Текст книги "Летопись 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

  “Как мы похожи, – думал Денис. – Законы толпы одинаковы для всех. Индивидуальности различаются, стадо всегда стадо. Это, кстати, о роли личности в истории. Все-таки не зря одно и то же слово обозначает большое скопление животных, людей и материи – масса! Кое-кто в этом мире понял это давным-давно и решил, что его удел, так сказать, руководить этой массой, управлять и, соответственно, “снимать сливки”. Одиночных попыток было множество, но только душееды превратили идею превосходства и сливкоснимания в религию. Действительно, умный народ! Можно сказать, гениальный. Но у каждой медали есть обратная сторона, действию всегда равно противодействие и количество бед, обрушившихся на них, неисчислимо. Однако никто не желает учиться на ошибках предков, каждое поколение считает себя умнее предыдущего – и наступает на те же грабли! Оно бы все ничего, но однажды людям надоедает однообразие и тогда находятся шутники, которые вместо граблей кладут противотанковую мину. Сейчас уже никто не скажет, было это ошибкой или сделано преднамеренно, да это и неважно. Джинна выпустили из бутылки и он убил всех. Душеедов постигла та же участь, что постигла множество других народов – они исчезли, оставив после себя кучу словесного мусора в виде мифов, смутных легенд и примитивного вранья”.

   ГЛАВА ВОСЬМАЯ, Снегирев

  Окончился ливень, небеса очистились от располневших туч, солнце высунулось из-за горизонта. Рассвет прогоняет сырую ночь, оживают сумеречные кровососы, мерзкий писк голодных насекомых наполняет комнату. Алексей Павлович люто ненавидел комаров, вопли мелких вурдалаков приводили в бешенство. Глаза широко распахнулись, Алексей рывком встает с кровати, прислушивается. В это мгновение он похож на волка, чутко внимающего звукам ночного леса, даже кончики ушей шевелятся. Увы, тревога ложная, комары бьются в истерике за москитной сеткой, не в силах преодолеть пластмассовую паутину. Алексей Павлович высокомерно кривит губы, подбородок выпячивается типа я бы вас всех, но уж так и быть, живите!

  “Живите! – мысленно повторил слово Алексей Павлович. – Я жив! Я стою посреди комнаты, ничего не колет, не болит, я все слышу и воспринимаю. Я мыслю, значит существую!” В углу успокаивающе мигает зелеными глазками какой-то медицинский аппарат, растопырила три ноги стойка для капельницы, из-под кровати кокетливо выставила бедро ночная ваза.

  – Интересно, как я пользовался сей посудиной? – бормочет под нос Снегирев. – Усаживали, что ль, под белы руки и приговаривали – тужься, тужься…

   Чувствуя, что краска заливает лицо и жар гонит пот по всему телу, подходит к окну. Комары грызут сетку, вопли страждущих попить кровушки людской скребут по нервам, как железо по стеклу. Внешний мир дышит прохладой, лопухи солнечных батарей на крышах здания истекают остатками воды после ночного ливня. На фоне светлеющего неба мрачным диссонансом выделяется сторожевая вышка. Сложная конструкция из алюминиевых труб кажется тонкой и непрочной, хотя на самом деле способна выдержать ураган и землетрясения до шести баллов. Робот охранник на вершине обозревает окрестности восемью электронными глазами, сектора наблюдения пересекаются между собой и наблюдателями с других вышек, образую зону сплошного контроля во всех известных диапазонах. Любой нарушитель чуть больше кошки будет замечен и обездвижен до прихода группы быстрого реагирования. Алексей Павлович про себя называл охранных роботов осьминогами за восемь “глаз” и они ему очень нравились, эти роботы, своей похожестью на подводных чудищ.

  Спать не хотелось. Алексей тихонько выходит в коридор, стараясь не разбудить дремлющую медсестру. В холле стоит телевизор, подключенный к интернету и все оставшееся до утра время Алексей Павлович проводит за ним, узнавая последние новости с континента, очередные сплетни о “звездах” эстрады и кино, о погоде и экономических прогнозах.

  Бодрый и свежий, несмотря на бессонную ночь, Алексей Павлович стоит у окна. За стенами больничного модуля медленно звереющее солнце вытапливает лужи после ночного дождя, вода прячется в тень, уходит в землю. Короткий стук в дверь и шаги прерывают размышления Алексея Павловича.

  – Ради Бога, дорогой, простите! – виноватым голосом с порога произносит Волошский. – Я втянул вас в такую авантюру, мне нет прощения, но кто мог предположить, что банальная колючка так ядовита?

  – Невероятность события априори нивелирует вину, – с улыбкой ответил Снегирев. – Я не в обиде.

  – Точно? Вы сняли камень с моей души. Но все равно происшедшее ужасно, вы могли погибнуть!

  – Так ведь не погиб. Плюньте, доктор. Кстати, что за яд?

  Волошский усаживается на складной стульчик, локти по-хозяйски укладываются на столик. Алексей Павлович только сейчас замечает, что ученый ботаник коротко подстрижен, волосы торчат, как иголки у испуганного ежа, отчего и лицо приобрело оттенок легкого изумления.

  – Черт его знает! Вроде кураре, но гораздо сильнее. Врачи всерьез опасались за вашу жизнь, потому что противоядия не было. Вам сделали переливание крови, ввели в искусственную кому, что бы замедлить все процессы в организме.

  – А как же…

  – Вы оказались сильнее. Другого объяснения нет.

  – Ну, а растение нашли? Колючка-то чья?

  – А вот это вопрос отдельный и очень интересный, – со смущенной улыбкой ответил Волошский. – Колючка принадлежит растению семейства carduus, по-нашему чертополох. Обычный сорняк, в этих краях встречается крайне редко, так как не любить влажность. Видимо, какой-то местный сорт. Обладает длинными колючками и растет в труднодоступных местах где посуше. Например, на склонах каменистых холмов. Вообще, очень интересная тема, Алексей Павлович! – восклицает Волошский, он явно намеревается обсуждать тему колючки дальше.

  – Минутку, док! Больше никто не пострадал? Эта студентка Наташа…

  – Нет, что вы! Она опытный сотрудник, кандидат наук и мой заместитель, а вовсе не студентка.

  – Вот даже как! – удивился Алексей. – А я думал, она всего лишь учится.

  – Молодо выглядит, – отмахнулся Волошский.

  Раздается стук в дверь, створка распахивается, в палату входит Наташа. В руках букет чрезвычайно ярких и пахучих местных цветов.

  – Здравствуйте! Пришла вас проведать, – с улыбкой произносит девушка, на щеках появляется румянец. Волошский встает, галантно предлагает стул. Снегирев краснеет – на девушке легкие брюки, короткая маечка, загорелые плечи, на поясе нож, фонарик и фляга, волосы скрыты банданой и рыжей волной ниспадают на аккуратный рюкзачок – вся такая камуфляжно-военная! А он – Боже! – в мятой больничной пижаме, морда не брита, волосы дыбом, зубы не чищены – ну, полный пипец и попадалово! Наташа обводит взглядом комнату в поисках посудины для цветов. Алексей буквально выхватывает букет, по-женски прячет лицо в цветах. Получается глупо до чрезвычайности. У доктора наук округляются глаза, девушка удивленно поднимает брови.

  – Мои любимые цветы! – бубнит Алексей Павлович в букет. – Большое вам спасибо.

  – Ага, – кивает Волошский. – Интересное сочетание цвета и запахов.

  – Рада, что вам понравилось. Вы уже поправились? – улыбнулась Наташа.

  – Полностью! Готов к новым приключениям! – выпалил Алексей Павлович.

  От цветочной вони голова кружится, во рту появляется горький привкус, какие-то пестики с тычинками в нос лезут – не расчихаться бы!

  – Ну что вы, об этом не может быть и речи! – трясет головой Волошский. – После всего того, что …

  – А что случилось-то? – возражает Алексей Павлович, незаметно сплевывая лепестки. – Пустяковое … тьфу! … отравление, жив здоров.

  – Пустяковое? Да меня хотели живьем сожрать из-за вас! Начальник штаба базы едва рассудка не лишился, когда узнал, что проверяющий из столицы чуть было не погиб, – всплеснул руками Волошский. – Нет уж, дорогой товарищ, поскучайте в номере.

  – Едва не считается, – решительно произносит Алексей Павлович. Букет отодвигается прочь, на носу виснет желтый лепесток, физиономия припорошена цветочной пыльцой, как мукой, наискосок по лбу торопливо бежит козявка. – И вообще, ваш начальник штаба мне не указ. Может, я хочу проверить, как используется казенное имущество при проведении операций за пределами базы?

  – Да? Ну, вообще-то, ваше присутствие не будет лишним. Но начальство...

  – Да плюньте на них. Вы же не военный, вам постольку-поскольку командиры с уставами. Мне тоже. Когда едем?

  – Э-э, видите ли Алексей Павлович, мы зашли к вам перед отлетом, машина уже под парами…

  – Чудесно! Соблаговолите выйти вон и подождать минутку под окнами. Я пулей!

   Наспех одеваясь, Алексей Павлович заметил, что за время болезни прилично сбросил вес, живот уже не вываливается, щеки при ходьбе не трясутся, в теле появилась приятная легкость. Настроение поднялось до небес!

  – Оказывается, яд кураре – лучшее средство для похудения! – бормотал счастливый Снегирев, вылезая из больничной палаты через окно. – Парацельс был прав, дело в дозе.

  Вертолет ныряет в зеленый колодец пропасти, словно идет в атаку. От ускорения захватывает дух, ноет низ живота и закладывает уши. Пилотам хоть бы что, солдаты спокойны, студенты бледнеют и нервно улыбаются. Алексей Павлович безмятежно улыбается – он похудел, черт возьми! Сбылись мечты, ночные грезы обрели реальность и … и что еще-то? А ничо! В смысле, еще пару килограммчиков прочь и хрен с ней, с рифмой!

  – Неужели вам не страшно? – совсем рядом слышится нервный женский голос.

  – Ничуть, Наташенька! – отвечает Снегирев. – Ничего, что я так фамильярен? – спохватывается он.

  – Мне не до этого!

  – Вот как? Значит, я могу предложить вам выйти за меня замуж и вы согласитесь?

  – Мы падаем! – взвизгивает девушка. – Нет времени замуж выходить!

  Пилот выравнивает машину, гул двигателей стихает, пропадает надсадный рев и свист ветра.

  – Паразиты! Разве можно так летать? – возмущается Наташа.

  – Это военные пилоты, они иначе не умеют, – смеется Алексей.

  Вертолет на мгновение зависает в воздухе, затем начинает опускаться вниз. Шасси касаются земли, машина мягко покачивается, рев двигателей уменьшается и вертолет грузно проседает всем телом. Алексей одним движением отстегивает ремни безопасности. Наташа дрожащими пальцами сжимает пряжку.

  – Я помогу, – говорит Алексей и одним пальцем открывает замок.

  – Спасибо. Вы сильно изменились, Алексей Павлович, – замечает Наташа.

  – О, мы на земле и снова на вы?

  – Это по привычке, – улыбнулась девушка. – Но ты действительно очень изменился.

  – Счастливая колючка, – бормочет Алексей, подхватывая сумку Наташи. – Волшебный эликсир кураре!

  – Что?

  – Потом объясню, давайте работать.

   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, Раевский

  Ранним утром на сухую землю обрушился короткий злой дождь. Вода смыла пыль, освежила зелень травы, очистила воздух от пыли. Тучи уходят за горизонт, небо наливается синью, желтый лик светила пылает огнем и жаром – лето! Но законы подлости не зависят от времени дня или года, температура воздуха и влажность тоже не влияют. Если день не задался с утра – сиди тихо и не делай резких движений, хуже будет! Трамвай застрял в пробке, затем сломалось маршрутное такси и пришлось топать ногами. Потный и злой Денис шагает на работу, в душе теплится надежда, что начальства еще нет – куда ему торопиться-то, начальству? – увы, все в сборе. Мало того, собрались перед строительной конторой, резко контрастируя дорогими костюмами с общим унылым фоном. Оранжевые каски придают карнавальный вид группе серьезных мужчин в темных костюмах, один только прораб одет нормально – застиранная спецуха и белый исцарапанный шлем с широкими краями. Поодаль недовольно бурчит дизельный мотор колесного тягача, аппарель сброшена на землю. При появлении Дениса “костюмы” как по команде поворачиваются, слышится осуждающий голос прораба:

  – Вот он, студент. Явился!

  Денис понял – ждали его! Судя по всему, что-то произошло, экскаватор срочно нужен на другом участке – для того и тягач здесь! – и начальство тут как тут, решает внезапно возникшие проблемы. “Сейчас начнется!” – мелькнула мысль. Против ожидания начальство не рассердилось. Видимо, слово “студент” сыграло роль. Руководство, оно тоже не с луны свалилось, сами когда-то учились и работали.

  – Да ладно вам, Николай Фомич, – машет рукой главный инженер. – Парень в библиотеке задержался, наверно.

  – С библиотекаршей он задержался! – пробурчал прораб.

  – И это нужно. В любом случае решение мы еще не приняли, так что парень курил бы в сторонке.

  – Он не курит.

  – Тем более! Молодой человек, у вас пять минут на сборы, машину на платформу, – командует главный инженер.

   В голосе нет раздражения и Денис тотчас вспрял духом. Через полторы минуты он уже выходил из подсобки в полном “вооружении” – оранжевая роба, белый шейный платок, дабы воротничок не пачкался быстро, каска, чемоданчик с инструментом (с ремонтниками напряг, лучше самому мелкие неисправности устранять). Еще через минуту экскаватор осторожно подползает к платформе. Денис управляет машиной легко, на лице нет и тени растерянности или смущения.

  – Молодец! Как солдат профессионал первого класса! – одобрительно произносит главный инженер.

  Все знали, что в молодости главный отслужил пять лет по контракту в пехоте, воевал и был ранен, к военным относился с теплотой. Окружающие закивали, на лицах появились улыбки.

  – Николай Фомич, ставьте задачу парню и приступайте к работе на участке. Траншею дороете потом, надо господам ученым помочь.

  – Будет сделано, Петрович, – кивает прораб и делает замысловатый знак рукой Денису, что значит – ставь машину на платформу и подойди ко мне.

  Водитель тягача был неразговорчив, Дениса это вполне устраивало. Тяжелая машина неторопливо ползет по дороге. Мимо плывет зеленая полоса деревьев, проносятся легковые автомобили, маршрутные такси и даже автобусы обгоняют легко и уверенно, будто они прогулочные катера. На крыше тягача мельтешат оранжевые огни, фары горят дальним светом, мотор рычит ровно и мощно, как и положено по настоящему сильной машине. Задачу прораб поставил просто и незамысловато – будешь копать. И все! Тягач доставит твой экскаватор куда-то на окраину, где ведут раскопки археологи. Где рыть и как рыть, они скажут. “Ну и ладно, – думает Денис. – Так даже лучше. Зарплата идет, а рыть в поле одно удовольствие – ни подземных кабелей, ни труб, ни обломков бетонных плит. В городе копать геморрой”.

  Тягач с трудом взбирается на пустырь по раскисшей после дождя земле. Пока водитель ставит упоры и опускает аппарель, Денис оглядывается. Похоже на заброшенное футбольное поле, изрытое вдоль и поперек. Неподалеку тарахтит дизель генератор, над землей стелется мутная пелена выхлопных газов, запах горелой солярки раздражает обоняние. Многочисленные ямы и канавы соединяются замысловатыми ходами сообщений, словно здешние археологи готовятся к долговременной круговой обороне. Мотоблоки на гусеничном ходу суетливо царапают маленькими ковшами землю, выгребая за раз чуть больше одной совковой лопаты. Моторы рычат и кашляют, за пультом управления сидят мальчики или девочки студенты, выражения лиц страдальчески героические.

  – Молодой человек! – раздается возглас за спиной.

  Денис оборачивается.

  – Вы оператор … э-э … копательной машины?

  Спрашивает пожилой мужчина внешности … ну, в общем, так выглядят водители руками, т.е. начальники – слегка запачканные грязью ботинки с высокими берцами, чистенький костюм из ткани мышиного цвета фасона “military”, шляпа с широкими полями для защиты от солнца. Облик мушкетероковбоя дополняют очки в брутальной металлической оправе, модель “авиатор” с градиентными линзами. Брыластое лицо излучает доброжелательность, гладкая кожа удобрена питательным кремом и каждая складочка дышит ароматом дорогой туалетной воды.

  “Клоун!” – мелькнула мысль, рот раскрылся для озвучивания, но второе “я” быстро вспомнило, что это за “фрукт” и где видело. Трезвый голос внутри одернул: Ректор!!!

  Каждый студент знает, как опасно шутить с ректором, поэтому Денис только сглотнул и вежливо потряс головой – он самый.

  – Чудесно! – бархатным баритоном отвечает ректор. – Конкретную задачу вам поставит Инна Сергеевна.

  Из-за широкой спины ректора появляется … Инна! Женщина быстро справляется со смущением, только щеки еще долго остаются розовыми. Ректор удаляется, орлиным взором окидывая раскопки, замечая каждую мелочь, отмечая недостатки, поощряя старательных и осуждая ленивых.

  – Ты здесь? Вот уж не ожидал! – удивился Денис.

  – Ректор любитель археологии, ты не знал?

  – Знал, но здесь-то чего искать? И при чем тут преподаватель химии?

  – Во время войны здесь располагался административный корпус Совета Федерации. Его уничтожил бомбой летающий робот.

  Денис пожимает плечами, на лице появляется выражение типа “и чё?”. Инна уже успокоилась, в голосе появляются нотки раздражения.

  – Здесь располагался архив!

  – А-а, ладно, пороемся, – машет рукой Денис. – Так при чем здесь преподаватель химии, ты не ответила.

  – Ректор попросил.

  В голосе женщины проступает явное напряжение и Денис отступает с расспросами.

  – Эй, парень! Забирай экскаватор, освободи мне машину! – кричит водитель тягача.

  – Сейчас! Где копать, товарищ начальник?

  – На площадке, огороженной красной лентой. Видишь? Во-он там! – указывает пальчиком Инна.

  – Понял.

  Желто-черная машина осторожно сползает с платформы. Широкие гусеницы вдавливаются в мягкую землю, экскаватор неторопливо ползет в указанном направлении. Площадка невелика, десять на десять. Грунт надо снимать равномерно, со всей поверхности, при обнаружении подозрительного предмета работу немедленно останавливать, дабы дежурящие неподалеку археологи – студенты балбесы дневного отделения, – могли разобраться, что нашли.

  Денис устанавливает уровень глубины один метр, выводит на монитор схему движения машины в пределах площадки, включает автопилот. Все, можно смотреть кино или слушать музыку, умная машина будет работать сама. Можно даже из кабины выйти. Если что, экскаватор остановится по команде со смартфона. Денис нажимает кнопку электропривода, кресло опускает спинку и слегка приподнимается. Мелкие капли появляются на стекле, белесые тучи опять изливают небесное горе на грешную землю. Инна некоторое время стоит на краю площадки, затем покрывает голову капюшоном, медленно бредет к навесу, под которым расположились столы с аппаратурой, какие-то ящики и шкафы. Там же, в плетеном кресле сидит ректор. Он поднимается, радушным жестом предлагает сесть. Завязывается беседа, ректор в чем-то убеждает Инну, кладет руки на плечи, берет за руки. Денис смотрит на все это с нарастающим удивлением – так не разговаривают с посторонними людьми, с подчиненными! Разве что убалтывает поработать бесплатно месяц другой.

  Женщина чувствует себя явно не уютно. Сидя в кабине экскаватора, Денис ощущает тревогу, появляется желание бросить работу и прийти на помощь… Интересно, какую? Мало ли о чем разговаривают взрослые самостоятельные люди, тем более связанные рабочими отношениями. Проблемы решают, а тут возникает пацан студент, вмешивается в разговор. И чей? Ректора и преподавателя! Денис все это понимал, но что-то в этой беседе его настораживало, как-то уж слишком эмоционально все происходит. Ректор убирает руку с плеча Инны. Кроме их, под навесом никого нет. С улыбкой на сытом лице, неторопливо – в соответствии с важностью момента! – из внутреннего кармана куртки ректор извлекает красную коробочку, поднимает крышку. Даже в тусклом свете пасмурного дня виден блеск благородного камня в золотой оправе! Кольцо обнимает безымянный палец на правой руке Инны. Спина горбится, голова опускается, женщина сжимается, словно в спину внезапно дует ледяной ветер и холод давит железными лапами слабое тело.

  – Да он ей замуж предлагает!!! – забыв обо всем, кричит Денис в кабине.

  Пальцы впиваются в дверную рукоять, рука дергается в разные стороны, дверца не открывается, Денис в ярости хочет разбить окно, но ремни безопасности мешают … экскаватор проседает, гусеницы проваливаются сквозь расступающуюся землю. Машина стремительно уходит вниз, система безопасности отключает двигатель. В наступившей тишине со страшным хрустом ломается стрела, экскаватор заваливает вбок и назад, скрежет рвущегося металла оглушает. Денис видит, как совсем рядом за чудом уцелевшим стеклом плывут вверх острые края бетонных плит с кривыми клыками ржавой арматуры. Массивный корпус и гусеницы предохраняют кабину от соприкосновения, иначе ее растерло бы по камням, как морковку на терке. На мгновение движение замедляется, прекращается скрежет и треск. Машина зависает в кромешной тьме, только в кабине горит свет от аккумулятора. Что-то щелкает раз за разом, громко и страшно – гусеницы рвутся, понял Денис. В следующее мгновение экскаватор срывается и несется вниз, словно лифт, у которого оборвались все тросы разом. Гаснет свет, машина медленно переворачивается кабиной вниз… огрызок стрелы цепляется за выступ. Экскаватор делает кульбит, в следующее мгновение происходит соприкосновение с дном пропасти – так решил было Денис. Удар сотрясает корпус, лобовое стекло кабины разлетается мелкими брызгами. Однако машина не останавливается, слышен короткий хруст, пыль наполняет кабину, экскаватор проваливается. Падение продолжается, но уже не так стремительно. Опять удар, слышен скрежет раздираемого металла и снова падение. “Межэтажные перекрытия! – понял Денис. – Я провалился в какое-то подземное сооружение! Но откуда оно в чистом поле?”

  Удары следуют один за другим через равные промежутки. Падение замедляется и в конце концов изуродованная машина застревает в каменном колодце, достигнув дна – последний удар был глухим. В кромешной тьме слышно, как барабанят по крыше чудом уцелевшей кабины мелкие камешки, сыплется песок в щели, в пыльном воздухе резко пахнет аккумуляторной кислотой и соляркой. Денис полулежит в кресле, ремни безопасности плотно облегают тело – автоматика затянула по самое немогу! Похоже, это и спасло, иначе просто вывалился бы. Немного побаливает спина, но это ерунда по сравнению с тем, что могло получиться, если бы кресло было жестким и без амортизаторов. А прораб, гад ползучий, бухтел – чего, мол, в экскаватор офисное кресло поставили. Попроще надо, пожестче, а то разбалуются работяги, чего доброго, права начнут качать. Козел прокуренный!

  Пальцы касаются замка, железо приятно холодит кожу, щелкает стальной зацеп. Замок размыкает челюсти, ремни падают на пол. Денис медленно, чтобы не удариться в полной темноте, поднимается с кресла. Где-то тут должна быть дверь, однако нога проваливается в пустоту. Кое-как, медленно, чертыхаясь и кряхтя, словно столетний дед, Денис выбирается из машины. Тьма вокруг такая, что не надо открывать глаза – зрение не нужно. Воображение тотчас рисует страшилки из фильмов и книг – он стоит на маленьком выступе, шаг в сторону – провал, бездонная пропасть, вход в ад, в безвременье, в другое измерение и т.д. и т.п. А там чудища всякие-разные и почему-то голодные. В других измерениях с продовольствием туго? Или другой вариант: он – с экскаватором! – в подземелье, вокруг копошатся обитатели вечной тьмы и опять голодные. Вообще-то, если рядом падает экскаватор, то любое существо как минимум будет напугано до икоты и насчет покушать думать не станет. Но режиссеры и сочинители “рОманов” так не думают, ибо сами кушать хотят. Выдают такую чушь, что сразу возникает вопрос – что они курят?

   Денис переминается с ноги на ногу, заодно проверяя, целы ли кости. Все на месте, ничего не оторвалось, жить можно! Только вот как, если ни хрена не видно?

  – Где-то тут мой чемоданчик. И в нем фонарик… ага, вот! – бормочет Денис.

  В чемоданчике сложен инструмент для срочного и несложного ремонта. Денис всегда держал комплект в порядке и теперь это здорово пригодилось. Налобный фонарь зажигается, будто глаз циклопа. Световой раструб показывает сморщенную, как сухая груша, кабину. Тянется вверх огрызок стрелы, словно высохшая рука мертвеца. Совсем рядом серые от пыли стены из бетона, выше черная дыра в мешанине плит, перекрытий и арматурных прутьев. Конца дыры – или начала? – не видно, свет тонет в темноте. И пыль, густая, как базарная сметана, пыль. Повсюду и на всем. Денис закрывает лицо шейным платком, сдвигает на затылок каску, иначе фонарь сползает на глаза.

  Помещение очень велико. Похоже на подземный гараж, только машин не видно.

  – Откуда тут взялся подземный гараж? – размышляет вслух Денис. – Да еще так глубоко? До города десять верст, кому понадобилось строить тут? Или это не совсем гараж? Тогда что, кинозал? Или теннисный корт? Вроде здание архива говорили.

  Пыль медленно оседает, из серой мути проступают очертания стен. Пучки кабелей, трубопроводы, воздуховоды тянутся бесконечными трассами, исчезают и появляются вновь.

  – В обычном доме таких подвалов не бывает! – шепчет Денис.

   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, Снегирев

  Солдаты занимают привычные места, студенты расходятся по зарослям в поисках необыкновенного плюща. Волошский располагается за складным столиком с компьютером. На столешнице появляется термос, стопка пластиковых стаканчиков.

  – Алексей Павлович, хотите кофе? Настоящий, не растворимый суррогат.

  – Я гурман, доктор, – отзывается Алексей. – Предпочитают со сливками и ванильным сахаром.

  – А на халяву? – смеется Волошский.

  – Я тоже хочу докторской халявы! – восклицает Наташа. Она несет обеими руками очень странное растение, похожее на обрывок поливочного шланга с широким раструбом, в которые без труда можно сунуть кулак. У Волошского округляются глаза, на стол падает крышка термоса, оглашая окрестности металлическим звоном. Доктор наук вскакивает, словно его оса ужалила в багажник, Алексей едва успевает подхватить термос с кофе.

  – Где вы нашли это прекрасное чудовище!? – вопит Волошский.

  – Там, – нарочито небрежно кивает Наташа куда-то вбок и назад.

  – Черт меня забери, это же Nepenthes attenboroughii! – взволнованно бормочет доктор наук, разглядывая “шланг”. – Зачем сорвали? Почему меня не позвали!?

  – Он был сорван, – стала оправдываться Наташа. – Валялся в траве.

  – Значит, студенты … вот засранцы пустоголовые! Только об одном думают! Ну, я им покажу на экзаменах кузькину мать с многодетными родственниками!!! – рычит Волошский, размахивая руками и подпрыгивая, словно исполняет сложный ритуал вызывания духов кузьки, его матери и родственников с детьми.

  – Эй-эй, док! Студенты всего лишь дети! – со смехом восклицает Алексей. – А что такого необыкновенного в этом непентусе аттенборо?

  – Все! Все необыкновенное! Это один … это одно из самых крупных растений хищников, даже крыс глотает. Обитает в горах на филиппинских островах, встречается только там и нигде больше, – объясняет Волошский, успокаиваясь. – Здесь его не может быть, мы находимся ниже уровня моря, совершенно другие условия, влажность не та … не может его здесь быть никак!

  – Но оно есть и с этим не поспоришь. Увы, мой друг, суха теория, а древо жизнь бурно зеленеет! Хотите кофе, доктор?

  – Идите к черту, Алексей Павлович.

  Снегирев смеется. Легкое дуновение ветра несет аромат горячего кофе, смешивает его с запахами цветов и травы, добавляет толику влажной пыли водопада. Волошский глубоко, всей грудью вдыхает необыкновенный воздух, закидывает голову назад, разводит руки и поднимается на цыпочки. Наташа обходит по кругу доктора наук, который то ли медитировать собрался, то ли матом ругаться, кладет на стол растение. Поверхность раструба масляниста на вид, источает дурной запах и покрыта фиолетовыми пятнами.

  – Гадость какая! – кривится Алексей.

  – Т-сс … молчите! – делает страшное лицо Наташа. – Доктор вас живьем съест.

  – Да-да, и кофиём запью! – отзывается Волошский.

  Он подходит к столу, внимательно рассматривает растение со всех сторон, даже нюхает. Затем достает смарт и делает несколько снимков, которые тут же отсылает.

  – М-да, древо жизни… идемте, Наталья Владимировна, покажете мне, где нашли. Возможно, неподалеку обнаружим корневище. А вы, Алексей Павлович, пока разливайте и достаньте бутерброды из сумки. И прикажите студентам собраться, может понадобиться их помощь.

  Алексей хмыкает, пожимает плечами. Смарт, в базу которого предварительно “вбиты” номера всех членов экспедиции, нажатием кнопки посылает циркулярный сигнал сбора. Сумка с припасами прячется под столом, пришлось стать на четвереньки. По раздутому боку ползет крупный усатый жук и Алексей вынужден напялить очки, что бы рассмотреть – вдруг ядовитый! Да нет, жук как жук… мелькает тень, нечто тяжелое падает на стол, отчего столешница трещит и прогибается посередине. Жук исчезает, на его месте появляется громадная рваная дыра, выплескиваются наружу хлебные крошки, клочья салфеток и брызги майонеза. Грохочет пулеметная очередь, пули визжат над головой. Ножка подламывается, стол кренится. Через край свешивается окровавленная голова настоящего чудовища, оскаленная пасть истекает слюной, дышит смрадом, желтые клыки размером с мизинец взрослого человека угрожающе целятся прямо в лицо Алексея.

  – Отходим! Все к вертушке! – раздается крик сержанта.

  Тишина исчезает под напором выстрелов, криков людей и рева чудовищ. Алексей Павлович сидит под столом, как кот на песке, только головой вращает. Видно, как со всех сторон сбегаются люди, за ними гонятся странные существа, покрытые серебристой шерстью с темными пятнами, как у гиен. Очень похожи на человека, но с собачьими головами. Твари очень быстры, двигаются на задних лапах, изредка помогая передними. Мешают гладкие камни, которые рассыпаны по земле. Капли воды делают их скользкими и собакоголовые чудища промахиваются, прыгая на людей. Но не всегда – трех студентов сбивают с ног. Твари мгновенно перегрызают горло, ломают и вырывают конечности. Люди умирают быстро, их крики заглушает довольное рычание чудовищ.

  Алексей Павлович оглядывается – совсем рядом – руку протянуть! – висит мертвая голова клыкастой твари. “Господи, да это же павиан! – понимает Снегирев. – Только какой-то странный, больше на человека похож. Это гибрид, генномодифицированный организм! Но откуда здесь …” Пулеметная очередь оглушающе гремит прямо над головой. Блестящие новенькой латунью гильзы сыплются чуть ли не на голову, раскаленный металл шипит и пускает облачка пара, касаясь влажной земли. Лабораторный стол отлетает, будто сорванный ураганом, голос пулеметчика рычит прямо в ухо: