Текст книги "Летопись 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

  Он встает. Прислуга тотчас уносит кресло и больше не показывается. Во всяком случае, в кадре. Мордерер неторопливо прохаживается по комнате, словно учитель на дополнительном уроке для двоечников, говоря неторопливо и четко. Иначе ленивые мозги дураков не воспринимают.

  – Уже в восьмидесятые годы некоторые исследователи заметили, что людей с отклонениями от так называемой нормы становится больше обычного. Списали на плохую экологию. Выдающиеся спортсмены, ученые, талантливые художники и нестандартно мыслящие чиновники – удивительно, правда? – привлекали внимание, но не настораживали. Другое дело преступники. Ведь среди плохих парней тоже есть таланты! Порой удивительные – очень сильные гипнотизеры, телепаты и тому подобное. Я лично знал людей с необычайными способностями. Например, телекинез. Или абсолютная память. Способность “видеть” будущее, предсказывать катастрофы и события. Наивные! Они обращались в научно исследовательские институты, хотели помогать людям… не возвращались! Исчезали бесследно, многие вместе с близкими. Родители, жены, дети, братья и сестры – все пропадали. Если в средние века необычных людей жгли на кострах, то в двадцатом веке тихо убивали или гноили до конца жизни в психушках. Но не всех, некоторым удалось выжить! – прорычал Мордерер. – И я один из них. В четырнадцать окончил среднюю школу. В шестнадцать университет. К двадцати годам был кандидатом наук, готовился защищать докторскую. А потом… – остановился он, чтобы перевести дух.

  – … завистливые бездарности провалили защиту. Верно? – спросил Алексей.

  – Да!

  – Ну и что? – пожал плечами Алексей. – Обычное дело. Это происходит сплошь и рядом, в прошлом, будущем и настоящем.

  – Вы правы, – выдохнул Мордерер. – Так было, есть, но не будет!

  – Да ну!? Собираетесь переделать человеческую природу? Сие делалось неоднократно и безрезультатно, – с кривой улыбкой ответил Алексей.

  Успокоившийся Мордерер с интересом взглянул на Снегирева.

  – Но вам тоже не нравится, когда посредственности и даже просто дураки обходят вас?

  – Еще бы! Мне уже далеко за тридцать, а я все еще интендант третьего класса. Мои ровесники в полковниках и генералах ходят. Ну, или хотя бы заведующие отделами. А я? – вскипел Алексей. – Сижу вот тут, голый и грязный…

  – … и слушаю жалобы на жизнь бандита, террориста и грабителя, которым стал неудавшийся доктор наук! – иронично продолжил фразу Мордерер.

  Алексей Павлович недовольно засопел.

  – Да уж… с трудов-то праведных не построить палат каменных, Давид Ааронович!

  – Мораль вещь относительная, – заметил Мордерер. – Но с вашего позволения я продолжу… итак, я “пролетел”! Причем окончательно и бесповоротно. Знакомые рассказали – по секрету, разумеется! – что в молодые доктора наметили другого. Сына какого-то там партийного чиновника. А я … а мне… – скрипнул зубами Мордерер, – нечего соваться суконным рылом в калашный ряд. Переживал страшно! – невесело усмехнулся он. – Даже уйти из жизни хотел.

  – Еще бы! В двадцать лет такой удар не каждый выдержит, – заметил Снегирев.

  – Мне удалось чудом. А дальше было просто…

  Алексей слушал вполуха рассказ Мордерера. Банальная история неудачника. Учитель средней школы в провинциальном городке, пара неудачных браков, запои и даже небольшая отсидка в тюрьме за хулиганство. В итоге – бомж, бродяга без пристанища и средств к человеческому существованию. Алексей украдкой оглядывал помещение и удивлялся – неужели Шарль, эстет и сноб – ну, так он себя представлял! – жил в каменном мешке? Да, тут красиво, но пусто, как в карцере. Диван, кресло, стол – это же минимальных набор мебели, точно так комплектуется тюремная камера. Там пожестче, конечно, но в принципе тоже самое. Причуда гения? Но Шарль явно не дотягивался даже до уровня среднего мыслителя, т.е. выпускника факультета политологии университета г. Мухосранска. Откуда же такая склонность к образу жизни стоика? Или этот “ангел” все же ограбил старичка?

  – Алексей Павлович! – врывается в сознание ехидный голос Мордерера. – Вас интересует дизайн пещеры?

  – Намекаете, что я невежлив? – усмехнулся Снегирев. – Напротив, я внимательно вас слушаю. В конце рассказа вы объясните причины вашего нынешнего взлета … э-э … на вершину счастья. А потом предложите и мне поучаствовать на определенных условиях. Это тоже стандартный поворот приключенческого сюжета. Лучше объясните, за что Шарля прибили. Чем не угодил-то?

  – Его не прибивали, – ответил Мордерер. – Он жив, здоров и продолжает работу. А самостоятельности его лишили, потому что … ну, много возомнил о себе. Падишахом себя считал, вершителем судеб, – криво улыбнулся Мордерер.

  – В этой норе?

  Вместо ответа Мордерер негромко командует кому-то за кадром:

  – Откройте все.

  Тотчас стены раздвигаются вверх и вниз, взору Алексея Павловича открывается настолько удивительное зрелище, что он вскакивает, садится и опять встает.

  – Да, картинка не для интенданта третьего класса, – подчеркнуто равнодушно замечает Мордерер.

  За бутафорскими, как наконец-то догадался Алексей Павлович, стенами было настоящее жилище Шарля. Аляповатая мебель в стиле французского – а какого же еще? – “короля солнца” Людовика 14, ковры, гобелены, шторы и картины с изображением сцен из жизни французской знати того времени. В центре, на возвышении стоит манекен. Это просто вешалка для одежды, но какой! Шар, заменяющий голову, покрыт шапкой из золота. Головной убор сшит или связан, черт его знает! – из золотых нитей, по краям торчат золотые шипы, как у статуи Свободы перед Нью Йоркской гаванью – одним словом, солнце сияющее! На макушке торчит пучок страусиных перьев этакой переливчатой радугой. Непосредственно сам костюм точь в точь балетная пачка – облегающая куртка на боковых застежках, на груди солнце, на плечах эполеты солнца, рукава пышные с кружевами типа солнечные вспышки и тому подобное. Юбка, словно взбитые сливки, кокетливо прячет панталончики с завязочками. Далее следуют чулки – нет, колготки … лосины из золотой пряжи! Туфли женского фасона на каблуке и с бантиком, разумеется, тоже выкрашены золотой краской.

  – Он ЭТО носил? – осипшим голосом спрашивает Алексей Павлович.

  – С гордостью! Еще и парик. Вон там, на отдельной подставке. Своих волос было недостаточно.

  Рыжий парик надменно топорщился на круглой деревяшке, будто нахохленный воробей. За ним…

  – Там женщина!!! – вскрикнул Алексей Павлович, тыча пальцем. – Голая!

  – Можно не уточнять, голая или нет. Суть не меняется, – недовольно пробурчал Мордерер. И добавил громче: – Это кукла. Андроид для удовлетворения сексуальных потребностей.

  – Она активирована? – живо поинтересовался Алексей Павлович.

  – В рабочем состоянии. А вам-то что?

  – Ну, мало ли… накинется еще, – пошутил Алексей Павлович.

  – А знаете, вы правы, – после непродолжительной паузы произносит Мордерер.

  Он смотрит на верхний угол экрана, куда выводится техническая информация об аппаратной начинке жилища Шарля.

  – Да что вы говорите! – пробормотал Алексей Павлович, отступая на шаг и прикрывая ладонями “навесное оборудование”.

  – Все, отключили… Надеюсь, вы не разделяете вкусов Шарля?

  – В одежде – нет! – твердо ответил Алексей Павлович. – Надувными бабами тоже не пользуюсь. Но я так понимаю, что дело не в этом?

  – Отчасти. Шарль хороший ученый, но его подводит неуемное желание взять от жизни все – был когда-то такой рекламный слоган. Барахло и камешки – ладно, но ему женщин подавай, целый гарем!

  – Так оригинально!

  – Ирония неуместна, – не принял шутки Мордерер. – Это свидетели. Шарля снабжали всем нужным и ненужным через командира военной бригады. Он потребовал настоящих женщин, андроиды надоели. Полковник выполнил просьбу. Он поплатился жизнью, а Шарль свободой.

  – Женщины тоже?

  – Что? А-а, нет. Им заплатили и приказали забыть обо всем, что видели. Я не так кровожаден, как вы думаете. Уничтожили только одну, самую несдержанную на язык. Но вернемся к нашему делу, если вы не против.

  – Не против. Так зачем вам скромный интендант? Шпионить предложите?

  Мордерер ответил таким взглядом, что Алексей Павлович против воли покраснел.

  – Шпион из вас, извините…

  – Тогда что? – удивился Снегирев. – В не убили меня, как всех. Не взорвали эту пещеру, заметая следы. Какого черта!? И, позвольте заметить, шпионское мастерство дело наживное.

  – Вы – один из нас, – четко произносит Скэм. – Вы мутант высшего уровня!

  – Да-а? Вы это по глазам определили?

  – По анализам. Вы поступили в бессознательном состоянии и у вас сразу взяли образцы крови, тканей и спинномозговой жидкости на анализ. Так, на всякий случай. Шарль не хотел убивать вас сразу. К тому же вы проявили неожиданную прыть, защищаясь от боевых обезьян. Профессиональные солдаты выглядели куда хуже, чем вы. Дальнейшие наблюдения подтвердили предварительные выводы и Шарль решил опробовать на вас один экспериментальный препарат. Реакция была положительной. Именно поэтому вы живы.

  Последнюю фразу Мордерер произнес раздельно, по словам. Алексей Павлович прикусил язык. Он-то собирался уязвить собеседника ироничной фразой, “юморнуть” об умственных способностей Шарля – годами жить в пещере, это вам не хухры-мухры! – и тому подобное. Но узнать, что ты не человек! Вот так просто, в лоб – выведет из равновесия любого.

  – Какой препарат? – мямлит Алексей Павлович, украдкой разглядывая руки, ноги и живот.

  – Таблетки. Вам давали таблетки. Это и есть препарат, который меняет организм. Анализы подтверждали, что вы способны выдержать перестройку организма, – терпеливо объясняет Мордерер. – Анализы не простые, исследуются гены, ДНК и много чего другого. Считанные клиники в вашей стране может провести исследования на таком уровне.

  – Ф-фу ты, Господи! – бормочет Алексей Павлович, нервно прохаживаясь по залу. Сидеть на мягком диване просто невозможно, тело требует немедленного действия, кровь вскипает от избытка адреналина, надо бежать или драться, надо что-то делать!!! Какой, к черту, диван!

  – Да, так волнительно… но я продолжу свой рассказ и постараюсь быть кратким. А вы все же послушайте, меньше вопросов будет, – произносит Мордерер, с усмешкой наблюдая за нервными перемещениями Алексея Павловича. – Итак, бомж. Живым организмам свойственно сбиваться в стаи, так легче выжить. Я примкнул с обществу бродяг на одной из городских свалок. Иерархия подобных сообществ одинакова что у людей, что у животных – вождь, рядом преданные лизоблюды, далее следуют рядовые члены стаи. Я, как новичок, был на низшей ступени. Мне доставались самые плохие куски, иначе говоря объедки…

  – ?

   – Да-да, именно объедки, как ни странно это звучит в отношении свалки. Выбрасывают не только хлам и гниль, очень часто на помойке оказываются доброкачественные продукты только лишь потому, что срок годности заканчивается. А как много дорогих антикварных вещей! Вождь нашей стаи целый бизнес наладил. И весьма прибыльный! Притом, что сам имел всего лишь четыре класса образования. Ладно, черт с ним и его бандой полуграмотных ублюдков. На свалке я познакомился с очень странным типом по имени Мессинг. Разумеется, не тот Мессинг, который, по легенде, предсказывал судьбы Гитлера и Сталина, а другой. Это кличка, но она точно соответствовала его способностям.

  – Нострадамус на свалке? А чего не в цирке? – криво улыбнулся Алексей. – Там самое мест таким феноменам.

  – Выгнали его из цирка! Директор махинации с выручкой проворачивал, а Мессинг понял это с первого взгляда и рассказал всем. Новый директор, бывший клоун, оказался хлеще старого, но ума хватило избавиться от прорицателя. Сбагрил в другой цирк. Там история повторилась… в общем, Мессинг прославился так, что от него отказались все. Вот и очутился на помойке. Стал держать язык за зубами, ибо помойная мафия даже за припрятанную конфету горло перережет – да-да, именно так! – а кто станет искать бомжа?

  В кадре появляется рука со стаканом воды. Мордерер отпивает глоток, рука услужливо подхватывает стакан.

  – Так вот, этот помойный Мессинг – два высших образования, научная степень по психологии! – и объяснил мне причины моих неудач. Причем в качестве примера использовал ту самую стаю бомжей, в которой мы оказались. Он же высказал гипотезу о мутантах, которые живут среди нас.

  – Экстраполяция взаимоотношений бомжей на все человечество? Смело! – хмыкнул Алексей.

  – Адам Смит создал экономическую теорию, опираясь на взаимоотношения в отдельно взятой семье, – парировал Мордерер. – И она работает до сих пор! Во взаимоотношениях людей все просто – человеки, мягко говоря, недолюбливают тех, кто лучше их. Агрессивные бездарности стараются уничтожить всех, кто умнее и способнее. Умный человек не обязательно жесток и драчлив, не обладает наглостью, отсутствует подлость, алчность и гордыня. А мелкая дрянь наделена этими качествами в избытке, плюс хитрость вместо ума. Вот и вся теория моего Мессинга. Признайтесь, вы тоже не раз сталкивались с подобными существами.

  – Было такое, вы правы, – кивнул Алексей.

  – Именно поэтому достойные люди оказываются на обочине жизни, а ничтожества процветают.

  – Не всегда, – возразил Алексей.

  – Всегда! Добро всегда проигрывает злу. Если только оно не кулаками, клыками и стволами!

  – Но тогда это не добро!

  – Нет, оно самое, – махнул рукой Скэм. – Я вообще считаю, что добро и зло суть одно и тоже. Все зависит от направленности действия. Делаете благо себе – это лично ваше добро. Благо для всех – добро общественное и так далее. Фокус в том, что делая добро другим, вы, как правило, ущемляете свои собственные интересы, то есть во зло себе.

  – Добро как зеркальное отражение зла?

  – Совершенно верно!

  Пол пещеры дрогнул, вспорхнула пыль из стен, потолок плюнул горсть песка.

  – Что это!? – всполохнулся Алексей Павлович. – Ваши шуточки?

  – Нет, это землетрясение. Такое здесь бывает, – спокойно пояснил Мордерер.

  – В таком случае наш разговор приобретает форму схоластического спора о верблюде и игольном ушке. Его можно продолжить потом, в любое время и в любом месте. А сейчас, как говорил герой одного старого фильма – тикать трэба и как можно скорее!

  – Не стоит торопиться. Пещера, в которой вы находитесь, как рассчитана на такое.

  – На какое такое!? На девять баллов? – уточнил Алексей Павлович.

  – Чуть меньше. Но в этой местности сильно не трясет, так что успокойтесь.

  – Ну-ну, вашими бы устами… – поерзал на диване Алексей Павлович.

  Мордерер растягивает губы в снисходительной улыбке, снова появляется рука со стаканом воды.

  – Так вот, именно Мессинг с городской свалки помог мне раскрыть способности и я стал таким, какой есть.

  – И какой же вы есть? – спросил Алексей Павлович, недоверчиво оглядываясь.

  – Угадываю желания и мысли по глазам и выражению лица. Обладаю идеальным здоровьем, несмотря на то, что мне далеко за девяносто лет от роду. Замедляю время. А также многое другое, чего вам знать пока не нужно, – улыбаясь, сообщил Мордерер.

  – Ага, – кивнул Алексей Павлович. – Первые два пункта меня не впечатляют, тут возможны махинации и простой обман. Поясните насчет третьего, замедления времени.

  – Я не совсем верно выразился, но других слов не подобрать. В ситуациях, связанных с риском для жизни, мне удается ускорить мыслительные процессы что ли… – пожимает плечами Мордерер. – Я начинаю видеть все, словно в замедленном воспроизведении. Это дает возможность уклониться от пули, перехватить занесенную руку с ножом, ударить до того, как противник успеет проломить мне голову кастетом. Вы понимаете, о чем я? Такое состояние длится мгновения и только в минуты смертельной опасности.

  – Где-то я слышал о таком. Или видел в кино, – недоверчиво хмыкнул Алексей.

  – Фантазии режиссеров и писателей имеют реальную основу. Кстати, вы тоже обладаете такой способностью.

  – Да? Не заметил.

  – Не обратили внимания. А вот Шарль заметил и сделал правильные выводы.

  – Ладно, пусть так. Но тогда мы возвращаемся к простенькому варианту наемного убийцы или шпиона, – развел руками Алексей Павлович. – И знаете, меня совершенно не прельщает такая карьера.

  – Отлично! Именно на такой ответ я и рассчитывал, – широко улыбнулся Мордерер.

  – Вот как? – удивился Алексей Павлович.

  – Да поймите вы, что ваше место на вершине! Там, где нет места ничтожествам, инициативным дуракам и мерзавцам. Пусть они копошатся внизу, жрут друг друга и убивают почем зря. Но ваши способности нуждаются в раскрытии. Вы пока еще кокон. Посмотрите на меня – таким вы должны стать!

  Алексей Павлович критически осматривает себя, голого и грязного, переводит задумчивый взгляд на экран, на котором в объемном формате красуется Давид Мордерер. Именно красуется, ибо “ангел” стоит в полный рост, под дорогой тканью костюма легко угадываются массивы мышц, видны широкие плечи, плоский живот и узкие бедра.

  – Это, конечно, заманчиво, но хотелось бы ума побольше. И, если уж честно, силы воли. Характер у меня, знаете ли, тот еще… – мямлит Алексей Павлович.

  – Это у вас-то? – Скорее небольшой комплекс неполноценности, который легко устраним. Это мелочи, у вас будет куда больше, – твердо пообещал Мордерер. – Но ничто в этой жизни не дается даром. Придется заплатить.

  – Что!?

  – Препарат – те самые таблетки! – продолжает действовать. Вы меняетесь. Это незаметно постороннему глазу, но я-то вижу.

  Алексей Павлович похолодел.

  – В лучшую сторону? – спросил он севшим голосом.

  – Не сомневайтесь. И еще – надо сдать экзамены. Их несколько. Самый первый вы сдали.

  – А именно? – решил уточнить Алексей. – В последнее время так много всего произошло…

  – Первое – вы не сломались в яме, – начал методично перечислять Мордерер. – Вы поставили на место дикарей, не испугавшись убийства даже ребенка. Вы доказали свою необходимость Шарлю. В проявили волю к жизни, качества лидера и неплохую сообразительность.

  – Только неплохую? – пошутил Алексей.

  – Пока да. Но сообразительность, как и шпионство, дело наживное.

  Алексей вздыхает, взгляд бежит по стенам, замирает на роскошном диване.

  – Если вы не против, я сяду. Мне как-то неуютно стоять голым, – извиняющимся тоном говорит Алексей. – Но что дальше, господин сверхчеловек? Судя по вашим словам, в мире появилась некая элита, которая если не управляет им, то стремится к этому.

  – Вы совершенно правы, Алексей Павлович. Человечество всегда делилось на две части – управляющих и выполняющих. Иначе общество разумных существ не может функционировать. Рожденных повелевать мало, один на миллион, если не меньше. Согласитесь, глупо и чрезвычайно расточительно не использовать данные природой таланты во благо.

  – Нельзя не согласиться, – со вздохом отвечает Алексей. – Но благо понятие конкретное, а не отвлеченное.

  Мордерер садится в кресло, словно восходит на трон – неторопливо, с высоко поднятой головой. Спина прямая, длинные пальцы обнимают подлокотники, выражение лица непроницаемо.

  – Ваше благо, господин Снегирев! И ваших соплеменников! – гремит голос. – Но не тех, что топчут землю в поисках пропитания и примитивных развлечений, а тех, кто поведет человечество дальше. Тех, кто поднимет его на новую ступень.

  Дрожь земли прекратилась, с потолка перестал сыпаться песок и камешки. Шелк диванной оббивки приятен на ощупь, сиденье и спинка мягко упираются в тело, словно обнимают. Откуда-то изнутри идет тепло, как будто в глубине дивана спрятан обогреватель. Алексей успокаивается, кровь перестает носится по жилам, как сумасшедшая, адреналин испаряется.

  – Знаете, за свою не очень продолжительную жизнь я не встречал людей, которые не хотели бы идти дальше и подняться на новую ступень. Это общее стремление, понимаете? И нет никакой необходимости вести и поднимать – сами все сделают.

  – Люди глупы, легкомысленны и ленивы, – возражает Мордерер. – Им нужен поводырь, пастырь. Вождь, стоящий во главе команды единомышленников!

  – Да было все это много раз! – отмахнулся Алексей. – И пастыри, и вожди… Идеологии вырождаются в примитивные верования, пастыри становятся бизнесменами, вожди превращаются в диктаторов и бизнесменов по совместительству. ВСЕ БЫЛО! Тянули в одну сторону, в другую, а человечество идет своей собственной, никому неведомой дорогой, посмеиваясь над мышиной возней императоров, вождей и пророков. Хотите наступить на грабли и мне предлагаете?

  – Вы все еще человек, – задумчиво произносит Мордерер. – И рассуждаете, как человек. Отрекитесь от своей человеческой сущности, ибо она примитивна и ограничена. Вы – другой, но пока этого не осознаете. Поймите – все предыдущие попытки провалились только лишь потому, что вести человечество брались такие же ограниченные люди. МЫ – ДРУГИЕ!

  – Все объявляют себя другими! – криво улыбнулся Алексей. – Христос сын Божий, Мухаммед доверенное лицо Аллаха, на Будду снизошло откровение… а сколько было других, менее известных? Невежественным людям достаточно показать фокус и они верят. Я в балаганы не хожу, цирк не терплю. Словом, ваши рассуждения меня не убедили.

  – А возможность перестать быть рядовым исполнителем чужой воли вас убедит? Возможность стать тем, кто решает, оценивает и карает, вас убедит? Осуществление ваших замыслов, желаний, восстановление попранной справедливости вас не убедит!?

  – То есть сказанное вами следует понимать как обещание высшего поста в … э-э … обществе сверхлюдей? – тихо, почти шепотом произносит Алексей.

  – Разумеется, нет, – поспешно отвечает Мордерер. – Вы одни из кандидатов, но свое право надо доказать.

  – Отлично, мистер Мордерер! – с ироничной улыбкой восклицает Алексей. – А теперь объясните мне, в чем разница между вашем обществом и тем НИИ, в котором вы пытались сделать карьеру в юности.

  – Разница в том, что даже рядовой член нашего общества имеет куда большие возможности для самореализации, чем обычный человек!

  Мордерер явно начинает терять терпение, в голосе появляется напряжение, лицо искажается сдерживаемым гневом.

  – Большая банка с большими пауками или маленькая банка с маленькими пауками – не все ли равно? – задумчиво произносит Алексей. – Знаете, Мордерер, у нормальных людей есть поговорка – лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе. Раз уж я такой меняющийся к лучшему вундеркинд, как вы утверждаете, то сумею неплохо устроиться в мире обычных людей. А что там у вас – вашими вилами по вашей воде писано. К тому же я тоже кое-что слышал о ваших правилах и морали. И мне они очень не нравятся!

  Алексей давно уже встал с дивана, ходит по комнате, жестикулируя и совершенно не обращая внимания на наготу. Выглядит комично. Мордерер окончательно выходит из равновесия, кресло отлетает в сторону, слышен звук удара и короткий стон.

  – Быть первым в деревне принято только в вашей России! – рычит он, уже не сдерживая чувств. – Что ж, мы может обойтись и без вас. Благо, кандидатов хватает. Но вы, Алексей Павлович, еще пожалеете о своем отказе!

  Выражение лица таково, что Алексею становится не по себе. Экран гаснет, наступает полная тишина. Густая и тяжелая, будто застывший гудрон, она вдавливает в пол, выжимает едкий пот, звенит в ушах стайкой комаров. Глубоко под ногами начинает ворочаться нечто огромное и непонятное, от неуклюжих движений содрогается земля и тяжкий гул поглощает пространство вокруг. Звук таков, что волосы на голове начинают шевелится, кожа покрывается пупырышками, будто от внезапного холода, сердце суматошно ломится в грудную клетку.

  – ТВОЮ МА-АТЬ!!! – орет Алексей Павлович и со всех ног бежит к выходу.

  Никаких объяснений не требуется, даже лягушке понятно, что это – не простое землетрясение. Алексей мчится по гладким плитам пола, ноги скользят – чертова пыль играет роль смазки, – а потолок угрожающе прогибается и скрипит так громко и страшно, что зубы ноют и холодеет в груди. До выхода остается несколько шагов, когда за спиной так грохнуло, будто Царь-пушка выстрелила. Полированные гранит пола трескается, плиты начинают расходиться с нарастающей скоростью. Сверхъестественным чутьем – именно таким показалось тогда Алексею Павловичу, сверхъестественным! – он понял, что не успевает к выходу, мраморная лестница уже просела и проваливается в преисподнюю, а сверху валится многотонная тяжесть скалы. Что-то, чему нет объяснения, происходит с ним! Время не замедлилось и сверхсила в мышцах не появилась. Здоровый, сильный организм на краю гибели мобилизовался, мозг за долю секунды оценил обстановку и дал команду что-то вроде свистать всех на верх. Организм мгновенно освобождает все ресурсы, опустошает энергетические закрома. Могучий толчок швыряет тело в светлый овал выхода, руки вытянуты вперед, глаза закрыты, спина прямая. Словно стрела, человек летит над раскрывающейся пропастью, минуя острые клыки смыкающихся камней стен и потолка. За мгновение до удара о землю спина сгибается, тело обретает форму скобы, человек приземляется кувырком, не получив даже царапины и встает на ноги. Энергия прыжка еще велика, используя инерцию, Алексей бежит по прыгающей под ногами земле, ухитряясь использовать тряску себе на пользу. Ему удается синхронизировать толчки и собственные прыжки, таким образом шаги получаются в два-три раза больше, чем обычно. Неведомое чутье подсказывает, когда произойдет очередной удар.

  Надо успеть добежать до стены. Массивную скалу из первозданного гранита не так легко разрушить даже сильному землетрясению. Есть шанс! Прыгая, как Нил Армстронг по поверхности Луны, Алексей приближается к стене. За спиной трескается порода, со змеиным шипением осыпается песок, удушливый запах серы забирается в легкие. Скала надвигается, словно грозовая туча. Под ногами вспучивается песок, камень, будто поршень, толкает вверх, Алексей лишь помогает ногами и летит прямо на выступающие глыбы. Словно кошка, приземляется на четыре конечности и прыгает выше, цепляясь за выступы. Стена содрогается от ударов, падают камни, надо успеть увернуться от булыжника и не пропустить трещину или выступ, за которые цепляешься, как убегающий от тапочка таракан.

   Небо затянуто пылью, в вышине мечутся стаи птиц, истошные вопли пернатых с трудом пробиваются сквозь ворчание земли. Сера вырывается из трещин с шипением и шорохом, будто тысячи разозленных гадюк выбираются из нор. Алексей мчится по отвесной скале, аки крыса наскипидаренная, едва успевая уворачиваться от летящих прямо в лицо камней. “Хорошо еще стена не рушится!” – подумал он и в ту же секунду каменный массив вздрагивает и едет вниз, как тяжело нагруженный лесовоз по склону холма. Выругаться даже мысленно нет возможности. Отвлечешься на мгновение – получишь камнем с лошадиную голову в рыло. Задыхаясь от серной вони, разрывая мышцы и жилы, Алексей продолжает подниматься, стремясь обогнать падающую в бездну скалу. Край близок, еще одно усилие и присыпанный желтым песком пустыни край оказывается под ногами.

  Алексею повезло, что трещина шла наискось, то есть скала не падала вертикально, а съезжала под небольшим углом. Оставалось пробежать несколько шагов и прыгнуть на склон. Алексей так и сделал. Толчки прекратились, как по команде. Камень перестает трястись, стихает гул и только клубы пыли продолжают тянуться к небу.

  – Сволочь этот Мордерер! – произносит Алексей, оглядываясь назад. – Не мог раньше предупредить? Скорее всего, не хотел, экзаменатор хренов. Увижу еще раз, морду набью!

   По склону бегут песочные ручейки, сливаясь в потоки, и водопадами рушатся вниз, погребая под собой руины. Алексей идет, не оглядываясь назад. Ветер и пустыня за несколько дней похоронят то, что осталось от ущелья. Через месяц и следа не останется. Солнце висит над горизонтом, жара спадает, ветер слабеет. Ночью даже будет холодно, но утром палящее солнце восстановит права и тогда смерть. Алексей не думал об этом. До утра надо еще дожить.

   ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  Солнце цепляется пузом за вершину бархана и медленно тонет в песке. Гигантская тень выползает из подножия песчаной горы, захватывая низину в сумеречный плен. Алексей гол, если не считать замысловато скрученной набедренной повязки – это все, что осталось от штанов и рубашки. Тело покрыто слоем глины пополам с грязью. Это неплохо предохраняет от ожогов, но не греет, а в тени уже холодно!

  – Начинается! – сварливо бормочет Алексей. – Если не околею от стужи, то сдохну от жары днем. Хоть бы компас этот сверхчеловек оставил или карту. Куда идти-то?

  Вопрос риторический, но ответ был получен немедленно, будто некто только и ждал его. Из-за вершины бархана с ревом и грохотом выскакивает нечто сияющее в лучах заходящего солнца с прозрачным нимбом наверху. Будь у Алексея поменьше злости, он вполне мог бы принять это нечто за НЛО или еще что ни будь в этом роде. Но раздражение и злость делает нас трезвомыслящими и храбрыми не в меру. Алексей только мельком взглянул на прилетевшее чудо и тотчас закрутил головой в поисках убежища – чудо было военным вертолетом песочного цвета. Машина делает круг, после чего виснет над головой метрах в двадцати. Раскрывается люк, человек в комбинезоне цвета хаки и круглом шлеме с темным забралом выглядывает наружу. Падает веревочная лестница, человек машет рукой.

  – Мне в задницу чип все-таки вставили? – недоумевает Алексей. – Вроде нет. Тогда как нашли?

  Размышлять нет времени, лестница пляшет в воздухе прямо перед носом. Но едва пальцы сжимаются на перекладине, как вертолет уходит прочь с набором высоты. За считанные секунды Алексей оказывается висящим едва ли не на кончиках пальцев, до земли метров пятьдесят, если не больше.

  – Пилот, ты псих!? – кричит Алексей.

  Вопль глохнет в шуме винта. Люк по-прежнему раскрыт, никого не видно в проеме. Вертолет набирает скорость, веревочная лестница вытягивается, как тряпка на ветру. Понятно, что надо быстро забираться в салон, иначе сорвешься. Алюминиевые перекладины скользят, лестницу треплет напор воздуха – ну, все условия для комфортабельного путешествия!

  – Ну, с-с…ки! – рычит Алексей. – Залезу – всем яйца оторву! Нет, после посадки…

  От злости адреналин вливается в кровь ведрами. Пальцы сжимают перекладины так, что алюминий сминается. Желтое днище быстро приближается и, чем короче становится лестница, тем меньше болтанка. Алексей только сейчас замечает, что на борту нет опознавательных знаков. Это вертолет невидимка, такие машины используют спецслужбы, наркокартели и богатенькие бандиты. Вначале екнуло сердце – опять влип! – но потом успокоилось. “Это даже хорошо, – подумал Алексей. – Я обещал яйца оторвать? Вот и буду рвать без зазрения совести!”