Текст книги "Мы в город Изумрудный... (СИ)"

Автор книги: Андрей Лукин

Сцена первая

Перед нами разворачиваются великолепные виды чудесной страны. Величественные горы, густые леса, пронзительная зелень лугов, праздничное очарование волшебного края…  Камера пролетает над верхушками деревьев, над остроконечными крышами голубых домиков. Солнце простреливает сквозь листву, бабочки порхают с цветка на цветок, журчат хрустальные ручьи…  Беззаботно пасутся олени, лиса с лисятами возится у норы, попугайчики срываются с ветки и летят куда-то разноцветной стайкой.

Камера пролетает вслед за ними меж деревьев, опускается ниже, яркие цвета блекнут, изображение становится почти монохромным…  И мы видим ухоженную лужайку, посреди которой лежит на боку упавший с неба трейлер. При падении стёкла лопнули и осыпались, одно колесо отвалилось, второе ещё вращается. На трейлере синяя надпись: Kansas.

Из-под трейлера виднеются две скрюченные старческие ноги в полосатых чулках. Они судорожно скребут пятками землю, разбрасывая сломанные стебли цветов. Маленькая девочка склонилась над ногами и с жадным любопытством наблюдает за агонией. На её щеке набухает свежая царапина, волосы растрёпаны, хорошенькое почти кукольное лицо слегка испачкано. Когда ноги, дёрнувшись в последний раз, бессильно затихают, девочка оглядывается. В её больших голубых глазах очень неохотно потухают кровожадные огоньки.

Неподалёку толпятся маленькие перепуганные человечки в забавных шляпах. Некоторые упали в обморок. Некоторые рыдают. Все смотрят на задавленную домиком старуху. На то, что от неё осталось. На красивую, но страшноватую девочку.

Из темноты пещеры весело выбегает огромный доберман. Человечки в ужасе закрывают глаза и готовятся к худшему.

– Отто, что ты там нашёл? – спрашивает девочка.

Доберман кладёт к её ногам серебряные башмачки. Девочка разглядывает их. Крупным планом – серебряные пряжки с дырами от собачьих клыков.

– Барахло, – девочка брезгливо отбрасывает башмачки в сторону. – Сейчас такое уже не носят. Пошли, Отто. Нам пора.

Она внимательно оглядывает притихших человечков, отчего те ещё сильнее съёживаются, и уходит по дороге из жёлтого кирпича. Доберман чёрной тенью следует за ней.

Сцена вторая

На экране слегка мрачноватый, но довольно красивый готический замок. Зубчатые стены, подъёмный мост на цепях, ров с водой, внушительные башни. Высокие стрельчатые окна с витражами. Разноцветные лучи освещают висящие на стенах ножи, вилки, черпаки и разделочные доски. На столе внушительный кусок свежего мяса. Может быть, это оленина. Хозяин, бородатый, очень жизнерадостный мужчина ловко обжаривает на огне мясо, солит, пробует, довольно кивает сам себе.

В просторном зале за столом сидит девочка. На столе перед ней стоят тарелки, салатницы, фужеры, лежат ножи и вилки. Девочка болтает ногами, с любопытством разглядывает развешанные вокруг портреты.

Все мужчины на портретах похожи на хозяина. Они бородаты и весьма упитанны. Женщины в пышных кринолинах некрасивы, но дородны и благообразны. Камера показывает широкую лестницу на второй этаж. Мы видим массивные резные двери, за которыми открывается просторная галерея. В нишах стоят в разнообразных позах тщательно выделанные чучела людей, имевших неосторожность посетить замок. Здесь и женщины и мужчины и девушки и старики. Одно место – последнее – пока пустует.

Камера возвращается в зал. Девочка недовольно хмурится, ей надоело ждать. За дверью вдруг раздаётся тяжёлый удар, затем шум падающего тела. Дверь открывается, входит, скрипя суставами, железный человек. В одной руке у него большой окровавленный топор, в другой – поднос с едой.

– Готово, – сообщает он. На его железном лице навеки застыла жутковатая неживая ухмылка.

Девочка улыбается в ответ и с аппетитом приступает к ужину.

– Переночуем в замке, – говорит она, умело орудуя ножом и вилкой. – А завтра отправимся дальше.

Несколько часов спустя. Над тёмной громадой замка висит полная луна. В камине догорает огонь. Девочка спит в роскошной кровати под балдахином. У дверей комнаты стоит с топором в руках железный человек. Со второго этажа доносится стук. Словно на пол падает что-то тяжёлое. Стук повторяется через равные промежутки времени. Снова и снова. Железный человек не реагирует.

Наверху, в галерее соломенное чучело в очередной раз прилаживает отрубленную голову хозяина замка к туловищу. Отходит, любуясь на дело рук своих. Голова скатывается с плеч и падает на пол. Чучело вздыхает и вновь пытается утвердить голову на место. Наконец ему это удаётся. Окровавленная голова жутко скалится в лунном свете.

– Как живой, – говорит соломенное чучело само себе. – Хорошо получилось.

Голова, помедлив, снова падает на пол.

Сцена третья

Большой, полупустой дворец. Гулкие залы, высокие потолки, мраморные лестницы, гобелены и портьеры. Всё освещено мертвящим зелёным светом множества изумрудов. Зелёные лица прислуги, зелёные стражники, зелёное пламя свечей, зелёная рука девочки, открывающая зелёную дверь в зелёный тронный зал. Дверь зловеще скрипит. В тронном зале перепуганное эхо мечется под потолком. Никого. Только изумруды, в гранях которых бесконечно отражается искажённое лицо девочки.

Девочка равнодушно оглядывается, подходит к трону. Зелёные очки она давно сняла. Она проводит рукой по украшающим трон камням и презрительно оттопыривает пухлую губку:

– Стекляшки. Какая пошлость.

Огромный пёс неутомимо рыщет по залу. Вынюхивает, заглядывает во все двери.

Испуганный правитель прячется в потайной комнате. Он в ужасе зажимает себе рот, чтобы не закричать. По его бледному лицу сползают капли холодного пота. В зловещей тишине слышно, как по полу клацают собачьи когти. Правитель закатывает глаза и перестаёт дышать. Огромная картонная голова за его спиной бездумно таращит в темноту выкаченные глаза. Пёс всё ближе. Он останавливается напротив потайной двери, принюхивается и скалит страшные клыки. Сквозь изумрудный глазок видна его чудовищно увеличенная кристаллом пасть. Пёс протяжно с подвывом зевает, затем неохотно возвращается к хозяйке.

– Мы ещё сюда вернёмся, – говорит девочка. – Он от нас всё равно не уйдёт.

Правитель мешком опускается на пол. Ноги его уже не держат. Неожиданно над его головой громко каркает ворона, и перепуганный правитель лишается чувств.

Сцена четвёртая

На экране нечто расплывчатое, неопределённые фиолетовые разводы. Камера слегка отдаляется, изображение обретает резкость, и мы видим, несколько женских лиц, которые с любопытством пытаются что-то разглядеть сквозь стеклянную фиолетовую дверь. Все женщины очень часто мигают.

Камера отдаляется, в кадр попадает зеркало, туалетный столик, полочки с мылом и шампунями…  Наконец – просторная ванна. В ванне лежит связанная одноглазая старуха. Во рту у неё кляп. Старуха в ужасе вращает глазом, пытается что-то сказать, но у неё получается только мычание. Её худые ноги в фиолетовых чулках в ванну не поместились, они нелепо торчат вверх, выставляя на всеобщее обозрение аккуратные лиловые заплатки на пятках.

Из-за фиолетовой портьеры появляется девочка. Следом за ней мигающая служанка выкатывает столик на колёсах, сплошь заставленный пузатыми бутылями.

– Я думаю, госпожа, этого должно хватить, – говорит служанка.

– Да, пожалуй, – соглашается девочка. – Спасибо, Фрегоза, ты свободна. Или желаешь посмотреть?

– Если госпожа не против, – Фрегоза скромно опускает глазки и даже на время прекращает мигать.

– Госпожа не против, – безразлично говорит девочка.

Она деловито повязывает фиолетовый фартук, надевает перчатки и принимается за дело. Одну за другой она с осторожностью откупоривает бутыли и выливает в ванну их содержимое. Одну за другой. Неторопливо, аккуратно, до последней капли. Крупным планом сначала её сосредоточенные глаза, затем часто мигающие глаза служанки. Старая колдунья извивается, сучит ногами – спасенья нет.

Останки колдуньи пузырятся, медленно растворяются. Девочка брезгливо зажимает нос пальчиками. Некоторое время в бурлящей жидкости видны кости скелета. Вскоре исчезают и они. К потолку всплывают клубы фиолетового дыма. На дне ванны что-то желтеет.

Девочка большими щипцами вылавливает из кислоты золотой шлем с крылышками. Со шлема густо стекают жирные капли. Золото празднично сияет в свете свечей.

– Ну вот, – с удовлетворением говорит девочка, любуясь шлемом. – А кто-то кричал, что мы его не найдём.

– Вы очень умны, госпожа, – почтительно кланяется служанка. – Но почему шапка не растаяла вместе с колдуньей?

Сцена пятая

Вновь Изумрудный дворец. Шумно, людно, масса придворных, носятся слуги, стражники у дверей скрестили копья. На всех зелёные очки. Торжественно открываются двери. Придворные чинно, с достоинством входят в тронный зал. Входя, все почтительно склоняют головы, затем занимают свои места.

На троне сидит Гудвин Великий и Ужасный. Его надменное лицо неподвижно, только почти неразличимые за зелёными очками глаза внимательно всматриваются в лица придворных. Справа от трона, положив руки на рукоять церемониального топора, стоит высокий железный человек. Он тоже внимательно разглядывает входящих. Слева от трона на небольшой изящной скамеечке сидит девочка. Он мило улыбается и поглаживает лежащего у её ног большого добермана. На добермане очков нет. Но в его глазах и без того то и дело загораются злые зелёные огоньки.

Правитель едва заметно склоняет голову. Шум стихает.

– Мы счастливы объявить своим подданным, что колдуньи Фиолетовой страны больше нет, – говорит Гудвин сдавленным голосом. Лицо его при этом не выражает абсолютно никаких эмоций. – Мы также счастливы объявить о том, что отныне Фиолетовой страной будет править наш железный друг.

Железный человек ухмыляется и с лёгким скрипом кивает. По рядам придворных проносится ропот. Доберман настороженно поднимает голову и оскаливается. Ропот стихает.

В двух шагах от трона стоит толстенький смотритель дворцовой умывальни. Это Руф Билан. Он мается, ему скучно, речь Гудвина сливается в его ушах в монотонное бурчание, в котором невозможно разобрать отдельные слова. Неожиданно его взгляд падает на руку правителя. Почему-то она в перчатке. Но что-то в ней не так. Руф Билан присматривается…  У перчатки неестественно плоские пальцы. На лице смотрителя явно отражается смятение. Он поднимает взгляд, и камера показывает нам, куда он смотрит. Это лицо Великого и Ужасного. На какую-то долю секунды смотрителю кажется, что лицо ненастоящее! Руф Билан недоумённо трясёт головой и тайком вытирает вспотевший лоб.

Ему дурно и душно.

Длиннобородый солдат что-то почтительно спрашивает у правителя. Гудвин задумывается, медлит с ответом. Руф Билан в ужасе смотрит на его высокий лоб. Над очками сквозь кожу вдруг проступают острые кончики, и вот уже вся голова Гудвина топорщится длинными булавками и иголками. Издалека их почти не видно, но Руф Билан видит их очень хорошо. Некоторые иголки торчат даже из глаз! Руф Билан в ужасе пятится, не в силах отвести взгляд от нарисованного неживого лица.

Сцена шестая и последняя

(анонс второй серии)

Голубая страна. Голубые домики с остроконечными крышами. Бескрайний лес. На отшибе стоит одинокая хижина. Камера облетает вокруг неё. Мы видим перекопанный огород, разбросанные тяпки и лопаты, следы от многочисленных костров. Камера вплывает в дверь и неторопливо показывает нам внутреннее убранство домика. Столы, лавки, полки – всё сделано с тщательно и с любовью.

В тишине вдруг раздаётся слабый стон, ещё один. Пригвождённый оленьими рогами к стене, корчится окровавленный Урфин. Он пытается позвать на помощь, но его слабый хрип никто не слышит. Рога, вибрируя, всё глубже вонзаются в тело. Бедняга тянется к лежащему на столе топору – и не может дотянуться. Пальцы скребут по столешнице, срываются…  Голова Джюса бессильно падает на грудь.

Спустя некоторое время окровавленные рога с отвратительным хрустом освобождаются, выскакивают за дверь и исчезают в лесу. Ветер гуляет по домику. Он сбрасывает с печи противень, тот опрокидывается и высыпает содержимое на страшненького игрушечного клоуна. Волшебный порошок с шипением впитывается в деревянное тело.

Ночь. На фоне звёздного неба тёмный силуэт хижины. Тук-тук, доносится изнутри, тук-тук. И вновь: тук-тук. Это ожившая кукла бродит по опустевшему дому, стукаясь головой о стулья, столы и стены. Наконец клоун натыкается на мёртвого хозяина и долго трясёт его, в надежде пробудить. Затем он собирает на противне оставшийся порошок и высыпает его на тело погибшего хозяина.

Урфина страшно корёжит, его руки и ноги двигаются каждая сама по себе, глаза вращаются независимо друг от друга, голова пытается посмотреть за спину, корчит пугающие гримасы. Неверной дёргающейся походкой Урфин добирается до кладовки, открывает пузатую флягу и с наслаждением высыпает на себя щедрую порцию порошка.

Над хижиной, над лесом, над всей Голубой страной проносится жуткий нечеловеческий крик. Отголоски его долго мечутся среди гор, заставляя испуганно вздрагивать людей и животных.

Какое-то время спустя. На экране дорога из жёлтого кирпича. На облезлом чучеле медведя едет мертвенно-бледный Урфин. Глаза его смотрят в разные стороны, лицо подёргивается, скособоченная фигура чудом держится в седле. Время от времени он криво ухмыляется и хмурит седые брови. Свой кафтан он так и не сменил, и на его груди чернеют запёкшейся кровью оставленные рогами дыры.

Вслед за Урфином шагают дуболомы. Деревянные монстры идут дружно, но не в ногу. Они громко топают деревянными ногами, вздымая жёлтую пыль. Они могучи и непобедимы. Их глупые стеклянные глаза с обожанием смотрят на покачивающуюся спину повелителя.

Камера пролетает над их головами, и обнаруживается, что дуболомов не так уж и много. От силы десятков пять. Но на них армия Урфина Джюса не заканчивается. За дуболомами идут человечки в голубых кафтанах и голубых шляпах. Много человечков. У них бледные бескровные лица с остановившимися потухшими глазами. Они идут, пошатываясь, они с трудом переставляют ноги и то и дело спотыкаются. Иногда некоторые из них падают, затем неловко поднимаются и вновь шагают вперёд. И у всех у них на груди такие же окровавленные дыры, как у Урфина. У некоторых кафтаны просто изодраны в клочья.

Камера поднимается выше. Сверху видно, что жуткая колонна растянулась почти до горизонта.

Интернет Великий и Ужасный

В тексте сохранены авторские орфография, пунктуация и стилистика.

Гудвин 125: Господа, добрый день! Ознакомился с некоторыми из ваших историй. Они довольно интересны, хотя и не имеют ничего общего с действительностью. Я так понимаю, что это всего лишь ваши фантазии. Должен отметить, что с воображением у вас всё в порядке. Но нет ли здесь кого-нибудь, кто на самом деле живёт в Волшебной стране?

Джеймс Гудвин: Что значит «всего лишь фантазии»? Звучит оскорбительно! Щас обижусь, чесслово!

Тот Самый Гудвин: Не обижайся, Джеймс, ведь он прав. 120-пятый, а зачем тебе настоящие жители ВС (даже если они и существуют)?

Гудвин 125: Очень хочется пообщаться со старыми друзьями. Мы не виделись уже много лет, с тех пор, как я вернулся в Канзас.

J. Goodwin: Hello, my crazy brother!

Тот Самый Гудвин: Ну да, ну да, старая история. Здесь, между прочим, все такие. Мы все однажды вернулись в Канзас. И очень многие из нас, что характерно, Гудвины.

Джеймс Гудвин: Всё, передумал обижаться. Просто ещё один повёрнутый чел. Ты откуда такой выполз, малохольный?

Гудвин 125: Извините, кажется, я обратился не по адресу.

ГудвинГудвин: Вот это точно: совершенно не по адресу. Тебе для начала следует найти хорошего психотерапевта, и тогда ты, возможно, поймёшь, что мы здесь все ненастоящие Гудвины. И это печальная истина.

Гудвин 125: В том-то и дело, что я настоящий.

ГудвинГудвин: Это ещё печальней!

Гудвин Великий и Ужасный: Ему не психотерапевт нужен, а психиатр.

Джеймс Гудвин: Чтобы ты знал, стодвадцатьпятый, из всех, кто здесь бывает, только я настоящий Гудвин! И я в натуре сейчас сижу на троне в Изумрудном городе. А все остальные (и ты!!!!!) – самозванцы! Но сегодня я добрый, так что давай, пообщаемся. Я даже не обижусь, что ты без позволения взял себе такое громкое имя.

Гудвин Великий и Ужасный: Ржунемогу! Настоящий он! Ты же улетел из Волшебной страны на воздушном шаре. Как ты там снова оказался, на троне? И куда дел Страшилу?

Великий Обманщик: Его туда унесла страшная торнада вместе с бокалейной лавкой. А потом он Строшилу свергнул и вынул из него мазги! Ха-ха-ха!

Мудрая Виллина: Правильно пишется «торнадо», «бакалейная», «Страшила» и «мозги».

Великий Обманщик: Отвали, жёлтая! Повелителю не нужно знать как правильно. За него пишут слуги.

Гудвин 125: Уважаемые Гудвины! Я хочу всего лишь отыскать кого-нибудь из своих старых знакомых, которых я имел удовольствие знать во время моего пребывания в Волшебной стране. Как известно, прогресс давно перешагнул Кругосветные горы. Надеюсь, что Интернет там тоже появился.

Великий Обманщик: Круто загибаешь! Так много буков и словов, что у меня мозк завис.

Гудвин Великий и Ужасный: Это ты типа так ненавязчиво показываешь, что именно ты в натуре настоящий? Нет, ты реально утомил, стодвадцатьпятый!

ГудвинГудвин: Тогда почему ты всего лишь сто двадцать пятый? Почему не первый?

J. Goodwin: Good question, guys!

Великий Обманщик: Патамучта он гудвин ненастоясчий!!!!

Мудрая Виллина: Правильно пишется «потому что» и «ненастоящий».

Великий Обманщик: Ме-е-е!

Гудвин 125: Взять такой логин мне посоветовал мой компьютер. Он сказал, что на вашем сайте уже есть разные Гудвины, а сто двадцать пятого ещё нет.

Гудвин Великий и Ужасный: Щасумруотсмеха! Ты реально разговаривал со своим компом? Ты думаешь, что он живой? Или что у него вместо процессора булавки и иголки? Я в отпаде. Шути дальше.

Гудвин 125: У меня хороший компьютер. Мне его подарила на юбилей миссис Коултер.

J. Goodwin: Who is Mrs. Coulter?

Гудвин 125: Так теперь зовут малышку Элли Смит.

Элли Смит: Это налгая клевета! Меня всегда будут звать только Элли Смит и никакиначе!

Гудвин 125: Извините, пожалуйста. Я не хотел вас обидеть.

Тот Самый Гудвин: И чем теперь занимается (сделаем вид, что поверили) миссис Коултер?

Гудвин 125: Она ушла с поста директора школы и воспитывает внуков.

Фея Серебряных Башмачков: Мама дорогая! Оказывается, я уже старушка и у меня куча внуков! А я и не заметила! Как летит время!

Великий Обманщик: ФСБ, ты самая маладая старуха! Гы-ы!

Мудрая Виллина: Правильно пишется «молодая». А называть молодую девушку старухой некультурно. Фи!

Великий Обманщик: Сама ты фи!

Гудвин 125: Извините ещё раз, господа! Попробую поискать через Facebook. Миссис Коултер, я полагаю, подскажет мне, как это делается.

Одноглазая Бастинда: Извиняюсь а пачему она сама к нам не заходит? У нас есть об чём поговорить. Я помню, помню, как она миня обливала из ведра.

Гудвин 125: Милая девочка, зачем ты выбрала себе такой ужасный логин? Поверь, настоящая Бастинда была отвратительной старухой. Злобной и уродливой ведьмой. Когда она растаяла, все вздохнули с облегчением.

Одноглазая Бастинда: А может я не девочка. Может я мальчик.

Великий Обманщик: Одноглазый Бастинд! Гы-ы!

Гудвин 125: Почему она сама не заходит? Наверное потому, что хочет остаться в памяти друзей молодой и красивой.

Stella: Как я её понимаю!

Gингема: Как я её не понимаю!

Подлый Руф Билан: Вот, кстати, невинный вопросик: откуда НАСТОЯЩИЙ Гудвин (американец из Канзаса, между прочим) так хорошо знает русский язык?

Гудвин 125: Видимо, потому, что папа этого американца приехал в Канзас из Одессы. И это правда.

ГудвинГудвин: Таки да!

Тот Самый Гудвин: А я-то всё удивлялся, каким образом обычному провинциальному актёру так долго удавалось морочить голову целой Волшебной стране! Теперь вопросов нет.

Великий Обманщик: Ну и чё?

Gингема: Вырастешь, поймёшь.

Джеймс Гудвин: Я, конечно, дико извиняюсь, но я знал, что без нас там не обошлось!

Подлый Руф Билан: Одесса рулит! Гудвины всех стран объединяйтесь!

Гудвин 125: У вас весело, молодые люди. Даже и подумать не мог, что я настолько популярен за пределами Кругосветных гор.

Гудвин Великий и Ужасный: Это я популярен! А вы все недостойны сметать изумрудную пыль с моих сапог!

Урфин Джюс: Попрошу сапоги не трогать! Сапоги – это святое. Я попираю ими Вселенную!

Тот Самый Гудвин: О! Джюс появился! Привет, дружище! Где пропадал?

Урфин Джюс: Возил своих дуболомов на море. Отдохнули классно! Всем привет! Я смотрю, тут у вас весело. Свора Гудвинов рвёт друг друга на клочки. Объявился очередной самозванец с Привоза?

Гудвин 125: Прошу прощения, но я не самозванец.

Урфин Джюс: Все так сначала говорят.

Гудвин 125: Я не все. Извините.

J. Goodwin: What cultural Goodwin! Apologizing at every turn! Maybe it's real.

Гудвин Великий и Ужасный: Джи-как-там-тебя, это ты чё щас написал? Не хочется ругаться, но ты уже начал утомлять своим американским акцентом. Пиши по-русски!

Джеймс Гудвин: Я падстулом! Один настоящий Гудвин требует у другого настоящего Гудвина, чтобы тот писал по-русски! Челы, я от вас в восторге, чесслово!

J. Goodwin: Moya po russki ne ymei

Великий Обманщик: А у меня по инглишу трояк!

Мудрая Виллина: И не только по инглишу, как я понимаю.

ГудвинГудвин: Стодвадцатьнастоящий, а ты реально можешь доказать, что ты настоящий?

Гудвин 125: Доказать могу. Но зачем? Я за славой не гонюсь. Я хочу поговорить с друзьями. Мне уже не много осталось. Старость, увы.

Великий Обманщик: Я чичас заплакаю!

Тот Самый Гудвин: Обманщик, ещё одно такое высказывание, и мы тебя забаним на месяц. Гудвин 125, извините, пожалуйста.

Гудвин 125: Пустое, я не обиделся.

Великий Обманщик: А чё я такого сказал? А чё он сам нарывается! Я, может, тоже уже старый!

Мудрая Виллина: Это заметно.

Гудвин 125: Кстати, я знаю, что у вас здесь и Страшил тоже несколько. Нет ли среди них того, которому я помог стать мудрым? Настоящий, отзовись!

Страшила Трижды Премудрый: Отзываюсь!

Скарекроу: Здравствуйте, ещё один Гудвин.

Страшила: Тута я!

Strashila: Йес! Ай эм хиэ! Итс ми.

Вмозгахбулавки: Эге-гей-го! А что мне за это будет?

Страшила Дважды Премудрый: Ого, сколько нас повылазило! И каждый мнит себя самым умным. Но мы-то знаем, кто из нас набит соломой, и у кого в мозгах не только ржавые иголки.

Урфин Джюс: А теперь наши пугала будут рвать друг на друге виртуальные кафтаны.

Гудвин 125: Страшилы, друзья мои, я вас всех приветствую! Рад встрече! А сейчас мой вопрос. Дело в том, что лишь настоящему Страшиле известно сколько изумрудов вставлено в подлокотники кресла в тронном зале Изумрудного дворца…

Страшила Трижды Премудрый: По пять в каждом!

Скарекроу: На картинке нарисованы всего два. Но очень большие!

Страшила: Сразу говорю, я не знаю. Просто ради интереса: мой ответ десять!

Strashila: Твенти сикс эмеральдс.

Вмозгахбулавки: Эге-гей-го! Пусть будет четыре.

Страшила Дважды Премудрый: Чую какой-то подвох. Но на картинках действительно всего два. Присоединяюсь к Скарекроу. Два.

Гудвин 125: Увы, не угадал никто.

Урфин Джюс: Фокус не удался.

Великий Обманщик: Тупо не угадали. Ацтойные у них булавки в мозге.

Гудвин Великий и Ужасный: Круто! Как будто и без того не было ясно, что все Страшилы родом из Каширы.

Вмозгахбулавки: Эге-гей-го! Я из Астрахани, если кто не в курсе.

Урфин Джюс: А голова у тебя не из астраханского арбуза, случайно?

Тот Самый Гудвин: С вами было хорошо, но тайм из овер. Пора баиньки. Всем пока!

Страшила: Чао!

J. Goodwin: Good night!

Гудвин 125: И что, все уже ушли?

Гудвин 125: Эй, народ!

Гудвин 125: Ну вот, а так хорошо общались!

balloonist: Я ещё не ушёл.

Гудвин 125:????

balloonist: Я не принимал участия в разговоре. Наблюдал, так сказать, со стороны. Вы неплохо держались. Только вам никто не поверил.

Гудвин 125: А вы?

balloonist: В подлокотниках трона нет ни единого изумруда. Очень неудобно, знаете ли, держать руки на огранённых камнях. Поэтому подлокотники обтянуты обычным зелёным бархатом. Когда он протирается, его просто меняют. На картинках, разумеется, все выглядит несколько иначе. Но художники, как известно, любят приукрашать действительность. А фамилия Элли не Коултер, а Дональдсон. Она живёт в Ливенуорте (Leavenworth). Дело в том, что её муж был военным. Он преподавал в U.S. Army Command and General Staff College. Просто для сведения. И она никогда не была директором школы. Успехов вам, сто двадцать пятый!

Гудвин 125: Мистер Гудвин? Это вы?

Гудвин 125: Мистер Гудвин, не уходите!

Гудвин 125: Мистер Гудвин!

Гудвин 125: Мистер Гудвин, отзовитесь!!!

 

Ночь Страшилы

В сказке нет счастливого конца.
Всё как в жизни – грустно и уныло.
По безлюдным комнатам дворца
Бродит сна не знающий Страшила.
 
 
Свет луны не в силах превозмочь
Тусклый блеск фальшивых изумрудов.
И терзает душу злая ночь
Тягостней придворных пересудов.
 
 
В тронном зале тихо и темно,
Здесь он житель, здесь его обитель.
Он глядит невидяще в окно,
Маленький соломенный правитель.
 
 
Улетела девочка в Канзас.
Дровосек сто лет не появлялся.
Храбрый Лев давно не кажет глаз…
Даже Урфин где-то потерялся.
 
 
Если б знать, что будешь одинок,
Что от знаний многие печали,
Что у самой жёлтой из дорог
Лучшее находится в начале!
 
 
Гудвин просьбу выполнил, увы!
Отыскал мозги на пыльной полке.
И теперь из умной головы
Лезут слишком острые иголки.
 
 
Эх, забыть бы изумрудный трон!
Скинуть с плеч верховные заботы!
Попугать бы хоть разок ворон!
Подышать бы воздухом свободы!
 
 
Ничего уже не изменить…
И вздыхает горестно Страшила:
Надо было счастья попросить,
Да мозгов на это не хватило.