Текст книги "Третья жена хозяина песков (СИ)"

Автор книги: Анна Наварр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 46

В этот раз Ольга руки не приняла.

Отвернулась, даже отодвинулась. Прижала ребенка к себе покрепче, покачала головой – “Не надо ничего!” – сказала без слов.

Ну что за невозможная женщина!

Актаур опустился рядом, притянул легкое тело к себе, прижал к груди.

– Ну будет, будет.

Погладил белые волосы, пробежался пальцами по шее, ощутил мышцы, сжавшиеся в тугой комок.

– Я же сказал, что не причиню тебе никакого вреда, а ты все не веришь. Что еще я должен сделать, а?

Рыдания только усилились.

– Домой хочу, – плакала она.

– Я тоже хочу. Но дорога домой никогда не бывает прямой.

Ольга всхлипнула, отодвинулась, стукнула кулачком его по груди.

– Да не к тебе! Я к себе домой хочу, – возмутилась она.

– А где твой дом?

Ольга фыркнула, и поток воздуха слегка захолодил влажную кожу.

– Если бы я знала дорогу, я бы уже направлялась туда, – чуть спокойнее ответила она. – Но я не знаю…

Ее плечи снова задрожали, сотрясаясь от сдерживаемых рыданий. Актаур обнял ее покрепче, уткнулся носом в пушистую и так сладко пахнущую макушку. Эта женщина будила в нем совершенно определенные желания, хотя, казалось, последний год, после смерти Чени, он совсем утратил к ним вкус.

– Велимзан может знать, – неожиданно пришли слова. – Она многое знает. Многое видит. Сильнее ее нет ни одной пророчицы в этом мире.

– Кто?

– Велимзан. Дива-пророчица из храма в Этта-эрбе. Я узнал от нее о тебе.

– Обо мне?

– Ну, не совсем… Я тогда совсем отчаялся. Чени умерла, а я чуть не последовал за ней. Но мать запретила. Сказала идти к пророчице. С мамой, сама понимаешь, не спорят. Так что я и пошел, принес дары, как положено. И дива Велимзан мне сказала, что на окраине пустыни я найду женщину, чужую и чуждую, совершенно не похожую ни на кого. Вот только ни время, ни место встречи она не сказала. Сказала, что я сам пойму, когда встречу.

Ольга, кажется, чуть расслабилась. Перестала хлюпать носом, стерла с щек слезы. Потеребила малыша по голове так нежно и ласково, что Актауру захотелось поменяться с ребенком местами.

– Я за год дважды обошел пустыню по краю. Заглядывал во все города, поселки, деревни и оазисы. Но никого и близко похожего на описание не встретил. Думал даже, что пророчица ошиблась. Заглянул напоследок в Рохуту к Бересу. Уже собирался вести караван домой, но в последний день Берес предложил пройтись по рынку еще раз.

– Тот жизнерадостный пухлик?

Актаур усмехнулся, прижался щекой к белой макушке. Кажется Ольга начала успокаиваться.

– И вовсе Берес не пухлик. У него телосложение верблюда! Пока в городе живет – много воды запасает в теле, а как в поход идет, так может и три-четыре дня без воды обходиться. Очень ценное умение для того, у кого нет магии. А уж для сотника гвардии султана, так и вовсе необходимое.

– О, я видела. Он в тот день был обвешан оружием, что сразу становилось понятно его призвание. Ты рядом с ним смотрелся откровенно пугающе, правда. Весь в черном, холодный и едва ли не злобный. Шел, лениво смотрел по сторонам, и ничем не интересовался. А уж когда напротив меня остановился, то я перепугалась до ужаса. Подумала, что может некромант какой, ищет себе жертву на опыты.

– Некромант? Жертву? – Актаур запрокинул голову и расхохотался в голос.

– Угу. Рассматривал меня, словно я кусок мяса, который надо только немного посолить, прежде чем сожрать. Может быть, даже урча.

– Да уж. Интересно ты это восприняла, – он осторожно провел по спине Ольги, затем вернул руку на место. Так определено было теплее. В пещере начало немного холодать – все-таки глубокая ночь, и остывший воздух опускался на дно естественного кратера.

– Я, когда тебя увидел, думал ослепну. Ты так сияла – и в обычном мире, и в магическом поле зрения. Тело, вроде ничем не примечательное, даже не сказать, чтобы красивое, – тут Ольга возмущенно пискнула, – и такая сияющая душа, раза в два больше. Хорошо, эту красоту никто больше не видел, даже Берес. В Рохуту мало магов. Конечно, я не смог пройти мимо такого сокровища.

– Так красивая или нет? – поинтересовалась Ольга, и в ее голосе отчетливо слышались сварливые нотки.

– Красивая, конечно, – тут же подтвердил он. – Такую красоту надо прятать в собственном доме, и не показывать никому. А то много желающих будет. Вон, ты всего сутки или около того пробыла в городе, а на тебя уже позарилось два дива и сам глава Черных песков. Но я успел первым предъявить на тебя права. Так что – моя. И не спорь.

– Вот еще!

– Не спорь. Не знаю, из какого чудесного мира ты пришла, но в Альхуту у тебя будет выбор не большой. У любой женщины тут есть тот, кто несет за нее ответственность. Отец, брат или муж. Ну, в крайнем случае сын, если он взрослый. А твой пока еще маленький, его самого охранять надо.

– Ужасно. Как вы так живете? Это же дикость, в самом деле. Почему женщина должна быть обязательно приложением к кому-то еще?

Актаур снова притянул недовольно отодвинувшуюся Ольгу к себе.

– Потому что магией владеют только мужчины. А женщины – нет.

– Но дивы используют магию! Та же Раузан, я видела, магичит только в путь.

– Дивы – другие. Они ж не люди, устроены иначе. А ты не дива, ты человек.

– А Жаран сказал, что я ай-нуур.

– Нет, ай-нуур была Оленнара. Но ты ведь не она, не так ли? Что с ней стало, можешь рассказать?

– Умерла она. Отчаялась совсем там, внизу, без крыльев. Вот и призвала из последних сил кого смогла. Потребовала от меня защищать ее ребенка и ушла за грань.

Ольга вздохнула.

– И у меня нет даже никакой возможности отказаться, – обиженно пожаловалась она.

Ребенок как раз закончил есть и теперь крутил головой, разглядывая их обоих. Увидев направленные на него взгляды улыбнулся, помахал ручками.

– Тише, тише, маленький, – Ольга покачала ребенка. И неожидано поделилась: – Оленнара сказала, что ребенка зовут Файсар.

– Файсар. Меч правосудия. – Актаур погладил ребенка по голове, потеребил мягкие волосики. – Он ведь и меня закрыл своим щитом, такой умница. И весь бой сам держался, я только немного фиксировал – все же руки были заняты, то ножами, то дротиками. Можно сказать, что я ему жизнью обязан.

Актаур помедлил, прежде чем сказать следующую фразу.

– Позволишь мне принять его? Как сына?

Глава 47

– Позволишь мне принять его? Как сына?

Опять он об этом! Я попыталась отодвинуться, заглянуть в лицо Актаура. Но в темноте ночи уже не особенно хорошо было видно.

Ладно, если спросить – может и ответит?

– Ты уверен? Это ведь не игрушка, захотел взял себе, захотел – выкинул.

Он фыркнул мне в макушку, а его горячие руки только сильнее прижали меня и ребенка к телу.

– Глупая женщина. Откуда ты только такая явилась? Это клятва на магии, я не смогу разорвать ее. Иначе лишусь способностей или даже умру. Такими клятвами не разбрасываются.

– То есть ты передумать не можешь. А он? – я посмотрела на малыша.

– Только как станет совершеннолетним. Может отречься от семьи.

– И что ему пользы от вступления в твою семью? – уж если выяснять, то о конца.

Актаур не пытался юлить, я чувствовала это. Отвечал как есть.

– Защиту, безопасность – мало кто захочет связываться с Аль-Танинами. Обучение. Семья, имя. Жену подберем из своих или его дочерей оставим в роду – как получится. Но это еще далеко, будет время решить.

То есть свежую кровь привяжут так, что и не сбежать, перевела я для себя. А с другой стороны – если я однажду усну здесь, а проснусь дома, о ребенке будет кому позаботиться. Тем более, что Файсар как раз местный. Он принадлежит этому миру, и так или иначе повторил бы эту судьбу.

Я погладила малыша по голове.

– А ты согласен? – спросила у него, заглянув в круглые глазенки. Файсар только бессмысленно что-то лопотал и улыбался беззубым ртом. Никакого страха или отторжения, исходящих от него, я не чувствовала.

– Ребенку все равно ведь нужен отец. Не я, так другой возьмет, – продолжал увещевать меня Актаур. – Хотя…

Он поднял голову, глядя куда-то под свод пещеры, туда, где сквозь небольшой провал проглядывали лучи местной луны.

– Сегодня ведь ему ровно месяц?

Я прикрыла глаза, позвала воспоминания Оленнары. И совершенно точно ощутила, что да, ребенку сегодня двадцать восемь дней от рождения – то есть полный местный месяц.

– Да.

– Тогда, до рассвета я еще могу принять его, как родного. После – уже приемным считаться будет.

– Есть разница? – удивилась я.

Актаур кивнул.

– Не все родовые техники сможет освоить. Некоторые доступны только родной крови. Ту же магическую тропу – она принадлежит урожденным Аль-Танинам, никто другой не может по ней ходить. Только порталами.

Я повернулась в объятиях, оперлась затылком о плечо Актаура. Как все-таки он действует расслабляюще. Горячие руки прижимают к горячему же телу, в нос забивается его пряный аромат. Совсем не хочется куда-то вырываться и бежать.

Пауза слишком затянулась, но он терпеливо ждал моего решения. Или дальнейших расспросов. И действительно, есть еще один момент. Важный.

– А тебе зачем?

Прерывистый вздох стал наполовину ответом.

– Я же говорил, тогда, в оазисе… Проклятие на мне. А малыш – свежая кровь, чистая. Нет на нем чужой магии. Он может продолжить род, так делают иногда. В нашем – он такой будет уже четвертый. И, если других детей так и не будет, – возглавит род однажды, – слова давались Актауру явно с трудом, но он говорил, что думал. Так мне во всяком случае казалось.

Еще один вопрос всплыл из подсознания и попросился на язык:

– Ты ведь знаешь, кто его отец. Кто его отец на самом деле?

Грячее дыхание пошевелило волосы у меня на макушке, когда Актаур усмехнулся в ответ на вопрос.

– Это как раз не важно. Если все произойдет сегодня, то любая проверка покажет, что он – мой.

Вот как. Интересная у них тут магия. То есть Дахара можно списать, как номинанта премии Дарвина, вместе с его сумасшедшей женушкой.

– И потом, если этот вопрос все же возникнет, я надеюсь, что отвечать на него будешь ты. – Тон Актаура мягок, но не услышать легкой язвительности я не могу. Вот же змей!

Да уж, отвечать сыну, что я собственноручно убила его непутевого папашу, мне точно не захочется. И лучше до этого не доводить. Раз уж магия покажет, что родным будет Актаур, то пусть он с проблемами и разбирается. Тем более, мало ли что. Вдруг и вправду засну здесь, а проснусь дома.

Эта мысль уже не кажется такой заманчивой. Ну что меня там ждет? Дом-работа-дом в ближайшие несколько лет, а потом ровно то же самое, что и здесь – свадьба, дети, дом-работа-дом, пенсия.

Приключаться с Актауром всяко было веселее. Пусть и опасно, и по кромке ножа пришлось пройти, но все же. Адреналин от полета на собственных крыльях – как забыть это чудесное ощущение?

– Ну, и какой будет твой ответ? – Актаур наклонился к моему уху и шепчет, почти касаясь губами.

А я покрываюсь мурашками на это легкое прикосновение. Вот ведь что творит! Вроде все так просто, тихо и спокойно, а мое тело реагирует, как на самые изысканные ласки.

Заставляя себя сосредоточиться на разговоре, а не сползти в сладкие мечтания, прикусила губу.

– Ох… Хорошо. Пожалуй, твое предложение для моего сына самое лучшее. Хотя мне сложно оценить все угрозы подобного, но ты вроде не собираешься пустить его на ингредиенты или скормить чудовищу.

Актаур возмущенно рычит, прижимая меня к себе.

– Вот же ты злая женщина! За что только Повелитель небес послал тебя мне?

– За грехи тяжкие, нет? – не осталась я в долгу.

– Ладно. Утро уже скоро, а надо успеть до рассвета.

Пересадив меня обратно на пол, Актаур не стал подниматься, а просто взял ребенка у меня и поднял на вытянутых руках чуть выше своей головы.

– Сын мой, я, Актаур Аль-Танин, Золотой Дракон из клана Сокращающих Путь, своей магией клянусь, что ты мой законный сын, и нарекаю тебя именем Файсар Аль-Танин, Дракон Правосудия.

Вокруг ладоней Актаура возникло золотисто-зеленое свечение, которое впиталось в малыша. Файсар всхлипнул, вспыхнул таким же зеленоватым светом – весь, целиком, и… описался.

Прямо на Актаура.

– Поздравляю, ты стал отцом! – давясь смехом, сообщила я новоиспеченному папаше.

Вот только что теперь будет со мной? Нужна ли я еще?

Глава 48

– Ну спасибо за подарок, сынок! – расхохотался Актаур.

Легко поднялся и, держа малыша на руках, вернулся к источнику.

– Тебе тоже не мешало бы умыться, – обернувшись через плечо, сказал он мне.

И, тут же забыв обо мне, опустил ребенка в воду. Наскоро обмыл, вызывая светящиеся шарики, когда Файсар начинал слишком уж возмущаться.

Я же бессильно лежала, опираясь на стену, и любовалась его точными и скупыми движениями, его перекатывающимися под кожей мышцами, плоским животом – никакого намека на жир, – и дорожкой черный волос, уходящих вниз. Туда я сразу запретила себе смотреть, хотя Актаура его нагота, казалось, не смущала вовсе. Отмыв малыша, Актаур устроил его в наскоро свернутом из собственной одежды гнездышке, и забрался в источник уже сам.

– Ольга, так ты идешь? – снова донесся низкий голос Актаура с другой стороны пещеры.

Я вяло трепыхнулась. Сил не осталось никаких – меня наконец настиг адреналиновый откат от боя пополам с уже уходящей истерикой.

– Ну что за женщина! – возмутился он и кажется даже закатил глаза. Видеть этого я не могла, просто предположила по характерному качанию головы.

Он снова вылез из воды. Слегка поежился на заметно уже посвежевшем воздухе, а затем в три шага преодолел разделяющее нас расстояние и бесцеремонно подхватил меня на руки. Еще два шага – похоже, он перемещается магической тропой, иначе я никак не могу объяснить такую быстроту, – и я лечу в бассейн.

– Аааа! Горячо! – взвизгнула я.

Вода действительно холодной не была, но и до кипятка ей было далеко. Так, градусов сорок. Горячевато, но терпимо. Побарахтавшись, я перевернулась лицом вверх и уселась прямо на дно.

Актаур забрался рядом и начал стягивать с меня мгновенно промокшее платье.

– Кто только обрядил тебя в эти тряпки? – возмутился он.

– Это свадебное платье дивов! Было… – ткань треснула и разорвалась в его руках. – Ты что себе позволяешь?!

Я провела по запястью рукой, и шпилька послушно упала в руку. Актаур, конечно, ее сразу заметил. Но даже не дернулся, когда я приставила острый конец к его горлу. Не попытался выбить, не сжал мои руки, не стал их выкручивать. Просто откинулся на бортик, еще больше открывая шею, так что кадык стал заметно выпирать острым треугольником.

– Ну давай, режь, – подначил меня. – Только лучше с дальней от себя стороны. Так кровь тебя не запачкает.

От злости, что он так нагло меня раздел, я надавила. Ребенко пискнул в своем гнездышке, а затем между шеей Актаура и моей шпилькой появился тонкий, но непроницаемый щит.

– Что? Что происходит?

Актаур пошевелил шеей, острие скользнуло по коже туда-сюда, даже не царапая.

– Спасибо, сынок, еще раз! – довольно улыбнулся.

– Это Файсар тебя закрыл? Но почему?

– Он же и тебя закрывал, тогда в оазисе. И раньше, у Жарана. Сильный маг. Но еще не разумный, живет инстинктами. Для выживания ему нужны родители – и желательно оба. Вот он их и защищает. Как умеет.

Пристыженная, я убрала шпильку. Села в воду по шею, отвернулась. Едва не разрыдалась от накатившего осознания: что именно я только мгновение назад едва не сделала!

– Глупая, глупая дикарка… – сильные руки обняли меня, притянули к груди.

– А почему тогда Дахар погиб? Он ведь…

Актаур провел пальцами по моей шее, убирая волосы на сторону. Наверняка они ему в лицо лезут. А у меня под его пальцами разве что ожог не возник, таким жаром плеснуло в тело.

– Не знаю. Может далеко был, может еще что-то. Как вообще Файсар попал к сектантам?

– Дахар испугал его. И малыш сдернул с меня покров. А затем появился этот татуированный урод. И Дахар отдал ему ребенка. Сказал, что ему ублюдок не нужен… – меня словно холодным душем окатило. – Дахар ведь не признал его своим. Нет. И даже когда услышал, что ребенок скорее всего от него, то подумал не о нем, а том, что я могу еще таких же принести – и потащил меня к алтарю, требуя клятвы…

– Вот как… Значит, все-таки не сама сняла покров… Хорошая дикарка, умная дикарка, – похвалил меня Актаур.

Куски платья тем временем доплыли до края бассейна и соскользнули куда-то вниз. Похоже, там был естественный слив. Ну да и понятно – ведь иначе источник затопил бы всю пещеру целиком.

– И в чем теперь я буду ходить? – проводила я последний лоскуток взглядом.

– В своей защите? – промурлыкал Актаур. – Разве ты не этого хотела?

Кипя возмущением – вода от меня наверняка погорячела на пару градусов, – я дернулась.

– Эй! Ты не должен так сразу соглашаться! Тем более, что ты был против, чтобы я ее даже брала в руки.

Обхватив кольцом рук, Актаур опять прижал меня к себе. Фыркнул в макушку, провел носом и губами по шее.

– Не хочешь защиту, есть еще покров, – прошептал в ухо, заставив трепетать волосы на виске. – Новый, чистый. Не тот, что в оазисе.

И не только на виске. Черт, по моему телу начал разливаться жар, и причиной была вовсе не горячая вода.

– Эту черную тряпку… – проскулила я, – Что за жуткое желание обрядить меня мешок для отходов?

– Для отходов? Глупость какая. Под покров прячут самое ценное, чтобы никто не увидел и не украл.

Это, конечно, лестно, но что он о себе возомнил? Но Актаур не торопился делать что-то еще. Просто откинулся на бортик бассейна, закинул одну руку под голову, а второй продолжил удерживать меня, и прикрыл глаза. Я дернулась, пытаясь освободиться, но его рука монолитом лежала на мой талии. И только!

– Женщина… я так устал гоняться за тобой, сражаться, снова гоняться и снова сражаться. Дай поспать уже?

Он что, и вправду собрался спать?

– Пусти… – снова пришпиленной букашкой завозилась я. – пусти, пустииии…

– Нет.

– Но почему?

– Ты уже трижды сбегала, стоило только недосмотреть. И кто знает, куда ты исчезнешь опять, если тебя отпустить. Так что устраивайся поудобнее, и будем спать, драгоценнейшая, – последнее он добавил уже таким сонным голосом, что еле выговорил.

– Нет, погоди, – решительно покрутила я головой. – С чего это ты меня называешь “драгоценнейшей”?

Он преувеличенно тяжко вздохнул.

– А что не так?

– Я слышала, так султан называл одну из сопровождавших его женщин. Что означает это слово? И почему драгоценнейшая, а не прекраснейшая или добродетельнейшая? – если он собрался спать, то явно это будет не сегодня. Я еще не все выспросила.

– Ну что ты за дикарка, а? Драгоценнейшая – третья официальная супруга. Прости, но Прекраснейшая Цадик присматривает за домом, – Актаур втянул воздух, словно ему было тяжело говорить, и продолжил. – А Добродетельнейшая Чени покинула этот мир.

Вот черт. Все-таки гарем. Да еще и третьей женой!

– Эй, я вовсе не собиралась пополнять твой гарем! – я перевернулась к нему лицом. И тут же остро об этом пожалела: моя грудь оказалась прижата к его, а его бедро – зажато между моих колен.

– Уже поздно отказываться.

– Это еще почему?!

– Смотри, – глядя мне прямо в глаза, заявил он. – Я при всех объявил о том, что ты моя жена – и ты не отвергла этих слов. Ты носила мой покров, причем добровольно. Я умыкнул тебя у другого. И наконец, ты родила ребенка, и любая проверка покажет, что он – от меня. Так что все положенные ритуалы соблюдены, пусть немного не в нужном порядке, и в глазах людей все законно.

– Змей! Вот ты кто! – я стукнула его кулачком в плечо. – Специально убедил отдать ребенка тебе, а о таких последствиях не сказал! Вот разведусь с тобой, будешь знать!

– Что сделаешь?

– Разведусь! Ты ни разу не спросил, согласна ли я, и по закону моей страны – брак не действителен! – Я попыталась отодвинуться. Но не получилось.

Вместо ответа его губы прошлись обжигающей линией от моей ключицы вверх, к углу челюсти.

– Спасибо, драгоценнейшая.

– За что?! – ну почему он выдает такую странную реакцию? Я уже совсем перестала что-то понимать.

– Развестись можно только с мужем. Значит, ты уже считаешь себя моей женой, – он улыбнулся, а в его глазах мелькнул зеленый отблеск магии.

Давая выход накопившейся ярости – все-таки Актаур развел меня как дурочку, – я наклонила голову и прикусила кожу на его шее, там, где перекатывалась скульптурно выточенная мышца. Вот рту стало солоновато от капелек его пота. Все-таки и он уже согрелся в этой ванне.

– Еще и пометила. Ну что за дикарка! – возмутился он. Но выпускать из объятий не стал.

– И когда ты собирался сделать наш брак действительным? – спросила я.

– Когда ты этого захочешь, конечно. Я, знаешь ли, женщин не насилую. А с тобой это и вовсе не безопасно, как я уже убедился.

Я всхлипнула. Прижалась к так сладко-пряно пахнущей уже носом.

– Не хочу в гарем.