Текст книги "Мы в город Изумрудный... (СИ)"

Автор книги: Андрей Лукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Поговорим о дяде

– Господин старший следователь, Руф Билан по вашей просьбе доставлен.

Старший следователь с удовольствием отложил в сторону недописанный рапорт, пригладил усы и повелительно махнул рукой:

– Давайте его сюда.

Руф Билан вошёл в комнату и остановился перед столом следователя. Руки он привычно держал за спиной, однако во взгляде его не было ни намёка на смирение или раскаяние. Упрямством сверкали глаза предателя, а значительно похудевшее лицо выражало презрение ко всем присутствующим.

– Оставьте нас одних, – распорядился следователь, отсылая конвоиров-дуболомов. Затем он указал на стоящий у стены стул:

– Присаживайтесь, Билан. Не предлагаю вам чувствовать себя как дома, но вы можете расслабиться. Никто не собирается вас здесь бить или унижать.

Билан вздохнул, помялся, затем подвинул стул поближе к столу и с облегчением сел.

– Что вам нужно от меня? Я ведь уже всё давно рассказал и вряд ли что-то могу к этому добавить.

– Кто знает, Билан, кто знает, – тонко улыбнулся следователь, поправляя большие зелёные очки, за которыми совершенно не видно было глаз. – Я бы на вашем месте не был столь уверен. Всё рассказать невозможно. Поверьте моему немалому опыту. Вы в своё время сообщили нам только то, о чём мы додумались спросить, разве нет?

– Я рассказал всё, – буркнул Билан.

– Ха-ха! – почти без выражения произнёс следователь. – Будем считать, что я вам не поверил…  Скажите, Билан, чего вы добиваетесь? Чего вы хотите от жизни?

– Я хочу на свободу.

– Похвальное желание. Только, боюсь, в вашем случае трудновыполнимое. Надеюсь, вы в курсе, почему?

– В общих чертах.

– Ещё раз ха-ха! Так вот, Билан, у вас появился шанс, очень слабый, прошу заметить, но вполне реальный шанс обрести желаемую свободу чуть-чуть пораньше, чем это было предусмотрено теми, кто вас осудил. Вам такая тема интересна?

Заметно оживившийся Билан с готовностью подался вперёд:

– Что я должен для этого сделать? Неужели…  Впрочем, нет, не может быть.

– Уж не подумали ли вы случайно, что к Изумрудному городу подступила очередная армия Урфина Джюса и что я предлагаю вам вновь предательским образом открыть ему ворота? – расхохотался следователь.

Побагровевшее лицо Руфа Билана явно указывало на то, что догадка следователя недалека от истины.

– Хочу вас огорчить, милейший бывший смотритель дворцовой умывальни. Урфин больше не стремится к власти и всемирному господству. И для этого, заметьте, ему не понадобилась ни усыпительная вода, ни долгий процесс перевоспитания.

Руф Билан на удивление быстро справился с замешательством. Хитро улыбнувшись, он сказал, не скрывая удовольствия:

– Не очень-то вам помогла ваша хвалёная усыпительная вода, господин следователь. Я всё помню и ничего не забыл. Я остался сам собой, и у вас никогда не получится меня перевоспитать, как вы сделали это с бедными подземными королями. Не на таковского напали! А Урфин Джюс…  Мне уже нет до него никакого дела. Я в нём совершенно разочаровался ещё во время конфликта с волшебницей Арахной. Урфин сломался. Великий был человек, но весь вышел. А я…  А меня…  Меня вам не сломить, вот!

– Да никто вас и не собирается ломать, – отмахнулся следователь. – Не возводите на нас напраслину, милейший Билан. Ну не сработала в вашем случае усыпительная вода, совершенно непонятно почему, так вам же хуже. Вместо того чтобы вести нормальную жизнь, вам приходится отбывать наказание, переносить тяготы принудительной работы на рудниках, корчевать леса, терпеть лишения…  И всё ради чего? Ради того, чтобы помнить обо всех своих подлостях и преступлениях? Сомнительное удовольствие.

Руф Билан надулся и промолчал. Он никогда не признался бы в этом, но ему и самому порой было невыносимо жаль, что он оказался невосприимчивым к усыпительной воде.

– Ладно, прекратим этот спор, – сказал следователь. – Я вызвал вас не для того, чтобы вправлять вам мозги. Недавно нам в руки попал некий документ, весьма странный, скажу вам, документ, который вызвал у нас многочисленные вопросы, а у кое-кого наверху, – следователь многозначительно ткнул пальцем в потолок, – даже и вполне понятные подозрения. Вы сейчас его прочтёте, а затем вы попробуете пролить свет на его происхождение. Согласны?

Билан пожал пухлыми плечами:

– Ничего не имею против. Что за документ?

Следователь протянул ему папку с вложенным листом бумаги:

– Вот он. Он совсем небольшой, тут всего одна страничка…  Вы читайте, читайте. Надеюсь, этот навык у вас усыпительная вода тоже не отобрала.

– Не дождётесь, – позволил себе огрызнуться Билан, понявший, что ничего страшного ему, вроде бы, не грозит. – Я не только читаю, я ещё и писать умею. И когда выйду на свободу, примусь за мемуары.

– С интересом с ними ознакомлюсь, – ухмыльнулся следователь. – Ну а сейчас, будьте добры, прочтите этот документик.

Руф Билан пробежал глазами по тексту, нахмурился, пожевал губами, затем перечитал всё ещё раз, уже медленнее и намного внимательнее. Затем поднял недоумевающий взгляд на следователя:

– Что за бред? Это вообще что? Кто сочинил эту галиматью?

– Какие необычные слова вам известны! – восхитился следователь. – Какие звучные! Галиматья! Так вот, малоуважаемый Билан, это вовсе не бред! На первый взгляд – да, смысла мало. Но при ближайшем рассмотрении появляются интереснейшие предположения и догадки. Любопытнейшие, я бы сказал.

– Не вижу в этой чепухе ничего любопытного, – Билан пренебрежительно швырнул папку на стол. – Полнейшая ерунда!

– А кое-кто полагает, что вовсе не ерунда, – возразил следователь, аккуратно поднимая папку и смахивая с неё несуществующую пыль. – И на то у нас есть очень веские основания. Во-первых, сразу понятно, что у данного текста не один, а сразу несколько авторов. Во-вторых, скорее всего, это не просто текст, это тщательно и весьма умело зашифрованное послание. Тайное, я бы сказал, письмо. И в свете такого предположения возникают следующие вопросы: кто автор? кто адресат? о чём идёт речь? и чем это грозит Изумрудному городу? А?

– Понятия не имею, – совершенно искренне сказал Руф Билан. – Могу с полной уверенностью заверить вас, что это писал не я, это точно писали не мне, и я совершенно уверен, что смысла во всём этом нет совершенно. Одно слово – бред!

– Хорошо. Давайте разбираться по порядку, – кивнул следователь. – Возможно, что-нибудь да и прояснится.

– Давайте, – согласился Билан. – Только всё это зря. Пустая трата времени. Впрочем, я не против. Свободного времени у меня хватает.

Следователь ухмыльнулся:

– Если вы нам поможете, у вас появится не только свободное время, но и возможность свободного перемещения.

– Обещаете? – спросил Билан.

– Обещаю. Итак, приступим. Начало документа особого интереса не представляет. Тут я с вами полностью согласен. Очень похоже на бред. К тому же совершенно неясно, когда именно происходили описанные события, если они вообще происходили. А вот дальше уже начинаются весьма любопытные вещи. Отвечайте, Билан, вы в самом деле пытались уклониться от призыва в армию Урфина Джюса или это написано с целью ввести нас в заблуждение?

– Понятия не имею, откуда откопали эту ерунду, – признался Билан. – Ни в какую армию меня не призывали и призывать не могли. Я не дуболом, не капрал и даже не генерал. К тому же я и так был в то время полностью на стороне Урфина Джюса. Да! Я не отрицаю! Более того, я говорил об этом неоднократно и совершенно не собираюсь скрывать этот факт моей биографии.

– Хорошо, – протянул следователь. – Продолжим. Что вы можете сказать о вашем путешествующем дяде?

– О дяде я могу сказать только то, что его у меня нет, – отмахнулся Билан. – И никогда не было. Похоже, автор пытался здесь намекнуть на одноногого Чарли Блека. Однако заявляю сразу: Великан из-за гор не является моим дядей!

– А что это за костюм Адама со шляпкой из страусиных яиц…  о, простите, перьев?

Билан вытер вспотевшее лицо и вяло огрызнулся:

– Вот вы у дяди об этом и спросите.

– Когда мы его найдём, мы обязательно так и сделаем, – кивнул следователь. – А пока на вопросы придётся отвечать именно вам. Скажите, Билан, а что это за странный разговор о колбасе и бутербродах? И почему вы так возмутились, когда ваш дядя вас об этом спросил?

– У меня нет никакого дяди! – взвизгнул Руф Билан. – Можете вы это понять или нет? Нет ни дяди, ни тёти. И бутерброды я не люблю! Я даже не знаю, что это такое!

– Ладно, пока поверим, – согласился следователь с таким видом, что даже самому недалёкому человеку стало бы ясно, что он не верит ни единому слову допрашиваемого. – А что вы можете сказать мне о ваших связях с генералом Баан-Ну, с этим военным преступником, с этим ужасным менвитом-пришельцем, который едва не погубил всю Волшебную страну? Здесь написано, что он вас похитил, но мы-то с вами знаем, как было на самом деле, не так ли. Он прислал за вами личный вертолёт. Зачем? С какой целью? О чём вы беседовали с генералом? Ваш дядя тоже присутствовал при разговоре? Может быть, это он его и организовал? Признавайтесь!!!

Билан задыхался от возмущения. Вытаращив глаза, он беззвучно открывал рот и пытался что-то сказать в своё оправдание. Довольно долгое время у него ничего не получалось. Следователь с интересом следил за его безуспешными попытками выдавить из себя хоть слово. Наконец Билан кое-как совладал с собой и просипел:

– Не было этого! Не было! К-клевета! Наговор! Я никогда…  Никогда…

– Э-э-э, милейший, похоже, вам есть что скрывать от следствия. Эвон как вы возбудились. Да-а, вижу не зря мне посоветовали пригласить вас на приватный разговор. А вот поясните мне, что это за песенка такая непонятная? «Где же лето? Жду ответа?» От кого вы ждали ответа? Не от дяди ли своего? Или это какое-нибудь незаконное заклинание?

Вытаращив глаза на следователя, Руф Билан яростно мотал головой:

– Я не умею петь! Я не знаю никаких заклинаний! Отпустите меня! Я устал!

– Всему своё время, неуважаемый Билан. У нас осталась ещё парочка невыясненных моментов. Вот, например, куда вы дели серебряный башмачок, потерянный нашей уважаемой Феей убивающего домика и случайно – а случайно ли? – подобранный вами? Куда вы его спрятали? Не могу поверить, что вам неизвестен указ нашего повелителя Страшилы Мудрого о необходимости сдавать все найденные артефакты в государственное хранилище волшебных предметов. За утаивание ценного экспоната вам грозит немалый срок, между прочим!

– Я всё сдал…  Вернее, у меня всё отобрали…  – забормотал Билан. – У меня конфисковали всё моё имущество, после того, как я эмигрировал по политическим соображениям к Подземным рудокопам. Если среди моих вещей и оказались каким-то образом чужие туфельки, то я к этому не имею ни малейшего отношения!

– А ваш дядя?

– Что дядя?

– Может быть, это он присвоил себе туфельку?

Минут пять Билан напряжённо размышлял, затем неохотно пробормотал:

– За дядю я не отвечаю. Если это он взял себе туфельку, то и вся вина лежит на нём.

– Ага, значит, дядя у вас всё же есть! – обрадовался следователь.

– Нет! – отчаянно выкрикнул Билан. – Впрочем, я не знаю! Я уже ничего не знаю!

Следователь улыбнулся улыбкой саблезубого тигра:

– Что вы делали в старом доме Урфина Джюса? У нас есть подозрения, что вы именно там встречались со своим дядей.

– Я не помню, – выдавил Билан. – Вы меня запутали.

– Это не я вас запутал, это вы сами запутались в своих лживых показаниях, – следователь поднялся во весь свой невеликий рост, подтянул слегка великоватый кафтан и вопросил громовым голосом:

– Кто позволил вам устраивать в Изумрудном городе кровавую пьянку с последующим побоищем? Тоже дядя? Или, может быть, тётя?

Руф Билан рухнул со стула, заломил руки и взмолился:

– Отпустите меня! Отправьте в рудники! На лесоповал! Я буду рыть канавы, я буду работать где угодно, только не мучайте меня больше! Это дядя во всём виноват! Это всё он! Я хочу в тюрьму!

Когда рыдающего беднягу увели дуболомы, следователь отклеил накладную бороду и усы, снял мешковатый кафтан и оказался старым добрым стражем ворот Фарамантом. Тщательно заперев допросную комнату, он отправился во дворец, где встретился с Дином Гиором.

– Как всё прошло? – поинтересовался длиннобородый солдат.

– Великолепно, – засмеялся Фарамант. – В лучшем виде. С помощью этой бумажки мне удалось довести нашего невосприимчивого друга до истерики. Я уверен, что он теперь надолго успокоится. Ты не поверишь, но он со слезами на глазах умолял меня отправить его на рудники.

Дин Гиор расплылся в довольной улыбке:

– Не думаю, что на рудниках обрадуются, если он туда вернётся. Он там всех довёл до белого каления своими жалобами, нытьём и вздорным характером. Его уже не хотят видеть ни на лесоповале, ни на рытье канала, ни в драконариуме, ни на строительстве дорог.

Фарамант, который, собственно, и сообщил солдату все эти сведения, лишь согласно кивал головой. Он хорошо знал привычки своего друга и не собирался портить ему удовольствие. Дин Гиор способен был по нескольку раз в день рассказывать всем окружающим одну и ту же новость, преподнося её как нечто никем доселе не слышанное.

– Тюремщики ещё держатся, но главный охранник мне уже намекнул, что они готовы выгнать его из тюрьмы буквально пинками, – продолжал Дин Гиор. – И что нам тогда делать? Он же непременно захочет вернуться во дворец. А это, друг мой, будет катастрофа похлеще инопланетного нашествия.

Родственник генерала

Во дворце шумел праздник. Пир давно закончился, но расходиться никто и не подумал. Гостеприимные горожане устроили танцы, на площади шумела весёлая толпа, в небе то и дело рассыпались разноцветными огнями фейерверки.

Ильсор ушёл из дворца незаметно. Сбежал от непривычного шума. Ему хотелось побыть одному. Хотелось посмотреть на Изумрудный город вблизи. Город был прекрасен. Трудно было поверить, что всю эту неповторимую красоту злобные менвиты собирались уничтожить.

Неожиданно кто-то осторожно потянул его за рукав. Ильсор оглянулся, привычно опустив плечи и придав лицу выражение покорности. Тут же он вспомнил, что теперь притворяться уже нет нужды, и расслабился. Да, нескоро ещё арзаки смогут отвыкнуть от рабских привычек.

Перед ним, угодливо согнувшись в поклоне, стоял толстенький человечек в зелёных одеждах, с рыжими жёсткими волосами, торчавшими во все стороны. Эта буйная шевелюра неприятно напомнила Ильсору генерала Баан-Ну. Однако он приветливо улыбнулся и спросил:

– Что вам угодно, уважаемый?

– Меня зовут Энкин Флед, – ещё раз поклонился толстяк. Вид он имел несколько потрёпанный, да и выражение лица у него было такое, словно он находился не в шумном праздничном городе, а в окружении врагов. – Счастлив познакомиться с отважным предводителем небесных воинов. Я представляю состоятельные круги Изумрудного города и у меня есть к вам деловое предложение. Не могли бы мы побеседовать без посторонних глаз?

Ильсор смутно представлял себе, какие дела можно вести с местными состоятельными жителями, но отказывать толстяку у него не было причин.

– Старт нашего звездолёта состоится примерно через две недели, – сказал он. – Приезжайте в любое время. Я с интересом выслушаю ваши предложения.

Энкин Флед слегка поморщился, видимо, он рассчитывал обговорить свои дела прямо здесь. Но настаивать он не решился, и, поклонившись ещё раз, сказал:

– Непременно приеду. Уверен, вас заинтересуют мои предложения.

Никто из веселящихся вокруг людей на эту короткую беседу внимания не обратил, да и сам Ильсор тоже почти сразу забыл о толстяке.

Вспомнил он о нём через два дня, когда один из арзаков сообщил ему, что постоянно курсирующий между Изумрудным городом и «Диавоной» вертолёт привёз какого-то местного «родственника нашего рыжего генерала». Не сразу Ильсор сообразил, что слова о «родственнике» – не более чем шутка.

Погрузочные работы шли полным ходом, поэтому Ильсор решил поговорить с гостем на свежем воздухе. Энкин Флед поглядывал на металлическую громаду «Диавоны» с неприкрытым страхом и заметно нервничал.

– Итак, – сказал Ильсор. – Я готов выслушать ваши предложения. Хотя, честно говоря, я не представляю, что именно вы могли бы нам предложить. Всё необходимое мы уже получили от вашего правителя и практически бесплатно. А больше нам ничего не надо.

– Когда я говорил о деловых предложениях, я…  Я немного лукавил, – признался Энкин Флед. – В городе слишком много чужих ушей.

Ильсор такое заявление удивило, но он умел держать себя в руках.

Энкин Флед вытер платком вспотевший лоб, вздохнул несколько раз, затем, решившись, пояснил:

– Я уже имел честь беседовать с вашим генералом Бананом Ну…

– Генерала зовут Баан-Ну, – поправил Ильсор.

– Вот-вот, с ним, – заторопился гость. – И я…  И мне…  Как бы это сказать…  Дело в том, что мне грозит опасность. Ну, вы понимаете: козни врагов, политические интриги, недоброжелатели…  и всё такое.

– Честно говоря, я пока ничего не понимаю, – признался Ильсор. – Если вы кого-то опасаетесь, обратитесь за помощью к вашему правителю. Я уверен, что он вам поможет.

– Поможет?! Мне?! Да он…  – Энкин Флед испуганно оглянулся и уже гораздо тише продолжил. – Дело в том, что в своё время я поддерживал Урфина Джюса и исполнял при нём обязанности начальника полиции. И теперь я всерьёз опасаюсь за свою жизнь. Они не оставят меня в покое. Они делают вид, что простили меня, но я-то знаю, что это не так! Я это точно знаю!

– Но зачем вы обратились ко мне? – спросил Ильсор, догадавшийся наконец, что за человек стоит перед ним. – Мы скоро улетаем с Беллиоры навсегда и вряд ли можем вам помочь.

– Так ведь о том же и речь! – вскричал Энкин Флед. – Когда я разговаривал с генералом, он пообещал, что возьмёт меня с собой в вашу далёкую страну. Там меня никто не знает, и там до меня не дотянутся руки моих недоброжелателей.

– Насколько я знаю генерала, а я знаю его очень хорошо, он никогда не страдал излишней добротой, – сказал Ильсор. – И я очень сомневаюсь, что он мог такое вам пообещать.

– Мог! Мог! Он мог! – с жаром подтвердил Энкин Флед. – И вы правы, он сделал это вовсе не бескорыстно! Я должен был…  В обмен, я должен было оказать ему очень важную услугу…  – тут гость смешался и замолчал.

– То есть он пообещал вам это в обмен на предательство, – продолжил Ильсор. – И у вас хватает совести теперь обратиться с таким предложением ко мне? Удивительно!

– Но что же мне делать? – взвизгнул Энкин Флед. – Моя жизнь в опасности! Меня и так преследуют, а если узнают о том, что я готов был помогать вашим солдатам…

– Может быть, вы не в курсе, но те солдаты, которым вы собирались помогать, спят крепким сном, и проснутся очень не скоро. И генерал Баан-Ну тоже спит вместе с ними.

– Но ведь вы не можете отменить нашу с генералом договорённость! – зачастил Энкин Флед. Он ухватил Ильсора за рукав комбинезона. – Вы обязаны взять меня с собой! Я теперь тоже ваш! Я хочу улететь с вами! Я даже согласен на то, чтобы вы высадили меня где-нибудь по пути. Ведь вы же будете пролетать мимо каких-нибудь городов. У меня есть средства, я смог сохранить часть своего состояния…

Ильсор брезгливо отстранился:

– Вы сами не понимаете, о чём просите. Во-первых, в космосе нет и не может быть никаких городов. А во-вторых, предатели нам не нужны. Они нам противны. Всё, разговор окончен.

Он повернулся и решительно зашагал к «Диавоне». Энкин Флед, словно громом поражённый, остался стоять на месте. Такого завершения разговора он, видимо, никак не ожидал.

У входа в звездолёт Ильсор оглянулся. Рыжий толстяк понуро брёл к вертолёту.

* * *

До старта «Диавоны» оставалось менее трёх дней, когда у Ильсора состоялся ещё один разговор с этим неприятным человеком.

– Ильсор, вы очень заняты сейчас? – заглянул в рубку вернувшийся из города Кау-Рук.

– А в чём дело, полковник?

– Там внизу один местный житель очень хочет с вами поговорить, – Кау-Рук замялся, затем продолжил. – Это, конечно, не моё дело, но неужели вы в самом деле намерены взять на Рамерию одного из местных жителей?

– Кто вам это сказал? – удивился Ильсор. – У меня и в мыслях такого не было!

– Ну, значит, он лжёт, – пожал плечами штурман. – Что, впрочем, неудивительно. Уж больно физиономия у него…  неприятная.

– Я, кажется, догадываюсь, о ком идёт речь, – Ильсор встал и одёрнул комбинезон. – Наш генерал пообещал этому несчастному забрать его с собой, и теперь этот предатель боится мести соплеменников. Разумеется, я не собираюсь делать такую глупость.

Энкин Флед стоял у трапа и тщетно пытался придать своей физиономии уверенное выражение. Рядом с ним на земле лежал большой саквояж.

– Счастлив приветствовать отважного предводителя храбрых арзаков! – воскликнул толстяк. Притворяться он, очевидно, умел, но сейчас искренности в его голосе не было ни на грош.

– Не могу ответить тем же, – сухо сказал Ильсор. – Что вам угодно?

Флед придвинулся к арзаку и жарко зашептал, указывая на саквояж:

– У меня есть чем вас заинтересовать, Ильсор. Взгляните сюда, посмотрите, что я вам предлагаю.

Он присел, раскрыл саквояж, торжествующе повёл рукой:

– Видите! Видите, сколько здесь всего! Это оружие. Очень дорогое, очень хорошее. Взгляните, какие украшения. Какая тонкая работа! А здесь драгоценные камни. Сапфиры, рубины, изумруды…  Изумрудов больше всего. Я всю жизнь собирал, я работал…  Конечно, если это поделить на всех, получится не очень много, но для одного человека это настоящее богатство! Вы можете стать очень богатым арзаком! Самым богатым!

– Зачем вы мне всё это показываете? – брезгливо отстранился Ильсор. – Мне не нужны ваши сомнительные сокровища!

– Возьмите меня с собой! – подскочил Энкин Флед. – Я всё вам отдам! Это всё будет ваше, если вы позволите мне улететь отсюда вместе с вами!

– Никогда, – отчётливо сказал Ильсор, отстраняясь от слишком близко стоящего предателя. – Забирайте свои сокровища и убирайтесь. Вам здесь места нет.

– Я могу предложить в два раза больше! – взвыл Флед.

Но Ильсор уже скрылся в корабле, строго настрого приказав охранникам не пускать толстяка в корабль. Как ему впоследствии доложили, настырный толстяк чуть ли не до полудня приставал к работающим на погрузке арзакам, предлагая им свои сокровища. Разумеется, подкупить никого не удалось.

* * *

Всё было готово к отлёту. До старта оставались считанные часы. Ильсор чувствовал смутное беспокойство.

– Тревожиться не о чем, – уверял его Кау-Рук. – Мы предусмотрели всё.

Площадка перед «Диавоной» уже была свободна, вертолёты и погрузчики стояли в грузовом отсеке, через час можно убирать трап…  Ильсор медленно шёл вокруг корабля. Что-то было не так. Ремонт закончен, продовольствие погружено, с друзьями попрощались…  Чего же ещё? Понятно, что улетать приходится практически в неизвестность, что на родине нас не будут встречать с цветами, что будущее тревожно и неопределённо…  Но сердце не на месте совсем по иной причине. Что-то осталось недоделанным здесь, на Беллиоре, что-то недодумано.

К нему подбежал один из техников. Лицо у него было встревоженное.

– Что случилось, Аугон?

– Какие-то непонятные стуки в двигательном отсеке. Не пришлось бы откладывать старт.

– Не хотелось бы этого делать. Кау-Рук будет недоволен. Придётся все расчёты производить заново.

Ильсор поспешил вслед за техником, но вдруг остановился:

– Аугон, где именно слышны стуки?

– В районе второго ускорителя. Мы уже три раза всё осмотрели. Ничего понять не можем. Там нечему стучать.

– Шагай за мной.

Они обогнули трап, зашли под громаду корабля. В густой тени «Диавоны» было прохладно и тихо.

– Вот он, второй ускоритель, – Ильсор прижался ухом к металлу. Минуту спустя он уловил посторонний звук. Затем ещё один.

– Аугон, у тебя фонарик с собой? – оглянулся он. – Ну-ка, посвети мне. Ага, так я и знал! Полюбуйся!

Высоко над ними, пристроившись на поперечной балке крепления сжался в комок толстый рыжий человечек. Яркий свет фонаря слепил его, и он прикрывал глаза рукой. Рядом с ним к металлическим конструкциям были привязаны внушительные баулы.

– Зачем вы забрались туда, Флед? – крикнул Ильсор, с трудом сдерживая смех. – Неужели вы таким образом рассчитываете долететь до Рамерии?

Бедняга Аугон не мог поверить своим глазам.

– Я останусь здесь! – закричал Энкин Флед. – Не трогайте меня! Если вы не хотите пускать меня в свой корабль, я полечу снаружи! Мне не очень удобно, но я человек терпеливый!

– Вы глупец и неуч! – крикнул Ильсор. – Во-первых, во время старта здесь будет бушевать пламя, и вы сгорите в мгновение ока.

– Я вам не верю!

– Во-вторых, в космическом пространстве совершенно нечем дышать, и царит смертельный холод.

– Я взял с собой тёплую одежду!

Аугон закашлялся и едва не выронил фонарь.

– В-третьих, полёт до Рамерии займёт у нас целых семнадцать лет. Это для вас не слишком долго?

– Я спущусь только в том случае, если вы дадите мне слово, что возьмёте меня с собой! – выкрикнул Энкин Флед. – Вот так! Или я лечу с вами, или погибаю по вашей вине! Это мой ультиматум!

– А он не настолько глуп, как мне сначала показалось, – вполголоса признался Ильсор. – Спускайтесь, немедленно!

– Никогда!

– Нет, ну что нам с ним делать! Аугон, зови кого-нибудь на помощь. Будем его снимать.

В ходе торопливой спасательной операции выяснилось, что предусмотрительный предатель прихватил с собой не только приличный запас еды, но и все свои сокровища. Каким образом он умудрился затащить тяжёлый груз на такую высоту, понять было совершенно невозможно.

Когда Энкина Фледа не слишком вежливо препровождали за пределы стартовой площадки, он вырывался, бранился и кричал. Больше всего брани досталось, естественно, Ильсору.

– Вот она, благодарность, – сказал Кау-Рук. – Мы спасли его от верной гибели, а он нас же и проклинает. Надо было оставить его под ускорителем.

– Интересно, что такого наобещал ему генерал, что он так рвётся на Рамерию?

– Боюсь, мы этого никогда не узнаем.

* * *

Прекрасна голубая Беллиора, не прекраснее серебристой Рамерии, но есть и в ней своя неповторимая прелесть. Эти буйные зелёные леса, эти полноводные реки, белоснежные облака в лазурном небе, далёкие пики гор…  Есть чем восхищаться и есть что вспоминать. Да хотя бы тот же Изумрудный город – волшебное видение, невозможное рукотворное чудо. Так нет же! Вместо всех этих природных красот перед глазами то и дело возникает искажённое злобой багровое лицо предателя. Растрёпанные рыжие волосы. Выкрикивающий оскорбления рот. Прощальный привет незахваченной планеты.

Ильсор поморщился, встал из-за стола. Надо принять снотворное. Голова раскалывается, как всегда после старта, а тут ещё и эти неприятные воспоминания. Завершаются вторые сутки полёта, «Диавона» уверенно взяла курс на Рамерию, можно слегка расслабиться, можно отдохнуть. Впереди долгие годы, будет время всё обдумать и принять верное решение.

Сон не принёс облегчения. Кошмары продолжались. Под утро приснилось и вовсе жуткое. Будто набросились во сне, навалились, связали по рукам и ногам, так, что не пошевелиться. Энкин Флед – опять он! – довольно скалился, потирая потные руки. Рыжие волосы торчат во все стороны. «Не захотели договориться по-хорошему – будем говорить по-плохому! Вам конец, Ильсор. И всем вашим арзакам тоже не стоит надеяться на лучшее будущее. Вы навсегда останетесь рабами. Такова ваша судьба». Толстяк метался по каюте, злобно всхохатывал, разбрасывал бумаги. «Думаете, что я сошёл с ума? Думаете, что я не справлюсь с вашим кораблём? Вы правы, я не справлюсь. Но я знаю того, кто справится. Что – испугались? Сообразили? Знаете, что я сейчас сделаю? Я пойду и разбужу вашего генерала, которого вы все предали…  Я его разбужу и всё-всё-всё очень подробно ему расскажу. Чтобы он вспомнил. О-о-о! Вас он никогда не простит, ведь «предатели нам противны». А меня он сделает своим заместителем, своим лучшим другом…  После такого сна люди верят всему, что им рассказывают. Ну что, несостоявшийся Друг народа, как вам такой план?»

Ильсор с трудом проснулся, долго лежал, приходя в себя. Искажённое злобной радостью лицо предателя стояло перед глазами. Привидится же такое! Нет, долгие годы рабства из души не вытравишь! Страх всё равно нет-нет да и прорвётся наружу. Пусть даже всего лишь во сне.

Коротко пропел сигнал вызова. Ильсор щёлкнул клавишей:

– Я слушаю.

– Ильсор! – это был Кау-Рук. – У нас неприятности! Я тебя жду у отсеков полётного сна. Поспеши!

К счастью, самые страшные предположения не оправдались. Все ячейки были надёжно закрыты, спящий генерал спокойно лежал на своём месте. Ильсор с облегчением перевёл дух.

– Что случилось?

Кау-Рук вместо ответа протянул ему тяжёлый кинжал. Лезвие его было безжалостно зазубрено.

– Кто-то пытался вскрыть ячейку генерала. Я услышал шум, спустился вниз и спугнул его. Ильсор, у нас на борту чужой.

Ильсор повертел в руках безнадёжно испорченный кинжал, потрогал царапины на крышке ячейки.

– Глупец! Он хотел разбудить генерала, а вместо этого едва его не убил. Но как ему удалось незамеченным пробраться на «Диавону»?

– Ты думаешь это?..

Ильсор кивнул:

– Энкин Флед. Беллиорский «родственник генерала». Но каков проныра! Добился всё-таки своего! Летит на Рамерию! Недаром он мне сегодня приснился! Сон в руку. Надо его отыскать, пока он ещё чего-нибудь не натворил.

– Это будет непросто, – сказал Кау-Рук. – Я думаю, нам придётся разбудить ещё человек пять, иначе мы этого безбилетного пассажира будем искать очень долго.

– Разбудим. Найдём, – Ильсор вздохнул. – Ты представляешь, чем нам угрожает присутствие этого человека на борту?

– Да, – согласился штурман. – Поспешили мы с отправкой сообщения правителю Гван-Ло. – На Беллиоре нет жизни, однако на ней каким-то непонятным образом водятся такие вот рыжие негодяи. Как мы это будем объяснять?

– Времени у нас ещё много. Придумаем что-нибудь, – Ильсор вдруг улыбнулся. – А вы знаете, полковник, во всей этой дикой истории есть и положительная сторона.

– При всём моём к вам уважении, Ильсор, я не наблюдаю здесь ничего положительного, – буркнул Кау-Рук.