Текст книги "Тень нестабильности (СИ)"

Автор книги: Анна Назаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

И, вопреки всему пережитому ужасу, на губах мальчишки тоже появляется улыбка – почти радостная… и жуткая. В ней странным образом сочетаются робкая надежда на то, что в конце концов все будет хорошо… и отнюдь не детская готовность пойти на все, лишь бы эта надежда осуществилась.

Внезапно Сельвина словно ледяной водой окатило: чувство, что он немедленно должен куда-то бежать и что-то делать, выдернуло его из сна-воспоминания. Резко сев на постели, мужчина осоловело потряс головой, пытаясь прийти в себя.

Сознание возвращалось к норме мучительно-медленно, будто раздвоившись: какая-то его часть крепко цеплялась за остатки сна. Казалось, Сельвин все еще слышит голос отца и чувствует его ладонь на своем плече. Эмоции, что он испытывал шестнадцать лет назад, бушевали в нем с той же силой, что и в тот день – правда, с каждой секундой они меркли, отступая под натиском реальности.

– Райт? – словно издалека донесся тихий, встревоженный голос. Тонкие пальцы легонько коснулись лба. – Что случилось? Тебе плохо?

Сельвин наконец открыл глаза – и тут же отпрянул с судорожным вздохом.

Принцу никогда бы и в голову не пришла столь абсурдная идея – сравнить лица Сиены и Арманда Айсарда. Но сейчас ненавистный образ стоял перед глазами, как наяву… и Сельвин с ужасом осознал, что у его любимой та же форма носа, тот же разрез глаз, очень схожая линия губ…

– Солнце, тебе нехорошо? – переспросила девушка чуть более требовательно.

Мужчина лишь покачал головой, переводя дыхание. Крепко зажмурился, в надежде отогнать наваждение. Избавиться от жуткой и нелепой ассоциации оказалось не так-то просто: мозг упрямо находил все новые и новые черты сходства, от оттенка кожи до интонаций и мимики…

«Бред. Бред-бред-бред… чего только не привидится на больную голову».

– Так и будешь молчать? – Сиена присела рядом и прижалась к его груди. – Вчера ни слова не сказал о том, что ранен, сейчас ведешь себя странно… я тебя ночью сковородкой не приложила? – в ее голосе звучало искреннее беспокойство. Кажется, насчет сковородки девушка спрашивала всерьез.

Сельвин снова взглянул на нее: хрупкую, взволнованную, преданно заглядывающую ему в глаза… нет, и как он мог подумать о подобной нелепости? Сейчас его не подозрения даже – ассоциации – казались поистине кощунственными.

«Подсознание порой выкидывает дикие шутки…»

Почему-то от этой мысли стало гораздо легче на душе. Горький осадок, оставленный сном, стремительно исчезал, уступая место нежности. Все-таки глупо замыкаться на прошлом, когда тебя обнимает самая прекрасная женщина во всей галактике.

– Нет, дорогая, дальше пощечин дело не пошло, – он усмехнулся и ласково щелкнул ее по носу. – Наверное, я должен радоваться, что ты даже не знаешь, где кухня.

Девушка нахмурилась, не очень правдоподобно изображая недовольство и угрозу:

– Ты не поверишь: я знаю не только, где кухня, но и где лежит вся утварь. Так что только попробуй снова исчезнуть…

Сельвин живо состроил физиономию, призванную изображать страх и трепет:

– Понял, из рейсов буду возвращаться в шлеме.

– Дурак, – заключила Сиена. – Ты как себя чувствуешь? – спросила она без перехода. – Рука не болит?

Вопрос заставил его бросить удивленный взгляд на предплечье. Рана и впрямь не болела. Совсем. Хотя вчера Сельвин был уверен, что мучиться придется как минимум несколько дней. Мужчина осторожно повел плечом, прислушиваясь к своим ощущениям. Боли по-прежнему не было. Даже намека на нее.

– Нет. На мне все заживает, как на собаке.

– Как на шааке, – припечатала Сиена. – Кстати, я забыла устроить тебе скандал из-за этой раны. Так что сейчас я буду кое-кого бить… ай! Пусти, кому сказала! – взвизгнула девушка, когда Сельвин, рассмеявшись, опрокинул ее на постель и крепко прижал, не давая вырваться.

– Ну-ну. У нас слишком разные весовые категории, солнышко.

– Руки… убери… дурак… плечо опять заболит, ты что делаешь? – шептала Сиена в перерывах между поцелуями.

– Переживу, – улыбнулся он, скользя пальцами по ее груди. – Я соскучился по тебе, родная.

– Я тоже… – девушка оставила даже символические попытки к сопротивлению, помогая любимому справиться с застежками на домашнем платье. – Но от наказания это тебя не спасет.

– Да? Я весь внимание… трепещу, можно сказать.

– Правильно делаешь: я тебе завтрак приготовила. И только попробуй его не съесть!

* * *

Обещанный завтрак оказался не столь ужасен, как можно было предположить, исходя из кулинарных талантов Сиены и того, с каким видом она конвоировала Сельвина до кухни (для полноты образа не хватало только бластера). В принципе, перемасленную, катастрофически недосоленную и местами подгоревшую яичницу можно было есть, не опасаясь за здоровье. За свою жизнь принц и не такие шедевры полевой кухни пробовал.

Но его все равно бросало в дрожь, стоило только представить, что любимая всерьез увлечется готовкой. Пасть жертвой кулинарных экспериментов Сиены он не пожелал бы и имперцу.

– Ну как? – грозно осведомилась девушка, сверля мужчину взглядом кровожадной гарпии.

– Очень вкусно, – широко улыбнувшись, он потянулся за кафом и сделал большой глоток. Немного погонял напиток во рту, надеясь его вкусом перебить вкус яичницы. – Ты у меня просто умница.

– А ты – бессовестный лжец. Ешь-ешь, а то сейчас добавки положу.

– Угу… Сиена, ты мой комлинк не видела? – взглянув на часы, Сельвин ужаснулся: почти два пополудни. Наверняка с ним уже неоднократно пытались связаться.

– Нет, не видела. Ты снова уезжаешь куда-то?

Она скорее утверждала, чем спрашивала. В ее голосе читались раздражение и досада.

– Да. Я же предупреждал, что у меня очень много работы. Понимаешь, сейчас такой период…

– Я все понимаю, родной. Не надо ничего объяснять.

Заготовленная речь про выгодные контракты и простаивающие грузы пропала впустую. Сельвин удивленно замолчал и даже машинально отправил в рот очередную порцию яичницы.

Сиена тем временем поднялась на ноги и подошла к нему.

– Надо ехать – значит, езжай, – произнесла она, ласково перебирая его волосы. – Но у меня к тебе будет одна просьба… маленькая и очень глупая. Не откажешь?

– Ну как тебе можно хоть в чем-то отказать? – растрогавшись, Сельвин и впрямь готов был хоть звездный разрушитель подарить своей умной и покладистой невесте. – Что тебе купить?

– Снова задержишься в этом своем рейсе – придумаю! – мужчина поморщился, когда Сиена потянула его за волосы, вынуждая запрокинуть голову. – А вообще-то я хотела тебе небольшой подарок сделать.

Отпустив «жертву», она сняла с шеи кулон. Грани горного хрусталя сверкнули в лучах солнца.

Сельвин машинально отметил, что никогда прежде не видел на невесте этого украшения. Наверное, она надела его, когда задержалась в спальне.

– Красивый, правда? Семейная реликвия… вроде бы приносит удачу и отводит беду. Знаю, ерунда это все… но мне было бы спокойнее, если бы ты его носил, – девушка смущенно опустила взгляд, очаровательно покраснев.

– Ну почему же – «ерунда»? – принц тепло улыбнулся и сжал украшение в руке. – Вещи, которые хранятся в семье несколько поколений, действительно обретают некоторую силу. Спасибо, солнце. Это для меня очень многое значит.

В первую очередь это означало, что Сиена уже согласилась стать его женой. Признала его членом семьи.

Миниатюрное украшение практически полностью скрылось под рубашкой – виден был лишь небольшой участок цепочки на шее.

– Буду носить его постоянно, радость моя.

– Именно об этом я хотела тебя попросить, – наклонившись, она поцеловала Сельвина в макушку. – Ладно уж, пойдем поищем твой комлинк. Кажется, я натыкалась на него где-то в холле.

На губах девушки играла хитрая полуулыбка, в глазах появился… даже не озорной – торжествующий блеск.

«Наверное, сама же его спрятала подальше и отключила, маленькая змеюка».

Почему-то эта мысль не вызвала ничего, кроме умиления. А по-хорошему – должна была возмутить и породить желание вправить мозги этой чрезмерно инициативной женщине. За саботаж – пусть мелкий и непреднамеренный.

* * *

Исанн не смогла сдержать улыбки, глядя, как Сельвин со счастливым видом надевает ее подарок.

В самых своих смелых мечтах она не могла представить, что заставит лидера сопротивления добровольно надеть маячок.

В одном разведчица не солгала: кулон действительно отведет беду от ее любимого шаака. Благодаря усилиям ныне покойного Лайонса, все разведданные, что собирали агенты ИСБ, сначала приходили к ней, лишь с задержкой в полчаса отправляясь на сервер. Исанн не могла влиять на прямые приказы, поступающие оперативникам и отделениям ИСБ по всему Рутану – но запросто могла изменить входящую информацию так, как сочтет нужным. Значит, ей не составит особого труда отводить удары от группировок, возглавляемых Сельвином…

…в то время, как остальные банды бунтовщиков будут нести ужасающий урон. Пара недель наблюдений, сопоставления разведданных и передвижений Сельвина – и Исанн вычислит как главную базу повстанцев, так и множество вспомогательных. Поймет, куда будут направлены следующие атаки…

…и многим из них – позволит увенчаться успехом. Государственная измена в чистом виде…

…нет. Никакой измены. Да, Исанн всеми силами будет охранять жизнь лидера восстания. Но это не помешает ей отправить карательные отряды на базу, которую он покинет. Или же «слить» силовикам места временной дислокации, куда он ездил с проверкой – но не задержался надолго.

Оперативная информация от ИСБ, планы поставок вооружения, которые принесет ей Кейран, а также возможность следить за передвижениями любимого – скоро у разведчицы будет достаточно данных, чтобы уничтожить восстание в кратчайшие сроки.

В этом долг совпадал с ее желаниями: пока жива революция, Исанн будет лишь второй любовью Сельвина. Любовницей, можно сказать… а девушка всегда была ужасной собственницей.

В глазах разведчицы горел азартный огонек: конечно, она еще далека от того, чтобы выиграть эту партию, но козырей у нее на руках стремительно прибавлялось.

И все-таки кое-что никак не хотело укладываться в эту радужную картину. Кое-кто, точнее.

Азарт, не успев толком разгореться, начал утихать.

«С тобой-то мне что делать? – с тоской думала девушка, наблюдая, как Сельвин мечется по холлу в поисках комлинка. – Не везти же на Корускант в бессознательном состоянии?»

Ее любимый жил этим клятым, с самого начала обреченным восстанием. Он не смирится с поражением, даже если Исанн каким-то чудом сумеет сохранить ему жизнь. И уж точно не простит вчерашней возлюбленной ее происхождения – не говоря уже о делах.

Задача наотрез отказывалась решаться. А время поджимало…

– Что-то не так, солнце? – Сельвин на мгновение оторвался от своих поисков и обеспокоенно взглянул на нее.

– Да нет… не хочу с тобой расставаться, только и всего. Не бери в голову.

«Не бери в голову… – мысленно повторила девушка, глядя на комлинк, брошенный под лестницей. – Наверное, надо все-таки «найти» этот несчастный приборчик, а то так еще полдня пройдет».

* * *

Риден в раздражении барабанил пальцами по приборной панели спидера. Сельвин Вельн по-прежнему отказывался отвечать на звонки – а значит, придется идти в дом, несмотря на все свое нежелание лишний раз пересекаться с непредсказуемым, агрессивным и – что немаловажно – наточившим на него здоровенный зуб рутанцем.

«Этого шаака можно во многом обвинить, но такой безответственности за ним никогда не водилось. Как бы не подох там…»

Риден заглушил двигатели. Собравшись было выйти на улицу, он так и замер, мельком глянув на окно.

Сквозь кованые прутья ворот хорошо просматривалась дорожка, ведущая к особняку. Как и неспешно шагающая по ней парочка.

По губам бывшего разведчика пробежала нехорошая усмешка: так вот, значит, как их высочество изволит лечить боевые ранения… что ж, на «медицинский персонал» у Вельна был неплохой вкус – даже не видя лица девки, льнущей к принцу, Риден мог оценить ее ладную фигурку, выгодно подчеркнутую легкомысленным платьем.

«Интересно, насколько шлюшка ему дорога? Всегда полезно иметь пару козырей в рукаве, на разные случаи жизни…»

И только в тот момент до Ридена дошло, что это не свет играет на черных волосах женщины, превращая пряди у висков в белые. А когда парочка приблизилась к воротам, перебежчик с содроганием осознал, что у «шлюшки» до боли знакомое лицо и разноцветные глаза.

Мужчину прошиб холодный пот. В голове лихорадочно заметались предположения, одно другого хуже.

«Дело дрянь», – примерно так переводился с хаттского на Всеобщий вывод, сделанный бывшим разведчиком.

«Дело дрянь. Но что с этим делать? Думай, Карл, уж этому-то тебя учили полжизни. Какие отношения могут связывать этих двоих? Самый очевидный вариант: Айсард спит с Вельном, чтобы подобраться к сопротивлению. Скорее всего – чтобы добыть информацию, а потом прикончить этого шаака. Тогда все очень, очень плохо. Другой вариант: она спит с ним удовольствия ради, и понятия не имеет, кто ее любовник. Маловероятно, но все может быть. А возможно… нет, это бред… но все-таки…»

Предположение, сперва показавшееся абсолютно фантастическим, с каждой секундой становилось все менее и менее абсурдным.

«Что, если Вельн знает, кто она? Он, конечно, дикарь, но не дурак – так может быть, его фанатизм не более чем ширма? Если предположить, что он планирует вернуть себе титул без революции…»

Предать отца. Предать товарищей. Предать все, чем жил долгие годы… это совершенно не вязалось с характером принца. Но – он был неглуп. Более того – достаточно умен, чтобы понять всю бесперспективность революции. Он был амбициозен и жесток. Он был идеен… но идти к высокой цели можно самыми окольными и неприглядными путями.

«Слишком много догадок. Слишком мало информации. Но известие, что имперская разведчица увивается вокруг Вельна, в любом случае вызовет слишком много беспокойства… а беспокойство мне совершенно не нужно».

Шум двигателя разорвал тишину, сковывавшую безлюдную улицу. Стремительно уводя спидер прочь от особняка, Риден раздумывал над своими дальнейшими перспективами. Они, с какой стороны ни посмотри, были отвратительны.

Но теперь у него появилась новая пища для размышлений. И весьма калорийная.

«Надо бы присмотреться к поведению Вельна. Бросить пару провокаций, оценить реакцию… кто знает, в оружие какого рода можно обратить эту презанятную новость. И против кого направить».

Глава 10

Бордель «Три гурии» отличался, по слухам, запредельными ценами и великолепным качеством обслуживания. А также чертовски удачным расположением: здание находилось на пересечении нескольких улиц – извилистых, запутанных, но при этом достаточно широких, чтобы по ним без труда мог пролететь спидер. Район вокруг считался одним из самых злачных в Тэсте: власти практически не контролировали его, без особого сопротивления уступив эту территорию бандитским группировкам. А потому концентрация борделей, наркопритонов, кантин и лавок самого сомнительного вида могла поразить даже уроженку корускантских трущоб – казалось, даже там «увеселительных заведений» было в разы меньше.

В воздухе висел ни с чем не сравнимый аромат химических отходов, перемешанный с запахами отходов органических. При этом некоторые улицы – точнее сказать, участки улиц – поражали роскошью и чистотой. Великолепный особняк с огороженной и до блеска вылизанной территорией здесь вполне мог соседствовать с разваливающейся халупой, у дверей которой слоняются оборванцы с нездорового цвета лицами и застывшей в воспаленных глазах безысходностью.

Привычная среда обитания, пусть и с рутанским колоритом. Лика криво усмехнулась под платком, скрывавшим нижнюю часть лица: похоже, в подобных местах ей суждено провести всю жизнь. А ведь надоело, право слово. До тошноты.

Девушка сглотнула, подавляя очередной спазм. Пытаясь выровнять сбившееся дыхание, сделала глубокий вдох – о чем незамедлительно пожалела: поток зловонного воздуха ворвался в легкие, заставляя желудок подскочить к горлу. Земля предательски качнулась, норовя уйти из-под ног. Чтобы сохранить равновесие, наемнице пришлось опереться о стену какого-то здания.

«Чтоб оно все!» – мысленно простонала Лика, чувствуя, как внутри все будто сворачивается в тугой узел. Ей было настолько плохо, что заковыристые ругательства в голову не шли: хотелось просто взвыть от боли… и, послав к чертям Айсард с ее планами, вернуться к себе в номер, рухнуть на постель и уснуть, закутавшись в одеяло.

«Размечталась, – зло одернула себя наемница. – Отдыхать буду, как разберусь с этим делом. А желательно – вообще на другой планете».

Тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, девушка заставила себя выпрямиться. Боль понемногу отступала – с некоторым усилием Лике даже удалось убедить себя, что она чувствует себя нормально. Ну, почти нормально.

Дрожащими пальцами наемница вытащила бластер из кобуры. С оружием, в отличие от его владелицы, был полный порядок: парализующий режим выставлен, заряд полный, глушитель прилажен на совесть.

«Хорошо бы еще суметь всем этим воспользоваться».

Взглянув на часы, Лика тихо выругалась: ну сколько же можно торчать в этом клятом борделе?! Видимо, Найрис очень хорошо платит своему бухгалтеру, раз тот может позволить себе такие дорогостоящие удовольствия.

Стоять между тем становилось все тяжелее. Приступов резкой боли пока не повторялось, но слабость, головокружение и постоянная тошнота были немногим лучше.

«Для полного счастья не хватает только, чтобы у спидера внезапно сдох двигатель. Черт знает, как с ним обращался прежний хозяин…»

Лике хронически не везло на угнанные машины. Оставалось только надеяться, что на сей раз Сила выберет другую жертву для злых шуток.

Поглощенная борьбой с собственным организмом и массой дурных предчувствий, девушка едва не упустила момент, когда на пороге борделя показался Талер Навен.

Костеря себя последними словами, Лика поспешно сняла пистолет с предохранителя.

«Ну, иди сюда, голубчик… – проносились в голове мысли, пока бухгалтер вразвалочку брел к своему спидеру. – Давай же, шевели ногами, сволочь… ага, вот молодец! Хороший обзор…»

Изо всех сил сжимая рукоять бластера, девушка попыталась прицелиться… и, сдавленно взвыв, согнулась пополам, прижимая свободную ладонь к животу. Пистолет с глухим стуком упал на дорогу и откатился куда-то в сторону.

Судорожно хватая ртом воздух, Лика могла только с бессильной злобой наблюдать, как ее цель благополучно скрывается за поворотом.

«Сукин сын», – успела подумать наемница, прежде чем ее скрутило в мучительном спазме. Упав на четвереньки, она поспешно сорвала платок с лица – за секунду до того, как ее вывернуло на грязную мостовую.

* * *

– То есть как ты его упустила? – судя по тону, ответом Айсард совершенно не интересовалась. Она просто давала собеседнице шанс раскаяться, осознать всю тяжесть своей провинности и, взяв ноги в руки, побежать исправлять положение.

– Молча, – Лика раскаиваться совершенно не собиралась. Куда-либо бежать – тем более. – Как у вас там принято говорить? В силу определенных обстоятельств?

«Если она сейчас начнет орать, я отрублю связь. И плевать, как эта стерва отреагирует».

– «Обстоятельства» тебе мешают уже больше недели! – рявкнула имперка. Наемница слабо застонала сквозь зубы и зарылась лицом в подушку: приступ головной боли этот крик вызвал нешуточный. – Я начинаю подозревать, что дело здесь в банальной некомпетентности.

«Да, молодец, лучше шипи. Так от тебя голова болит меньше».

– А некомпетентная исполнительница тебе ни к чему, ага. Слушай, я все помню, давай не будем сотрясать воздух? – слова прозвучали почти умоляюще. – Виновата, признаю, больше не повторится. Последствия провала себе представляю. Ну, все?

«Может, так она быстрее натешит свое самолюбие и отстанет от меня. Скучно же орать на человека, который не пытается с тобой спорить».

Повисла зловещая пауза, за время которой Лика успела морально приготовиться к чему угодно: от долгой и выразительной тирады на хаттском до холодного «ваши услуги больше не требуются». Или чего-нибудь менее вежливого, но со схожим смыслом.

– Доставь мне этого бухгалтера. На операцию – трое суток ровно, – отрывисто произнесла разведчица, отчетливо скрипнув зубами.

– А если не уложусь?

– Тогда я сочту операцию проваленной. Раз последствия ты себе представляешь, сотрясать воздух не буду.

Сердце девушки пропустило удар.

«Три дня на чреватое последствиями похищение. Это же нереальный срок…»

– И тебе всего хорошего. Сука, – хмуро пробормотала Лика в пустоту: Айсард дожидаться ее реакции не стала.

Прикрыв глаза, наемница растянулась на кровати. Комлинк, отброшенный куда-то в сторону, мягко ударился о ковер.

«Итак, мне милостиво дают шанс исправиться. В принципе, хорошо. Могло быть и хуже. Плохо другое: уложиться в сроки, да еще и не подставиться – почти нереально. Сегодня момент был хороший: и у меня «официальное» задание висело, и Навен оказался в таком месте, где человека можно хоть резать на части посреди улицы. Черта с два мне снова так повезет – тем более за три дня».

Лика закусила губу, морщась от накатившей головной боли. Сил не было ни на что: не хотелось ни думать, ни тем более что-то делать.

Одна польза от этого бессилия: оно не позволяло удариться в панику, давая наемнице возможность трезво, даже немного отстраненно оценить свои шансы на скорую кончину.

Шансы казались отвратительно высокими.

«Айсард говорила всерьез: если я не справлюсь с этим делом, мне конец. Не знаю уж, что у нее произошло: то ли она от начальства выволочку получила, то ли ситуация как-то поменялась… а я страдаю в любом случае».

Невидимая петля, которую Лика добровольно набросила, прибыв на Рутан, сжималась вокруг ее шеи все сильнее и сильнее.

«Если Найрис узнает о моих «проделках», мне конец. Если Айсард не получит свою жертву через три дня, мне опять-таки конец. Какие чудные у меня альтернативы».

Откуда-то с пола пискнул комлинк, отвлекая девушку от невеселых мыслей.

«Найрис. Легок на помине. «Немедленно явиться и доложить о выполнении задания», говоришь? Лучше момента найти не мог…»

Лика невесело усмехнулась: с распоряжением контрабандиста она управилась еще вчера. Будь ситуация на Рутане несколько иной, девушка спокойно работала бы на этого гангстера и горя не знала…

«Пора бы уже смириться, что у меня все не как у людей. Судьба, наверное, такая».

С тяжелым вздохом наемница поднялась на ноги. Крепко зажмурилась, пытаясь справиться с головокружением.

«Зато наконец-то обследование пройду. А то может статься, что мне уже нет смысла куда-либо бежать…»

* * *

Майор Бирнс Вальд уже больше часа просматривал отчеты своих подчиненных из Технического отдела. Периодически он хмурился и бормотал что-то себе под нос. В глазах мужчины горел азартный огонек – как бывало всякий раз, когда сибовец работал над занимательной и непростой задачей.

«Оперативная информация поступает с задержкой в полчаса. И кто-то периодически играется с базами данных, это точно… отследить бы сволочь и послать «подарок», так нет же – черта с два сигнал поймаешь. Хороший вирус стоит, прелесть просто. Лайонс, Лайонс, что ж тебя в безопасники-то понесло? С твоими талантами в Технический надо было…»

Глупо было бы ожидать, что со смертью диверсанта исчезнут шпионские программы, которые он успел установить. Интересно было другое: эти программы регулярно использовались… причем система защиты в упор не замечала вмешательства.

В отличие от персонала, которому приходилось мириться с постоянными неполадками в сети и на персональных компьютерах. Вальд даже был вынужден сочинить сказку про «устаревшее оборудование», чтобы в его отдел перестали приходить гневные требования «разобраться с этим безобразием». Требования все равно приходили, но теперь – чуть реже.

– Ну вот, опять… – пробормотал майор, с выражением безграничного терпения на лице глядя на зависший компьютер. А зачем дергаться? Все равно машина «оживет» через несколько секунд.

«Третий раз за день. Ну что за люди: ни стыда, ни совести! Думают, что мы ничего не замечаем».

Майор постучал по клавишам, проверяя работу компьютера. Тот охотно отзывался на команды – будто и не было никаких неполадок.

Скорее всего, в какой-то из баз данных снова произошли изменения. Теперь уже и не проверить, где и какие…

По-хорошему, следовало бы сообщить о своих догадках начальнику. Но Вальд уже сделал такую глупость однажды… и воочию убедился, что действовать по инструкции – не значит действовать верно.

Сибовец как сейчас помнил свое изумление, когда полковник Мейер строжайше запретил ему говорить о Лайонсе и его подрывной деятельности. Помнил, с каким смешанным чувством недоумения и недовольства смотрел, как диверсант преспокойно покидает штаб после рабочего дня… и до сих пор майора прошибал холодный пот, стоило только вспомнить, что парень погиб на следующий же день – якобы пал жертвой теракта.

Не было ни задержания, ни допросов. От Лайонса просто избавились… как от ненужного свидетеля. Что наводило на очень неприятные мысли…

Вальд не был слепцом. Он прекрасно понимал, что Халид Мейер нечист на руку и, скорее всего, состоит в очень неплохих отношениях с местным криминалом… возможно, даже имеет свой интерес в восстании – не зря же оно живет так долго.

А потому майору лучше держать рот на замке – если он не горит желанием закончить так же, как один молодой и непутевый капитан. Мало ли, кому и зачем нужен этот шпионаж…

«Глупый мальчик… небось компромат рыл на нашего дорогого начальника? Если это так, ты даже представить не можешь, как сильно ты мне помог. Посмертно, правда».

Объемный донос, который Вальд кропотливо составлял на протяжении нескольких месяцев, не так давно стал больше на два приложения: рапорт о диверсанте, положенный «под сукно», и свидетельство о смерти Кевина Лайонса.

Мейер думает, что может безнаказанно убивать своих людей? Что ж, посмотрим, согласится ли с полковником инспекция из столицы. Не может же Центр вечно игнорировать бардак, который творится на Рутане.

«Что же до шпионов… пусть себе резвятся. Вряд ли из-за них дела в нашем филиале могут пойти хуже, чем сейчас».

* * *

– У вас ранний срок, госпожа. На этой стадии еще возможно прерывание беременности без хирургического вмешательства. Если вы пожелаете…

Механический голос меддроида едва пробивался сквозь стоящий в голове шум. Тело попеременно бросало то в жар, то в холод – и Лика не могла определить, было ли тому причиной состояние ее здоровья, или же волнение. Сердце почти болезненно билось о грудную клетку, будто норовя раздробить сдерживающие его кости.

Первый шок, вызванный новостью, постепенно сходил на нет – но Лика предпочла бы и дальше сидеть, оцепенев, а не разрываться между истерическим смехом и паникой.

– Госпожа Марранд! – голос дроида зазвучал чуть требовательнее. – Могу я предложить вам препараты для…

– Да-да, – поспешно пробормотала Лика. – Давай их сюда, конечно.

Слова срывались с языка, благополучно минуя разум. Из-за раздирающих ее эмоций девушка не могла толком сконцентрироваться на происходящем.

– Госпожа, ваш пульс сильно учащен. Мои сенсоры фиксируют и другие признаки волнения, такие как…

– Да знаю я, черт тебя побери! – рявкнула наемница в порыве злости. Кровь бешено пульсировала в висках и, казалось, бежала по венам с утроенной скоростью. – Просто дай мне эти таблетки, и все!

– Да, госпожа, – невозмутимо ответил дроид, протягивая девушке небольшой пластиковый цилиндр. – Употреблять следует…

– С инструкцией я разберусь, – отрезала Лика, выхватывая медикаменты из механических пальцев.

Порывисто вскочив с кушетки, она быстрым шагом направилась к двери.

– Госпожа, подождите минуту!

– Ну что еще?!

Лике хотелось бегом броситься прочь из медицинского кабинета: ей казалось, что белые стены сжимаются вокруг нее, выдавливая воздух из груди и не пуская в голову ни одной трезвой мысли.

– Исходя из проведенной мною диагностики, вы уже прерывали беременность – не далее как три года назад.

– И что?

– В соответствии с моей программой, должен вас предупредить: повторный аборт с вероятностью в шестьдесят восемь процентов повлечет за собой бесплодие. Вывод сделан на основании…

– Приняла к сведению, заткнись уже!

Девушка понимала, что теряет контроль над собой. От истерики ее отделяла очень тонкая грань – и с каждой секундой она становилась все призрачнее.

– Доброго вам дня, госпожа Марранд. Берегите себя.

Жизнерадостно-вежливого прощания Лика уже не слышала: как раз в тот момент она что было сил ударила кулаком по контрольной панели, закрывая за собой дверь в медблок.

* * *

Даже полтора часа спустя, сидя на постели в своем номере, Лика не могла заставить себя размышлять здраво. Мысли путались, постоянно перескакивая с одного на другое. Пластиковый цилиндрик с таблетками стоял на столе, то и дело притягивая к себе взгляд.

«Пока что их пить нельзя. Потом, как разберусь с заданием…»

Наемница прекрасно помнила, как плохо ей было после первого аборта. Тогда она избавилась от нерожденного ребенка без колебаний – и почти неделю мучилась дикими болями, впадала в истерики по поводу и без… и до сих пор тоской отзывалось воспоминание о том иррациональном, но чертовски сильном чувстве потери, преследовавшем ее на протяжении нескольких месяцев.

Сейчас подобное состояние для нее – смерти подобно. А позже…

«Повторный аборт с вероятностью в шестьдесят восемь процентов повлечет за собой бесплодие».

Сухие слова меддроида набатом отозвались в голове. И почему-то снова вспомнился Кевин. Его лицо, голос, ласковые прикосновения… забота, которой он окружал Лику – случайную подружку, которой не был обязан ровным счетом ничем…

Тоска и боль потери, казалось бы, утихшие и благополучно изжитые, волной захлестнули девушку. На глаза навернулись слезы; горло сдавило невидимой удавкой.

Что сказал бы Кевин, узнав, что Лика носит его ребенка? Наверняка не стал бы открещиваться, не прогнал бы ее… он был слишком добрым и честным для такого.

Но его больше нет. И жизнь самой Лики висит на волоске.

Наемница в неосознанном порыве прижала ладонь к животу. Погладила его с нежностью, какой сама от себя не ожидала.

Либо у нее будет ребенок от человека, которого она почти любила… либо не будет уже никогда, как бы ей того ни хотелось.

В любых других условиях выбор был бы очевиден и прост. Но сейчас… беременность протекала довольно тяжело. Глупо надеяться, что дальше будет легче. А Лике требовались все силы, чтобы сохранить собственную жизнь.

Всхлипнув, девушка спрятала лицо в ладонях. Ее трясло, а к горлу вновь начала подкатывать тошнота.

«Где эта проклятая Сила, когда она так нужна?!»

Подумала – и словно ледяной водой в лицо плеснула. Паника немного отступила: ее место начала медленно, но верно отвоевывать безумная надежда.