Текст книги "Сламона"

Автор книги: Анна Овчинникова

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Предел, Запределье. Черная Королева. Янисса

«Держи ноги в сухе, а душу – в тепле».

Эрик Снайгерс, пятая заповедь бродяги

Вечером пятого сентября второй этаж сиротского дома опустел: младших увели гулять в городской парк, самые старшие уже неделю назад разъехались кто куда.

Томми Кеслер, обливаясь слезами, отбыл в математическую школу в Кассиз, братьев Холм, выловленных на Северном вокзале, отправили вместе в Ольж, и Билл на прощание отсалютовал восхищенным мальчишкам поднятием сжатого кулака. Остальные старшие жили в госхольнском приюте и ходили в школу на улице Орер – все, кроме Джона Мильна, который недавно вышел из «больничного закутка» и теперь сидел на своем любимом подоконнике в пустой полутемной спальне. Прижавшись носом к стеклу, он смотрел на клены у крыльца и на безлюдную улицу за оградой.

Листья кленов в желтых прожилках хлопали, как паруса…

Осенью на темную воду в гавани столицы Белосонии лег ковер из желтых и красных листьев. Начали дуть холодные северные ветра, торговые корабли один за другим возвращались в гавань, а однажды с мола ударили пушки, и по лиственному ковру к пристани подошел черный корабль с трефовыми тузами на парусах: к королеве Белосонии приехала погостить ее сестра – Черная Королева.

– Как поживаешь, дорогуша? – спросила Черная Королева, когда сестры расцеловались и сели пить чай. – Как здоровье мужа и наследного принца Альберта-Густава-Людовика? Как твой младший – как-его-бишь?

– Ах, и не спрашивай, сестрица! – раздраженно махнула рукой королева Белосонии. – С тех пор, как меня угораздило родить второго мальчишку, в королевстве все пошло шиворот-навыворот! Кто-то устроил погром в детской, муж упал с лестницы и сломал ногу, палач сбежал в Восточное Царство, где больше платят, а я все время пересаливаю суп…

– Нервы, моя дорогая, это все от нервов! – сказала Черная Королева.

– Нервы?! – вскричала королева Белосонии. – Да пока я не завела второго пискуна, я и не знала, что такое нервы! Даже когда Альберт-Густав-Людовик заявлял, что в нашем камине живет домовой, я и то держала себя в руках! А сейчас – поверишь ли, сестра – мне все время мерещатся то покойники в саванах, то скелеты, вылезающие из-под кровати…

В это время в соседней комнате раздался смех принца, и королева с криком:

– Ну вот, опять он шумит! Чтоб ему провалиться! – бросилась к буфету и стала капать себе валерьянку.

– Знаешь, дорогая, – вдруг задумчиво проговорила Черная Королева, – а что, если ты отдашь горлопана мне? Ты же знаешь, мужа и детей у меня нет, а королевству нужен наследник. Может, уступишь мне младшего принца – и я его усыновлю, увезу в свое королевство и сделаю Наследным Принцем страны Черносонии…

– Уступлю ли я?! – завопила королева в восторге. – Магдалина, да я еще отдам тебе свои новые туфли впридачу! Бери, ради бога! Только, смотри, не передумай, я его потом обратно не возьму!

– Не передумаю! – заверила Черная Королева. – Значит, договорились? Неси свои новые туфли!

Спустя неделю корабль Черной Королевы распустил под проливным дождем паруса с нашитыми на них трефовыми тузами: он уплывал в Черносонию, увозя принца Джона, который был теперь сыном Черной Королевы и Наследным Принцем страны Черносонии.

Король с королевой Белосонии помахали с причала вслед кораблю и радостно зашлепали по лужам во дворец.

– Ну, слава богу! Избавились от крикуна! – с облегчением вздохнула королева, и король согласился:

– Слава богу!

Черный корабль все плыл, плыл и плыл – дни, недели и месяцы, и то дожди барабанили в стекла кают, то подолгу светило жаркое солнце.

Черная Королева целыми днями возилась с принцем Джоном, дарила ему игрушки и рассказывала о своем королевстве, о том, как ему здорово будет жить в высеченном из черной скалы дворце.

Принц бегал по всему кораблю, стоял на вахтах вместе с матросами – и так же свободно, как с командой, болтал с корабельным котом, со штурвалом, компасом, ветром и чайками. Но больше всего он любил говорить с королевой и слушать ее рассказы. Он почти не помнил свою мать и называл Черную Королеву мамой.

Но однажды, когда Черносония была уже совсем рядом, корабль остановился в маленьком порту, и на борт поднялся проходимец, назвавший себя маркизом де Свином. Он попросил подбросить его до Черносонии, где у него, дескать, есть дворец с десятью комнатами и садом, – и сразу расположился на корабле, как у себя дома. Не прошло и трех дней, как он сделал королеве предложение руки и сердца, а та от радости не знала, куда деваться, хотя маркиз был старый, уродливый и толстый.

– Только вот что, моя дорогая! – строго сказал маркиз де Свин, едва королева чмокнула его в бородавчатый нос. – Я согласен стать твоим мужем и королем Черносонии при одном условии: чтобы я никогда больше не видел маленького мерзавца Джона!

– Принца Джона? – растерянно переспросила Черная Королева. – Но куда же мне его девать? Его мать ни за что не возьмет его обратно, она так и сказала…

– Это уж твое дело, дорогуша! – хрюкнул маркиз де Свин. – Хотя на твоем месте я бы вышвырнул мальчишку за борт! У нас ведь скоро будет свой сын и наследник, верно, кисуля?

– Через пять минут мальчишка будет за бортом! – воскликнула Черная Королева и выбежала из каюты.

А маркиз де Свин стал примерять перед зеркалом ее корону.

Королева ворвалась в трюм, где принц Джон отбывал наказание за то, что засунул маркизу де Свину дохлую кильку в карман.

Принц коротал время в беседе с ящиком из-под рома, и когда в трюме появилась Черная Королева с висячим фонарем в руке, обрадованно вскочил.

– Мам, я больше не буду! Можно мне выйти?

– Джонни, сядь! – строго велела Черная Королева, подвешивая фонарь к потолку.

Принц вздохнул и снова опустился на ящик.

– «Скрип-скрип?» – вопросительно скрипнул фонарь.

Тень королевы метнулась по стене туда-сюда и зловеще выгнулась над головой принца.

– Джон, ты уже большой и умный мальчик и отлично сможешь меня понять, – решительно проговорила королева. – Понимаешь, жизнь – это сложная штука, в ней не всегда все идет так гладко, как нам бы того хотелось… Ты понимаешь, Джон?

– Ага! – мрачно ответил принц. – А теперь-то мне можно выйти?

– Джон! Не крути головой, послушай меня внимательно: я выхожу замуж за маркиза де Свина, и ты мне теперь нужен, как собаке – пятая нога. Ты понимаешь, Джон?

– Нет… – прошептал принц.

– Нет? Что ж, твое счастье, козленок, потому что… Короче, ничего не попишешь, но мне придется выкинуть тебя за борт!

– Как – за борт?

– А вот так! – сказала Черная Королева, хватая его в охапку.

– Мама, не надо! – завопил принц, обмякнув от внезапного ужаса. – Я больше не буду! Я не хочу! Не надо! Пусти!

– А я-то думала, ты у меня большой и умный мальчик! – строго сказала Черная Королева, выволакивая его на палубу. – И господину Свину сказала: «Джонни – умный мальчик, он сразу все поймет!» А ты ведешь себя, как трехмесячный младенец!

– Я не хочу!!!

– Мне бы сейчас твои огорчения и заботы… Прекрати цепляться за перила, Джон!

– Ма-ам!..

– Поцелуй меня и расстанемся друзьями! – заключила Черная Королева, оторвала руки принца от фальшборта и швырнула его вниз, в далекие черные волны.

– А-а-а-а! – закричал принц, падая в пустоту.

Он на мгновение увидел луну и звезды, отражающиеся в густо-черной воде, окунулся с головой, вынырнул и забарахтался… Но больше уже не кричал, а молча бил по воде руками и задыхался, пока корабль Черной Королевы неторопливо уходил в темноту.

Принца захлестнуло волной, он набрал полный рот воды, захлебнулся и начал тонуть, как вдруг кто-то толкнул его снизу, кто-то с плеском вынырнул сбоку, и тонкий голос спросил:

– Кто здесь тонет?

– Человеческий детеныш тонет! – прощебетал второй голосок, и дельфины окружили принца со всех сторон. – Спасайте малыша!

Принц молча вцепился в мокрый плавник, а другие дельфины плавали вокруг и возбужденно галдели, высовывая из воды блестящие улыбающиеся морды.

– Он упал с того большого корабля!

– Его нужно отнести к людям!

– Иначе он замерзнет!

– Давайте догоним корабль! Малыша увидят и подберут!

– Нет! Я не хочу на корабль, – вдруг сказал принц, крепко прижавшись к дельфиньему боку. – Меня оттуда выбросили, я туда не хочу!

Дельфины на миг удивленно примолкли, а потом загалдели еще громче:

– Он умеет говорить на нашем языке!

– И его выбросили с корабля!

– Что же нам с ним делать, Молчаливый?

– Куда нам его девать? Скажи-ка, охэй!

– Люди выбрасывают за борт только то, что им не нужно, значит, его уже не примут назад, – ответил дельфин, за плавник которого цепко держался принц. – И мы не сможем отнести детеныша в человеческие страны – он замерзнет прежде, чем мы доберемся до тех берегов. Отнесем его лучше на Остров Русалок, пусть о нем позаботится кто-нибудь из морского народа!

– На Остров Русалок! На Иннэрмал! – обрадованно закричали дельфины, и стая рванулась по звездно-чернильным волнам следом за Молчаливым.

Двое дельфинов несли принца, еще двое плыли спереди и сзади, охраняя его от акул.

– Скоро ты увидишь Остров Русалок, детеныш! – щебетали дельфины.

– Там живут русалки и их маленькие дети…

– А морские люди-мужчины странствуют по всем морям!

– Смотрите, слушайте, нет ли акул…

– Русалки позаботятся о тебе, детеныш!

– Скоро мы будем там, охэй!

Так кричали дельфины, но уже стало светать, когда впереди наконец показался берег – он белел, как мыльная пена, на темной воде.

Стая выгнулась крутой дугой, слева поредевшие звезды погасли, заслоненные остроконечными скалами, над морем пронесся гулкий торжественный звук.

– Не бойся, это Поющие Скалы! – тут же закричали дельфины.

– Они готовятся петь Утреннюю Песню Моря!

– А там, впереди – видишь? – виднеется Песчаная Бухта!

– Сейчас мы перепрыгнем через рифы и будем там!

Большая чайка с истошным криком прочертила крылом по воде, на принца надвинулся светлый берег, вверху качнулась стена ночных джунглей, перекликающихся голосами незнакомых зверей и птиц… Принц увидел лунную дорожку на черной воде, метелки пальм, мотающиеся над высокими песчаными утесами, искры звездного дождя над снежными вершинами далеких гор…

Дельфины дружно взвились в воздух, плюхнулись в море уже за барьером рифов и понеслись к берегу, крича:

– Русалки! Русалки! Проснитесь, всплывайте скорей!

– Что случилось? – спросил сонный голос, и из звездно-черной воды всплыла красивая женщина с распущенными длинными волосами. – Что вы раскричались в такую рань?

– Мы принесли вам маленького человека!

– Человека?!

Вода в бухте заплескалась и забурлила – это разом всплыли еще пять или шесть русалок; они окружили дельфинью стаю и закидали дельфинов взволнованными вопросами:

– Откуда вы его взяли?!

– Вы сошли с ума, за ним же явятся взрослые люди!

– Отнесите его назад, пока не поздно!

– В первый раз вижу человека так близко…

– Человеческий детеныш! Кошмар…

– Он умеет говорить на нашем языке! – наперебой кричали в ответ дельфины.

– Люди не будут его искать, они сами выбросили его за борт!

– Возьмите его и отнесите на берег – здесь для нас слишком мелко!

– Согрейте его и накормите!

– Потом мы приплывем навестить его, а сейчас нам пора! Охэй!

 Русалки загалдели еще громче, размахивая руками и вспенивая хвостами воду; среди них вдруг вдруг всплыл всклокоченный круглолицый малыш и уставился на принца заспанными глазами.

– Ух ты! Мам, это кто?

– Эйки, домой, немедленно спать!

– Конечно, как что интересное, так сразу – «спать»! – пробурчал малыш, еще раз зыркнул на принца и нырнул, взмахнув чешуйчатым хвостом.

Наконец одна из русалок сняла принца с дельфиньей спины, и все тотчас дельфины устремились в открытое море, выкрикнув на прощанье свое веселое:

– Охэй!

Русалка выбралась с принцем на песок, а ее подруги, по пояс высунувшись из воды, испуганно рассматривали человеческого подкидыша.

– Что же нам с ним делать, Янисса? – наконец спросила одна.

– Он человек, и добра от него не жди! – отозвалась другая.

– Человек не может жить в море, с морским народом! – крикнула третья.

– Люди убивают нас, стреляют в нас с кораблей!

– Лучше догнать дельфинов и вернуть им это, пока не поздно…

Среди взрослых русалок снова всплыл всклокоченный малыш.

– Мам, это взаправду человек? – громким шепотом спросил он.

– Эйки, горе мое, домой!

Русалка легонько шлепнула малыша по затылку, тот ойкнул и нехотя нырнул.

– Янисса, будь с ним поосторожнее, вдруг он совсем дикий, еще покусает тебя! А я слышала, среди людей встречаются и ядовитые…

Янисса посмотрела на принца, принц посмотрел в ее голубые глаза и до крови прокусил губу, чтобы не заплакать.

Тогда Янисса сказала:

– Он будет моим сыном.

– Да ты с ума сошла! – закричали русалки хором. – Это же человек! Будь он хотя бы морским чертенком или дьяволенком или даже морским змеенышем… Но – человек!

– Он будет моим сыном! – твердо повторила Янисса. – И не кричите так, вы пугаете моего дельфиненка…

– Я не боюсь! – хрипло отозвался принц. – И меня зовут не Дельфиненок, а Дэви!

Он и сам не знал, откуда взялось это имя, но стоило ему заговорить, как последние силы оставили его, он задрожал, задохнулся – и заплакал навзрыд.

Корабль Черной Королевы уплывал все дальше и дальше, там в ярко освещенной каюте королева пила чай с маркизом де Свином, болтала, смеялась и целовала мужа в тройной подбородок; в королевстве Белосония никто уже не вспоминал о младшем принце; даже дельфины уплыли неизвестно куда – а Дэви сидел на мокром прибрежном песке в окружении полурыб-полуженщин и выл, словно потерявший свое логово волчонок. Уж лучше бы ему было утонуть в море!

…К его губам вдруг прижался край глиняной чашки, он хлебнул горькой жидкости, поперхнулся и поднял глаза.

– Пей! – шепнула Янисса. – Это роса забудь-травы. Выпей – и ты позабудешь все, что с тобой было раньше, и станешь сыном морского народа. Пей, сынок!

Дэви посмотрел в ее голубые глаза и выпил до дна горько-жгучую смесь из волшебной росы и собственных слез…

А пока он пил, Янисса бормотала заклинание:

– Ты забудь-траву срываешь – все, что было, забываешь!

Ты забудь-травой пройдешь – как в тумане пропадешь.

Все забудь-травой сотрется, пропадет и не вернется,

ты не видел ничего,

ты не слышал ничего,

ты не помнишь ничего!

…А теперь – спать, сынок! Завтра я покажу тебе Залив Большого Когтя, Соляное Побережье и Драконову Бухту. Завтра ты познакомишься со всеми ребятами и с их мамами, а сейчас – спи… Спи, сынок…

* * *

– Эй, спит он, что ли?

– Да нет здесь никого!

– А я говорю – он тут! Хватит путаться под ногами, Клоп, давай, вруби выключатель!

Щелкнул выключатель, спальня ярко осветилась, но Мильн уже не спал.

Он успел соскочить с подоконника и сунуть руки в карманы и теперь вызывающе смотрел на толпящихся у порога восьмилеток – Хельвига, Эдди Джойса, Клопа Карбуса и других сосунков из группы господина Ренси. Еще неделю назад вся эта компания и носа не осмелилась бы сунуть в спальню старших, а сейчас малышня бесцеремонно разглядывала пустые кровати, распахнутые тумбочки, книжки на полках и игрушки на столе.

– Чего надо? – грозно спросил Мильн, выставив правую ногу.

Его грозный тон и поза почему-то не произвели никакого впечатления на наглых сопляков – они с хихиканьем ввалились в комнату и принялись шарить по всем углам, а Клоп нахально заявил:

– Мы теперь тут будем жить, чтоб ты знал! А вот ты чего торчишь в нашей комнате?

– Тетку, небось, поджидает, – сказал Хельвиг, выуживая из-под кровати Билла заводную машинку.

– Да, за ним же скоро тетка должна приехать, ха!

– Наверное, заблудилась где-нибудь по дороге…

– Или застряла в туалете!

– Тетя, где ты, ау!

– Тетя-а! Тетушка-а!

– Его тетя нашла себе дядю, вы че, не знаете?

– Ага! Фигли ей нужен чужой ребенок, она теперь нарожает своих!

– Что, дурачок, съел ежа с кашей?

– Обестётился?

– Ух ты, глянь, чего я нашел!

– Ого! Чур, эта штука будет моя!

– Фиг тебе, я первый взял!

– ЭТ-ТО ЕЩЕ ЧТО ТАКОЕ?!

Восьмилетки мигом заткнулись и испуганно уставились на господина Пака, заполнившего дверной проем как в ширину, так и в высоту.

– Что это за нашествие, я вас спрашиваю?!

– А… А мы здесь скоро будем жить! – пискнул Клоп, сразу сделавшись ростом не больше обыкновенного постельного клопа.

– Оч-чень приятно! Вот когда будете здесь жить, тогда и будете здесь мельтешить, – внушительно сказал господин Пак, двинувшись по проходу между кроватями. – А сейчас – БРЫСЬ ОТСЮДА! Эй, подождите, куда так быстро? Игрушки можете оставить на столе.

Сопляки торопливо побросали добычу на стол, но машинку Хельвиг все-таки сунул в карман, и, проскользнув под рукой господина Пака, первым исчез в освободившемся дверном проеме.

– Вот хулиганы, – проворчал господин Пак. – Бедный господин Ренси, представляю, какая у него жизнь! Вы у меня никогда такими не были, верно, Джонни?

Мильн кивнул низко опущенной головой.

 – Вот разве что Кейти Шенк… А еще братья Хольм… Да еще, пожалуй, Рич – помнишь, какой славный пожар он устроил в прошлом году в столовой? Но ты у меня всегда был молодцом, грех жаловаться! Ну, как ты себя чувствуешь, молодец? Все в порядке?

– Ага…

– Да, вид у тебя просто цветущий! Поэтому, думаю, нам с тобой пора отправляться в Мурленбург. Того и гляди начнутся осенние каникулы, а ты еще и не появлялся в школе. Что скажешь насчет завтрашнего десятичасового поезда?

– Ага…

– Вот и отлично. Тогда я принесу тебе сумку для вещей. Договорились?

– Ага…

Убедившись, что Мильн и дальше собирается отвечать одним-единственным словом, господин Пак зашагал к двери, но на пороге приостановился и сказал:

– А на нашу малышню не обижайся, они же еще просто-напросто глупыши!

– «Глупыши» – это такие птицы, – пробормотал Мильн, когда воспитатель вышел. – А они просто-напросто люди, вот и все…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Запределье. Остров русалок – Иннэрмал

 
Зачем живу? Зачем я существую?
Я сбрасываю сотни оболочек,
снимаю я венец «венца творенья»
и, как рожденный только что детеныш,
на мир впервые с жадностью гляжу.
Я ноздри раздуваю, впившись в воздух,
хмельной и терпкий, словно радость жизни,
я дождь ловлю раскрытыми губами,
я вверх взмываю к туче грозовой!
Я проношусь над жерлами вулканов,
я пролетаю сквозь чащобу джунглей,
я обгоняю самый быстрый ветер,
я вижу под собою океан,
я в сети молний с хохотом врезаюсь,
я падаю в ревущую пучину
и, оседлав цунами, забываю
спросить себя: «Зачем же я живу?»
 

Эрик Снайгерс, «Несколько глупых вопросов и несколько глупых ответов»

^{Иннэрмал}

Бедные люди, которые живут в разных там Шеках, Госхольнах и Мурленбургах! Наверняка они выживают там только потому, что никогда не видели Острова Русалок – Иннэрмала. Если бы они хоть раз побывали на этом острове и увидали его песчаные берега и дремучие джунгли, голубые лагуны и снежные горы, подводные хрустальные гроты и радуги над Жемчужной Бухтой – они обязательно зачахли бы и умерли от зависти и тоски. Да, людям повезло, что все их суда, которые осмеливались подойти к острову морского народа слишком близко, или разбивались на рифах, или гибли в чудовищной Прорве!

Но одной маленькой яхте «Дельфин» все-таки удалось бросить якорь в Песчаной Бухте. Эту яхту, разбившуюся однажды грозовой ночью о Поющие Скалы, перетащили через рифы сами русалки, и она стала домом для Дэви и его мамы, русалки Яниссы.

Вся остальная ребятня Иннэрмала слегка завидовала Дэви оттого, что он живет в таком необыкновенном плавучем доме, а не в обычном подводном хрустальном дворце. Все ему завидовали, но не удивлялись: Дэви всегда и во всем везло, недаром его имя на русалочьем языке означало «счастливчик». Маленькие русалки давно привыкли к тому, что Дэви самый сильный, самый смелый и самый везучий, что он умеет не только нырять и плавать, но и бегать по суше, что ему ничего не стоит поднять и отнести обратно в море выброшенного на берег китенка, и что он может болтать не только с чайками, но и со зверями в джунглях и даже со штурвалом яхты «Дельфин». Дэви был вожаком во всех их приключениях и заводилой во всех их играх… А игр и приключений на Иннэрмале было столько, что куда там любому другому острову по обе стороны Края Света!

Обычно ясным летним утром трое девчонок и четверо мальчишек торопливо проглатывают завтраки в своих подводных дворцах и, как пробки, выскакивают на поверхность.

Они окружают яхту «Дельфин» и вопят на разные голоса:

– Дэви! Дэви! Выходи! Дэви-и!

На их крики далеко в море отзываются сонным гудением Поющие Скалы, недовольные, что их будят в такую рань. Но ребята продолжают вопить, и Дэви вскоре выходит на палубу, на ходу дожевывая банан.

– Дэви, набери, пожалуйста, соли на Соляном Побережье! – говорит ему вслед Янисса. – И не опаздывай к обеду, хорошо?

– Ладно, мам! – откликается Дэви, бросает банановую кожуру чайке и прыгет в ярко-голубую теплую воду, где его тут же окружают не только ребята, но и дельфины – гладкие, проворные и болтливые донельзя.

– Ну, чем займемся сегодня? – спрашивает дельфин Маленький Кит, после того, как все самые главные новости выслушаны и рассказаны.

И вправду – чем? Может, отправиться исследовать неизвестные уголки подводных гротов? Или погоняться в устье Сконы за иловыми прыгунами? Или забраться глубоко-глубоко в Муренову Пещеру, чтобы поиграть там в акулу Баскервилей, а потом рассказывать в темноте страшные истории про акул и про людей? Или устроить в Заливе Крабов большую подводную охоту? А может, отправиться в дальнюю экспедицию к Заливу Большого Когтя?

– Конечно же, в экспедицию!

– А потом – пир, да, ребята? – пищит маленький Юми по прозвищу Шпротик.

Вскоре дельфины выстраиваются походным строем, те ребята, что послабее, вцепляются в их плавники, и вся компания неспеша направляется вдоль берега на юго-восток. Солнце уже стоит высоко над верхушками пальм на песчаных утесах, и взрослые русалки, которые расчесывают в тени этих пальм длинные влажные волосы, кричат вслед своим детям:

– Эйки! Алико! Кин! Не отбивайтесь от других! Эйф! Вик! Юми! Не заплывайте в горячие источники и подводные пещеры! Дэви, присмотри за Ильми, пожалуйста! И не опаздывайте к обеду, хорошо?

– Ладно, ладно!

Прибавив ходу, путешественники скрываются из глаз встревоженных мам – и начинается день, полный приключений и открытий.

Первый привал экспедиция делает в Драконовой Бухте, и ребята блаженно греются на прибрежном песке, пока дельфины ловят в бухте рыбу себе на завтрак.

– Хороший сегодня денек, – говорит Эйки, обеими руками посыпая живот теплым мелким песком. – Как раз то, что надо для экспедиции… Охэй, смотрите – дракон!

Все приподнимаются и глядят на огромную крылатую ящерицу в золотой и зеленой чешуе: медленно взмахивая изумрудными перепончатыми крыльями, она летит над морем на юг.

– Ой, а вон еще один – маленький, красный… – показывает пальцем Шпротик. – Что-то в последние дни драконы распорхались, и все почему-то на юг!

– Потому что скоро осень, глупыш!

– Ну и что ж? А почему они не могут перезимовать в своей Долине Драконов?

– Кондоры говорят, что зимой вся Долина Драконов покрывается снегом и льдом, – объясняет малышу Дэви. – Не замерзают только горячие источники, где в кипящей воде лежат драконовы яйца… Вот скоро я доплету веревку из лиан, переберусь через Снежные Горы и увижу все это своими глазами!

– Да-а, а я тоже хочу все это увидеть! – обиженно ворчит Шпротик. – Ну почему у Дэви ноги, а у меня – этот дурацкий хвост? Я тоже хочу в Долину Драконов!

– Если драконы позволят, я захвачу оттуда одно яйцо, – мечтательно говорит Дэви. – Мы опустим его в горячие источники в Заливе Большого Когтя, и из него выведется маленький дракончик…

– Ух ты! А когда выведется, что будем с ним делать?

– Как – что? Выкормим и будем на нем летать. Представляешь, куда можно забраться верхом на драконе? Я давно хочу посмотреть вблизи на Поющие Скалы, Пещеру Морского Дьявола и Прорву! Если с драконом не получится, я все равно туда поплыву…

– За рифы выплывать нельзя, – говорит примерная Алико. – Там водятся акулы!

– Ну и что? Ха, пусть ко мне только сунется какая-нибудь акула – я сразу оборву ей хвост и плавники!

– Дэви ей все оборвет! – пищит маленькая Ильми.

– Все равно, мама говорит, что в открытое море можно выплывать только взрослым!

– Охэй, а ты знаешь, почему она так говорит? – вдруг спрашивает Кин. – Потому, что мы, морские люди, становимся взрослыми, когда впервые повстречаем в открытом море акулу!

– Да ну-у! Сочиняешь, Кин!

– Точно вам говорю! Мне об этом по секрету сказал мой папа!

– Ерунда! – фыркает Дэви. – Стать взрослым можно, только если повстречаешься в открытом море с акулой. Встретиться с акулой можно, только если выплывешь в открытое море. А выплывать в открытое море можно только взрослым… На колу мочало!

– В том-то все и дело! Папа сказал, что если бы он все время слушался свою маму, он никогда бы не сделался взрослым… А еще он сказал, что нашим мамам хотелось бы, чтобы мы вечно оставались детьми и жили всегда вместе с ними, потому нам и не велят выплывать за рифы. Ведь мы, морские люди, уходим странствовать по морям, когда вырастаем… Мы, мужчины!

– А я тоже буду странствовать по морям! – заявляет Ильми. – Я тоже хочу посмотреть вблизи на Пещеру Морского Дьявола!

– Ты еще маленькая, подрасти, – снисходительно говорит Дэви. – Но я скоро…

– Хватит лежать! – с плеском вынырнув у берега, кричит дельфин Пересмешник. – Мы уже разогнали всю рыбу! Поплывем к Заливу Большого Когтя, а ну, кто быстрее – охэй!

Ровно столько, сколько Дэви помнит себя, он помнит маму, помнит свой плавучий дом – и помнит море, но все равно подводный мир каждый раз завораживает его заново, будто волшебная сказка.

Да и как же может быть иначе? Море все время такое разное: то бездонно-черное море новолуния, то сверкающее перламутром море полной луны, то ленивое, ласковое летнее море, то бешеное море осенних штормов…

«Нельзя узнать о Водном Мире столько, чтобы перестать ему удивляться», – говорит дельфин Молчаливый, и он, конечно же, прав!

И все-таки Дэви знает о море не так уж мало.

Он знает все наречия здешних рыб и может бесконечно слушать их неторопливые разговоры о придонных течениях, о далеких морских лугах и о жадных коварных акулах.

Он знает, где пасутся табуны морских коньков и где меняют светящиеся раковины лунные единороги.

Он знает, куда бредут крабы по чуть приметным тропинкам среди морских холмов и рощ.

Он помнит наизусть имена всех старожилов-осьминогов из Осьминожьего Городка.

Он знает охотничьи пещеры мурен, и даже самая угрюмая и молчаливая из них по кличке «Старая Грымза» ворчливо окликает его: «А-а, Дэви!», когда он проплывает мимо.

Он умеет охотиться и в одиночку, и со стаей дельфинов, и помнит наизусть все законы Охотников Моря, нарушать которые могут лишь акулы да люди (Молчаливый говорит, что эти подлые твари убивают даже беззащитных детенышей придонных драконов!).

 Он умеет на ощупь выбрать нужный поток из запутанного клубка холодных и теплых подводных течений.

Он умеет танцевать все танцы, которые исполняют жители моря в Праздник Большой Луны, и в эту волшебную ночь даже пугливые морские коньки принимают его в свои хороводы.

Он раньше самых чутких медуз слышит приближение далекой бури, когда большая волна еще только зарождается в открытом море и чуть слышно гудит, толкаясь в Барьерный Риф.

Словом, он умеет и знает больше всех остальных ребят, поэтому мамы Ильми и Шпротика всегда просят его присмотреть за их малышами, когда компания детворы покидает Песчаную Бухту.

И сейчас посреди устроенной дельфинами азартной гонки Дэви задерживается, чтобы дождаться отставших малявок. Он перекидывается парой слов с большой морской черепахой, подсаживает ей на спину Ильми и Шпротика – и скоро, обогнав всю остальную компанию, черепаха влетает в Залив Большого Когтя.

Здесь джунгли подступают почти вплотную к воде, а вода в заливе сладковатая на вкус, потому что тут впадает в море Лимонадная Река, получающаяся от слияния Газированного Ручья с Сиропным Ручьем.

Когда Дэви был совсем маленьким, он удрал как-то раз от мамы и отправился глубоко в дебри, чтобы посмотреть, правду ли болтают птицы, будто в Газированном Ручье бьют фонтанчики из шипучих пузырьков, а в Сиропном Ручье плавают рыбы, покрытые леденцовой коркой? И правда ли, что на отмелях там вместо гальки громоздятся разноцветные леденцы? Все это оказалось чистейшей правдой, и он вернулся домой только после заката с огромной бутылью из тыквы, полной холодного лимонада…

 Янисса к тому времени успела обшарить все побережье в поисках пропавшего сына, и при виде Дэви на радостях даже забыла его отругать. А еще забыла взять с него слово, что больше он не будет убегать на сушу, где хищные звери и ядовитые змеи так и кишат! Когда же несколько дней спустя она спохватилось, было уже поздно: джунгли стали для ее сына таким же домом, каким для него давным-давно было море.

Дэви так же легко понимал язык народа джунглей, как и язык обитателей Водного Мира, и даже самая злобная королевская кобра почему-то не смела разинуть на него свою смертоносную пасть.

Он охотился с волками Зеленой Лощины в лунные ночи, полные такого множества запахов и звуков, что от них кружилась голова, – и очень скоро научился различать в этой путанице аромат цветка «королева снов», шуршанье ползущей по дереву змеи, фырканье буйволов на ближнем водопое, тонкий свист ночной птицы-колокольчика и пищанье мыши в норке глубоко под землей… А волки охотно объясняли ему все, что он еще хотел узнать.

Он бродил вместе с вожаком слонов Элло по тайным урочищам слонов, где колонны столетних эвкалиптов уходили под облака.

Он плавал и нырял наперегонки с ягуаром Тангой в быстрых водах реки Сконы и не раз обрушивался с полукилометровой ревущей высоты Водопада Мира, всякий раз ухитряясь проскользнуть между острых камней внизу и невредимым уйти на глубину. Хорошо, что Янисса не знала об этих его забавах!

Он катался верхом на кабанах, боролся с молодыми удавами и однажды ввязался в грандиозную битву между крокодилами и бегемотами.

Он был единственным из существ с теплой кровью, кто видел танцы королевских кобр в центре ужасных, зловещих Змеиных Болот.

Он знал по именам всех медведей на Медвежьем Пике и любил лежать на ветке самого высокого тамошнего дерева, слушая сказки, которыми медведицы убаюкивали своих непослушных малышей.

А после восхода луны Дэви любил смотреть на танцы древесных фей на верхушках соседних деревьев и на сверкающий звездный дождь, проливающийся над Снежными Горами…

Он знал сотни лесных сказок (а может быть, былей); он знал, как упросить пугливую олениху поделиться вкусным теплым молоком; он знал колыбельные песни пантер и боевые кличи слонов… Но вот чего он до сих пор так и не узнал – это как пробраться через Снежные Горы в Долину Огнедышащих Драконов. А ведь именно туда почему-то падали все звезды, именно там жили огнедышащие драконы и именно туда много тысяч лет назад опустился космический корабль Люцифера – хулигана, непоседы, великого мага, легендарного создателя Запределья!