифонов, вы их совсем загоняли… Брысь, брысь отсюда!..

– …Тирки кричали, что они идут, птицы с опаленными крыльями летели с востока, но мы все не верили, все никак не могли в это поверить, понимаешь? И вот рано утром мы увидели первых людей. Они шли по склону лощины с ружьями и зажженными факелами, не отвечая на наши оклики и вопросы. Все, кто жили в крайних домах, бросились в лес, но Торфин пошел к ним навстречу, будто то были темные эльфы из соседнего лога, и тогда они начали стрелять серебряными пулями… Они убили Торфина, Гемли и многих других альков и паков, и скоро вся лощина превратилась в один большой костер…

– О Иннэрмал, что им надо от нас?! Объясните мне, кто-нибудь – чего люди от нас хотят?!

– Хотят, чтобы мы все сгинули, чего же еще! Разве ты не знаешь, что люди не терпят рядом никого, кроме своих любимчиков-тараканов?..

– …Таппи! Таппи! Где ты? Лети скорее ко мне! Таппи!..

– …И тогда литты заколотили дверь заговоренным железом и подожгли дом, а когда провалилась крыша и полопались витражи, стали швырять в окна магические книги. Вейнуры сгорели там все, вместе со своим домовым…

– А в нашем Тихом Доле не осталось ни одного дерева с дриадой – их все вырубили еще до того, как туда накатил серый туман. Как они кричали, я никогда в жизни не забуду этот крик!

– Да, иногда позавидуешь тем, кто побывал в сером тумане и навсегда потерял память…

– Значит, это правда – про замороков? Правда, что попадавшие в серый туман теряют память?!

– Само собой! А почему, как ты думаешь, люди захватили весь юг Запределья? Уж конечно, не потому, что они здорово умеют сражаться! Да один-единственный темный эльф стоит десятка до зубов вооруженных литтов, но перед серым туманом бессильны и храбрость, и ум, и защитные заклинания! Лучше уж сто раз погибнуть в бою, чем один раз позабыть все на свете и отдать свою магическую силу Кровавому Кристаллу…

– О, Иннэрмал! Наш Тихий Дол тоже покрыт туманом!..

– …Все это скоро кончится, вот увидите! Запределье пережило уже шесть смут, и всякий раз Древние Законы оказывались сильней людской подлости и злобы. «Убийца будет убит, предатель будет предан, трус будет брошен в беде», – так здесь было всегда, так случится и с Конрадом, вот увидите!

– Я тебе верю, старик, но те, кого он успеет убить, этого уже не увидят, ведь их не воскресит даже волшебная труба принца эльфов…

– Кстати! А где же эта труба, заклинающая негодяев? И где старший принц светлых эльфов Ронгхэльм? Я слышал, что король Эрвин убит, но где сейчас его старший сын, почему он позволяет негодяям хулиганить в соседней с его королевством стране?

– Неужели ты ничего не знаешь, гоблин?

– Чего я еще не знаю? Ох, нет! Только не надо больше плохих новостей…

– Накануне зеленодольской битвы король послал старшего сына в Тэннисоль за трубой, но столицу уже затянуло серым туманом, и Ронгхэльм так и не вернулся в Зеленый Дол. Не думаю, что мы когда-нибудь еще увидим старшего принца светлых эльфов и трубу, заклинающую негодяев… Негодяям можно об этом не беспокоиться!

– О, Иннэрмал… Ты ведь пошутил, демон, правда? Скажи, что у тебя просто такие мрачные шуточки!..

– …А я говорю – все это случилось потому, что мы слишком долго терпели рядом людей! Слишком долго они жили рядом с нами и притворялись такими же, как мы. В былые времена любой торни умел навести на врага порчу, любой горный тролль мог запросто расправиться с целой армией – а теперь все изнежились, подобрели, учат своих детей чему угодно, только не Магии Разрушений, и вот пожалста: какой-то обнаглевший серый сброд гуляет по всему Запределью!..

– …Таппи! Кто-нибудь, кто видит в темноте, разыщите моего малыша! У него четыре крыла, курчавая белая шерстка и два больших зеленых глаза…

– Во-о-он там какой-то четырехкрылый малыш сидит у костра вместе с гоблинами из Кольдра! Да нет, левей, левей, возле левой задней лапы дракона!..

– …ГОБЛИНЫ ИЗ ЗАПАДНЫХ ЗЕМЕЛЬ, СОБИРАЙТЕСЬ У ЧУЧЕЛА КРОКОДИЛА!!! ГОБЛИНЫ ИЗ ЗАПАДНЫХ ЗЕМЕЛЬ, МЫ УХОДИМ К МОРСКИМ ВОРОТАМ!!!

– Дэви, нет, ни в какое море ты сейчас не пойдешь, сто чертей и одна ведьма! Разве ты не понял, что я тебе объяснял про Тройное Заклятье?! Теперь ты взрослый, и стоит какому-нибудь человеку в Пределе вякнуть дурацкое слово «сламона», как ты тут же окажешься в его лапах!

– Не боюсь я никаких людей! А ну, пусти!!

– Да пойми ты – только отсюда, из маяка Великого Мага, тебя не может вытащить заклинание «сламона»! Видишь каменную плиту, которая висит над дверью? Это – хобо, талисман Великого Мага Теварца, защищающий от зла всех, кто прячется в маяке. Пока ты здесь, никакая магия тебя не достанет, но стоит тебе переступить порог…

– АХШШШ! А это еще кто такой?! Клянусь хвостом Люцифера, да никак это ЧЕЛОВЕК?! Откуда он тут взялся?!

– Сам ты человек, акула! И у Люцифера не было никакого хвоста!

– Это мой крестник, Хорстин, оставь его в покое!

– Твой крестник? А-а-а… То-то я гляжу – он такой бледный и полупрозрачный, сперва я даже принял его за духа!..

– …Эй, у кого-нибудь есть магический кристалл? То ли мой кристалл барахлит, то ли меня подводят глаза, то ли Синие Холмы Таурина и впрямь кишат людьми?

– А ты разве не знаешь, что армия Черной Королевы сейчас наступает на север? Если литты прорвутся за холмы Таурина, все Запределье скоро превратится во второй Предел, люди всех нас загонят в костры, а те Древние, что уцелеют, будут красться по земле только ночью, тайком, и исчезать при первом же крике петуха…

– Перестаньте, такого не может быть! В Волчьегоне человеческие дома стояли рядом с нашими домами, человеческие дети часто играли с моими детьми, и я ни за что не поверю…

– Если ты так любишь людей, почему ж ты не осталась в Волчьегоне? Встречала бы там своих дорогих литтов, то-то они были бы рады! До сих пор их радушно встречали только в Черносонии…

– Да, а Белосонию, говорят, литты выжгли дотла…

– Почему? Это же человеческое королевство!

– Пес их знает, почему! Может, там жила парочка магов, чью Силу Конрад хотел скормить своему Кровавому Кристаллу?..

– …Крестный! Охэй, а что это за Кровавый Кристалл, о  котором все здесь говорят?

– Это старая и поганая история, Дэви! Никто толком не знает, откуда взялся этот кристалл, но он умеет высасывать чужую магическую силу и передавать ее своему хозяину. Говорят, его когда-то смастерил черный маг Рукс, но много лет все думали, что это просто сказки, выдумки, легенды, пока недавно Кристалл не объявился в сокровищнице правителя Восточного Царства Людей. А нынешняя смута и началась тогда, когда Кровавый Кристалл заграбастал колдун Конрад… Ххха, вот удача для того, кто всю жизнь мечтал сделаться Великим Магом, но стал всего лишь жалким колдуном! Первым делом Конрад убил дальстанского мага Загурда – убил трусливо, подло, предательски – завладел его магической силой, набрал войско и двинулся на юг, лишая памяти, разрушая, сжигая, убивая и с каждым новым убитым Древним становясь все сильней и сильней…

– …ОХЭЙ!!! ЗДЕСЬ ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, КТО ВЛАДЕЕТ ЗАЩИТНОЙ МАГИЕЙ ИЛИ ХЕРВИ?! Все, кто знают Защитную Магию или Херви – идите на Южную Стену! Скорей!

– Ты из города, да? Ну, как там?! Как там?!

– Люди уже карабкаются на стену! Ни одна из Зарочных Линий не смогла их остановить, их пушки почти пробили брешь в воротах, они звонят в колокола и бочками льют с кораблей святую воду, шторм стихает, Верховный Тролль убит…

– О Иннэрмал!

– Все, кто может сражаться – идите на Южную Стену! А остальным лучше спрятаться за камином!

– Сто чертей и одна ведьма, я отдал бы сейчас все на свете за самое хилое, но настоящее тело и за самый тупой, но не призрачный меч!!!

– …Таппи, иди скорее ко мне, мы уходим за камин! Таппи!..

– Перестань, не паникуй, Великий Маг никогда не допустит, чтобы…

– Ах, не допустит, вот как? Вон он сидит у камина, твой Великий Маг, и то ли глазеет на огонь, то ли вообще спит!

– …Дети, не спешите, за камином всем хватит места! Не толкайтесь, не будьте людьми!

– …Не будите дракона, здесь и так слишком тесно!..

– …Теварец, что ты молчишь?!.

– …Теварец, ты слышал – люди уже штурмуют Южную Стену!..

– …Шторм стихает, сделай же что-нибудь!..

– …Теварец, очнись, наконец!..

– …Ответь нам!..

– …Теваре-е-ец!!!

Человек у камина выплюнул сигарету, оттолкнулся босыми ногами от каминной решетки и встал.

При этом движении многоголосый шум начал быстро стихать, и сотни крылатых, бескрылых, мохнатых, бородатых, безбородых, большеглазых, больших и маленьких существ уставились на хозяина маяка, освещенного красным пламенем камина…

Потому что этот высокий худой человек с небритым лицом и угрюмыми волчьими глазами был последним Великим Магом Запределья – и это его могущество преграждало колдуну Конраду и литтам путь в Ассагардон, его хобо прикрывало от зла тех, кто видел гибель своих друзей и почти изверился в Древней Силе, его молчаливое присутствие делало стены маяка несокрушимыми, а огонь в камине горячим и добрым: раз Великий Маг Теварец здесь, значит, еще не все потеряно!

Теварец качнулся с носка на пятку, закрыл глаза и засунул руки глубоко в карманы.

– Уходите! – громко сказал он.

Его голос гулко прокатился по маяку, следом пробежал быстрый невнятный шепот и стих у дальней стены.

– Я закрыл для людей путь на север, серый туман больше не появится в Запределье, но Ассагардон мне не удержать!

Маг открыл бешеные от усталости глаза, каминное пламя зажгло в них яркие красные точки – и снова все на необъятном пространстве между высоких каменных стен услышали хриплый надорванный голос:

– Корабли Конрада уже входят в Лунную Гавань! Лучше уходите за камин, пока пушки не начали палить по маяку.

Маг Теварец дунул на каминные угли, они отозвались короткой усталой вспышкой.

– Я продержу ветер еще несколько минут, но торопитесь! Уходите, не медлите!

Камин погас, и погасли почти все костры.

На маяк обрушилась темнота.

Еще секунду в ней горели редкие огоньки – но вот как будто всесокрушающий вихрь рванулся от порога к камину и загасил последние костры и все глаза, тоскливо светящиеся во мраке.

Маяк потряс душераздирающий рев – наверное, кто-то наступил на хвост дракону в общей спешке и неразберихе. Вихрь отшвырнул Дэви к стене, Дэви вжался в нее, прикрывая голову руками…

А вокруг что-то рушилось и трещало, в пол впечатывались огромные ножищи, его волосы задевали чьи-то быстрые крылья, пол под ним проваливался и трясся…

И вдруг на смену всему этому пришли покой и тишина, которые были еще страшней, чем рев и топот.

– Дэви, где ты?! Откликнись, охэй! – прогремел вдалеке голос Рыцаря-Бродяги, но Дэви не успел отозваться на тревожный вопль своего крестного.

Пушки всех человеческих кораблей выпалили по маяку Великого Мага, и в тот же миг колдун Конрад швырнул в маяк всю мощь своего Кровавого Кристалла, впитавшего в себя магическую силу тысяч убитых Древних. Триста ядер, окропленных святой водой, разом ударили в старую башню, и она рухнула, похоронив под обломками Дэви и мага Теварца – единственных людей в маяке, и единственных, кто не ушел в надежное убежище за камином…

* * *

– …Господин! Как вас там… Уймите вашего мальчишку! С ума можно сойти… Третий час ночи!

– А?.. Что?.. Хрр… Гм!..

Господин Пак на секунду перестал храпеть, отвернулся к стене, укрылся с головой одеялом и захрюкал снова.

И господин с верхней полки упрятался обратно в темноту и сердито затих.

Джон досчитал до ста и еще раз до ста и только тогда рискнул высунуть нос из-под одеяла: вокруг было тихо, синие ночники под потолком уже погасли, по потолку пробегали блики заоконных огней…

Если тип с верхней полки не наврал и сейчас действительно два часа ночи, значит, до Мурленбурга остается ехать еще шесть с лишним часов. Семь часов жизни – много это или мало?