Текст книги "Хроники старого мага. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Величко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6

Две недели спустя мы достигли предместий города Шеклаг. Я стал привыкать к такому виду путешествия. Сильно холодало. Мы стали замерзать по утрам. Теперь мы спали по очереди в повозке, сменяя друг друга возле костра, который теперь жгли всю ночь. Но даже в ней было прохладно. Мы смотрели на ухоженные сады с деревьями и кустарниками, подготовленными к зимовке. Тонкие тропинки, проложенные между деревьями, радовали глаз своей аккуратностью. Было видно, что мы приближаемся к цивилизации. После стольких дней движения по диким местам было приятно такое разнообразие. Вокруг города шла кольцевая дорога, обходящая город по большой дуге. Наша дорога вливалась в это дорожное кольцо. Входить в город Голендил не хотел. Путь же нам надлежало идти на северо-запад, поэтому мы решили обходить город с запада, чтобы сократить расстояние. Пути прямо в город на этом месте не было, но у нас была надежда, что нам удастся найти такую дорогу сразу после того, как закончатся сады. Я видел город как большое пятно тёплой энергии за линией садов и лесных полос. Но входить в него у меня желания не было, памятуя о том, что эльфы не любят чужаков.

Мы двинулись по кольцевой дороге на запад, обходя город. Вечером этого дня мы достигли развилки трёх дорог. Мы пришли с юга, вторая дорога шла на север, а третья шла по направлению к городу. Мы устали, и было решено заночевать здесь, отойдя от дороги вглубь леса, чтобы не привлекать ненужного внимания. Мы оба устало опирались о свои посохи. Только у меня был магический посох, а у Голендила походный, который он изготовил сам. Пони боязливо покосился на полосу темнеющего леса, но подчинился приказу и, вяло переступая ногами, свернул с дороги. Отойдя совсем немного, мы расположились под деревьями и разбили здесь свой лагерь.

– Слушай меня, Невил, – проговорил Голендил – завтра у нас особенный день. Нам придётся на время разделиться.

Этими словами он привлёк моё внимание.

– Надолго?

– Полагаю, что на один день. У нас заканчиваются продукты, нет, мы не голодаем, но хочется питаться всё-таки приличной пищей. На одной добыче мы быстро одичаем. А ещё надо сообщить жителям, что мы очистили путь до Солема от пауков. Теперь они могут спокойно путешествовать по этому маршруту. А ещё надо продать запасы яда, собранные нами с арахнидов. К тому же у меня есть, чем доказать свою правоту.

Он потряс своим посохом и улыбнулся. На мгновение мне вспомнилось, как мы изготавливали этот чудный предмет. Трофейную ногу арахнида он привязал к ровной поверхности скамьи так, чтобы она была распрямлена. После чего, не без моей помощи, мы вытянули из оболочки всю мякоть паука. Я и не знал, что паука можно было изъять из его хитинового панциря. Голендил долго варил в нашем котле вязкое варево, которое оказалось клеем. Когда последние ингредиенты растворились в этой массе, сделав её однородной, он осторожно залил этот клей в полость паучьей ноги. Мы ждали несколько дней, прежде чем масса затвердела, превратив бывшую ногу во вполне элегантный посох. В качестве навершия он использовал пару жвал паука, приклеив их вверх остриями, получив своего рода двузубую вилку. Посох получился весьма впечатляющим. Теперь этим посохом пользовался сам Голендил. Я понимал, что это ребячество и хвастовство, но не судил строго. Можно было позволить ему маленькие радости, тем более что на его качества это повлияло положительно. Этот взрослый и умудрённый годами эльф радовался и игрался этим предметом как ребёнок.

– Почему я не могу пойти с тобой?

Голендил улыбнулся своей доброй улыбкой.

– Потому, что ты для всех Тёмных эльфов умер. Помнишь об этом? Будет нехорошо, если ты вдруг воскреснешь.

Перед моим внутренним взором промелькнула целая череда событий, приведших меня к сегодняшнему дню. Сразу всплыли все переживания и страхи, которые я уже успел позабыть. Голендил был прав. Моё воскрешение повлечёт за собой целую кучу проблем не только для него, но и для меня. Между этими городами есть связь, и обо мне в Солеме обязательно узнают. А потом узнают и в Империи. Скрыть моё участие в подготовке эльфийских магов и передаче им запретных знаний будет невозможно. Избежать наказаний можно будет лишь в том случае, если неизвестный человеческий маг будет считаться погибшим. Сейчас мне проявляться нельзя. Я согласно кивнул головой.

– Что ещё ты собираешься продать?

– Пожалуй, только кольца. Нам от них никакой выгоды. А вот деньги и камни надо оставить. Гномы их очень ценят, пойдут для оплаты нашего прохода.

– А как же жала пауков? Их куда мы денем?

Он посмотрел на меня с недоумением.

– Их продавать ни в коем случае нельзя. Это же редчайший артефакт. Говорят, что раньше на них специально охотились. И стоят они на рынке огромных денег. – Он замолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжил. – Из этих жал раньше изготавливали особые магические жезлы. У этих жезлов особых магических свойств не было, кроме одного – он мог парализовать противника. Магичка привязывала этот жезл к предплечью снаружи в специальных ножнах. После этого магичка стреляла зарядом из жезла, а противник замирал парализованный. Правда, ненадолго. Но хватало, чтобы расправиться с ним. Так наши маги раньше уничтожали крупных и опасных монстров. Маг-лучник также мог пользоваться этим жезлом, стреляя из лука.

Он замолчал, и некоторое время мы оба молча смотрели на пляшущее пламя костра. Я представлял такой жезл у себя и его возможности.

– Есть только одна проблема – Голендил развернул лицо ко мне и пристально взглянул мне в лицо. – Технология изготовления таких жезлов была утрачена, вместе с самими жезлами во время Великих войн. – Он снова помолчал и продолжил – Но у меня есть ты. Мы могли убедиться, что ты умён и знаешь больше, чем мы.

Снова наступила тишина, нарушаемая только треском горящего дерева. Я был шокирован его словами. Было приятно, что он в меня так верит. Но внутри меня уже поселились сомнения о своей способности создать такой предмет. А Голендил тем временем продолжил.

– У меня есть навык работы по кости, этому меня научил отец. Осталось только разгадать секрет древних мастеров. Мне нечем тебе заплатить за эту работу, но ты сам можешь себе заплатить. Жала у нас два, значит и жезла можно создать два. Один ты получишь в качестве награды за работу. Вот только ошибиться мы не можем. Замены нет.

Он огляделся вокруг. На землю падала тьма. Теперь темнело рано. Меня стало распирать любопытство.

– А как он… – начал я, но Голендил меня перебил.

– Всё после. А теперь пора тебе ложиться спать. Ночью я тебя разбужу. Завтра я предвижу, будет тяжёлый день.

– А почему мы не можем обсудить всё сейчас?

– Одно жало находится у тебя в сумке. Я боюсь, что, получив знания о жезле парализации, ты просто сбежишь. – Он внимательно посмотрел на меня некоторое время, после чего отвёл глаза. – Мы в бедственном положении. Нашему народу нужен такой жезл, для выживания и победы в войне с нежитью. А для тебя это просто усиливающая безделушка.

Он замолчал. Его лицо было мрачным. Я понимал его очень хорошо. Успел узнать за время путешествия. Для этого могучего и гордого эльфа признаться в своём бессилии было ужасно тяжело. Я опять кивнул головой, соглашаясь. Он действительно в данной ситуации находился в менее выгодном положении. Внезапно я подумал, что со временем я бы смог и сам разгадать секрет такого артефакта, даже на основе уже имеющихся знаний. А вот для него это была непосильная задача. Но, с другой стороны, я тоже сильно нуждался в нём. Без него мне будет намного труднее добраться до места назначения. Для нашей взаимной выгоды будет лучше оставить всё как есть.

– Хорошо, пусть так и будет.

Пора было ложиться. Я влез в повозку и накрылся покрывалом, сшитым из волчьих шкур. Внутренне я улыбнулся, вспомнив, как нам достались эти шкуры. Но сон не шёл. Мозг уже начал решать эту сложную, но такую интересную задачу. Пришлось прибегнуть к релаксации.

Ночью пришлось спать в пол уха. Я прекрасно слышал пони, который был нашим часовым. Волки осторожно приближались к нашему лагерю. Их привлёк запах нашего тяглого животного. Почувствовав беспокойство пони, я просыпался и окидывал окрестности вторым видением. Каждый раз я подкидывал веток в костёр, и хищники отступали. Под утро мне это надоело. При очередном приближении волков, я поднялся и произвёл выстрел заряда из посоха. Раздался истошный визг раненой твари. Ветер принёс запах палёной шерсти. Сразу после этого стая снялась и ушла искать более лёгкую добычу. Остаток ночи прошёл спокойно. Нам даже удалось выспаться.

Природа оживала. И чем дальше мы уходили от мест, разорённых пауками, тем больше становилось живности. В том числе и хищной. В чём мы и убеждались с каждым днём всё больше.

Наступило утро. За ночь достаточно похолодало, что даже одеяла, покрытые шкурами, уже не сохраняли тепло. Потому, жаждая побыстрее согреться, мы выбирались из-под них едва прорезались первые проблески зари, освещавшие вершины деревьев. В самом лесу, у поверхности земли, отражённый свет лишь чуть-чуть разгонял ночную тьму, позволяя видеть силуэты предметов и животных. Именно в этот миг мы подтягивались к прогоревшим углям костра. Ёжась от холода, один из нас трясущимися пальцами пытался выбить искры из огнива для розжига костра, а второй пытался наощупь определить веточки и пучки травы по суше. И мириться с этим можно было только на время розжига костра. Ибо примиряла с холодом только надежда на согревание от пляшущих языков пламени и чаши горячего напитка. И в тот миг, когда разгорелся огонь, его пламенный свет отодвинул порог тьмы, раздвинув границы световой видимости. Он осветил не только площадку нашего лагеря среди деревьев с разбросанными вещами, повозкой и пони, меланхолично пережёвывающего ещё не опавшие листья. Но и наши восторженные лица. Наверное, наши далёкие предки также радовались когда-то добытому огню. Понять наш восторг и радость способен лишь тот, кто сам был в нашей ситуации. Некоторое время мы боролись за сохранение костра, выкладывая ветки и прутья в строго определённой последовательности и время. Но боролись не зря, ибо на крюке уже висел котелок с водой. А сознание рисовало горячий ягодный напиток. И нам это удалось.

Скоро мы уже наслаждались горячим питьём. Солнце поднималось всё выше, отгоняя ночную тьму и прохладу. Становилось светлее. Мы согревались. Некоторое время мы наслаждались горячим напитком со вкусом ягод, треском огня и тишиной леса. Остатки ягодного напитка уже были разлиты по флягам, а над костром закипал котелок с новой порцией воды. Пора было приступать к ритуалу жизни. А заодно к приготовлению пищи. И вот кружки были отставлены, в кипящую воду в котле были отправлены кусочки вяленой строганины, приправа и кусочки овощей. Только после этого я смог приступить к выполнению утреннего разминочного комплекса, прерываясь только для помешивания содержимого котла.

Я закончил ритуал жизни как раз к моменту окончания приготовления пищи. Когда мы приступили к принятию пищи, полностью взошло солнце. Новый день вступил в свои права, сменив ночную тьму. За время приёма пищи мы ещё раз обсудили план наших действий. Пора было жить.

Собрав повозку и распределив вещи на те, что надо отвезти в город для продажи, и те, что останутся в лагере вместе со мной, мы выкатили повозку из леса на дорогу. Так началось моё ожидание. Некоторое время я смотрел вслед уезжающей по дороге повозке с Голендилом. Как только она скрылась за поворотом, я вернулся к месту нашей стоянки. Собрав вещи в мешок, я подвесил их на дереве. При этом я старался ничего не оставить, чтобы не выдать наше местоположение, и, тем самым, не привлечь к себе ненужного внимания. Радовало то, что, не смотря на осень, деревья ещё не сбросили листья. А растительность в данном месте была достаточно густая, чтобы рассмотреть мои вещи среди ветвей с дороги. В том числе и меня. Именно на дереве, по договору с Голендилом, я и буду его дожидаться. Здесь возможны эльфийские патрули. Они могли обнаружить следы повозки, и проследить за ними. Но вряд ли они станут искать меня на дереве. Разве что они будут знать обо мне, и будут искать намеренно. Однако шансов на это мало. А потому следует по возможности не привлекать к себе внимание. Дождавшись, когда догорит костёр, я присыпал его землёй и накрыл куском дёрна. Да, опытный взгляд сразу различит следы и костра, и стоянки. Но поймёт лишь, что путник был рачительным и прибрал за собой. Пройдёт время, и о стоянке людей здесь не останется даже воспоминаний. Но сейчас надо показать наше отсутствие на этом месте. Сразу после этого я отошёл в сторону и влез на дерево с густой кроной и толстыми ветвями. Я надеялся, что со стороны меня не будет видно, а толстые ветви обеспечат для меня достаточный комфорт на время ожидания. Забравшись повыше, я соорудил ременную петлю, перекинутую через ветку. Надев её на себя и привязавшись к этой петле, я приготовился ждать. С этой позиции хоть и плохо, но просматривалась дорога. При этом я надеялся, что с дороги не будет видно меня. Примостившись поудобнее, я приготовился ждать, и постепенно погрузился в лёгкую полудрёму.

Удивительная вещь – твоя память. У меня выдалось время, не насыщенное событиями и людьми. Я вынужден был ждать. И первое, что я познал была скука. В те дни, когда мне приходилось много напрягаться, чтобы преодолевать угрозы или готовиться к этим преодолениям, мне безумно хотелось тишины и покоя, возможности предаться безделию. И вот вокруг меня тишина и покой, а я стал скучать по насыщенной жизни и приключениям. Вместе со скукой нахлынула и ностальгия, принесшая с собой и память о былых «подвигах» и приключениях. Перед моими глазами стали мелькать сцены событий, лица моих спутников, пейзажи природы и дорог, по которым мне пришлось пройти, зверей, которых мне довелось увидеть, людей и эльфов, оставшихся в моём прошлом. И чем дольше я сидел на том дереве, тем глубже погружалсяв свою память, тем более давними выходили мои воспоминания. Воспоминания. Память. Когда-то меня учили работать с ней. Ведь умение работать с памятью, как и окклюменция, как и логика, являются частью менталистики, преподаваемой нам в Академии моим наставником. Это был тот предмет, который вёл он лично. Воспоминание о наставнике принесли одновременно и боль, и благодарность. Я продолжал находиться в полудрёме, наблюдая за окрестностями, но моя память стала насыщаться картинками воспоминаний о том периоде моей жизни. Пришло чувство, будто я снова нахожусь в Академии на уроках моего наставника.

***

В этот день был официально объявлен новый учебный год. Второй год моего обучения в Академии волшебства. Для нас же практически ничего не изменилось. Мы продолжали ходить на занятия. Хотя перечень предметов значительно вырос. Самым печальным стало то, что наш наставник также стал преподавать нам свой предмет. Отказаться мы не могли. Этот предмет шёл в перечне обязательных дисциплин. Мы были молоды и не понимали, зачем учить его, если по этой дисциплине даже оценок не ставили. Не было ни экзамена, ни элементарных контрольных зачётов. Но возражать не стали. Мы воспринимали этот предмет как лишнюю повинность, а потому шли в аудиторию с несчастными лицами, как на наказание.

Наставник вошёл в аудиторию сразу за нами и закрыл дверь. На этот звук все обернулись. На миг мне показалось, что за этой дверью была отгорожена наша свобода. Судя по расстроенным лицам других учеников, они думали так же. Установилось секундная немая сцена, окончившаяся резким криком наставника, призывающего занять свои места. Этот крик вывел нас из ступора, и мы стали рассаживаться за парты по аудитории. Наставник прошёл к кафедре, не дожидаясь пока мы устроимся на свои места и приготовимся.

– И так – громко проговорил наставник, привлекая к себе внимание. В аудитории сразу же наступила тишина. – Достаньте выданные вам тетради. Занятия по новой дисциплине мы начнём с лекции, которую вы станете записывать в них.

Раздались разочарованные голоса и шум. Из сумок извлекались толстые тетради, больше похожие на заготовки для книг, и письменные принадлежности. Нам предстояла самая нелюбимая часть нашего обучения – письменная работа. Взяв в руки большой фолиант с чистыми листами пергамента, я испытал сильнейшее отчаяние. И судя по стонам моих сокурсников, они испытывали аналогичные чувства. Над аудиторией снова раздался голос наставника.

– Как вам уже известно, по этому предмету не будет ни проходных экзаменов, ни зачётов. Данный предмет относится к общеразвивающим. Экзамен не был введён не потому, что не было желания. Причина заключается в том, что сложно определить внутреннее развитие мага, работающего по этой дисциплине. А также потому, что развитие индивида в данном направлении не зависит от возраста или личных стараний. Чаще способности бывают врождёнными, но даже без этого, любой из вас при должном старании способен достигнуть значительных результатов. По этой причине предмет был отнесён к списку общеразвивающих, вследствие неспособности выделить определённые планки в качестве нормативов. Даже не владея менталистикой, вы всё равно будете способны изучить положенный ряд заклинаний, что позволит вам выполнять возложенные на вас обязанности. Вопросы?

Я оглянулся. За одной из парт сидел мой одногодок с круглым лицом и глубоко посаженными глазами. Взятый из небогатой крестьянской семьи, он не отличался ни острым умом, ни трудолюбием. От него я ожидал вопросов к преподавателю в последнюю очередь. И тем удивительнее было то, что именно он тянул руку. Наставник вытянул свою руку, указывая ладонью на него. Восприняв это за разрешение, тот поднялся и проговорил.

– Если предмет не такой нужный для нашей будущей работы, почему его посещение обязательно?

Удивительно, но он высказал наше общее мнение. Учитель кивнул головой и знаком дал понять, что тот может садиться.

– Ожидаемо – проговорил он. – Лентяйство неистребимо. И так. Академия готовит магов не только как узких специалистов под конкретные нужды. Мы даём вам образование широкого круга для вашего развития. Сюда входят предметы, которые могут вам потребоваться, если не сейчас, то впоследствии. Подбор предметов не был сделан случайно. Вы будете вынуждены выживать в этом мире. Система обучения в Академии написана кровью погибших волшебников. Те, кто выжил, тот и обосновал необходимость каждой изучаемой дисциплины. Самое важное, что даёт менталистика магу – это развитую интуицию, логику и окклюменцию. Первая позволит вам почувствовать опасность, и своевременно принять меры по её нейтрализации. Вторая – позволит принять правильное решение на основе логических выводов. Третья – обеспечивает защиту вашего мозга от внешнего ментального воздействия, или хотя бы предупредит о вторжении в ваш мозг. И хотя эти способности предпочтительны, но далеко не всё. При изучении менталистики вы значительно усилите свою память и мыслительные способности, которые помогут вам легче сдать экзамены по другим предметам.

В аудитории установилась абсолютная тишина сразу же после слов наставника. Прекратилось непонятное ёрзание и шевеление, бурчание и тихое перешёптывание. Наставнику удалось привлечь внимание к своим словам. Ученики стали проникаться приобретаемыми выгодами. По их лицам было видно, что они уже нарисовали в своём мозгу радужные картины, в которых они с лёгкостью сдают экзамены без всякого напряжения. Прав был учитель: лентяйство неистребимо. Даже мне привиделись образы, в которых я приобретаю все знания и навыки, едва прикоснувшись к учебникам. Дав нам пофантазировать, учитель оборвал нас словами.

– А теперь приготовились писать. – Раздался дружный гул разочарования, сменившийся звуком раскрываемых тетрадей. – Записываем оглавление по центру листа: «Менталистика». Ниже также по центру «Введение». Далее с красной строки пишем:

«Менталистика – это наука, которая включает в себя такие направления развития личности, как упорядочение мыслительных процессов, контроль эмоций, усиления наблюдательности и памяти, способствует развитию восприятию и анализа информации, воздействие на человека гипнозом и самогипнозом, программирование личности, усиление интуиции и экстрасенсорного восприятия, лигинименция и окклюменция.

Маг-менталист – человек, использующий остроту ума для управления мыслями и поведением своего тела, а затем уже и тел других людей, опираясь на интеллектуальные и мыслительные способности. Наилучшей способностью менталиста является умение воспользоваться психометрией и физиогномикой.

Психометрия – это умением чувствовать вибрации энергии, исходящие от других людей или предметов, что является формой экстрасенсорного восприятия. Экстрасенсорное восприятие, в свою очередь, определяют, как способность получать информацию о человеке или предмете.

Физиогномика – это метод определения типа личности человека, его душевных качеств и состояния здоровья, исходя из анализа внешних черт лица, а так же тела, через характерные гримасы, жесты и позы, телосложениеи осанку.Это область знаний, позволяющая через восприятие и «чтение» тела человека получить информацию о его личностных особенностях, настроении и даже поверхностных мыслей, не прибегая к легилименции. Для мага умение моментально снимать информацию с лица и тела собеседника бывает весьма полезно. При определённом навыке данный метод применим и к животным.

Для того чтобы помочь своему мозгу работать с наилучшей эффективностью, вам необходимо научиться снимать психическое и физическое напряжение, концентрироваться и расслабляться, увеличивая мыслительную продуктивность. Мыслительная продуктивность, в свою очередь, складывается из таких составляющих как логика и образное мышление.

Настоящий секрет способности соображать быстро и продуктивно заключается в умении думать эффективно, а не много или долго. Для того чтобы использовать заложенные в каждом из нас способности на полную мощь, вы сперва должны научиться заботиться о собственном разуме, использовать его правильно и тренировать как мускулы. И самое главное, мы должны любить его и относиться с должным почтением».

Удерживая в руках лист пергамента перед собой, наставник стоял возле кафедры, окидывая взором сидящих учеников. Видимо весь сегодняшний учебный материал был записан на этом листе, с которого он зачитывал его нам. Скрип перьев по пергаменту давал ему понять, когда ученики заканчивали переписывать его слова, после чего он зачитывал следующую строку. Весь текст был переписан незадолго до звонка. Нам только удалось отложить перья, как в коридоре раздался звон колокольчика в руках замкового смотрителя. В аудитории раздалось шевеление. Ученики стремились покинуть место своих мучений.

Вечером того же дня мы вновь попали на занятия к нашему наставнику. Небольшой зал с узкими окнами-бойницами давали в помещении тусклый свет заходящего солнца. Сопровождавший нас старший ученик-староста ввёл нашу группу в зал и ушёл не оглядываясь. Наш наставник появился из боковой комнаты, неся в руке не зажжённую свечу на подсвечнике. При его появлении разговаривавшие ученики разом умолкли. Строгий нрав учителя был нам хорошо известен. В зале повисла тишина.

– Рассаживайтесь по местам – проговорил наставник.

Послышались звуки шагов и шевеления рассаживающихся по стульям мальчишек. Наставник прошёл до стола и поставил на него подсвечник. После чего развернулся к нам и окинул строгим взглядом малый зал и сидящих на скамьях учеников. Стулья были расположены полукругом и направлены в сторону стола. Его грозная фигура нависла над нами, создавая ощущение опасности. Под его взглядом захотелось сжаться и спрятаться, а лучше оказаться как можно дальше отсюда. В зале повисла тишина, и в ней прозвучали его слова.

– Сегодня у нас практическое занятие по новой теме. Мы начинаем изучать и практиковать медитацию. Медитативным практикам нужно уделять минимум десять минут каждый день, и желательно до принятия пищи. Затем постепенно вы будете увеличивать время занятий, пока не достигнете двадцати минут. Это всем понятно? – Он ещё раз обвёл взглядом учеников. – Повторяюсь: медитировать можно стоя, сидя и лёжа. Мастера приучают себя проводить медитацию в любом положении. Научиться этому желательно, но не обязательно, да и времени у нас не так много для изучения. Поэтому мы будем изучать медитацию в положении сидя. А теперь слушайте меня внимательно и старайтесь повторять действия за моими словами. Начинать постижение этой дисциплины нужно с двух простых упражнений, имя которым концентрация и релаксация. Одно невозможно освоить без другого, а без них обеих нельзя освоить медитацию. Но времени у нас на подготовку мало, а поэтому вы будете изучать все эти дисциплины одновременно. И сейчас начнём с концентрации.

На минуту он замолчал, давая нам возможность осознать его слова. При этом он зажёг свечу на подсвечнике и установил его в центре стола, чтобы все её могли видеть. И продолжил.

– Примите удобное положение сидя. Избавьтесь от любой неудобной и тесной одежды. Расслабьте все лишние мышцы. Оставьте только те, которые поддерживают заданное положение вашего тела. Расслабьте руки, положите кисти рук на бёдра ваших ног ладонями вверх. – Его речь была медленной и убаюкивающей. – Считайте про себя до пяти и делайте при этом глубокий вход, задержите дыхание, досчитайте до четырех. Затем начинайте медленно выдыхать, досчитайте до восьми. Повторите это упражнение десять раз. Ваше дыхание должно образовывать непрекращающийся цикл.

В зале установилась тишина, в которой мы услышали звук его тихих шагов. Наставник медленно двигался вдоль ряда сидящих учеников у них за спиной. Время шло. Отсчитав время наших дыхательных циклов, он продолжил.

– Теперь расслабьтесь и дышите, как вы делаете это обычно. Сосредоточьте свое внимание на пламени свечи. Держите голову прямо. Не позволяйте вашему подбородку опускаться. Он должен быть слегка выставлен вперед. Убедитесь в том, что ваш позвоночник и голова расположены вертикально. Сконцентрируйте свой взгляд на пламени свечи. Очистите свой мозг от посторонних мыслей. Старайтесь не моргать и не отвлекаться на посторонние предметы и мысли. Старайтесь, но не напрягайтесь сверх силы. Постепенно мозг и тело привыкнут к состоянию концентрации. Самое важное для вас сейчас – пламя свечи.

Наступила тишина. Было слышно лишь звук шагов и нашего дыхания. Упражнение было простое. Но если вы считаете, что оно было лёгким, то вы ошибаетесь. Сначала я почувствовал, как вибрируют мои глаза. В них появилась лёгкая резь, которая постоянно усиливалась со временем. Затем мне неодолимо захотелось моргнуть глазами. Некоторое время я боролся со своим желанием, но усилившаяся резь заставила меня сомкнуть веки на мгновение. Когда глаза раскрылись, я понял, что смотрю мимо свечи. Пришлось скорректировать направление своего зрения. Это заняло время, но глазам стало легче. Следом за этим у меня зачесалось ухо, а ещё чуть позже – нос. Я не позволил себе чесаться. И помогло мне в этом не моя твёрдость, а страх перед учителем. Оставалось лишь ждать и терпеть. Зуд постепенно распространялся по всему телу. Это становилось нестерпимым. Глаза стали наполняться слезами. Я вновь моргнул. Это не тренировка, а какое-то издевательство и пытка. Меня слегка повело, и мне пришлось приложить усилие, чтобы сохранить равновесие. Я сосредоточился на своих вдохах и выдохах. Как же медленно сгорает свеча? Конечно, она тоненькая, похожа на церковную. Она должна сгорать достаточно быстро. Но в моём субъективном восприятии время остановилось. Я мог различить каждый извив пламени и медленно отлетающие искры, тоненький струящийся дымок. Это стало завораживать. В ушах появился гул, похожий на шум прибоя, в котором слышался стук моего сердца. И в этот момент свеча погасла.

Некоторое время я продолжал смотреть в пустоту, пытаясь разглядеть пламя свечи. После угасания огонька, пространство вокруг подсвечника казалось затемнённым. Пробудило меня очередное моргание моих глаз. Но выйти из транса мне не позволил голос наставника.

– Закройте глаза. – Голос был спокойным и приглушённым, а потому никому из нас не пришло в голову возмутиться или не выполнить приказ. – А теперь мысленно произнесите на выдохе слово «ом». Это слово позволит вам настроить ваш мозг на проведение работы. – Вокруг раздалось приглушённое мычание учеников. – Не нужно произносить этот звук вслух, просто пусть он звучит в вашем сознании.

В зале вновь повисла тишина, в которой были слышны сопящие звуки дыхания учеников.

– Медитация – это размышление. Вы должны выбрать одну из ваших мыслей, задачу, требующую решения в данный момент. Если вам мешают какие-либо посторонние мысли, просто дайте им раствориться. Вы должны сосредоточиться на одной конкретной мысли, не позволяя мозгу отвлекаться. Медитация требует практики, и вначале будет очень сложно бороться с привычкой мозга, думать обо всем подряд. Просто постарайтесь дать этим мыслям исчезнуть, специально не уделяя этому процессу внимания. Пока вы учитесь, я позволяю вам думать на любую интересующую вас тему. Учитесь концентрироваться на этой теме.

В зале вновь повисла тишина, в которой раздавались звуки шагов. Я сосредоточил свои мысли на пейзажах вокруг замка. Я попытался представить себе, как гуляю по окрестностям. Но удавалось плохо. Пейзажи и предметы расплывались цветными пятнами. Среди этих пятен возникали образы других мыслей. Среди камней и травы окрестных пейзажей возникали учебники, недописанные эссе, голоса и лица наставников. Мои попытки изгнать их и вернуться к изначальной мысли были не слишком удачны, но я старался. Мимо меня прошёл наставник. В лицо повеяло ветерком от воздушных потоков, создаваемых его мантией. На грани сознания я ощутил угрозу, исходящую от него, но направленную не на меня. Внутренне я сжался в ожидании. Как ни странно, но это помогло разогнать лишние мысли, и образ окрестных пейзажей на мгновение вспыхнул в моём сознании. Я попытался запомнить это состояние.

Мои попытки были прерваны звуком глухого удара, который получается при несильном ударе посохом о плоть человека. Мгновенно установилась давящая тишина. Казалось, что в ней исчезли все звуки, включая звуков дыхания. Неодолимо захотелось оглянуться и посмотреть.

– Продолжать медитацию! А вы, мистер Слизерин, за баловство на уроках и приставание к другим ученикам заработали одно наказание в виде грязной работы в загонах с животными. – В ответ раздалось рассерженное шипение. – И не надо на меня шипеть! На этот раз ваши родственники не смогут отмазать вас от тяжёлой работы. А я позабочусь, чтобы вам досталась работа в серпентарии. Там вы сможете шипеть сколько угодно в хорошей компании себе подобных. Продолжаем работу.