Текст книги "Вопреки. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Надо сказать, то был настоящий фурор, на который он наверняка рассчитывал, – задумчиво заключил Марк и подмигнул Алисе из-под маски цвета индиго.

– Ну а я о чём говорила? "Гермес" старательно пытался убедить Эклекею в том, что Герцог потерял форму, выпустил из рук власть и тому подобное. А теперь все увидели воочию, что это бред сивой кобылы – это раз; что его сила действительно выросла и этим самым заставил содрогнуться всех, кто пришёл позлорадствовать – это два; к нему вернулся контроль – три!

– И четыре: ты, принцесса, кажется забываешь поддёрнуть слюни.

– Едва ли шоу было рассчитано именно на последний пункт, Барон! – ехидно ответила она Марку и присела в реверансе.

– Не называй меня так, я не Барон.

Она секунду смотрела странным взглядом на "не Барона" а потом сделала к нему плавный шаг, становясь вплотную, и тихо прошептала, не отрывая от него глаз:

– Когда-нибудь ты снова им станешь, Маркелиаф Корфадон, если не свернёшь с выбранного пути.

Он завороженно смотрел в глаза Алисы, не зная, как реагировать:

– Не хорошо тешить меня ложными надеждами, Алиса.

– Ох, Марк, для меня это очевидный факт, а не ложная надежда. Просто поверь мне. – с этими словами она взяла бокал с виски и залпом его выпила, – Как ты относишься к вампирам? – неожиданно спросила она.

Он издал нервный смешок и обнажил свои ровные зубы в удивлённой улыбке:

– Ты напилась чтоли?

– Ещё нет. Так как?

– Ну... – рассуждал он, – Как можно относиться к людям, которые живут в пещерах и принципиально пьют кровь себе подобных? Они психи.

– А вот та в персиковом платье? – указала Алиса на красивую статную Леди, которая медленно шла в их сторону со скучающим видом.

– Я думал, ты имеешь ввиду реальных вампиров... – он засмотрелся на девушку в персиковом шифоновом платье, – У неё классная грудь и волосы.

– Потанцуй с ней.

– Алиса, эта девушка не на одну ночь, – коварно улыбнулся он.

– Я тебе не предлагаю с ней спать, просто потанцуй! Ей скучно, тебе скучно, – она игриво подтолкнула Корфа, – Ну сделай это, пожалуйста, Марк! Смотри какая она красивая.

Он обернулся через плечо и посмотрел на Алису подозрительно:

– Я понять не могу, ты что, знаешь её и занимаешься сводничеством?

– То есть вариант, где ты мне надоел своим взглядом-рентгеном, ты сразу исключил? – усмехнулась она, – Давай иди танцуй, Марк!

Ему ничего не оставалось как послушаться настойчивой цыганки, которая наблюдала за каждым его движением, ожидая, что он послушается. Спустя десять минут он вернулся к Алисе с румянцем на щеках и загадочной улыбкой.

– Ну? – требовательно спросила Алиса, – Классная?

– Не то слово... – деликатно ответил Маркс, – Ты ведь её знаешь, иначе не стала бы так настаивать. Так?

– Возможно... – улыбнулась она в ответ, – Но оставь попытки узнать её имя. Должна быть интрига.

– И как долго эта интрига может продлится?

– До фразы "Я – наследный Барон и могу позволить себе связь с достойной женщиной своего круга".

Улыбка на лице экс-Барона Кэмптон исчезла:

– Увы, Алиса.

– Ну и зря.

Марк Корф оказался принципиален, но и Алиса на попятную не пошла. Николь Кларк так и осталась незнакомкой в лице упрямого разбойника, который не признавал свои корни.

– Пока ты не борешься за своё, в твоём доме живёт какой-то ублюдок Саммерс и угощает женщину твоей мечты коллекционным вином из твоих погребов. Каково это, Марк? – добавила масла в огонь Алиса, – Про вино я конечно преувеличила, но в целом...

– Я понял! – отрезал он, – Но соглашаться с тобой не буду, даже не надейся.

Атмосфера в зале стала довольно томной, алкоголь сделал своё дело, как и дурманные зелья, которые пользовались всё большей популярностью. Алиса стремительно поглощала виски вместе с Марком и Дрейком в полном молчании разглядывая гостей, пока Дрейк периодически бросал фразы:

– На десять часов, – обозначал направление он, – Дистрофик в парике в бледно-зелёном камзоле положил за пазуху столовое серебро.

Вместо ответа, Алиса хищно прищурилась и в этот мир вилка во внутреннем кармане вора вылетела ведомая телекинезом девушки и полетела ей в руки. Таких случаев было не один и не два, ведь убранства и богатство столичного замка провоцировали в людях зависть и алчность, хотя...

– Да ладно, Сакраль и без того моралью-то не блещет! – буркнула Алиса, и замерла в ступоре, – Графы Вон Райн покидают Мордвин со своей свитой, за минусом трёх шестёрок, которые, видимо, ошиваются где-то здесь.

– Кто их провожает?

– Судя по отсутствию отклика магии, то там хитроумный Риордан.

– Тебя это не настораживает?

– Дрейк, – она спокойно посмотрела на друга, – Не волнуйся, всё под контролем.

– Али, а где Герцог?

– Без понятия. После файер-шоу не видела его, но свечи горят ровно, а значит с ним всё в порядке.

Ещё порция виски и Алиса начала беспричинно улыбаться, покачивая бёдрами в такт музыке, периодически восхищаясь акробатам, летающим высоко над головами гостей.

– Следующий номер: танго! – огласил церемониймейстер.

Дрейк пихнул Алису:

– Иди.

– Это моё?

– Ну у тебя же на пергаменте всё написано!

– Ах, вот, что это значит... – улыбнулась Алиса и пошла к танцевальной площадке, заглушая приступы смеха.

Она пробиралась сквозь толпу, которая плотно скопилась у площадки, куда выходили несколько мужчин и женщин, вытянувших это же задание. Свет в очередной раз приглушили, чтобы создать атмосферу для танца, когда послышался вступительный проигрыш и томительный ритм танго. Алиса шла медленно, чтобы успеть оценить соперников и выбрать себе пару, но варианты не внушали высоких ожиданий. Четверо мужчин разных возрастов и комплекций стояли против четырёх таких же разнокалиберных женщин, а Алиса была пятой и понимала, что кто-то останется без партнёра. Эта идея казалась заманчивой, ведь участвовать она не хотела, однако к ней настойчиво шёл симпатичный подтянутый молодой человек в костюме эльфа, но так и не дошёл, потому что его опередил неожиданно возникший за спиной у Алисы Робин Гуд:

– Занято, – хрипло прозвучал голос Винсента Блэквелла.

Алиса посмотрела на него через плечо хитрым взглядом серых глаз:

– Даже оборачиваться не буду, упаси меня господь, увидеть на вас, Робин из Локсли, лосины.

– Напрасно. Я в лосинах просто великолепен. Наверняка... то есть откуда мне знать? – хмыкнул он, – Я пьян и буду молчать.

– А я, кажется, недостаточно пьяна, чтобы танцевать танго.

– Я видел, что ты творила трезвая, поэтому не ври и двигайся.

Алиса усмехнулась и погрузилась в томительные ритмы музыки, которая набирала обороты. Она выставила обнажённую ногу из-под длинной красной юбки, покачивая бёдрами, а потом Блэквелл рывком развернул её к себе и медленно повёл, прикасаясь одной лишь рукой к её талии. Они смотрели друг на друга томительно, скользя по залу между других пар, изысканно и изощрённо осуществляя разные повороты. Блэквелл с лёгкой, но властной руки закрутил Алису в сложном вращении, она остановилась к нему спиной, и он плотно её к себе прижал, скользя тыльной стороной ладони по линии от её щеки, шеи, груди, талии и остановился на бёрдах, которые с силой держал. Дыхание девушки сбилось, и она выскользнула из рук партнёра, становясь на расстоянии. Продолжая танец, Блэквелл пытался приблизиться к ней, но она дразнила его, держа дистанцию. Её провокационные изгибы тела в сочетании с томительными движениями рук, приковывали взгляд изумрудных глаз магнитом. Партнёры ходили по кругу то нарочито медленно, словно в хищники, то внезапно ускоряясь, но не сходились вместе. Наконец, Блэквелл настиг Алису, заводя её ногу себе на талию, и чуть приподнимая над полом. Он прижимал её к своему безупречному телу, почти соприкасаясь с её полуоткрытыми губами, из которых до него доносилось сбитое дыхание. Она была покорна и одновременно невероятно строптива, заводя партнёра до предела.

– Надо бы запретить тебе быть сексуальной, – хрипло прошептал он ей почти в губы.

Алиса медленно и томно вела рукой по торсу Блэквелла, чувствуя под своими пальцами его напряжение в мышцах. Она смотрела на его губы, находящиеся в паре сантиметрах от её губ, а, когда она перевела взгляд в его глаза, то увидела, как они почернели. То был не взгляд Архимага, просто зрачок был настолько расширен, что вокруг оставался лишь тонкий зелёный ободок. Он снова вёл, и снова это было властно, диктаторски, снова были экспрессивные зрелищные повороты и экстремальная сила объятий.

Руки Блэквелла скользили по телу Алисы медленно с испепеляющим напряжением, как по оголённым нервам, и она отдавалась этим движения, вторя ритму.

– Милорд... – прошептала она ему на ухо, сходя с ума от возбуждения, – Вы перебарщивайте...

– Нисколько... я делаю только тысячную часть того, что хочу с тобой сделать, – в его голосе прозвучала такая решительность, что Алису бросила в жар.

Герцог обнимал её сзади, терзая руками её бёдра, поддающиеся на его движения в ритм танцу. Когда музыка дошла до логического завершения, Хозяин с силой и злостью развернул Алису к себе лицом, подсадил за бёдра, а она обхватила его за голову одной рукой и за шею другой, сжимая его бёдра своими ногами и откидывая голову назад в прогибе, когда прозвучал финальный аккорд.

Аплодисменты прозвучали оглушающе и одновременно отрезвляюще, ведь и Алиса, и Блэквелл явно забыли о присутствии зрителей. Всё ещё не придя в себя от страстного танца, Алиса посмотрела в глаза Робина Губа, спрятанные под маской и увидела в них угрозу. Он тяжело дышал, но не отпускал из рук свою цыганку, хотя она ослабила хватку в порыве встать на паркет обеими ногами.

– Лорд Блэквелл, на вас смотрят подчинённые, – прошептала Алиса.

И тогда он очень медленно поставил её на ноги, но тут же взял её за руку стальной хваткой, пока им свистели и аплодировали. Он коварно посмотрел на Алису и криво улыбнулся, отчего она почувствовала весь гнёт угрызений совести за своё безнравственное поведение. Вместо всего прочего, что было в её голове в эти секунды, она произнесла:

– Вы отличный танцор, Сир.

– Кажется, я снова пробил вашу скорлупу невозмутимости, Миледи...

– Вам показалось, Милорд!

– Ты хочешь этого, признай.

Ответа не прозвучало, но Алиса закатила глаза и фыркнула. И тогда Блэквелл сорвался с места и повёл её за собой, а точнее потащил. Они вышли за пределы увеселений в укромный уголок за кулисами праздника, буквально за тяжёлый бархат бардовых штор.

– Алиса. Без шуток и увёрток: что мне сделать, чтобы ты мне отдалась? – заговорил он.

– Ничего, – совершенно честно ответила она сквозь дурман гормонов.

– Есть очень маленький список того, чтобы я бы не отдал за то, чтобы тебя выебать.

– Лорд Блэквелл... – начала она, но он перебил.

– Хватит! У тебя пять секунд, чтобы согласиться.

Она не поняла были ли после его слов хоть сотые доли секунды, потому что он не выжидая взял её на руки и подсадил на себя, отчего она почувствовала себя куклой в его руках, совершенно ничего не соображающей. В момент просветления её мозга, она вдруг поняла, что в этот момент могло произойти и начала отталкивать от себя Хозяина, а он посмотрел на неё решительным взглядом и сказал:

– Ты всё правильно поняла, но теперь я тебя не спрашиваю, – он придавил её к стене всей своей массой, одной рукой держа её, другой борясь с её юбкой.

Он пробирался всё ближе к её возбуждённой плоти, и вдруг она чувствовала, как Блэквелл трогает её трусики.

– Нет, пожалуйста... – шепотом умоляла она, чувствуя в себе его пальцы.

– Обманщица... вся влажная, но почему-то сопротивляешься! – сказал он хрипло и сглотнул слюну.

Алиса вцепилась в его шею, прижимаясь, ища защиты, с её уст вырвался стон вперемешку с мольбой. Его прикосновения сводили Алису с ума, он громко дышал, а потом отстранился и посмотрел на неё.

– Я не понимаю, что ты говоришь, не знаю твой язык.

– Я согласна, – повторила она уже на сакрите, – Я согласна, только не здесь и не так.

– Врёшь? – сказал он, томно двигая по её чувствительным точкам пальцами, высекая из неё шумные стоны, – Тебе нравится, ты хочешь этого! Что тебе мешает!? – крикнул он и убирал свою руку из её трусиков.

Она поставил её на ноги и начал метаться по их укрытию из стороны в сторону. Алиса видела, что он на гране потери контроля.

– Милорд... я обещаю вам сделку, – она закрыла глаза и пыталась спрятать лицо в ладонях, – Но давайте хотя бы сделаем это наедине, а не отгородившись занавеской от зала в полторы тысячи гостей?

Её слова звучали медленно и неуверенно, она отвернулась и прислонилась лбом к холодной стене, пока Блэквелл восстанавливал дыхание.

– Это ведь не твоё условие сделки? – спросил он, шумно выдыхая.

– Нет.

– Приведи себя в порядок и пойдём в зал. Держись рядом, я ещё не решил, что... нет, как раз это я решил. Я не решил, как и где.

Робин Гуд надел на голову упавшую шляпу с красным пером и сделал шаг к Алисе, а она вздрогнула и отшатнулась.

– Боишься? – уже спокойно спросил он, – Правильно, но я умею ждать, а ты должна уметь держать обещания. Миледи... – последнее слово звучало галантно, и он взял её под руку.

Глава 14

Бесконечный-чёртов-бал-Блэквеллов, будь он трижды неладен! За этот вечер было столько событий и встреч, что я готова лезть на стену в стремлении хоть на десять минут побыть наедине с собой. Хозяин вывел меня из-за проклятый штор, где чуть меня не изнасиловал (лукавлю: я бы не сопротивлялась, но потом сокрушалась бы от обиды, что всё произошло именно так), взял мою правую руку, которая в тот момент была бледно-голубого цвета и ей можно было замораживать лёд, а потом пропустил через неё тепло мага огня, и мне стало куда комфортней:

– Ещё пара сотен встреч и весь этот вечер, хвала богам, закончится. Бахнем виски? – он споткнулся о мой взгляд и удивился, – Что?

– Поражаюсь своему открытию: когда вы нервничаете, то сыплете жаргоном Ординариса.

– Я не нервничаю. – спокойно сказал он, и это сошло бы за правду, если бы я не видела его красные уши.

– Да ну?

– Я жил в твоём мире несколько лет, регулярно там бываю и не вижу причин... – он замялся, – Почему я оправдываюсь?

– Потому что нервничаете. – улыбаюсь я и цитирую, – "Кажется я пробил вашу скорлупу невозмутимости, Миледи" и не без последствий, да, Милорд?

– Не обольщайся, мне просто тяжело пока держаться в сознании, а от тебя вместо помощи в этом нелёгком вопросе, сплошная провокация. Будешь продолжать в том же духе – вернёмся и продолжим наше занятие. Так ты будешь виски?

– Двойной.

Он ушёл и не было его долго. Вокруг мелькали люди, словно на быстрой перемотке, а меня это раздражало. Я совершенно не в курсе сколько времени прошло, пришла в себя от капли воска, упавшей на моё плечо со свечи. Не успела её убрать, потому что это сделал Хозяин, вложивший в мою руку бокал с виски:

– Очень неблагоразумно искрить прямо у всех на виду, Алиса, – прошептал мне он, склонившись над моим ухом.

– М? – никаких искр не вижу.

Он вместо ответа показал на людей вокруг меня, которые вели себя странно: на их лицах была агрессия, резкие жесты, интонации, срывающиеся на крики. Я медленно отпила виски, завела вторую руку за спину и спроецировала несколько уже настоящих молний. Дышать стало проще, как и людям вокруг меня. Они вдруг стали тише и дружелюбней говорить, их яростные споры сменились смехом, который разрядил обстановку.

Пара зелёных глаз смотрела на меня так, что я поёжилась, а по коже пробежал холодок. Я сделала большой глоток алкоголя и опустила глаза:

– Ну и что мне с тобой делать? – задумчиво заговорил Блэквелл, – Если я тебя не трахну, то потеряю контроль и того и гляди убью, а если трахну, то ты сделаешь пару вот таких выпадов и в моей столице вспыхнет восстание, – пауза, – Знаешь, благословлённых Квинтэссенцией называют гениями.

– Вас так называют.

Странная ассоциация всплыла. Вспомнился мультфильм про Астерикса и деревню галлов с волшебным зельем, которое даровало сверх силу. Когда действие зелья проходило, все люди становились прежними, то есть вполне ординарными, все, кроме Обеликса, который в детстве упал в котёл с зельем. Мой Хозяин как Обеликс, только никуда не падал, а просто в утробе матери закалился Квинтэссенцией.

– Да, – согласился он как-то уж больно угнетенно, – Я ведь плод твоей магии. Но тут важно другое: гениев часто называют безумцами. Переизбыток идей и вдохновения сводит с ума.

Многое становится ясно. Например, почему он так остро на меня реагирует, почему я, тем не менее, легко его понимаю и как целую неделю мне удавалось уводить его от агонии.

"Переизбыток идей и вдохновения сводит с ума". Непроизвольно делаю шаг от Хозяина, а он грустно улыбается.

Не знала, что так могу. Замечала, что если у меня хорошее настроение, то и все вокруг полны энтузиазма и извергают потоки идей, я вдохновляю идеями, хотя и сама их проецирую без конца. Когда-то я объясняла это простым словом "обаяние", или в конце концов "положительная энергетика", но на деле всё немного сложнее.

Недальновидно было упустить вторую сторону медали, ведь у всего сущего есть две точки обзора: "Бог дал, бог взял" – из той самой оперы. На хорошее настроение всегда есть плохое, и во втором случае я чаще всего предусмотрительно забивалась в угол, чтобы никого не заразить, и, как оказалось, не зря.

Я смотрю на людей вокруг и пытаюсь понять, что же конкретно я с ними делаю.

Артемис. Был неуклюжим неотёсанным парнем, наугад идущим неведомыми путями, следующие шаги мы делали вместе, и он вдруг стал демонстрировать не весть откуда пробившим фонтаном талантов, которые никто не видел. А сейчас очевидно то, что Артемис набирает силы для какого-то нового, уже самостоятельного от меня шага, в предвкушении которого по моей спине идут мурашки.

Лорд Блэквелл. Был великим дальновидным стратегом, целенаправленно идущим по тропе войны. Остался таким же безупречным, но... пошёл другим путём, ведущим к самоубийству.

Он назвал меня Путеводной Звездой.

– Зачем вы идёте за мной? – спросила я то, что внезапно мелькнуло в моей голове в память о примере Квин. Она говорила, что освещает мой путь, но я делаю шаг и веду за собой.

– Алиса... – тихо сказал Хозяин, – Я иду в темноте на ощупь. Я рождён Квинтэссенцией, поэтому всегда ориентировался в этой темноте лучше других: у меня хорошая интуиция, хорошее осязание, обоняние, но я всё же слеп, ведь та Квинтэссенция, к которой привык я ещё в утробе матери была значительно слабее, чем-то, с чем я сталкиваюсь сейчас.

– Стоп. Вы – прирождённый стратег, ваши таланты не зависят от Пятой Стихии. То, что вызывает у меня самовозгорание мозга, для вас как дважды два.

– Я могу просчитать развитие событий, предугадать поведение людей за долго до того, как они примут решение. Люди принюхиваются к пище в порыве попробовать её на вкус, а я её уже попробовал, переживал, переварил и... в общем ты поняла. Это просто, когда дело касается людей, их трусости и алчности. В геополитике я ориентируюсь без чьей-либо подсказки, ведь вся она – плод деятельности человека. Но мы говорим о магии, о воле случая, о том, от чего никто не застрахован. Сегодня я еду на коне с флагом по земле побеждённого противника с чёткой уверенностью в завтрашнем дне, ведь просчитал всё с погрешностью до доли секунды, но завтра так и не настанет, потому что внезапно давлюсь карамельной, которую в этот момент держу за щекой.

Образно, ёмко. Мне и вправду приходят неосознанные решения, оглашение которых кажутся нелепыми до поры до времени. Как сегодня с Марком, когда я говорила странные вещи, но мне они казались такими... реальными! А предчувствие перед битвой за Мордвин?

Снова пауза, после которой голос Хозяина продолжил излагать мысли.

– Когда отказывает один орган чувств, все другие обостряются, но ты слепишь, освящая те пути, которых я даже не знал.

– То есть "эпическое самоубийство" – дорога, проложенная мною? – мой голос прозвучал хрипло, потому что это было больно осознавать, но Хозяин почему-то засмеялся:

– Нет! Нет, нет и ещё раз нет! Это моя давняя мечта, которую ты нагло у меня забрала.

– "Мечта"? Люди мечтают о мире во всём мире, о Ламборджини Диабло, катаясь на "Ваз 2110", или об урожае в засуху, но не о самоубийстве!

– Каждому своё, искорка. – он пожал плечами, наблюдая за гостями в зале.

– И что, других грёз у вас нет?

– Ммм... – задумчиво проурчал он, по-прежнему на меня не глядя, – Сейчас мне очень хочется нагнуть тебя раком. И это устойчивое желание.

От неожиданности я поперхнулась виски, и оно пошло через нос – не самое приятное ощущение. По спине постучала чужая рука – ещё одно неприятное ощущение, потому что я ненавижу, когда меня касаются чужие люди. Хотелось оторвать ту руку, что только что лежала на моей спине, но пришлось сдержаться.

– Познакомь меня со своей цыганкой, Блэквелл, и я твой должник, – слышу я шёпот одного высокого блондинистого молодого человека.

В его карих глазах нет ничего внушающего надежду на спасение человечества от гиены огненной: он пустой, алчный и подлый. С ним два мужчины совсем не запоминающейся наружности и женщина (вот у кого цыганские корни, а вовсе не у меня!) Красивая молодая женщина с очень смуглой кожей, тёмными пушистыми вьющимися волосами, красивым лицом и голубыми глазами. Очень красивая, но через чур худая, ведь намёка на женские формы у неё и в помине нет.

– Ловлю на слове, – говорит в это время Хозяин, – Энтони, это Леди Алиса Лефрой; Алиса, это Лорд Энтони Саммерс из Кэмптона с супругой Линорой Деметрией Саммерс, – он сделал паузу и посмотрел на Линору как-то задумчиво.

О чём он думал я без малейшего понятия, но Баронесса пялилась на него так откровенно и пошло, что я хотела сделать ей лоботомию. Эта тварь не стеснялась своего мужа, всё в ней (поза, мимика, взгляды, вздохи) говорили Винсенту "Возьми меня!". Лоботомии мало, ещё препарировать, линчевать и...

...И я делаю учтивый реверанс, делая заметку моментально: этот Энтони мне и раньше не нравился, судя по отзывам Марка и Дрейка, а также статей в "Гермесе", но теперь я подкрепила ранние выводы своим личным наблюдением. Остальные мужчины в его компании были до кучи записаны в список тех, кого бы я посадила на кол, а его блядина вообще на гране того, чтобы я пустила в ход саи.

Мои новые знакомые разглядывают меня абсолютно беспардонно и высокомерно. Баронесса многозначительно облизала губы (я не удержалась и закатила глаза. Да, леди себя на не ведут. Слава богу, что я не леди!) и куда-то съебалась. Скатертью дорожка.

Я бы обрадовалась её уходу, но как оказалось, лишь присутствие Линоры-возьми-меня-прямо-здесь сдерживало словестный понос из пошлостей у Барона. Он заговорил, как будто меня тут вообще нет:

– Она совершенство, Блэквелл! Это она твоя передовая подневольная исполнительница желаний и цепная псина? Одолжи мне её на вечерок...

Хозяин смотрел на своего собеседника с удивлением:

– Губу свою охуевшую закатай, Саммерс.

– Уступи, а я тебе отдам половину своей срочной армии? Соглашайся, от такого не отказываются!

Винсент... думает?

Паника. Я уже пообещала ему отдаться, но неужели он разделит меня с кем-то ещё? Нет... Винсент Блэквелл не делится своими любовницами.

Хочу убить этого подонка Саммерса, здесь и сейчас.

Испепелить Квинтэссенцией к чёртовой бабушке! Но едва собрав разряд в здоровой руке, понимаю, что руку этого дебила сдерживает в мёртвой огненной хватке разъяренный Блэквелл, оставляя ожог на месте прикосновения.

Я киплю от гнева. Вот опять, дыхание перехватило, грудь сковало, холод в руке. Но в этот раз сильнее.

– Так бы и сказал, что она твоя! И держи её на привязи, я тебя предупреждаю!

– Моя. – сквозь зубы рычит на Энтони Саммерса он.

– Всё-всё! Отстал! Не кипятись, мы не враги.

– Пошёл на хуй!

Этот мудак уходит. Мне срочно нужно на воздух или хотя бы маленькую молнию. Если ток не пробежит по телу, я задохнусь. И он проходит мелким разрядом. Чувствую тёплую руку Винсента на моей ледяной коже, он мягко держит меня за плечо:

– Ты в порядке?

– Майкл Уоррен, Майло Тайрэл, Энтони Саммерс... Какие интересные у вас друзья, сир...

– У тебя свой список неугодных?

– Да.

– А я там есть?

– Нет.

– А Алекс Вуарно?

При чём здесь Алекс!?

– Нет, как и в списках, приглашённых на сегодняшний бал.

Я думала, что на это атака закончилась, но чёрта с два, потому что Хозяин неустанно задавал вопросы:

– Почему?

– Что за вопросы!?

– Выявляю алгоритм твоих антипатий.

– И как успехи?

– Сломал голову.

– Тогда совет: не пытайтесь. Доброй ночи, – прощаюсь я, скорее бежать отсюда! Но Винсент меня перебивает.

– Ты забыла? Ты моя сегодня, и этой ночью мы спать не будем.

– Сегодня?

– А что тянуть? Хочешь, чтобы я стал импотентом от воздержания?

– Ой, да о каком воздержании речь? Второй день ваш гарем восстанавливает силы.

– У меня полно сил! – он зловеще улыбнулся, а я поёжилась, – А ведь признайся: твой план был не позаботиться обо мне, а истощить меня настолько, чтобы я перестал до тебя домогаться?

Была такая мысль, но удовольствия оттого, как он сношался с другими женщинами, я, мягко сказать, не получала.

– Не исключено, что всё именно так. Я надеялась, что вы взвоете рано или поздно.

– Не учла регенерацию, – он учтиво мне кивнул всё так же зловеще улыбаясь, – И кстати, ты обещала меня обучить магии без кристалла. Когда ты этим займёшься?

– Мне всё равно не уснуть, поэтому сегодня. Что тянуть?

– Нет, сегодня у меня на тебя другие планы!

– После секса вы перестанете меня воспринимать, поэтому урок заведомо обречён, вам это надо? Что для вас важнее, Герцог? – вызывающе спросила я, зная заранее, что он выберет долг, как бы сильно он не хотел секса.

– Тогда... сегодня урок. И тогда пусть это будет зал переговоров, где мне легко концентрироваться на делах...

– Слава богу, что не увижу вашу южную спальню.

– Чем она тебе не угодила?

Надо объяснять? Да это неофициальный бордель имени В.Блэквелла, что смеяться? Я просто брезгую, не хочу ложиться в постель, через которую прошло столько женщин! Понимаю, что постельное бельё там меняют регулярно, но от этого романтичнее это место не стало.

Тьфу ты, Господи! Слово-то какое "романтика"! Из моих уст! Бред...

– Мне надо идти, срочно надо идти... – я чувствую, что он пристально смотрит на меня.

Я знаю, что делать, план готов. Больше меня не смущают последствия: чему быть, того не миновать.