Текст книги "По воле ведьмы (ЛП)"

Автор книги: Анетт Блэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

«Ну же Сторм, – подбадривала она себя, – уложи его в постель».

Сторм уже вовсю ласкала его член и яйца, а Эйден только диву давался, как это она так быстро освоилась и взяла инициативу в свои руки.

– Большой…

– Большой? – переспросил он. В глазах его светилось желание. – Автобус или… что?

– Или что, – ответила Сторм, продолжая его поглаживать. – Думаю, «большой» – самое подходящее слово для всего, что здесь есть.

Договорив, она расстегнула молнию сбоку на старинном платье подружки невесты.

– Мне нравится, когда ты в синем, – проговорил Эйден. – Особенно нравятся твои волосы.

Кажется, он хотел сказать что-то еще, но, видимо, потерял ход мыслей вместе с даром речи, когда платье превратилось в синюю лужицу у ее ног.

Эйден отшатнулся, будто только что узнал, что у нее заразная болезнь.

– Грязно играешь, Картрайт.

Тем не менее, он снова оказался рядом с ней, как магнит, не способный противиться притяжению. Голодный взгляд буквально пожирал Сторм.

– Как называется эта штука? – спросил Эйден.

– Эта? – Сторм погладила себя по груди, затянутой в соблазнительное белье. Заострившиеся соски, кажется, стали еще заметнее. – Это называется «веселая вдова»[17]17
  «Веселая вдова» – нижнее белье, которое крепится застежками к чулкам.


[Закрыть].

– Не знаю, как насчет вдовы, но мне сейчас чертовски весело.

Эйден впитывал каждую деталь синего королевского белья вкупе с маленькими трусиками. Не отрывая взгляда от тела Сторм, он наклонился и провел пальцем по шву на шелковом чулке от подвязки до трехдюймовой шпильки. Затем поймал ее взгляд и обратно, снизу вверх, прошел тот же путь уже не пальцем, а ладонью. Взаимное возбуждение порождало ни с чем не сравнимый тяжелый запах чувственности, который действовал на обоих, как мощнейший афродизиак.

С трудом взяв себя в руки, Сторм повернулась к Эйдену спиной, надеясь, что так его желание только усилится, а она сама хоть немножко остынет.

Судя по всему, Эйдену нравились женские задницы, а значит, этим можно было воспользоваться. Сторм наклонилась, чтобы поднять вешалку со дна шкафа, и потому, как изменилось дыхание Эйдена, поняла, что может приписать еще одно очко в свою пользу. Повесив платье в шкаф, она снова повернулась лицом к жеребцу и поняла, что, кроме задниц, у него в фаворе еще и сиськи: он так пялился на ее грудь, будто ожидал, что соски вот-вот выскочат наружу из вычурного белья. Вообще-то шансы, что это произойдет, были совсем не малые.

Чтобы не засмеяться, Сторм пришлось прикусить губу. Медленно, но уверенно она провела руками по широким плечам, затем по груди, расстегнула странноватые застежки на фраке и стащила его с Эйдена, не услышав ни слова в знак протеста. Избавившись от пиджака, она занялась серебристым жилетом, целуя Эйдена после каждой расстегнутой пуговицы. Как же это было классно!

Так продолжалось бы и дальше, если бы вокруг их ног не терся котенок, почему-то вдруг решивший подняться вверх по штанине Эйдена. Разочарованно вздохнув, Сторм посадила Колдуна на огромную кровать, а потом снова повернулась к нахальному жеребцу:

– Будет справедливо, если ты останешься в одних трусах. Тогда мы будем в одинаковом положении.

– Ну так подойди и сделай это, Снэпдрагон[18]18
  Snapdragon (англ. ['snæpˌdrægən]) – 1) бот. антирри́нум, львиный зев – дин из самых известных родов однолетних травянистых растений из семейства Подорожниковые; 2) ист. изображение дракона (использовавшееся в процессиях, шествиях, представлениях); 3) «пасть дракона» – рождественская игра, в которой хватают изюминки с блюда с горящим спиртом.


[Закрыть].

– Снэпдрагон? С чего это вдруг?

– Скоро узнаешь.

– Есть забавный факт об этой травке: говорят, цветочки у нее точно такого же цвета, какого бывали настоящие драконы. А еще она дарит мощную магическую защиту тем, у кого чистое сердце. Вот у меня чис…

– Ха!

– Я этого не слышала. Так вот. Снэпдрагон, или львиный зев, или антирринум, отражает злые намерения тех, кто осмеливается выступать против чистых сердцем. Выходит, раз я Снэпдрагон, значит, я защищена от таких, как ты.

– А мне вот интересно, кто из нас действительно нуждается в защите?

– Надо отдать тебе должное, Макклауд. Ты, безусловно, страшно сообразительный, но прямо сейчас попал пальцем в небо.

– Да как тебе угодно. Главное – продолжай меня раздевать.

– Как тебе угодно.

К тому моменту, когда Сторм, затолкав в прикроватную тумбочку аскотский галстук[19]19
  Аскотский галстук – галстук с широкими заостренными концами. В Великобритании начала XIXвека он был обязательной деталью гардероба каждого джентльмена. И хотя англичане не носят аскотские галстуки уже несколько десятилетий, они все еще считаются одними из главных аксессуаров британской аристократии. Традиционно и по сей день аскотский галстук является частью строгого дресс-кода легендарных королевских скачек Royal Ascot.


[Закрыть] вместе с зажимами[20]20
  Речь идет о декоративных элементах, которые вставляются в петли вместо пуговиц. Чаще всего изготавливаются из драгоценных металлов и/или камней. Традиционно сочетаются с запонками.


[Закрыть] из топаза и запонками, сняла с Эйдена шелковую рубашку, он уже сдвинул в сторону ее трусики. Причем их можно было буквально выжимать. И все из-за его рук! Правда, рукам немало поспособствовал скульптурный вид его груди и пресса, о который можно было стирать шмотки – ну чем не стиральная доска? Сторм почувствовала, что держать себя в руках становится все сложнее и ей просто необходимо чем-то себя отвлечь.

– Люблю, когда у мужика на груди волосы. Мне прямо крышу сносит, когда на тебе футболки с треугольным вырезом.

В зеленых глазах что-то блеснуло, а лучики морщинок вокруг глаз стали смертельно обольстительными.

Эйден продолжал прикасаться к ней, и Сторм, с трудом сглотнув, принялась играть чувствительными кончиками пальцев с шелковистыми волосками у него на груди. Внушительных размеров член терся о ее бедро, становясь еще толще и тверже и требуя ее внимания. Было сложно выбрать, на чем сосредоточиться – на умопомрачительных ощущениях, которые пробуждали прикосновения Эйдена, на его красивом лице или на джек-поте, прятавшемся в брюках.

Кажется, ей нужно было все и сразу. Какая пугающая мысль!

Благодаря его опытным пальцам Сторм неожиданно для себя поняла, что готова на все. Легкие поглаживания рождали тысячи трепещущих искр, посылая их по всему телу, и они замирали и кристаллизировались в удивительных местах.

Нетронутые эрогенные зоны. Кто же знал, что у Сторм еще оставались такие?

До сих пор никогда в жизни она не испытывала такой глубокой, первобытной жажды целоваться и заниматься сексом, вобрать в себя твердый и длинный член, почувствовать мужчину внутри себя, оседлать его… и пожирать взглядом сильное тело. Это был разрушительный императив, катастрофическая необходимость, по силе такая же, как и возникшее между ними с первого взгляда влечение, становившееся все сильнее и сильнее с каждым чертовым днем, с каждой треклятой минутой…

Раздери ее дракон! Сторм зверски хотелось поддаться искушению, но при этом не подвергая опасности свой план, и на минуту она задумалась, удастся ли ей получить свой кусок пирога и все-таки затащить Эйдена в задуманную поездку, если прямо сейчас она обведет его вокруг пальца. Сделав шаг назад, Сторм приподняла бровь.

Эйден положил ладонь на грудь – туда, где бешено колотилось его сердце.

– Ты меня убиваешь, Картрайт. Что творится у тебя в голове?!

Она провела пальцем по выпуклости на брюках. Еще чуть-чуть – и член бы оказался у нее в руке.

– Думаю… большой чувак готов к тому, чтобы начать без меня.

– Большой чувак дрых целую вечность, пока ты не разбудила его, спросив, не собираюсь ли я тащить старую люстру Кинга, чтобы доказать всем вокруг, какой я крутой качок.

– Неа. Тогда ты млел от моей сестры. Признай это. Большой чувак проснулся, когда ты познакомился с Хармони.

– Я действительно считал Хармони горячей штучкой, но искры посыпались именно тогда, когда я встретил тебя. Так что даже не сравнивай.

Сторм принялась мучительно медленно расстегивать молнию на брюках Эйдена. Он же очевидно торопился, ногами снимая с себя туфли, стоившие целое состояние, потом отпихнул их в сторону, как какие-то сланцы. Подцепив пальцами брюки под петли для ремня, Сторм сделала рывок, и брюки мягко приземлились у ног Эйдена.

Не тратя времени даром, он переступил через них и шагнул к ней.

Она едва не кончила, просто глядя на то, как здоровенный член рвется из трусов на свободу. Потом взяла свою сумочку и открыла ее.

– Прыгай на кровать, Макклауд. У меня на тебя большие планы.

– Бога ради, – взмолился он, – давай без словесных подначиваний. Я и так с трудом держусь, видя тебя в этой… как ее… «веселая я-щас-кончу штука». Убийственно радует глаз, ага. Так что еще слово – и я превращусь в действующий вулкан. Причем извергнусь без твоего содействия.

Она покопалась в сумочке и бросила целую горсть разноцветных презервативов на кровать. Они посыпались на одеяло и Эйдена, словно конфетти.

– Сторм, – проговорил он, – где-то посередине между сейчас и тем моментом, когда мы оба будем голыми, нам придется поговорить.

Сторм выпрямилась и застыла.

– Ты что, шутишь?

Глава 12

Оба были в шоке. Она – из-за того, что он сказал, а он – из-за того, что она делала. Эйден даже не осознавал, что одна нога уже пристегнута наручниками к столбику кровати, пока Сторм не пристегнула вторую.

– Пушистые розовые наручники, – проговорил он задумчиво. – Страшно хочется выяснить, к чему все это, но, Сторм, есть кое-что, что тебе надо знать.

Она потянулась за запястьем, но Эйден отдернул руку и сел.

– Ну же, сладкий пирожочек. Снэпдрагон хочет поиграть.

– Подожди, – настаивал он, – надо поговорить.

– По-твоему, у меня не все дома, и мне не терпится потрещать прямо сейчас?

– По-моему, если мы поговорим потом, когда я уже буду в наручниках, то у меня просто не будет возможности остановить тебя. А тебе точно захочется уйти.

– Из нас двоих не я ищу прелестей кочевой жизни, небритый мой леденец. Это твоя фишка. Я не сбегу. Хотя тебе наверняка хотелось бы, чтобы именно так я и поступила.

– Сторм, послушай…

– Слушаю, – сказала она, пристегивая к столбику запястье Эйдена.

Он даже удивился, что ей это удалось.

– Да прекрати ты…

Эйден не договорил. Здравый смысл дал деру вместе с даром речи, когда Сторм предприняла попытку перелезть через него. Ее руки и груди, казалось, были повсюду. На одну драгоценную и очень долгую минуту одна грудь оказалась у него во рту, пока Сторм прямо через трусы гладила член по всей длине, отчего он пульсировал и, похоже, становился еще тверже. Эйден почувствовал, что этот эротический саботаж вполне мог положить конец их интимной жизни еще до того, как она начнется.

Он попытался припомнить, что хотел ей сказать. И почему хотел, чтобы она остановилась, когда на самом деле единственным его желанием было, чтобы она не останавливалась никогда.

– Ну что? Выпустим большого чувака пошалить? – предложила Сторм. – Кстати, у него есть имя?

– Лично я ему имен никогда не давал, но кое-кто…

– О, правда? И как же она его называла?

– Это дурацкое прозвище.

– Валяй.

– Мистер Здоровяк-Волшебник.

У Сторм вырвался смешок.

– Она была тогда под мухой?

– Я возмущен до глубины души.

– Волшебник, говоришь… – задумалась Сторм. – Буду звать его коротко Маг. А что? Хорошее прозвище. Значит «кудесник», «чародей»…

– Отложим это на потом, – строго оборвал ее изыскания Эйден, вспомнив, к своему величайшему сожалению, о чем им нужно поговорить. – Сторм, ты, наверное, удивлена, что мы еще ни разу…

Она подняла руку, призывая его к молчанию.

– Я тоже не была готова. Не нужно никаких объяснений.

– Проклятье, Картрайт! Ты меня выслушаешь или нет?

– Нет! – последовал резкий ответ, а за ним – щелчок очередной пары наручников.

Эйден попробовал их на прочность и по достоинству оценил «пушистость» – наручники не оставляли царапин на столбиках. Впрочем, это была далеко не самая большая проблема по сравнению с тем, что сейчас творилось в спальне. Измученные мозги требовали компенсации.

– Ладно, раз уж я прикован к кровати, то могу поиграть в эти, мягко говоря, странные игры, – сказал он. – И правда могу! Только дай я расскажу тебе кое-что о настоящих странностях…

– Знаешь что, эксперт? Оставь свои рассказы на потом, когда они будут нам нужны. Есть хоть малейшая возможность, что ты изменишь свое мнение по поводу наших совместных поисков плачущего ребенка?

Вопрос поставил Эйдена в тупик. Он-то надеялся (ради их так и не начавшихся интимных отношений), что Сторм уделит происходящему больше внимания.

– Кончай с этим бредом. Я уже сказал нет.

– Как знаешь. – Сторм вытащила фрак из шкафа и накинула на «веселую штуку», которая сводила его с ума. – Поговорим позже, – добавила она, выходя из комнаты.

Эйден остался один. Прикованный к кровати в позе морской звезды. Член указывал в небо и ждал… Чего? Чуда?

В кухне загорелся и погас свет, затем раздался какой-то рокот. Двигатель? Вряд ли. Из-за Сторм он приказал долго жить.

– Держись за кандалы! – крикнула соблазнительница, и Эйден почувствовал едва заметное движение, когда автобус покатился по дороге.

– Я хочу секса! – завопил Эйден. – У меня тут член раздулся, теперь размером с Техас!!!

– Ничего! – послышалось в ответ. – Сдуется.

– Сдулся бы, если бы я смог до него достать!

– Эй! Хорош доводить меня. И прекрати на меня орать! – В общем-то Сторм тоже не шепотом разговаривала. – Мой ПМС никуда не делся, так что я немного психованная. Не беси меня!

– Какого черта ты творишь? Как тебе удалось завести движок?

– Раздери тебя дракон, Макклауд. Твоя сообразительность дает маху, когда в ход идут «вторые мозги». Я тебя похищаю. И я не убивала двигатель. Мне это не по зубам. Я просто его остановила.

– Какого… Святые угод… У меня тут кот летает. Чтоб ты знала, он скачет по стенам и потолкам… и по мне! Эй, он только что пробежал по моему лицу! Ай!!! Мои яйца…

Эйден услышал мягкий щелчок и взглянул на интерком у спинки кровати.

– Пардон. Не знала, что у тебя тут еще и интерком имеется, – проговорила Сторм. – Колдун – котенок, так что весит всего ничего. Потом я почешу тебе яйца. Колдун терпеть не может всякие поездки. По словам ветеринара, у него боязнь любых передвижений не на лапах. Рано или поздно он угомонится.

– Ой! Сук… Сделай же что-нибудь!

– Уже. Я взяла с собой переноску, но ты отдал ее Моргану.

Эйден выругался себе под нос.

– Ты все спланировала!

– Наконец-то голова победила член.

– Ты растеряла последние мозги?

– Нет, – резонно заявила Сторм. – Это ты потерял ребенка.

– У меня нет детей! Зато есть… огромный член и… распухшие яйца.

– И как? Они уже сжались в тугой комочек?

– Сторм!

– Что?

– Твой кот подпрыгнул вверх, а обратно не приземлился. – Эйден посмотрел на потолок.

– Куда он делся? – спросила Сторм.

– А! Он висит на вентиляторе под потолком. Наворачивает вместе с ним круги. Похоже, ему там нравится. Он вроде бы успокаивается.

Интерком отключился, и Эйден понял, что тоже успокаивается. Наверное, подействовала устроенная котом передышка. Не стоило затевать выяснение отношений, пока они не закончили начатое.

– Сторм! – крикнул Эйден, и интерком снова щелкнул.

– Звал?

– Угу. – Котенок приземлился прямо ему на грудь. – С чего ты решила, что я не разверну автобус назад, как только ты меня освободишь?

– У меня свои причины.

Она только что промурлыкала? Нет, это был ее кот, который подобрался к подбородку Эйдена и явно намеревался прикорнуть на его лице.

– Твой кот приземлился, – сообщил Эйден, подняв голову как можно выше.

– Рада слышать. Он успокаивается?

– Пхххжжждааа.

– Повтори. У тебя какой-то приглушенный голос.

– Ктуммнналице.

Интерком взорвался смехом.

– Уже представляю, что там у вас происходит.

– Уммффф.

– Я знаю, что ты не развернешь автобус, потому что тебе хочется секса, – сказала Сторм. – И как только ты его получишь, тебе захочется снова. Обещаю. Ты устал? Могу рассказать тебе сказку на ночь. О шалунье-тройняшке и о мужике, которого она приковала к кровати пушистыми наручниками.

«Только не это, – подумал Эйден. – Я же опозорюсь, если кончу от каких-то разговоров». Он чихнул, и пушистая маска чуть-чуть сдвинулась.

Нахалка за рулем захихикала.

– Хотел бы я до тебя добраться прямо сейчас, – пригрозил Эйден.

– Именно поэтому я там, где я есть.

– Я так чертовски зол, что мог бы…

«…Натереть мозоли на «вторых мозгах», трахая и трахая свою похитительницу, – мысленно закончил он фразу, которую не смог договорить вслух. – Неделю напролет. А лучше три. Да уж, я и правда больной ублюдок».

– Когда ты снимешь с меня наручники, – продолжил он, – я тебя сначала хорошенько накажу, а потом от души трахну.

– Ты сказал «укушу, а потом трахну»?

– А что? Неплохая идея.

Глава 13

Похоже, выбора не было. Надо дождаться того момента, когда Сторм снимет с него наручники, приковать ее к кровати и отвезти обратно в Салем. Хотя двигателю Эйден все еще не доверял и обязательно решил показать его механику.

Трюк с похищением неимоверно его бесил, но непоколебимая решительность, с которой Сторм бросилась на поиски того, что, по ее мнению, было зовом судьбы, восхищала. Откровенно говоря, будь у Эйдена в действительности потерянный ребенок, он бы хотел, чтобы Сторм была в его команде.

В сложившейся ситуации он, конечно, облажался, но его еще не поимели. И в том, и в другом виновата была она.

Перед глазами так и маячили картины бешеного животного секса, и Эйдену, черт возьми, хотелось всего и сразу, здесь и сейчас.

Впрочем, похоже, этого не будет.

– Сторм, освободи меня, я хоть посижу рядом с тобой.

– Нетушки. В этой поездке рулить буду я.

– Ну же! Я тут весь извелся.

– Договаривайся со своим членом. К тому же я тебе не доверяю. Ты утащишь меня обратно в спальню и будешь вытворять со мной всякие неприличные штуки. А я тебе, ясен пень, разрешу все, что угодно, потому что у меня от тебя голова кругом. А потом ты отвезешь меня домой.

Из сказанного Эйден уловил главное – у него все еще есть несколько козырей.

– Ты хочешь, чтобы я вытворял с тобой всякие неприличные штуки?

– Я ж еще дышу. Так что, черт бы тебя побрал, да, хочу. Но это к делу не относится, и ты об этом знаешь. Поэтому ты валяешься там, а я рулю.

Выключаясь, щелкнул интерком.

– Мне надо отлить! – завопил Эйден.

В ответ послышался смех, который даже на расстоянии просочился в мысли, вызвав очередной всплеск возбуждения.

– Попробуй попроситься через час, – сказала Сторм по интеркому, – и я подумаю. Скажем, мои раздумья будут длиться еще около часа. Ты как верблюд. Я заметила, ты очень выносливый.

– Не выносливость мою ты должна была заметить, – пробурчал Эйден и добавил: – Я, кстати, тоже кое-что заметил. Ты явно жаворонок. Во сколько ты сегодня встала?

– За-аткнись! – зевнула Сторм.

О, сила внушения. Если б только она могла помочь притащить Сторм сюда…

– Эй, мы едем, как по серпантину. Может, тебе надо вздремнуть? Или чашечку кофе? Только умоляю, не засни за рулем! Я не хочу, чтобы ты пострадала, Сторм.

Сегодня он сам ее чуть не убил, причем дважды – во время ее трюка и после него.

– Мне не хочется спать.

– Тогда включи GPS или остановись и найди карту.

– От них мало толку, если не знаешь, куда едешь. Как там Колдун?

Эйден прислушался к кошачьему урчанию под ухом. Потом котенок лизнул его в это самое ухо, будто… будто у них с ним была какая-то связь. Да помогут ему небеса!

– Он дрыхнет возле меня. Как раз там, где могла бы быть ты.

– Мечтать не вредно.

Автобус дернулся вверх-вниз, как будто переехал бордюр, потом еще раз, едва не вывихнув Эйдену руки и ноги. Дверца шкафа распахнулась, половина имевшейся в нем одежды посыпалась на пол, потому что Сторм забыла запереть шкаф на замок. Снаружи стенки царапали ветки деревьев – или когти великана-людоеда, – наверняка придется восстанавливать рисунок, причем за кучу денег.

– Все путем! – крикнула Сторм. – Все в полном порядке. – Подпрыгнув в последний раз, автодом остановился. – Пойду возьму себе чашечку кофе. Хочешь чего-нибудь?

Теперь ее голос слышался в дверях спальни, хотя Эйден никак не мог ее увидеть.

– Ты знаешь, чего я хочу, – ответил он, пытаясь вложить в голос столько очарования, сколько мог.

У Сторм вырвался стон.

– Напомни мне потом, на чем мы закончили.

– Когда, черт подери?

– Может быть, в Коннектикуте.

– Мы едем в Коннектикут?

– Не знаю. Но движемся мы в том направлении.

– Чем ты, черт бы тебя побрал, пользуешься? Сломанным герлскаутским компасом?

– Из герлскаутов меня с треском вышвырнули.

– Я просто обязан спросить: за то, что прятала в палатке бойскаута?

– Почти угадал. За то, что на привале спала в чужой палатке.

– С мальчиком…

– Неа, с тремя.

– Охренеть. Ты точно жаждешь моей смерти. Я опять завелся. А если серьезно, что помогает тебе определять направление?

– Плач ребенка. Если он громкий, значит, я на правильном пути. Если становится тише – я сбилась с курса. Тогда я возвращаюсь назад, пока он снова не становится громким и отчетливым.

– При таком раскладе до Коннектикута мы будем ползти дня два.

– В нашем распоряжении две недели.

– Отлить мне определенно понадобится намного раньше. – Внезапно Эйден замер. – Сторм… на меня пялится какая-то женщина. Две… нет, три. Сторм, я ж для них герой шоу извращенцев!

– Не паникуй. Стекла тонированные.

– Чтоб ты знала, я тот еще скромняга! Они ухмыляются, как будто оголодали, а я – воскресный ужин. Вот, пожалуйста – одна уже облизывается. Они тычут в меня пальцами и собирают целую толпу поглазеть! Проклятье, Сторм! Они меня фоткают! Может, соизволишь подойти и опустить долбаные жалюзи?

Сторм появилась в комнате. Выглядела она, как… проститутка. Тонкие пальцы поглаживали край жалюзи. Слава Богу.

– И как их опустить? Не вижу никаких веревочек.

– Они на автоматике. Там есть кнопка… Ага, вот так. Спасибо.

– Пожалуйста… гвоздь программы.

Эйден готов был поклясться, что она изо всех сил старается на него не смотреть.

– Можешь разглядывать меня, сколько твоей душе угодно, – скривился он. – Все равно я ничего не смогу тебе сделать.

– И тебе ужасно жаль, правда? – Сторм вздохнула. – Но нет, мне нельзя на тебя глазеть. Иначе захочется что-нибудь с тобой сделать. Переспать, например. Пару-тройку раз.

– Ну так поддайся своим основным инстинктам и окунись в них с головой. Умоляю.

– Неа. Ты меня пугаешь.

– Почему? Я ж не псих. И никакой опасности не представляю.

– Это-то и страшно. По идее, происходящее должно тебя хоть капельку беспокоить. Но если эта маска абсолютного спокойствия – всего лишь уловка, то я по уши в дерьме. Может, ты как бомба замедленного действия с членом, размером с пушку. Может, ты меня хочешь обмануть. Может, стоит мне повернуться к тебе спиной, и ты тут же привяжешь меня к кровати и отвезешь обратно в Салем.

Эйдена порадовало, как поразила Сторм его ухмылка.

– Милая, – сказал он, изогнув темную бровь, – если я прикую тебя к кровати, то о возвращении в Салем точно думать не буду. Не хочется признаваться, но эта поза меня уже достала. К тому же мысль о том, чтобы сесть за руль, вовсе не кажется мне сейчас такой уж привлекательной. – Он глянул на натянувшиеся, как палатка, трусы. – Понимаешь, о чем я?

А как могло быть иначе, если она стоит тут в таком виде? В «веселой встань-ка-член штуке» под фраком Сторм выглядела, как валютная проститутка.

– А знаешь, такое чувство, что у тебя под фраком ничего нет.

Погладив себя по округлым бедрам, Сторм уперла руки в бока. Да уж, упрямства ей точно не занимать.

– Как бы тебе ни хотелось, это не так, и ты это знаешь.

– Если за тобой сюда припрется какой-нибудь поклонник, я не смогу тебя спасти, потому что буквально связан по рукам и ногам.

– О мой рыцарь на белом автобусе, – протянула она, однако Эйден не понял – принять это как комплимент или оскорбиться до глубины души.

– Милая, никакой я не рыцарь. Я – огнедышащий дракон, которого все рыцари планеты до смерти боятся. Не забывай об этом.

– Еще одна причина держать тебя в наручниках.

– Как называется забегаловка, в которую ты собираешься податься? – спросил Эйден.

– «У капитана Миднайта». Вывеска заявляет, что заведение работает двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Кофейня и закусочная – два в одном.

– Сделай себе одолжение – ничего там не ешь. Закажи только кофе. Я буду ждать.

Наклонившись над Эйденом, Сторм дала ему возможность еще раз взглянуть на сочную грудь, затянутую «веселой штукой», и поцеловала его. С языком. Поцелуй вышел таким страстным, что у Эйдена в голове забилась одна-единственная мысль – сделать с ней много-много всего такого, для чего одного языка будет маловато.

Оторвавшись от его губ, Сторм сползла по Эйдену вниз и чмокнула кончик члена, который так и норовил порвать трусы на куски. Что и говорить – борьба члена за независимость и свое место под солнцем стала основным мотивом всей сегодняшней ночи. Сторм погладила котенка, мирно сопящего у Эйдена на шее, и ушла.

В тот миг, когда дверь автобуса открылась, с улицы послышались аплодисменты и приветственные крики. Судя по голосам, кричали женщины. И не просто кричали – возносили Сторм хвалебные оды за то, что она привязала мужика к кровати. Ну и ну!

Как только дверь за ней закрылась, Эйден потянулся, чтобы попробовать протащить наручники вверх по столбикам кровати. Бесполезно. Столбики оказались слишком высокими. Охренеть! Он намертво прикован к кровати. А ведь ему пришлось изрядно попотеть, чтобы разработать и установить именно такую кровать, с изящными резными столбиками, перетянутыми кожей, и чертовым изголовьем, встроенным прямо в стену автодома.

– Гребаный перфекционист!

Столбики! Дались ему эти столбики!

С одной стороны, Эйдену не терпелось избавиться от наручников. С другой, если Сторм хотелось заняться с ним сексом, приковав его к кровати, то ей придется все делать самой. Так на кой черт портить ей – и себе – удовольствие, пытаясь освободиться? Естественно, он и близко не был к тому, чтобы преуспеть в борьбе за свободу, но Эйден предпочитал думать, что контролирует свою жизнь, что бы она ему ни подкинула.

Тот факт, что он бросил попытки освободиться только ради обещанного дикого секса, красноречиво говорил о том, что похитительнице каким-то образом удалось сделать его таким же психом, как она сама.

Секс со Сторм Картрайт. Что ж, ему до чертиков хотелось испытать это на себе.