Текст книги "Третья жена хозяина песков (СИ)"

Автор книги: Анна Наварр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17

Ох, за что только местные боги одарили этого мужчину такой красотой? Когда Актаур присел рядом, обдав своим пряным запахом, я только и могла, что молчать, сглатывая некстати выделяющуюся слюну.

Хотя, приглядевшись, я увидела и темные круги под глазами, и щетину – как раз трехдневную, столько, сколько караван уже идет по пескам.

А когда он своим низким грудным голосом начал задавать вопросы – мысли отключились. Черт, он на всех женщин производит такое впечатление?

Неудивительно, что они падают к его ногам как перезрелые фрукты с веток.

Нет, нет, нужно собраться с мыслями и перестать таращиться на его длинные сексуальные пальцы, которыми он так ловко катает шарики магии. Интересно, что эти пальцы умеет еще?

Черт, совсем не туда поехали мысли! Вот совсем!

Что он там спрашивает?

– У ребенка есть имя? Можно мне поименовать его?

Опять эта странная интонация на слове “поименовать”.

– Что значит – “поименовать”? – переспросила я.

Он закусил нижнюю губу. Черт, не делай так! Я же не железная, их и так хочется потрогать, и совсем не пальцами. Хотя и пальцами тоже.

– Дать имя. Принять в семью, в род, – ответил он.

– Чужого? Ребенка? – удивилась я, а затем вспомнила, что он и меня предлагал “поименовать”. – И женщину?

– Любого можно. Магия примет. Но ребенок, если маленький – станет родным. Другой не сможет отнять, даже если отец.

А вот настолько торопиться, пожалуй, не стоит. Я прижала ребенка к себе, и покачала головой.

– Нет. Он мой. Не отдам.

Актаур вздохнул. Вызвал в ладонях еще несколько шариков – разного цвета, и начала подкидывать один за другим, глядя, как ребенок следит за ними. Подхватил и тот, который я дала ребенку в руку.

Малыш скривился, собираясь заплакать, и тут же получил шарик обратно, но уже другого цвета. Красный, зеленый, желтый – Актаур, как жонглер, менял шарики с поразительной быстротой. Малыш засмеялся, когда новый шарик оказался в ладошке. Сжал, сминая и впитывая чужую магию.

– Ребенок маг. Сильный. Очень сильный. Многие захотят такого себе. Или наоборот, захотят убить, пока не стал соперником, – отрывисто сказал Актаур. – Без отца или покровителя не выживет. У тебя не останется, отнимут.

– И ты решил отнять первым?

– Не первым. Жаран же продал его уже. – он указал на висящий у меня на поясе кошель с камнями. – И кто знает, кому он еще успел рассказать о ребенке?

– Но тебе зачем? Зачем он, зачем я?

Опять вздох-всхлип. Словно у него горло сжимает и передавливает, а слова приходится с усилием протаскивать через голосовые связки.

– Не хочешь говорить? Или не можешь? – я ж не садистка, заставлять человека так мучаться. Не может ответить, я не настаиваю.

Он отворачивается, глядит на небо, усеянное крупными звездами. В созвездиях я не разбираюсь, но все же видно, что это не Млечный путь. В небе тут крутится большая галактика, словно огромный коловрат. Да еще и луна. Не слишком темно, в общем.

– Нет детей, – наконец выдавливает Актаур. – И ни одна жена или наложница не родит.

Вот как. Бесплодный, значит. Жаль, вроде настоящий образец самца, и не может такие шикарные гены передать. Я хотела уже было прикоснуться, как-то обозначить сочувствие, но он даже головы не повернул.

Что он там говорит дальше?

– …заплатил диве-пророчице. Много заплатил. Она сказал привести к ней самую странную женщину, какую найду. Надеюсь, ты Велимзан подойдешь.

– Подойду? Для чего?

Он недоуменно пожимает плечами.

– Для ритуала, конечно. – И смотрит совершенно спокойным взглядом.

Мой возмущенный вопль: “ЧТО?!!”, должно быть, был слышен далеко за пределами оазиса. Вместе с тирадой крайне непристойных ругательств, какие мне только удалось припомнить. Все-таки явно тащит меня как жертвенную корову! Каким бы соловьем ни разливался, доверять – нельзя!

Я сорвалась с места и понеслась подальше от него, куда угодно – в пустыню, на край света, лишь бы не оставаться рядом. Что за сумасшедший мир! Что за сумасшедшие люди! И не-люди тоже!

Одному не нравится, что есть ребенок, другому надо непременно меня жертвопринести, а я что? Должна безропотно сдохнуть? Не пошли бы они все!

Ноги вязли в песке, но я упрямо продолжала идти вперед.

Актаур не стал кричать мне что-то в след или как-то оправдываться.

Просто догнал и обхватил руками за талию. Уткнулся носом в шею, обжигая дыханием.

– Успокойся, женщина. Тебе ничего не грозит, Велимзан не приносит жертв. Она поговорит с тобой, со мной – и скажет, что будет.

Я ударила, как смогла, локтем. Вывернулась из захвата, вытащила нож и выставила его вперед.

– Не подходи!

Он не послушался и шагнул ко мне, пытаясь выбить из ладони нож.

И неожиданно замер, уперевшись в возникший между мной и ним прозрачный купол.

– Женщина, послушай. Тебе действительно ничего не грозит. Я же клялся не причинять вреда. – он даже перешел на язы дивов, видимо, чтобы я лучше поняла. – И никто еще на свете не может сказать, что Аль-Танин не держит слова. Никто. Успокойся, я ничего тебе не сделаю. Поверь мне. И никто не сделает. Все знают, кто такой Аль-Танин, и причинять вред моей жене – никто не решится. Даже див. Иначе завязнет в песках, и никто его не найдет.

Так, говорливый мой, стоп. Какой еще жене?

– Жене? Когда я успела стать женой?!

Но прежде чем он успел ответить, в лагере что-то взорвалось, осветив яркой вспышкой окрестности.

Глава 18

На оазис напали.

А еще эта упрямая ослица, Ольга, начала опять на него ругаться – что она и вовсе не считает себя его женой! Стащила покров, бросила на землю, вытащила нож и наставила на него и, что хуже всего, ребенок ее закрыл щитом.

Пусть еще слабым, неполным и, как Актаур оценил, довольно тонким, но все же. Это сделал ребенок! Младенец!! В совершенно неразумном возрасте, опираясь только на ощущения матери!

Времени спорить с Ольгой совершенно не осталось – от оазиса доносились уже звуки схватки, вскрики и вопли, его люди сражались с кем-то. Актаур обернулся через плечо, на мгновение, только чтобы оценить обстановку.

– Хорошо, не жена! Гостья! Но, послушай, покров нужен! Нужен! Носи и не снимай! – Он поднял зачарованный шелк и снова попытался накинуть на женщину. На мгновение ее удалось отвлечь и схватить в объятья.

Ее тонкий запах снова проник в его ноздри, заставив вздохнуть чуть сильнее. Сжав челюсти почти до хруста, Актаур в три прыжка достиг примеченных неподалеку скал, чистых от песка, поставил Ольгу на вершину, поправил покров и уже собрался вернуться в лагерь, как она опять потащила ткань вниз.

– Не снимай! – одернул он. – Вернусь, объясню.

Спрыгнул со скалы и понесся к лагерю. Они вроде бы далеко, и ему остается только положиться на благоразумие женщины. Потому что зачарованный покров сделает ее невидимой для чужих глаз.

В лагере творился форменный бедлам.

Его люди сражались с культистами Черных Песков.

Откуда явились культисты было совершенно неясно.

Он три дня вел караван, петляя по ложным тропам и выводя по магическим дорожкам совсем не туда, где они могли быть, если бы шли по обычным дорогам. Предсказать его путь не смогла бы и пророчица. Оазис выбирался наугад, и короткая тропа к нему прокладывалась в самый последний момент.

Значит, или в караване есть предатель, или есть что-то, чего он не учел.

Первая пара кинувшихся культистов замерла, пронзенная метательными ножами. Следующий нападающий получил в лицо слетевший с пальцев шарик молнии. Вскрикнул, ослепнув, и тут же рухнул в песок в судорогах.

Еще двое сложились от быстрых ударов ножом в грудь и в горло. Акраур вытащил его взамен уже брошенных. Управлялся с ножом он очень ловко, держа в левой руке. над правой вились заклятья, мгновенно летящие во всех нападающих.

Запястье пронзила боль – очередной культист применил магию, опалив рукав. Актаур автоматически прикрылся малым щитом стихий, но это не помогло. Пришлось остановиться и сбить пламя с затлевшей ткани.

Рядом бились охранники каравана – трое против восьмерых культистов. Мелькали мечи, ножи и заклятья. Хриплая ругань перемежалась приглушенными вскриками от боли. Пахло кровью и яростью.

Верблюды и лошади ржали и кусались.

Очередной культист попытался обойти Хади, верблюда, несшего Ольгу, и улетел от мощного удара копытом. Упав на песок, прополз еще немного, силясь встать. Но спина его была изогнута под неестественным углом, и вскоре он замер.

Рыжий конь Актаура, Светило песков, почти пополам перекусил руку культисту, который попытался схватить его за узду.

Кана, прижавшись к пальме, закрывала собой двух рабынь и держала на вытянутых руках амулет полной защиты. Актаур сам чаровал его для старой служанки. И теперь понадеялся, что тот защитит женщин, хотя бы пока не отобьются.

Цепочка заклятий слетела с пальцев – и еще несколько культистов, воя от боли, закатались по песку.

Когда же они кончатся?!

Магический резерв Актаура не бесконечен, и он и так изрядно потратился, прокладывая тропы в пустыне. Ведь караван следовало ставить на тропу сразу весь, и перед этим нужно было объехать и построить всех в правильном порядке, чтобы никто не отставал и не отходил в сторону.

Иначе магическая тропа отсекла бы их с верного пути, и пришлось бы возвращаться.

Песок впился в лицо и скрипнул на зубах. Актаура окружили сразу четверо – два мага, и два воина с мечами. И вперед выступил еще один.

Пенрак, Глава Левой руки Культа Черных Песков. Левая рука культа – магическая организация внутри культа. Правая рука – силовое.

– Аль-Танин, какая встреча! Нет-нет, погоди швыряться заклятьями, – Пенрак поднял руки в жесте примирения.

– Нам не о чем говорить, – покачал головой Актаур, разгоняя в пальцах очередное заклятье: тонкие иглы, веером разлетающиеся и пронзающие навылет тела.

– Отдашь ребенка и мы уйдем.

– Нет. Мое – всегда мое.

– Уверен, у нас найдется плата, достойная тебя. Множество красивых женщин, готовых принести тебе сотню наследников.

Актаур вместо ответа подкинул заклятье вверх, и тут же вызвал следующее. Прежде чем Пенрак договорил, в воздухе перед ним висело уже пять готовых к взрыву шариков. По одному на каждого культиста.

– Этот ребенок – мой. Я свое не отдаю.

– Этот ребенок не твой. Его ищет отец, а мы всего лишь посредники. А ты – вор, укравший чужого ребенка, – произнес Пенрак. Шарик над ним мгновенно сменил цвет. Актаур вместе с опасной начинкой подключил к заклятью еще и чары правды.

Но Пенрак этого не видел.

– Лжешь, – фыркнул Актаур. – Не держи меня за идиота. Я знаю, что через три дня – День Черной Луны. И знаю, что вы делаете в этот день. Не отдам.

Посылая сигнал, ударил в ладоши. Пять шариков раскрылись бешеными огурцами. Но культисты успели воспользоваться передышкой и прикрылись щитами, как обычными, так и магическими. Треть игл завязла в них, треть отразилась, и лишь несколько достигли целей.

Но Пенрак отреагировал совсем не как ожидалось. Он отмахнулся от заклятья и посмотрел куда-то выше и далеко за голову Актаура.

– Сейчас! – крикнул глава магов культа, и в Актаура полетело сразу два десятка заклятий. Маги Пенрака тоже не тратили время зря.

– Что ж, Актаур, значит моя судьба – стать первым, кто украдет у Аль-Танина, – услышал Актаур, прежде чем мир взорвался яркой вспышкой.

И он рефлекторно поднял руки, силясь закрыться от шквала магии и стали, накрывшего его.

Глава 19

– Согласись, Оль-ля, замечательное представление? – раздался совсем рядом шипящий тенор дива Дахара.

Я прижалась к скале, там, где меня оставил Актаур. Снять так настойчиво надетый покров я не решилась. Мало ли, для чего он на самом деле нужен.

Див Дахар стоял на соседней скале, внимательно глядя на оазис.

В оазисе шел бой.

Актаур веерами раскидывал вокруг себя шарики магии, и они то взрывались с яркой вспышкой, то прошивали противников насквозь, а некоторые расплескивались по одежде и впитывались в кожу, вызывая паралич. Нож Актаура мелькал серебристой рыбкой, и культисты падали один за другим.

Ребенок всхлипнул и ущипнул меня ладошкой. Я вздрогнула, а со стороны тут же долетел вопрос дива Дахара.

Ужас заставил меня замереть без слова, без движения.

Дахар не поворачивал взгляд в мою сторону, но обращался ко мне.

Нет, нет. Только не он. Как он здесь оказался?

– Черные пески, Оля, черные пески провели меня, – снова прошелестел он. – Черные пески лежат глубоко под поверхностью, и есть способы найти желаемое с их помощью.

Отсюда сражение в оазисе казалось шумной вечеринкой с фейерверками.

Но меня на нее не пригласили. Более того, запретили являться.

– Оль-ля, идем домой, – неожиданно мягким тоном попросил див. – Я уже устал за тобой гоняться.

Я закусила губу. Только бы не выдать себя. Похоже, Дахар бьёт наугад.

Может, он видел Актаура и решил, что я где-то здесь. Потому что взгляд дива скользит вдоль скалы, но на мне не останавливается.

Молчать, молчать. И не шевелиться.

Змеи всегда нападают на движущуюся добычу. Замри, и они перестанут тебя видеть.

Див Дахар повадками и внешностью весьма напоминал удава Каа. Разве что добродушия и мудрости ему не отсыпали, а так – натуральный змей, готовый заглотить добычу целиком.

Даже шипит похоже.

И ребенок от этого шипения дрожит и машет ручками.

– Ну же, Оленна, вернись ко мне. Разве я плохо обращался с тобой? Ты ведь была хозяйкой в моем доме. Зачем тебе прятаться от меня? Разве я обидел тебя? – каждый его вопрос заставлял меня вздрагивать.

Тело неведомой Оленны отзывалось волнами страха и паники на эти наполненные страданием вопросы, и ребенок беспокоился все сильнее. Малыш вцепился в тонкую ткань и резко рванул с моей головы.

– Сш-ш-ш! Вот ты где! – тут же обернулся Дахар.

Синие волосы дива мелькнули яркой молнией между скалами, когда перепрыгнул ко мне.

– Что за шутки, Оленнара?! – Он ухватился за тонкую ткань покрова. – Ты стала его женой?!

Я вцепилась в покров со своей стороны. Ребенок, по которому скользнула натянутая ткань возмущенно запищал.

– Не Оленнара! – бог знает на каком из языков ответила я. – Не трогай!

– Тварь! Шлюха! – ярился Дахар, и ткань между нами затрещала. – Сейчас же идешь домой, ты, сука! Достаточно набегалась!

Я отпустила ткань и, когда див оступился назад, толкнула его в грудь. И тут же едва не впечаталась в скалу.

– …!…! – ругательства на дивной речи звучали особенно затейливо. Жаль только, совершенно непонятно.

Див теперь прижал меня к скале, и принялся выкручивать ребенка у меня из рук.

Малыш зашелся криком. Дахар ущипнул его и сам заорал, требуя заткнуться.

– Какая милая семейная сцена, – раздался рядом полный яда незнакомый голос.

– Пенрак, чтобы тебя пустынные шакалы сожрали! Почему так долго?!

Я подняла голову и увидела стоящего на соседней скале человека в темно-красных одеждах, с таким же амулетом нагруди, какой был у Назира. Он был совершенно лыс, а по черепу и лицу шли странные татуировки, прячущиеся за воротом-стойкой. Казалось, тату продолжают свою затейливую вязь и по всему телу.

– Извини, прекрасноликий, но Аль-Танин все-таки не рыба-луна, которую можно заживо жрать, а она и не заметит. Пришлось немного с ним повозиться.

– Что с ним?! – испугалась я. Как ни странно, меня поняли.

– О, ничего страшного. Всего лишь умер.

Дахар рассмеялся. От этого смеха у меня мурашки пошли по коже.

Я посмотрела на оазис – пальмы там догорали, а остались ли люди – видно не было. Разве что животные бродили туда-сюда.

“Выживи, пожалуйста, выживи. Я ведь не успела вернуть тебе за твою нечаянную помощь,” – мысленно попросила я.

– Плату, див! – потребовал Пенрак у Дахара.

И тот резко заломил мне руку, а другой подхватил ребенка и перекинул его к культисту. Малыш заорал совсем уж оглушительно.

Дахар снова рванул меня за покров, стягивая его окончательно. И я сделала то единственное, что только могла. Если Актаур жив, он поймет.

А еще через мгновение Дахар вывернул мне вторую руку, сковал их неизвестно откуда вытащенными наручниками и грубо схватил за волосы, заставляя согнуться – совсем как Гару в первый день.

– Перемещай, Пенрак! – скомандовал он, и мы неожиданно… провалились.

Прямо сквозь разошедшийся на мгновение желтый песок. В темную мрачную внутренность пустыни.

В безмолвные черные пески.

Которые, как оказалось, были вовсе не однородными. И состояли из множества ходов, соединенных аккуратными арками.

Совсем такими же, как перемещающий портал между степью и городом. Разве что гораздо менее украшенными. Пахло тут плесенью и какой-то сладковатой гадостью, и сквозняк неприятно холодил кожу.

Див дорогу знал, и на одном из перекрестков, где встретились сразу три портальные арки, втащил меня в одну, а Пенрак, держа моего малыша, зашел в другую.

– Нет! Нет! Мой ребенок! Отдай! – я попыталась вырваться, но див держал крепко.

– Твой нагулянный неизвестно от кого ублюдок вполне заслуживает того, что они с ним сделают. А ты идешь со мной, Оленнара. И не смей выть! – Дахар поднял меня и резко ударил по лицу.

Во рту сразу стало горячо и солоно от крови. Он разбил мне губы.

– Ублюдок здесь только ты! – взвыла я.

Дахар вместо ответа снова согнул меня и потащил дальше.

К выходу.

К солнцу.

Ярко освещающему Парящий Город.

– Вот мы и дома, сладенькая. Больше ты отсюда не сбежишь.

Ну, это мы еще посмотрим. Один раз моей предшественнице это удалось. Почему бы мне не повторить ее путь? Знать бы его еще.

Глава 20

Когда в него полетел шквал стали и заклятий, Актаур поднял руки. Скрестил их перед лицом, и резко развел. Перед ним раскрылась магическая тропа.

Скинув верхнее, свободное одеяние, он шагнул вперед.

Магическая тропа должна была подхватить его и перенести за пределы оазиса.

Но он словно в стену врезался.

Большая часть заклятий врезалась в сброшенную одежду, но часть долетела и ударила в спину. Актаур рухнул лицом в песок.

Пенрак остановился рядом.

– Аль-Танин, Аль-Танин, ну как же ты предсказуем.

Его придавили сверху, не давая подняться. Пенрак подошёл ближе и наступил Актауру на шею, передавливая дыхание.

– Черные пески везде. Куда бы ты не пошел, мы ждали тебя. Знали, что все равно будешь останавливаться. Знали – и ждали. Когда придет покупатель.

Горячий песок залипал в ноздрях, шершавой теркой проходил по горлу. Забивался в лёгкие.

– Добить. – распорядился глава культистов.

Нога исчезла с горла.

Актаур вдохнул полные лёгкие песка. Перевернулся.

И выдохнул.

Фонтан песка ударил по занесшим оружие культистам. Впился в глаза, отклонил опускающееся оружие, отбил заклятья.

Несколько пригоршней полетели в стороны, и через мгновение там сформировались песчаные вихри. Они завертелись вокруг нападающих, мешая атаковать. Актаур подскочил, и, добивая ослепших культистов, понесся по оазису, как песчаная буря. А когда остановился – живых культистов вокруг больше не было.

Но и Пенрака тоже не было.

– Господин! – окликнули Актаура.

Кана с девушками стояла около единственной уцелевшей пальмы.

– Проверьте, есть ли живые, раненые. Помогите им, – распорядился он, и понесся туда, где оставил Ольгу.

Черный шелк зацепился за скалу, и висел мрачным саваном.

Ну что за глупая и упрямая дикарка! Сказал же не снимать!

В душе клокотала злость на женщину. Ну почему она не слушается?! Все делают как положено, а этой нужно сопротивляться! Особенно там, когда не надо! Когда это ей же вредит!

Откуда она такая только явилась?

Демоны песка, сколько же вопросов он ей не задал! И на сколько она не ответила бы?

Актаур бессильно ударил рукой по выветрившейся породе.

Камешек, неплотно сидевший в мягкой толще скалы, вывалился и упал на тонкий шелк.

Раздался звон металла.

Осторожно потянув покров, Актаур расправил его. И увидел, что покров не просто зацепился за скалу – он был пронзен ножом, который Ольга носила с собой постоянно.

И никогда не расставалась. Ни днем, ни ночью.

– Вот как…

Актаур осмотрелся по сторонам. Мешочка с драгоценными камнями или рассыпанных камешков не было видно. Он повел рукой, призывая их к себе, так же, как в доме на окраине города. И ни одного не притянулось.

Камней нет.

Хотя в характере этой дикарки было бы скорее избавиться от того, что напоминало бы о нем. Потому что камни дал он, как и покров.

Но она бы никогда не избавилась от ножа. Нет, нож она взяла сама.

Актаур вытащил тонкое лезвие из скалы.

Присмотрелся. Клинок был остро заточен, и загнан в скалу где-то на треть длины прямо сквозь покров.

А на оставшейся части лезвия расплывалось пятно крови.

Ну что за чудесная, умная женщина! Сообразила, как он нашел ее с ребенком в первый раз, и догадалась оставить ему хоть что-то для заклятья.

Растерев немного крови в пальцах, Актаур начал читать заклинание поиска, такое же, как и в ту ночь.

Но в этот – цель никак не находилась, отклик шел долгий и словно все время перемещался. Так оно, скорее всего и было. Но куда ведут женщину, пока было сложно определить.

Вернувшись к лагерю, Актаур проверил выживших – женщин и горстку воинов, распорядился ожидать его, и завернулся до самых глаз в свое свободное одеяние.

Магическая тропа сама собой легла под ноги.

На рассвете он уже стучал в двери дома Береса.

– Господин не принимает гостей, – поклонился охранник ворот.

Актаур обнажил лицо.

– Вы?!

– Сообщи немедленно.

– Но господина вызвали в войско еще вчера.

– И как его найти?

Охранник напрягся.

– В городе произошло нечто страшное. Господин расследует. Не могу знать, где сейчас господин.

Актаур покивал. Объясняться дальше было бессмысленно, ведь что именно такого страшного в городе произошло, он как раз хорошо знал. И знал где.

Трупы уже порядком разложились. Похоже, их нашли только вчера, когда они уже изрядно завонялись.

Потея на рассветном солнце, Берес обмахивался веером. Но увы, широкие перья не разгоняли зловоние трупов, и тошнотворный запах словно обволакивал окрестности, касаясь всего своими смрадными завихрениями.

Три трупа – неопознанный мужик, по виду простой охранник, Назир-Правая-рука и див Жаран – преподнесли изрядный и совершенно пренеприятный сюрприз. Берес как раз устроился между двумя очень хорошенькими куколками, каждая из которых старалась доставить ему удовольствие, как в дом ворвался осведомитель.

– В городе убит див! – прокричал он, падая на землю, и шумно глотая воздух. – Див! И один из культистов Черного песка!

Это было чревато серьезными неприятностями.

Стряхнув девчонок, Берес по военному быстро натянул форму, вызвал два десятка из полка и помчался вместе с осведомителем, который указывал дорогу.

Что же он скажет правителю города? Как объяснится перед султаном?! Перед дивами?!!

Никогда раньше такого не происходило. Нет, определенно, это какая-то злая судьба. Вздохнув, он присмотрелся к трупам, которых выносили подоспевшие солдаты.

Назир, глава Правой Руки культа Черного песка, был убит быстро и чисто – тремя ножами. Берес даже догадывался чьими.

Охранника убили магией, и как можно было судить – били его с двух сторон. Спереди, на груди, расплывался огромный синяк, а сзади, на спине, сочились сукровицей несколько тонких, но очень глубоких ранок. Словно его пронзили ледяные иглы, а затем растаяли.

Но чем был убит див – совершенно не поддавалось пониманию.

Похоже, это был острый и тонкий клинок, который каким-то образом пробил магический кокон дива и впился в главный энергетический центр, разбалансировав его. Ну и физическое повреждение тоже было. Хотя ни главные сосуды, ни сердце задеты не были.

Див умер от разрыва собственного магического накопителя.

И когда Берес уже совсем отчаялся придумать, как он будет объясняться с начальством, на пороге бедняцкого домишки, где были найдены трупы, возник Актаур Аль-Танин.

Берес, сузив глаза в щелочки, сурово посмотрел на друга.

– Всего лишь гуляли под луной, да?