Текст книги "По воле ведьмы (ЛП)"

Автор книги: Анетт Блэр

Глава 6

 
«Из девяти листьев лавра святого
Сплетает венок мое первое слово.
Пусть светом укажет дорогу Богиня
В место и время, где ждет дитя ныне.
Утешит она его и защитит
И силами древними благословит.
Положит потерям ужасным конец,
И вернется к ребенку любящий отец».
 

Дестини поставила в центр алтаря кубок с вином, в котором плавала веточка розмарина.

После свадебной церемонии алтарь все еще оставался в бельведере. Вытащив из кармана своего свадебного платья серебряный атаме[14]14
  Атаме – магический ритуальный обоюдоострый кинжал.


[Закрыть], вложенный в ножны, Хармони с его помощью наколдовала ритуальный круг. Все четыре сестры взялись за руки, чтобы объединить свои силы. Наступил черед Сторм читать заклинание:

 
«Под небом ночным при голубой луне
Я молю Богиню помочь мне:
Пусть детский зов к мужчине придет,
Пусть тот мужчина сам все поймет».
 

Сделав паузу, она положила в центр алтаря рядом с кубком трикветр из плюща и продолжила:

 
«Пусть детский плач станет слышней,
Пусть верный путь будет светлей,
Пусть разум поискам откроется мой,
И Эйден отправится в путь со мной».
«Мы пьем за удачу, за верную дорогу,
За любовь и надежду, их не бывает много,
За мир и счастье, за каждую милю,
Чтоб почаще моменты радости были».
 

Дестини подняла кубок:

– Сторм, я отдаю тебе этот кубок с вином, чтобы благословить твою спасательную миссию. Удачной и легкой тебе дороги.

Приняв бокал из рук сестры, Сторм сделала глоток.

– Хармони, – обратилась она к другой сестре, – я отдаю тебе этот кубок с вином, чтобы засвидетельствовать твою любовь. Пусть твой жизненный путь будет полон счастья.

Хармони тоже глотнула из кубка и повернулась к Вики:

– Вики, я отдаю тебе этот кубок с вином, чтобы твоему ребенку и ребенку, которого ищет Сторм, никогда ничего не угрожало.

Вики сделала малюсенький глоточек для проформы.

– Дестини, я отдаю тебе этот кубок с вином, чтобы попросить богиню, твою тезку[15]15
  Дестини (англ. Destiny) – судьба, рок, предназначение.


[Закрыть], присматривать за нами в течение тех двух недель, что мы не будем вместе, а потом помочь нам снова воссоединиться здесь. Пусть удачная и легкая дорога станет твоей судьбой.

Кубок вернулся к Дестини, и она отпила немного вина.

– Господь и Богиня, – заговорила она, – я оставляю этот кубок на алтаре в дар вам, чтобы принести нашу благодарность за то, что вы ведете нас, вместе и по отдельности, указывая нам путь, и за то, что в свое время наши путешественники вернутся домой живые и здоровые.

Как только Хармони открыла ритуальный круг, сестры направились к пляжу. За каждой из них по пятам шла кошка или котенок, чтобы добавить к заклинаниям и свои магические сущности.

– Представьте себе круг света, – сказала Хармони и нарисовала сухой веткой на песке по часовой стрелке спираль из пяти завитков.

Ступая тоже по часовой стрелке, сестры выложили по внешнему кругу спирали пять гладких камней на одинаковом расстоянии друг от друга.

– Это символизирует нас четверых, – продолжала Хармони, – и еще не родившегося маленького Рори, которому ничего не угрожает в утробе Вики. Все мы – плотью, сердцами и духом – тоже защищаем его, и сегодня вечером он олицетворяет для нас того малыша, которого ищет Сторм. Представьте, как из каждого камешка проливается свет, и все потоки света встречаются в центре. А затем смотрите, как они соединяются и закручиваются в спираль, набирая скорость. Теперь шагните в центр и направьте самые лучшие свои пожелания во вселенную… ради плачущего ребенка, ради успеха каждого пути, которыми мы пойдем по отдельности, и ради того, чтобы Эйден наконец-то согласился сотрудничать.

Потом последовали объятия. Со слезами на глазах, с самыми искренними пожеланиями и, разумеется, не без доли привычного сарказма Сторм.

– А теперь пошли все вон из моего круга! – заявила она, отряхнулась и обратилась к луне с просьбой:

 
«Пойми мою волю, на помощь приди,
Да исчезнут препятствия с моего пути.
Мои мысли и цели мои чисты,
Помоги мне к ребенку отца привести.
И сейчас я клянусь при голубой луне:
Чего бы ни стоило это мне,
Я готова за все заплатить втройне».
«Да услышат силы наши мольбы,
Как сказали мы, так тому и быть».
 

Последние слова сестры произнесли вместе, чтобы объединить свои заклинания в одно целое.

Держась за руки, они возвращались в замок по пляжу, затем через сады, и как никогда ощущали, что связаны кровью, духом, надеждой и любовью.

Вернувшись в замок, сестры направились туда, где дамы обычно пудрят носики. По пути Сторм собрала всех остальных участников задуманного ею «спектакля». Когда все были на месте, она принялась ходить из угла в угол.

– Все мы, включая Эйдена, должны вернуться в салемский порт вместе. Чтобы мое магическое путешествие состоялось, мы с ним вдвоем должны попасть в его дом на колесах. Все знают свои роли?

– Я знаю, – тут же отозвалась Реджи, дочь Кинга. – Я не могу остаться, потому должна уложить Джейка. Ему всего три, а день был ужасно долгим. Спокойной ночки, пока-пока.

– Я тоже знаю свою роль, – гордо заявил Джейк. – Я должен притвориться, будто заснул у мамы на руках, да?

Сторм потрепала мальчугана по волосам:

– До сих пор не могу поверить, что моя сестра вышла замуж за дедулю.

– За очень даже молодого дедулю, уж поверь, – усмехнулась Хармони.

– Хвастунишка! – в шутку пожурила ее Дестини. – Я знаю свою роль. И Морган мне подыграет, если я его душевненько околдую.

Сторм присела рядом с Вики:

– Я рада, что вам с Рори нравится идея остаться в замке, но мне жаль, что вы пропустите все веселье в порту, Большая Сестренка.

– Эй, ну-ка прекрати называть меня большой! Сейчас я остро воспринимаю намеки на мои размеры. – Вики улыбнулась и положила ладони на живот. – Он снова бьется. Вот попробуй.

– А как он туда попал? – искренне полюбопытствовал Джейк.

– С помощью любви, Джейк, – ответила ему Реджи. – Из-за любви в животике Вики появился малыш.

– А-а, – задумчиво протянул ее сын. – А я думал, она его проглотила.

– Святой ежик! – воскликнула Дестини. – Я только что поняла, Сторм! Если твой план сработает, Морган будет провожать меня домой. И как мне потом избавиться от этой занозы в… – она глянула на Джейка, – в пальце, когда мы доберемся до дома?

– Это твои проблемы. Заодно попрактикуешься в женской хитрости.

– После того как я уложу Джейка спать, – вклинилась в разговор Реджи, – правильно?

– Практиковаться на Моргане? Ты спятила?

– Если вы с Морганом прекратите постоянно собачиться, то вполне вероятно, ты обнаружишь то, что и вызывает твой гнев, – чувак реально привлекательный, – со знанием дела просветила сестру Сторм. – Ты ж его даже взглядом толком ни разу не удостоила. Ну разве что во время свадебного танца, а это, знаешь ли, слишком смахивает на то, как Эйден ведет себя со мной. Это тебе так, пища для размышлений.

Дестини раздраженно фыркнула:

– Морган, если ты забыла, разоблачитель сверхъестественного, который отрицает саму нашу суть и дождаться не может, когда же ему подвернется шанс разоблачить и наши магические и экстрасенсорные способности.

– Вот и славненько. Возьми и пригласи его к себе, пусть тебя и разоблачает.

– А что такое «разоблачает»? – спросил Джейк.

– Джейк, – серьезно проговорила Реджи, – пойди и посиди с дедушкой, пока он не уехал в свадебное путешествие.

– Ну мам! Ты никогда не даешь мне послушать хорошие ответы.

Сторм заметила, каким задумчивым взглядом следит за ней в зеркале Дестини. Выражение лица сестры явно говорило о том, что она пытается заглянуть в будущее. Через несколько секунд она кивнула.

– Ты и впрямь заявила Эйдену, что ребенок, чей плач ты слышишь, его? – спросила Дестини, глядя на Сторм. Это был один из тех вопросов, которые намекали, что сложившаяся в настоящем времени ситуация вполне могла плавно, но, мягко говоря, не слишком изящно перейти в будущее.

Сторм вздрогнула.

– Из-за этого он и заупрямился, как натуральный осел. Видела, как он танцевал со мной сегодня? Так вот, он танцевал со мной только потому, что я буквально заманила его в ловушку.

– И почему он упрямится?

– Говорит, что у него не может быть ребенка. – Сторм ухмыльнулась. – Разве это не странно для мужика, который одним своим видом поднимает планку стандартов по выведению первоклассных жеребцов с офигительным генофондом? Он как сама магия, в хорошем смысле. «Плохой парень». Мой типаж.

– Макклауд – типаж многих женщин, – вставила Вики.

– Вот именно! Поэтому где-то в этом мире вполне может жить его ребенок… знает сам Эйден об этом или нет.

– Значит, накал страстей между тобой и Байкером не остывает? – спросила Дестини, задумчиво прикоснувшись указательным пальцем к губам.

– Нет, елки-палки. Наоборот, вовсю кипит, шипит и пузырится. Но не думаю, что он готов разжечь настоящий огонь. Разве что слегка нюхнуть дыма. Если бы я не знала наверняка, то решила бы, что он боится.

– Серьезно? – Дестини улыбнулась, чтобы скрыть беспокойство. – Эйден, неисправимый романтик, обожающий женщин, боится разжечь костерок? Мне как-то не показалось, что он из тех, кто сделает ноги, едва ощутив сексуальный накал.

– Вообще-то речь идет о конкретном, серьезном сексуальном накале. Фиг с ним. Это долбаное адское пламя, – призналась Сторм.

– Ну ничего себе! – тут же отреагировала Вики.

Дестини красноречиво приподняла одну бровь:

– Раз уж вы с Эйденом оба мятежники, оба в бегах, оба по уши в отрицании происходящего и оба еще ни разу не показали друг другу себя настоящих, думаю, вы скорее поубиваете друг друга, чем разожжете пресловутый огонь. Но… это только мое мнение.

Глава 7

На глазах у Эйдена Сторм вскружила голову очередному партнеру по танцам. Когда музыка стихла и парень, засмеявшись, наклонился, чтобы поцеловать ее, Эйден отпихнул чашку с кофе и заказал еще одну порцию скотча.

Можно было бы решить, что он не нарвется на проблемы, если просто-напросто будет держаться в противоположном от Сторм конце зала. Но сам он подозревал, что находится в такой же безопасности, как и в любом другом месте. То есть в весьма сомнительной, если учесть, что они с колючей во всех смыслах ведьмой, от одного вида которой он зажигается круче, чем фейерверк Четвертого июля[16]16
  Четвертое июля – День независимости в США.


[Закрыть], живут на одной планете.

Когда у Сторм не оказывалось партнера для танца (что случалось редко), она оставалась на танцполе и раскачивалась в такт музыке, ловя жадные взгляды Эйдена, прямо как сейчас. При этом выглядела она настолько обольстительной, что ему приходилось усиленно думать о реставрационных работах, только чтобы держать себя в руках.

В нормальном состоянии он бы раздувался от гордости, глядя на безупречно восстановленный столетний лепной плинтус под потолком, но сейчас результаты собственного труда мало помогали даже в том, чтобы просто отвлечься от назойливых мыслей.

Эйден всерьез опасался, что ничто на свете не могло отвлечь его от Сторм. Что же до непоколебимой решимости отплатить ей той же монетой… Послав ко всем чертям твердость своих намерений, он направился к ней.

– Как я понимаю, моя очередь соблазнять, – сказал он, схватил Сторм и, закинув ее себе на плечо, унес с танцпола.

Один раз она вскрикнула, дважды пнула его, но осознав, что глаза всех присутствующих следят за ними, угомонилась. Завернув за угол, Эйден потащил ее по ступенькам в комнату, которую временно считал своей.

– Какого черта ты вытворяешь? – спросила Сторм, почувствовав пол под ногами. – Я прямо засмущалась.

– А разве ты не смущалась вообще, пока весь вечер гонялась за мной?

– К чему все это? – спросила она, игнорируя его вопрос и изучая взглядом кровать. – Сначала ты не обращаешь на меня внимания, а потом ведешь себя так, будто я мешок собачьего корма.

– Раздевайся, – резко ответил Эйден, – иначе я раздену тебя сам.

– На кой?

– Чтобы я мог наконец-то поддаться твоим чарам. Ты ведь этим и занималась весь вечер? – Он мягко подтолкнул ее к кровати и аккуратно уложил на спину. – Соблазняла меня?

– Неужели, пока я танцевала, ты успел сменить личность? – спросила Сторм, карабкаясь вверх по высокому изголовью. Взгромоздившись на кровать, Эйден преследовал Сторм, неумолимо заманивая в ловушку.

В следующий миг он почувствовал, как что-то вроде кувалды стукнуло его в грудь, отправив в недолгий полет. Приземлившись спиной на пол, Эйден с трудом приподнял голову, но ничего особенного не увидел. Через секунду с края кровати свесилась Сторм и оглядела его.

– Ты в порядке?

– Как у тебя это получилось? Я даже не заметил, чтобы ты шевельнулась.

– Быстрее пули, а?

Эйден потряс головой, чтобы избавиться от звона в ушах.

– Напомни в следующий раз не перечить тебе.

– Не перечь мне.

Решив ни за что не показывать Сторм своего потрясения, Эйден поднялся на ноги и распушил перед ней перья своего мачизма, как долбаный павлин. Хвала звездам, она купилась на этот трюк: как только он стянул с себя пиждак, Сторм откатилась на противоположную сторону кровати, где, по ее мнению, можно было выдерживать безопасную дистанцию.

– Сама разденешься, или мне тебя раздеть? – словно между прочим, поинтересовался Эйден, потянувшись за ней.

– Ты свихнулся? Целых три недели вел себя как… как будто дал обет безбрачия, а теперь оголяешься, как ни в чем не бывало!

– Я устал притворяться джентльменом.

– Да ты ни разу не вел себя по-джентльменски, – возразила Сторм. – Если мы оба будем… голыми, мне придется тебя поторопить.

– Поторопить? – Эйден изо всех сил пытался сохранить серьезный вид. Любой бабник вроде него кончил бы еще до того, как она разденется до конца. – И что значит «если мы оба будем голыми»? Сомневаешься в моих намерениях?

Она глянула вниз – туда, где его член уже вовсю боролся за свободу от одежды.

– Ну… нет. Твои намерения… слишком очевидны… чтобы сомневаться в них… но…

– Но?

– Я… в общем… я думаю, сейчас не самое подходящее время. Нехорошо бросать сестру в день ее свадьбы.

Эйден на несколько секунд замер, надеясь, что тем самым собьет ее с толку, и наслаждаясь чувством предвкушения перед главным блюдом на столе. Или на кровати – в зависимости от обстоятельств. Он должен был дать ей то, чего она хотела. Тем более она и не пыталась сбежать. Нависнув над ней, Эйден подсунул одну руку ей под ягодицы, а второй стал потихоньку задирать подол платья. Она даже не шелохнулась.

Ее дыхание сбилось. Его тоже, не говоря уже о других изменениях в некоторых частях его тела. Скользнув ладонью по бедру Сторм, Эйден нащупал подвязку. А еще чуть-чуть выше нашел участок обнаженной кожи между высоким чулком и трусиками. Очень маленькими трусиками. Обалдеть! В тот же миг он почувствовал, что брюки нам нем вот-вот треснут по швам. Поддев край трусиков, он осторожно и медленно скользнул пальцем под шелковую ткань, чтобы погладить нежную кожу в том месте, которое делало Сторм женщиной.

Самая сексапильная ведьма на свете была влажной и готовой к продолжению. Как кипящий на огне котел, ждущий, когда в него начнут добавлять ингредиенты.

Сторм откинула голову на руку Эйдена. Его член рванулся вперед… и тут же наткнулся на брюки от самого дорого костюма, который только можно купить за деньги.

Раздвинув пальцами влажные складки нежнейшей кожи, Эйден поцеловал Сторм так, будто собирался съесть ее живьем.

Она что-то говорила, подгоняя его, и в какой-то момент слова ее превратились в хриплые стоны.

Он почувствовал, что вот-вот кончит, просто глядя на нее, не говоря уже об интимных прикосновениях, и ему было глубоко наплевать на это.

Ему казалось, что его пальцы гладят шелковистые лепестки цветка, покрытые утренней росой. Сторм раскрылась перед ним, как бутон розы.

– Моя нетерпеливая девочка, – тихо проговорил Эйден, – пусти меня в себя.

Две минуты наедине с этой женщиной могли заставить его забыть собственное имя, что уж говорить о каких-то там принятых решениях!

Когда ищущие пальцы нашли путь во влажное тепло, Сторм изогнулась дугой, и по ее реакции он понял, что все делает правильно.

– Эйден, – прошептала она, – Эйден, мы не должны… О-о-о, как сладко, – добавила она через секунду. – Я сейчас… сейчас…

– Кончишь, – договорил за нее Эйден. – Ну так позволь себе это.

И она послушалась. Два оргазма последовали один за другим, постепенно набирая силу. Однако у Эйдена и в мыслях не было дать ей отдохнуть. Упиваясь своей властью над этим прекрасным гибким телом, он довел Сторм до третьего, а затем и четвертого экстаза. Ему хотелось только одного – продолжать в том же духе целую вечность. На мгновение его посетила мысль, что она, возможно, единственная женщина в мире, которая могла бы…

Твою мать! Член стал твердым, как закаленная сталь, а Сторм не обращала на него ни малейшего внимания. Она опять кончила. Все, что сейчас происходило, было для нее и ради нее, но каким-то странным образом от этого Эйден хотел ее еще больше.

Она обмякла в его объятиях, и он вдруг понял, что сейчас они оба грохнутся на пол. Он уже собирался уложить ее поудобнее на кровати и устроиться рядом, как услышал голос Моргана, зовущий его.

– Надо заканчивать, Сторм, – прошептал Эйден. – Пора возвращаться на вечеринку.

– Ммм?

– Пьяна от секса. Умница! – Изо всех сил он старался вернуть тонюсенькие трусики на положенное им место. Затем опустил задранное платье и усадил Сторм на край кровати. – Ты как?

На ее лице поблескивали капельки пота, а тело было таким расслабленным, что ему приходилось ее поддерживать.

– Ты меня обесчестил, – вяло проговорила Сторм и улыбнулась. – Мне понравилось.

Эйден промокнул своим носовым платком ее лоб, щеки, шею и ложбинку между грудей.

– Нет, дорогуша. Как раз наоборот. И я уверен, утром ты все вспомнишь. Это ты начала покушаться на мою честь еще до свадьбы, помнишь? Так что теперь расклад такой: после вечеринки ты прокрадешься сюда и будешь меня ждать. А потом у нас будет дикий до неприличия, животный секс всю ночь напролет.

– Нет! – поспешила отказаться Сторм. – То есть нам нельзя. Это никак не вяжется с моими… с планами Вики. Они с Рори на две недели останутся в замке, пока Кинг и Хармони будут праздновать свой медовый месяц. Вряд ли им захочется, чтобы мы тусовались с ними под одной крышей.

– Не переживай. Мы тихонько выберемся отсюда, возьмем мою лодку и уплывем на материк. Хозяйская спальня в другом крыле. Они в жизни не узнают, что мы были здесь.

Эйден не сомневался: у Сторм такой удрученный вид только потому, что она припасла еще один козырь в рукаве. Хорошо, что он решил свалить из города пораньше. По его мнению, он уже отплатил ей той же монетой: она казалась смущенной и достаточно напуганной для того, чтобы остаток вечера держаться от него на расстоянии.

Жаль только, что лучше ему не стало. Почему у него появилось ощущение, что в этой ситуации он поимел не только ее, но и себя самого? Ну, скажем, не совсем поимел. Такого он бы не забыл.

Внезапно у Эйдена появилась потребность почувствовать связь между собой и Сторм. Он поцеловал ее, поддавшись порыву. Почему-то мысль о том, чтобы оказаться как можно дальше от нее, больше не казалось такой привлекательной. Проклятье! Но он просто обязан был следовать своему плану. Если он останется, то причинит ей куда большую боль, чем если уедет. Кроме того, им обоим будет лучше, если он позаботится о том, чтобы каждый из них жил своей жизнью.

За две недели, которые будут ничем не заняты, он, черт возьми, мог бы успеть проверить несколько площадок. К тому же давненько он не наведывался в офис с неожиданными визитами. Потому что чертовски не любил это дело.

– Эйден! – снова позвал Морган из-за двери. – Пора снова стать шафером.

– Сейчас закончу и приду.

– Именно это меня и беспокоит – что ты там сейчас закончишь, – отозвался Морган, и на этот раз Сторм его услышала. От смущения она даже пискнула.

– Ты первая, – сказал ей Эйден. – Морган проводит тебя вниз, чтобы ты не скатилась с лестницы.

– Проводит? Да я в глаза ему посмотреть не смогу, не то что опереться на него.

– Морган, возвращайся вниз! – крикнул Эйден, и они со Сторм услышали удаляющиеся шаги друга. – Я приду через минуту, – добавил Эйден и помог ей подняться.

Проводив Сторм до двери, он поцеловал ее в лоб и, положив ладонь ей на пятую точку, вытолкнул из комнаты. К счастью, она направилась к лестнице, правда, медленно и неуверенно, как лунатик.

Прежде чем появиться в главном зале, Эйдену нужно было привести себя в приличный вид. Слава Богу, скоро замок опять превратится в тыкву. Несмотря на то, что теперь Эйден хотел затащить готку-бунтарку в постель больше, чем когда-либо, он твердо решил стоять на своем. Впрочем, стоял и член, куда без него.

Оказавшись внизу, Эйден заметил, что Сторм все еще пошатывается после его неожиданного «нападения». Однако она, похоже, решительно не собиралась сокращать дистанцию между ними. Что ж, план Эйдена сработал. Так почему же он не чувствует, что выиграл в этой игре?

Оркестр снова играл «В свете серебряной луны», а значит, Хармони с Кингом были готовы отправиться в свадебное путешествие.

Благодаря Моргану они со Сторм успели вернуться в зал вовремя.

Невеста поднялась до середины лестницы, чтобы бросить букет. Внизу собрались все одинокие девушки, присутствовавшие на празднике, но проворнее всех оказался трехлетний Джейк.

У выхода из замка Хармони обменялась с сестрами объятиями. Слезы лились рекой, а Кинг поддразнивал девушек тем, что они встретятся уже через две недели, и не забыл упомянуть о чудесах науки и техники – сотовых телефонах и электронной почте.

Как только за молодоженами закрылась дверь, Эйден по лицу Сторм понял, как ей сейчас грустно.

Он решил во что бы то ни стало удостовериться, что она останется в Салеме и будет работать в своем антикварном магазине, когда Кинг с Хармони вернутся домой и Эйдену нужно будет продолжить работу над реставрацией замка.

Глядя на закрытую дверь, Сторм выглядела такой несчастной, что он буквально против воли направился к ней… в последний раз.

– Они кажутся такими счастливыми, правда? – спросила она.

– Самое счастливое время для жениха – между свадьбой и медовым месяцем.

Лицо Сторм приняло такое выражение, что, казалось, она вот-вот стукнет Эйдена у всех на глазах. Причем весьма ощутимо стукнет. Супер! Он ее взбесил, тем самым не дав ей разреветься… или продолжить попытки совратить его.

– Может, я и не подарок, – медленно заговорила она, – но ты, Макклауд, циничный похотливый кобель.

Эйден оказался в опасной близости к тому, чтобы поддаться искушению. Так близко, что уже чувствовал солнечный свет и аромат роз, словно наяву видел лениво текущие дни полного взаимопонимания и веселья и долгие-предолгие ночи потрясающего секса. До сих пор ни одна женщина в мире не производила на него такого впечатления.

– Циничный? – вслух переспросил Эйден. – Да.

«Похотливый? – добавил он мысленно. – Еще какой, черт возьми!»

– Но меня, будь я неладен, заставляет из кожи вон лезть все, что связано с клетками без колес. Типа свадебных платьев и хвостатых фраков.

– И поэтому ты ведешь образ жизни перекати-поля, у которого одно-единственное правило – никогда не влюбляться, – язвительно заметила Сторм и выписала Эйдену щелчок по уху, хотя он даже не заметил, как она подняла руку.

– Ай! Я предпочитаю термин «странник». Я беру с собой свой дом, куда бы ни направился. И в любой путь я отправляюсь в одиночку.

– Ага, прямо как черепаха, которая засовывает голову в панцирь, прячась от жизни.

– Неа, как султан. Внутри мой автобус смело можно назвать роскошным.

– Ну так увези меня в свою сказочную страну, – в ее голосе зазвучали новые игривые нотки. – Возьми меня с собой, Питер.

– Я не страдаю комплексом Питера Пэна, – помрачнел Эйден. – Я ответственный человек. А еще я художник, который реставрирует предметы старины и памятники архитектуры, а не бездельник, который, по-твоему, не желает взрослеть.

– Ну что ты! Ты очень даже взрослый, просто ты постоянно убегаешь.

Эйден повернулся и отошел на шаг от Сторм.

– Я путешествую, а не убегаю.

– Ты меня боишься, – усмехнулась она и приподняла бровь, заметив, как он отступил.

– Спустись с небес на землю, – раздраженно отозвался Эйден, но в этот момент к Сторм подошла Дестини и завладела ее вниманием.

У него появилась возможность незаметно выбраться из замка, и он не преминул ею воспользоваться.

Подзывая жестом морское такси, Эйден думал о ней. Сторм волновала его, тревожила, изумляла и, в чем он не сомневался, околдовывала. Потеряй он хоть на минуту бдительность, она сделала бы его в два счета. Но чтобы он ее боялся? Впрочем, да, он был испуган – как член, попавший в зубы молнии на брюках.