Текст книги "Третья жена хозяина песков (СИ)"

Автор книги: Анна Наварр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 57

– Уйди, – отпихнула я Актаура.

Не подействовало. Объятия не разжались. Актаур уселся, скрестив перед собой ноги, и поднял меня на руках. Я затрепыхалась, пытаясь вырваться, но все, что мне было позволено – это оказаться прижатой спиной к его груди и усаженной поверх его ног.

– Уйди, я сказала, – стремясь отодвинуться, снова дернулась я.

– Нет.

Я открыла рот, чтобы потребовать еще раз, раз уж он с первых двух не понял. Но даже звука произнести не смогла. Актаур просто зажал мне рот ладонью.

– Не нужно говорить это в третий раз, – потребовал он.

Еще он мне рот затыкать будет! Забыв о слезах, я вцепилась в костяшку его пальца, так удачно оказавшейся между зубов.

Зря. Актаур только сильнее прижал к себе второй рукой, явно не собираясь отпускать. И никак не подал вида, что ему больно.

И только когда во рту стало солоно от крови, разжала челюсти. Сплюнула кровь.

– Женщина… ну чем я перед тобой так провинился, что ты готова скорее меня искалечить, чем позволить о тебе заботиться?

Он потряс рукой. Несколько капель соскользнули по ладони, но кровотечение закончилось, не начавшись. Прокушенная кожа набухла кровью, и загустела практически мгновенно. Какая быстрая свертываемость.

Господи, о чем я только думаю!

– Я не калека и не младенец, чтобы обо мне нужно было заботиться, – сказала я.

– Вот только ты пошла в пустыню, одетая в два куска тряпки и металл вместо покрова, и не позаботившись взять воды. Хотя это обязанность женщины.

– Ты отлично знаешь, что я не родилась в этой вашей пустыне и ваши обычаи мне неведомы. Чего ты ожидал?

– Я уже и сам не знаю. Обычно женщины все-таки хоть немного интересуются обычаями семьи, в которую входят. А ты на все смотришь с раздражением, словно упавшая с небес богиня, которой приходится жить среди смертных.

Вздохнув, он покачал головой, и его теплое дыхание прошлось по моей шее туда-сюда. Еще днем, чтобы Файсар не дергал меня за волосы, я скрутила их в пучок. Так что теперь от дыхания Актаура затрепетали только самые короткие, торчащие волоски.

– Да еще и пытаешься свои собственные порядки устанавливать, – он прижал меня чуть плотнее, но тут же приотпустил. Кольца рук, впрочем, не разжал. – Вот зачем было так поступать с девушками? ну отдала бы их в наложницы кому-нибудь, все было бы хорошо. Но главной женой, да еще сразу троим? Ну куда такое годится?

– А чем тебе не нравится? Ты сказал наказать так, чтобы неповадно было. Я наказала, – я передернула плечами от возмущения. – Они теперь совершенно точно не смогут ничего такого повторить.

– Но трое мужчин сразу! У одной женщины! Как они теперь будут смотреть в лицо своим матерям? Они ведь даже развестись с ней не смогут!

А, так его возмущает не то, как я обошлась с девушками. Его волнует только судьба мужчин.

– И что? Заодно узнают, каково женщинам, когда их набирают гаремом по полсотни голов, а потом бросают на год. Да и с вашим деторождением, как мне кажется, лучше много мужей, чем много жен. Так они хоть от одного, да забеременеют. А остальные будут семью обеспечивать, ее с ребенком охранять… – я даже чуть мечтательно об этом заговорила.

Актаур дернулся, но ему-то точно отстраняться было некуда – впереди я, позади стенка палатки.

– Только не говори, что у вас там так и живут! – почти простонал он.

– Ну не совсем так, но бывает. Обычно один муж официальный. Зато с ним можно развестись, если не устраивает. И завести нового.

– Варвары… Как так можно жить?

– Да уж получше вашего, – фыркнула я. – Дома меня по крайней мере никто силой замуж не тащил, и детей рожать по приказу не требовал. А вас, как я услышала, даже развестись нельзя?

Я повернулась лицом к Актауру. И выражение странного отчаяния пополам с отвращением было вполне приятной наградой за мои реплики.

– Какой кошмар…

Я похлопала его по груди, привлекая внимание.

– Нет, кошмар – это пятнадцать жен и полсотни наложниц. Которые сидят дома и наверня как ничем, кроме грызни между собой, не заняты, так? Да еще и пожизненно, пока более удачливые соперницы не отравят, а?

Похоже, это ему между ушей пролетает. Надо встряхнуть.

– Зато представь себе, как было бы хорошо, если бы Ташиар и Дахар все-таки нашли в себе силы предложить мне брак как положено. Может, я бы даже согласилась… Все-таки бессмертный и глава целого культа… – не знаю, как ему, но мне казалось, что издевкой в моем голосе можно затопить небольшой город. – И ты, такой красивый…

Мои излияния прервал резкий свет, пробившийся через щели в палатке. А затем долетел далекий раскат грома.

Актаур встрепенулся, тоже посмотрел в ту сторону, откуда пришел звук. Вздохнул. Похоже, разговор перестал быть ему интересным. Мне, в сущности, тоже.

Молния и гром повторились, но уже немного отдаляясь.

– Гроза? – спросила я. – Ты говорил, что всего два раза у вас был дождь в пустыне. Сейчас будет третий?

– Нет, это что-то другое. – Актаур ссадил меня обратно на покрывало и выглянул наружу.

Выругался. Задернул полог.

Но я успела заметить нависающаю над палаткая огромню черную тень высоко в небе. Словно набухшая дождем грозовая туча.

Актаур посмотрел на небо еще раз и вернулся назад.

– Что там? – поинтересовалась я, когда меня опять устроили в кольце рук.

– Стороной пошло, – мне кажется, или Актаур впервые мне лжет?

– Пусти, я хочу сама посмотреть, – попыталась вырваться я.

– Нет. Не сейчас.

– Ну почему?

– Я сказал, нет. Здесь не твой мир, и ваши порядки тут не работают, женщина, – голос его даже стал как будто злее.

– Я не просила призывать меня сюда. И совершенно не имею никакого желания оставаться здесь! – вспылила я в ответ. – В каком угодно качестве, хоть рабыней, хоть женой, хоть богиней. Я хочу домой! А ваши проблемы – последнее, что меня вообще волнует!

Хватка Актаура ослабла.

– То есть никаких шансов? – он даже губу прикусил.

Молния просверкала в третий раз, затем донесся звук грома, и на этом все. Темная тень удалилась куда-то вперед.

– Какие тут могут быть шансы? Пятнадцать жен и полсотни наложниц – вот самое настоящее варварство! Я никогда, никогда и ни за что не пойду в гарем! Пусти сейчас же!

Но объятия снова сомкнулись плотным кольцом.

– Откуда пятнадцать жен? И полсотни наложниц? И у кого?

Глава 58

Актаур выглядел таким ошарашенным, что моя злость на все происходящее начала иссякать. Да и разве можно на него долго злиться? Я же плавлюсь от нескольких прикосновений, а он даже и не думает отпускать меня из объятий.

– Так Кана же сказала… Она рассказывала мне, как у вас тут все устроено. – ответила я. – Три главные жены, двадцать младших…

– А, это, – Актаур улыбнулся. И тут же восхитился: – Так ты и считать умеешь? Тогда давай считать.

Он подхватил мою ладонь и начал загибать пальцы.

– Цадик, Чени и ты – уже три, да?

Я глядела на пальцы и сомневалась, что понимаю все правильно.

– Откуда три? Я не считаюсь, а Чени, ты сам сказал, вообще покинула этот мир. Одна.

– Умница, – как ребенка, похвалил он меня. – Но с главной женой развестись нельзя. Раз назвал – от слов не оказаться. Поэтому даже умершая, Чени все равно жена.

И я, ушедшая в глухой отказ, получается, тоже – для него. Засада какая.

– А почему нельзя развестись?

Актаур развернул свою ладонь вверх. Над пальцами заплясал шарик магии.

– Сила уйдет. Нарушение клятвы же. Должен заботиться, оберегать, защищать… Если ушла – значит, плохо делал.

Нет, он определенно заметил, что его прикосновения делают со мной. И пользуется этим.

– А может уйти?

– Может. Если дети – маги, то может выбирать, кто будет отец. Вот только…

– Что?

– Обычно ребенок показывает способности годам к десяти. И к этому времени уже хоть как-то жизнь с мужем налажена. Зачем уходить? Но ты… Если уйдешь, за тебя будут биться все… И я уже не смогу вмешаться.

Пальцы Актаура продолжали поглаживать мои, лишая способности мыслить логически и заставляя забыть тему разговора. А от нее не стоит отклоняться.

– А остальные?

– Остальные?

– Ну, три главные жены, я поняла. А остальные? Двенадцать младших, полсотни еще каких-то…

– Двенадцать младших тоже… хмм… было. Вот только с младшей можно развестись, если год не родила. А меня не было дома больше года. Значит, матушка могла дать им развод от моего имени. Ну, чтобы они не тратили себя понапрасну. Правда, матушка могла и новых набрать, чтобы к моему приезду представить их как положено…

Я фыркнула. Ну конечно, можно не сомневаться, матушка там два комплекта наверняка оставила. Чтобы развеявшийся сынок мог выбрать.

– Ты никак ревнуешь? – услышала я.

– Нет!

– Хмм… – Несколько мгновений Актаур был занят. Исследовал мою реакцию на прикосновение – провел носом по шее, и слегка прихватил поцелуем на самом изгибе.

– Нет, нет… – я отстранилась, пытаясь высвободиться. Не пустил. – Кана говорила еще про наложниц.

Я попыталась оторвать его от сосредоточенного изучения моей шеи. Потому что он безошибочно определил слабое место, и теперь не давал мне покоя.

– Этих не держу, – так безапелляционно заявил он, что я даже вздрогнула.

– Да ладно?

– Угу. И так бесплодный, зачем еще зря силу расходовать? – еще один поцелуй-укус лег выше лопатки. – Что, ревнивая дикарка, меньше стало поводов злиться?

– Я не… – договорить мне Актаур дал.

Запустил пальцы в узел волос, вытащил кончик. Светлый водопад рассыпался по плечам. А он зарылся в них пальцами, лаская кожу, и развернул меня к себе.

– Ревнивая, злобная дикарка, – он провел пальцем от моего лба до кончика носа, потом ко краю губ, по подбородку, шее и остановился между ключиц. – Вот чтобы ты делала, не забери я тебя тогда с рынка, а? Кто бы вообще стал брать в жены такую своенравную женщину, а?

Я только и могла, что бессильно хлопать глазами. Ну что тут отвечать? Либо Жаран бы продал в бордель, как и собирался, либо Дахар с Раузан использовали бы в качестве ходячего инкубатора.

– Один я такой дурак… Увидел твое неземное сияние, и не смог пройти мимо. А вот Берес не оценил, хмм… назвал ходячей катастрофой. Ну да он любит женщин покорных, ласковых… Не то что я. Чужую и чуждую захотел! Что теперь с этим делать только, совсем не ясно! Ты ж и с моим караваном идешь, наверное, только потому что я сказал тебе про диву Велимзан, да? Что она может знать, как тебя вернуть?

– Ээээ… Я просто иду, потому что оставаться там, где я была – невозможно, – в горле отчего-то пересохло, и я с трудом выдавила из себя слова.

Актаур усмехнулся.

– Да уж. Убить дива в Рохуту, да еще ножом, потом еще двух – и не где-нибудь, а в самом сердце Парящего города, и напоследок взорвать главный храм Культа черных песков – это точно не всякий мужчина сможет. А тут хрупкая женщина! И только потому, что у этой злобной дикарки отняли ребенка! Что, свое не отдаешь? Никогда, никому?

Я покачала головой.

– Что мое, то мое. Но то, что моим быть не может – даже трогать не буду.

– Вот как… Так значит ты и в самом деле совсем как я. Как настоящий Аль-Танин. Урожденный. Не знаю, слышала ли ты, но у нас говорят “У Аль-Танина нельзя украсть и остаться безнаказанным”. Мы всегда приходим за своим. А ты так безошибочно шла за ребенком, что я решил никому тебя не отдавать. Уж лучше сдохнуть самому, чем знать, что ты где-то – и не моя.

Он снова обнял меня, прижал к себе.

– Завтра… хм. Нет. Уже сегодня к вечеру мы будем в Этта-эрбе. И… Я хочу знать, что ты будешь делать, если дива не сможет вернуть тебя домой. Подумай об этом заранее, пожалуйста.

Снаружи донеслись звуки просыпающегося лагеря. И почти сразу раздался крик:

– Господин! Вы только посмотрите! Что это там такое в Этта-эрбе?

Глава 59

Снаружи полыхало зарево рассвета.

Вот только, и Актаур это знал, восток находился совсем в другой стороне.

– Начинайте сборы, – велел он своим людям.

Когда Ольга вершила суд, он обходил караван. И в этот момент его накрыло всепоглощающее чувство опасности. В оазисе не было крупных хищников, а опасаться другого каравана не приходилось – на много дней пути вокруг не было никого. Кроме как в Этта-эрбе.

Ольга вспыхнула ярким светилом в ночи, утверждая свой приказ. И почти сразу же в их сторону с самой линии горизонта двинулось черное облако. Актаур его скорее ощущал с помощью обостренного магией зрения, чем видел. И облако это, огромное и тяжелое, приближалось слишком быстро.

Ориентируются на поиск магии, понял Актаур. А вокруг, как назло, ни одного даже самого мелкого источника магии, подобно тому, в котором они провели ночь вдвоем. Можно было бы расположиться около одного из них, маскируя яркую светимость Ольги естественным свечением природного источника.

Поэтому у него не осталось других вариантов – и он, отодвинув с прохода Кану, забрался в палатку к жене.

Чего он не ожидал, так это застать Ольгу тихо плачущей. Только плечи дрожали. И Актаур сгреб ее в объятия, начав выяснять, что так расстроило жену. И заодно – почему он так жестоко поступила с его людьми. Отдать троих в мужья служанкам, кошмар-то какой! И так не всякой женщине удается мужа найти, так у этих их будет сверх меры.

Мужчины в пустыне гибли часто, но большая часть – еще даже не достигнув взрослого возраста. Ради получения способностей многие шли на самые разные ухищрения, и экстремальная проверка была одной их самых распространенных традиций.

Зато и приз – магические способности, – был очень желанен. Человек со способностями обладал всеми правами в городе, мог свободно выбирать жен, мог поддерживать свой дом на должном уровне. Да просто – с помощью способностей можно было не думать о воде, а создавать ее для себя и других. Тогда как человеку без способностей в пустыню и не выйти – это сколько же придется брать с собой дополнительного груза.

Женщины же путешествовали редко, в основном оставаясь дома, охраняя воду и возделывая небольшие искусственные сады.

Но Ольга ничего об этом не знала – да и не хотела знать! Ее злые и обидные слова жалили, как осы. И Актауру приходилось прикладывать усилия, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью в ответ. Этого она точно не одобрит, а ему просто необходимо, чтобы она без лишних споров добралась хотя бы до пророчицы.

Но если чувство опасности не подводит – это будет не так уж легко. И Актаур держал Ольгу в объятиях, закрывая ее свечение, блокируя его магически. И хорошо еще, она ничего этого не понимала и не ощущала.

Зато было отлично заметно, как она млеет от его прикосновений. И эта женщина ему еще будет говорить, что ничего не хочет! Он же не слепой, все-таки!

Черное облако, погромыхав немного в стороне от оазиса, разочарованно ушло к горизонту. А затем и вовсе исчезло, так и не пролившись дождем.

И теперь на краю неба вставало две зари – одна, как положено, на востоке. Вторая же горела над Этта-эрбе.

Идти туда внезапно совершенно расхотелось. Но выбора тоже не было – там дом, мать, Цадик и пророчица.

– Кана! – позвал он. – Где покров? Должен быть еще один. Найди, и живо!

– Кана! – донеслось из палатки. – Иди сюда!

Служанка поклонилась ему, принимая приказ, и тут же нырнула за плотные занавеси палатки Ольги.

– Кана, эти тряпки уже насквозь пропитались потом. Мне нужна новая одежда! – потребовала Ольга. – Найди мне что-нибудь! И еще мне нужна иголка с ниткой. Ведь не может же быть так, что у тебя их нет?

Дальше Актаур уже не слушал, а отправился обходить поднимающийся лагерь. Сегодня они выйдут гораздо раньше, чтобы успеть до заката дойти до города.

Перед восходом, когда уже достаточно рассветлело, Этта-Эрбе уже не выглядел новой зарей. Скорее горящим вулканом в горной цепи. И над ним висело огромное грозовое облако, непрерывно бьющее молниями вниз, в одну и ту же точку.

– Господин, покров, – Кана отдала ему найденную ткань. Черный шелк скользил в пальцах, и Актаур тут же насытил силой вплетеные в нити заклятья.

– Хади, – позвал он.

Верблюд поднялся и подошел, остановившись рядом с палаткой Ольги. По команде опустился, дал закрепить на себе паланкин.

– Хади, не расплескай воды, помнишь? Не расплескай. Сегодня мы будем идти быстро, но ты все равно должен идти правильно. Понял? Не расплескай воды.

Когда Актаур учил Хади носить паланкин, он часто ставил ему вместо седока стакан воды. И верблюд знал, что если его шкура намокнет, то лакомства ему не дадут. Он быстро научился ходить так, чтобы седока не качало из стороны в сторону. Но напомнить животному команду, слегка подкрепив магией, совсем не мешало.

Приготовления были уже почти закончены. Осталось только пересадить Ольгу из палатки в паланкин, и можно выступать. Но без покрова в этот раз выпускать ее наружу опасно. Актаур и так, как смог, затемнил палатку в магическом фоне, но едва Ольга выйдет, ее сияние сразу станет заметно.

Актаур заглянул в палатку. Ольга сидела, уже одетая по-походному, и быстрыми движениями сшивала два куска черной ткани – те самые обрезки покрова. Ее глаза слегка светились белым, и приглядевшись к ее работе, Актаур понял, что она починила не только ткань, но и каким-то образом умудрилась восстановить вплетенное заклятье.

– Драгоценнейшая, так ты умеешь шить! – восхитился он. – А я уж думал ты можешь только резать, кромсать и колоть.

Закончив последний стежок, Ольга откусила кончик нитки и только после этого ответила.

– Кое-что я все-таки умею, спасибо.

– Эй, эй, я вовсе это имел в виду! Просто я нашел еще один покров. Наденешь?

Отвращение на ее лице было слишком легко заметно, но попытаться стоило.

– Помнишь, я говорил, что ты светишься. И любой, кто может видеть магию, будет видеть тебя. Так вот, покров скроет твое свечение. Будешь выглядеть как обычная женщина. Я… не буду требовать, но все-таки прошу тебя надеть его. Это позволит скрыть тебя до самого Храма.

– Я видела грозу над горами, – она кивнула в сторону Этта-эрбе. – Мы идем прямо туда?

Актаур кивнул.

– Тогда… – она встала с места, подхватила завернутого в платок ребенка и протянула Актауру. – Пусть сегодня он будет с тобой, хорошо? Не хочу, чтобы его отняли и в третий раз. Гоняйся за ними потом.

Актаура окатило теплой волной. Все-таки признала! От избытка чувств он притянул тонкое тело к себе, и накрыл ее губы своими.

Глава 60

Стоило Актауру уйти, как Файсар обеспокоенно завозился в своем гнездышке. Я привычно приложила малыша к груди, чтобы успокоить. И вскоре он уже удовлетворенный снова заснул. От него так сладко пахло молоком и тем особым детским запахом, что я не удержалась и прижалась лицом к крошечному тельцу. Как же я привыкла к нему!

Спать не хотелось, так что я принялась изводить себя размышлениями.

Гроза, прошедшая стороной, казалась какой-то странной. И теперь она зависла над теми горами, куда мы держали путь. Мне из-за этого захотелось чуть больше защиты, чем давали по два куска металла и шелка.

Я попыталась выглянуть наружу, чтобы хоть что-то видеть. Но меня тут же впихнули обратно.

– Господин сказал не выходить!

И глядя на разгорающееся зарево впереди, я даже согласилась с этим. Усевшись рядом с ребенком, я стянула пропотевшие тряпки. Надевать защиту на голое тело я не решилась – все-таки металл, пусть и хорошо отполированный, но если вдруг вопьется? Или того хуже, раскалится?

Кана принесла новую одежду – это оказалось что-то вроде шаровар и рубашки, а сверху полагалось надеть свободный широкий плащ, укрывающий и голову. Похоже, они больше не рискуют одевать меня в покров. Или у них просто больше нет. Надо это срочно исправлять.

У Каны нашлись и иглы и нитки.

Свечей тут не предполагалось, и хотя уже начал заниматься рассвет, все равно было довольно темно.

– Как бы мне это зашить? – поинтересовалась я у сопящего малыша.

Ответа, конечно, не получила. Вздохнула. Присмотрелась к черному шелку бывшего покрова и вспомнила.

У меня же есть магическое зрение! Мое оно или ребенка, стоило проверить, и я еще пристальнее вгляделась в шелк. Перед глазами поплыло, а затем я увидела тонкие прозрачно-зеленые нити, неаккуратно размохрившиеся на месте отрыва.

Я сложила оба куска, стараясь совместить места разрывов, и аккуратно начала сшивать. Да, на ткани будет шов, но зато когда я соединяла ткань, нити вплетенных заклятий сливались воедино, и уже не выглядели так неровно и некрасиво. Магический узор зачарования возвращал свою силу.

И почему только мне раньше не пришло в голову посмотреть, что же такое пытается надеть на меня Актаур? Похоже, эта вещь защищает намного сильнее, чем даже отобранные у культистов бронелифчик с бронеюбкой.

Я как раз делала последние стежки, когда в палатку заглянул Актаур. Он за прошедший час или около того успел построить весь караван и найти новый покров. Который буквально светился зеленой сетью заклятия, стоило на него посмотреть. Сколько же силы он в него влил?

Я даже смутилась. Зачем он так на меня тратится? Хотя понятно зачем. Если я останусь – он надеется на то же самое, что и Дахар с Раузан. Что я засяду дома и буду рожать наследников.

И мысль заиметь ребенка от него уже не казалась такой пугающей. В конце концов он и с приемным ребенком ведет себя как наседка, а что будет с собственными? Меня вообще к детям пустят?

А он тем временем так простодушно удивился тому, что я починила покров, что мне даже стало обидно. И я ответила привычной колкостью. Но он ее пропустил мимо ушей и наконец-то объяснил, зачем на самом деле нужен этот черный мешок.

Мне стало ужасно стыдно за свою глупость у источника. Ну что за дурацкое ребячество, в самом деле? Как будто мне тут нужно что-то доказывать. Он же и вправду пытается исполнить свои слова, а я ему только мешаю!

Надо, наверное, хоть как-то исправиться. Я подхватила ребенка и отдала Актауру. Если сегодня мы вернемся в город, и пророчица сможет вернуть меня домой, то ребенку определенно будет лучше с ним. Да и если нас там будут ждать с распростертыми объятиями – тоже. Я смогу защититься, но вот ребенка защитить – нет. У меня его уже дважды отобрали. И возвращать его в третий раз совсем не хотелось.

В качестве благодарности меня поцеловали! Даже не спросив разрешения. Актаур просто притянул меня к себе и коротко впился в губы, тут же отстранившись, словно ожидая удара.

Вот же я дрянь, так запугала человека.

– Так наденешь? – с надеждой протянул он мне целый покров.

Ну как ему отказать? Я натянула тонкий шелк. И опять удивилась – он совершенно не препятствовал магическому зрению. Так что я спокойно перебралась из палатки, которая снаружи оказалась покрыта сетью заклятия, в паланкин, тоже весь из себя представляющий сплошную сетку, и если я правильно понимаю, то маскировочную.

Сколько ухищрений ради одной меня.

До города оказалось рукой подать – и я так понимаю, Актаур стремился как можно быстрее попасть туда. Вот только чем дальше, тем страшнее мне становилось – что меня там ждет? Смогу ли я вернуться домой? Или мне и вправду придется думать, что делать если я останусь здесь?

Я ведь все равно очень мало знаю об этом мире.

Но город приближался, и все чернее становилась нависшая над ним туча.

Этта-эрбе оказался действительно большим городом. Он располагался на вершине плоской горы, поднимающейся посреди пустыни, как ровный стол, и только узкая дорожка, серпантином обвивающая его, вела наверх.

Хотя до этой дорожки еще надо было добраться – город оказался окружен куполом магической защиты, покрывающим всю гору и часть пустыни вокруг нее. Купол образовывали башни, расположенные на равном расстоянии друг от друга. На ближайшей башне был отчетливо виден человек, сейчас зачарованно глядящий на нависшую над городом тучу.

Вот значит, чем занимается клан Смотрящих-за-Стеной. Стена есть, смотрящие за ней тоже есть.

Молнии из тучи били точно в верхушку купола, пытаясь разбить его. По куполу пробегали разряды и, достигнув земли, они впивались в песок с тихим шипением.

Достигнув стенки купола около одной из башен, караван остановился.

– Кто хочет войти в город? – донеслись усиленные магией слова стража на одной из башен.

– Актаур Аль-Танин, – прозвучал ответ.

– Проход запрещен!