Текст книги "По воле ведьмы (ЛП)"

Автор книги: Анетт Блэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 48

Краем глаза наблюдая за Пеппер на пассажирском сиденье, Сторм почти видела, как она расслабляется и снова превращается в простую маленькую девочку. Оставалось лишь надеяться, что Сторм сможет оправдать ожидания, которые возлагала на нее обретенная сестра, чье чувство незащищенности она ощущала, как свое собственное.

– А где тот обалденный парень, с которым ты приезжала в Атлантик-Сити в прошлый раз?

– Мы разошлись.

– Плохо. Я думала, ты его какое-то время возле себя подержишь. Уж больно радует глаз.

– Нам надо вернуть тебя в одиннадцатилетний возраст, – проговорила Сторм, – я даже знаю, с чего начать.

– И с чего же?

– На ночь остановимся в отеле, закажем обслуживание номеров, посмотрим киношку, которую ты выберешь… Сразу говорю, порно отменяется. А завтра утром я постараюсь удивить тебя подарком на День рождения, уже на мой выбор.

Конечно, Сторм не могла себе позволить такой номер, какой мог Эйден, но им удалось найти симпатичный отель с таким обслуживанием номеров, которое могло удовлетворить их страсть к нездоровой пище. Пеппер выбрала фильм «Практическая магия»[57]57
  «Практическая магия» – (англ. Practical Magic) – мистическая романтическая комедия, вышедшая на экраны в 1998 году и снятая по популярному одноименному роману американской писательницы Элис Хоффман. В главных ролях Сандра Буллок и Николь Кидман.


[Закрыть], который оказался любимым у Сторм. Когда в полночь по фильму начался шабаш с текилой и зазвучала песня, обе они танцевали.

На следующее утро по пути к подарку, которым Сторм собиралась удивить Пеппер, та выглядела поникшей, и это разбивало Сторм сердце.

– Скучаешь по ней? – спросила она у Пеппер.

– Неа. Просто хочется, чтобы она скучала по мне. Я прямо чувствую, что теперь, когда я уехала, она счастлива, как никогда.

Сторм положила руку на ладонь Пеппер и легонько сжала.

– Будь и ты счастливой. Сегодня же твой День рождения.

На ярмарку, примечательную слоновьими какашками, они попали к одиннадцати. Клоун Винки тут же узнал Сторм и Колдуна на поводке и подошел поздороваться. О том, как они познакомились, он не упомянул.

Пеппер была явно впечатлена, и Сторм была благодарна ей за это.

– Люблю музыку на ярмарках, – сказала рыжая. – Я частенько ошивалась вокруг да около ярмарок в Атлантик-Сити, только чтобы музыку послушать.

Первое, что они сделали, – пошли к ярмарочному гримеру, который разрисовал им лица. Сторм стала кошкой, а Пеппер – щенком далматинца, с пятнами и всем, что этому созданию причитается. Правда, после корн-догов, пиццы, сахарной ваты и «воронок», которые ели они обе, некоторые пятна поистерлись.

– Ты скоро сама превратишься в «воронку», – в шутку пожурила Сторм, наблюдая за поедающей уже который десерт Пеппер.

– А можно нам прокатиться на каждом аттракционе?

Вот почему она не повезла сестру в огромный луна-парк. Очень ей не хотелось, чтобы Пеппер видела, как ее выворачивает на американских горках. К тому же это место манило Сторм. Теперь, наверное, даже сильнее, чем когда было просто чистым полем. Сейчас счастливые флюиды незнакомых семей переплетались с удивительно теплыми эротическими воспоминаниями. Видит Бог, так оно и было.

В этот день ею владело бесконечное, без единого изъяна счастье. Должно быть, она совсем спятила, решив вернуться сюда, но именно сюда вело ее сердце.

И будто в подтверждение, Сторм услышала тихий плач напуганного малыша. Вместе с запахом яблок в карамели пришли слова «Мне страшно».

– Давай-ка найдем, где продаются яблоки в карамели, – сказала она.

– Ура! – Пеппер изобразила мини-приветствие, но, слава Богу, на этот раз слово «вымогательство» не вынырнуло. – Ни разу не ела таких сластей. Просто обязана попробовать.

– Ну конечно, только напомни мне, чтобы я купила тебе рвотный пакет в дорогу.

Пеппер остановилась, когда Сторм опустилась на четвереньки у стенда с леденцами.

– Сторм, ты меня в краску вгоняешь.

– Это еще цветочки. Давай сюда и лезь в это маленькое пространство. Я не пролезу.

Пеппер наградила ее таким взглядом, словно у нее выросла вторая голова.

– Я что, где-то там свой кекс уронила?

– Типа того. Только я думаю, там застрял маленький мальчик. Надо его вытащить.

– И ты это просто знаешь, да? – спросила Пеппер. – Вроде как я с первой минуты знала, что ты моя?

– Серьезно? – Сердце Сторм вдруг стало больше. – Но да, солнце, именно так я и знаю.

– Тогда ладно.

Пеппер поползла в крошечное пространство между генератором и стеной автомата с огромными леденцами, пока Сторм не потеряла ее из виду.

– Он там? – спросила Сторм.

– Я его не ви… Опа, да он реально маленький. И, сестренка, он меня боится.

Прекрасный момент заявить о родстве, когда Сторм даже обнять ее не могла.

– Он даст тебе вытащить его за руку через этот лаз?

– Нет. Он от меня уползает и качает головой.

«Наверное, нужна помощь», – подумала Сторм и сказала:

– Оставайся с ним.

Она попросила владельца стенда с леденцами сделать объявление по микрофону, что они нашли за стендом маленького мальчика. Владелец просьбу выполнил. Сторм попыталась в качестве приманки купить большущий леденец на палочке, но мужчина лишь отмахнулся от денег. Встав опять на четвереньки, чем немало привлекала народу вокруг, Сторм потянулась в лаз с леденцом.

– Пеппер, попробуй заманить его этим.

– А мне и не надо, – сказала Пеппер. – У тебя самой шикарно получается.

– Хорошо.

Медленно вытаскивая руку, Сторм покачивала леденцом, пока не увидела светлую макушку малыша, ползущего на коленях наружу. Когда она смогла до него дотянуться, то отдала леденец и, пока мальчик был занят, разворачивая обертку, вытащила его целиком. Через пару секунд вылезла и Пеппер, как раз вовремя, чтобы получить и свою долю аплодисментов.

Через толпу прорвался мужчина и выхватил малыша из рук Сторм.

– Джеффри! Слава Богу, – пробормотал он, обнимая мальчика, чье внимание целиком занимал леденец. – Как я могу вас отблагодарить? – спросил мужчина у Сторм.

– Благодарите мою сестру. Я бы не пролезла туда, куда забрался Джеффри. Привет, Джеффри.

Владелец стенда с леденцами закрыл опасную дыру и дал Сторм с Пеппер леденцы на их выбор. Пеппер выбрала яблоко, покрытое дополнительным слоем карамели и шоколадом, и Сторм стало интересно, как оно в ней поместится после всего уже съеденного.

Как только толпа рассеялась, Сторм заметила машущего ей всей пятерней Винки.

– Было круто, – сказала Пеппер. – Ты вроде как суперэкстрасенс.

Сама же Сторм чувствовала себя суперидиоткой, потому что теперь ей слышался новый плач, очень-преочень похожий на плач Бекки, с ароматом присыпки, абрикосов и другими мелочами, и Сторм обнаружила, что за каждым углом высматривает Эйдена. Да уж, занесло так занесло. Интересно, люди умирают от разочарования, вызванного неизлечимой, безнадежной влюбленностью?

Пока они шли, Пеппер прыгала рядом, поедая свое яблоко и перечисляя собственные экстрасенсорные достижения, которые, надо сказать, были очень даже существенными.

– Это мой самый-самый лучший День рождения. Ну, вообще-то он первый, который я отмечаю. Пойдем на чертово колесо. Никогда не каталась. Выглядит страшновато.

– Ты жила в Атлантик-Сити и ни разу в жизни не каталась на чертовом колесе?

– Вернись на землю, – сказала Пеппер.

– Ладно, но если мы идем на аттракционы, надо вернуть Колдуна в машину. Купим ему чашку ванильного мороженого, бутылку воды и оставим окна приоткрытыми, чтобы был свежий воздух.

Позже, уже на чертовом колесе, Сторм удавалось веселить Пеппер до смеха, однако на самом верху нахлынули эмоции, и все силы уходили на то, чтобы их скрыть. В конце концов, в последний раз она была здесь с Эйденом. Но экстрачувствительность Пеппер, видимо, решила именно сейчас завянуть на корню, потом что она прислонилась к Сторм и притворилась, что зевает.

– Я никогда не плачу, – вдруг сказала Сторм, вытирая мокрые щеки, и обняла ее за плечи.

– Я тоже, – отозвалась Пеппер и вытерла свои щеки. – Хотя чуть не разревелась в то утро, когда стояла в дверях школы и смотрела, как вы уезжаете.

– Правда? Почему же я не почувствовала? Я всегда чувствую, когда дети плачу.

– Я же говорю, я никогда не плачу. Я становлюсь невыносимой или просто молчу. Очень тихо молчу.

– А я всю дорогу из города слышала только одно – тяжелую тишину.

– Это была я!

– Я была в таком ужасе, что Марвеланна оказалась моей матерью, и так удивлена, что перестала слышать ребенка Эйдена… я даже подумать не могла… Прости, что не поняла сразу, что тебе было нужно.

– Да без проблем. Черт, поверить не могу, что ты вернулась.

– Я не могла выбросить тебя из головы, будь там тихо или нет.

Пеппер еще раз куснула свое яблоко.

– А ты бы приехала, если бы все еще была с тем красавчиком?

– С Эйденом? Сто процентов. Это была его идея – перед тем как уехать, покружить по городу и удостовериться, что с тобой все в порядке.

– Это потому, что я…

– Что ты?

– Я видела, как вы уходите из ресторана. Наверное, он меня заметил. Ты ведь по нему сильно скучаешь, да?

– Да, сильно.

– Может, он вернется и разыщет тебя.

– Вместе со своей женой?

– Так он любитель сходить налево!

– Он не был женат, когда мы остановились в Атлантик-Сити и познакомились с тобой. Долго рассказывать.

– Тогда расскажешь в машине, лады? А пойдем после этого на карусель с чашками[58]58
  Имеется в виду карусель, где сиденья выполнены в виде чашек. Иногда чашки движутся в якобы произвольном порядке, а не по кругу.


[Закрыть]?

– Меня вырвет, – пригрозила Сторм.

– Неа, только бабы блюют на чашках. Вот блевануть на американских горках – это нормально. Я ж на них блюю. Тревога, – вдруг прервала свои аргументы Пеппер, – красавчик в поле видимости. Смотреть на час дня.

Сторм глянула вниз с высоты в три четверти от всей высоты чертова колеса и увидела Эйдена, везущего перед собой в кресле Джинни, у которой на руках сидела Бекки.

– О Боже мой! Что он здесь делает? Нет, я так не могу. Не сейчас. Не готова я увидеть его с Клодетт. Пеппер, ты же останешься со мной? Притворись, что тебя тошнит, тогда мы сможем уйти.

Пеппер похлопала ее по руке.

– Не парься. Я все устрою.

Когда они сошли с чертова колеса, Эйден и Джинни уже заметили их и ждали. Сторм сосредоточилась на Эйдене, они встретились взглядами, и она не могла отвести глаз, потому что, казалось, его глаза были созданы специально для нее.

– Рад тебя видеть, Сторм, – сказал он. – Симпатичная кошачья мордочка.

– Мяу, – отозвалась она. Надо ж было нарисовать котенка! – И что вы все здесь делаете?

– Я… хотел показать Бекки нашу… ярмарку. – Голос Эйдена был более интимным, чем должен был быть, каким-то неуместным, учитывая обстоятельства. – Когда мы въехали на стоянку, Джинни узнала машину, так что мы знали, что ты здесь, вот и пошли искать.

Сторм положила руки на плечи Пеппер. Кого она этим пыталась поддержать – себя или ее?

– Помнишь Пеппер?

– Я далматинец, – подсказала рыжая и по-щенячьи тявкнула, заставив Бекки рассмеяться. – Сторм меня спасла.

Эйден глянул на нее.

– Меня тоже.

Наконец-то у Сторм получилось отвести от него глаза. Она провела рукой по рыжим кудряшкам и сообщила:

– Сегодня День рождения Пеппер. Ей теперь одиннадцать.

– С Днем рождения, Пеппер, – тут же сказал Эйден и почему-то закашлялся. – Очень рад, что Сторм за тобой вернулась. Мне же не показалось перед отъездом, что ты произнесла слова «Возьмите меня с собой»?

Плечи Пеппер под ладонями Сторм задеревенели.

– Да я бы ни за что… – Запрокинув голову, она глянула на Сторм, потом на свои кроссовки и пнула кусок грязи. – Ну да, было дело.

Вот теперь Сторм по-настоящему посмотрела на Эйдена, просто пожирая его взглядом. Ей пришлось бороться с предательскими коленями и готовым разорваться на куски сердцем.

– Почему ты не сказал мне, что она хотела уехать с нами?

– Твое сердце уже было разбито, Сторм. Мне казалось, сначала тебе необходимо было смириться с тем, что ты встретила мать. К тому же я не думал, что Марвеланна так запросто отпустит Пеппер. Я собирался тебе рассказать, но, когда мы приехали в Кейп-Мэй, все пошло кувырком, и у нас не было возможности поговорить. Ты спасаешь детей. Я знал, что, когда придет время, собственную сестру ты уж точно спасешь. Пеппер, это моя теща, миссис Лэнгли…

– Зови меня Джинни, солнышко.

– Привет, Джинни.

– А эта плюшка – моя дочь, Бекки, – добавил Эйден, взяв малышку на руки. – Все еще слова кажутся дикими. Моя дочь. Сторм помогла мне найти Бекки, Пеппер. А я и не знал о ее существовании.

– Выходит, Сторм и Бекки спасла, – заключила Пеппер.

– И меня, – добавила Джинни.

– Мама? – Это была Бекки. Она протягивала к Сторм ручки.

Сторм не знала, куда податься, но сильно жалела, что поблизости нет какой-нибудь дыры, в которой можно было спрятаться. Куда, черт возьми, подевалась Клодетт? Как мог Эйден бросить больную жену в хосписе и укатить на ярмарку спустя всего несколько часов после события века?

– Нам пора, – сказала она. – Пеппер тошнит.

Пеппер смешно притворилась, будто подавляет рвотный позыв. Закатив глаза, Сторм ласково прижала ее к себе.

– Забудь, принцесса кексов. Актрису вычеркиваем из списка тех, кем ты хочешь стать, когда вырастешь.

Глава 49

Джинни подмигнула Пеппер, но та все равно взяла Сторм за руку.

– Не убегай, Сторм, – проговорила миссис Лэнгли. – Эйден теперь вдовец. Вскоре после церемонии Клодетт умерла. Знаю, ты пыталась заставить меня поверить, что она поправится, но так бывает, что перед смертью у людей словно второе дыхание открывается. Такое мне часто приходилось видеть. И я знала, что происходит. Уверена, Клодетт это тоже знала.

– О, Джинни, – Сторм поцеловала ее в щеку. – Мне очень жаль. Клодетт была замечательной. – Потом посмотрела на Эйдена. – Что я могу сказать, Эйден?

– Мама, – хныкнула Бекки, и Сторм взяла ее на руки, чувствуя, как сердце переполняется любовью.

Малышка Эйдена. Может быть, поэтому Сторм так ее любила.

Бекки прикоснулась к нарисованному кошачьему носу и сказала:

– Нос. – Потом изучила черный след, оставшийся на пальчике, мазнула по своему носу, повернулась к Эйдену и прикоснулась к его носу тоже. – Нос, – повторила она весело, а затем опять повернулась к Сторм: – Мама. Мама. – Кивнув сама себе, Бекки обняла Сторм за шею и так стиснула, что Сторм пришлось немножко поворчать, чтобы высвободиться.

– Она по тебе скучала, – проговорил Эйден. – Трудно было объяснить, почему тебя нет.

– Она такая приставучая с тех пор, как соцслужба забрала ее, – добавила Джинни.

– Они ее забрали! – воскликнула Сторм и прижала Бекки крепче. – Что случилось? Как вам удалось ее вернуть?

Ответила Джинни:

– Соцработники приехали с кучей документов, мужчина и женщина. И после того, как Эйден чудом не избил до полусмерти мужчину, они забрали Бекки и уехали. Даже не знаю, кому из нас двоих было хуже. Но Эйдену удалось взять себя в руки. Он позвонил своим адвокатам и вместе с ними атаковал соцслужбу свидетельством о браке с Клодетт и подписанным ею заявлением, что он отец Бекки, которое заверено у нотариуса. В одном из отделов документы уже были, потому что Эйден послал туда копии еще раньше, но до другого отдела они не дошли, и потому Бекки забрали.

– У них там полный завал, Джинни, – вмешался Эйден. – Это сразу было видно. И они не причинили ей вреда. Один из работников службы проговорился, что документы можно будет подготовить за один день. А это было очень, очень опрометчиво с его стороны. Черт возьми, да мне самому порой приходилось тратить несколько дней, чтобы подготовить некоторые из своих документов! Они пытались утешить Бекки, как могли, но мы были до смерти напуганы, чтобы из вежливости тянуть время.

– Еще бы, – отозвалась Сторм.

– После того, как мне ее вернули, она еще целый час рыдала.

Эйден погладил Бекки по голове, пока она прижималась к плечу Сторм, и так вышло, что его пальцы задевали Сторм по щеке снова и снова. Связь между ними все еще была жива – общение через прикосновение, почти такое же ясное и чистое, какое бывало, когда она разговаривала с сестрами с помощью телепатии. Он хотел, чтобы они стали семьей, и пытался показать ей, как это могло бы быть.

В чувствах Сторм царила полнейшая неразбериха. Вообще-то, она была до чертиков напугана. Эйден только что потерял жену. Как же он может думать так ясно?

Его прикосновения были не меньшей пыткой, чем чудесная радость, которую она испытывала, держа в объятиях Бекки. Послышалось хихиканье – Бекки размазала краску на лице Сторм, и, судя по всему, результат был уморительный. Она окунулась в ощущения по-детски шелковистой кожи малышки, блестящих мягких темных кудряшек и сладкого, уже знакомого аромата детской присыпки.

Осознавать, что это воссоединение закончится, было так больно, что Сторм попыталась отдать Бекки Эйдену. Лучше раньше, чем позже. Однако девочка наотрез отказалась сползать с рук Сторм, даже в руки Джинни.

– Хочу маму, – сказала они и прижалась к Сторм, у которой в горле тут же образовался горько-сладкий комок, никак не желающий проталкиваться вниз.

Она положила ладонь на головку Бекки, и в голове забилась мысль: «Эгоистка, эгоистка, эгоистка!»

Это Клодетт должна была держать на руках собственного ребенка, а ей не стоило испытывать радость от того, что Бекки называет ее мамой.

– Нам и правда пора, – выдавила Сторм. – Вам нужно время, чтобы оплакать потерю, а нам с Пеппер нужно… ехать.

– Поехали в Салем с нами в автобусе, – предложил Эйден.

От него исходила ощутимая потребность. Но кто был ему нужен? Умершая жена или любовница?

Вот кем были они друг для друга. Любовниками. Сторм тряхнула головой. Было ужасно трудно не прикоснуться к нему, когда он так близко.

– У нас есть машина, – сказала она, – но все равно спасибо.

– Я могу взять машину на буксир.

– Я и сама могу вести.

– Но в автобусе будет удобнее. К шести мы должны вернуться на остров Пэкстона. Дестини в курсе, что мы уже едем. Она наверняка успела сказать Вики, потому что та собирается всех нас накормить. А ты уже предупредила Дестини, что возвращаешься домой? То есть вы же туда едете, правильно?

– Правильно. – Поняв, что выхода нет, Сторм вздохнула. – И нет, Дестини не знает, что мы едем домой. Я хотела сделать ей сюрприз. Чтобы она сначала познакомилась с Пеппер, а потом уже узнала, что у нас есть еще одна сестра.

– Понимаешь, – начал признаваться Эйден, – я за рулем, и Джинни приходится возиться с Бекки, которой в автокресле скучно так долго сидеть. А вы с Пеппер могли бы подменить Джинни и дать ей передохнуть, потому что, кажется, ей уже давно пора. К тому же Бекки явно хочет побыть с вами обеими.

«Удар ниже пояса», – подумала Сторм.

Бекки обняла ее так крепко, что стало трудно дышать. Будто понимала, о чем речь.

– Мы с вами поедем, если ты высадишь нас в Салеме возле дома. Мне сегодня не до острова. – Ей надо было как можно скорее сбежать от Эйдена и от тоски по его замечательной дочурке.

– Пожалуйста, поехали с нами на остров. Повеселишь меня. – Голос Эйдена был таким нежным, и такая нужда глядела на нее его глазами, что Сторм вздрогнула, будто он погладил ее взглядом.

Вот и все. Больше сделать она ничего не могла, поэтому развернулась и направилась к машине с Бекки на руках. Пеппер и Джинни болтали у нее за спиной – Эйден вез миссис Лэнгли в кресле по неровному полю, и тепло его взгляда согревало спину.

От этого тепла накатила дрожь в те уголки Сторм, которые с радость эту дрожь приняли. В те уголки, которые должны, просто обязаны были знать, что это была дрожь в ожидании чего-то… или кого-то, кто им никогда больше принадлежать не будет.

Ради всего святого! Его жена умерла всего лишь вчера!

Заметив автодом, припаркованный возле ее машины, Сторм остановилась. Хвост нарисованного на боку автобуса дракона утопал в траве. Хлынуло цунами воспоминаний. «Забудь обоих драконов, барышня, – сказала она себе. – Для тебя больше никаких драконьих игр».

Некоторые оглядывались, проходя мимо автобуса, но никто не останавливался. Толпа не собиралась. Видимо, их нечаянная слава уже испустила дух. Спасибо тому ангелу, который защищает от глупости веселых вдовушек с наручниками.

Прежде чем Эйден приладил импровизированный пандус для кресла Джинни, Сторм зашла в автобус с Пеппер и Бекки и предложила им попить. Пеппер получила лимонад, Бекки – свой любимый поильник с соком.

Вкатив Джинни внутрь, Эйден повез ее дальше в большую спальню, где она могла бы прилечь отдохнуть.

Сменив Бекки подгузник, Сторм усадила ее в автокресло, установленное на самом близком к водительскому сиденью диванчике. Пассажирские сиденья были прямо перед ней. Пеппер уселась рядышком и пристегнулась ремнем.

Рыжая оказалась единственной причиной, по которой Бекки согласилась отцепиться от Сторм. Слава Богине, что у нее такие сестры, в которых дети души не чают. Когда Бекки стала размазывать краску по лицу Пеппер, Сторм вытащила из сумочки пачку салфеток, передала одну Пеппер, а другой вытерла личико Бекки.

Закрыв дверь в спальню, Эйден прошел по автобусу к ним с сумкой книг и игрушек для дочери. Пеппер тут же в нее нырнула.

– Может, и тебе воспользоваться салфеткой, Сторм? – предложил он.

Из глубин сумки раздалось хихиканье.

В ванной Сторм увидела свое отражение в зеркале – жутковатая кошечка, надо признать. Стерев с лица грим, она вышла и увидела смеющихся девочек. Ей пришло в голову, что за свою короткую жизнь Бекки вряд ли видела много людей. В доме Джинни она жила изолировано от общения с другими. Хорошо, что Пеппер теперь рядом.

– Пеппер, ты не против посидеть с Бекки, пока я перенесу вещи из машины? – спросила Сторм.

На лице Пеппер отразилось удивление.

– Спасибо за доверие. Я не подведу.

Сторм чмокнула ее в лоб.

– Спасибо, что приглядишь за ней.

Бекки подняла личико и сложила губки бантиком для поцелуя. Сторм рассмеялась, поцеловала ее и погладила по щечке.

– Слушайся Пеппер.

– Пеп, – произнесла Бекки и кивнула.

Сперва Сторм спасла Колдуна и оставила его в переноске в автодоме, где воздух был чистым и свежим от кондиционера. Потом пошла за вещами Пеппер.

– Опять ты осталась без одежды, – раздался сзади голос Эйдена.

От неожиданности она подпрыгнула.

– Кое-кто укатился с ними в автобусе.

– Спорить готов, этот симпатичный сарафанчик ты в торговом центре не покупала, иначе он был бы черным. Но для распродаж выглядит слишком шикарно. Значит, бирюзовый? Что скажешь, Снэпдрагон?

– Не смей меня так называть!

Эйден отступил назад:

– Извини. Время не подходящее.

Их глаза встретились, и Сторм почувствовала, что вот-вот разразится слезами. Проклятье! Она моргнула и вскинула голову.

Руки Эйдена упали.

– Я прошу прощения… за все.

– Проехали, – сказала Сторм. – Эти двое вряд ли долго будут тихо сидеть и играть.

– Верно.

Эйден взял у нее сломанный чемодан Пеппер, магнитофон и рюкзак. У Сторм остались только пакеты.

Когда все было занесено внутрь, он завел машину за автобус, и Сторм смотрела, как он берет автомобиль на буксир. Между ними царила напряженная, оглушительная тишина.

– Это дизайнерское платье, – сказала она, только чтобы ослабить возникшее напряжение. – Пеппер «одолжила» его и еще парочку других вещей из шкафа Марвеланны, когда паковала вещи.

Эйден покачал головой, и вид у него был почти гордый.

– Отвязная маленькая воровка.

– У нее был лучший в мире учитель.

– Надо бы похвалить ее, что она о тебе думает.

– Ха! Думаешь, она его для меня взяла? Оказывается, у нас с ней один размер. Цитирую: «Оно просто по-разному на нас растягивается». На ней оно длиннее. Так что платье она взяла для себя.

– Стащить такое платье совсем не то же самое, что таскать со стола пакетики с сахаром, – рассудил Эйден. – Неужто у тебя на руках маленький преступник?

– Пакетики с сахаром – всего лишь верхушка айсберга зла по имени Марвеланна, – возразила Сторм. – Всем сердцем надеюсь, что смогу направить Пеппер по другому пути. Когда это платье почистят, оно отправится к Марвеланне со всем тем, что этой старой клептоманке удалось прибрать к рукам. И Пеппер отработает химчистку и отправку вещей в «Бессмертной классике».

– Ты окажешь на нее хорошее влияние. Да на ней уже косметики поменьше. На тебе, кстати, тоже. Повод задуматься.

– Может, только потому, что почти вся моя косметика все это время была здесь, в автобусе.

– А, ну да. – Эйден зачем-то вытер руки о джинсы и сменил тему. – Ты сказала Джинни, чтобы она позвонила тебе, если ей не понравится в доме престарелых. Замечательный поступок, Сторм. Очень добрый.

– Чтоб подохли все хрустальные шары! Только попробуй об этом хоть кому-то проговориться.

– Честное скаутское. Вот ты и вернулась: колючая и готовая всему свету надрать задницу.

– Что до моего вида, – сказала Сторм, – то я договорилась с Пеппер, что готские заморочки подождут до старших классов. Поэтому я и себя немного адаптирую.

– Оставь волосы синими, – попросил Эйден. – Я люблю, когда…

– Неловкий момент, – перебила Сторм и ушла.