Текст книги "Тень нестабильности (СИ)"

Автор книги: Анна Назаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

«Отлично: он допускает, что я могу сказать что-то полезное, а значит, выслушает до конца.»

– Я думаю, здесь творится что-то посерьезнее, чем промышленный шпионаж, – вздохнула девушка, вертя в руках инфокарту с сохраненным на ней отчетом. – Чтобы не быть голословной, я готова предоставить отчет. В нем я указала основные моменты расследования и добавила аудиозапись допроса в качестве приложения.

Директор одарил дочь пристальным взглядом, способным довести менее подготовленного собеседника до заикания, и вкрадчиво осведомился:

– То есть, ты считаешь, что у меня есть время на это? Зная, что сейчас происходит в Управлении?

«Проверка и ничего больше. Если я сейчас отступлю или хотя бы замешкаюсь, это будет означать, что я либо не уверена в своей информации, либо вовсе не располагаю ничем серьезным.»

– Да, я так считаю, – Исанн спокойно выдержала взгляд отца, не отводя глаз, но и не бросая откровенного вызова. – Действия сотрудников отдела Регулирования ты напрямую не контролируешь, отдавая только общие приказы. Курс действий уже задан, а это значит, что до тех пор, пока не поступит сведений о результатах расследования, и безопасникам не потребуются дальнейшие указания, тебе остается только ждать. И к тому же ознакомление с этим отчетом не займет много времени.

Повисла тяжелая пауза, длившаяся достаточно долго для того, чтобы Исанн начала задумываться, не перегнула ли она палку: все-таки здесь девушка была в первую очередь полевым агентом и, по-хорошему, не имела права так разговаривать с Директором. Однако после продолжительного молчания тот лишь произнес, по-прежнему холодно, но без видимого недовольства:

– Допустим, убедила. Но хорошо бы твоим сведениям стоить того времени, что придется на них потратить. Думаю, ты осознаешь, что это в первую очередь в твоих интересах?

– Абсолютно, – девушка позволила себе намек на улыбку, передавая отцу инфокарту: пока что все складывалось вполне благополучно, и если разговор и дальше пойдет по схожему сценарию, то право на «разработку» пленника (когда он появится, конечно) будет у нее в кармане.

Разведчица внимательно наблюдала за отцом, пока тот вчитывался в предоставленный ему текст, надеясь понять, о чем он может сейчас думать. Однако быстро в этой идее разочаровалась: Арманд Айсард прекрасно владел собой, и ни один мускул не дрогнул на его резко очерченном лице. Понять что-либо по его мимике и с помощью этого продумать соответствующую линию поведения было решительно невозможно.

«Чего я, в общем-то, ожидала? Его стаж разведчика насчитывает больше лет, чем мне сейчас,» – подумала Исанн с легким разочарованием.

Когда из динамика инфопланшета послышались звуки аудиозаписи, Исанн внезапно вспомнила, что об одном все-таки не подумала. Если отец спросит, что стало с наемницей (голос которой, как назло, вполне отчетливо звучал на записи), она не сможет ничего ответить… ничего такого, что не выставляло бы ее в дурном свете. Лика Кейран слышала слишком многое, и оставлять ее в живых не следовало: при определенных обстоятельствах эта девка могла представлять угрозу. Очень не хотелось бы признавать, что она, профессиональная разведчица, не без оснований претендующая на звание лучшей, побоялась связываться с какой-то наемницей.

Однако мысли Директора, очевидно, были заняты совсем иным:

– Очень похоже на то, что кто-то взял на вооружение те же методы, которые использовались при диверсии в офисе Сиенара, – внешне шеф Разведки выглядел просто задумчиво, но Исанн знала своего отца достаточно хорошо, чтобы понять: он серьезно обеспокоен. И неудивительно.

– Скорее всего, – подхватила мысль девушка, – весь этот мелкий саботаж задуман ради одной цели: перегрузить защитные системы до такой степени, чтобы они пропустили серьезное вмешательство. Вопрос, какого рода вмешательство…

– Если безопасники сделают свою работу, то строить предположения не придется. Но ты так и не сказала, что именно тебе нужно от меня.

Исанн собралась было изобразить оскорбленную невинность и возмутиться, что в ее искренней попытке помочь родной конторе заподозрили какую-то корысть, но тут же отказалась от этой идеи: времени, менее подходящего для словесных пикировок, сложно было придумать.

– Судя по всему, предатель, поиски которого сейчас ведутся, напрямую связан с моим делом. Когда он будет задержан, я прошу передать его мне: его показания могут оказаться критически важным элементом для расследования.

– Что ж, учитывая все обстоятельства, это вполне разумно, – Директор ответил мгновенно. Это, скорее всего, означало, что именно такого вопроса он ожидал, и успел заранее определиться с решением. – Не вижу причин для отказа.

Тон, которым это было сказано, разведчице не понравился: он определенно подразумевал какое-то «но». Которое не заставило себя долго ждать.

– Естественно, так как предатель представляет угрозу для всего Управления, сначала он будет передан специалистам из Регулирования. Ты сможешь поработать с ним позже, если нужда в этом не отпадет: доступ к результатам предыдущих допросов тебе будет обеспечен. Вполне вероятно, что нужные ответы ты получишь из них.

– С тем, что от него останется, ты хочешь сказать? – вспылила Исанн, проигнорировав вторую часть фразы. – Как будто я не знаю, какими методами из пленного будут выбивать информацию! Что, если он сойдет с ума после того, что с ним сделают? Что, если он вообще умрет?!

– Успокойся, – от этого простого слова веяло могильным холодом. Исанн с трудом заставила себя подавить пылающее внутри возмущение и процедить:

– Прошу прощения. Я забылась.

– Вот именно. Что касается твоих… возражений, то тебе стоит вспомнить, что штатные дознаватели получают жалованье не просто так. Никто не отрицает твоего профессионализма, но ты не знаешь, с какими именно проблемами столкнулось Управление в последние дни, а следовательно – на каких вопросах следует сконцентрировать внимание. А насчет пленника можешь быть спокойна: дознаватель получит четкие указания, что после допроса тот должен остаться в здравом уме, к каким бы методам ни пришлось прибегнуть.

– Я… понимаю, – выдохнула разведчица, практически не покривив душой: на месте отца она поступила бы так же. Но от этого было не легче: она знала не понаслышке, как ломают людей в казематах Разведки – более того, сама владела техниками допроса немногим хуже дознавателей. И знала, как просто упустить тот момент, когда «подопечный» уже доведен до крайности – физически или морально.

Но, с другой стороны, вероятность того, что за нее просто сделают всю работу, тоже присутствовала. В любом случае, сейчас ей оставалось только смириться: если она попытается как-то изменить ситуацию, то лишь навредит себе.

– В таком случае – свободна. И…

Что Директор собирался добавить, Исанн так и не узнала: именно в этот момент послышался сигнал интеркома.

– Что на этот раз, Дживен?

– Сэр, – раздался из динамика голос адъютанта, – срочное сообщение от генерала Уэллса! – парень изо всех сил старался скрыть волнение, но получалось, откровенно говоря, паршиво.

– Докладывайте.

– Генерал Уэллс сообщает, что его люди обнаружили предполагаемого диверсанта. Это техник третьего разряда Марк Илдар.

– Отлично. Передайте генералу Уэллсу, чтобы задержанного поместили в третий тюремный блок, после чего…

– Прошу прощения, сэр, но… – Исанн удивленно вскинула бровь: даже она обычно не смела перебивать отца, а сейчас трусоватый адъютант позволяет себе подобное. Что же настолько необычного там могло произойти?

– Но, – собрался с духом Дживен, – с этим могут возникнуть проблемы… Илдар… мертв, сэр.

* * *

Гостиница, координаты которой дал Лике посредник, была абсолютно непримечательна: будучи практически точной копией «Небесного Сада», в котором девушка остановилась, когда только прибыла на Нар Шаддаа, она не цепляла взгляд ни роскошью, ни оригинальностью дизайна, ни, напротив, особым убожеством и бедностью.

«Отличное место для того, кто не хочет привлекать внимания к своей физиономии,» – отметила Лика, поднимаясь по замызганным ступеням, ведущим ко входу в отель.

В полутемном фойе было неожиданно пусто: лишь администраторша-тви'лекка скучала за стойкой, да развалился в потрепанном кресле какой-то престарелый субъект. Прислоненная к креслу штурмовая винтовка (судя по виду, бывшая еще старше обладателя) намекала на то, что субъект отвечает здесь за охрану, но наемница терялась в догадках, что он может сделать против предполагаемых нарушителей спокойствия. Разве что молодецким храпом напугает.

– Вам комната нужна? – встрепенулась тви'лекка при виде посетительницы.

«Интересно, она здесь только обязанностями администратора занимается, или еще и развлекательную функцию на себя берет, за отдельную плату?» – невольно подумалось Лике при взгляде на густо покрытое ярким макияжем лицо экзотки и ее излишне откровенную одежду.

– Нет, я так… друга навестить.

– Точно друга? – подозрительно уточнила девица, окидывая оружие Лики оценивающим взглядом. – Нам здесь трупы не нужны, так что если у вас там разборки какие, то найдите для них другое место!

– Никаких разборок не будет, – буркнула наемница, не потрудившись скрыть раздражение. – Я просто хочу поговорить. Без кавычек, понимаешь?

– Хорошо, если так, – протянула тви'лекка, судя по голосу, все еще до конца не убежденная в мирных намерениях посетительницы. – Но учтите: если пальбу устроите, я пожалуюсь Джереми!

«Предполагается, что я знаю, кто это такой. Наверное, представитель местной «крыши» – ну не об этом же старичке она говорит, право слово.»

– Ага, – кивнула Лика, проходя к лестнице, ведущей наверх.

– А вы к кому?!

«Ну надо же, опомнилась.»

– Я же сказала: к другу, – девушка и не подумала остановиться. Номер комнаты ей сказали, а также передали просьбу «не светиться», так что вопрос тви'лекки она с чистой совестью отнесла к излишним. Та, в свою очередь, пробурчала что-то нелестное себе под нос, но дальше донимать наемницу не стала.

«Так, четвертый этаж, двенадцатая комната…» – напомнила себе Лика, поднимаясь по истертым и довольно грязным ступеням. Один лестничный пролет, второй, третий…

«На этой хаттовой лестнице даже двое не разминутся. Что ж, буду иметь в виду, если придется срочно сматываться отсюда,» – мысли о бегстве не оставляли девушку с того момента, как она назвала таксисту адрес гостиницы. Несмотря на крепнущую с каждой секундой уверенность в том, что ничего хорошего от этой встречи ждать не стоит, наемница считала, что поворачивать назад сейчас просто глупо.

«Никто на заставит меня взяться за контракт, если он покажется мне слишком подозрительным, – успокаивала себя Лика. – Я выслушаю, что мне хотят предложить, и если услышанное мне не понравится, просто уйду, и пусть заказчик ищет другого идиота…»

Вид двери с номером двенадцать оборвал размышления девушки.

«Приехали,» – выдохнула она, старательно отбивая заученный условный сигнал.

Дверь скользнула в сторону так быстро, что Лика едва успела отдернуть руку. На пороге она ожидала увидеть нечто шкафообразное, увешанное оружием с ног до головы (практически каждый заказчик из тех, с кем Лике приходилось иметь дело, считал наличие около себя такого дуболома обязательным правилом хорошего тона), и потому сухощавый человек средних лет, вооруженный одним лишь бластерным пистолетом, застал ее врасплох.

– Вы Джулия Марранд? – осведомился тот, окидывая Лику с ног до головы придирчивым взглядом. Отнюдь не раздевающим, что девушку очень порадовало: приятно, конечно, когда представители противоположного пола находят тебя привлекательной, но наемница давно заметила, что деловым отношениям это лишь вредит. В ее случае, по крайней мере.

– Она самая. Вы меня пропустите, или будем в коридоре разговаривать?

Вместо ответа мужчина посторонился, пропуская ее в бедно обставленный, но на удивление чистый номер. Других постояльцев в комнате не наблюдалось, из чего Лика сделала вывод, что «правилом дуболома» на сей раз пренебрегли.

«Ну, хочет человек таскаться по Нар Шаддаа без охраны – его дело.»

– Джулия, давайте обойдемся без долгих предисловий, – потенциальный наниматель запер дверь и опустился в обитое потертой синткожей кресло. – Тот раттатаки полчаса распинался о ваших выдающихся способностях, но я уже давно разучился верить торговцам, нахваливающим свой товар. Так что хочу предупредить: работа, которую я собираюсь вам предложить, не самая простая, и сопряжена с риском для жизни. Конечно, для… кого-то вроде вас, это не в новинку, но я должен быть уверен, что вы будете способны справиться со своими обязанностями.

Чем дольше Лика слушала этого человека, тем больше убеждалась в том, что он если и имеет отношение к криминальному миру, то весьма опосредованное: вежливость и полное отсутствие намеков на собственную важность – прерогатива авторитетов, да и то далеко не всех. А важные шишки редко являются на встречи с наемниками, предпочитая посылать вместо себя мелкую шушеру, на которую этот субъект не тянет. К тому же невооруженным глазом было видно, что в компании Лики он чувствует себя неуютно и понятия не имеет, как разговаривать с «кем-то вроде нее», хоть и старается этого не показывать.

– Знаете, я не смогу сказать, «способна ли я справиться с работой», пока не узнаю, чем конкретно предстоит заниматься, – Лика без приглашения опустилась на один из стульев, стоявших вокруг обеденного стола.

– Что ж, тот факт, что вы сперва интересуетесь деталями, а не бездумно бросаетесь на весьма щедрое вознаграждение, говорит в вашу пользу.

– На самом деле, это «весьма щедрое вознаграждение» меня серьезно смущает. За что вы согласны платить такие деньги? Триста тысяч – это целое состояние.

Лике очень не понравилось, как забегали глаза нанимателя. Видимо, неспроста она ожидала подставы.

– Полагаю, мне следует сперва вкратце объяснить вам ситуацию. Как вы, наверное, уже догадались, я говорю не от своего имени, а представляю интересы моего начальства. Я работаю на человека, контролирующего… скажу откровенно, нелегальные поставки оружия в пределах сектора Кэтол. Так как сектор Кэтол формально является территорией Империи, это не самый безопасный бизнес, но он приносит ощутимую прибыль. В последнее время наша организация все чаще сталкивается с проблемами, требующими… радикального решения. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

– Чью-либо безвременную кончину?

– Зачастую. Но ваши обязанности будут разниться от случая к случаю: те самые триста тысяч – это оплата за три месяца работы. Стандартных месяца, конечно же.

– Ну, тогда многое становится понятным. Только вот есть одно «но»: вы сказали, что ваша организация действует в секторе, контролируемом Империей… а у имперских властей смертная казнь пользуется большой популярностью, знаете ли.

– Эта одна из причин, по которой оплата столь высока. Но не стоит драматизировать: сектор Кэтол располагается далеко во Внешних Территориях, да и губернатор там – не Уилхафф Таркин…

– Кто?

– Мофф сектора Сесвена. Неприятный тип, который наивно полагает, что Внешним Территориям можно навязать порядки Империи. Губернатор Тайсен – куда более… разумный человек, умеющий реально смотреть на вещи.

– Проще говоря, он упорно не замечает вашу организацию, и за это периодически становится чуть богаче.

– Совершенно верно.

– Так о каких же проблемах вы говорили, раз дела идут так хорошо? – указала Лика на главную несостыковку в рассказе мужчины.

«И снова этот бегающий взгляд. Этот тип не врет, но многого не договаривает…»

– К сожалению, мы не монополисты, и наши конкуренты не гнушаются самых грязных методов. К тому же всегда найдутся нечистые на руку клиенты, слишком принципиальные и настойчивые представители власти… в общем, без работы не останетесь. Ну так что, по рукам?

«Не нравится мне это все… но сто тысяч в месяц… проклятье, как же это похоже на бесплатный сыр!»

Наемница не хотела соглашаться на эту работу: уж очень подозрительно та выглядела. Но все доводы разума успешно затмил образ небольшого особнячка на какой-нибудь планете в Среднем Кольце…

«Я об этом пожалею,» – Лика не предполагала. Она была в этом уверена.

– По рукам.

* * *

– Иллис, ты рехнулся…

– Нет, Мартин. Вот реши я молчать об этом, тогда – да, ты мог бы с полным правом сказать, что я рехнулся.

– Но это бред! Карл Риден работает в Разведке уже восемь лет, имеет блестящую репутацию… черт, на него даже не доносили ни разу: не к чему подкопаться! Он просто не может быть «кротом», его бы вычислили давно!

– Не ори на весь штаб! – шикнул Иллис, выразительно глянув в сторону коллег, начавших подозрительно прислушиваться к разговору. – Раз не вычислили, значит, плохо искали! Мартин, я работаю с ним над рутанским делом уже полгода, и за это время прогресса в нем даже не наметилось! И я уже молчу о странной финансовой активности по всему сектору Кэтол, о подозрительных запросах, которые Риден мне выдавал…

– Дружище, у тебя паранойя, – Мартин послушно перешел на шепот. – Хотя бы потому, что прогресс-то есть: как же те карательные операции, которые с таким смаком расписывали по ГолоСети?

– Карательные операции… – Иллис Ним презрительно скривился, всем своим видом выражая свое отношение к данному явлению. – Они-то есть, никто не спорит… а толку-то?! Ну выявляет Риден периодически очередную террористическую группировку, после чего ее уничтожают… но это все симптомы, а не причины, понимаешь? А причину – читай, ту сволочь, которая террористов финансирует – он искать и не пытается!

– Ага. Значит ты, господин лейтенант, у нас самый умный, а шеф – дурак и ничего не видит, – Мартин постарался вложить в свои слова все ехидство, на которое только был способен. – Конечно, он бы не заметил попыток саботировать дело секторального масштаба, это ведь только ты, аналитик с двухгодовым стажем, обладаешь такой проницательностью…

– Молчал бы, остряк-самоучка… Риден просто очень хорошо подтасовывает факты: я видел его отчеты…

– Каким это образом?!

– Видел, и все! – прошипел Иллис, явно не собираясь распространяться о том, как именно получил доступ к информации, не предназначавшейся для его глаз. Но за это Мартин его не винил. – Ну так вот. Риден периодически «находит» мелкие очаги сопротивления – не слишком часто, чтобы положение в секторе сочли катастрофическим, но и не слишком редко, чтобы ни у кого не возникло вопроса «а чем он там занимается?». После этого проходит образцово-показательная карательная операция, в ходе которой ячейка уничтожается и – иногда – «обнаруживается» ее спонсор… а под занавес каждый раз выясняется, что очаги сопротивления, хоть и многочисленные, являются разрозненными и никак между собой не связанными. Причем эта сволочь так ловко все подает… и не подумаешь, что врет.

– Но ты все-таки подумал. Почему? – пытливо поинтересовался Мартин. Он надеялся, что сейчас услышит полнейшую глупость, скажет об этом другу и тем самым станет на шаг ближе к цели: отговорить того от дурной идеи обвинить высокопоставленного оперативника в предательстве.

Но Иллис, казалось, только и ждал этого вопроса:

– Гляди! – с триумфом воскликнул он, уверенно открывая какой-то файл. – Все мои выкладки, весь компромат на Ридена…

– Да пошел ты! И так весь на нервах из-за этого чрезвычайного положения, чтоб его, а тут еще ты со своей паранойей… – но на экран аналитик все-таки глянул. И оторопел.

– «Отдых на Манарайских горах… ресторан «Туманность»…» – Иллис, что за черт?! Намекаешь, что Риден не мог бы себе это позволить на свое жалованье? Так, что тут еще? О, «Запишись добровольцем в армию! Империя нуждается в тебе…» – нет, спасибо, мне и здесь неплохо… а это… то, что я думаю?! Мне казалось, такие объявления блокируют… хреново же цензоры работают! – вдруг Мартин, резко посерьезнев, обернулся к другу, устремив на него полный непонимания взгляд:

– Иллис, я что-то не пойму: ты решил собрать весь мусор из ГолоСети?! Зачем тебе кучи спама?

Но Ним выглядел не менее ошарашено.

– Здесь… ничего подобного не было… – судорожно вздохнув, аналитик принялся рыться в файлах, отбивая различные последовательности команд и подолгу всматриваясь в монитор. При этом он выглядел так, будто надеялся, что если пристальнее поглядеть на какую-нибудь строчку, та волшебным образом обретет смысл. Не обретала.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Иллис смирился с тем, что его данные бесследно исчезли.

– Этот урод копался в моих файлах, – обреченно прошептал он, часто переводя дыхание, сбившееся от волнения. – Он… он стер их, понимаешь?!

Мартин прекрасно понимал. И то, что он понимал, ему совсем не нравилось. Он слишком хорошо знал своего друга, чтобы предположить глупый розыгрыш или, хуже того, внезапный приступ помешательства. А значит, файлы действительно были. И действительно содержали в себе ценные сведения, губительные для изменника, в невиновности которого Мартин был твердо уверен еще несколько минут назад.

– Иллис… похоже, все действительно серьезно… Ты не думаешь, что об этом нужно немедленно сообщить?

– Да ну?! – вскинулся Ним, благополучно забыв про собственный совет «не орать на весь штаб». – И что я теперь скажу?! «У меня пропали файлы, которые никто кроме меня не видел. Я думаю, их стер Карл Риден, оперативник с безупречной репутацией, потому что в этих самых файлах хранились доказательства совершенной им государственной измены…» – так, что ли?! И куда меня после этого пошлют? Хорошо, если просто по одному известному адресу…

Крыть было нечем. Разве что матом – ситуацию.

– А может, это его сейчас и ищут? – попытался хоть немного разрядить обстановку Мартин. – Вот тебе и разумное объяснение сегодняшней беготне, кстати.

– Не знаю… черт, если я сейчас и по этому поводу предположения начну строить, то точно рехнусь! Я вообще не должен был таким заниматься, у нас на то Регулирование есть, чтоб ему провалиться! – Мартин еще никогда не видел друга в таком состоянии: тот был на грани нервного срыва.

– Слушай, Ним… я, конечно, все понимаю, но тебе надо что-то делать с нервами…

– Что-то делать?! Подскажи, как избавиться от гада, который меня уже пятый день «пасет», и с нервами у меня все наладится автоматически!

– Пятый день?! И ты молчал?!

– Думал, у меня паранойя… – Иллис обхватил голову руками, невидящим взглядом уставившись в монитор, в данный момент демонстрирующий обнаженную грудь тви'леккской красотки. Вид был, без преувеличения, отличный, но аналитикам было совершенно не до него. – Но сегодня окончательно убедился, что это не так. Риден знал, что я его подозреваю, знал о компромате… держу пари, он прикидывает, как бы половчее меня прикончить…

Придумать что-нибудь ободряющее Мартин не успел: в зал, в котором работали рядовые сотрудники аналитического отдела, уверенным шагом вошел офицер. В том, что это безопасник из Регулирования, аналитик почему-то не сомневался, несмотря на то, что никакие внешние признаки на это не указывали.

Хотя нет, указывали. Следом за офицером вошли двое штурмовиков из 311-го корпуса.

– Что за… – прошептал аналитик, чувствуя, как его прошибает холодный пот: ничего хорошего от безопасников – а уж тем более в сопровождении штурмовиков – традиционно не ждали. Хуже них мог быть только лично заявившийся сюда Директор… или одиозная личность вроде лорда Вейдера, но это уже из области фантастики. Как хотелось бы верить.

– Лейтенант Ним! – зычно провозгласил офицер, грозно окидывая взглядом застывший в гробовом молчании зал.

– Я, сэр! – откликнулся Иллис, выходя из-за стола. Его голос звучал ровно, но затравленный взгляд, который он украдкой бросил на Мартина, вполне красноречиво говорил о его эмоциях.

– Вы пойдете с нами, – коротко бросил безопасник, едва заметно кивая своим сопровождающим.

– Но… почему? Что происходит?! – аналитик изо всех сил старался изобразить праведный гнев, но из-за дрожащего, срывающегося голоса результат вышел жалким.

– Распоряжение Директора, – снизошел до «все объясняющего» ответа офицер, после чего развернулся на каблуках и направился к выходу. Штурмовики в это время уже встали рядом с Иллисом, пока вежливо, но настойчиво подталкивая его в том же направлении.

Проводив друга взглядом, Мартин в полной прострации опустился в опустевшее кресло.

– Твою ж мать… – только и сумел вымолвить он, хотя клокотавшие внутри эмоции невозможно было выразить одной фразой.

Впервые аналитик всерьез задумался о том, что ошибся с выбором профессии…

* * *

Двумя часами ранее.

– Нейротоксин. Эту дрянь я и без всякого вскрытия узнаю, – уверенно заявил майор Джозеф Эйрин, с невозмутимым видом разглядывая тело Марка Илдара, лежащее на операционном столе.

– Сэр, при всем уважении… – вскинулся было медэксперт, – с подобным постановлением нельзя спешить: прежде чем можно будет что-то утверждать, необходимо провести серию тестов…

– Вы можете объяснить, зачем? У предателя обнаружили шприц с остатками токсина, а также след от инъекции на шее. Что вам еще требуется?

Медэксперт заметно смутился: видно было, что спор он начал чисто из возмущения тем фактом, что какой-то дилетант имеет наглость лезть на его поле деятельности, и теперь спешно подыскивал способ выйти из него так, чтобы не потерять лицо.

– Все равно… нельзя с уверенностью сказать, что в ходе тестов не выяснится ничего значимого. Например, свидетельств того, что смерть была насильственной, несмотря на все внешние признаки самоубийства…

– Что ж, не стану спорить. Хотя все еще не вижу в ваших действиях особого смысла. Быть может, агент Айсард со мной не согласится?

– Соглашусь. Здесь самоубийство, даже и думать нечего, – пожала плечами Исанн, еще раз окидывая труп оценивающим взглядом: почти до неузнаваемости искаженные предсмертной судорогой черты лица, вздувшиеся под кожей вены… нейротоксин – очевидный вывод. Стандартное «лекарство» для тех, кому ближайшие жизненные перспективы кажутся куда менее привлекательными, чем смерть. Исанн не раз видела, как с помощью нейротоксина пытались избежать допроса. Очевидно, Илдар каким-то образом узнал, что его раскрыли, и понял, что шансов спастись у него нет.

– А это, в свою очередь, все, что нам нужно знать, – с самодовольным видом заключил безопасник. – Всего хорошего, – чопорно кивнул он медэксперту, после чего направился к выходу из морга.

– Прошу вас, мадемуазель, – Эйрин остановился перед дверью, пропуская Исанн вперед.

Девушка невозмутимо воспользовалась приглашением, одновременно пытаясь понять: майор по жизни такой галантный, или его подчеркнутая вежливость и изысканность – своеобразный способ выбить собеседника из колеи. Учитывая специфику работы – скорее второе.

– Ну и ситуация, должен заметить, – выдохнул Эйрин, едва разведчики оказались в коридоре, соединяющем морг и лаборатории. – Предатель действовал прямо у нас под носом, а его обнаружили только тогда, когда стало слишком поздно. Будь я на несколько лет старше, непременно сказал бы что-то вроде «а вот раньше такого никогда бы не случилось», – несмотря на легкомысленную улыбку, в глазах безопасника читалась холодная ярость. Еще бы: ведь именно на его отделе лежала львиная доля ответственности за весь этот бардак.

– Думаю, что не сказали бы, – мило улыбнулась Исанн. – Я слышала, что раньше подобное случалось куда чаще.

Эйрин одарил девушку отнюдь не дружелюбным взглядом, однако ответил по-прежнему спокойно:

– Просто неудачно выразился. Но факт остается фактом: на моей памяти такое происходит впервые.

Фраза и впрямь была неудачной: при желании ее можно было трактовать таким образом, будто под «раньше» майор подразумевал времена Республики… а любые сравнения между Империей и Республикой в пользу последней, мягко говоря, не приветствовались. Исанн и не думала подозревать какую-то крамолу в словах Эйрина, но не воспользоваться столь очевидным промахом было выше ее сил.

– При всем уважении, майор Эйрин, я считаю, что вопрос «как справиться с нынешней ситуацией» должен занимать вас куда больше, чем «случалось ли подобное когда-либо еще».

– Думаю, слово «нас» было бы уместнее, – невозмутимо парировал безопасник. – Ведь вы здесь потому, что ваше дело каким-то образом связано с тем, на которое сейчас брошена половина моего отдела, не так ли?

«Судя по самодовольной физиономии, он действительно считает свой намек на то, что я здесь лишняя, очень тонким. Ну-ну.»

– Именно. И Директор, и генерал Уэллс считают, что я вполне могу оказать помощь вашему отделу в этом расследовании, – «раз уж он проявил себя столь неэффективно,» – и в то же время продвинуться в своем.

– Не сомневаюсь в этом, мадемуазель. Но к делу, – невысказанный вопрос «ты собираешься оспаривать решения начальства?» сразу же настроил безопасника на рабочий лад. – Я не вижу никакого смысла и дальше держаться вместе. Куда эффективнее будет на время разделиться и работать над разными зацепками, связываясь по комлинку в случае необходимости.

– Согласна, – кивнула Исанн, удивившись тому, как совпали мысли Эйрина с ее собственными.

Она и сама собиралась предложить этот вариант: так работа действительно пойдет быстрее, и в немалой степени благодаря тому, что разведчики будут избавлены от общества друг друга. В противном случае их сотрудничество заглохло бы на стадии постоянного распределения и перераспределения полномочий: никакой субординации между равными по званию офицерами быть не могло, а «сверху» особых указаний на этот счет не поступало. С одной стороны, решение абсолютно правильное: установить четкую иерархию между ними – значит, поставить один отдел Управления выше другого, что недопустимо. А с другой – без четкого распределения полномочий работа шла медленнее, чем могла бы. Учитывая сложность ситуации, любое промедление могло оказаться губительным: ведь предателей было, как минимум, двое. Илдар занимал слишком уж незначительную должность, чтобы его действия были самостоятельными.

– В таком случае, я проверю, как идут допросы сотрудников техотдела, которые работали в одну смену с Илдаром. Вы же…

– Для начала, еще раз просмотрю то немногое, что нам уже известно – может, смогу что-то прояснить. Вы ведь перешлете мне протоколы допросов?

– Разумеется. Все полсотни, или сколько их там? – с почти нескрываемой издевкой поинтересовался Эйрин.

– Да. Естественно, по мере поступления.

– Воля ваша, – пожал плечами безопасник. – Если наметится хоть какой-нибудь прогресс – дайте мне знать.

– Конечно. Но я ожидаю от вас того же.

– Само собой, агент Айсард, – отсутствие гражданского и совершенно неуставного «мадемуазель» радовало: позволяло понять, что майор уже с головой ушел в работу, и ему теперь не до бесплодных попыток указать непрошеной напарнице ее место. Исанн не привыкла спускать кому-либо с рук пренебрежительное отношение к себе, но понимала: если они с Эйрином сейчас перейдут к «боевым действиям», работа вообще встанет.