Текст книги "Вопреки. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38

Ещё шаг и обрыв.

Я стоял на высочайшей точке Сакраля на скале Чар и смотрел по сторонам, в надежде найти место, где мои мысли перестанут напоминать протухший суп из отбросов и мух.

Потерял способность мыслить. Не думал, что такое возможно, но с битвы в Аманте, я стал абсолютно бесполезен. Всё, о чём я могу думать, это...

Не сейчас. Надо найти мой ортоптер с Франческо, Линдой, Матильдой и Дэном.

Как у Рида хватило мозгов покинуть Матильду? Такую тупость даже представить сложно!

Я вытянул руку перед собой и попытался почувствовать пальцами колебания ветра, который когда-то подсказывал отцу где я прячусь, но я – не отец, мне очень сложно сливаться с непривычными для меня стихиями, и уж тем более я не способен ещё постигнуть "фишки" магии воздуха, которую освоил неделю назад впопыхах. Ещё был беркут Дайкон, который вечно меня преследовал, и я его любил. Мне было пять, когда Дайкон утонул (конечно же не случайно, ведь Элайджа терпеть не мог, когда папа за ним следит).

Папа знал с момента моего рождения, что я рано или поздно столкнусь с изучением магии воздуха, но не удосужился мне её объяснить. Заебись вообще...

Теперь его нет. И Дайкона к большому сожалению тоже нет.

И Алисы...

Холодный горный ветер подул на меня слишком резко, будто пытаясь освободить мои мысли от боли, но она всё равно не проходила. Снова вытянул руку вперёд и вспомнил:

"Ты обременяешь его контролем..." – нежно говорила моя искорка про воздух в нашу последнюю ночь, – "...Изнуряешь слишком глубокими умственными процессами, что тебе по жизни свойственны, а это как раз делать не нужно. Воздух подчинится твоему интеллекту, но процесс должен быть лёгким".

Как просто. Для неё всегда всё слишком просто...

Эта мысль даже не закончилась, как я почувствовал рукой то, что было нужно: резонанс. Поднялся порывистый ветер, я чётко видел, как облака подо мной начали лениво плыть, минуя верхушки гор, воздух реагировал всё сильнее и сильнее, а я поворачивался вокруг своей оси, не убирая руку, пытаясь "нащупать" свой ортоптер хоть где-нибудь.

Нашёл и тут же телепортировался туда.

Прости, Дайкон, без тебя справился! Пушистых тебе облачков, маленькая любопытная сволочь, которая оборвала мне побег из Пемберли-Беркли.

Заебись...!

– Я убью тебя, скотина... – зарычал я, – Ты что натворил!? Ты как вообще умудрился покинуть службу!

– Мой Лорд! Я ведь получил письмо от Алисы в тот день, должен был забрать лекарства для Матильды... – говорил Дэн нескладно.

Ну да... опять Алиса влезла в мои планы. Была бы жива, я бы...

...Обнял. Так крепко, как только смог бы.

Сменила Найджела на Рида. Эванс погиб, Рид выжил. Ладно, может тут в итоге она оказалась права, но...

– И что за лекарства? – спросил я у Линды, которая сидела спокойно и хмурилась.

– Очищенная кровь Примага. И знай, мой мальчик, я это дело не поощряю!

Да уж понял по её выражению лица! Линда иногда раздражает своими закостенелыми взглядами на медицину. Её бы воля, она бы лечила подорожником все болезни. При чём одним единственным, чтобы не дай бог не потратить больше, чем нужно.

– Помогает? – поинтересовался я, потому что не видел Матильду, чтобы самостоятельно сделать выводы.

– Помогает, – сухо кивнула моя няня.

Ещё бы! Снова вездесущая Алиса! Меня прямо колотит от всей этой истории и вообще раздражает, когда что-то решают без меня.

– Как она? – спросил Дэн.

– Никак, – пришлось ответить слишком размыто, потому что нет ни малейшего желания объяснять этому придурку суть вещей.

Хотя "никак" – очень подходит, ведь я не смогу никогда произнести "Её больше нет".

– Почему вы отклонились от графика?

– На наш след напали... – начал Рид очень осторожно, а я весь превратился в слух, – Мне...

– Говори, как есть, Дэн. Я ничего тебе не сделаю.

– Я сам случайно вывел врага на ортоптер, когда двинулся из Мордвина в Патеренер, где приземлился ваш ортоптер на двое суток, согласно графику. Уже подъезжая к месту назначения, я заметил слежку и пытался запутать след, но не вышло, тогда я спровоцировал пожар, чтобы поднялась паника, и поднял в воздух ортоптер.

И всё-таки у парня мозг есть – это не может не радовать. Хорошо, что Алиса послала его, а не Найджела.

– Дальше, – подогнал его я.

– Взлетели, но спокойствие было не долгим. Нас пасли два ортоптера, пытаясь перехватить прямо в воздухе на полном ходу. Думал, нам крышка, а помощи ждать не от куда, поэтому мы с Франческо отклонились от графика и двинулись в Мордвин. Мы бы не долетели, ведь я знал, что внешний купол нас не пустит, пока Алиса... – предусмотрительно сделал паузу, – Да и буря...

– Если б не буря, то нас бы взяли! – вмешался Франческо, появившийся рядом, – Буря раскидала нас и врага в разные стороны, долго-долго несла, пока не бросила сюда.

– Пять дней прошло, а вы меня не известили. – сказал я в ожидании объяснений, – Бумага закончилась? Думаю, еда тоже, но её вы достали, как я погляжу.

Невнятные объяснения и тысячи извинений, какой-то бесконечный трёп о том, что "всё так закрутилось-завертелось" – и снова по кругу.

У меня вообще ощущение, что меня с самых пеленок оставили в парке на карусели с какими-то идиотами и там забыли. Ирония в том, что за идиотами приходят родители или альтернативные ответственные за них люди, забирают, но садят новых. А я всё сижу и изнашиваю вестибулярный аппарат, который уже бы отказал, но совесть не позволяет. Как показывает опыт, идиотам счёта нет, а блядская карусель не собирается останавливаться, а то бы я давно уже сошёл.

Всё. Хватит.

Матильда жива, ребёнок цел, лекарства у них есть, новый график утверждён, а ортоптер снова поднялся в воздух. Мне на нём делать нечего, поэтому нахуй-нахуй!

Домой, где снова Флэтчер будет лезть со своими вопросами, как ещё один идиот на карусели. Хотя... Флэтчер вовсе не идиот, просто стал невыносим. Надо бы вернуть его в Варэй, чтобы занять его чем-то, или лучше отправить домой на месяц?

Шахты Парборо, где его дом, надо восстанавливать при чём в срочном порядке! Там самые богатые во всём Сакрале залежи драгоценных магических камней, если не считать Мордвина, а фамилия Флэтчер всегда была связанна с добычей и обработкой кристаллов. Дронго и сам когда-то был отличным ювелиром, хотя выбрал всё же тропу войны.

Вот пусть тогда и восстанавливает шахты, а не одолевает меня вопросами, в которые ему лезть не положено.

Флэтчер-Флэтчер-Флэтчер!

Мне стало смешно. Невообразимо смешно от той игры, что затеял мой учитель по Стратегии и Тактике. Не могу преодолеть ментальный барьер своего отца, который он когда-то со всем возможным доверием поставил на мысли своего друга Дронго, но это и не нужно, ведь я очень давно не нуждаюсь в чтении мыслей для того, чтобы прочесть людей.

Час ночи. Спать.

Проснулся в холодном поту, в очередной раз снились сцены пыток Алисы. Подскочил резко и судорожно задышал, а, когда успокоился, увидел Алису, сидящую на кровати рядом.

Наверно всё ещё сплю? – первое, что пришло в голову.

Она сидела, обняв колени и спрятав голову в ладонях. Моя ладонь легла на её плечо, и она тихо прошептала:

– Помоги, пожалуйста! Сделай что-нибудь, мне так больно. Не хочу больше пропадать... – голос звучал надрывно, плечи тряслись в беззвучном плаче, а моё сердце саднило от каждой секунды её боли.

Я сел рядом и прижал её к своей груди, голова кружилась от одной мысли: она вернулась.

Боже, спасибо тебе, спасибо! Я буду жить дальше, буду строить планы, побеждать в битвах и в конце концов окончу эту чёртову войну! Сделаю это ради неё... лишь бы моя девочка жила.

Я гладил её мягкие пушистые волосы, дышал её ароматом и шептал:

– Девочка моя, держись за что-нибудь, только держись! Я найду для тебя мостик, чтобы это ни было...

– Не отпускай меня, пожалуйста! – она прижималась ко мне крепче, а я чуть с ума не сошёл от горя и счастья одновременно.

– Я буду рядом, не волнуйся. Даже если никого в целом мире не останется, я всегда буду рядом с тобой. Ничего не бойся...

Я целовал её волосы, растирал плечи, которые периодически сотрясались от беззвучной истерики, я готов был на всё, лишь бы всё это было правдой!

... Но вдруг замер. Спустя секунду отстранился, когда осознал, что она вовсе не плачет, ведь я знаю, как плачет моя девочка: робко, стыдливо, тихо. Так, чтобы никто не видел.

А это... напоминало концерт по заявкам.

Она не плакала, а смеялась. И это не Она, а Квин, которая снова надо мной издевалась, снова заливалась от смеха:

– Попался! Как же легко тебя разыграть... – она перевела дыхание, – Боже, ну как же можно было на это попасться, ты прямо такой заботливый, с ума сойти! Алиса бы многое отдала, чтобы посмеяться со мной... жаль она этого не увидит!

Я лёг обратно в кровать и смотрел в потолок. На глазах навернулись слёзы, но я молчал, хотя хотелось кричать от боли.

Зачем она так со мной? Зачем? Да, моя любовь ей кажется смешной, но зачем издеваться над моим горем? Я потерял смысл жизни, а она хочет свести меня с ума.

Лучше б убила. Или дала умереть, когда я всё так хорошо спланировал.

– Ты больше не будешь так делать, – в приказном тоне сказал я и Квин перестала смеяться.

– Ты шуток не понимаешь? Расслабься, осталось каких-то пять дней до казни, потом я тебя уже не разыграю, – как ни в чём ни бывало ответила она, напоминая, что я должен сделать по договору с Советом.

– Ты знаешь?

– Ну конечно.

– Ты знаешь о казни и так к этому относишься? – переспросил я холодно, – Мне придётся убить тебя через каких-то пять дней.

– И как ты это сделаешь? – с искренним интересом спросила она, – Меня ни сжечь, ни утопить, ни закопать заживо... будет непросто! Можно задушить, но Алиса так этого боялась... лучше отрубить голову.

Меня исказило от боли, а в горле встал комок.

– Я ведь не смогу это сделать, Квин...

– Ты обещал. Если ты этого не сделаешь, то меня заберут. А потом всё равно убьют.

– Но... – слова застряли горле, – Я не могу тебя убить. Почему тогда было не умереть в Форте Аманта? Разве ты этого хотела?

– Ты сильно много думаешь, а вот я вообще этим себя не обременяю. Тебе надо повеселиться!

– Ты сказала, что Алиса всё просчитала. У неё тяга к силе, плюс она написала мне "Пока вы сильнее", значит... она думала, что, выпустив тебя, совладает с силой. Где она?

– Говорю же: нет её. Чем слушаешь? – спокойно ответила Квин, добивая меня.

Медальон совершенно не реагировал на её слова, жалкий кусок золота!

– ГДЕ ОНА? За стеклом зеркала? – я довил Хозяйским авторитетом, в надежде вывести её на чистую воду, но она не сдавалась:

– Нет её там! НЕТ! – кричала она, – Нет больше стекла, она его разбила сама и сгинула к чертям! Просчиталась немного, с кем не бывает? Тут только я, смирись! – она вскочила с постели и стремительно покинула комнату.

И в этом не было ни капли лжи.

Я поддался магии.

Я жалкий, слабый, наивный кретин. Нельзя слетать с катушек, когда есть ещё пять дней на надежду. Целых пять дней...

Всего немного окунусь в магию, отключу разум, забудусь, а потом вернусь. Обещаю!

Глава 39

– Опять оставили со мной нянчиться? – со скучающим видом произнесла девушка, услышав шарканье приближающегося Флэтчера.

– Еле нашёл! – запыхавшись ответил он и зашёл в большой зал, где Алиса сидела и играла с деревянной моделью Мордвина, – Ты думаешь, это весело?

– В последний час не очень. Мой интерес к насекомым угас, хочу новых ощущений, – монотонно говорила себе под нос Алиса, увлечённая перестановкой башен.

Герцогу пришлось уехать по военным делам, и он оставил Флэтчера сидеть с Алисой, но она каждый раз сбегала. Последние десять часов она самозабвенно путала коридоры Мордвина так, что жители по пути в одно место попадали совершенно в другое. В замке царил хаос, никто не знал причину такого перемещения ходов, но это доставляло много неудобств и возмущений. Зато Алиса развлекалась как могла, её это забавляло, радовало.

Флэтчер смотрел на её увлечение с неким ужасом, но Винсент просил приглядеть за ней, уберечь от тех ужасных вещей, что она могла сделать. Немного подумав, старик подошёл к Алисе и сказал:

– Скажи мне, ты ведь Стихия?

Она подняла на него свой жуткий взгляд и посмотрела, как на букашку:

– Ну.

– Тогда... твоя память не ограничивается рождением Алисы?

– Верно. Я помню всё, что видела своими глазами.

– И много ты помнишь?

В этот миг Флэтчер готов был поклясться, что она загрустила. В её чёрных глазах была тень воспоминаний и какой-то тоски:

– Я чуть старше Четырёх Стихий, но их память больше.

– Почему?

– Потому что люди – идиоты. Они нашли козла отпущения во мне и решили отыграться на мне за всех. Они никогда меня не принимали, да и... мало было воплощений, выдерживающих меня. В лучшем случае я прожила 5-6 коротеньких жизней за всю историю, всё остальное только начиналось и сразу заканчивалось. Возьми ту же мать Саламандры, она меня так боялась, и что в итоге? Откинулась, даже не дав мне выйти наружу. Никакого веселья.

– То есть... тебя держат взаперти?

– Ну да. Мои воплощения лишь приходят ко мне, когда всё плохо и молят о спасении. Я подкидываю им пару видений, а их после этого возносят до пророков... это идиотизм! Но потом всё равно их изгоняют или истребляют, – всё это она говорила спокойно, переставляя при этом маленькие фигурки на модели Мордвина, – Но когда дело касается Элементалей Четырёх Стихий, тут все пищат и радуются, как будто до них снизошло чудо из чудес! Надо же: они умеют резвиться с водичкой или копаться в мыслях! Ну что ты мне скажи в этом сложного? Ничего не скажу, я люблю все стихии, особенно когда они вместе... – она почему-то запнулась и на щеках выступил румянец, – Но из всех людей на свете, лишь с десяток человек полюбили меня так, как я бы этого хотела.

– И кто это?

– Люди прошлого, о которых тебе известно мало. Из тех, которых ты точно знаешь, Феликс Блэквелл, например. Я действительно обожала его! Этот человек просто уникален, я наблюдала за ним с искренним интересом!

– А Винсент?

Девушка замерла на секунду, а потом резко потрясла головой, будто стряхивая что-то неприятное:

– Было бы безопасней для всего замка, если бы ты не напоминал мне о нём.

– Хорошо. Тогда что про Алису скажешь?

– Это мой любимый человек, – улыбнулась Квинтэссенция губами Алисы и прикрыла от удовольствия глаза, – Тебе даже представить сложно, как мы с ней похожи, мы с ней как близнецы, или две половины...

– Тяжело наверно без неё?

Она опустила голову и приняла безразличный вид, но было очевидно, что тема затронула её за живое.

– Я хотел у тебя спросить, помнишь ли ты, когда началось гонение Квинтэссенции?

– Конечно помню, – не без злобы прошептала демоница, – Пемберли-Беркли эту возню начал, старый идиот.

– Как!? Дориан Пемберли-Беркли? Ты о нём?

– Ну конечно о нём!

– Я думал... это ведь, как я понял по твоим словам, началось от невежества!

– Именно! Как думаешь, кто сделал Дориана Великим? Его амбициям не было предела, хотя был и талант... когда-то он был ещё магом четвёртого уровня, наследным Хранителем. А я была частью его современника, который был жутко въедлив и расчётлив. У этих двоих была долгая не очень весёлая история, но они шли бок о бок, хотели того или нет. Пемберли-Беркли пошёл к силе, покорил Огонь, в то время как мой носитель поступил иначе: он выжал из меня все знания, все намёки и записал их на бумагу. Эдаман Вон Райн, так его звали, – она сделала паузу и задумалась, – Он был необычным человеком. Он знал, как меня усмирить, как добиться своего и делал это без стыда. Я показала ему то, что не должна, поэтому сейчас магия такая грязная.

– Что ты показала ему?

– Много чего. Например, нынешнего Герцога Мордвин, – она хмыкнула, – Всё тогда пошло так, как не должно было: Пемберли-Беркли и Вон Райн начали делить свои игрушки, перекраивая мир, но ничего не вышло, а потом они начали истреблять себе подобных из-за глупости Дориана. Он был вспыльчив, как любой маг Огня, но это зашло слишком далеко. Я пыталась влиять на своего носителя, но он не давал мне развиваться, не давал власти над ним. Позже я старательней выбирала носителей, но было поздно: моими знаниями воспользовались, а новые воплощения были как один тупы и невежественны. Эванжелина была последним шансом, криком души. Совсем не предназначена для силы... как и её предшественники! Но у неё была задача, она её выполнила.

– Какая?

– Да-да, держи карман шире, так я тебе всё и рассказала! – безэмоционально сказало стихийное воплощение и начало рассматривать Мордвин очень внимательно, – Мир меняется, Хранители достраивают новые ходы и башни, но при перестановке слагаемых сумма не меняется, суть всегда одна: я всегда возвращаюсь домой.

Она смотрела на модель замка с благоговением, задержав дыхание. Девушка была так увлечена, что не обращала внимание на разглядывающего её Флэтчера:

– Домой? Это твой дом?

– Всегда был. Тут ещё и замка-то не было, когда это место стало моим домом. Здесь вся сила, все четыре Стихии, моя семья, – её щёки снова покраснели, – Меня всегда сюда тянуло, здесь мой покой. Я не терплю в Мордвине грязи, поэтому я выгнала Некроманта ещё будучи Эванжелиной. Ему здесь не место, он не должен загрязнять мой дом! – в её голосе был гнев, – Я каждый раз тлею надежду прожить хоть одну жизнь полноценно, но всякий раз мне что-то мешает... Алиса меня понимала.

Она замолчала и с невероятной нежностью прикоснулась рукой к крыше центральной части замка. Девушка замурлыкала одну мелодию, которую Флэтчер никогда не слышал, и завороженно разглядывала замок, иногда восхищённо улыбалась.

– Ты так на неё похожа! – сказал через какое время Флэтчер, – Если бы не глаза...

Она будто не слышала, всё так же напевая мотив какой-то мелодии. Внезапно она перестала петь и спросила:

– Флэтч, а где старая шкатулка? Ну такая... большая, там тоже модель Мордвина!

– Не знаю, Али... – машинально ответил он, называя её по-старому, а потом поправил себя, – Не знаю, как тебя называть. Ты бы спросила у Блэквелла, он же здесь Хозяин.

Она посмотрела на него так, что он поёжился, настолько тяжёлый был её взгляд. Молния ударила в открытое окно в её выставленную руку. Девушка встала, расправила платье и тихо заговорила:

– А он не промах!

– Кто?

Её губы исказила недобрая улыбка, когда в дверях появился Артемис Риордан. Алиса вновь посмотрела на Флэтчера:

– Дронго, тебе разве не пора? Ты ведь хотел проверить не только меня?

Старик обернулся к Артемису, который стоял неподвижно в ожидании чего-то, и спросил:

– Риордан, ты готов сменить меня?

Молодой человек лишь кивнул с готовностью и расправил плечи. Он почти не двигался даже когда остался наедине с девушкой, которая с интересом его рассматривала. Она подошла к нему медленно, хитро глядя на его сосредоточенное лицо. В бальной зале Мордвина было невероятное по силе эхо, именно поэтому даже шорох платья Леди Лефрой отражалось от стен бесконечным гулом. Она подошла совсем близко и заглянула в его глаза с улыбкой:

– Не делай вид, что не знаешь меня, Арти, – сказала она ласково, отчего Риордан прищурился и немного отвернулся.

– Не надо говорить, как она.

– То есть меня ты не знаешь? Давай разберёмся: каждый раз, когда ты подходил и целовал меня в макушку, спрашивал всё ли хорошо, хотя знал, что всё плохо, то была я. Точнее... то были мы с Алисой вместе. А ещё... Форт Браска, момент, когда мы потеряли контроль. То была только я, – она провела пальцами по его груди и усмехнулась, – Ты можешь закрыть на это свои чудесные глаза, но правда в том, что ты был всё это время и со мной, и с ней, ты был и моим другом.

Артемис всё же опустил на неё глаза, но его лицо выражало боль:

– Другом? Ты ведь меня чуть не убила.

– Да ладно ты, не считается! – отмахнулась девушка, – Мне было больно, и я хотела разделить с кем-то боль. Вообще знаешь, что? Не притворяйся. Будь тем, кто ты есть, а я... – она хитро прищурилась, но выглядела это зловеще, – Алиса тебя выбрала, не я, но только мы с ней знаем, кто ты.

– И?

– Неприкаянный. Как и мы с ней. Кстати сегодняшнее шоу в твою честь! – она развернулась к нему спиной.

– И зачем? Я мог сменить Флэтчера ещё утром, а ты путала меня весь день!

Она повернула голову в пол оборота и тихо прошептала:

– Как зачем? Чтобы у нас была целая ночь.

Артемис сглотнул. Он не скрывал своих чувств от Алисы, его тянуло в ней какими-то незримыми нитями, но и влечение тела было очевидным. В эти моменты он не видел в ней ту озорную девчонку, которую так любил, не чувствовал подругу, которая так поддерживала его, но она по-прежнему была соблазнительной женщиной и сейчас была к нему благосклонна. Он снова ощущал это влечение, видел в ней что-то пугающее, и всё же притягательное.

Она повернулась к нему и посмотрела в упор:

– Не поверю, что ты, мужчина, который на моих глазах брал множество женщин, вдруг забыл, как это делать. М? Команду ждёшь?

– Она бы не хотела... – робко ответил Артемис, борясь с соблазном.

– Тогда отличные новости: её здесь нет! – девушка лучезарно улыбнулась.

Его глаза стали влажными от слёз, Артемис взял голову девушки в руки и зашептал:

– Меня ты не обманешь. Я знаю тебя лучше всех, в этом ты права, знаю, как облупленную, и вот что я вижу: ты прячешь её, скрываешь где-то.

– Зачем?

Они смотрели друг другу в глаза неотрывно.

– Ты жалеешь её? – сам себе не веря предположил Артемис, – Почему?

Она вырвалась из рук Риодрана и отвернулась:

– У нас с ней был уговор. Она шла на смерть и знала это, умереть не боялась... Алиса просчитала, что убить Некроманта невозможно без меня, а для этого меня надо выпустить... это было возможно только одним способом, но она бы не выжила, а это смерть для нас обеих.

– Она не могла просчитаться!

– Знал бы ты, что на неё свалилось помимо пыток Некроманта... – грустно произнесла она, – Это невыносимо для человека. Её сознание не выдержало боли, а, когда я вырвалась наружу, она уже испускала последний вздох, – весь рассказ о муках Алисы был наполнен искренней горечью, Квин прижимала руку к груди и прикрывала глаза, возобновляя в памяти минуты боли, – Я собираю по остаткам то, что от неё осталось, но этого недостаточно.

– Ты её защищаешь... – наконец заговорил Артемис, – Тогда верни её!

– Некуда возвращаться, – отрезала Алиса, – И некому. Её убили. УБИЛИ!