Текст книги "За серой полосой. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Кайко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

   – Светлого дня Володимир! – поприветствовал меня маг, сидящий на лавочке перед воротами.

   – И тебе неба без ненастья! Чем порадуешь?

   – А сам погляди: лиана, по которой клеть скользить будет, уже выросла, на том краю корни пустила, вцепилась в землю крепко-накрепко. Сейчас твердеет, натягивается, прочность набирает, к завтрему, я мыслю, уж совсем готова будет. Лоза, что тебя назад потянет, тоже вымахала на нужную длину. Цепляй клетку и пользуйся!

   – Отлично! А с амулетами что?

   – Амулеты я сделал, только их зарядить надо. Сейчас мои воины повели сильфов на водопой. Вернутся, мы в рощу Чёрного клёна отправимся, там и заряжу их тебе.

   – А здесь что, не можешь? Вспомни, как в прошлом году амулеты быстро заряжались на этом подворье!

   – Так то в прошлом! Тогда Милистиль заставляла все тёмные деревья... как ты говоришь – "в три смены пахать", да? – маг залился дробным смехом. – Да и усадьба твоя тогда меж двух тёмных древ Жизни стояла. Нынче же второго древа нет, там теперь светлоствол высится. Новая королева у тебя в соседях, светлая. Да ты с ней знаком, Иалонниэль её имя.

   – И ты молчал? Блин, дед, ты настоящий партизан. Из тебя новости надо пытками добывать! Ой, гляди, испробую я этот способ когда-нибудь. А где её лес, как туда проехать?

   – Зачем?

   – Давно не виделись, хочу встретиться, узнать, всё ли у неё в порядке. Может, ей помощь какая-нибудь нужна?!

   Дед указал мне дорогу, но напомнил о недопустимости задержек. Мол, если завтрашнюю луну упустим, то следующего "окна" в моё время подеется ждать не меньше трёх месяцев. Я, конечно, пообещал долго не болтать со своей старой знакомой, но внутренне усмехнулся. Дедовы уловки были видны как на ладони – он боялся, что за трёхмесячную отсрочку поросль аралии успеет выйти из-под контроля.

   Взгляд со стороны:

   Освещенный закатными лучами солнца, престарелый маг сидел на крыльце и играл с лопоухим щенком. Маленький зверёк отважно нападал на руку эльфа, то покусывая пальцы остренькими зубками, то отпрыгивая назад и стращая врага заливистым лаем.

   – Что невесел, внучок? – Обратился дед к подошедшему Вовке.

   – Ты знал? – вопросом на вопрос ответил Володя, вперив в мага хмурый взгляд.

   – Кое-что знал, но не всё. – Не стал отпираться эльф. – Пойдём в дом, там и поговорим обо всём, что тебя гложет. – Он подхватил щенка на руки и прошел в сени.

   – Рассказывай. – Потребовал дед, когда они с Володей уселись за столом в горнице.

   – Встретился я с Лонни... Вернее, с Её величеством королевой Иалонниэль. – Последнюю фразу Вовка произнёс с изрядной долей ехидства. – Приняла она меня без вражды, но с таким гонором, что мне сразу захотелось плюнуть, развернуться и уйти. Такая заносчивая стала, гораздо надменнее, чем была в мою первую с ней встречу. И, главное, не пойму почему, из-за чего она изменилась? Ведь она такая не была, пока мы жили в столице. Но стоило ей уехать из Ровунны, для выполнения своей великой миссии, как она вновь стала прежней эльфой, высокомерно смотрящей на "смертных".

   – А чего ты хотел? Она, как ты правильно сказал, эльфа. И воспитана она как эльфа, и к смертным относится как все эльфы. Было бы неправильно ожидать от неё иного. Вот когда она жила в твоём доме, то и вела себя иначе, придерживаясь правил поведения, принятых среди людей. Изменилось окружение, изменилось и отношение к людям. К тому же, не забывай, что она ещё очень молода, неопытна, и лесть придворных сильно вскружила ей голову.

   – Слушай, дед, а как она в королевы-то выбилась? Ты почти полгода не вылезал из эльфийских лесов, значит должен знать.

   – Помнишь священную рощу Развесистого Дуба, в которой вы Ляксеем древо Жизни в зимнюю спячку погрузили? Дуб тогда уснул, а вот весной не пробудился. Как не старались жрецы, какие Узоры не сплетали, а не проснулось древо. Видно, утомила его Милистиль, взяв от него по осени слишком много сил в войне со светлыми кланами. Что же, бросить лес, оставить его смертным, чтоб они его на дрова пустили? Ни один эльф на такое не пойдёт! Но на месте тёмного древа может прорасти только светлое, сам об этом знаешь. Вот тут удачно появилась Иалонниэль, со своим семенем.

   – А как она вообще в тех краях оказалась? Они же с Фалистиль хотели через степь уйти и на той стороне обосноваться?

   – Хотели, да не прошли. Их степняки поймали и продали в рабство.

   – Из рабынь да в королевы. Что одна, что другая. Лихо!.. А как Фалистиль королевой стала?

   – Как наследница Взрастившего Древо. Её сестрица, благодаря одному смертному магу, в бега подалась, а трон пустовать не может, иначе древо Жизни зачахнет.

   – Тебя послушать, так это я первопричина их возвышения! – В Вовкиных словах просочился яд.

   – И не только возвышения – они обе жизнью тебе обязаны. Их в жертву собирались принести, чтобы открыть портал в мир вампиров. Опоздай ты на час, усыпляя Развесистый Дуб, они бы были мертвы, а через открывшийся портал в наш мир потоком хлынули бы демоны. Вот так-то.

   Вовка замолчал, не зная как реагировать на эти новости. Задремавший было щенок на руках у мага вдруг пробудился и принялся лениво грызть держащую его ладонь.

   – Ух, сколь ты зубаст! Совсем как батька твой. – Эльф одёрнул руку, что не помешало щенку тут же вцепиться во вторую.

   – Дед, а что ты знаешь о беременности Листика? Иа об этом намекала с какой-то хитринкой.

   – А ты не ведаешь, в ком семя своё оставляешь?

   – Что?! Да у меня с ней и не было ничего такого, уж я бы знал! – Вскинулся Вовка, а потом замер, пораженный догадкой: – Или это был не сон, а явь? Тогда, в Ровунне... Но ведь ты сам говорил, что от близости человека и эльфа просто так дети рождаться не могут, без участия мага!

   – Это ты забыл, что Фалистиль сама маг Жизни! И очень сильный маг. Вспомни, как она тебя омолодила.

   – Тогда почему она мне не сказала, что хочет от меня ребёнка?

   – А тогда она и не хотела. Ведь ей предстоял неизвестно сколь долгий путь, зачем ей беременность? Она просто сохранила твоё семя в себе, а для чего – она самой себе затруднялась ответить. Когда их захватили степняки, и стало известно, что они будут проданы в тёмный клан, Фалистиль решила дать развитие плоду.

   – Зачем?

   – Припомни, какая ценность для эльфов дети, в том числе полукровки. На весь срок беременности, даже рабыней, Фалистиль была бы ограждена от любой опасности.

   – То есть, она прикрылась моим ребёнком, как щитом?

   – Да, и я не могу осуждать её за такой поступок. В среде эльфов это совершенно нормально.

   – Так почему она молчит? Ни письма, ни весточки. Почему даже слова не сказала?! У меня скоро будет наследник, или уже есть, а я об этом не сном, не духом!

   – Ты зря расстраиваешься. Я помню, ты неоднократно рассказывал о нравах и морали своего мира, что ваши мужчины не всегда спешат признавать своё отцовство, не желая для себя лишних хлопот. Так что успокойся, ребёнка у тебя не будет.

   – Как, почему?!

   – Всё просто, сейчас Фалистиль королева, а незамужняя королева детей иметь не может. Тем более, от смертного. Это считается несмываемым позором для королевской власти. Единственный выход для неё в такой ситуации – ритуальное самоубийство. Ты этого хотел бы?

   – Так, всё так... только... Понимаешь, дед... – От волнения Володя едва мог внятно говорить. – Ведь этот ребёнок мог бы стать моим первенцем...

   – Ладно, не тревожься понапрасну. От тебя в любом случае ничего не зависело. Ложись лучше спать, ведь тебе завтра вставать рано. В половину девятого утра, и ни минутой позже, ты должен открыть межмировую завесу, если хочешь попасть к себе домой. И помни: нам очень нужен синий порошок! Не заставляй меня вспоминать о том, как аралия попала в священную рощу Чёрного Дуба.

   Маг ушел, унеся с собой лопоухого непоседу. Вовка разделся, лёг в постель и честно попытался уснуть. Но сон не шел, взбудораженный мозг категорически отказывался погружаться в дремоту. Эльфы, Иалонниэль, Фалистиль, её беременность, несостоявшееся отцовство – всё смешалось и давило на извилины неподъёмным грузом. Мог ли Вовка осуждать Фа за её поступки? Наверное, нет. Она действовала так, как велело её воспитание. Обманывала ли она Володю? Тоже нет. Умалчивала – да, но не лгала. Единственное, тот случай, в столице. Но ведь тогда Вовка сам попросил эльфу, помочь ему справиться с гормональным всплеском, не уточняя, каким именно способом. И рожать ребёнка или нет, всегда было решением исключительно женщины, во всех мирах. Мужчина мог лишь как-то повлиять на её решение (не более того), но принимала его она. Так что всё правильно, всё верно, всё случилось так, как должно было случиться.

   Но почему же так гадко на душе? И больно...

   "Потому, что я вру сам себе! – с необычайной ясностью осознал Володя. – На самом деле я зол на Фалистиль, я зол на эльфов, на их отношение к людям, как к низшей расе, которую можно презирать и, не стыдясь использовать! Я взбешен лёгкостью, с которой мой ребёнок принесён в жертву каким-то эльфийским заморочкам. Почему чужая жизнь, человека ли, полукровки, для ушастых не значит ничего?"

   Вовка вскочил с кровати и принялся ходить по спальне. Его трясло от негодования. Как быть, как поступить в этой ситуации?! Утереться и принести требуемое в зубах, виляя хвостиком?! Ну, уж нет! Демонстративно отказаться от похода за серую полосу? Так "добрый" дедушка намекнул, во что будет оценена жизнь Володи в таком случае.

   Володя:

   Утром я вышел из дома в подавленном состоянии. Вся ночь прошла в раздумьях, так и подарив ни минуты сна. Вчерашний разговор с эльфом свёл к нолю всю прелесть магмира, и какие-либо мысли о поселении здесь растворились без следа. К тому же тут всё напоминало мне о тёмной эльфе, которая слишком сильно раскровила мне душу. Хотелось сбежать отсюда куда угодно, хоть на край земли. Решение виделось одно – вернуться на родину окончательно. Но, так ли я стремился домой, в мир машин и технологии? Не особо. Он давно потерял для меня свою привлекательность. Но другого выхода у меня просто не было.

   Сжигая за собой мосты, я оставил на столе в горнице второй комплект амулетов, взяв с собой лишь тот, который мне нужен был для однократного прохождения через завесу. Моё угрюмое настроение передалось провожающим Михею со Стефой. Леяна тоже вышла поглядеть на открытие завесы, но держалась в стороне, вместе с остальным населением усадьбы. Я протянул Михею запечатанный конверт.

   – Что в нём?

   – Вольные грамоты для всех купленных тобой за последнее время. Откроешь, если я не вернусь. – Я не стал говорить старику, что среди прочих бумаг в пакете лежит моё завещание, составленное по всей форме и заверенное печатью нотариуса. В нём моим наследником баронского титула и принадлежащих мне земель был назван Михей. Учитывая его преклонный возраст, я вписал вторым в очередь наследования Алексея. И, на всякий случай, третьей значилась Леяна.

   – Барин, так ты вернешься?

   – Не знаю, Стефа, пока не знаю. Да и зачем я вам? Вы теперь и без меня проживёте.

   – Возвращайся, мы будем ждать тебя! Непременно возвращайся.

   Я не стал отвечать, да и что мог ей сказать? Открыто врать не хотелось. Поэтому я молча влез в клеть, активировал амулеты и покатил прямиком в серый дым.

   Запели не притёршиеся к осям ролики, на которых летела вдоль лианы клетка. Сомкнулась над головой низкая облачность. Всё как в предыдущие разы, ничего нового. Сообразив, что завеса открывается рядом с городом, и в ней вполне могут оказаться мирные люди, я не трогал тормоз до самого последнего мгновения. Дёрнул рычаг уже у самой границы серой полосы, ссыпался вниз по верёвочной лестнице и помчался, сколько было сил через клубящуюся стену.

   Закрыв за собой серую завесу, я сначала не смог понять, куда же меня занесло. Понимаю, что в пригород, но куда конкретно? Когда прислушался, то услышал далёкий шум трассы, куда и направился. Через пятнадцать минут я выбрался к цивилизации в районе «Лесного квартала», так у нас называли новостройку спального жилмассива, сооруженного на месте бывших воинских частей. Так, думаю, это место мне знакомо, сейчас вдоль него пройду, и выйду как раз к тому переходу, через который я год назад испуганную Лонни на буксире тащил. И, если ориентироваться по солнцу, примерно в это же время. Несмотря на унылое настроение, я даже улыбнулся такой точности попадания. Интересно, а день нынче какой? Дед-то обещал плюс-минус неделю, точнее предсказать не пытался... Ладно, думаю, на месте разберёмся. Я пошел, продираясь сквозь кусты и остановился уже перед самой трассой. Смотрю на поток машин и не могу тронуться с места. Что ни говори, а отвык я за год пребывания в магмире от суеты и шума. Конечно, от автомобилей шарахаться не стану, но как-то не по себе, словно в чужом городе оказался.

   Стою, присматриваюсь, настраиваю себя на полузабытый ритм жизни. Когда гляжу – парень девчонку через дорогу чуть не волоком тащит. Он с рюкзаком, оба в камуфляже... Ба, да это я и Лонни! Нифига себе! У меня аж челюсть отпала. Замер, выпучив глаза, смотрю, как прошлогодний "я" эльфу в Пашин джип грузит. И даже мысли нет подойти, или предупредить о чем-то. Нет, вылупился как баран и глазею. Так и стоял, пока авто не скрылось из вида, увозя "меня" к другому миру и целой веренице приключений. Ладно, зато я полностью уверен, что квартира свободна и объяснения с самим собою мне не грозят.

   Я зачем-то нащупал в кармане брюк ключи от входной двери, вздохнул и направился домой. Шел, а сам невольно возвращался к событиям этого утра, но годичной для меня давности. "Вот сейчас джип свернул на грунтовку" – отстукивал в голове внутренний метроном. – "Вот развернулась серая завеса", и так далее, по всем запомнившимся мне моментам. Пока не подошел к своей квартире. Судя по щели между дверью и косяком, там явно кто-то был. "Воры?!" Я осторожно толкнул приоткрытую дверь и оторопел.

   – Ну, что встал? Заходи, только замок за собой не надо закрывать. – Сказал мне... я...

   – Так я же... ты же... уехал ведь же... – пролепетал я, рассматривая своего двойника.

   – "Я же, ты же!" – передразнил он меня. – Думаешь, это был один временной виток в твоей судьбе, пользуясь которым ты сюда из магмира добрался?

   – А что, ещё будут?!

   – Догадайся с трёх раз! – Я-второй смотрел на меня как на несмышленыша. – Если Вова-один только что уехал в магмир, а Вова-два из него вернулся, то что здесь делает Вова-три?

   Я присмотрелся к своему визави. Это действительно был я, только, пожалуй, чуть старше. На год-два, не более. И, пожалуй, он прав – если я вижу его перед собой наяву, то в магмир я ещё вернусь. А иначе как я смогу прыгать через время? Ведь прыгаю же! Вот оно, живое тому доказательство передо мной стоит!

   – Значит, ты – это я, но из будущего?

   – Возьми на полке пирожок! – Усмехнулся он, потом резко замолчал и, став вдруг серьёзным, сказал: – А знаешь, я тебе завидую! Тебя скоро ожидает столько всего интересного!

   – То есть, попадание другой мир, эльфы, драконы, вампиры, это не приключения?

   – Это был ещё спокойный год, поверь! Да, а купоросик всё-таки купи, пригодится. – Вова-три хитро подмигнул мне и вышел, закрыв за собой дверь. Я остался один в пустой квартире. Неожиданная встреча полностью выбила меня из колеи, разом порушив все мои не до конца оформившиеся планы. И что теперь делать?

   – А ничего! Жить! Просто жить! – Это я почему-то сказал в голос. Потом увидел на журнальном столике оставленный мной в усадьбе амулет открытия завесы. Взял его, подкинул на руке упакованный в серебро ключ к дверям волшебного мира. С плеч как камень свалился, на душе стало легко и спокойно: – Да, просто жить! И все дороги открыты!

Кайко Андрей Юрьевич

У Алой полосы

Глава 1.

   Взгляд со стороны:

   – Ты нашел заветный порошок?! – завывал старый маг, протягивая к Вовкиной шее костлявые ручонки, перевитые вздувшимися синими жилами. – Смертный, не заставляй меня лишний раз вспоминать о том, как злое древо попало в священную рощу Чёрного Дуба!

   Володя невольно отшатнулся от скрюченных пальцев и ударился головой о стену. С размаху. Да так, что искры из глаз посыпались...

   Ночь, темнота, лишь часы на письменном столе мигают зелёным двоеточием между горящими цифрами 03 и 37, уверяя, что всё пригрезившееся не более чем обычный кошмарный сон.

   – Блин, их Сумрачную Итиль да с размаху об косяк! Как же меня достали эти эльфы... – с чувством просипел Вовка хриплым ото сна голосом, ощупывая занывший затылок: – Даже здесь от них покоя нету...

   Какие могут быть эльфы в реальности, спросите вы? Обыкновенные, ушастые. Конечно, каждый день на улице их не так-то просто встретить, но иной раз случается, что забредают дети Леса в наши палестины по своим, эльфийским надобностям. Крайне редко, но порою попадаются одуревшие от шума и гама они даже в центре современного мегаполиса. На одну такую остроухую особу Вовка и нарвался год назад прямо на улице, только тогда он ещё не знал, что перед ним эльфа. Просто увидел девушку в затруднительном положении и решил ей помочь по доброте душевной. Помог и сам не заметил как оказался в другом мире – мире магии.

   Первое время Володя все свои усилия тратил на возвращение домой, пытаясь и так и эдак прорваться через серую полосу межмирового перехода, охранявшуюся созданными волшбой гигантскими псевдопсами – стражами завесы. Потом стремление любой ценой вернуться к оставленному дома продавленному дивану стало ослабевать, тем более, что устроился там межмировой "проходимец" довольно неплохо. За прожитый в волшебной стране год Володя успел свести знакомство с представителями всех рас, населяющих магмир: и с огнедышащими драконами, и с высокомерными эльфами, и с обычными людьми, мало отличными от простых жителей Земли. Он купил себе титул барона, приобрёл неплохое поместье в Вольных баронствах и шикарный дом в Ровунне, столице соседнего Северного королевства. Совмещая местную магию и технические знания из своей прошлой жизни, Вовка заработал солидный капитал, став желанным гостем в особняках у знати обоих государств. А его стремление к справедливости и ненависть к рабовладению снискали Володе уважение среди простого народа. С племенем крылатых ящеров Вовка старался держать дистанцию, следуя мудрому принципу: "я вас не трогаю, не троньте и меня".

   Единственно, с кем у него не сложились отношения, так это с эльфами. Нет, сначала-то всё шло неплохо, у него даже возникло взаимное романтическое чувство с представительницей одного из кланов дроу и крепкая дружба с эльфийским магом. Но предательство Фалистиль и откровенный шантаж презревшего дружбу Мадариэля вынудили его покинуть магмир. Круг жизни замкнулся: благодаря эльфам Вовка попал в магмир, и из-за них же был вынужден его покинуть.

   Вернувшись домой из вынужденного путешествия в волшебную страну, Володя прилагал все усилия, чтобы забыть о своих иномирских приключениях, честно вернуться к былому образу жизни и не выделяться белой вороной в окружающем технократическом обществе. Он влез в джинсы, спрятал в самый дальний угол одежду из магмира, предварительно замотав в неё колдовской жезл, устроился на первую попавшуюся работу и там целыми днями возился в замасленных механизмах, грудой наваленных посреди полутёмного цеха. Словом, он опять стал обыкновенным трудягой, одним из многих персонажей, населяющих огромный муравейник под названием город.

   Каждое утро он растворялся в многоликой мозаике людской толпы, берущей штурмом общественный транспорт. Так же как все, он час трясся в тесноте автобуса, добираясь до места работы. Добросовестно отбарабанив смену, он вновь устремлялся на остановку, а потом ещё два часа сходил с ума от жары и духоты в плотном окружении липких, потных тел, пока душегубка на колёсах продиралась сквозь вечерние пробки. Вернувшись домой, он открывал настежь вечно грязные окна (из-за неумеренной любви соседки сверху к поливке цветов), впуская вместе с шумом улиц в квартиру знойный летний воздух, исключительно щедро разбавленный выхлопными газами. Согнувшись в три погибели в "сидячей" ванне, а большую установить не позволяли габариты санузла, Володя яростно тёр себя мочалкой, стремясь избавиться от запаха пота и въевшегося за день в кожу солидола. Потом холостяцкий ужин и сверкающая равнодушными огнями ночь, обещающая новый день, безрадостную копию предыдущего.

   Стиснув зубы, Володя раз за разом повторял себе, что нужно жить здесь и сейчас, а не пускаться в мечты и сожаления о магмире, тем более, что рано или поздно он туда обязательно вернётся. Обязательно, ведь одна встреча с самим собой служила этому неоспоримым доказательством! Когда это произойдёт, Вовка не знал, да и загадывать не хотел. Главное, что он вернётся, а через месяц или год – это ему казалось не слишком важным. Володя склонялся к мысли о годовом промежутке, помня о возрасте своего второго "я", встреченного посреди собственной прихожей в первый день после прибытия из магмира. К тому же не стоило сбрасывать со счетов ушастых проныр, которым был крайне нужен купорос, а, значит, и сам Вовка.

   "Явятся остроухие, обязательно явятся! Нужно только дождаться. Интересно, кто кого опередит: эльфы меня-второго, или наоборот? Лучше бы, конечно, чтобы "я-два" первым заявился, поскольку появление детей Леса, как показала практика, всегда связано с неприятностями. Впрочем, что тут загадывать? Как сложится, так и сложится. А пока следует искать положительные стороны в моём теперешнем положении и по мере сил стараться жить в кайф".

   Вовка честно пытался вновь прижиться в знакомом с детства обществе, но получалось это с большим трудом. Всё, что раньше вызывало его интерес, теперь представлялось пресным, мелким и откровенно скучным. Он уже даже не мог читать скачанные из сети фэнтезийные романы – свою верную "отдушину" в прошлой жизни. Какая ни была бы богатая фантазия у автора, она откровенно блекла в сравнении с действительностью, увиденной невольным путешественником в его недавних странствиях за серой полосой.

   Родной город, в котором ему с малых лет был знаком каждый камень, вдруг оказался чужим, равнодушным, холодным. Давящие громады серых многоэтажек вызывали глухое раздражение своими рубленными формами растиражированных параллелепипедов. На их фоне вспоминался с теплотой даже слывущий неряшливым Белин, стольный град Вольных баронств, не говоря уже о красавице Ровунне с её звенящими фонтанами и тенистыми парками. Утомлённый окружающим "кубизмом", Володя в поисках изящных линий отправился полюбоваться на архитектуру старого города, но его и здесь поджидал облом – весь исторический центр оказался завешанным громадными щитами с аляповатыми картинками и зазывными надписями. "Да, понимаю: бывает кричащая реклама, но вот эта уже явно осипла от натуги!" – с горечью подумал Вовка, при взгляде на плакаты и растяжки, нещадно уродующие лицо города.

   А шум и толкотня на многолюдных улицах, где одуревшая от жары толпа валит сплошным потоком, не обращая внимания на встречных? Одно это вызывало у Володи чувство некоторой потерянности. Что и говорить, отвык он от такого скопища людей, озабоченных исключительно своими проблемами. Добавлял досады случайно брошенный взгляд на лица прохожих, в лучшем случае сосредоточенные до суровости, но подчас и откровенно злобные, обещающие минимум немедленную смерть каждому, дерзнувшему обратиться к ним с каким-нибудь вопросом. Правда, в большей степени это касалось мужчин и женщин постарше, потому что поведение шедших без спутников девушек вызывало у Вовки настоящий зубовный скрежет.

   Вытянувшись в струнку и вознесясь над прочими во весь свой тонкий рост, вдобавок увеличенный неимоверными шпильками, они не шли, а словно выступали по некоему подиуму, глядя отрешенным взором поверх голов простых смертных. Если же кто-то из парней всё же осмеливался обратиться к такой фифе, то вместо ответа получал взгляд полных ледяного недоумения, дескать, что это ещё за букашка тут голос подаёт?

   Конечно, само по себе такое поведение – свысока смотреть на окружающих – не являлось смертным грехом и не было чем-то сверх предосудительным, но Володю оно раздражало не по-детски. Дело в том, что именно так вели себя эльфы в магмире, когда оказывались среди людей. Заметив первый раз после возвращения такую сценку на улице, Вовка не на шутку встревожился и даже начал приглядываться к ушам девицы – а не острые ли у них кончики? Оказалось нет, обычная человечка. К сожалению для Володи, подобные случаи не были такой уж редкостью и раз за разом болезненно напоминали ему об ушастых тварях, вынудивших его покинуть чудесный мир волшебства.

   Сравнивая эльфов с народами Земли, Вовка находил много общего между ними и, как ни странно, англичанами. Тот же снобизм, то же стремление стравить между собой своих противников, дабы загрести жар чужими руками. Но, если им грозила серьёзная опасность, и те и другие были готовы заключить союз даже с дьяволом, лишь бы самим уцелеть. А стоило угрозе миновать, как оба народа были готовы обрушиться на своего недавнего союзника. Английский лозунг "у Британии нет союзников, а есть только интересы" можно было смело считать эльфийским, поскольку такого принципа во внешних отношениях придерживались оба иномирских остроухих народа: что дроу, что их светлые братья.

   Заметив, что память о приключениях прошлого года медленно, но верно отравляет его теперешнюю жизнь, Вовка попытался ввести табу на воспоминания. И довольно скоро убедился в том, что лучший способ зациклиться на чем-либо, это попытаться запретить себе думать об этом. Внезапно осознав, что при малейшем ослаблении контроля, его мысли теперь мгновенно скатываются к магмиру, Володя сдался и решил отменить искусственный запрет, но было уже поздно. Он уже, что называется, "подсел" на ностальгию и, как следствие, неизбежное сравнение мира волшебства с окружающей действительностью, которая в его глазах проигрывала тому же Северному королевству по всем статьям. Вот разве что время на дорогу в путешествиях здесь оказывалось заметно меньше, да и сам вояж протекал чуть комфортнее (впрочем, последнее весьма спорно, особенно в общественном транспорте). Но для Вовки это не являлось решающим преимуществом одного мира над другим, тем более что с помощью магии можно было решить и эту проблему. Ведь пользуются порталами те же эльфы, да ещё как! А вот здесь до создания установки телепортации местным ученым было ещё ой как далеко...

   Однажды вечером в пятницу, внутренний двор, в который выходили подъезды четырёх многоэтажек, превращающих его в подобие тёмного колодца, встретил Володю непривычной разноголосицей, более уместной на вокзале или где-нибудь на рынке. Мужчины, женщины, забросившие забивание сверх живучего «козла» пенсионеры, даже вездесущая детвора – всё местное население отложило свои дела и собралось перед Вовкиным подъездом. «Митинг у них тут, что ли? Опять тарифы ЖКХ обсуждают?» – подумал Володя и попытался аккуратно протиснуться через гомонящую толпу, стараясь не наступить ненароком кому-нибудь на ногу. Почему-то ветераны, предварительно распалённые словесными баталиями, обычно очень нервно реагируют на такое поведение. Но, к его удивлению, народ перед ним вежливо расступался, освобождая проход, ни на секунду не прекращая своего негромкого монолога. Говорили все, абсолютно все собравшиеся, нисколько не беспокоясь отсутствием слушателей.

   Вовка невольно прислушался к бубнению стоящих рядом и почувствовал, как его глаза поползли на лоб: люди спокойно, обстоятельно выговаривали вслух накопившиеся у них в душе обиды, глядя куда-то в одну сторону. Володей тут же овладело жгучее любопытство. Пытаясь понять, чем же вызвано столь необычное поведение собравшегося здесь люда, он приподнялся на цыпочки и глянул поверх голов впавших в словесное недержание жильцов. И тут же поспешил вновь укрыться за спинами соседей.

   Там, на лавочке, оказавшейся своеобразным центром, в сторону которого люди адресовали свои жалобы, с беспомощным видом потеряшки съёжился Мадариэль и усердно транслировал вокруг себя эманации доброжелательности. Сколь бы не был стремителен манёвр Володи, но от зоркого эльфийского взгляда он укрыться не смог. Старый маг мгновенно выцепил Вовкино лицо из общей массы народа, встал со своего места и целенаправленно двинулся прямо в гущу народа. Не выходя из наведённого транса, люди перед ним учтиво расступались, а потом словно флюгеры поворачивались вслед фигуре эльфа, продолжая поминать свои горести: кто нечестных продавцов, кто алчных коммунальщиков, кто не балующих их вниманием выросших детей, при этом единодушно матеря президента и правительство.

   Сообразив, что замечен, Володя не стал убегать или прятаться от мага, а решительно шагнул ему навстречу.

   – Выследил? – Вовка немного удивился тому, насколько спокойно он это произнёс, учитывая его давнюю злость на эльфийское племя. Наверное, тут сыграла роль ворожба Мадариэля, навивающая миролюбие на всех без исключения. Но даже она не смогла перебороть антиэльфийское настроение человека вкупе с накатившим на того раздражением от разыгравшейся здесь сцены беспардонного манипулирования людским сознанием. Поэтому Володя не скатился в наводимый щенячий восторг, но и не озлобился вконец, продолжая оставаться самим собой, сохраняя разум трезвым.

   – Хватит тут осень устраивать, пойдём ко мне домой, побеседуем. Там ты мне подробно расскажешь, какого чёрта вы, остроухие, даже здесь не оставляете меня в покое.

   – Осень? – Мадариэль непонимающе уставился на Вовку.

   – Оглянись вокруг. Дуря людям головы, ты по привычке тянешь силы на ворожбу извне. А, поскольку магии здесь нет, то выкачиваешь жизненную энергию из растений. Посмотри на деревца с кустарником: они и так были чахлыми, а с твоей помощью скоро окончательно в сухостой превратятся.

   Мадариэль обернулся, увидел свернувшиеся в трубочку пожухлые листья и... покраснел. Наверное, это был первый случай в истории, когда человек смог пристыдить эльфа.

   – Странно тут всё в твоём мире, Володимир. – задумчиво начал маг, обосновавшись на диване и глядя через окно на пожелтевший двор. – Я просто хотел, чтобы люди не отнеслись ко мне враждебно, а они вдруг начали вспоминать причинённое им зло.

   – Искреннее дружелюбие у нас бывает слишком редко, вот народ и не упустил случая поплакаться в жилетку. – Усмехнулся Вовка, располагаясь в кресле напротив старого эльфа. – И как же ты меня нашел в таком многолюдном городе, как наш? – спросил он, меняя тему.